Охота на волков
ModernLib.Net / Поэзия / Владимир Высоцкий / Охота на волков - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(стр. 1)
Владимир Высоцкий
Охота на волков
Песни
ТАТУИРОВКА Не делили мы тебя и не ласкали, А что любили – так это позади, — Я ношу в душе твой светлый образ, Валя, А Леша выколол твой образ на груди. И в тот день, когда прощались на вокзале, Я тебя до гроба помнить обещал, — Я сказал: «Я не забуду в жизни Вали!» «А я – тем более!» – мне Леша отвечал. И теперь реши, кому из нас с ним хуже, И кому трудней – попробуй разбери: У него – твой профиль выколот снаружи, А у меня – душа исколота снутри. И когда мне так уж тошно, хоть на плаху, — Пусть слова мои тебя не оскорбят, — Я прошу, чтоб Леша расстегнул рубаху, И гляжу, гляжу часами на тебя. Но недавно мой товарищ, друг хороший, Он беду мою искусством поборол: Он скопировал тебя с груди у Леши И на грудь мою твой профиль наколол. Знаю я, своих друзей чернить неловко, Но ты мне ближе и роднее оттого, Что моя – верней, твоя – татуировка Много лучше и красивше, чем его! 1961 Я БЫЛ ДУШОЙ ДУРНОГО ОБЩЕСТВА Я был душой дурного общества, И я могу сказать тебе: Мою фамилью-имя-отчество Прекрасно знали в КГБ. В меня влюблялася вся улица И весь Савеловский вокзал. Я знал, что мной интересуются, Но все равно пренебрегал. Свой человек я был у скокарей, Свой человек – у щипачей, — И гражданин начальник Токарев Из-за меня не спал ночей. Ни разу в жизни я не мучился И не скучал без крупных дел, — Но кто-то там однажды скурвился, ссучился — Шепнул, навел – и я сгорел. Начальник вел себя не въедливо, Но на допросы вызывал, — А я всегда ему приветливо И очень скромно отвечал: «Не брал я на душу покойников И не испытывал судьбу, — И я, начальник, спал спокойненько И весь ваш МУР видал в гробу!» И дело не было отложено, И огласили приговор, — И дали всё, что мне положено, Плюс пять мне сделал прокурор. Мой адвокат хотел по совести За мой такой веселый нрав, — А прокурор просил всей строгости — И был, по-моему, не прав. С тех пор заглохло мое творчество, Я стал скучающий субъект, — Зачем мне быть душою общества, Когда души в нем вовсе нет! 1961 ЛЕНИНГРАДСКАЯ БЛОКАДА Я вырос в ленинградскую блокаду, Но я тогда не пил и не гулял. Я видел, как горят огнем Бадаевские склады, В очередях за хлебушком стоял. Граждане смелые, а что ж тогда вы делали, Когда наш город счет не вел смертям? Ели хлеб с икоркою, — а я считал махоркою Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам. От стужи даже птицы не летали, И вору было нечего украсть. Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали, А я боялся – только б не упасть! Было здесь до фига голодных и дистрофиков — Все голодали, даже прокурор, — А вы в эвакуации читали информации И слушали по радио «От Совинформбюро». Блокада затянулась, даже слишком, Но наш народ врагов своих разбил, — И можно жить как у Христа за пазухой, под мышкой, Но только вот мешает бригадмил. Я скажу вам ласково, граждане с повязками, В душу ко мне лапою не лезь! Про жизню вашу личную и непатриотичную Знают уже органы и ВЦСПС! 1961 СЕРЕБРЯНЫЕ СТРУНЫ У меня гитара есть – расступитесь, стены! Век свободы не видать из-за злой фортуны! Перережьте горло мне, перережьте вены — Только не порвите серебряные струны! Я зароюсь в землю, сгину в одночасье — Кто бы заступился за мой возраст юный! Влезли ко мне в душу, рвут ее на части — Только б не порвали серебряные струны! Но гитару унесли, с нею – и свободу, — Упирался я, кричал: «Сволочи, паскуды! Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду — Только не порвите серебряные струны!» Что же это, братцы! Не видать мне, что ли, Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?! Загубили душу мне, отобрали волю, — А теперь порвали серебряные струны… 1962 ЛЕЖИТ КАМЕНЬ В СТЕПИ Артуру Макарову Лежит камень в степи, А под него вода течет, А на камне написано слово: «Кто направо пойдет — Ничего не найдет, А кто прямо пойдет — Никуда не придет, Кто налево пойдет — Ничего не поймет И ни за грош пропадет». Перед камнем стоят Без коней и без мечей И решают: идти или не надо. Был один из них зол — Он направо пошел, В одиночку пошел, — Ничего не нашел — Ни деревни, ни сел, — И обратно пришел. Прямо нету пути — Никуда не прийти, Но один не поверил в заклятья И, подобравши подол, Напрямую пошел, — Сколько он ни бродил — Никуда не добрел, — Он вернулся и пил, Он обратно пришел. Ну а третий – был дурак, Ничего не знал и так, И пошел без опаски налево. Долго ль, коротко ль шагал И совсем не страдал, Пил, гулял и отдыхал, Ничего не понимал, — Ничего не понимал, Так всю жизнь и прошагал — И не сгинул, и не пропал. <1962> БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙ Левону Кочаряну Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном. Помнишь ли, товарищ, этот дом? Нет, не забываешь ты о нем. Я скажу, что тот полжизни потерял, Кто в Большом Каретном не бывал. Еще бы, ведь Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном. Переименован он теперь, Стало все по новой там, верь не верь. И все же, где б ты ни был, где ты ни бредешь, Нет-нет да по Каретному пройдешь. Еще бы, ведь Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном. 1962 * * * За меня невеста отрыдает честно, За меня ребята отдадут долги, За меня другие отпоют все песни, И, быть может, выпьют за меня враги. Не дают мне больше интересных книжек, И моя гитара – без струны. И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже, И нельзя мне солнца, и нельзя луны. Мне нельзя на волю – не имею права, — Можно лишь – от двери до стены. Мне нельзя налево, мне нельзя направо — Можно только неба кусок, можно только сны. Сны – про то, как выйду, как замок мой снимут, Как мою гитару отдадут, Кто меня там встретит, как меня обнимут И какие песни мне споют. 1963 ШТРАФНЫЕ БАТАЛЬОНЫ Всего лишь час дают на артобстрел — Всего лишь час пехоте передышки, Всего лишь час до самых главных дел: Кому – до ордена, ну а кому – до «вышки». За этот час не пишем ни строки — Молись богам войны артиллеристам! Ведь мы ж не просто так – мы штрафники, — Нам не писать: «…считайте коммунистом». Перед атакой – водку, – вот мура! Свое отпили мы еще в гражданку, Поэтому мы не кричим «ура» — Со смертью мы играемся в молчанку. У штрафников один закон, один конец: Коли, руби фашистского бродягу, И если не поймаешь в грудь свинец — Медаль на грудь поймаешь за отвагу. Ты бей штыком, а лучше – бей рукой: Оно надежней, да оно и тише, — И ежели останешься живой — Гуляй, рванина, от рубля и выше! Считает враг: морально мы слабы, — За ним и лес, и города сожжены. Вы лучше лес рубите на гробы — В прорыв идут штрафные батальоны! Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел, — Ну, бог войны, давай без передышки! Всего лишь час до самых главных дел: Кому – до ордена, а большинству – до «вышки»… 1964 АНТИСЕМИТЫ Зачем мне считаться шпаной и бандитом — Не лучше ль податься мне в антисемиты: На их стороне хоть и нету законов, — Поддержка и энтузиазм миллионов. Решил я – и значит, кому-то быть битым. Но надо ж узнать, кто такие семиты, — А вдруг это очень приличные люди, А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет! Но друг и учитель – алкаш в бакалее — Сказал, что семиты – простые евреи. Да это ж такое везение, братцы, — Теперь я спокоен – чего мне бояться! Я долго крепился, ведь благоговейно Всегда относился к Альберту Эйнштейну. Народ мне простит, но спрошу я невольно: Куда отнести мне Абрама Линкольна? Средь них – пострадавший от Сталина Каплер, Средь них – уважаемый мной Чарли Чаплин, Мой друг Рабинович и жертвы фашизма, И даже основоположник марксизма. Но тот же алкаш мне сказал после дельца, Что пьют они кровь христианских младенцев; И как-то в пивной мне ребята сказали, Что очень давно они Бога распяли! Им кровушки надо – они по запарке Замучили, гады, слона в зоопарке! Украли, я знаю, они у народа Весь хлеб урожая минувшего года! По Курской, Казанской железной дороге Построили дачи – живут там как боги… На всё я готов – на разбой и насилье, — И бью я жидов – и спасаю Россию! 