Расколотое небо (№1) - Расколотое небо. Книга 1

В конце концов, ведь они с Рюичи не принадлежали к «Паракке»; к тому же они не давали никаких клятв и обещаний и ничего не сделали, чтобы заслужить доверие повстанцев. Однако вскоре ей стало ясно, что это не имело никакого значения. Ни за что на свете, даже если бы она очень постаралась, ей бы не удалось восстановить в памяти сложный путь, который беглецы проделали верхом; и, вероятнее всего, дома, в Доминионах, было бы то же самое. До сих пор Кие никогда не приходилось путешествовать на большие расстояния, и хотя в картах она разбиралась неплохо, сейчас от этих познаний ей не было никакого толку.

Пакпаки преодолевали расстояние удивительно резво, огромными скользящими прыжками, но, как ни странно, их седоки не испытывали почти никаких неудобств.

При столь быстрой езде было затруднительно поддерживать разговор, и к тому же путникам не хватало опыта верховой езды, чтобы заставить животных держаться поближе друг к другу. Так что они продвигались вперед в полном молчании.

Рюичи вскоре потерял счет времени. От черного солнца проку оказалось немного: похоже, оно вообще не двигалось по небу. Сперва он решил, что это просто так кажется, однако через пару часов стало ясно, что первое предположение было правильным. Солнечный диск висел на одном месте, словно пришпиленный к небосводу, и в мире Кириин-Така царил вечный полдень, хотя, по меркам Доминионов, местное солнце светило едва ли сильнее полной луны. Теперь Рюичи начал понимать, почему Точаа засмеялся на вопрос — не лучше ли им дождаться ночи для побега? Судя по всему, в этом странном мире не было ни дня, ни ночи — лишь вечные сумерки.

... Дважды на своем пути беглецы устраивали привал и подкреплялись той провизией, которую заботливый Точаа оставил в седельных сумках. Там были хлебцы, похожие на сплетенные косички, горшочки, заполненные чем-то густым и маслянистым (у этой снеди был приятный яблочный привкус, но в то же время она оказалась довольно перченой), круг мягкого домашнего сыра и какие-то пряные палочки вместо десерта. Пища была очень странной и непривычной, но Кие и Рюичи она пришлась по вкусу, даже несмотря на то что после постигшей их трагедии у близнецов совершенно не было аппетита.

Через некоторое время после второго привала Элани велела Герди остановиться. Все остальные тоже натянули поводья.

— Теперь уже недалеко, — заявила девочка. Хоши тут же спрыгнул на землю.

— Тогда давайте отошлем пакпаков обратно и дальше пойдем пешком. Вдруг Точаа обучил этих тварей находить дорогу к тому месту, где они побывали? Я бы не хотел, чтобы он смог отыскать Гар Дженну.

— Ты его совсем не знаешь! — воскликнула Элани, которую до глубины души возмутили подозрения Хоши.

— Я знаю только то, что он кириин, — мрачно отозвался гигант. — И я ему не доверяю. Никто не должен знать, где находится Гар Дженна. Ну ладно, слушайте меня все: дальше идем на своих двоих!

Путники спешились, и Хоши, шлепнув пакпака по спине, прогнал его прочь. Остальные животные покорно потрусили вслед за вожаком. Вскоре пакпаки уже затерялись на бескрайней равнине.

— В общем-то, ты прав, — заметил Герди. — Если Элани перенесет нас слишком близко к Гар Дженне, то король узнает об этом и может прислать туда войска.

— Точаа тоже говорил о чем-то подобном, — заметила Кия. — Еще когда мы были в городе... Но откуда королю знать, что мы путешествуем из одного мира в другой?

— Он просто знает, и все, — Элани пожала плечами.

— Помнишь, я говорил, что мы считаем, будто он использует резонантов — за деньги или по принуждению. А возможно, он и сам резонант, — напомнил Хоши. — Когда кто-то пересекает границу между мирами, то это как камешек, брошенный в воду. Создаются невидимые волны, что-то вроде кругов на воде, которые другие резонанты улавливают. Если они проследят за этими волнами до самого центра, то могут определить точку, где совершился переход. — Он немного помолчал. — Я слышал об этом от Калики. Не знаю, правда ли это...

