Хаст еще долго слышал трели, постепенно утихающие, растворяющиеся в шепоте высоты. Он сел на кромку и стал ждать, пристально уставившись на соседний Лист, так, что стали болеть и слезиться глаза.
Он ждал долго, солнце прошло верхнюю точку и начало клониться к месту сегодняшнего заката, а он недвижимо сидел перед рыхлым валиком третьей кромки. Хотелось есть, но никакая сила не прогнала бы сейчас Хаста с его поста. Он ждал возвращения Скиита, не в силах поверить, что одиночество продлится и дальше. Шесть лет, даже больше – уже почти семь, с него вполне хватит…
Крошечную точку, отделившуюся от Листа, Хаст заметил сразу же. У него перехватило дыхание. Вглядываясь до рези в глазах, Хаст почувствовал, как взмокли ладони.
Скоро не осталось сомнений: к Листу-отшельнику приближался человек на крыльях-семенах клена. Причем на сдвоенных, это Хаст понял по слабому изгибу лопастей на виражах.
Он стоял, еще не веря в спасение.
А когда человек приблизился, Хаст чуть не сполз с кромки на зеленое тело Листа: не узнать ло Гри было трудно. Друг, верный друг детства летел на выручку!
Хаст почувствовал, как по щекам потекли слезы. Он замахал руками и ло Гри, чуть наклонив крылья, заскользил прямо к нему.
Через минуту ло Гри сел и отстегнул упряжь; две пары намертво связанных крыльев легли между кромками. Хаст… нет – снова ло Хаст бросился к другу, растопырив для объятий руки.
Почему-то ло Гри молчал, хотя ло Хаст ждал бурных приветствий. Вскоре он понял почему.
Ло Гри расстегнул сумку и вынул оттуда пестрое тельце молодой певчей совы. С лапы свисала алая ленточка с письменами.
Ло Хаст замер.
– Извини, – глухо сказал ло Гри. – Я ее убил…
Он опустил трупик Скиита у ног потерянного и найденного спустя неполных семь лет приятеля.
Ло Хаст склонился над враз ставшим жалким и безжизненным комочком плоти и окровавленных перьев. Было видно, куда вошла стрела, и еще ло Хаст заметил, что на левой лапе не хватает самого длинного когтя.
– Скиит, дружище…
Потрясенный ло Хаст поднял взгляд на ло Гри – на шее у того висело целое ожерелье из когтей.
Ло Гри, перехватив его взгляд, снял ожерелье и хмуро уставился под ноги.
– Если бы я не отрезал совам когти, я бы не увидел твоего послания… Я понимаю, что уже поздно и ничего не изменишь, но, поверь, друг, я мстил им за тебя…
Ло Хаст, словно завороженный, встал с колен, приблизился к хмурому ло Гри и взял ожерелье у него из рук. Несколько секунд подержал в руках, а потом, размахнувшись, швырнул его за край.
Ло Гри покорно проводил ожерелье взглядом.
– Поклянись, – негромко попросил друга ло Хаст, – поклянись, что больше никогда в жизни не убьешь певчую сову.
Ло Гри, не колеблясь, приложил руку к сердцу, но ни слова не успел произнести: знакомая трель донеслась с опушки, беспечная и радостная.
Хаст, вновь ставший охотником, увидел, как ло Гри вздрогнул».
После истории сказочнику полагался добрый глоток веселящего. Сосед, бородач ло Руст, вложил в руку Дасти только-только вскрытый бурдюк.
Глава третья
На камбузе Артем всегда чувствовал себя прекрасно. Даже лучше, чем в собственной каюте. И на огромной «Одессе», и на предыдущей посудине, размерами поскромнее, которая называлась «Карандаш». На «Карандаше» Артем вообще всем камбузом заведовал. А вот после перевода на «Одессу» пришлось переквалифицироваться в бармены, потому что пассажирский лайнер возит людей, а не контейнеры со всякой всячиной, как трудяга «Карандаш». А люди в полете склонны торчать в барах или киносалонах. В перерывах между прыжками – перед каждым прыжком пассажиры и экипаж погружаются в гиперсон, потому что прыжок-пульсацию в активной фазе даже микроорганизмы переносят плохо.
