100 великих - 100 великих спортсменов

Туристам, которым доводится бывать в финском городе Турку, экскурсоводы показывают парк, в котором в юности тренировался Пааво Нурми. Неподалеку от Турку он родился. Очень рано решил стать великим бегуном – таким как Колемайнен. Для этого с детства Нурми закалял душу и тело, учился презирать трудности и день за днем пробегал километры, пока обходясь без тренеров – самостоятельно разработал систему тренировок и никогда не отступал от намеченного.

Когда ему было 13 лет, стал чемпионом школы по кроссу. В 1918 году, когда Нурми служил в армии, прославился на всю Финляндию, выиграв на армейских соревнованиях кросс на 20 километров. В самом этот факте, впрочем, не было бы ничего удивительного, если б он не опередил ближайшего соперника на целых полчаса. О феноменальном солдате-бегуне тогда написали многие финские газеты.

Через два года уже был Антверпен. 2607 спортсменов из 29 стран собрались на первые Олимпийские игры после мировой войны. Тогда, впрочем, Нурми обошелся еще без рекордов, хотя и завоевал золотые олимпийские медали на дистанции в 10 000 метров и в кроссе на 8000 метров, где медали получил как в личном, так и в командном зачете. В беге на 5000 метров Нурми был вторым, уступив победу французу Ж. Гийемо. Мировой и олимпийский рекорд на этой дистанции, установленный Колемайненом в Стокгольме, пока устоял – победитель-француз не «дотянулся» до него почти на 20 секунд.

Пааво Нурми

Но в промежутке между двумя Олимпиадами Нурми стал мировым рекордсменом и на дистанции 10 000 метров, и на дистанции 5000 метров. Первый рекорд пал в 1921 году, второй – в 1922 году. Блестящее достижение Колемайнена в беге на 5000 метров – 14 минут 36,6 секунды – Нурми улучшил на 1,2 секунды.

На VIII Олимпиаде 1924 года в Париже Пааво Нурми добился триумфального успеха: здесь он завоевал 5 золотых олимпийских медалей. Один из олимпийских дней по праву надо назвать днем Нурми – тот, на который были назначены забеги на 1500 и 5000 метров. Очевидцы рассказывают, что уже в предварительном забеге на 1500 метров финский бегун поразил зрителей. Он бежал, словно на тренировке, держа в руке хронометр, на который смотрел после каждого круга, и не особенно спеша. Только на последних 200 метрах он взвинтил темп, легко оторвался от всех остальных бегунов и пришел первым.

Столь же легко он пробежал эту дистанцию и в финальном забеге, установив олимпийский рекорд. А спустя всего час к восторгу стадиона с такой же легкостью завоевал золотую медаль и на дистанции 5000 метров опять-таки с олимпийским рекордом.

На следующий день, когда был назначен кросс на 10 000 метров, в Париже стояла страшная жара. Столбик термометра поднялся далеко над отметкой в 30 градусов. В забеге приняли участие 38 спортсменов из 10 стран, но невыносимые условия заставили больше половины участников сойти с дистанции. До финиша добежали лишь 15 человек, и первым – Пааво Нурми. Здесь он получил сразу две золотые медали – как в личном, так и в командном зачете. И еще одну золотую медаль в Париже финский бегун завоевал в командном беге на 3000 метров.

После Парижской Олимпиады Нурми пригласили в США. Страна, гордившаяся своей легкоатлетической школой, хотела посмотреть, что представляет собой этот европеец, сумевший завоевать 8 золотых медалей на двух Олимпиадах. И он, поражая публику, снова побеждал соперников-американцев на самых разных дистанциях.

Последнюю свою золотую олимпийскую медаль Пааво Нурми выиграл на IX Олимпиаде в Амстердаме в 1928 году, на дистанции 10 000 метров, и с новым олимпийским рекордом. Тогда же он прибавил к своим бессчетным спортивным трофеям вдобавок и две серебряные олимпийские медали – в беге на 5000 метров и на 3000 метров с препятствиями.

