Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Герои России - Косово поле - Балканы (Рокотов - 3)

ModernLib.Net / Детективы / Черкасов Дмитрий / Косово поле - Балканы (Рокотов - 3) - Чтение (стр. 2)
Автор: Черкасов Дмитрий
Жанр: Детективы
Серия: Герои России

 

 


      На такой масштаб сопротивления мадам не рассчитывала.
      По ее мнению, война должна была продлиться максимум неделю. Потом измученные бомбежками сербы попросят пощады, откроют границы для входа натовского контингента и с распростертыми объятьями встретят миротворцев. Заодно выдадут международному трибуналу по бывшей Югославии десяток наиболее активных генералов. Прежде всего - Желько Ражнятовича по прозвищу Аркан. С Арканом у Олбрайт были свои счеты. Еще с Боснии, когда этот сербский патриот разгромил элитный отряд хорватских усташей и лично вздернул на ближайшем клене американского инструктора, приходившегося Мадлен троюродным братом.
      А тут еще пропала связь с Ясхаром. Проект, на который затратили миллионы долларов и несколько лет работы, оказался под угрозой. Албанец дисциплинированно выходил в эфир раз в три дня. И вдруг все оборвалось. Посланные на разведку косовары попали в засаду и были уничтожены, даже не дойдя до точки назначения. Вторая группа под видом беженцев добралась до ворот и сообщила, что все завалено обломками скал. Судьба лаборатории пока оставалась неизвестной. Непонятно было также, где Ясхар с Хирургом.
      Госсекретарь постучала карандашом по столу. Помощник поднял голову от бумаг.
      - Продолжайте, - проскрипела мадам, делая вид, что внимательно слушает доклад молодого дипломата.
      - Удерживать журналистов оказывается все труднее. Вчера французы привезли из края запись захоронения мирных жителей. Прогнали ее на монтажном стенде и выяснили, что фон и звук подмонтированы. Из-за того, что район, где производилась съемка, был рекомендован нашими специалистами, назревает большой скандал. - Помощник отчеркнул нижний абзац документа и передал его Мадлен. Особенно усердствуют финны, шведы и французы. Они практически в открытую обвиняют пресс-центр НАТО в подтасовке данных о беженцах и числе потерь среди населения. Группа из организации "Врачи без границ" проверила лагерь возле Блаце4. Из восьми тысяч заявленных беженцев обнаружили лишь тысячу сто. В дополнение к этому - совершенно чудовищное разворовывание средств, которые выделяют европейские страны на гуманитарную помощь.
      - Вы приняли меры?
      - Да. Насчет количества беженцев заявили, что большинство из них уже отправлены в другие лагеря. С хищениями хуже - мы не смогли вовремя изъять документы, и корреспонденты успели снять ксерокопии.
      Мадам покрутила головой, словно сова, вылезшая из своего дупла в неурочное время, когда солнце стоит в зените.
      - Без оригиналов копии ничего не стоят.
      - Не скажите, - помощник позволил себе не согласиться, - для анонса на первой полосе хватит. А при существующих настроениях европейцев для нас это будет крайне неприятным фактом.
      - Сколько всего беженцев?
      - Чуть более двухсот тысяч. Мы сообщаем о восьмистах.
      - Где остальные?
      - Триста пятьдесят тысяч ушли в Сербию, около двухсот - в Черногорию, часть - в Албанию. - Помощник сверился с таблицей: - Даже в Болгарии сейчас примерно пятьдесят тысяч. Сербы пропустили их через свою территорию в конце апреля.
      - Это очень плохо! - выдохнула Госсекретарь. - Они должны были идти в Македонию.
      - Ничего не попишешь, - дипломат развел руками, - албанцы бегут туда, куда ближе. Сербы их не трогают. Косоварам это прекрасно известно.
      - Надо усилить нажим авиации, - решила Олбрайт. - Я переговорю с Кларком. Хватит миндальничать! Бегущих в Сербию албанцев не должно существовать по определению. Только в Албанию или в Македонию...