1964 ПЕСНЯ ПРО УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС Нам ни к чему сюжеты и интриги: Про всё мы знаем, про всё, чего ни дашь. Я, например, на свете лучшей книгой Считаю Кодекс уголовный наш. И если мне неймется и не спится Или с похмелья нет на мне лица — Открою Кодекс на любой странице, И не могу – читаю до конца. Я не давал товарищам советы, Но знаю я – разбой у них в чести, — Вот только что я прочитал про это: Не ниже трех, не свыше десяти. Вы вдумайтесь в простые эти строки, — Что нам романы всех времен и стран! — В них есть бараки, длинные как сроки, Скандалы, драки, карты и обман… Сто лет бы мне не видеть этих строчек! — За каждой вижу чью-нибудь судьбу, — И радуюсь, когда статья – не очень: Ведь все же повезет кому-нибудь! И сердце бьется раненою птицей, Когда начну свою статью читать, И кровь в висках так ломится-стучится, — Как мусора, когда приходят брать. 1964 ПЕСНЯ О ГОСПИТАЛЕ Жил я с матерью и батей На Арбате – здесь бы так! — А теперь я в медсанбате — На кровати, весь в бинтах… Что нам слава, что нам Клава — Медсестра – и белый свет!.. Помер мой сосед, что справа, Тот, что слева, – еще нет. И однажды, как в угаре, Тот сосед, что слева, мне Вдруг сказал: «Послушай, парень, У тебя ноги-то нет». Как же так? Неправда, братцы, — Он, наверно, пошутил! «Мы отрежем только пальцы» — Так мне доктор говорил. Но сосед, который слева, Все смеялся, все шутил, Даже если ночью бредил — Все про ногу говорил. Издевался: мол, не встанешь, Не увидишь, мол, жены!.. Поглядел бы ты, товарищ, На себя со стороны! Если б был я не калека И слезал с кровати вниз — Я б тому, который слева, Просто глотку перегрыз! Умолял сестричку Клаву Показать, какой я стал… Был бы жив сосед, что справа, — Он бы правду мне сказал!.. 1964 ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ Все срока уже закончены, А у лагерных ворот, Что крест-накрест заколочены, — Надпись: «Все ушли на фронт». За грехи за наши нас простят, Ведь у нас такой народ: Если Родина в опасности — Значит, всем идти на фронт. Там год – за три, если бог хранит, — Как и в лагере зачет. Нынче мы на равных с вохрами — Нынче всем идти на фронт. У начальника Березкина — Ох и гонор, ох и понт! — И душа – крест-накрест досками, — Но и он пошел на фронт. Лучше было – сразу в тыл его: Только с нами был он смел, — Высшей мерой наградил его Трибунал за самострел. Ну а мы – всё оправдали мы, — Наградили нас потом: Кто живые, тех – медалями, А кто мертвые – крестом. И другие заключенные Пусть читают у ворот Нашу память застекленную — Надпись: «Все ушли на фронт»… 1964 * * * Я любил и женщин и проказы: Что ни день, то новая была, — И ходили устные рассказы Про мои любовные дела. И однажды как-то на дороге Рядом с морем – с этим не шути — Встретил я одну из очень многих На моем на жизненном пути. А у ней – широкая натура, А у ней – открытая душа, А у ней – отличная фигура, — А у меня в кармане – ни гроша. Ну а ей – в подарок нужно кольца; Кабаки, духи из первых рук, — А взамен – немного удовольствий От ее сомнительных услуг. «Я тебе, – она сказала, – Вася, Дорогое самое отдам!..» Я сказал: «За сто рублей согласен, — Если больше – с другом пополам!» Женщины – как очень злые кони: Захрипит, закусит удила!.. Может, я чего-нибудь не понял, Но она обиделась – ушла. …Через месяц улеглись волненья — Через месяц вновь пришла она, — У меня такое ощущенье, Что ее устроила цена! 1964 ПЕСНЯ ПРО СТУКАЧА В наш тесный круг не каждый попадал, И я однажды – проклятая дата — Его привел с собою и сказал: «Со мною он – нальем ему, ребята!» Он пил как все и был как будто рад, А мы – его мы встретили как брата… А он назавтра продал всех подряд, — Ошибся я – простите мне, ребята! Суда не помню – было мне невмочь, Потом – барак, холодный как могила, — Казалось мне – кругом сплошная ночь, Тем более что так оно и было. Я сохраню хотя б остаток сил, — Он думает – отсюда нет возврата, Он слишком рано нас похоронил, — Ошибся он – поверьте мне, ребята! И день наступит – ночь не на года, — Я попрошу, когда придет расплата: «Ведь это я привел его тогда — И вы его отдайте мне, ребята!..» 