— Мы просто знаем, и все, — нетерпеливо повторила Элани. — Но в общем-то, так и есть... Конечно, точно определить место перехода невозможно, а я хорошо умею заметать следы. И сейчас мы в нескольких часах пути от Гар Дженны. К тому времени, как он приведет сюда своих солдат, мы уже успеем сбежать. — И девочка с довольным видом улыбнулась.

Затем она окинула взглядом своих спутников.

— Все готовы? — Вместо ответа беглецы взялись за руки. — Тогда вперед! — радостно воскликнула Элани...

И они вернулись в Доминионы.

Все произошло так стремительно, что Рюичи почти ничего не успел заметить. Он ощутил только какое-то странное покалывание во всем теле, внезапную легкость... и вот они уже стоят на лесной опушке, между двух холмов. Перед ними простиралась огромная, поросшая лесом лощина, окруженная горами и острозубыми скалами. По небу плыли тяжелые золотисто-алые облака, предвещавшие близость заката; в теплом воздухе пахло сыростью.

Беглецы помедлили несколько мгновений, чтобы заново освоиться в родном мире. Поначалу все щурились на свет, потому что даже вечернее солнце теперь казалось слишком ярким...

Наконец Рюичи заговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:

— Но что, если мы придем в Гар Дженну и найдем там только руины и пепел? Что, если вас предал кто-то из тех, кто знал туда дорогу?

— Путь в Гар Дженну показывают только тем членам «Паракки», кто достоин доверия, — возразил на это Хоши. — Но даже их в большинстве своем приводят туда с завязанными глазами и такими тайными тропами, отыскать которые в одиночку невозможно. По-настоящему дорогу через лес знают лишь очень немногие, — добавил он, показывая на деревья нанка, покрытые желтой листвой. — Так что придется рискнуть. Будем надеяться, что предателем оказался не один из тех, кто был посвящен во все секреты.

Герди с горестной решимостью посмотрел на своего старшего приятеля.

— Уж рано или поздно, но я доберусь до того, кто нас продал, — сердито заявил он и окинул взглядом своих спутников. — Ну что, идем? Пора двигаться в путь, если мы хотим добраться до места, прежде чем окончательно стемнеет.

— Доберемся, — рассеянно пообещал Хоши. Беглецы вошли в лес и вскоре растворились среди деревьев.

Глава 3

НЕ ПОД СИЛУ НИКАКОЙ КРАСОТЕ

Покой и безмолвие царили в личных покоях короля Макаана. Повсюду были расставлены большие неглубокие чаши на пьедесталах, до краев наполненные водой; немногочисленные световые кристаллы под потолком заливали зал холодным голубым сиянием, отражаясь в подрагивающей поверхности воды. На одном конце помещения стояло огромное прямоугольное зеркало, в несколько раз выше человеческого роста. Рама его была сделана из чистого золота и богато украшена сложным орнаментом из завитков и выгнутых металлических лепестков, уходивших глубоко в стену. Голубые отблески, игравшие на воде, отражались в зеркале, отчего весь зал казался наполненным призрачным голубоватым мерцанием.

Некоторое время ничего не происходило.

Затем из зеркала высунулась темная рука, обмотанная тряпками; длинные пальцы, полускрытые в лохмотьях, ухватились за раму, и наконец наружу целиком выбралась необычайно тощая, нескладная фигура, с ног до головы закутанная в обноски. На поясе, на шее и на руках существа болтались бесчисленные ремни с пряжками, цепочки, шнурки и деревянные побрякушки. Рот его был закрыт круглой решеткой. Один глаз являл собою плоскую линзу, другой же — небольшую, в дюйм длиной, медную подзорную трубу.