      - Но мы же не можем перекрыть границу Косова с Сербией! - удивился помощник. - Если только вы не имеете в виду высадку сухопутного десанта.
      - Не имею, - отмахнулась Мадлен.
      - Тогда как?
      - Этот вопрос не входит в - сферу вашей компетенции.
      - Но мне надо отвечать на бриффинге, - осмелился высказаться дипломат, - и там могут возникнуть вопросы... Что мне сообщать журналистам?
      - Ничего, - Госсекретарь взяла из вазочки засахаренный орех. - Эти писаки ничего не узнают. Продолжайте в уже выработанном ключе. Основное внимание обращайте на зверства сербов. Документальный ряд вам обеспечат. Кстати, кто курирует работу CNN в Македонии?
      - Гендерсон, из ЦРУ.
      - Прекрасно. Сориентируйте его на увеличение объема интервью с беженцами. Побольше деталей о том, как у них отбирают деньги и документы, выгоняют из домов, расстреливают... Вы сами знаете.
      - Есть проблема, - помощник насупился, - все дело в том, что сербы только проводят регистрацию на границе. Деньги отбирают бойцы УЧК. Они организовали промежуточные контрольно-пропускные пункты и шерстят всех подряд. Средства якобы собирают на освободительную борьбу.
      - В любом деле есть накладки, - беспечно заявила мадам.
      Помощник уставился в стол.
      Ситуация полностью повторяла разговор двухнедельной давности, когда встал вопрос о том, что лидеры УЧК вербуют для работы проститутками наиболее привлекательных молодых албанок и на военно-транспортных самолетах отправляют их в Прагу и Гамбург. Тогда Госсекретарь тоже заявила про "накладки". И перевела беседу на другую тему, давая понять, что не видит в подобных действиях своих подопечных ничего особенного.
      И немудрено!
      Проституцию и содержание публичных домов Мадлен считала делом нестыдным и прибыльным. Ее маман имела в довоенной Чехии один из самых престижных борделей, и маленькая Мария с самого детства видела в "ночных бабочках" лишь источник дохода. Заодно сей бизнес позволял не увеличивать расходы на вооружение и оснащение сепаратистов, мотивируя это немалыми доходами с торговли живым товаром. Албанцы такой подход одобряли и не требовали от США слишком многого.
      Мадам потянулась за следующим орехом.
      - Записи переговоров Милошевича со спецпредставителем русских еще не прибыли?
      - Пока нет. Ждем, - помощник решил не развивать тему с поведением косоваров, - но, боюсь, запись будет далеко не полной. Они несколько раз уединялись в саду, обсуждая самые важные вопросы.
      - Это не страшно. Наши московские друзья уже переслали нам решения, которые поступят на подпись Борису.
      - Глава их Администрации? - уточнил помощник.
      - Из его департамента, - Мадлен ушла от прямого ответа. Говорить о том, что информация поступает от дочери российского Президента, она не считала необходимым. Слишком важный источник, чтобы болтать о нем с мелким чиновником. О существовании столь высокопоставленного "крота" знали лишь Президент
      США, директора ЦРУ и АН Б и несколько сенаторов из комиссии по контролю за разведоперациями в иностранных государствах. Даже Госсекретарю пришлось подписать документ о неразглашении, прежде чем ее ознакомили с личностью американской агентессы.
      Молодой дипломат удовлетворенно склонил голову.
      - Прекрасно. Значит, резких шагов от русских нам ждать не следует?
      - Только в плане заявлений и протестов. Борис деморализован угрозой импичмента и сейчас больше всего занят урегулированием отношений с собственным парламентом, - Олбрайт разгрызла орех и запила его молоком. - Ваш коллега Томсон держит руку на пульсе...
      - Ага! - чиновник весело улыбнулся. - Зная Томсона, нетрудно себе представить дальнейшее.
      - Вот именно, - важно надулась Госсекретарь, - его назначение в Москву стало крайне удачным ходом в борьбе с русскими.
