Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Блейдд (№1) - По запаху крови

ModernLib.Net / Фэнтези / Ворон Алексей / По запаху крови - Чтение (стр. 21)
Автор: Ворон Алексей
Жанр: Фэнтези
Серия: Блейдд

 

 


— Не обращайся со мной, как с мальчишкой, — скорчил гримасу Бренн, — оставь свои поучения для Инира.

— Да, Инир куда разумнее тебя, — усмехнулся Гвидион и продолжил: — Это обряд посвящения человеческих душ. Если ты пройдешь его, то твоя душа будет принадлежать только тому, кому была посвящена. Кто бы ни властвовал сейчас над твоей душой, он будет вынужден уступить ее новому хозяину. — Гвидион перевел дыхание, сосредоточенно изучая мысли брата. Это было трудно совмещать с разговором. — Прости, Бренн, никто не пытался избавиться от Зверя таким образом, я не знаю, получится ли это. Но мне известно, что тот, кто решит преступить порог древнего святилища, должен быть сильным духом, слабый не пройдет этого испытания.

— Я готов рискнуть, — сказал Бренн.

— Кроме тебя и Мораны, еще два человека должны будут участвовать в обряде, ими ты тоже готов рискнуть?

Гвидион неотрывно смотрел на брата, наблюдая, как меняются выражения его бледного лица.

— Если понадобится, я принесу в жертву весь мир, — ответил Бренн.

Гвидион недовольно поморщился:

— Только не жди награды за свое геройство. То, что ты получишь в результате обряда, будет больше походить на наказание. Вы будете вечно обречены друг на друга, подумай об этом, прежде чем давать согласие.

— Что значит вечно?

— А то, что все жизни, через которые вам придется пройти в этом или ином мире, вы будете обречены друг на друга. — Гвидион предостерегающим жестом остановил брата, собирающегося что-то сказать, и продолжил. — Ты не сможешь жить без нее, а она без тебя, и, где бы вы ни встретились в других мирах или перерождениях, вы будете принадлежать друг другу. Я думаю, что Морана слишком умна, чтобы согласиться на это.

— Это ты слишком умен, маг, — сказал Бренн. — Ты стал чересчур близок к богам и отдалился от людей. Мне не понять твоих сомнений. Я только человек, и я буду рад, если никогда не расстанусь с Мораной.

Бренн ушел, воодушевленный, не поняв сомнений Гвидиона. Возможно, они с Морейн смогут быть вместе, и он нес ей эту новость, как самый большой подарок.

Гвидион остался один, сидел в своем кресле с высокой спинкой, погруженный в тяжкие думы. Странная тень в крылатом шлеме мелькнула перед лицом Гвидиона, злобно усмехнулись миндалевидные глаза. Все исчезло.


В сверкающем зале под сияющими сводами на полу из разноцветного мрамора были расставлены золоченые кресла, которым позавидовала бы и антильская царица. Занято было только два из них. В одном сидел Белый Владыка Гвен Лианар, нервно стиснув руки, в другом, напротив, развалился человек в белых доспехах — Белый Маг Мидир, его крылатый шлем лежал рядом с креслом на полу.

— Похоже, нам придется убить ее, — произнес Мидир.

— Нет, я не позволю этого сделать, — ответил Гвен.

— Почему? — удивился маг. — Ты ведь сам вынес ей смертный приговор.

— Ты же знаешь, что мы хотели только напугать ее, — Гвен немного нервничал, как всегда бывало, когда Мидир снимал свой шлем. — Веда уверяла нас, что знает свою подопечную, и утверждала, что Морейн будет трусливо молить нас о прощении и выполнит любой наш приказ.

— Ну и что? Теперь, когда мы знаем, что это не так, какой смысл сохранять ей жизнь? — Мидир нагнулся вперед, пытаясь поймать взгляд Белого Владыки. — Теперь, когда их жрец вернулся, мне не удастся навести морок вторично, придется действительно ее убить.

— Нет, отрезал Гвен, разглядывая дорогую рукоять своего меча и сознательно избегая смотреть в лицо Мидиру.

