Дарт (№1) - Звездный полицейский

— А не подавишься, ты, упырь?

Зауггут, действительно, едва не лопался — до того он нажрался.

— Ничего, полип, — икая, процедил бандит сквозь зубы, запуская свой длинный ноготь Дарту под ребро. — У меня хватит времени, чтоб переварить твоих дружков и снова проголодаться. Полипы, которых ты вызвал сюда, будут здесь самое скорое — через общегалактические сутки. За это время мои молодцы снимут с нашей базы па астероиде кое-какие вещички и мы уберемся отсюда. Нам здесь больше нечего делать. Мы выполнили свою миссию в вашем созвездии и уходим, но вместо нас придут другие! Здесь появится мощный боевой флот Рассадура, и всей вашей задрипанной Конфедерации настанет крышка, так и знай! Ха-хаха-ха!..

Зауггут схватился за свои раздутые бока, давясь от хохота.

— Никогда вы нас не покорите, — сказал Дарт изо всех сил стараясь не показать ужаса, который вызвали в нем последние слова Зауггуга. — За смерть моих друзей ты ответишь. Недолго тебе осталось людоедствовать. Это говорю тебе я, Гиххем Дарт, а я никогда не бросал своих слов на ветер!

— Ты мне начинаешь, нравиться парень, — осклабился бандит. — Я закушу тобой с особенным удовольствием. А сейчас, — он обернулся к подручным, — возвращаемся к астероиду. Нам предстоит работа по перетаскиванию добычи на борт звездолета. Полипы должны найти астероид пустым, ясно? А я тем временем, — он с ухмылкой бросил плотоядный взгляд на Дарта, — пойду сосну. Мне надо переварить обед перед предстоящим ужином… Ха-ха-ха-ха!..

Хохоча, вразвалку вышел из каюты. За ним последовала его команда. Связанного Дарта остался сторожить громадного роста трехглазый гуманоид с планеты Гистейя, внешне смахивающий на гориллу. Он выказывал свою ненависть к комиссару тем, что вдруг ни с того ни с сего принимался лупить его кулаками. В основном же великан занимался тем, что вылизывал опустевшие корыта. При этом с его звериного лица не сходила довольная улыбка.

В обществе этого полуживотного Дарт провел около десяти часов. За зто время бандиты вернулись на астероид и закончили погрузку. Они торопились — полицейские звездолеты, вызванные Дартом, могли появиться здесь и раньше, чем через сутки. Зауггут так спешил унести ноги, что велел бросить на базе половину добытого и немедля начинать разгон.

В сопле звездолета загудело пламя, взревел фотонный двигатель, корабль тряхнуло и он двинулся прочь от астероида, постепенно набирая скорость.

Главарь и его приближенные вновь появились в каюте, где на полу лежал связанный Дарт. Гистейанец сидел на Дарге, как на бревне, скалился в злорадном смехе и щипал комиссара. Зауггут велел раздеть пленника и затолкать в прозрачную трубу. Когда Дарта развязали, он попытался вырваться, нанес сильнейший удар одному из бандитов по челюсти, другому локтем заехал в живот, а тому из бандитов, который схватил его за горло, пальцем высадил глаз. Комиссар, казалось, был на грани освобождения, окружавшие его уроды дрогнули, но тут по знаку главаря подбежало еще несколько бандитов. Дарта обхватило сразу с десяток сильных и цепких щупалец и рук, которые поволокли его к распахнутой дверце в трубе.

Через минуту его затолкали в давильню, где совсем недавно страшной смертью погибли его товарищи. И хотя комиссар знал, что он бессмертен и неубиваем, все же в глубине души он содрогнулся от ужаса. Столпившиеся вокруг трубы бандиты наблюдали как сверху на Дарга медленно опускается поршень, чтобы превратить его тело в кровавое месиво. Дарт весь напрягся, когда тяжеленная махина достигла его плечей, он попытался сдержать ее напор, но куда там! Он понял, что бороться с ней бесполезно, она пригибала его твое ниже и ниже к полу, пока Дарт не распластался на нем, сдавленный громадой поршня.