      - Я слышал, что это он организовал "неудачный" обстрел нашего посольства.
      - Не только это, - настроение у Госсекретаря улучшилось. Даже мысли о Ясхаре отступили на второй план. - Его главная заслуга - поведение русских коммунистов. Всего за семь миллионов он купил и голос лидера фракции, и позицию спикера. Конечно, расходы еще предстоят, но основное уже сделано...
      - Выигрыш импичмента нам невыгоден.
      - Его и не будет. Важно то, что все происходит в удобный для нас момент. Вы же понимаете, почему срок голосования перенесли с апреля на май.
      - Естественно, - помощник позволил себе даже расслабленно откинуться на диване, - чтобы не дать возможности Борису выступить в одном направлении и помешать развитию операции против Милошевича. Переключили его удар на парламент.
      - И не только, - Мадлен потерла глаза. - Он оттянул силы еще и от индонезийского рынка оружия.
      - Вот как! - Дипломат был немало удивлен. - Два очка на одной базе!5 Изящно, ничего не скажешь. Даже я не догадался.
      - Задания готовили разные группы специалистов, - пояснила мадам, - без всякой видимой связи... Но вернемся к Югославии. Меня очень беспокоит проблема с этим Арканом. Проконсультируйтесь с ЦРУ, что мы можем предпринять.
      - Уже, - дипломат обреченно сморщил нос. - Конгресс не даст разрешения на "черную операцию". Таково мнение заместителя директора по оперативным вопросам.
      Госсекретарь на минуту задумалась, пожевала губами и приняла решение.
      - Хорошо. Этот вопрос снимается. Перейдем к результатам переговоров Тэлбота с Ибрагимом Руговой.
      - Вот тут хорошие новости. Ибрагим дал согласие баллотироваться на пост президента независимого Косова.
      Мадам подняла жидкие брови, отчего кожа на лбу пошла глубокими морщинами. Такое выражение лица у нее возникало всякий раз, когда ей сообщали нечто приятное.
      К полуночи Влад миновал последний уступ перед подошвой горы и оказался в километре от равнины.
      Ночь была тиха и относительно светла. Звезды на Балканах крупные, низкие и прекрасно освещают путь, если не мешать им лучом фонарика. В дополнение к звездам есть еще и луна, висящая над горами наподобие огромного светильника из полупрозрачного стекла. Как в дорогом баре. Не хватает только негромкой симфонической музыки и услужливого официанта в накрахмаленном фартуке, возникающего за спиной всякий раз, когда терпкое вино в бокале доходит до катастрофически низкого, по мнению хозяина заведения, уровня.
      Рокотов с удовольствием вдохнул прохладный чистый воздух. Раздул ноздри, будто первобытный охотник, попрыгал, чутко прислушиваясь. Снаряжение не звякало, аккуратно закрепленное в тех местах, откуда его можно было быстро достать свободной рукой. От таких мелочей зависело многое, если не все. Даже целлофан, вовремя не снятый с сигаретной пачки, мог сослужить недобрую службу, зашуршав невовремя или дав блик на солнце.
      Что уж говорить об оружии!
      Владислав чуть передвинул ремень "Хеклер-Коха" и погладил шероховатую поверхность рукояти мачете, висящего вдоль спины лезвием вверх. От пояса справа к плечу слева. Так, чтобы его можно было выдернуть из мертвой для противника зоны видимости и тут же нанести удар снизу вверх, в лучших традициях "иаи-дзюцу"6.
      "Примитив, - отрешенно подумал биолог, - вся моя жизнь в последние полтора месяца напоминает реалистическое воплощение компьютерной "стрелялки". Переход из пункта "а" в пункт "бэ" с параллельной отработкой определенных задач, как то - выстрелить, ударить, пробежать. Жаль только, что дополнительных жизней не предусмотрено. Все всерьез - прокололся, значит, похоронят..."
      Он спустился еще на полсотни метров ниже, следуя по узкой полуосыпавшейся тропинке, явно использовавшейся в мирное время контрабандистами. Нормальному человеку в совершенно пустых, без намека на растительность, горах делать нечего.