1964 ПЕСНЯ О ЗВЕЗДАХ Мне этот бой не забыть нипочем — Смертью пропитан воздух, — А с небосклона бесшумным дождем Падали звезды. Снова упала – и я загадал: Выйти живым из боя, — Так свою жизнь я поспешно связал С глупой звездою. Я уж решил: миновала беда И удалось отвертеться, — С неба свалилась шальная звезда — Прямо под сердце. Нам говорили: «Нужна высота!» И «Не жалеть патроны!»… Вон покатилась вторая звезда — Вам на погоны. Звезд этих в небе – как рыбы в прудах, — Хватит на всех с лихвою. Если б не насмерть, ходил бы тогда Тоже – Героем. Я бы Звезду эту сыну отдал, Просто – на память… В небе висит, пропадает звезда — Некуда падать. 1964 БАЛ-МАСКАРАД Сегодня в нашей комплексной бригаде Прошел слушок о бале-маскараде, — Раздали маски кроликов, Слонов и алкоголиков, Назначили всё это – в зоосаде. «Зачем идти при полном при параде — Скажи мне, моя радость, христа ради?» Она мне: «Одевайся!» — Мол, я тебя стесняюся, Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади. «Я платье, – говорит, – взяла у Нади — Я буду нынче как Марина Влади И проведу, хоть тресну я, Часы свои воскресные Хоть с пьяной твоей мордой, но в наряде!» …Зачем же я себя утюжил, гладил? — Меня поймали тут же, в зоосаде, — Ведь массовик наш Колька Дал мне маску алкоголика — И на троих зазвали меня дяди. Я снова очутился в зоосаде: Глядь – две жены, – ну две Марины Влади! — Одетые животными, С двумя же бегемотами, — Я тоже озверел – и стал в засаде. Наутро дали премию в бригаде, Сказав мне, что на бале-маскараде Я будто бы не только Сыграл им алкоголика, А был у бегемотов я в ограде. 1964 БРАТСКИЕ МОГИЛЫ На братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, — К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают. Здесь раньше вставала земля на дыбы, А нынче – гранитные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы — Все судьбы в единую слиты. А в Вечном огне – видишь вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, Горящее сердце солдата. У братских могил нет заплаканных вдов — Сюда ходят люди покрепче, На братских могилах не ставят крестов… Но разве от этого легче?! 1964 * * * В этом доме большом раньше пьянка была Много дней, много дней, Ведь в Каретном ряду первый дом от угла — Для друзей, для друзей. За пьянками, гулянками, За банками, полбанками, За спорами, за ссорами, раздорами Ты стой на том, Что этот дом — Пусть ночью, днем — Всегда твой дом, И здесь не смотрят на тебя с укорами. И пускай иногда недовольна жена — Но бог с ней, но бог с ней! — Есть у нас что-то больше, чем рюмка вина, — У друзей, у друзей. За пьянками, гулянками, За банками, полбанками, За спорами, за ссорами, раздорами Ты стой на том, Что этот дом — Пусть ночью, днем — Всегда твой дом, И здесь не смотрят на тебя с укорами. 1964 * * * Передо мной любой факир – ну просто карлик, Я их держу за самых мелких фрайеров, — Возьмите мне один билет до Монте-Карло — Я потревожу ихних шулеров! Не соблазнят меня ни ихние красотки, А на рулетку – только б мне взглянуть, — Их банкометы мине вылижут подметки, А я на поезд – и в обратный путь. Играть я буду и на красных и на черных, И в Монте-Карло я облажу все углы, — Останутся у них в домах игорных Одни хваленые зеленые столы. Я привезу с собою массу впечатлений: Попью коктейли, послушаю джаз-банд, — Я привезу с собою кучу ихних денег — И всю валюту сдам в советский банк. Я говорю про все про это без ухарства — Шутить мне некогда: мне «вышка» на носу, — Но пользу нашему родному государству Наверняка я этим принесу! 