Существо замерло, словно бы в неуверенности; несколько томительных мгновений слышалось лишь странное механическое посвистывание — звук его дыхания. Затем оно стало медленно поворачивать голову, пристально оглядывая каждый уголок полутемного зала, и наконец застыло в неподвижности. Телескопический глаз сфокусировался с негромким жужжанием.

— Мой господин, — произнесло существо, опускаясь на одно колено и склоняя голову. Из самого темного угла, куда не доставал свет кристаллов, вышел король Макаан. Он являл собою внушительную фигуру — рослый, стройный мужчина в темно-пурпурном плаще и черном одеянии, резко контрастировавшем с длинными снежно-белыми волосами. Пряди падали на лоб, почти скрывая небольшой синий кристалл, вживленный прямо в кожу. Это поразительное лицо, наделенное совершенно симметричными, безупречными чертами, обладало таинственной красотой — мужественной, и в то же время женственной; голубые глаза были такими светлыми, что казались почти белыми.

— Татердемалион, — произнес он, приветствуя гостя. — Вижу, что ты не утратил наблюдательности. Но это забавно. Скажи мне: как ты узнал? Я был уверен, что полностью сокрыт от чужих глаз.

— Мой господин, вы сдвинули с места одну из чаш, где отражался свет огненных кристаллов, — механическим голосом отозвалась коленопреклоненная фигура. — Не намного, но достаточно, чтобы полностью затемнить тот угол зала, где вы хотели спрятаться. Вот почему я решил, что вы именно там.

— Очень хорошо, — похвалил Макаан, и губы его скривились в ироничной усмешке. — Можешь встать.

Татердемалион повиновался; даже сейчас, в присутствии своего короля, он принял боевую стойку, чуть согнувшись вперед, словно готовый напасть в любое мгновение.

— Докладывай, — велел ему Макаан, небрежно взмахнув рукой, и отвернулся, устремив взгляд на одну из синих светящихся чаш.

Отблески света играли на его красивом лице.

— Нескольким резонантам по-прежнему удается ускользать от нас, — начал слуга. Его ровный металлический голос то и дело прерывался каким-то негромким жужжанием, щелчками и поскрипыванием. — Младшая из них, девчонка по имени Элани, сбежала при разгроме племенной фермы Осака вместе с двумя отпрысками изменника Бенто. Позже их, вместе с членами «Паракки», обнаружили в Тасеме, но мы не сумели изловить их, и они перенеслись в город Омникаа, в мир Кириин-Так. Затем нам стало известно, что им удалось вернуться в Доминионы. Девчонка необычайно хорошо заметает следы: мы так и не сумели засечь точку перехода. Очерченная область оказалась слишком велика, чтобы ее обыскать. Мы предполагаем, что беглецы направляются в Тар Дженну.

— И нам едва ли стоит уповать на то, что они окажутся достаточно глупы и совершат переход в непосредственной близости от того самого места, куда они направляются на самом деле, — невозмутимо продолжил король, по-прежнему глядя на чашу мерцающего света. — Похоже, мы их упустили.

Наступило недолгое молчание. Затем слуга отозвался:

— Да, мой господин. Но мы нанесли «Паракке» удар, от которого они не скоро оправятся. И все благодаря предателю. Если до сих пор изменники еще могли представлять какую-то угрозу вашим планам, то теперь будут вынуждены отступить и залечь на дно, зализывая раны.

— Все верно, — подтвердил король. Он развернулся на пятках так резко, что взметнулись полы широкого плаща, и уставился на Татердемалиона. — Утрата нескольких резонантов теперь не имеет для меня ни малейшего значения. У меня их и без того достаточно. — Он выразительно поднял бровь. — Однако я надеюсь, ты сделаешь все возможное, дабы эти бунтовщики больше не тревожили меня. Любой резонант, остающийся на свободе, в особенности такой способный, как эта девчонка, может доставить немало головной боли. Не позволяй им причинять мне беспокойство. Если сможешь, излови детей изменника — я устрою им показательную казнь. А когда все будет кончено, мы без особого труда изловим оставшихся бунтовщиков.

— Да, мой господин.