      Границы как таковой не существовало. Лишь на обозначенных на карте дорогах можно было наткнуться на шлагбаум и будку, где кемарил расхристанный деревенский полицейский с дробовиком и в домашних тапочках на босу ногу. Вся остальная воображаемая линия пролегала либо по непроходимым для автомобиля горам, либо по полям, где бок о бок работали крестьяне из соседствующих деревень, которые сроду не признавали никаких границ и бегали в гости в другое государство как при социализме, так и при капитализме. Даже во времена маршала Тито и албанского правителя Энвера Ходжи.
      Владислав миновал пересохший ручей, сделал пятнадцатиминутный привал и двинулся дальше, ориентируясь по виднеющемуся вдалеке огоньку в окошке стоящего на отшибе дома.
      По его расчетам, огонек горел примерно в четырех километрах. Рокотов вознамерился обойти хуторок слева и углубиться чуть к северу, чтобы через сутки выйти к реке Вардар. Где-нибудь на берегу Вардара он предполагал переночевать, если можно назвать этим словом дневной сон. Также в его планы входило искупаться и половить рыбку. Набор крючков и леска дожидались своего часа в кармашке почти плоского рюкзака.
      Глава 2
      ШПАНЮК
      Любопытство взяло верх над нежеланием попадаться на глаза кому-либо, и Рокотов заглянул во двор дома со светящимся в ночи окном.
      Биологу предстояло, обогнув отдельно стоящее строение, пройти с десяток километров по ровной, как стол, и без малейших признаков растительности пустоши, где его фигура просматривалась со всех сторон и где нереально было спрятаться. Соответственно он хотел выяснить, кого именно оставляет за спиной. Если крестьянскую семью - одно дело, а если нет?
      Подойдя вплотную к изгороди, сооруженной из неотесанных кольев, Влад рассмотрел дом. Это было даже не жилище, а длинный барак в два этажа. Свет пробивался из окошка возле входа, все остальные были темны.
      Барак очень сильно напоминал казарму. Вот только двор не соответствовал представлению о воинской части - там и тут были разбросаны части сельскохозяйственной техники, в углу громоздились остовы автомобилей, а вдоль стены барака валялось три десятка покрышек. Судя по размеру, шины принадлежали большегрузным самосвалам.
      Рокотов задумался.
      В бараке вполне мог разместиться взвод-другой косоваров, отдыхающих после набега на соседнюю югославскую территорию. И буде кто из них случайно заметит удаляющуюся одинокую фигуру, они всей толпой бросятся в погоню. На равнине у Владислава не было никаких шансов противостоять даже плохо обученным албанцам. При стрельбе из десятков стволов по одной мишени кто-нибудь да зацепит. Что автоматически означало проигрыш.
      Если же оставаться на месте и схорониться где-то во дворе, то вероятность победить резко повышалась. Вне зависимости от количества бойцов противника. У своей казармы косовары чувствуют себя расслабленно, занимаются повседневными делами и оружие с собой не таскают. А если даже и таскают, так по привычке, стволом вниз и без патрона в патроннике.
      Непонятно было только отсутствие хотя бы одного часового. Вооруженный отряд обычно выставляет караульных, которые торчат либо у ворот, либо возле входа в помещение. Но обязательно на улице.
      Влад пожал плечами, еще раз очень внимательно оглядел каждый квадратный метр двора, но так никого и не обнаружил.
      Видимо, караульный все же внутри.
      Рокотов перебрался через изгородь, прополз полсотни метров по прошлогодней высохшей траве и пристроился под огромным проржавевшим корытом среди груды металлолома. Корыто в прошлом служило поддоном комбайна, имело добрых пять метров в длину и по два в ширину и высоту. Сквозь щели в разошедшихся от старости листах железа обзор открывался во все стороны. Хоть днем, хоть ночью. А снаружи человек под корытом был совершенно незаметен.
