Звездное братство

Глава 21. Десант в степи

Неясный шум проникал сквозь пелену сна, мешая плыть по сладким волнам сновидений. Во сне он снова был юным счастливым принцем, живущим в предгорной стране вместе с родными и близкими. Но странный шум, все более нарастая, заглушал завораживающую беседу лунных мальчиков – хозяев сновидений, о которых в детстве рассказывала ему мама. Чутко балансируя на грани сна и яви, он попытался уцепиться за обломки льдин-сновидений, но бурная река жизни неумолимо уносила его к реальности. Еще мгновение, последний глоток воздуха, и он, как поплавок из пробкового дерева, вынырнул из бездны погруженного в сон разума.

Гул никуда не исчез, не пропал и продолжал назойливо вторгаться в мозг, звеня как зуммер. Квентин пытался заглушить его, обхватив голову руками и зажав уши, но противный гул не стихал.

«Грибы, – подумал он, когда его сознание улеглось на свое место, подобно неосторожно потревоженной кошке. – Они пытаются мне что-то сообщить». Он слышал в этом гуле какие-то модуляции, и они напоминали разговор, слышимый через толстую пуховую перину. Кто-то настойчиво пытался докричаться до него, но Квентин к своему стыду не мог разобрать ни слова. «Как только это так легко получалось у Миракла?» – с грустью подумал он.

Солнце ярко сияло над степью, и принц понял, что проспал дольше обычного. Он поднялся и подошел к окну. Стояло прекрасное безоблачное утро. Бескрайняя зеленая степь расстилалась перед ним во все стороны. Воздух стал нагреваться, и Квентин подумал, что через пару часов на самом верху башни станет очень жарко. Вода из крана шла только холодная, и он быстро смыл остатки неспокойного сна. В то, что произошло накануне, не хотелось верить.

Казалось, вот-вот распахнется дверь, и в проеме появится высокий статный старик с серебряной бородой, которого не смогли согнуть ни лишения, ни годы. И все будет как вчера: горячий чай с чем-нибудь вкусненьким и задушевная беседа, над содержанием которой потом придется размышлять весь день. Но этому уже никогда не суждено сбыться. Жестокая реальность в который уже раз взяла Квентина за горло.

Неясный грибной разговор донимал его. Что бы все это могло значить? «Плохо, что грибы не научили меня использовать Силу Единой Мысли, – думал Квентин. – И как только Мираклу удавалось так легко растворяться в хоре голосов грибного сообщества и с помощью безграничного поля единой мысли присутствовать везде и повсюду». Он не мог разобрать ни слова в этом разговоре, но интонации грибов были почти паническими. Если учесть, что подобная активность, направленная на установление с ним связи со стороны грибов наблюдалась не часто, то тем более все это походило на предупреждение. И предупреждать его могли только об одном: о грозящей опасности. А это означало, что надо немедленно уходить из старой башни.

Сейчас он позавтракает, соберет кое-какие припасы, книги и вещи Миракла и, оседлав Гнедко, вновь поскачет по степи, направляясь к югу. Квентин принялся разбирать вещи Миракла и понял, что набрел на сказочное эльдорадо. Вскоре дорожный мешок был набит до отказа, а Квентин все еще с сожалением оглядывал комнату: столько уникальных и ценных вещей приходилось оставлять здесь.

Было около четырех часов дня, когда с тяжелым мешком за плечами он стал спускаться вниз по лестнице. Но тут вспомнил, что обронил в подвале зеркальную шкатулку с солнечными зайчиками, и как ни визжал противный панический голос о возможной опасности, он все же заткнул ему рот, решив напоследок еще раз обследовать подземные помещения.

На первом подземном уровне по-прежнему стояла беспросветная тьма, запах паленой плоти и гари. Было очень тихо, только слышалось, как где-то в отдалении капает вода, звонко ударяясь о металл. Квентин зажег факел и с опаской стал продвигаться по пустынным переходам, в одной руке держа факел, а пальцы другой не снимая со спускового крючка винтовки. Чувство опасности не исчезло: за каждой дверью, выходящей в тоннель, мог таиться враг. Сердце гулко стучало, и каждый шаг бумерангом отдавался в голове. «Так нельзя, – уговаривал себя Квентин. – Все они мертвы, и в этих коридорах навечно установилась тишина и покой». Но страх, глубоко прячущийся в каждом человеке, всегда находит лазейку, чтобы, вынырнув в самое неподходящее время, напомнить о своем существовании.