Боли он не чувствовал, сознание по прежнему было ясным. Ощущался лишь дискомфорт из-за того, что нельзя было пошевелиться. Краем глаза он видел за прозрачной стенкой трубы опешившие физиономии бандитов, их вытаращенные в изумлении глаза. Поршень приподнялся и со всего размаху снова опустился на Дарта, потом снова приподнялся и опустился, и так несколько раз.

— Он что — резиновый? — донесся до Дарта визг Заутгуга.

Поршень автоматически поехал вверх и на Дарта брызнуло остро пахнущей жидкостью — «приправой».

Комиссар встал, скрестил на груди руки и с мрачной усмешкой уставился на людоедов. Зауггут сделал знак вытащить пленника из трубы. Дарта выволокли, снова связали. Зауггут приблизился к нему с искаженным от бешенства лицом.

— Ну хорошо же, полип! — взревел бандит и взял поданный ему провод, конец которого был раскален добела. — Пюре из тебя не получилось, — добавил он, поднося конец провода к лицу Дарта, — значит, придется приготовить жаркое… Это тоже неплохо…

И он ткнул концом провода в губы Дарта. Тот не пошевелился, глаза его не отрывались от черных очков бандита. Взбешенный Зауггут принялся хлестать раскаленным концом провода по груди, плечам, голове Дарта. Он бил так яростно, с таким остервенением, что скоро выбился из сил. Пленник оставался невозмутим. Провод не оставил никаких следов на его теле.

Изумленный и разгневанный Зауггут отступил, и по его знаку на Дарта набросилась вся его осатанелая свора. В пленника всаживали ножи и колья, вгоняли металлические сверла, пытались, резать плазмопилой, но ничего не получалось. Тело Дарта проявляло поистине чудеса живучести. Ножи протыкали грудь насквозь без малейшего ущерба для бессмертного, отрезанную плазмопилой ногу тотчас притягивало к телу и шов мгновенно рассасывался; гвозди, забиваемые в глаза, тут же выскакивали; гистейанец, схватив тяжеленную кувалду, принялся с размаху бить Дарта по голове; другие бандиты, яростно воя, в бессильной злобе грызли и кусали пальцы пленника, его колени, грудь, живот. Наконец сам Зауггут, выведенный из себя его странной живучестью, не выдержал и, схватив бластер, с воплем полоснул по комиссару огненной струей. Мгновенно сплавились и упали веревки, связывавшие Дарта, но сам он оставался стоять без единой царапины, без малейших следов ожога и с усмешкой глядел на бандита.

— Зря стараешься, тварь, — вымолвил, наконец, он. — Тебе не убить меня.

— Кто ты такой? — сдавленно провопил Зауггут. — Ты не человек! Ты робот, кукла, кибернетическое чудовище! И не думай, что с тобой не удастся расправиться!..

— Ошибаешься, Зауггут, — холодно ответил Дарт. — Я был человеком и остался им даже после того, как мое тело обрело нечеловеческую жизнестойкость. Ты многое узнал о нас, но еще больше тайн Конфедерации осталось от тебя скрыто. Знай, что мы обладаем тайной абсолютного бессмертия, тайной, которая никому на Рассадуре и не снилась! А если таких, как я, против вас выйдет целая армия? Удастся ли вам справиться с нами? Скажи своим темным хозяевам, чтоб не совались сюда — здесь их ждет гибель!

— Абсолютного бессмертия, говоришь? — в ярости завизжал Зауггут, взмахнув кулачками. — Не бывает такого! Хотел бы я посмотреть, что станет с твоим бессмертием в фотонном реакторе! Эй, ребята, тащи его к люку! Уж там-то он ке уцелеет. Весь сгорит, до атомов расщепится!..

Связанного Дарта за ноги поволокли куда-то по коридору, долго спускались по каким-то лестницам к кормовому отсеку, причем Дарт собственной головой пересчитывал ступени, затем втолкнули в квадратную пустую каюту, где бандиты сразу взмокли от жары, царящей в ней.

