Вознесение духа

Чего хотел – того, увы, не сделал,

К чему стремился яро – не достиг.

А сколько бился, сколько я побегал…

И вот ловлю прощальный жизни миг.

Когда к закату годы покатились

И волосы покрылись серебром,

Как летом снег, стихи мои явились,

Что я представил пред людским судом.

Всю жизнь себя ищу, но вновь не знаю,

Нашёл ли я в поэзии себя,

Иль, может, зря в ней душу обнажаю,

И время снова растеряю зря?

Всю жизнь поэт в душе моей дремал,

Хотя в стихах не мыслил разразиться,

Случайно что-то где-то сочинял:

Порывом чувств желая в них излиться.

Лишь к старости я с болью осознал:

Умру совсем ни в чём не изречённым.

Железной волей сам себя взнуздал

И стал поэтом новоиспечённым.

Никола! Сорок промелькнуло,

Ещё десяток разменял,

Нежданной осенью пахнуло,

Но ты мудрее в жизни стал.

Тебя не мучили сомненья,

Ты вовремя нашёл себя,

Чертя границы примененья,

В законах дух свой обретя.

Но ты не раб в своей юдоли,

Носясь годами меж судов,

А, полный знания и воли,

Срываешь маски ты с лжецов.

Наполнен делом ты и словом

И в чёткость мысли устремлён,

И, ею недовольный, снова

Потоком мысленным пленён.

Ценю, ценю людей азартных,

Зажжённых чувством красоты,

Движеньем мыслей нестандартных

И слов достигших простоты.

Как все юристы – ты возвышен,

Как все великие – ты прост,

Ты крупным адвокатом вышел,

И вижу бесконечным рост.

Ты молод духом, крепок телом,

Желаю дольше так прожить,

И не одним сложнейшим делом

Ещё не раз всех удивить.

Будь добрым и приветливым с людьми,

Делись умом и опытом с другими,

Как принцип жизни это восприми,

Живя для всех деяньями благими.

Пока мурло начальником сидит,

Аж из штанов, спесивый, вылезает,

И сильным даже кажется, кричит,

О скромности и людях забывает.

Но только с должности «орла» попрут,

Вся властность вдруг куда-то исчезает.

Ох нужен для таких говнистых кнут,

Когда они в начальниках бывают.

С годами многое иным находишь,

Значенье многому другое придаёшь:

От лиц знакомых молча взгляд отводишь,

Не всех друзей из детства признаёшь.

Ночами долгими из юности далёкой

Нет-нет да образ милый восстаёт,

Он в памяти остался так глубоко —

Совсем живым как будто предстаёт.

Держу в глазах его и с нежностью лелею,

Боюсь волшебность чувства потерять,

Открыть глаза и в явь войти не смею:

В далёком том так хочется витать!

Проснулся я однажды на заре:

За окнами гармоника играет,

Сидит парнишка чей-то во дворе

И тишь рассвета звуком разрывает.

В кустах ещё свистали соловьи,

От сна природа только пробуждалась.

А парень чувства поверял свои

Иль просто вдруг ему затосковалось.

Закрыв глаза, к гармошке он припал,

И с нею воедино будто слился,

А звук её то падал, то стонал,

То как бы перед смертью самой бился.

Никто к нему тогда не подошёл,

Никто на паренька не рассердился.

Стянув меха, он вскоре сам ушёл,

Как будто с кем-то навсегда простился.

Так много лет с тех пор уже прошло,

А я того парнишку вспоминаю —

Что на него в такую рань нашло?

Ответа, к сожаленью, не узнаю.

Мерцают звёзды в таинстве ночи,

Их численность и дальность поражают,

К их тайнам, в общем, найдены ключи,

У слабых только – веру пробуждают.

На небе множество и «чёрных дыр»:

То – антимир. Он с миром в равновесье.

Самой природой так устроен мир,

Всегда так будет в тёмном поднебесье.

Подолгу жить и звёзды устают:

Сгорает их пылающий светильник.

Конец придёт – светить перестают,

И Землю ждёт такой же вот могильник.

Когда-нибудь, чрез миллиарды лет,

Её источник внутренний исчахнет,

И всё – провалится в обугленном котле,

И напоследок взрывами бабахнет.

Всё смертно в мире, смертна и Земля,

Хотя, остыв, быть может, возродится

И реки вновь появятся, моря

И живность вся в ней снова расплодится.

Начнёт плодиться из глубин воды,

С «курильщиков», что в недрах возникают,

Где сероводородные дымы

Простейших – одноклеточных – рождают.

С амёб начнёт развитие своё,

И после бесконечных форм отбора

Появится такое ж бытиё

Без бога, фитовет и рыбнадзора.

Умей сносить превратности судьбы,

Несчастье жизни вынести любое,

Не падать духом на тропе борьбы,

Не мучить долго сердце ретивое.

Веди себя с людьми добрее,

Слова и чувства с разумом сверяй.

Ведь может быть и бедный нас умнее,

И глупым быть богатый негодяй.

Мученьем пробуждаемый нейрон,

Потоком чувств, страстей своих гонимый,

Стремится вознестись на мнимый трон,

Как будто будет в нём несокрушимым.