— Почему? — улыбнулся Мидир. — Только не говори, что эта рыжая бестия запала тебе в душу. Или, может быть, она задела тебя за живое, намекнув на узурпацию власти? Ты боишься причинить вред дочке Эохайда?

— Не говори глупости, — рассердился Гвен, хотя в последнем предположении была доля правды. Гвен с грустью вспомнил королеву Меленасс, как жаль, что ее дочь не унаследовала той животворящей красоты, от которой распускались среди зимы деревья. Мудрая Меленасс пожелала оставить принцессу в живых, конечно, не из материнской привязанности. Дивный Народ умеет преодолевать свои чувства, когда решается судьба мира. Гвен сказал Мидиру:

— Мы не можем убить одного из двух оставшихся в живых Оллатаров. Что, если Белин погибнет в сражении со Зверем?

— Тогда уже никто нам не поможет. Если Белин погибнет, Бренн, как его наследник, придет к власти. После того, как Зверь пройдет обряд инициации королевской власти, он достигнет максимальной силы, и никто уже не сможет ему противостоять. Морейн будет бесполезна. Если Бренн станет королем Медового Острова, он сразу же откроет фоморам дорогу в Верхний Мир. Так что гибель Белина будет для нас равносильна поражению. От Морейн есть толк, только пока Белин жив, — ответил Мидир.

— Вопрос только в том, как заставить ее бороться?

— Зверь набирает силу, — сказал Белый Маг, — скоро Поэннинскому жрецу не удастся сдерживать его. А Зверь не позволяет своему носителю заводить сердечные привязанности, ты же знаешь, как он расправляется с любой особой, слишком долго мелькающей перед глазами Бренна. Значит, вскоре и Морейн придется вступить в борьбу. Но я бы, конечно, предпочел, чтобы со Зверем сразился настоящий воин, а не эта нервная женщина. Пока еще Зверь не обрел полную силу, мы должны помочь Белину одолеть его. Мне придется выйти на открытый бой с Поэннинским жрецом.

— Но ты ведь сильнее его, не так ли? — с надеждой спросил Гвен.

— Конечно, сейчас моя магическая сила превосходит его, — вздохнул Мидир, — но мне не хотелось бы сражаться с Гвидионом.

— Не понимаю тебя, — начал Гвен, но Мидир перебил его:

— И не поймешь. Не каждого врага нужно уничтожать, с некоторыми я предпочел бы стать союзниками.

— Ты симпатизируешь Поэннинскому жрецу? — Гвен удивленно посмотрел в глаза Мидиру, но, не выдержав, отвел взгляд. — Но разве он не враг нам, даже более опасный, чем Зверь? Он же Хранитель Зверя, и не будь его, возможно, древний Враг никогда не достиг бы своей теперешней силы.

— Да, он Хранитель, — грустно согласился Мидир, — и я не знаю, почему он выбрал этот путь. Но я знал его и в другом обличье, очень давно. — Мидир замолчал, остановив остекленевший взгляд на мерцающей искре в инкрустированной рукояти меча Гвена. Свет преломился на грани камня, образовав радужные лучи. Белый Маг произнес тихо, сам себе: — Прежде он не был мне врагом. Мы не всегда сражались по разные стороны.

— О чем ты говоришь, — воскликнул Гвен, — разве Гвидион не сын короля Дунваллона?

— Конечно, он сын Дунваллона, я говорю не об этой жизни, — взволнованно пояснил Мидир и сделал жест, показывая, что не хочет обсуждать этот вопрос.

Он долго молчал, а затем продолжил с обычным для него спокойствием:

— Белин не нападет на Зверя Первым. Он видит в нем своего брата, а не Древнего Врага. Мне почти удалось спровоцировать Белина, убедив его в смерти сестры, но появился Королевский Друид и разрушил мой так тщательно продуманный план. Теперь он будет охранять Морейн и не позволит навести морок. А ведь мой план был очень хорош, у Белина появилась возможность убить Зверя, не вступая с ним в открытый бой, воспользовавшись моментом, когда тот усыплен и неспособен дать отпор. Белин не рисковал при этом погибнуть сам. Открытый бой очень опасен. Но если он неизбежен, то лучше, чтобы он произошел как можно раньше, пока Древний Враг не набрал полную силу. Мне придется спровоцировать самого Зверя на нападение. тогда Белину некуда будет деваться. Магия Гвидиона сдерживает Зверя, моя — освободит его. В замке двое Оллатаров, у обоих есть клинки Гоибниу Кузнеца, уж один из них наверняка найдет дорогу к сердцу Древнего Врага.