— И не торопись сбрасывать «Паракку» со счетов. Мы всего-навсего уничтожили их опорную базу в Тасеме, но я уже давно получаю сведения о том, что их влияние распространилось далеко за пределы города. Куда дальше, чем мы предполагали до сих пор. Их следы были замечены даже в Кириин-Таке. Покуда нам не удалось уничтожить их укрытие в Гар Дженне, они остаются для меня серьезной угрозой.

— Досадно, что наш доносчик ничего, кроме названия, не знал об этом тайном убежище, — заметил Татердемалион.

— Да, досадно, — согласился Макаан. — И все же я вознагражу его по заслугам. Из него может получиться полезный союзник.

— Да, мой господин, — в третий раз донесся ответ.

— А теперь ступай, — велел король. — Предупреди своих людей. Следите за всеми зеркалами. Стоит нашим врагам допустить хоть одну ошибку, и ты сможешь их настичь.

Закутанная в тряпье фигура отвесила низкий поклон и исчезла, шагнув в зеркало. Отражающая поверхность поглотила ее и сомкнулась, не оставив ни малейших следов.

Долгое время король стоял перед зеркалом, окруженный пляшущими отблесками голубого сияния, низко склонив голову и упираясь подбородком в переплетенные пальцы. Потом его собственное отражение вдруг исчезло, и в зеркале предстала иная картина — отражение точно в таком же зеркале в другом мире. Перед Макааном стояла молодая женщина в простом белом платье с синей вышивкой на вороте и на рукавах, подпоясанная синим кушаком. У нее были иссиня-черные, цвета воронова крыла волосы, две длинные тонкие косы обрамляли ее лицо. На затылке эти косицы и каскад струящихся волос, оставленных незаплетенными, перехватывала витая серебряная заколка. Стройная и гибкая, точно ивовый прут, женщина была изумительно прекрасна, но в глазах таилась ледяная жестокость, скрыть которую было не под силу никакой красоте.

— Аурин, — поприветствовал ее король, поднимая взор.

— Ты посылал за мной, отец? — донесся ответ.

— Твои войска готовы?

— Тридцать циклов, — откликнулась она деловито. — Может быть, чуть больше. Это около месяца по счету Доминионов.

— На нашей стороне приготовления уже близятся к концу. Надеюсь, что и Кириин-Так не подведет.

— Ты получишь свои войска, — откликнулась Аурин.

В ее голосе не было ни следа льстивой услужливости, лишь горделивая властность правительницы. Ведь, в конце концов, Аурин была принцессой Кириин-Така.

— Я на это рассчитываю, — заявил Макаан. Немного помолчав, он добавил: — Несколько членов «Паракки» сумели ускользнуть после того, как мы разгромили их укрытие в Тасеме. Вероятнее всего, они сбежали в Омникаа, а оттуда опять вернулись на нашу сторону. Это прошло совершенно незамеченным. Следует предположить, что у них есть союзники на вашей стороне. Возможно, бунтовщики распространили свое влияние и на твой мир. Было бы крайне... нежелательно, чтобы «Паракка» начала сеять недовольство в Кириин-Таке.

Взгляд принцессы остался холоден и невозмутим.

— Я займусь этим, — пообещала она.

— Отлично. Тогда до следующей встречи.

— До следующей встречи.

Отражение замерцало, прекрасный лик принцессы начал таять, делаться все более прозрачным, и вот уже на его месте в зеркале вновь возникли черты короля Макаана, обрамленные изменчивыми отблесками голубого света. Некоторое время он пристально вглядывался в глаза собственного отражения, затем развернулся на каблуках и вышел из зала. Шаги постепенно затихли в гулкой тишине.

Глава 4

ТРАУР ОКОНЧЕН

И вот в один прекрасный день Рюичи проснулся поутру и неожиданно понял, что на душе у него легко и спокойно.