В зале с бассейном ничего не изменилось. Под ногами все так же давилась и шуршала каменная крошка, выбитая взрывами гранат. Обугленная туша чужого лежала на своем месте, отравляя воздух отвратительным запахом горелого мяса. Ее кровь, подсохнув, зеленела на полу пятнами окислов меди.

Квентин обошел место недавнего боя. Шкатулка с зеркалами лежала на том месте, где он упал, поскользнувшись. Одна из стенок разбилась, и это его сильно огорчило: неизвестно, смогут ли теперь в зеркальном домике жить его верные друзья – Рикки и Молли. Тем не менее он подобрал шкатулку и спрятал ее в карман жилета. Еще раз обошел мертвое чудовище и направился к выходу.

В башне больше нечего было делать. Следовало, не мешкая, выбираться отсюдать и двигаться дальше на юг, чтобы через пару дней достичь Терраны. Но, проходя мимо одной из дверей, он увидел экраны компьютеров, и одна мысль промелькнула у него в голове. Он зашел в компьютерную комнату и, вспомнив о существовании Энии, решил ее поприветствовать:

– Добрый день, Эния! Ты все еще здесь?

– Добрый день, сэр! Мощности аварийных генераторов хватит на двадцать четыре часа. Еще семьдесят два часа продержатся ячейки энергозависимой памяти. После этого они отключатся, что будет означать потерю управления всеми процессами или, выражаясь биологически, смерть, – Квентину почудилось, что Эния чуть слышно вздохнула.

Квентин включил один из компьютерных терминалов. Его интересовало, чем же все-таки окончилась борьба человечества с пришельцами. Он долго блуждал по компьютерным страничкам, пока, наконец, не наткнулся на кое-что, показавшееся ему интересным. Это были древние газеты.

Он быстро пролистывал заголовки: «Активизация иноземных пришельцев. Ученые установили: Чужие снова размножаются», «Кровопролитное сражение в степях Редера», «У Чужих возник иммунитет к сыворотке Симпсона», «Последнее средство спасения – нейтронные пушки», «Генерал Конахен предупреждает: силы космической обороны готовы нанести удар по Земле».

Статей было множество, но времени на их чтение не было. Многое и без того уже было понятно. Но на одной из статей он остановился более подробно, она называлась: «Президент Земной Федерации приказывает нанести нейтронный удар».

«Я принял трудное, но вынужденное решение, – Квентин быстро проглатывал строки. – Сегодня в 00 часов 00 минут по выявленным скоплениям инопланетных тварей будет нанесен сокрушительный удар силами межнациональной космической обороны. Будут применены нейтронные пушки и ядерные ракеты. Это наше последнее средство против распространения этой заразы. Ученые установили: эти твари не переносят высокого уровня жесткого излучения. Поэтому мы вынуждены применить на Земле оружие, использование которого ранее допускалось только в космосе.

Хочу подчеркнуть, что это наш последний шанс спасти человечество. Удары нейтронного и атомного оружия будут произведены точно по назначенным целям. Города неинфицированные паразитами не пострадают. Но населенные пункты, попавшие в зону заражения, будут подвергнуты жесткой нейтронной бомбардировке.

Призываю всех граждан Земли сохранять спокойствие. Жителям зон, подвергшихся заражению, эвакуироваться незамедлительно. Всем соблюдать меры индивидуальной противорадиоционной защиты и строго исполнять предписания войск радиохимической защиты и гражданской обороны.

Верю, что мы победим и спасем нашу родную планету. Но хочу, чтобы знали все: эта атака наш последний шанс на выживание. Да поможет нам Бог!»

Квентин быстро пролистал еще несколько страничек: «Время Ч: удары нанесены», «По данным разведки уничтожены все крупные скопления паразитов», «С внеземной угрозой покончено навсегда», «Уровень допустимой радиации превышен в сотни раз», «Массовые случаи заболевания лучевой болезнью», «Население Земли сократилось в десятки раз», «Вооруженный мятеж в северной группе войск», «Генерал Конахен во главе восстания».

«По последним сообщениям мятежные войска генерала Конахена захватили радиостанцию в Абуделе. В своем радиообращении к жителям Земли генерал Конахен, в прошлом командующий войсками космической обороны, пригрозил повторной нейтронной атакой, если президент Донован не уйдет в отставку. В условиях повышенной радиации, повторная атака означала бы смерть на Земле всего живого».