В полу, посреди каюты, чернела крышка люка. Видимо, ее давно не открывали, потому что бандитам пришлось изрядно повозиться с проржавевшими запорами. Наконец крышку откинули и каюту напочнил гул и рев фотонного реактора. Стало еще жарче. Зауггут весь побагровел, очки его запотели, на лбу выступила испарина. Однако он не показывал виду и злобно смеялся, тыча пальцем в черное отверствие люка. Там, внизу, бесновалось белое пламя, в котором сгорало практически все, превращаясь в энергию.

Связанного Дарта наклонили над трубой, уходившей вертикально вниз. По телу комиссара пробежала оторопь. Но эта слабость длилась мгновение, не больше. Дарт встрепенулся, напрягся всем телом, когда кованый башмак Заутгуга опустился ему на затылок.

— Подохни, падаль! — со злорадным смехом выкрикнул бандит и вдруг завопил во все горло: это Дарт, извернувшись, впился зубами в носок его башмака.

Комиссар уже падал в люк и не миновать Зауггугу полететь вместе с ним, если бы главаря в последний момент не подхватили его подручные. Зауггут верещал от ужаса, лицо его было уже не багряным, а лиловым, ручки и ножки его тряслись и все тело колыхалось, как пузырь.

Бандиты оттащили главаря от люка. Дарта, который не отпускал его башмака, они несколько минут, горланя, били по лицу. Чтобы разжать зубы и освободить Заугуга, им пришлось пустить в дело клещи.

Наконец башмак вырвали, Дарта снова подхватили и с руганью швырнули в смертельную пасть люка.

Глава VIII, Вернувшийся из пекла

Падая, Дарт несколько раз ударялся о какие-то выступы, его бросало из стороны в сторону, он мчался вниз по каким-то трубам и наконец полетел в отвесный ствол шахты, на дне которой бурлила и кипела ослепительная белая масса.

Еще задолго до приближения к ней на Дарте испепелились и исчезли остатки одежды и веревки, и падение его замедлилось, Здесь, в районе фотонного реактора, гравитационное поле корабля слабело, невесомость брала верх, и Дарт, почти по инерции, плавно, вытянувшись, как ныряльщик, вошел в эту белую массу, погрузился в нее с головой и не почувствовал ни жары, ни холода. Впрочем, он перестал реагировать на температуру окружающей среды уже с того момента, как профессор А-уа ввел в него свой препарат…

Повинуясь потокам, циркулировавшим внутри этого плазменного сгустка, Дарт плавал, скользил, тужился в пламени, как в бассейне. Слепящий белый свет, который в первый момент так неприятно резанул глаза, теперь казался мягким молочным туманом, в котором то тут, то там вспыхивали багровые языки. В этом купании звездолетчик даже начал находить удовольствие; ему вдруг захотелось отрешиться от всего, закрыть глаза и отдать себя этой убаюкивающей карусели, вечно носиться в круговороте плазменных струй, неожиданно оказавшихся такими ласковыми к нему…

Если бы Дарт был специалистом по фотонным реакторам, то он, пользуясь чудесной живучестью своего тела, постарался бы изнутри вывести эту огненную махину из строя и остановить звездолет. Но Дарт не был таким специалистом. Единственное, что он знал, это то, что все нити управления огненными потоками находились извне, в рулевой каюте, где пилот мог усилить или приглушить работу плазменного пекла.

Дарт знал также, что обезвредить преступников он мог только одним путемостановить звездолет. Тогда его смогли бы догнать посланные с Карриора полицейские корабли.

Сейчас звездолет набирал скорость, готовясь нырнуть в субпространство, где его не достанет никакая погоня. В этом случае бандит уйдет от возмездия, а для Дарта будет потерян последний шанс свести с ним счеты. Этого нельзя допустить. Тем более только здесь, в этом адском котле, Дарт окончательно, всем своим существом осознал происшедшую с ним перемену. Чувства, которые его охватили, были чем-то сродни тому потрясению, которое он испытал на дне ледяной пропасти после схватки с уммиуем. Он бессмертен, его нельзя убить! Он вечен, он могущественен, и в то же время ничтожен — да, ничтожен: Дарт вспомнил об участи А-уа, обреченного вечно летать в космической пустыне такого маленького и ничтожного со всем своим бессмертием и неубиваемостью… И его, Дарта, тоже достаточно просто вышвырнуть в космос, чтобы покончить с ним навсегда…

Дарта всего передернуло, когда он вообразил такую возможность. Он будет вечно носиться в темноте звездной пустыни, постепенно теряя рассудок от одиночества…

Комиссар заставил себя встряхнуться, собраться с духом, трезво и хладнокровно оценить положение, в котором он оказался.