Развалившись в кресле, Гвидион внимательно изучал древний манускрипт. Сколько лет он ждал подходящего момента, сколько жизней. Как удачно все совпало, в точности, как написано на старом куске кожи. Теперь понятно, что его так тянуло в Антиллу. Только бы успеть. Гвидион вспомнил промелькнувшее видение. Ему было достаточно одного лишь взгляда миндалевидных глаз, чтобы сразу узнать их обладателя — Туата де Дананн по имени Мидир.

«Ты все воюешь», — сказал ему мысленно Гвидион и вздохнул. Если бы он жил не вполсилы, возможно, у него был бы шанс противостоять Мидиру.

Печальные размышления мага были прерваны шумом, донесшимся из пещер, соединяющих его жилище с замком. «Как логично провести все там», — равнодушно подумал Гвидион, поднялся и пошел на шум. В центральной пещере, где возвышался каменный трон, шел бой. Прекрасный сияющий воин-Оллатар с древним клинком в руках сражался со Зверем. Гвидион не испугался и не растерялся. Для того он и был рожден и обучен своим отцом, королем Дунваллоном чтобы в этот миг остаться хладнокровным и действовать.

Он мгновенно оценил обстановку. По клинку Белина пробегают светящиеся руны, он наносит безжалостные удары тому, кто еще недавно был его братом. Отвратительное коричнево-лиловое существо с налитыми кровью глазами задыхается от кашля, не может окончательно справиться с действием магического зелья. Зверь проснулся, но не настолько, чтобы сражаться в полную мощь.

У дальнего входа в пещеру испуганно жмутся слуги, вбежавшие сюда вслед за своим королем, но не знающие, что теперь делать и куда деваться от ужаса, воплотившегося в брате Белина. И Морейн здесь же, она умеет всегда быть в нужном месте, нечего было и надеяться, что ее отсутствие облегчит ему работу. Но она растеряна, испугана, клинка Гоибниу Кузнеца при ней нет, и кровь Дивного Народа не дает о себе знать. Уроки Гвидиона не прошли для нее даром. Значит, пока она только истеричная женщина, не участвующая в расстановке фигур. Зато есть более серьезная фигура в крылатом шлеме — Мидир! Конечно, он прорвался сюда через магический переход сквозь белое пламя. Он стоит, широко расставив ноги, опираясь па длинный меч, сосредоточен. Гвидион отчетливо чувствует, как от Мидира исходит энергия, подпитывающая Зверя, это он пробудил Древнего Врага и теперь дает ему силы сражаться.

Рядом с Мидиром стоит витязь Туата де Дананн. Его золотые волосы сверкают в пламени факелов, он будет защищать своего мага, если кто-то вздумает помешать ему. Конечно, это Гвен Лианар. Белый Владыка не может не участвовать в такой битве, ради которой рождаются, живут и умирают, в битве, о которой дивный Народ будет слагать легенды. Но этот бой неравный. Зверь не может сражаться в полную силу, ему мешают чары, наложенные самим Гвидионом.

На всю оценку обстановки у Гвидиона ушло несколько мгновений, теперь он принимает решение. Если он потратит энергию на кого-нибудь из братьев или попытается прервать сражение, он потеряет на этом всю свою силу, а Мидир сможет нанести новый удар. Поэтому нужно сконцентрироваться на маге, он источник всего происходящего. Сейчас Мидир не может сражаться, значит, Гвен Лианар нападет на Гвидиона, как только почувствует с его стороны угрозу своему магу.

Коротким движением Гвидион выхватил меч и бросился на Туата. Гвен, конечно, более искусный боец, чем друид, но Гвидион сочетал умение драться с редким для воинов качеством — хладнокровием. Он ни на миг не терял осторожность, с холодной расчетливостью молниеносно принимал решения и оттеснял Гвена все дальше от его Мага.