«Генерал Конахен объявляет себя военным диктатором Земли». «Президент уходит в отставку». «Выявлены новые случаи мутаций». «Конахен усиливает режим личной диктатуры: закрываются свободные средства массовой информации».

Пожалуй, это было последнее сообщение, Квентин несколько раз нажимал на кнопку, – дальше странички не перелистывались. После всего прочитанного вопросов у него стало еще больше. Может, кое-что он сможет узнать из книг Миракла, которые прихватил с собой, а сейчас лучше бы ему поторопиться. Он поднялся, чтобы уйти, когда неожиданно раздался голос Энии:

– По данным ближнего радиолокационного наблюдения замечено движение зарегистрированных целей: транспортных организмов зергов. Удаление сорок пять миль, дирекционный угол 83-20, высота 200 ярдов, скорость движения 400 миль в час, количество три, – не обращая внимания на восклицания Квентина, своим ровным голосом сообщила Эния и спросила: – Приготовиться к бою?

Перед Квентином на мониторе возникли три мигающие зеленые точки и данные, сообщенные Энией. Затем экран разделился на две части: в одной в сети концентрических окружностей по-прежнему мигали три зеленые точки, в другой появилось реальное изображение командоров.

Квентин с замирающим сердцем следил, как корабли зергов по мере приближения становятся все более отчетливыми. Вскоре уже во всех подробностях стали видны слегка пульсирующие шары, летящие по небу среди легкой дымки облаков. Их тела продвигались вперед с каждым выдохом, а свободно свисающие щупальца развивались от встречного движения воздуха.

– Приготовить орудия к бою? – снова спросила Эния и добавила: – Цель зарегистрирована. Комплекс «КРУЗО» запрограммирован на первоочередное поражение зарегистрированных целей.

Квентин не мог оторваться от экрана. Ничего подобного видеть ему не приходилось. Тем временем шары начали постепенно снижаться.

– Что это Эния? – спросил Квентин, еще не придя в себя от увиденного.

– Разведовательно-транспортные корабли зергов, – доложила Эния. – По данным инфракрасного сканирования несут в себе десантный отряд общей численностью 18 единиц, среди них люди и зерги. Прошу вас принять решение, поскольку через пять минут они смогут осуществить десантирование.

– Орудия к бою! – Квентин больше не колебался. Перед ним на экране возникла следующая картинка – внешний вид башни. Купол башни раскрывался, как створки раковины. Четыре плиты, находящиеся на грунте недалеко от фундамента башни, отползли в стороны и из образовавшихся отверстий вынырнули конструкции, показавшиеся Квентину пучком металлических труб в камуфляжной окраске. Из раскрывшегося купола башни высунулись жерла каких-то орудий.

– Ракетно-лазерный комплекс «КРУЗО» приведен в боевую готовность, – доложила Эния. – Энергии лазеру хватит только на один выстрел. Боезапас ракет полный. Захват цели произведен. После пятисекундной готовности, жду приказ на открытие огня. Пять, четыре, три…

– Огонь! – нетерпеливо рявкнул Квентин.

Со всех четырех пусковых установок в небо взмыли вереницы ракет. Туманные хвосты ракетных трасс рассекли неторопливый воздух жаркого дня. Из раскрытого купола башни ударил ослепительный красный луч лазера, пронзивший голубизну неба.

Квентин продолжал, не отрываясь, наблюдать за экраном. Камера наблюдения вела ракеты. Они летели, оставляя за собой белый шлейф дыма. Шары командоров приближались. Вот на экране выросла морщинистая, мерно вздувающаяся оболочка одного из десантных кораблей зергов. Первая ракетная очередь пришлась точно в цель. Ракеты вонзились в живую плоть первого командора, и на его кожистой оболочке расцвели огненные цветы взрывов. Растерзанная плоть командора разлетелась кровавыми ошметками. Еще недавно надутый летучими газами шар съежился и сморщенным окровавленным комком упал на землю.

Второму командору повезло не больше первого: луч лазера рассек его пополам, и из его вспоротого брюха на землю полетели какие-то странные существа, лишь отдаленно напоминающие людей.