А когда Нурми было уже 55 лет, он стал участником еще одних Олимпийских игр. Но на этот раз почетным участником. В 1952 году XV Олимпиада проходила в Хельсинки, и Нурми зажигал олимпийский огонь. Когда он появился на беговой дорожке Олимпийского стадиона с горящим факелом, 40 тысяч зрителей поднялись, приветствуя великого спортсмена. А факел перед этим ему вручил другой олимпийский чемпион – Ханнес Колемайнен.

В то время, закончив спортивную карьеру, Нурми успешно занимался бизнесом. А в 1968 году основал фонд для поддержки медицинских исследований в области сердечно-сосудистых заболеваний. Пааво Нурми и сегодня национальная гордость Финляндии. Одна из достопримечательностей Хельсинки – скульптура великого бегуна, установленная еще при его жизни. В 1924 году по заказу финского правительства ее изваял известный скульптор В. Ааолтонен. А в Музее спорта, который разместился в здании Олимпийского стадиона, один из главных экспонатов – шиповки Пааво Нурми.

Человек с футбольной Пресни

С футболом Россия немного припозднилась, отстав от некоторых других стран. Первые футбольные клубы стали появляться в Петербурге только в 90-х годах XIX века, а в 1901 году там была создана официальная футбольная лига для проведения чемпионата города. Московская футбольная лига была учреждена в декабре 1909 года – в нее вошли девять лучших команд Москвы и Подмосковья. Вскоре был учрежден Всероссийский футбольный союз, в 1912 году он вступил в ФИФА.

Но Россия быстро наверстывала упущенные годы. Футбол утверждался на огромных просторах страны, становясь самой популярной игрой. И конечно, порождал своих героев, великих футболистов, которые становились кумирами многочисленных российских болельщиков. Таким и был легендарный футболист далекой эпохи москвич Павел Канунников, родившийся 21 мая (2 июня по новому стилю) 1898 года.

Он рос на Пресне, где и начинал играть в футбол, как многие мальчишки этой рабочей окраины. Потом отец отдал Павла в Коммерческое училище на Остоженке, которое к тому времени футбол уже полностью завоевал: класс играл с классом, а сборная училища искала соперников по соседству. Весной 1913 года Павел Канунников впервые вошел в эту сборную и провел матч против соседнего реального училища.

В то время в Москве существовала футбольная лига высших учебных заведений. Потом, поскольку футбольная «эпидемия» все больше захватывала древнюю столицу, организовалась и школьная лига, куда вошли три десятка команд, в том числе и Коммерческого училища. Первенство города среди школ разыгрывалось по олимпийской системе. В первый же год сборная Коммерческого училища дошла до финала, где, правда, проиграла. Но в следующем 1914 году, со второй попытки, выиграла главный приз.

В Коммерческом училище сложилась очень сильная команда, неудивительно, что некоторые из футболистов были приглашены в разные клубы Московской футбольной лиги. В одном из них, клубе «Новогиреево», оказался 16-летний Павел Канунников. А звездный его час пробил в 1918 году, когда он был включен в сборную Москвы для очередной встречи со сборной Петрограда – матчи москвичей с футболистами Северной столицы проходили тогда регулярно. Преимущество питерцев было тогда подавляющим, недаром город на Неве был колыбелью российского футбола. Но в 1918 году случилось неожиданное: сборная Москвы разгромила соперников со счетом 9:1, и 4 гола забил 20-летний Павел Канунников.

Тех, кто видел этот матч, Канунников поразил своими слаломными проходами сквозь вырастающих на пути полузащитников и защитников, и эти проходы завершались точнейшими ударами, с которыми ничего не мог поделать вратарь. При этом крепко сбитый форвард прочно стоял на ногах, не избегая силовой борьбы, так что противники не могли противопоставить ему даже жесткие приемы. С тех пор любители футбола специально ходили на матчи клуба «Новогиреево», чтобы посмотреть азартную и изящную игру Канунникова.