Гвидион редко использовал в бою магию, разве совсем немного, когда противник значительно превосходил его. Зачем тратить силу там, где все можно решить при помощи оружия. Гвен уже оправился от неожиданного натиска и начал встречную атаку. Мало кто может сравниться с Туатом в искусстве владения мечом. Гвидион отступил на шаг, ловко уйдя от удара врага. В отличие от Гвена, друид был без щита, защитой ему служили быстрая реакция и умение уклоняться от ударов. Однако Гвен слишком энергично набросился на жреца. Неловкое движение кисти, и ставший вдруг непослушным меч выскользнул из руки Туата. Внезапно став безоружным, Гвен мог только прикрываться щитом и отступать.

Морейн крутилась рядом, отчаянно заламывая руки, боясь гибели и брата, и любовника. Она растерялась, не зная, что предпринять. Кругом знакомые и родные лица, перекошенные безумием, гневом, ненавистью. Что вдруг случилось с ними? Еще недавно ее окружало мирное общество, но вдруг все сорвались куда-то, увлекая и ее в свой безумный поток.

Отчаявшийся и безоружный Гвен отбросил щит и схватил Морейн, и вот его кинжал уже приставлен к шее принцессы. Не он это придумал, ее телохранитель когда-то преподал ему такой урок. Теперь она стояла, замерев от страха, а лезвие упиралось в ее нежную кожу. Гвидион усмехнулся:

— Глупец, ты выбрал самую неудачную заложницу. Я и сам давно мечтал избавиться от нее.

Морейн закричала, призывая на помощь брата. Белин отвлекся на ее голос и потерял из вида Зверя. Мидир сбился, он совсем не хотел, чтобы единственный воин-Оллатар был убит ударом в спину. Теперь Белый Маг вынужден был сдерживать Зверя, а не помогать ему. Мгновенной растерянностью Мидира успел воспользоваться Гвидион, он нанес могучий удар, собрав для него всю свою силу. Воздух вспыхнул алым светом и превратился в черные клубы дыма. Мидир покачнулся и потерял связь со Зверем, теперь он стоял лицом к лицу с новым врагом. Королевский друид поддержал магическую атаку еще и ударом меча. Мидир, с трудом уклонившись от клинка, все же не успел защитить себя от мощного выброса алого пламени. Оно пожрало силу Туата и ослабило его.

Гвен оттолкнул от себя оказавшуюся бесполезной Морейн. Если никого не пугает ее смерть, то пусть не мешает и ему. Подобрав выпавший меч, он бросился на Гвидиона, желая прикрыть своего мага, но Белин преградил ему путь.

— Я не буду сражаться с тобой, сын Меленасс! — крикнул ему Гвен, но Белин, взбешенный покушением на свою сестру, сделал выпад.

— Как неразумно тратить на меня силы, когда за твоей спиной стоит древний Враг! — отчаянно воскликнул Гвен, растерянно отражая удары короля. Он не мог убить последнего воина-Оллатара и был вынужден уступать ему.

Зверь, которого пытались пробудить от насильственного сна, опять начал проваливаться в небытие. Хрипя и завывая, он боролся за собственное существование, но все еще не мог окончательно вырваться из магических пут, затянувших его тело. Бренн, разрываемый болью, старался загнать Зверя обратно за пределы своего разума. Все, что он мог сейчас сделать, это потащиться, спотыкаясь и падая, в свое убежище, в ту комнату, откуда Зверь не может выйти. Ему надо только дойти до конца пещеры, не встретив никого на своем пути, спуститься по лестнице, втолкнуть свое тело в узкий проем, закрыть за собой дверь и ждать. Ждать, когда утихомирится взбунтовавшийся разум, когда угомонится проснувшийся Зверь, когда вернется Гвидион и спасет его от раздирающей боли.