      В радиусе нескольких метров от убежища Влада из земли торчали перекрученные куски металла, проволока, согнутые трубы и другой подобный мусор. В общем - классическая свалка, куда обитатели барака не заглядывали по причине бесперспективности. И, если судить по запаху, не использовали это место даже в качестве туалета.
      Рокотова такое положение дел вполне устраивало.
      Находясь под корытом и сохраняя неподвижность, он мог визуально оценить количество вероятных противников, степень их опасности и принять решение. Или нападать, или подождать до следующего вечера и незаметно смыться.
      Владислав зевнул, посмотрел на светящиеся стрелки часов и решил поспать пару часов. До рассвета оставалось еще много времени. Биолог положил голову на согнутую левую руку и задремал, просыпаясь раз в десять минут и открывая глаза. Такой режим сна, называемый "волчьим", ничуть не хуже, чем полноценный отдых на пуховой перине в кровати под балдахином в спальне старинного замка. Организм самостоятельно фиксирует все окружающие звуки, подключает системы предупреждения об опасности, доставшиеся нам от наших далеких предков, и при этом не мешает мозгу и мышцам разлагать на составляющие разные вредные соединения, накопленные за время бодрствования.
      Из дешифратора вылез листочек с несколькими строчками символов. Техник сверился с таблицей и занес в книгу регистрации поступившие сведения.
      - "Дефендер"7, позывные "танго-танго-браво". Бортовой номер - триста шестьдесят. Квадрат "альфа-семь-ноль-полста", - сообщил техник подошедшему начальнику смены поста контроля. В помещении, отведенном разведке ВВС НАТО в Европе, находились еще четверо сотрудников. - Семь или восемь единиц бронетехники, движутся на северо-северо - запад. Для прикрытия используют беженцев.
      - Спутниковое подтверждение?
      - Снимки квадрата есть, но качество плохое. Облачность, - пояснил техник.
      - Что ж, - решил британский полковник, - ориентируемся по данным "Дефендера". Сообщите в оперативный центр, пусть готовят истребители.
      Утром, спустя два часа после восхода солнца, на крыльце появился обитатель барака - небритый албанец средних лет в расстегнутой до пупа рубахе, форменной черной куртке УЧК с красной эмблемой на левом рукаве, небрежно накинутой на плечи, и с "Калашниковым" под мышкой.
      Косовар приложил ладонь козырьком ко лбу, осмотрел окрестности и умиротворенно помочился на столб, поддерживающий козырек над входом. Равнодушно-тупое выражение лица не изменилось ни на секунду.
      "Черт! - мысленно сплюнул Рокотов. - Проторчал тут всю ночь вместо того, чтобы придушить этого кретина и двигаться дальше..."
      Албанец скрылся в бараке, и оттуда раздалась музыка. Часовой услаждал слух какой-то немудреной песенкой, льющейся из радиоприемника.
      Владислав покинул свое убежище и змеей подполз к крыльцу, намереваясь напасть на одинокого охранника. Судя по отсутствию разговоров, косовар обитал на хуторе в единственном экземпляре. То ли охранял какие-то вещи, то ли дожидался возвращения товарищей по борьбе.
      Биологу пришлось прождать еще полчаса. Вламываться через дверь, рискуя схлопотать
      пулю в живот, он не собирался. Автомат у албанца был с примкнутым магазином и болтался возле правой руки. Не зная расположения внутренних помещений, Влад подвергал себя нешуточной опасности. Противник мог находиться в любой из комнат и дать очередь по внезапно появившейся фигуре, опередив Рокотова на секунды.
      Наконец охранник вновь вылез на крыльцо.
      Уместил свою толстую задницу на верхней ступеньке, прислонил автомат к перильцам, извлек из-за пазухи портсигар и всунул в рот сигарету. Чиркнул спичкой и затянулся, блаженно прикрыв глаза.
      В воздухе распространился резкий запах анаши.