Из реактора надо выбираться, это ясно. Он должен вернуться в жилые отсеки и, пользуясь тем, что его считают погибшим, попытаться захватить кабину пилотов. Если ему это удастся, то он выведет из строя пульт управления и не позволит кораблю уйти в субпространство.

Проплавав в огненном бассейне около часа и научившись управлять своим телом в его потоках, Дарт, как пловец, широко взмахивая руками, поплыл вверх, к основанию трубы, из которой свалился сюда.

Труба была отвесная и довольно широкая, стенки ее были выложены огнеупорными плитами. Дарт подтянулся на руках и, упираясь плечами и ногами в стены, начал медленно подниматься по ней. Вскоре свет бушующего пламени начал меркнуть внизу, а когда труба сделала поворот, Дарта и вовсе откугала тьма. Но глаза комиссара вздели в ней так же хорошо, как и при свете дня. Он пополз по трубе, сворачивая в какие-то люки и узкие, как крысиная нора, туннели. Несколько раз он сбивался с пути и натыкался на тупики, приходилось возвращаться и начинать путь снова, кока он, наконец, не достиг крышки люка, в который его сбросили бандиты.

Самым трудным сказалось eе открыть. Она была сделана из сипща и весу в ней было не меньше полутонпы. На счастье Дарта, бандиты не удосужились ее запереть. Он напрягся и приподнял ее плечами. Оглядел каюту. В ней никого не было. Ясно, что его здесь не ждут…

Он выбрался из люка и аккуратно, стараясь не наделать шума, опустил за собой крышку.

Каюту, как и все помещения на звездолете, равномерно озарял белесоватый спет, исходивший от потолка. Дарт выпрямился, внимательно осмотрел всего себя. После жестоких побоев и плавания в огненном вихре па нем не было ни единой царапины! Дарт беззвучно рассмеялся. Ну, теперь держитесь, ублюдки!

Он вышел в пустынный коридор. Бесшумно и осторожно начал подниматься по виттовой лестнице. Прежде всего ему надо разыскать рулевой отсек. Дело это было непростое, если учесть, что еще ни один рассадурский звездолет не попадал в руки властей Конфедерации и внутреннее устройство их составляло тайну. Дарту оставалось полагаться на интуицию. А уж найдя рулевой отсек, он постарается либо вывести из строя двигательную систему звездолета, либо взять управление им в свои руки и привести корабль на орбиту Брельтаестественного спутника Карриора, где он будет незамедлительно передан тамошним властям.

Тут он даже остановился, настолько его поразила пришедшая ему мысль. В самом деле: какое наказание ждет этих мерзавцев на Карриоре, где смертная казнь отменена с незапамятных времен, а законы едва ли не самые мягкие во всей Конфедерации? Отсидка в тюрьме станет для убийц курортом, они поправят здоровье и наберутся сил для новых «подвигов». Дарту вспомнилась сатанинская давильня, кровавое месиво из тел его товарищей, и кулаки его невольно сжались. Нет, тюрьмы для людоедов не будет! Он, Дарт, будет сам судить их и его приговор будет так же беспощаден и жесток, как и сами эти ублюдки. Миновав лестницу, он двинулся по плавно изгибающемуся белому коридору, в который через каждые десять метров выходили двери.

Внезапно впереди, за поворотом, раздались шаги и голоса. Дарту ничего не оставалось, как нырнуть в подвернувшуюся дверь, благо она была незаперга.

В просторной, скудно обставленной грязной каюте на полу лежали два накачавшихся наркотиками бандита. На появление Дарта они не прореагировали. Комиссар презрительно усмехнулся и плотнее прикрыл дверь.