Гвидион стонал от измождения, он потратил всю свою силу на первый удар и теперь с трудом противостоял Мидиру. Маг Туатов был все еще сильнее его. Первый удар друида, попавший в цель, существенно ослабил врага, но не сломил. Внезапно вспыхнувший огонь перехода за спиной Мидира подпитывал его новой силой. Гвидион понял, что в замке Туатов, по ту сторону белого пламени, может скрываться еще один маг, делящийся с Мидиром своей энергией. А Гвидиону уже не на что было рассчитывать, кроме собственной воли. И даже взывать к богам о помощи было бесполезно. Еще недавно Мидир и Гвидион сражались за благородные идеи, высокие стремления. Каждый из них имел право призывать на свою сторону богов. Теперь все переменилось. Мидир, как прежде, был воином света, сражался за великие помыслы, за ним стоял весь Дивный Народ, сплотившийся в едином желании: победить древнего Врага. Гвидион больше не считал себя воином фоморов, он сражался только за собственную жизнь и жизни своих братьев.

«Мне придется воспользоваться энергией Мораны», — решил Гвидион. Если бы она так неудачно не оказалась на Великом Пути, преимущество в силе было бы на его стороне, он мог бы взывать к богам и рассчитывать на их помощь. В конце концов, она сама виновата. Если так долго искушать судьбу, то можно когда-нибудь нарваться на неприятности. Она знала, с кем имеет дело. Ее энергия мягко влилась в его руки. Морейн побледнела и прислонилась к стене, схватившись за сердце, почувствовала, как силы оставляют ее, а глаза застилает кровавая пелена. Откуда-то издалека еще доносились звон металла, крики, шум, но все тише и тише, и как будто из чужого, безразличного ей мира.

Морейн медленно сползла по стене и оказалась на каменном полу. Она уже не видела, как клинок Гвена оставил на плече ее брата кровавый след, как подоспели на помощь королю его преданные братья Рикк и Каэль и вместе с раненым Белином вступили в бой против Белого Владыки. Морейн не видела, как Гвен Лианар, отбиваясь от наседавших на него противников, внезапно упал, споткнувшись о ее тело, а Мидир, бросившийся ему на помощь, на мгновение отвлекся от своего врага.

Королевскому друиду было достаточно этого короткого мгновения, чтобы, воспользовавшись энергией Морейн, нанести внезапный удар по потерявшему защиту врагу. Клубы черного дыма застилали Мидиру глаза, проникали в легкие, испепеляли внутренности. Мидир беззвучно кричал, чувствуя, как теряет последние силы. Древний ужас охватил его душу — уже много сотен лет Туата де Дананн не вспоминали, что такое магия фоморов. Новый удар безжалостного Королевского Друида вверг ослепленного, задыхающегося Мидира в сверкающее пламя перехода.

Гвидион прижался к стене, ожидая, когда утихомирится зачастившее сердце, исчезнут перед глазами красные пятна, успокоятся мысли. Все, чего ему сейчас хотелось, это забыться долгим, безмятежным сном в своей пещере среди подушек и шкур. Но он не мог пока этого сделать. Нужно было собраться с силами, помочь бесчувственной Морейн и раненому королю. Рикк и Каэлъ схватили Гвен Лианара и с помощью других воинов потащили его в темницу.

Гвидион, склонившись над принцессой, отдавал ей по капле взятую у нее энергию. Ему надо только вернуть ее к жизни, потом, когда он восстановится сам, то поможет и ей.

Подоспел на помощь Инир. Он наблюдал за происходящим из-за потайной двери, так и не решившись вмешаться. Ему пришлось на собственном опыте узнать, что не стоит соваться в битвы, которые ведут между собой эти странные люди. Теперь, когда все закончилось, он может помочь своему учителю и его коронованному брату, и этой бледной, как мел, женщине. Раненого короля унесли слуги. Гвидион, с трудом поднявшись, опираясь на тщедушного Инира, потащился в свои покои. Туда же Придери принес почти бесчувственную Морейн.


Бренн слышал, как стонет Зверь, пытаясь вырваться из омута магического сна. Вены на лбу вздрагивали и напухали, принимая лиловый оттенок, потом опадали, боль сжималась в груди в маленький комок и пульсировала. Сейчас, сейчас, еще немного, и новая порция магического зелья подействует, загонит чужой разум внутрь, усыпит его. Гвидион с тревогой смотрел на брата, корчащегося на его постели. Прежде магический отвар помогал моментально, а сейчас Бренн выпил уже двойную порцию, а Зверь все еще сопротивлялся.