Павел Канунников

После клуба «Новогиреево» Канунников играл в КФС (Кружок футболистов «Сокольники»), потом, до 1921 года, в курском клубе «Сейм». Но к началу 1920-х годов советская власть сочла дореволюционные футбольные клубы «буржуазными», они расформировывались один за другим. Взамен создавались «пролетарские» футбольные команды. Так спортивная судьба Павла Канунникова оказалась связанной с Московским кружком спорта (МКС), который появился на рабочей Пресне осенью 1921 года. Этот футбольный кружок ожидала славная судьба. Сначала он стал «Красной Пресней», потом «Пищевиками», «Промкооперацией» и, наконец, московским «Спартаком». Как раз из «Красной Пресни» в 1923 году Павел Канунников был вызван во впервые сформированную сборную РСФСР.

В том году сборная, в которую вошли лучшие футболисты Москвы и Петрограда, совершила поездки в Швецию, Норвегию, Финляндию и Эстонию (тогда она еще не была союзной республикой Советской страны), проведя больше десятка товарищеских матчей. Соперники, надо признать, были не самыми сильными – рабочие команды футболистов-любителей, – но Павел Канунников забил в этих играх, если верить газетным отчетам того времени, 42 мяча. Фантастический результат!

В 1928 года Павел Канунников покинул пресненский клуб. Свою спортивную карьеру знаменитый футболист в 1929–1930 годах завершал в клубе КОР, который надо считать предшественником московского «Локомотива». Последние футбольные годы Канунникова были, к сожалению, омрачены травмой, не дававшей играть в полную силу.

Он получил ее в 1923 году в одном из матчей победного заграничного турне сборной РСФСР: неудачно упал на руку и вывихнул плечо. Травма оказалась тяжелой, во всяком случае, в Советской стране не нашлось врачей, которые могли бы ее вылечить. И тогда выдающийся футболист был отправлен лечиться в Германию. В наши дни в футбольном мире это самое обычное дело, а тогда это был первый случай в истории страны. Решение принималось на государственном уровне, и платило берлинской клинике опять-таки государство. Это лишний раз подтверждает, что футбольная слава Павла Канунникова была вполне заслуженной. Однако и лучшие немецкие врачи не сумели залечить последствия травмы полностью. Канунников вернулся все-таки на поле, но теперь всегда выходил со специальной повязкой на плече. Наконец, в 1930 году он сыграл свой последний матч.

Дальнейшая жизнь знаменитого футболиста опять-таки была связана со спортом. Он работал в футбольном отделе ВЦСПС, в 1936 году тренировал минскую команду «Динамо», в 1949–1961 годах был директором стадиона «Красная Пресня» – того самого, на котором сам сыграл столько матчей. Уже в 1960-х годах тренировал юношеские команды Краснопресненского района Москвы. Умер Павел Александрович Канунников в 1974 году, и в 1980-х годах команды Краснопресненского района разыгрывали приз памяти легендарного футболиста далекой эпохи.

Годы Сюзанны Ленглен

В годы выступлений французской теннисистки Сюзанны Ленглен еще не было телевидения, однако по популярности она вполне могла бы сравниться со звездами современного большого тенниса. Причем слава ее была связана не только с этим видом спорта.

Первый свой турнир, проходивший в Южной Франции, Ленглен выиграла в 1914 году, когда ей было всего 15 лет. Сюзанне сразу стали пророчить великое теннисное будущее, но в том же году началась Первая мировая война, и во Францию вторглись немецкие войска. О соревнованиях надолго пришлось забыть. Однако тренировки Сюзанна Ленглен не прекращала.