Он взъерошил свои непослушные светлые волосы, несколько раз моргнул, выскользнул из-под одеяла и свесил ноги с постели. Кровати в Гар Дженне представляли собой нечто вроде невысоких деревянных топчанов, на которые были брошены матрасы, набитые гусиным пухом, но спать здесь оказалось довольно удобно. Утреннее солнце просачивалось в окно крохотной опрятной комнатки, и от яркого четырехугольника на деревянном полу шло приятное тепло.

Рюичи ждал, что на него вот-вот вновь, как обычно, нахлынет отчаяние. Как и все последние дни, первое, о чем он подумал по пробуждении, была его семья, из которой, кроме сестры, никого не осталось в живых. Затем он вспомнил разгромленный дом и племенную ферму. В памяти всплыла картина, как его отца казнил человек в маске злого духа, с темными волосами, перехваченными на затылке в хвост. Рюичи вспомнил и о Тае, который отважно пожертвовал собой, чтобы позволить друзьям спастись... Все эти воспоминания поджидали его, стоило лишь открыть глаза поутру. Они лишали Рюичи воли к жизни и заставляли вновь и вновь проливать слезы, едва лишь он оставался один; из-за этого он чувствовал себя брошенным, несчастным и одиноким. Так продолжалось очень и очень долго...

Но сегодня утром — ничего подобного!

Нет, конечно, воспоминания были на месте. Вновь и вновь он вспоминал тот миг, когда в последний раз увидел Бенто, сидя на спине боевого дракона. Рюичи помнил, как взгляды их встретились в последний раз, как блеснули слезы в глазах отца, когда он увидел, что детям удалось спастись бегством... Но утром, сегодня утром, это были лишь картинки в памяти. Они не имели над ним никакой власти. Воспоминания больше не могли причинить боль; колодец слез наконец иссох.

Рюичи с трудом осмеливался поверить в это. Ему казалось, что агония не прекратится никогда, что он проклят и обречен до конца жизни терзаться мучениями. Робко и неуверенно, опасаясь, что в любой миг это хрупкое равновесие может нарушиться, он мысленно принялся перебирать мучительные воспоминания. Представил себе ласковую улыбку тетушки Сузы и вкус ее ягодного пирога. Вспомнил трескотню пушистых кококо в листве деревьев куджи, под которыми тренировались они с сестрой. Вспомнил широкую улыбку отца и его раскатистый смех... И хотя при мысли об этой утрате в сердце вновь всколыхнулась боль, но она казалась теперь какой-то отдаленной и слегка нереальной. Воспоминания больше не вызывали тоски и не лишали сил.

Рюичи поднялся и не спеша оделся. Распахнув двери комнаты, он вышел на узкий деревянный балкон, который тянулся далеко по левую и по правую руку, вдоль всей стены ущелья. Под ногами и над головой, залитая солнцем, простиралась Гар Дженна.

Тайное убежище «Паракки» находилось в глубокой пропасти посреди леса — просторной расселине меж двух поросших деревьями холмов. Это был настоящий шедевр потаенной архитектуры: в ущелье теснился целый поселок. Вдоль скальных стен на деревянных опорах крепились балконы, переходы и галереи. Широкие полукруглые платформы служили местом собрания для жителей Гар Дженны. Другие, более длинные, располагались неравномерными рядами, на них возвышались небольшие хижины и прочие сооружения, которые тыльной стеной примыкали к скалам. В самых узких местах поперек каньона были натянуты подвесные веревочные мосты, а на дне, сверкая под лучами утреннего солнца, струилась бурная говорливая река.

На подвесной площадке, где жил Рюичи, теснились три лачуги. Ему досталась та, что посередине. В каждой из хижин было всего по одной комнате, где не помещалось ничего, кроме узкой койки и сундука для скудных пожитков, но он был рад, что нашлось хотя бы какое-то место, которое можно теперь называть домом. Запрокинув голову, Рюичи с наслаждением подставил лицо солнечным лучам. Каньон расширялся с одной стороны, и поэтому здесь почти всегда было светло. Когда же сверху с помощью сложной системы креплений, блоков и канатов натягивали маскировочный лиственный полог, то ущелье делалось совершенно невидимым с воздуха, полностью сливаясь с окрестными деревьями нанка, растущими на склонах гор. Но пока наблюдатели не давали команду тревоги, в этом пологе не было никакой нужды, и потому над головой почти всегда сияло безоблачное небо.