— Скоро я не смогу противостоять Ему, — растерянно сказал Гвидион брату, когда Зверь был окончательно усыплен.

— Почему? — удивился Бренн.

— Мидир придал ему новые силы, спровоцировав его на бой с Белином.

— Зачем же он это сделал? — удивился Бренн. — Разве он сам не хочет лишить Зверя его силы?

— Он хотел воспользоваться временем, пока Белин еще сильнее Зверя, — пояснил жрец. — И, конечно, сделает это еще раз.

— Но ты же победил Туатов, у нас есть их заложник. — Бренн сел на постели и поморщился от боли. Казалось, внутри все выжгли раскаленным железом. — Они не осмелятся повторить нападение.

— Нет, — покачал головой Гвидион, — они вернутся. Заложник не остановит Белого Мага, вступившего в битву с Древним Врагом, второй раз я могу не справиться с ним.

— Разве ты не сильнее всех на свете, Гвидион? — Бренн улыбнулся, пересилив боль.

— Не льсти мне, — Гвидион остался по-прежнему серьезен, — я обладаю магией фоморов, но не забывай, что еще много веков назад их победили Туаты. С тех пор фоморы существовали в Нижнем Мире и не развивались, а Дивный Народ продолжал совершенствовать свои знания и способности. Нет, пока я не могу противостоять им. С тех пор, как я этим занимаюсь, я значительно продвинулся в их изучении, но все еще не в силах преодолеть магию Дивного Народа.

— Что же делать? — спросила побледневшая Морейн.

— Срочно покинуть крепость. Немедленно! — ответил Гвидион. — Пока я нахожусь возле вас, вы в относительной безопасности. Но я не смогу все время держать на контроле Белина, усыплять Зверя и противостоять магии Туатов.

— Бежать? — возмутился Бренн.

Впрочем, после сегодняшних событий бегство больше не казалось ему таким уж позорным. Он не испугался ни Белина, ни Мидира, но впервые ему пришлось сражаться со Зверем, а это было то же самое, что бороться с самим собой. В таком бою не бывает победителя. Бежать Бренн хотел теперь от своей второй сущности.

— После всего, что произошло, я не вижу иного выхода, кроме обряда, — сказал Гвидион и вопросительно посмотрел на Морейн. Бренн, конечно, рассказал ей об обряде, но она не успела еще выразить свое отношение к нему.

— Что представляет собой этот обряд? — спросила Морейн.

— Мне доводилось только читать об этом, но я не знаю никого, кто прошел бы через этот обряд. О нем давно никто не помнит. Из старинного свитка я узнал, что должно быть какое-то испытание, инициация смерти и дальнейшее возрождение уже в новом качестве. Что за испытание, там не указано. Я думаю, вы попадете в такую ситуацию, которой больше всего боитесь. Скорей всего, вам придется сражаться в своем втором обличье.

Морейн вовсе не прельщала необходимость проходить какие-либо испытания, но такой брак король не сможет расторгнуть, а их оборотным сущностям, пытающимся уничтожить друг друга, придется смириться. И главное, Зверь будет вынужден покинуть этот мир, будучи не в силах противостоять жрецу Древнего Бога, когда тот посвятит душу Бренна иному предназначению, чем планировал Король фоморов.

— Пройти испытание могут лишь сильные духом, чья вера непоколебима, а любовь беспредельна. Всем ли требованиям ты соответствуешь, Морана? — с сомнением спросил Гвидион. — А главное, хочешь ли ты этого? Будь искренней сама с собой, иначе ты погубишь и себя, и Бренна.

— Как бы ты поступил на моем месте, Гвидион? — Принцесса посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

— Нет ничего страшнее вечности, Морана, — ответил Гвидион, с раздражением почувствовав, что не может проникнуть в мысли принцессы. — Во всем этом меня страшит не смерть, а вечность.

— Значит, ты не знаешь, что такое беспредельная любовь, — улыбнулась Морейн.

— Или рассудок еще не окончательно покинул меня, — сурово возразил Гвидион.