Одним из лежавших был гориллообразный гистейанец, который несколько часов назад так безжалостно обращался с ним. Его кувалда валялась тут же, в углу. Дарт попытался ее приподнять, но лишь на несколько сантиметров оторвал от пола. Кувалда была сделана из какого-то особенного, сверхтяжелого металла. А было бы неплохо, подумал он, обрушить удар такой дубины на эти паршивые головы…

Прежде всего Дарт обмотал свои бедра серебристой металлоидной тканью, которая оказалась в каюте. Недостойно комиссара карриорской полиции представать перед преступниками, даже такими отпетыми, в голом виде!

Затем он поднял бластер — тяжелый, с полным комплектом заряженных батарей, видимо принадлежавших гистейанцу.

— Ну, вставайте, скоты! — он начал расталкивать лежавших ногами. — С вами говорит комиссар Дарт!

Им понадобилось минут десять, чтобы прочухаться и протереть осоловелые глаза. Осознав, кто перед ними, они в испуге отпрянули.

Дарт расхохотался, наставив на них дуло бластера.

— Что, не ждали? Думали, я расстанусь с жизнью, не сведя кое с кем счеты?

Бандиты мычали что-то невразумительное и жались к стене.

— Сами знаете, у меня нет оснований оставлять вас в живых, — продолжал Дарт на безукоризненном галактическом эсперанто. — Но не в моих правилах убивать беспомощных людей, хотя, в сущности, вы ве люди, а кровожадные, злобные звери, каких не встретишь даже на самых диких планетах. Я дам одному из вас шанс. Тому, кто окажется сильнее и проворнее. За десять минут вы должны сами решить, кто из вас этот счастливчик. Ну, время пошло!

Не успел он договорить, как бандиты вцепились друг в друга.

Гориллообразный гигант был мощнее своего противника, но тот обладал завидной ловкостью и знал какие-то неведомые силачу приемы борьбы. Великану никак не удавалось подмять его под себя, тот каждый раз уворачивался.

Этот скользкий тип, как тотчас определил Дарт, был родом с Аиллы — планеты, входившей в подведомственный Дарту галактический сектор. Комиссару за годы своей службы уже приходилось сталкиваться с этим долговязым ящероподобным гуманоидом, на счету которого был не один десяток ограблений и убийств. Впрочем, он и гистейанца знал задолго до встречи на корабле Зауггуга — все это были узники йокрианской тюрьмы, которых освободил наймит Рассадура.

Тело аиллянина покрывала грязно-перламутровая чешуя, шесть длинных рук, начинающихся на середине груди, походили на осьминожьи щупальцы. На вытянутом лице выделялась пасть, усаженная острыми зубами. Силачгистейанец тяжело подпрыгивал, взмахивал руками, сопел и норовил схватить хотя бы одно из рук-щупалец. Но они выскальзывали из его грубых пальцев.

В разгар драки аиллянин тремя точными ударами выбил все три великаньих глаза. Ослепший гистейанец страшно разъярился, заревел и ринулся на своего противника, беспорядочно молотя кулаками. Аиллянину, вертевшемуся вокруг него, изрядно досталось.

— Пошла последняя минута, — предупредил Дарт. — Как бы мне не пришлось прикончить вас обоих.

Шестирукий в отчаянном прыжке вскочил на загривок своему противнику и впился зубами ему в шею. Но гистейанцу удалось перехватить чешуйчатое тело и стиснуть так, что захрустели кости. Аиллянин вынужден был разжать зубы… А еще через несколько мгновений, запрокинув оскаленную пасть, он испустил полный предсмертной муки вопль…

Силач, обливаясь своей и чужой кровью, яростно мял его тело, ломал и рвал щупальцы. Он до того увлекся, что не услышал, как сзади приблизился Дарт.

Комиссар приставил к его мохнатой голове дуло бластера, и бандит замер…

— Вспомни сержанта Шеррио, которого ты зарезал на Скейксе, — негромко сказал Дарт. — Вспомни Аппури, вспомни капитана Картеля, которых ты убил после зверских пыток…

— Ты обещал пощадить одного из нас, если другой будет мертв, — тяжело дыша, прохрипел великан. — Смотри, что я сделал с этим ублюдком!