Все было прекрасно! Рюичи окинул взглядом то место, куда попал почти что против воли, и внезапно ощутил себя в полной безопасности. Он прищурился на яркое солнце и неожиданно ощутил себя счастливым. Губы его сами расплылись в широкой улыбке. Он вдруг почувствовал радость оттого, что просто живет.

Рюичи дал себе слово, что отныне его траур окончен. Настала пора вновь подобрать выпущенные из рук поводья и самому начать управлять своей жизнью.

— Привет, Эли! Привет вам всем! — с этими словами Рюичи уселся за стол в общей трапезной.

Это здание было самым большим во всем каньоне и располагалось на обширной деревянной платформе, установленной вдоль плоского участка скальной стены. Повсюду в трапезной слышались звон посуды и столовых приборов, а также приглушенное журчание голосов. В Гар Дженне проживало не менее четырех сотен человек, и почти все они собрались сейчас здесь за завтраком.

Элани с подозрением покосилась на Рюичи, словно опасалась какой-то недоброй шутки. Такое радостное приветствие стало для девочки полной неожиданностью, ведь все последние дни ее названый брат пребывал в тоске и унынии.

— Я смотрю, ты сегодня весь сияешь, — заметила Кия.

Пожав плечами, он принялся за еду: обжаренные в масле грибы, яичницу и ветчину. Элани и Кия переглянулись. Спустя некоторое время Рюичи поднял голову, почувствовав на себе их недоумевающие взоры.

— Что такое? — поинтересовался он.

— Да так, ничего, — небрежно отозвалась Кия и тоже принялась за еду.

Резкость сестры слегка подпортила радостное настроение Рюичи. Конечно, за те несколько недель, что они прожили в Гар Дженне, Кия заметно успокоилась, но по-прежнему мало напоминала себя прежнюю. Она стала как-то жестче, у нее появилась манера рявкать на окружающих, чего за ней никогда не водилось. А когда кто-то при ней упоминал короля и его войска, у нее на лице появлялось очень странное выражение. Благодаря упорным и успешным тренировкам с оружием у Кии появилось немало поклонников среди юных членов «Паракки», но она старалась держаться особняком и так ни с кем и не сдружилась. Похоже, она опасалась, что кто-то может вновь ранить ее сердце. Кию пугала мысль о том, что она сблизится с каким-то человеком, а потом потеряет его. После того как погибли ее родители и Тай, она не смогла бы этого вынести.

Раздумья Рюичи прервало появление Калики. Она отстояла длинную очередь к раздаточным столам, где повара подавали горячую еду с пылу, с жару, подбрасывали дров в очаг и подхватывали горячие куски мяса с раскаленных докрасна плоских камней очага. Получив свою порцию, Калика стала оглядываться по сторонам в поисках свободного места, и Рюичи окликнул ее. Удивленно сдвинув брови, она подошла ближе.

— Я смотрю, ты сегодня весь сияешь, — объявила она, присаживаясь рядом и дословно повторяя слова Кии.

Элани захихикала.

— Тебе обязательно так делать? — с усмешкой спросил Калику Рюичи.

— Что? Неужели опять? — воскликнула она, заметив наконец лукавые огоньки в глазах Элани.

Калика, подобно почти всем прочим жителям Доминионов, получила свои Камни Силы на день рождения, па-нуку. Эти кристаллы вживлялись прямо под кожу на спине, вдоль позвоночника. Цвет камней мог быть разным, в зависимости от того, какую силу они даровали владельцу. Кристаллы Калики были молочно-белыми. Эта разновидность встречалась очень редко и ценилась превыше прочих, ведь такие камни наделяли человека совершенно уникальной способностью — психометрией. Благодаря своему дару Калика могла узнавать прошлое, когда оказывалась в контакте с определенным предметом или местом. Чаще всего это происходило помимо ее воли, и она нередко повторяла те же самые слова, которые перед этим произнес кто-то другой.