Привычно программируя кухонный автомат, Артем вспоминал предыдущий свой звездолет, маленькую, всего из восьми человек, команду, первые полеты…
Пальцы порхали над клавиатурой, а мысли витали далеко-далеко. Где ты сейчас, трудяга «Карандаш»? В каких забытых богом звездных системах скитаются от мирка к мирку капитан Шнейдер и старпом Радович? По каким секторам прокладывает курс собаку съевший в подобных делах штурман Дрозд по кличке Циркуль?
Артему очень не хотелось уходить с «Карандаша», но кому-то в управе взбрело в голову, что место кока на грузовиках – отличная практика для выпускников космоходки. И на «Карандаш» немедленно прислали пухлого юнца, пока еще восторженного и одержимого космосом, а Артему выписали направление на лайнер и бесцеремонно дали под зад коленом. Артем с грустью сдал камбуз юнцу, вспомнив заодно, что восторженность и одержимость с него самого отшелушились за каких-то три-четыре рейса, и сошел в космопорту Офелии. «Карандаш» отправился в очередной драфт-рейс; а спустя неделю на Офелии отшвартовалась красавица «Одесса». И кок Шпилевой превратился в бармена Шпилевого. Честно говоря, готовить пищу Артему нравилось больше, чем смешивать коктейли, и не зря его смена в баре славилась самым грандиозным выбором закусок, бутербродов и салатов. Однако поваров на «Одессе» имелся полный штат, а барменов вечно не хватало.
Автомат, пискнув, завершил программу. Артем очнулся от воспоминаний и вдруг до него дошло: какой Шнейдер? какой Радович? Они уже семьсот лет мертвы! Семьсот лет! Артем в далеком будущем, затерянный в космосе, черт-те где, у никому неведомого мира; один-единственный человек на немереном лайнере класса «Люкс-Алеф». И существуют ли в этом будущем Земля, Офелия и прочие земные колонии? Вопрос вопросов…
Существуют, конечно. Куда они денутся? Иначе вообще ни в чем не остается ни малейшего смысла.
Попал, крепко попал, не поспоришь.
И в то же время Артем совсем не чувствовал себя окончательно подавленным. Не казалась давняя катастрофа «Одессы» чем-то реальным. Семьсот лет… нет, это просто не укладывалось в голове. Одиночество и затерянность казались досадной, но в принципе вполне решаемой проблемой. Нужно только сообразить, что делать в первую очередь. Впрочем, Артем уже сообразил – искать капитанский бот на планете. Заодно можно было погордиться – вот, поди ж ты, бармен, никакой не десантник и не спасатель, а не ударился в панику, не орал в никуда, не швырялся стульями. А легкое уныние очень даже можно понять. Тут без всяких катастроф с похмелья в уныние впадаешь… А может, он потому не слишком и расстроился? Из-за похмелья, в смысле.
Артем вздохнул. Искать капитанский бот. М-да. Легко сказать! Тут можно шариться годами и ничего не найти. Планета все-таки, не какой-нибудь жалкий астероид десяти километров в диаметре, где каждый выступ виден как на ладони. Да еще такая беспокойная в сейсмическом смысле планета!
Вспомнив, как пылил и крошился камень между двух плит-пластов, Артем невольно вздрогнул и поежился. Капитан, конечно, посадил бот в таком месте, где можно было не опасаться всяческих катаклизмов… но, с другой стороны, семьсот лет минуло. Целых семьсот. Сколько раз за эти долгие годы планета могла поменять лицо? Конечно, семьсот лет для планет – вообще не срок, по геологическим меркам. Однако сожрать жалкий кораблик за семьсот лет любому миру вполне под силу.
Нет, капитан ведь тоже все это прекрасно понимал. И уж точно, не додумался оставить бот в каком-нибудь укромном ущелье, где со временем стены легко могут схлопнуться, как створки внешнего шлюза. Допустим, он нашел надежное место – какое-нибудь стабильное нагорье. Или плато. Как отыскать это место Артему? Не обшаривать же сотни тысяч квадратных километров поверхности! На это никакой жизни не хватит.
Варианты были следующие: попытаться вычислить это место по ориентации антенны или же задействовать сканер-анализатор. Должны же быть на боте материалы, не встречающиеся в природе? Да, собственно, тот же фатолизный углерод, на котором записана капитанская программа. Природа такой кристалл создать не могла. Его и люди-то до определенного момента создавать не умели. До середины двадцать первого века примерно.