— Ты прикончил его на одиннадцатой минуте— бесстрастно возразил Дарт. — Там, в вашем хлеву, где ты бил меня кувалдой, ты был расторопнее…

И в тот же миг огненная струя пропорола череп гиганта, превратив брызнувший мозг, кровь и шерсть в одну горящую массу.

Держа палец на кнопке бластера, Дарт выскользнул в коридор. Справа обнаружилась еще одна винтовая лестница. После недолгих колебаний Дарт поднялся по ней.

Он оказался в средних этажах звездолета, где с большой степенью вероятности могли располагаться командная рубка и рулевой отсек…

Выйдя в коридор и поравнявшись с какой-то дверью, Дарт услышал за ней чье-то гнусавое хихиканье. Дверь была приоткрыта и комиссар заглянул в нее. В этой захламленной каюте жил один из ближайших помощников Заутгуга, уроженец далекой планеты Зейтши, низкорослый, очень плотный гангстер с темно-красной морщинистой кожей и единственным желтым глазом на бугрообразной голове. В тот момент, когда вошел Дарт, он лежал на полу и сжимал в объятиях кибернетическую женщину, предаваясь с ней соитию. При этом он визгливо хихикал и время от времени отхлебывал из пузатой бутылки..

Выстрел из бластера был точен. Луч прошел по животу кибернетической дамы и аккуратно срезал член зейтшианца, не успевшего извлечь его из половой щели.

Бандит поперхнулся, выронил бутылку и завопил от боли, хватаясь руками за обожженный пах. Дама, в утробе которой остался член, продолжала как ни в чем не бывало дергаться. Дарт брезгливо обошел ее.

— Вот мы и встретились, упырь, — сказал он, дерзка зейтшианца на прицепе. — Что корчишься? Жжет? Так же корчились несчастные карриорцы, над которыми ты измывался в захваченном звездолета! Вой, вой, паразит…

Он поставил ногу на выпяченный живот преступника и с силой надавил. Из брюха через прожженное отверстие меящу ног поползло что-то кроваво-коричневое, с чавканьем стали вылезать кишки… Зрелище было до того омерзительное, что Дарт отвел взгляд. Почерневшее лицо зейтшианца собралось в тысячу складок, единственный глаз выкатился из орбиты и быстро наливался кровью. Вибрировало все тело бандита, вой перешел в протяжный свист…

Дарт надавил сильнее, и из брюха с хлюпаньем вырвался целый ком кишок. Зейтшианец содрогнулся в предсмертной агонии, захрипел и затих. По каюте распространялась вонь. Дарт, морщась, резанул из бластера по обмякшему телу.

Выходя, он оглянулся на кибернетическую куклу. Она еще дергалась с обрубком члена между ногами…

Глава IX. Смертельная схватка

За поворотом коридора он нос к носу столкнулся с тремя бандитами, только что вышедшими из боковой каюты. Они опешили. Перед ними стоял выходец с того света!

Дарт, воспользовавшись их замешательством, ударил ближайшего к себе ногой в пах. Тот согнулся пополам, взвыл от боли. Второй бандит бросился бежать, но Дарт полоснул по нему из бластера, и тот упал, хватаясь за обожженные ноги, извиваясь и заблевывая пол вокруг себя. Зато третий бандит в ловком прыжке выбил бластер из рук комиссара. Это был карриорец, земляк Дарта, высокий и жилистый, с мощными бицепсами.

— Получи, проклятый полип, — прохрипел он, нанося Дарту сильнейший удар ребром ладони.

Комиссару не удалось увернуться. Удар был настолько тяжел, что Дарт рухнул на пол. Но, падая, он увлек за собой и преступника. Тот нанес еще несколько ударов, каждый из которых мог бы оказаться для прежнего Дарта смертельным, но теперь комиссар лишь улыбался.