— Так в чем дело? — обратилась она к Рюичи. — Что тебя так развеселило сегодня поутру?

— Ничего особенного, — пояснил он. — На самом деле, до сих пор ты меня знала далеко не с лучшей стороны. Это сейчас я такой, как всегда, а раньше был слишком мрачным. Все относительно. Да и вообще, что вы ко мне пристали? Неужели человек не может хоть немного побыть счастливым?

— Просто приятно видеть улыбку у тебя на лице, — пояснила Калика.

Немного смущенный, Рюичи уставился в свою тарелку. Калика внушала ему благоговейное уважение, и он ничего не мог с этим поделать. Она была всего на одну зиму старше близнецов, но уже возглавляла отделение «Паракки» в Тасеме. Хоши не раз повторял, что в Гар Дженне возраст ничего не значит: здесь людей оценивают по их делам, а не по внешности. Калика была живым подтверждением этому, и Рюичи видел, что все вокруг обращаются с ней дружелюбно и уважительно, с несомненным почтением и доверием.

Рюичи очень хотелось расспросить ее о том, каким образом ей удалось этого достичь, но удобной возможности до сих пор не представилось. Жители Гар Дженны постоянно были чем-то заняты. Предполагалось, что каждый должен вносить посильный вклад в жизнь общины: собирать дрова для растопки, приносить воду из реки или помогать охотиться за лесной дичью. Кроме того, у них были обычные школьные уроки, боевые тренировки и занятия по обращению с Камнями Силы. Хоши посоветовал близнецам принимать участие во всем этом, даже если в конце концов они решат не оставаться в Гар Дженне. Зато, по его словам, дела помогут отвлечься от дурных мыслей.

И он оказался прав. В Гар Дженне не было времени тосковать понапрасну.

Здесь находилась штаб-квартира «Паракки», и люди в убежище постоянно менялись: то и дело прибывали новые рабочие группы, получали свое задание и отбывали прочь. Рюичи видел, как составлялись всевозможные схемы и планы, однако так до конца и не мог понять, что же тут затевается. Чаще всего он улавливал лишь какие-то намеки, части более обширного целого.

За учебу, тренировки и пищу никто в Гар Дженне не платил. Здесь координировалась работа самых удаленных групп и частей «Паракки». Всем этим руководил Совет, который возглавлял Отомо, избранный Хранитель Гар Дженны.

— Ну, ребята, чем будете сегодня заниматься? — поинтересовалась Калика, отрывая Рюичи от его размышлений.

— Лично я пойду в лес собирать ягоды, — с гордостью объявила Элани, прежде чем успел ответить кто-то еще.

Калика улыбнулась. Взгляд ее оливково-зеленых глаз задержался на Рюичи.

— А ты?

— Элани, если подождешь, пока у меня закончится утренняя тренировка, то я пойду с тобой, — сказал он.

Услышав это обещание, девочка забеспокоилась. Внезапная перемена в Рюичи удивила Элани, и она заподозрила какой-то подвох. В конце концов, ведь именно она, пусть и не по своей воле, оказалась причиной всех его несчастий, и хотя Рюичи на словах ни в чем ее не винил, Элани никогда об этом не забывала.

— Ну ладно, — протянула она наконец с ноткой сомнения в голосе.

— А я думала, ты опять пойдешь на охоту, — поддразнила его Калика. — Шесть силовых кристаллов даже небольшую гору с места свернут. Я уверена, что для тебя какая-нибудь добыча помельче — и вовсе пара пустяков. Как насчет парочки вепрей?

Рюичи сердито уставился на нее. Он прекрасно знал, на что намекает Калика. В последний раз, когда он отправился в лес с другими охотниками, его напугали два диких кабана, неожиданно выскочившие из-за куста. Реакция Рюичи была инстинктивной и яростной: он выплеснул всю энергию своих Камней Силы и не только уничтожил несчастных животных на месте, но и повалил весь лес вокруг. С той поры охотники вежливо, но непреклонно отказывались брать его с собой.