      "Заместо утреннего кофея... - русский передвинулся вдоль стены барака поближе к "пыхтящему" косовару. - Проснулся - и ну дымить! Вот интересно если они все поголовно сидят на травке, то какого фига воюют? Зачем им свобода, если после косячка любой чувствует себя вольной птицей?"
      Албанец оперся спиной о приоткрытую дверь и что-то замурлыкал себе под нос, подпевая музыке.
      Рокотов подтянулся на руках, перебросил тело через ограждение крыльца и по кругу врезал обеими ногами в шею сидящему.
      С Пушечным грохотом дверь отлетела в проем, косовар впечатался лбом в столб и медленно сполз вниз. Влад перекатился по крыльцу, не обращая внимания на труп со сломанным позвоночником, распахнул захлопнувшуюся дверь и изготовился к стрельбе. На тот случай, если он ошибся и в бараке находится еще кто-нибудь.
      Однако албанец все же был один.
      Переждав минуту, Рокотов проник внутрь барака и быстро обежал его по периметру.
      Никого.
      Влад вернулся на крыльцо и затащил тело убитого в предбанник. Потом перевел дух и принялся за тщательный осмотр помещения.
      Потратив почти час и исследовав все досконально, биолог озадаченно почесал себя за ухом. Ответа на вопрос, что тут сторожил косовар, не появилось. В бараке площадью не менее двухсот квадратных метров был свален всякий хлам, вроде того, что громоздился и во дворе. Трубы, проржавевшие части автомобилей, выцветшие на солнце палатки, штабеля рассохшихся досок. По второму этажу шла довольно широкая, метра в три, галерея. Там тоже валялись и трубы, и палатки, и доски. Создавалось впечатление, что сюда со всей округи стащили всякие вышедшие из употребления вещи и детали механизмов, побросали их за ненадобностью и благополучно забыли о существовании свалки. По крайней мере, на первый взгляд так оно и было. Судя по наростам пыли на оконных рамах, в барак не заглядывали лет десять.
      Место, где спал косовар, располагалось в ближайшем к входной двери углу. Там валялся матрац, рядом с которым стояли несколько бутылей с водой, пластиковый поддон с остатками засохшего сыра и керосиновая лампа с пожелтевшим стеклянным колшком. Возле лампы ярким пятном выделялся глянцевый "Хастлер"8 за прошлый год, открытый на красочном и откровенном развороте. По всей видимости, у албанца из всех видов развлечений было всего два - анаша и самоудовлетворение.
      Владислав заглянул под матрац, потряс журнал в надежде, что из него что-нибудь выпадет, обыскал труп.
      Ровным счетом ничего. Вопросы так и остались без ответов. Ни документов, ни клочка бумаги. Албанец торчал на забытом Богом и людьми хуторе с совершенно непонятной целью.
      Рокотов выбрался на крыльцо и обозрел окрестности. На восток уходила грунтовая дорога, видимая километра на три. Дальше она скрывалась за невысоким холмом. Дорога пока была пуста.
      "Воды в бутылках почти не осталось, - биолог побарабанил пальцами по перилам крыльца, - соответственно, кто-то должен ее довезти. И довольно скоро. Сегодня. Следовательно, надо спрятать труп. С этим проблем не будет - запихаю под брезент, и все дела... Но что же он тут все-таки сторожил? Если есть тайник, то мне его ни в жисть не найти. Придется подождать товарищей убитого косовара. Вряд ли они прибудут большим коллективом, скорее человека три-четыре. Из засады я их расстреляю... А что потом? Посмотрим. Уходить до вечера все равно нельзя, так что время для размышлений и планирования имеется. Все будет зависеть от обстоятельств. И от того, приедут ли дружбаны этого жмура на машине или придут пешком. Лучше бы, конечно, на машине... Тогда я километров пятьдесят-сто проеду, как белый человек. За ночь это реально, если ехать не быстро и не включать фары. Ладно, будем решать вопросы по мере их возникновения. А пока - надо запихать мертвеца поглубже..."