Выждав момент, он и сам двинул бандиту кулаком по челюсти. Не давая противнику опомниться, он буквально вбил два своих вытянутых пальца ему в горло, а потом этими же пальцами продырявил ему грудь и живот. Бандит захрипел, на его губах выступила кровавая пена, а потом вдруг изо рта потоком хлынула кровь…

Услышав за спиной шипение бластера, Дарт резко обернулся. Преступник, которого он в самом начале ударил ногой, успел опомниться и подобрать его оружие. Теперь он остервенело бил огненной струей по Дарту, не причиняя, впрочем, ему никакого вреда. Дарт шагнул ему навстречу, спокойно взял рукой за ствол изрыгающего огонь бластера и потянул на себя. Оторопевший бандит выпустил лучемет из рук…

Дарт с размаху обрушил приклад бластера ему на голову. Череп треснул, брызнули мозги и еще одно бездыханное тело улеглось у ног комиссара.

Между тем раненый в ногу бандит, воспользовавшись суматохой, заполз в ближайшую каюту. Здесь он по видеофону связался с главарем..

— Что? — завопил Зауггут, услышав новость. — Ты бредишь! Этого не может быть!..

В этот момент в каюту ворвался Дарт. Зауггут с экрана видеофона изумленно воззрился на него. Некоторое время он ничего не мог сказать, только открывал и закрывал рот.

— Ты? — прохрипел наконец главный бандит. — Это ты, комиссар? Ты разве не подох?

— Подыхают только грязные крысы, вроде тебя, — ответил Дарт. — Смотри, что я сделаю с твоей рожей.

Он взял за волосы ошалевшего от ужаса подручного Зауггуга и с размаху бросил его лицом на стальной угол пульта. Голова бандита с хряском пригвоздилась к углу и так и осталась на нем.

Зауггут смертельно побледнел, однако натужливо расхохотался сквозь сжатые зубы. Прошипев проклятие, он отключил свой видеофон. Экран погас.

Дарт вышел из каюты и быстро зашагал по коридору. Теперь, когда он обнаружен, придется действовать с удвоенной энергией. Он вбежал по какой-то лестнице; на ступенях ему встретился бандит — гуманоид, похожий на поднявшегося на дыбы червяка. Ростом он едва доходил Дарту до пояса. Дарт смял пальцами одной руки его мягкое слизистое тело и приставил к его голове дуло лучемета.

— Говори, проклятая пиявка, где Зауггут? — потребовал он.

— Вон там, — просвистело существо, вытянув ластообразную руку в направлении левого ответвления коридора. — А рулевой отсек этажом выше…

Дарту очень хотелось прикончить червяка, но он казался таким беспомощным, так торопливо и испуганно отвечал на вопросы, что комиссар лишь брезгливо оттолкнул его. И тотчас пожалел об этом. Гуманоид свернулся в клубок, мгновенно на его теле у головы образовалось вздутие, и вдруг сильная струя какой-то чернильно черной жидкости обрушилась на спину уходящего Дарту.

Вещество, прыснутое на него, было настолько едким, что капли, попавшие на огнеупорный пол и стены, прожгли в них внушительных размеров дыры. Дарт же почувствовал лишь легкий толчок в спину от ударившей струи. Он обернулся и жег мерзкую тварь до тех пор, пока она не прекратила извиваться в агонии, превратившись в горелый труп.

Пойдя по коридору, на который указал ему червяк, Дарт вскоре напоролся на засаду из целой дюжины бандитов. Все они закрывались большими прозрачными огнеупорными щитами и медленно надвигались на Дарта. Он бросился назад, к лестнице, но там тоже показались преследователи со щитами.

Пришлось отступать в дальний конец коридора. Дарт, сжимая бластер, побежал туда, но коридор кончился тупиком, в котором была решетчатая дверь. Прислушиваясь к гулу надвигавшейся погони, Дарт принялся резать бластерным лучом запор на двери; наконец она распахнулась, и он ворвался в какое-то просторное помещение.