— А какие планы у тебя, Кия? — полюбопытствовала Калика.

— Боевая тренировка, — сухо ответила та.

— Что, весь день?

Кия кивнула, не поднимая взгляда от тарелки.

— Весь день. Если только меня не попросят помочь на строительных работах.

Гар Дженна постоянно расширялась: строились новые хижины и платформы, укреплялись старые; сооружались новые навесы и укрепления. Вот где пригодился талант Кии управляться с землей и камнями. Она стала полноправным членом строительной бригады, ее ценили как сильного и невозмутимого работника. И хотя большинство мужчин опытом и возрастом вдвое превосходили девушку, но и энергетических кристаллов у них было вдвое меньше, а потому им было не обойтись без способностей Кии возводить крепкие и надежные сооружения.

Больше Калика не стала задавать никаких вопросов. С Кией в эти дни вообще было нелегко поддерживать беседу.

Закончив боевую тренировку, Рюичи, как и обещал, отправился с Элани в лес. Похоже, девочка уже позабыла о своих недавних опасениях и теперь была очень рада видеть своего названого брата. Обычно ей не позволяли уходить из Гар Дженны в одиночку, а с Рюичи, конечно, было куда веселее, чем с кем-то из старших. Рюичи, в свою очередь, клятвенно пообещал Калике, что приглядит за малышкой.

Он шагал рядом с Элани, ощущая на лице тепло солнечных лучей, пробивавшихся сквозь густую листву, и вслушиваясь в голоса леса так, словно оказался здесь в первый раз. Крохотные желтые листочки деревьев нанка чуть заметно подрагивали на ветру. Прежде красота этого места ничуть не затрагивала его притуплённых болью чувств, но теперь Рюичи от всей души наслаждался покоем. То и дело он наклонялся, чтобы собрать сладкие синие ягоды с кустов юкки, и улыбался, слушая похвальбу Элани, — малышка утверждала, что срывает по десять ягод там, где он видит лишь одну.

— А почему ты захотел со мной пойти, Рюичи? — ни с того ни с сего поинтересовалась она.

Не замедляя шага, юноша нахмурился.

— Просто захотелось — и все, — отозвался он, немного помолчав.

— Это потому, что до сих пор ты на меня не обращал внимания? — продолжила девочка. В ее голосе не слышалось ни малейшего осуждения, только любопытство.

— С чего ты так решила? — со смехом удивился он.

— А как еще это назвать — когда один человек по нескольку дней не разговаривает с другим? — с невинным видом спросила Элани.

Рюичи взъерошил непослушные светлые волосы.

— Может, этот человек просто был чем-то угнетен? — промолвил он.

— Что? — переспросила Элани, которая явно не поняла последнее слово.

Это было очень странно: порой она казалась слишком взрослой для своего возраста, но потом вновь начинала вести себя как маленький ребенок, и Рюичи сразу вспоминал, что имеет дело с девчушкой вдвое моложе его.

— Я просто думал о всяких разных вещах, — пояснил он, пиная ногой камешек, случайно оказавшийся на тропинке.

— А тогда почему?..

— Что — почему?

— Почему ты сегодня пошел со мной? — повторила Элани, к вящему раздражению Рюичи, который понял, что расспросы пошли по второму кругу.

— Послушай, я просто чувствовал себя очень скверно, понимаешь? — попытался он объяснить. — Я знаю, ты думаешь, что это твоя вина и что я сержусь на тебя. Неправда. То, что случилось с отцом... Ты тут совершенно ни при чем, и я не считаю тебя виноватой.

— А Кия считает, — тоненьким голосом протянула Элани.

— Мне кажется... — начал Рюичи, осекся, но затем заговорил вновь: — Мне кажется, что Кие просто никак не удается осознать все, что произошло. Но она справится. Она просто переживает все это сильнее, чем я. Не внешне, а в душе. Понимаешь?