Третий командор оказался хитрее всех: как только заметил первый ракетный залп, камнем полетел к земле. Ракеты оставили его невредимым, пройдя в паре метров над ним. Благодаря этому маневру, он смог совершить посадку, если и не слишком мягкую, то вполне сносную. И теперь Квентин видел, как из него выбегают люди. Солдаты бросились к башне, а двое жрецов принялись расставлять Боевой Треножник.

– Еще залп, Эния, быстро! – воскликнул Квентин.

– Недостаточно энергии, сэр. Я не могу перезарядить орудия.

Квентин увидел, что зерги, которые высыпались из подбитого командора, пришли в себя и быстро, огромными прыжками, бегут в сторону башни. Это конец. Нужно немедленно уходить отсюда.

– Прощай, Эния!

– Прощайте, сэр… – в голосе машины почудилась безысходная грусть.

Нельзя было терять ни мгновения. Как всегда в минуты опасности в нем проснулось особое чувство: секунды замедлили свой бег, и время превратилось в тягучую струю застывшего меда. Квентин выбежал в коридор, и, не став дожидаться лифта, одним прыжком преодолел лестничные марши. Когда он выскочил на улицу, первый выстрел из Боевого Треножника уже был сделан, и в сторону башни стремительно несся огромный огненный шар.

– Выручай, Гнедко! – воскликнул Квентин, запрыгивая в седло. – Вперед!

Гнедко с ходу перешел в галоп, и как только они выскочили из удлинившейся к тому времени тени башни, сильнейший взрыв обрушил ее купол. Верхняя часть башни рухнула, чудом не накрыв их каменным градом.

* * *

Альдор сквозь прозрачную пленку пузырей, заменяющих у командора иллюминаторы, всматривался в голубую даль неба, подернутую пеленой облаков. Они летели уже более восьми часов. Те, кто спал, уже проснулись и теперь занимались, чем придется: играли в карты, рассказывали какие-то скабрезные анекдоты, украдкой прикладывались к бутылочке.

«Как они могут вести себя столь беспечно, быть такими спокойными и делать вид, что ничего не произошло, – размышлял Альдор. – Ведь все они видели сегодня новых служителей своего господина. Неужели никому из них не приходит в голову мысль, что когда-нибудь господин решит раз и навсегда избавиться от людей, заменив их более послушными и преданными рабами».

События сегодняшнего утра не давали покоя Главному Наместнику. Он до сих пор находился в состоянии шока. На земле появился новый вид живых существ: разумных и опасных. И эти существа, насколько мог судить Альдор по командору и виденным им воинам, могли иметь самое разностороннее применение. А это значит, что со временем люди будут вытеснены новыми видами живых существ: более приспособляемыми, сильными, выносливыми и к тому же поддающимися управлению единого центра – Мозга. Законы эволюции непреложны, и наступит день, когда все человечество будет уничтожено, независимо от того, кто и насколько преданно служил Его Святейшеству. Альдор слишком хорошо знал Конаха, чтобы думать иначе. Человечеству не миновать своей участи – служить пищей для вновь созданных, биологически более совершенных видов живых существ. Только круглые дураки могут не понимать этого.

– Интересно, как это создание определяет курс, по которому нужно двигаться? – услышал он вопрос Друума.

С момента вылета Альдор старался не встречаться глазами с новоиспеченным полковником – разговаривать с этим недалеким и несимпатичным ему типом не хотелось.

– Мной управляет Мозг… – раздался тихий, выходящий из бездонного чрева голос. Все ошеломленно притихли: оказывается, это существо могло еще и разговаривать.

– До места назначения остается около сорока миль. Прошу приготовиться к десантированию, – продолжал звучать тихий с мягкими вибрациями голос командора. Затем последовала пауза и какое-то невнятное бормотание, словно командор вел разговор с самим собой. Наконец вновь отчетливо, но как-то неуверенно он произнес:

– Этого не может быть… Но это заложено в мою генетическую память…

Через мгновение голос его окреп, теперь в нем слышались тревожные нотки:

– Внимание! Мы обнаружены средствами радиолокации противника. Всем срочно занять свои места!

Альдор последовал примеру остальных и крепко вжался в углубление в теле командора, заменяющее кресло. Тотчас вытянулись два гибких щупальца и мягко обхватили его объемное туловище.

– Внимание! Замечен залп реактивных установок. Иду на аварийное снижение.