Судя по всему, здесь был склад. У стен стояло несколько больших цилиндрических цистерн, возле которых на полу спали два мертвецки пьяных бандита. В помещении витал сильный запах спирта. Дарт прикладом бластера сдвинул крышку на одной цистерне. Так и есть: спирт…

Тем временем к решетчатой двери, прикрываясь щитами, подбежали подручные Зауггуга. Комиссар резанул по ним бластерным лучом, и не без успеха: щиты были сдвинуты неплотно, между ними кое-где имелись щели и луч, попадая в них, производил переполох среди наступавших. Все же под прикрытием щитов бандитам удалось просочиться в помещение. Они расположились широким полукругом, подходя к Дарту с трех сторон.

— Брось пушку, полип! — крикнул один из них. — Она тебе уже не поможет!

— Щенки, — процедил комиссар.

Уперевшись плечом и руками в цистерну, он повалил ее на кафельный пол. С грохотом отскочила крышка, потоком хлынул спирт. Бандиты замешкались, а Дарт уже валил вторую цистерну…

Спирт залил склад и рекой устремился в коридор. Бандиты ринулись на комиссара, сразу несколько рук вцепились в него, но в последний момент он успел нажать на кнопку бластера… Луч ударил по спиртовой луже и в один миг склад оказался охваченным пламенем! Головорезы заорали в ужасе. Побросав щиты они бросились к дверям, но было поздно: всех их застиг огонь.

Некоторое время они еще жили, корчились, объятые пламенем, даже пытались вырваться из горящего склада. Они походили на огненных призраков, саламандр, пляшущих в огне. Впрочем, уже через минуту все они затихли.

Брезгливо обходя их трупы, Дарт вышел в коридор. Здесь тоже бушевал пожар. В дальнем конце коридора виднелись бандиты, которые суетливо подтаскивали брандсбойты. По пламени ударила пенная струя и коридор наполнился дымом. Неожиданно в этом дыму обозначились три грузные, неспешно приближающиеся фигуры…

Дарт тотчас же понял, что это киберы. Не обращая внимание на бушевавшее пламя, они, раздвинув руки и загородив собой весь коридор, подходили к беглецу. Дарту ничего не оставалось, как пятиться назад. Вскоре отступать стало некуда: позади склад с горящими цистернами и глухой тупик…

Оставалось одно: попытаться проскочить через металлических болванов. Это ловушка, из которой он во что бы то ни стало должен выбраться!

Вглядываясь в киберов, Дарт убедился, что все трое были созданы на планетах Конфедерации и конструкция их была устаревшей. Видимо бандиты захватили их в качестве трофея на одном из ограбленных ими звездолетов. Комиссар заметил, что у одного из киберов плохо двигалась рука, другой при каждом шаге скрипел и неуклюже подпрыгивал. В качестве объекта атаки Дарт выбрал кибера с неисправной рукой. Он направил бластерный луч на один из его окуляров и, отступая, принялся бить по нему из бластера. Дарт знал, что окуляры — единственное уязвимое место этих огнестойких созданий; если несколько минут прицельно бить бластерным лучом по окуляру, то зрительная система кибера выйдет из строя. Он отходил от надвигавшихся болванов и непрерывно палил из лучемета. А когда его лопатки уперлись в стену, выждал момент и ринулся вперед.

Дарт расчитывал перескочить через однорукого робота, но, видимо мало было места для разбега; в прыжке он зацепился за барахлившую руку истукана, упал и кубарем покатился по полу. Роботы стремительно развернулись, и не успел Дарт вскочить на ноги, как сразу шесть металлических клешней вцепились в него. Два робота схватили его за ноги и за руки и понесли куда-то по коридору. Третий робот остался помогать тушить пожар.

Связанного Дарта втащили в командный отсек, где его уже поджидал Зауггут. Главарь в своих неизменных черных очках восседал в высоком кресле спиной к громадному мерцающему пульту.

Гпава X. Коварство Зауггуга

По бокам от главного бандита располагались его ближайшие подручные. Некоторые были пьяны, другие жевали наркотическую жвачку, а один лежал со своей кибернегической дамой, от которой даже здесь не мог оторваться. Он дергался в оргазме, и с его мясистого лица не сходило выражение тупого блаженства.