Зачем он, глупый, мучает тебя,

Потоки мыслей, слов перебирает,

Не спит, страдает, рифм не находя,

И гнев свой на родных порой срывает?

«Когда уймёшься ты, шальной нейрон!

Когда добро, покой к тебе пристанут?».

Неужто прав был древний грек Бион,

Сказав в пылу: “Когда меня узнают”.

2000 г

«Поэт ли Баратынский или нет?»

Спросил себя в своей статье Белинский.

И так ответил: «Вовсе не поэт —

Умом, не чувством пишет Баратынский».

Пропел бы я Белинскому в ответ Романс: «

Не искушай меня без нужды».

Евгений был талантливый поэт!

Слова же критика мне стали чужды.

И сам стихи я разумом пишу,

Но разум этот чувством пламеняю,

Свои познанья в ярость крови лью

И этой ярью дух свой воспаряю.

Пишу в огне, когда неистов я,

Когда вулканом демон мой клокочет,

И лавой стих исходит из меня,

И чувство гнева ум мой средоточит.

Меня всего волнует и трясёт,

Когда из слов стихи свои слагаю,

И дух неистовый весь мозг мой жжёт —

Другого состояния не знаю.

В стихах сгораю свечкой я дотла,

Исход в могилу точно ускоряю.

Что жизнь моя? – Она уже прошла,

Но в них, в стихах, – на небе пребываю!

Под занавес, безумствуя, горю,

Себя в иные годы не поведав,

И с радостью слов музыку ловлю,

Такое чудо в творчестве изведав!

Не мог и Баратынский быть иным:

Одним умом стихи в душе не льются.

 Их пишут чувством бешено шальным,

И только в нём нейроны вскачь несутся.

Не стал ещё разумным человек —

Он в символах, в иллюзиях витает,

Зомбируют его из века в век,

Свободы он осознанной не знает.

Дочурка, милая, тебя

Творящим духом наполняю.

Гони и шпорь всю жизнь себя —

В тебя неистовость вселяю.

Наполнись творчеством и ты,

И путь свершений исповедуй,

В нём нет пределов красоты,

Но по нему по жизни следуй!

При этом меру знай во всём:

Умей спокойной быть и в гонке.

Нельзя всегда пылать огнём

И мир покинуть чемпионкой.

Понимаю, что я слаб —

Силы нет унять страданья.

Понимаю, что я раб —

Раб эмоций и исканья.

Буйство плоти не унял,

Чувства, страсти не взнуздал,

Не изжил мечты, желанья…

Демон душу принуждает

С ручкой рыскать при Луне,

Стихом мыслить побуждает

Ночью, днём и на заре.

Ну зачем так утомляюсь,

Душу мыслью извожу,

Мысли страстью наполняю

И с печалью в мир гляжу?

И к чему ни днём, ни ночью

Жить спокойно не могу,

Вижу умерших воочью,

В спорах с ними восстаю?

Гегель ночью вдруг предстанет —

С ним о сущем спор веду,

Иль Ульянов (Ленин) встанет

Всем живущим на беду.

Я ему о человеке:

"Он не может быть другим!".

Ленин Маркса тычет в веки:

"Станет он, каким хотим!".

Мухаммад вдруг ночью грянет:

"В мире он – Аллах – един".

Иль с улыбкой Пушкин глянет,

Друг и детства, и седин.

Демон, Демон мною водит,

Тенью он за мною ходит,

Силой, волей наполняет,

Мыслью огненной питает.

Всё, в природу удаляюсь,

В глушь лесную ухожу.

В ней свободой наслаждаюсь.

В ней, как в царстве грёз, брожу.

Вот кудрявая берёза,

Вот зелёная сосна,

Шелест, тишь, лесная грёза:

Музой полнится душа!

Я всё ищу, ищу чего-то,

Пытаясь суть всего узнать,

И всё скитаюсь одиноко

Не в силах сам себя понять.

В какой-то скуке жизнь проходит,

В минорных, неулыбчивых тонах,

Один день точно на другой походит

В претензиях, разборках на судах.

Как жизнь заполнить радостью исканий

И вырваться из скучной колеи,

Изринуть боль нахлынувших терзаний:

Проходит жизнь, уносятся мечты.

Кругам природы дивной повинуясь,

Лишь только в них всю гамму чувств ловлю:

Весной, скворцами, летом вновь живу я

И в красках осени печаль ношу.

Как трепетно, задумчиво в лесу:

Лесная тишь меня околдовала.

Но вот кукушка вдруг закуковала,

И я, застыв, считаю… Чуть дышу,

Боясь одно «ку-ку!» не досчитаю.

К познаниям обширным устремлённый,

Труды великих мыслью перебрав,

Я, кажется, остался посрамлённым,

Себя, своей природы не познав.

Поэтому печалью наполняюсь,

Поэтому без радости скитаюсь,

Себя и в части малой не сказав.

И философией, и правом увлекался,

И Гегеля, и Маркса изучал,

Поэзией, искусством наполнялся,

Примечания

1

Хотел выпустить сборник к своему 60-летию (2001 г.), но он вышел в 2002 г.

2

Геба – в греческой мифологии богиня юности.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.