Альдор не мог понять: ушла у него душа в пятки или, наоборот, поднялась к горлу, настолько стремительным было падение. Он приник к пузырю небольшого иллюминатора.

Туманные трассеры ракет располосовали небо рядом с командором. Командор резко отпрянул в сторону и вниз, чтобы избежать прямого попадания. В его движениях чувствовалась рефлекторная быстрота живого организма. Ракеты пронеслись на расстоянии вытянутой руки, одна из них вскользь царапнула кожу командора, но не взорвалась, а, отрекошетив от упругой поверхности, круто ушла в небо. Альдор видел, как десяток смертоносных стрел поразил первого командора. Вырванные взрывами клочья окровавленной кожи отлетали от него, образуя на его оболочке зияющие раны, которые стремительно расползались по всей поверхности. Через секунду он сдулся, как сморщенный воздушный шарик, и упал на землю.

Пронзительный красный луч полоснул по небу и вспорол чрево второму командору, и из него, как горошины из стручка, посыпались на землю зерги. Дальнейшего Альдор не помнил: удар о землю был настолько силен, что на какое-то время он потерял сознание.

Когда он открыл глаза, понял, что остался жив, хотя спина, на которую пришлась вся тяжесть удара, отзывалась болью при каждом движении. Один человек из их экипажа погиб, но остальные были молодцами, и он уже слышал крики Друума, отдававшего команды оставшимся в живых воинам.

Двое младших жрецов уцелели и возились с Боевым Треножником, приводя его в боевую готовность. Этого Альдор не мог перенести – никто лучше его не умел обращаться с Треножником. И превозмогая сильную боль в спине, он на карачках выполз из поврежденного командора.

Бессильно распластав по земле кисти щупалец, командор лежал на боку и напоминал прокисший помидор, которым в сердцах швырнули о мостовую. Огромное тело еще вздрагивало в судорогах агонии, и под ним медленно расплывалась лужа крови. Альдор поспешно отвел взгляд, чтобы его не стошнило от этого зрелища.

Зерги потеряли двух своих товарищей. Но остальные, несмотря на падение с огромной высоты, уже восстановились и огромными прыжками неслись в атаку на бастион противника. Из первого командора, растерзанного ракетами, не спасся никто.

Жрецы произвели первый выстрел, и огненный болид сокрушил купол башни, в котором находилась установка боевого лазера. В тот же миг из-за башни верхом на коне вылетел всадник.

Зерги, издав пронзительный визг, от которого у Альдора заложило в ушах, кинулись за ним в погоню. Три долговязые фигуры зергов во главе с Дроном двигались большими прыжками, быстро поглощая расстояние, и вскоре растворились среди зеленого ковра степи.

Жрецы продолжали обстреливать башню, превращая ее в пыль и мелкие обломки кирпича. Друум со своими солдатами решил подождать, пока жрецы не закончат основную работу, чтобы затем обследовать развалины древнего сооружения. Преследовать всадника по степи, подобно зергам, пехотинцам было абсолютно бессмысленно.

Часа через два, когда солнце уже начало забираться в свою ночную берлогу, с башней было покончено, и маленький отряд гвардии Конаха выдвинулся вперед к дымящимся руинам. Зерги, преследующие ускользнувшего всадника, еще не вернулись.

Едва отряд, состоящий из двух жрецов, Альдора, Друума и двух солдат, достиг дымящихся руин башни, на землю опустилась тьма. Людьми Конаха овладело уныние, затерянные в степи, они не представляли себе, что им делать дальше.

* * *

Коня не нужно было подстегивать, Гнедко и так мчался по степи быстрее ветра. От бешеной скачки, от сухого степного ветра, бьющего в лицо, перехватывало дыхание. Квентин время от времени оглядывался, но за спиной, не приближаясь и не удаляясь, все так же маячили три сгорбленные фигуры. И Гнедко, чувствуя их чужеродную природу, летел во весь опор.

Тела зергов низко стелились над землей. Изогнувшись в немыслимой позе, они неслись, быстро перебирая ногам.

Хотя Гнедко и скакал что было сил, расстояние между всадником и преследователями не увеличивалось, а примерно через час ожесточенной погони Квентин с ужасом обнаружил, что оно начало медленно, но неуклонно сокращаться.

Страх, обыкновенный человеческий страх перед неведомыми, опасными и чуждыми существами заставил Квентина погонять коня. Но в глубине души он уже понимал, что Гнедко не выдержит этой бешеной скачки. «Тебе не уйти от погони, – шептал предательский голос. – Рано или поздно все равно придется остановиться и вступить в схватку с этими существами».