— Если бы я не видела однажды в твоей комнате женщину, — лукаво произнесла Морейн, — я бы подумала, что ты напрочь лишен чувств.

— Просто у меня, дорогая Морана, чувства мирно сосуществуют с разумом, а не заменяют его, — с улыбкой ответил Гвидион.

Бренн вмешался, решив вернуть беседу в серьезное русло:

— Гвидион, ты думаешь, нам это удастся?

— Все зависит от тебя, — ответил Гвидион. — Если ты избавишься от Него, то нам всем останется только принять это как должное.

— Как же они могли допустить такую лазейку? — удивился Бренн.

Друид задумался, вспомнив вдруг, как тряслись руки у его отца, когда тот рассказывал сыну о сделке с Королем фоморов, оправдывая свои действия безудержной страстью к матери Белина. Как было тяжело Гвидиону, не знавшему материнской ласки, слышать о любви отца к другой женщине. Никогда Гвидион не позволял себе проникать в мысли Дунваллона и не знал, что на самом деле чувствовал отец, какие тайные надежды возлагал на своего всемогущего сына. Друид посмотрел в серые глаза Бренна, такие же точно, как были у Дунваллона. Как похожи отец и сын, один разбудил Древнего Врага, другой решил от него избавиться, и оба готовы ради собственных страстей ставить под угрозу существование всего мира, играть судьбами людей.

— Подожди говорить о лазейке, возможно, ее и нет вовсе. Я ведь не обещал тебе победу. Мы можем все погибнуть, все, кроме тебя. А ты еще можешь вернуться на Великий Путь и пройти по нему. Хотя, кто знает, не ошиблись ли фоморы, выбрав детей Дунваллона. У каждого из нас нашлись заботы поважнее мирового владычества, — усмехнулся Гвидион. — Может, им нужно было обратить свое внимание на континент, а не на Медовый Остров. Возможно, Альбион больше не может служить интересам Темной Империи. А может быть, они вообще опоздали со своим выходом в наш мир. Или боги все же на нашей стороне. Так ведь бывает, что боги помогают людям. Может быть, боги хотят дать людям возможность жить своей собственной жизнью, и поэтому убирают из нашего мира силы, способные влиять на нас?

— Ну, желания богов ты знаешь лучше, чем мы, — растерянно ответил Бренн.

— Морана, почему ты молчишь? — спросил Гвидион. — Что ты решила?

Морейн запустила свои пальцы в белые волосы Бренна.

— Не это ли я видела в очаге Веды? — сказала она. — Мне кажется, что вся жизнь вела меня к этому, Гвидион. Разве теперь я могу отступить? Даже то, что я вернулась из Антиллы за несколько дней до вашего нападения на Эринир, было неслучайно. Все это произошло только ради нашей встречи с Бренном.

— Приятная была встреча? — глумливо поинтересовался друид.

— Гвидион, прекрати! — рассердился Бренн.

— Ты должна понимать, Морана, — не обращая внимание на возмущение брата, продолжал Гвидион, — что если ты окажешься недостаточно сильной, то все будет напрасно.

— Зачем ты отговариваешь ее? — возмущенно спросил Бренн. — Этим ты пытаешься погубить меня.

— Мне нет нужды губить тебя, — спокойно ответил Гвидион, — с этим вполне может справиться Морана.

— Оставь ее, Гвидион, — Бренн начал сердиться, — ты уже обо всем нас предупредил.

— Бренн, ты же понимаешь, что если она не выдержит, то погубит и тебя, и тех двоих, что будут с вами. Мы или вместе погибнем, или вместе выживем.

— Другого нам и не надо, — сказал Бренн, обращаясь к Морейн.

Гвидион вздохнул и отвернулся от них, Бренн так увлечен своей женщиной, что не слышит слов брата.

Вошел Инир, он принес с кухни ужин и, с опаской оглядываясь на Бренна, начал освобождать на столе место, чтобы разложить еду. Он сам приготовил напиток, восстанавливающий силы, и поднес его Гвидиону. Никогда прежде Иниру не приходилось видеть друида в магическом бою, и он был поражен его силой и вдохновлен новой верой в своего наставника. Иниру очень хотелось приобщиться к этой великой борьбе, в которой его отважный учитель сражался с коварными врагами, и юноша попросил взять его с собой.