1964 ПЕСНЯ СТУДЕНТОВ-АРХЕОЛОГОВ Наш Федя с детства связан был с землею — Домой таскал и щебень и гранит… Однажды он домой принес такое, Что папа с мамой плакали навзрыд. Студентом Федя очень был настроен Поднять археологию на щит, — Он в институт притаскивал такое, Что мы кругом все плакали навзрыд. Привез он как-то с практики Два ржавых экспонатика И утверждал, что это – древний клад, — Потом однажды в Элисте Нашел вставные челюсти Размером с самогонный аппарат. Диплом писал про древние святыни, О скифах, о языческих богах. При этом так ругался по-латыни, Что скифы эти корчились в гробах. Он древние строения Искал с остервенением И часто диким голосом кричал, Что есть еще пока тропа, Где встретишь питекантропа, — И в грудь себя при этом ударял. Он жизнь решил закончить холостую И стал бороться за семейный быт. «Я, – говорил, – жену найду такую — От зависти заплачете навзрыд!» Он все углы облазил – и В Европе был, и в Азии — И вскоре раскопал свой идеал. Но идеал связать не мог В археологии двух строк, — И Федя его снова закопал. 1964 МАРШ СТУДЕНТОВ-ФИЗИКОВ Тропы еще в антимир не протоптаны, — Но как на фронте держись ты! Бомбардируем мы ядра протонами, Значит, мы – антиллеристы. Нам тайны нераскрытые раскрыть пора — Лежат без пользы тайны, как в копилке, — Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра — На волю пустим джинна из бутылки! Тесно сплотились коварные атомы — Ну-ка, попробуй прорвись ты! Живо по коням – в погоню за квантами! Значит, мы – кванталеристы. Нам тайны нераскрытые раскрыть пора — Лежат без пользы тайны, как в копилке, — Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра — На волю пустим джинна из бутылки! Пусть не поймаешь нейтрино за бороду И не посадишь в пробирку, — Но было бы здорово, чтоб Понтекорво Взял его крепче за шкирку. Нам тайны нераскрытые раскрыть пора — Лежат без пользы тайны, как в копилке, — Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра — На волю пустим джинна из бутылки! Жидкие, твердые, газообразные — Просто, понятно, вольготно! А с этою плазмой дойдешь до маразма, и Это довольно почетно. Нам тайны нераскрытые раскрыть пора — Лежат без пользы тайны, как в копилке, — Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра — На волю пустим джинна из бутылки! Молодо-зелено. Древность – в историю! Дряхлость – в архивах пылиться! Даешь эту общую эту теорию Элементарных частиц нам! Нам тайны нераскрытые раскрыть пора — Лежат без пользы тайны, как в копилке, — Мы тайны эти скоро вырвем у ядра — И вволю выпьем джина из бутылки! 1964 * * * Ну о чем с тобою говорить! Все равно ты порешь ахинею, — Лучше я пойду к ребятам пить — У ребят есть мысли поважнее. У ребят серьезный разговор — Например, о том, кто пьет сильнее. У ребят широкий кругозор — От ларька до нашей бакалеи. Разговор у нас и прям и груб — Две проблемы мы решаем глоткой: Где достать недостающий рупь И – кому потом бежать за водкой. Ты даешь мне утром хлебный квас — Что тебе придумать в оправданье! Интеллекты разные у нас, — Повышай свое образованье! 1964 ПЕСНЯ БЕЛЫХ ОФИЦЕРОВ В куски Разлетелася корона, Нет державы, нету трона, — Жизнь, Россия и законы — Всё к чертям! И мы — Словно загнанные в норы, Словно пойманные воры, — Только – кровь одна с позором Пополам. И нам Ни черта не разобраться, С кем порвать и с кем остаться, Кто за нас, кого бояться, Где пути, куда податься, — Не понять! Где дух? Где честь? Где стыд?! Где свои, а где чужие, Как до этого дожили, Неужели на Россию Нам плевать?! Позор Всем, кому покой дороже, Всем, кого сомненье гложет — Может он или не может Убивать! Сигнал! — И по-волчьи, и по-бычьи, И – как коршун на добычу, — Только воронов покличем Пировать. Эй, вы! Где былая ваша твердость? Где былая наша гордость? Отдыхать сегодня – подлость! Пистолет сжимает твердая рука. Конец! Всему конец! Всё разбилось, поломалось, — Нам осталась только малость — Только выстрелить в висок иль во врага. 