Зерги, казалось, не знали, что такое усталость: вот уже на протяжении двух часов они бежали, все так же ритмично совершая свои замысловатые телодвижения. Перед Квентином возникла цепочка небольших холмов. «Все, – подумал Квентин. – Это рубеж. Конь не сможет подняться на холм». Он оглянулся назад. Зерги заметно приблизились, и теперь их длинные тела были на расстоянии прицельного выстрела. «Будь, что будет, – подумал Квентин. – Заберусь на холм и открою огонь».

Он не ошибся, Гнедко с трудом заскочил на холм и, захрапев, завалился на бок. Но прежде, чем конь упал, Квентин успел соскочить на землю. Уже надвигались сумерки, и ему показалось, что вдалеке, за цепочкой холмов, промелькнул огонек.

Нельзя было терять ни секунды, и Квентин резко передернул затвор, приводя автоматическую винтовку в боевое положение. Темные силуэты преследователей были хорошо видны в зеленой степи, освещенной лучами заходящего солнца. Дыхание еще не восстановилось после яростной погони, и оружие у него в руках ходило ходуном. Он нестерпимо долго не мог обуздать взбунтовавшееся сердце и спокойно прицелиться.

Зерги быстро приближались, они были уже почти у склона холма, когда ему удалось поймать в прицел одну из темных фигурок. Квентин нажал на спусковой крючок, и темнеющую степь прорезали трассирующие очереди выстрелов.

Он попал, сомнений не было. Зерг удивленно споткнулся на бегу, и, перевернувшись через голову, распластался на земле. «Ура!» – выкрикнул Квентин. С одним из врагов было покончено.

Однако двое других достигли подножия холма и, разделившись, штурмовали его с двух сторон. Двигались они быстро, и не успел Квентин опомниться, как перед ним возникла вытянутая оскаленная морда одного из зергов. Рука-сабля рассекла воздух у Квентина перед носом, едва не оставив его без головы. Принц резко, как учил отец, упал на землю и перекувыркнулся, уходя от удара.

Но с другой стороны холма возник еще один зерг. Он навис над Квентином, изготовившись к удару. Время замерло, и Квентину показалось, что он невыносимо медленно откатывается в сторону.

Зерг прыгнул, и его боевые конечности по самые локти вонзились в грунт в паре дюймов от лица Квентина. Выбирать боевую позицию не приходилось, и Квентин несколько раз поспешно нажал на гашетку гранатомета. Взрывы прогремели так близко, что Квентина отшвырнуло на несколько метров в сторону. В лицо ему ударили комья земли и окровавленные куски зерга.

Удар был столь силен, что на некоторое время он отключился. Теперь он видел себя как бы со стороны. Вот он упал, а оставшийся в живых зерг подскочил к нему и занес руку-саблю, чтобы с размаху ударить по горлу. На отвратительной треугольной морде зерга возникла хищная усмешка, обнажившая кривые изогнутые клыки. Квентину даже показалось, что он расслышал, как зерг сказал глухим хриплым голосом, будто у него была хроническая простуда: «Умри, червяк!»

Но затем произошло нечто, что Квентин мог бы охарактеризовать только, как чудо. Откуда-то сверху, с темного, уже ночного неба, сорвался сноп ослепительно яркого белого света. Он ударил в зерга, и зерг на мгновение застыл в плотном коконе нестерпимо яркого сияния. Это продолжалось долю секунды, но в ослепительной вспышке перед Квентином ясно предстали особенности строения скелета этого существа. Затем все внутренние органы зерга полыхнули белым пламенем и взорвались, смешиваясь друг с другом в отвратительном фарше. В ту же секунду свет погас, и рядом с Квентином рухнуло мертвое тело.

– Умри, сукин сын! – прошептал Квентин, и в его угасающем сознании почему-то вспыхнули слова, которые он слышал совсем недавно, вот только где и когда, он не мог вспомнить: «Цель зарегистрирована». После этого его сознание вновь отключилось, теперь уже надолго.

* * *

Ночь выдалась холодной, и они, чтобы согреться, жгли костер на развалинах старой башни. Обследовать в руинах было особенно нечего: башня была полностью разрушена, поэтому они, покончив с формальностями, поспешили разбить бивак.