      Владислав еще раз внимательно посмотрел на дорогу, поднялся на галерею, с трудом распахнул створку окна, покрутил головой. Со второго этажа грунтовка была как на ладони.
      "Вот тут я пост и организую..."
      Биолог спустился вниз, подтащил остывающий труп албанца к большой куче пыльного брезента и навалил на убитого с десяток слежавшихся и потому стоявших колом палаток. Бросил поверх несколько досок и придирчиво оглядел содеянное. Из общего беспорядка и запустения импровизированная могила не выделялась. Рокотов отряхнул руки, забрал с крыльца автомат, отсоединил рожок и засунул оружие в угол, за мешки со слежавшимся цементом.
      Потом поднялся на галерею, сдвинул штабель палаток и устроился между ним и окном, имея возможность контролировать как двор, так и внутреннее помещение и оставаясь при этом невидимым с любой стороны.
      - Разрешите? - генерал-майор ФСБ, по обыкновению этого ведомства в неприметном деловом штатском костюме, отворил дверь в кабинет Секретаря Совета Безопасности России.
      Секретарь, моложавый чиновник всего лишь в чине подполковника запаса, резво вышел навстречу гостю и указал на столик возле огромного панорамного окна.
      - Приветствую, - офицеры обменялись дружеским рукопожатием. До недавнего времени они служили одному хозяину, пока тогда еще подполковник не перешел в действующий резерв и не был направлен "надзирающим" от Большого Брата в команду питерского мэра с запоминающейся фамилией Стульчак. Там он быстро сделал политическую карьеру, после проигрыша мэра на очередных выборах перебрался в столицу и спустя достаточно короткое время занял значимый пост Секретаря Совбеза.
      Несмотря на свое высокое положение, с друзьями и знакомыми полковник сумел сохранить теплые и доверительные отношения. Возможно, сказались таланты агентуриста и вербовщика, коими он славился еще со времен учебы в Высшей школе. КГБ, разумеется.
      Генерал присел на предложенное место слева от окна и профессионально подметил, что его посадили против света, как на допросе. Секретарь же занял более выигрышную позицию в тени. Старые привычки не вытравливались ничем, всплывали даже тогда, когда в них не было никакой необходимости.
      Похожий на повзрослевшего Макколея Калкина полковник приглашающе кивнул. Посетитель выложил на столик папку с документами, сигареты и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.
      - Кури, конечно, - Секретарь Совбеза пододвинул пепельницу. Сам он табачком не баловался, но с целью создания более непринужденной обстановки позволял дымить наиболее важным гостям и некоторым старым товарищам.
      Генерал выщелкнул белый легкий "Житан".
      - Как Мария? - Память у Секретаря была отменной. Он помнил имена практически всех членов семьи тех сотрудников, с кем ему приходилось хоть раз сталкиваться по службе.
      - Замечательно, - генерал прикурил, - но ты, как я понимаю, пригласил меня не для того, чтобы интересоваться моей семейной жизнью.
      Подполковник улыбнулся своей известной обезоруживающей улыбкой, на которую клевали даже пройдохи из немецкой тайной полиции. Чуть смущенно, как ребенок, пойманный на мелкой и безопасной лжи.
      - Я же не могу так сразу, с места в карьер...
      - Да ладно, не первый день знакомы. Раз вызвал, значит дело срочное, генерал предпочитал не мешкать и перейти к сути вопроса. "Штази", как называли Секретаря Совбеза в кулуарах, без особой нужды никогда сотрудников не дергал.
      - Есть проблема, - полковник посерьезнел и сцепил руки на животе, - к нам поступила информация о партии боеприпасов, - попавшей к албанским партизанам с наших складов трофейного имущества.
      - Каких именно?
      - В смысле? - Секретарь поднял одну бровь.
      - Боеприпасов много. Уточни, что конкретно тебя интересует. Снаряды, мины, патроны... По всем позициям есть недостача.
      - Калибр "семь-девяносто-два". К немецким пулеметам типа "эм-гэ-три".