— А кто же будет охранять мои владения? — с улыбкой спросил Гвидион. — Разве могу я доверять кому-нибудь другому так, как тебе? Нет уж, Инир, собирай нам вещи, а сам оставайся здесь для прикрытия.

Инир насупился, но все же был доволен, что Гвидион так распространялся о доверии к нему в присутствии Морейн и Бренна.

Перед тем как ложиться спать, Бренн спросил брата:

— А ты не сожалеешь о том, что потеряешь? Быть жрецом самого Зверя — значит обладать властью не меньшей, чем у него самого?

— Ты же знаешь, что я не стремлюсь к власти. Может, ты думаешь, что очень симпатичен мне в облике Зверя? — Гвидион приставил указательные пальцы к уголкам рта, изображал клыки, и улыбнулся: — Нет, я не готов, как Морана, любить тебя в любом обличье. — Проигнорировав возмущенное фырканье Морейн, Гвидион продолжил: — К тому же я, как и вы все, стремлюсь прежде всего к личной свободе. У меня тоже есть свои планы. Меня, как и тебя, никто не спросил, хочу ли я выполнять возложенную на меня миссию.

Ночь они провели в пещере друида, который не решился отпустить их в покои принцессы. Теперь он боялся оставить кого-нибудь из них без присмотра.

Когда все уснули, Морейн все же выскользнула из ковровой пещеры и спустилась в темное подземелье, где недавно томился Бренн. Она прошла к пещере, возле которой стояли несколько воинов. Этого заключенного охранял и особенно тщательно. Морейн подошла к решетке, взялась за нее руками, пытаясь рассмотреть в полумраке пленного Туата.

— Пришла посмотреть на поверженного врага? — спросил Гвен Лианар. — Что ж, любуйся, пока есть время.

— Времени у меня полно, — холодно ответила принцесса. — Братья долго будут подбирать тебе казнь, достойную Белого Владыки.

Гвен молчал, ему оставалось только радоваться, что в потемках женщина не может видеть его лица, перекошенного гримасой ужаса.

— Я принесла тебе еду, — сказала Морейн и просунула небольшой сверток между прутьями решетки.

— Мне ничего от тебя не нужно, — сурово проговорил Белый Владыка.

— Ты так думаешь, пока не видел то варево, которым здесь кормят, — усмехнулась принцесса. — Тебя стошнит от одного только запаха.

— Что тебе от меня надо? — спросил Гвен, стараясь сохранять голос твердым.

— Ничего не надо, — ответила Морейн, — да и что ты можешь теперь, Белый Владыка?

— Тогда зачем принесла мне подачку?

Принцесса улыбнулась:

— Может, просто наголодалась у тебя в заточении?

Туат недоверчиво покачал головой, помолчав, сказал:

— Если в тебе есть хоть капля белой крови, Морейн, помоги мне развязать руки и принеси кинжал. Я должен умереть.

— Не беспокойся, за этим дело не станет. Умереть в этом замке проще всего. Здесь еды на два дня. Каждый день я приходить не смогу, — сказала Морейн и ушла.

Гвен прижался к стене, не решаясь сесть на грязный пол, по которому время от времени прошмыгивали мыши и какие-то шелестящие ползучие твари. Он знал, что уже не выйдет отсюда. Нет смысла ждать помощи от Мидира, он не станет рисковать существованием всего мира ради спасения лишь одного его обитателя. Туата де Дананн умеют не поддаваться чувствам, когда стремятся к великим целям. Теперь ему оставалось только ждать, когда придет его палач. Пусть только это будет обычный человек, какой угодно, но человек. Лишь бы не видеть больше эти светящиеся, налитые кровью глаза на уродливой морде. Сердце Гвена сжалось от ужаса. Скорей бы его казнили, долго он не выдержит.

Глава 23

Бегство на Священный Остров

Бренн, Морейн и Гвидион покинули крепость на рассвете, выехав через калитку, охраняемую только личными воинами Поэннинского вождя.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28