Артем вздохнул. Теперь бы найти этот самый прибор-анализатор среди сотен неизвестных! Да и где он может крыться? В рубке? В гермозоне? В мастерских? А если даже Артем его отыщет, как его настроить и запустить? Нужно описание…
Описание! Надо перетрясти память бортового компьютера. Кстати, если найти документацию, сразу станет понятно, как сей прибор выглядит. В описании наверняка есть голограммка.
Очнувшись, Артем вопросительно поглядел в пустую тарелку перед собой. Надо же! Задумался. Крепко задумался, даже не заметил, как слопал подчистую все, что трудолюбивый автомат соорудил ему в качестве обеда. И сок весь выпил… Целый графин. Надо еще сока заказать, сушит что-то… после вчерашнего. Локально вчерашнего, понятно.
Через пять минут Артем уже сидел в уютном операторском кресле и вовсю колотил по клавишам компьютера. Он просматривал базу за базой, пытаясь понять, где находится техническая библиотека «Одессы». И не мог найти.
К вечеру Артем сдался. Он переворошил массу бесполезной информации, даже на архив с мультиками наткнулся, а техбиблиотеки так и не отыскал. То ли он не там рылся, то ли к библиотеке нужен был какой-нибудь особый доступ, которого у бармена могло и не иметься…
– Блин! – бессильно ругнулся Артем. – Узкая, блин, специализация!
Он сердито пнул пластиковую консоль. Посидел неподвижно, собираясь с мыслями.
– Ну и что теперь? – спросил он уныло. – Антенна?
Он вплотную занялся корабельной антенной. К счастью, в разделе «Связь» без труда нашлась нужная опция, и Артем принялся разбираться, что значит тот или иной пункт в многочисленных менюшках.
Через полчаса он понял, что отыскать таким образом корабль невозможно. Антенну можно было направить и мимо планеты – на таком расстоянии она все равно обеспечила бы стопроцентную связь. Никто ее и не думал ориентировать точно на бот – просто направили на глазок в сторону рыжего диска планеты, заранее зная, что связь будет устойчивая. И все.
С неудовольствием Артем вывалился из всех менюшек и сумрачно почесал затылок. Результат сегодняшних усилий можно было смело приравнивать к нулю.
– Ладно! – Артем нехотя встал. – Поглядим, что принесет день завтрашний.
Безумно хотелось оставаться оптимистом. Он ревниво взглянул на экраны, на близкую планету. Планета перестала казаться рыжей – наползла ночная тень, оставив только узкий бурый серпик. Артем погрозил серпику кулаком.
– Посмотрим еще, кто кого!
И отправился на камбуз ужинать. Туда, где все, до последнего переключателя, было знакомо, понятно и послушно и где ни один автомат не требовал специального доступа. Не то что в рубке…
Вопреки ожиданиям, к полуночи Артем заснул сном праведника. Только улегся, и привет. Словно на курорте или в гостях у бабушки. Утром он не без легкого удивления позавидовал собственным нервам и выдержке и поплелся готовить кофе.
«Ну, чего? – думал он, жуя бутерброд и прихлебывая „Чибо“. – Еще одну вылазку совершить? Вдруг наткнусь на какой-нибудь оазис. Не может же быть поверхность этого мирка сплошной пустыней?»
Он протер любимый складной нож салфеткой, сунул его в карман и направился на «Колибри».
В шлюпочной пахло органической смазкой и свежей изоляцией. Артем с удивлением воззрился на оживших ремонтных киберов, стайкой сгрудившихся у «Сциллы». По каким щелям они прятались доселе? Вчера Артем ни одного не видел, только шлюз-автоматы. А вот, поди ж ты, активировались, даже чего-то сделать успели. Одноместный бот, кроха «Колибри» был уже заправлен, а на экране компа высвечивалась лог-статистика проведенной профилактики.
– Ну, здорово! – проворчал Артем. – А пока я дрых семьсот лет, вам работать было слабо?
Киберы сочли его вопрос риторическим. Во всяком случае, отвечать ни один не стал.
Сервомоторы шлюза сегодня и не подумали скрежетать – профилактику сделали не только малому боту.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.