      - Есть такая буква, - генерал полистал страницы и отложил один лист, склад "вэ-че" под номером "ноль-сто-четыре". Тридцать миллионов единиц. Хранились с тысяча девятьсот сорок шестого, получены по репарациям. При последней проверке выявлено хищение примерно половины. Точнее - шестнадцати миллионов двухсот тысяч четырехсот штук, плюс-минус сотня... Как ты понимаешь, до единицы не пересчитывали. Исчезновение обнаружил начальник хозчасти, да и то - чисто случайно. Склад ставили на капремонт, начали разбирать штабеля, а в половине ящиков - кирпичи...
      - Виновный определен?
      - Пока нет. И, честно тебе скажу, перспективы не вижу.
      - Почему? - "Штази" покрутил большими пальцами рук.
      - Текучка кадров. Будь она неладна. Хищение могло произойти с девяносто первого по нынешнее лето. Сменилось почти десять начальников складов, пять командиров части, два десятка офицеров, которые теоретически могли это провернуть. Тухлое дело, - заключил генерал.
      - Сколько это добро может стоить?
      - Это смотря как продавать, - специалист из военной контрразведки затушил окурок. - Оптом - миллиона два, в розницу - три с половиной - четыре. С учетом минимум троих, задействованных в деле, выходит по пятьсот тысяч на брата. Это если посчитать уже за вычетом расходов на транспорт, оплату мелких исполнителей и прочего.
      - Пятьсот тысяч - большие деньги. Их ведь надо тратить, - задумчиво произнес Секретарь Совбеза.
      - Мелочь! - отмахнулся генерал-майор. - Особняк на Рублевском шоссе стоит в пять раз дороже. И ты прекрасно знаешь, сколько там живет наших бывших руководителей и сослуживцев. Я не говорю об армейцах и моряках. Считай, каждый третий генерал трехэтажную хату из итальянского кирпича имеет. С лифтами и другой лабудой... Ну, и машинки в гаражах соответствующие - сплошь "ягуары" да "мерседесы". На "Жигулях" теперь никто не ездит.
      Подполковник потер нос. Мероприятие, казавшееся поначалу перспективным, было напрочь разгромлено специалистом в области военной контрразведки. Чиновное золотопогонное ворье чувствовало себя уверенно, заметая следы в горах отчетов и малозначительных бумажек, при этом списывая имущество на десятки и сотни миллионов долларов.
      Генерал не прерывал размышления сидящего перед ним высокого должностного лица. И никак не проявлял своих эмоций, сохраняя на лице спокойное и немного скучающее выражение. Как подчиненный, выполняющий распоряжения руководства строго в рамках поставленной задачи. Генерал помнил, что инициатива, вне зависимости от пользы или вреда, наказуема. Тем более что в истинных намерениях старого приятеля контрразведчик уверен не был. Тот слишком долго вращался в политической сфере, а там то и дело приходится идти на компромисс с людьми, которым самое место в карцере Лефортовской тюрьмы, а не в креслах Главы Администрации или первого вице-премьера. И неизвестно, зачем Секретарь Совбеза поднимает эту тему - может, для того, чтобы получить в свои руки оружие против политического оппонента и с помощью компромата произвести рокировку в интересующем его министерстве.
      - Обидно, - сделал вывод полковник.
      - Еще бы! - согласился генерал. - У тебя могут возникнуть неприятности, если это дело не развернуть?
      - Да нет, - "Штази" покачал головой, - я не отвечаю за подобные вещи. У начальника тыла могут, у министра обороны - тоже, а у меня нет. Я, собственно, подключился только потому, что дело приобрело международное звучание. Сербы разгромили склад боеприпасов у албанцев, захватили ящики и обнаружили на них нашу маркировку. Скандал раздувать не стали, тихо высказали все, что думают, нашему послу в Белграде. Тот доложил по команде, и Дед9 приказал разобраться. Вот я тебя и вызвал.
      - Много патронов обнаружили?
      - Точно не знаю, но не эшелон. Несколько ящиков.
      - Остальные где-то гуляют.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19