1965 СОЛДАТЫ ГРУППЫ «ЦЕНТР» Солдат всегда здоров, Солдат на всё готов, — И пыль, как из ковров, Мы выбиваем из дорог. И не остановиться, И не сменить ноги, — Сияют наши лица, Сверкают сапоги! По выжженной равнине — За метром метр — Идут по Украине Солдаты группы «Центр». На «первый-второй» рассчитайсь! Первый-второй… Первый, шаг вперед! – и в рай. Первый – второй… А каждый второй – тоже герой, — В рай попадет вслед за тобой. Первый-второй, Первый-второй, Первый-второй… А перед нами всё цветет, За нами всё горит. Не надо думать – с нами тот, Кто всё за нас решит. Веселые – не хмурые — Вернемся по домам, — Невесты белокурые Наградой будут нам! Всё впереди, а ныне — За метром метр — Идут по Украине Солдаты группы «Центр». На «первый-второй» рассчитайсь! Первый-второй… Первый, шаг вперед! – и в рай. Первый-второй… А каждый второй – тоже герой, — В рай попадет вслед за тобой. Первый-второй, Первый-второй, Первый-второй… 1965 ПЕСНЯ О НЕЙТРАЛЬНОЙ ПОЛОСЕ На границе с Турцией или с Пакистаном — Полоса нейтральная; а справа, где кусты, — Наши пограничники с нашим капитаном, — А на левой стороне – ихние посты. А на нейтральной полосе – цветы Необычайной красоты! Капитанова невеста жить решила вместе — Прикатила, говорит: «Милый!..» – то да сё. Надо ж хоть букет цветов подарить невесте: Что за свадьба без цветов! – пьянка, да и всё. А на нейтральной полосе – цветы Необычайной красоты! К ихнему начальнику, точно по повестке, Тоже баба прикатила – налетела блажь, — Тоже «милый» говорит, только по-турецки, Будет свадьба, говорит, свадьба – и шабаш! А на нейтральной полосе – цветы Необычайной красоты! Наши пограничники – храбрые ребята, — Трое вызвались идти, а с ними капитан, — Разве ж знать они могли про то, что азиаты Порешили в ту же ночь вдарить по цветам! Ведь на нейтральной полосе – цветы Необычайной красоты! Пьян от запаха цветов капитан мертвецки, Ну и ихний капитан тоже в доску пьян, — Повалился он в цветы, охнув по-турецки, И, по-русски крикнув «…мать!», рухнул капитан. А на нейтральной полосе – цветы Необычайной красоты! Спит капитан – и ему снится, Что открыли границу как ворота в Кремле, — Ему и на фиг не нужна была чужая заграница — Он пройтиться хотел по ничейной земле. Почему же нельзя? Ведь земля-то – ничья, Ведь она – нейтральная!.. А на нейтральной полосе – цветы Необычайной красоты! 1965 * * * Сыт я по горло, до подбородка — Даже от песен стал уставать, — Лечь бы на дно, как подводная лодка, Чтоб не могли запеленговать! Друг подавал мне водку в стакане, Друг говорил, что это пройдет, Друг познакомил с Веркой по пьяне: Верка поможет, а водка спасет. Не помогли ни Верка, ни водка: С водки – похмелье, а с Верки – что взять! Лечь бы на дно, как подводная лодка, — И позывных не передавать!.. Сыт я по горло, сыт я по глотку — Ох, надоело петь и играть, — Лечь бы на дно, как подводная лодка, Чтоб не могли запеленговать! 1965 * * * Игорю Кохановскому Мой друг уедет в Магадан — Снимите шляпу, снимите шляпу! Уедет сам, уедет сам — Не по этапу, не по этапу. Не то чтоб другу не везло, Не чтоб кому-нибудь назло, Не для молвы: что, мол, – чудак, — А просто так. Быть может, кто-то скажет: «Зря! Как так решиться – всего лишиться! Ведь там – сплошные лагеря, А в них – убийцы, а в них – убийцы…» Ответит он: «Не верь молве — Их там не больше, чем в Москве!» Потом уложит чемодан И – в Магадан! Не то чтоб мне – не по годам, — Я б прыгнул ночью из электрички, — Но я не еду в Магадан, Забыв привычки, закрыв кавычки. Я буду петь под струнный звон Про то, что будет видеть он, Про то, что в жизни не видал, — Про Магадан. Мой друг поедет сам собой — С него довольно, с него довольно, — Его не будет бить конвой — Он добровольно, он добровольно. А мне удел от Бога дан… А может, тоже – в Магадан? Уехать с другом заодно — И лечь на дно!.. 1965 * * * В холода, в холода От насиженных мест Нас другие зовут города, — Будь то Минск, будь то Брест, — В холода, в холода… Неспроста, неспроста От родных тополей Нас суровые манят места — Будто там веселей, — Неспроста, неспроста…
Страницы: 1, 2, 3, 4
|
|