Разговаривать никому не хотелось – денек выдался не из легких. Они потеряли большую часть отряда людей, и еще ни один из зергов не вернулся назад. Как ни пытался Альдор установить связь с Его Святейшеством, у него ничего не получилось. То ли небольшой переносной Алтарь, что имелся у них в распоряжении, вышел из строя, то ли здешние степи близкие к последнему свободному королевству Терране обладали аномальными магическими свойствами.

Все сидели все вокруг костра, понуро повесив головы и обмениваясь незначительными замечаниями. Альдор догадывался, что люди потрясены встречей с новой расой существ – зергами, но обсуждать этот вопрос не спешили, – подобные разговоры на службе у Его Святейшества не поощрялись.

Альдор поймал настороженный взгляд, которым исподтишка ощупывал его Друум. Главный Наместник взглянул на него твердо и прямо, и тот сразу же, подобно красной девице, опустил взор.

«От этого дерьма можно ждать чего угодно, – подумал Альдор. – Ведь неизвестно, что Конах написал ему в своем секретном приказе».

Поэтому, чтобы окончательно не подорвать моральный дух своего воинства и показать, кто по-прежнему является командиром, Главный Наместник взял инициативу на себя:

– Приказ остается прежним: уничтожить беглеца. Если к утру зерги не вернутся, завтра пробираемся в Террану и преследуем его там. Все ясно? – он обвел начальственным взглядом угрюмые лица воинов.

– Да, мой господин, как скажете… – с показной покорностью ответил за всех Друум.

– Ну раз так, то ладно. А теперь давайте спать, утро вечера мудренее,

– но прежде чем поплотнее закутаться в свой теплый плащ, Альдор предусмотрительно положил под бок кинжал, который не раз выручал его в прошлом и к тому же обладал многими магическими свойствами.

Ночь стояла тихая и лунная, осторожный шелест ветра в траве убаюкивал быстро, и вскоре Альдор уснул. Проснулся он среди ночи от какого-то шороха, со сна ему показалось, что где-то в траве шуршит змея. Он приподнял голову и увидел, что Друум сидит около костра и читает какую-то бумагу.

«Интересно, что он задумал? – сквозь полудрему подумал Альдор. – Ведь Конах запретил читать приказ до того, как мы расправимся с отступниками». Но тут сон снова овладел Наместником, и он полностью погрузился в его пленяющие объятия.

* * *

Утренний холодок заставил Квентина очнуться. На востоке пламенела заря

– поднималось солнце. Самое радостное, что он ощутил, проснувшись, было то, что он все еще жив.

Он поднялся на ноги и осмотрелся. Два трупа зергов лежали на вершине холма. Тут же, неподалеку, навеки застыл Гнедко.

Квентин подошел к нему и провел рукой по остывшему телу: «Прощай, дорогой друг!» Нечаянные слезы навернулись на глаза, на мгновение исказив очертания предметов.

Квентин собрал свои вещи: большой дорожный мешок закинул за спину, на плечо повесил винтовку, а в руки взял небольшой узелок с припасами и картой. Первые лучи солнца осветили лежащую перед ним равнину. Теперь он хорошо видел, что у самого края горизонта, там, где кончалась степь, притулился ряд небольших строений, обнесенных частоколом забора. Это там вечером он приметил огонек. Безлюдные места заканчивались, и начинались земли свободного королевства Терраны.

И вскоре, выйдя на хорошо укатанную в этих местах дорогу, принц Монтании бодро вышагивал по направлению к форпосту Терраны. К десяти часам дня он уже хорошо различал голубой флаг с кружком из золотых звезд, развивающийся над остроконечной башенкой форта, и надпись над его воротами: «Форпост Северный».

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НЕБЕСНЫЙ ОГОНЬ

Глава 22. Город Магоч

– Мало, кто нынче рискнет пересечь степи… У нас тут чужаки не ходят. Да и мы не спешим принимать у себя всяких уродов, – командир пограничной стражи, здоровенный рыжебородый детина, туго упакованный в стальные латы, с сомнением покачал головой.

– Так откуда ты будешь? – он снова с ног до головы окатил Квентина подозрительным взглядом. Да и какие еще чувства мог вызывать этот высокий парень в одежде, перепачканной грязью и похожими на высохшую кровь пятнами, с непонятной железной штуковиной за плечами.