Любопытно, что тренировал Сюзанну ее отец Шарль Ленглен, по профессии… аптекарь. Главное внимание он уделял воспитанию выносливости и поэтому заставлял дочь трудиться на корте до изнеможения. В те времена никто из теннисистов не утруждал себя столь же интенсивными и регулярными тренировками. Да и вообще теннис тогда был не столько спортом, сколько видом особого светского развлечения. Или, точнее, спортом аристократов.

Тогда для теннисисток немаловажно было показать не одно только теннисное мастерство, но и свой наряд – ведь дамы появлялись на корте в длинных, до пола, юбках, в блузках с длинными рукавами и в очаровательных шляпках. И зрители были непростые – светские люди, которых привлекало красивое зрелище, приправленное накалом борьбы.

Однако тренер-аптекарь знал, что делал. Благодаря многочасовым постоянным тренировкам, вошедшим у нее в привычку, Сюзанна всегда находилась в прекрасной физической форме, превосходя в этом всех своих соперниц. Манеру ее игры даже находили мужской – она великолепно владела сильной подачей и точными завершающими ударами с лета. Точность ударов тоже специально и подолгу отрабатывалась на тренировках. Для этого отец Сюзанны изобрел собственный оригинальный метод. В самых разных уголках корта раскладывались носовые платки, куда и нужно было попасть мячом. За каждое точное попадание тренер награждал дочь монеткой в сантим.

Сюзанна Ленглен

Первая мировая война закончилась в 1919 году. И Сюзанна Ленглен впервые приняла участие в Уимблдонском турнире – самом престижном соревновании лучших теннисистов, который разыгрывается с 1877 года. Дебют юной француженки был триумфальным – в решающем матче одиночного женского разряда она победила семикратную чемпионку Уимблдона англичанку Доротею Ламберт-Чэмберс. Однако первая в блестящей карьере Ленглен победа далась ей нелегко.

Уже первый сет был изнурительным – Ленглен одержала победу при счете 10:8. Второй сет опытная англичанка сумела отыграть – 6:4. И все-таки в решающем, надолго затянувшемся и изобилующем драматическими коллизиями сете победа осталась за 20-летней француженкой – 9:7.

Одержала она победу и в парном разряде вместе с Элизабет Райан. С двух этих побед на Уимблдонском турнире начались «годы Ленглен» – в первой половине 20-х годов прошлого века равных в теннисе ей не было.

Дважды олимпийской чемпионкой Сюзанна Ленглен стала в 1920 году, на VII Олимпиаде в Антверпене. Сюзанна Ленглен показала красивую игру, закончившуюся блистательными победами. Первую свою золотую олимпийскую медаль француженка завоевала в женском одиночном разряде, победив в финале англичанку Э.Холман. Вторую золотую медаль Ленглен выиграла в смешанном разряде (в паре с Максом Декюжи). Получила она в Антверпене и бронзовую олимпийскую медаль – за третье место в женском парном разряде, где выступила вместе с Элизабет д’Айен.

К сожалению, на следующих Олимпийских играх 1924 года в Париже Ленглен уже не выступала. Но как раз в промежутке между ними она пребывала в зените славы. Выиграв впервые в 1919 году Уимблдонский турнир в женском одиночном разряде, затем Ленглен неизменно выигрывала его еще 4 года подряд. Все эти годы она выигрывала и в парном разряде.

Сюзанной Ленглен восхищались тогда все – короли, американские миллионеры, знаменитые писатели, в числе которых был Владимир Набоков. Восхищались не только ее игрой, но и манерой одеваться. Француженка стала законодательницей моды на корте – в то время как другие спортсменки появлялись в длинных юбках и блузках, она первой обнажила плечи, а потом продемонстрировала публике и свои хорошенькие ножки в ажурных чулках, надев короткую юбку. Первой же она сняла с головы и традиционную белую шляпку, заменив ее цветной лентой, придерживающей волосы.

А вне корта она щеголяла экстравагантными нарядами. Могла, например, появиться в цветном тюрбане. Надо признать, характер у великой теннисистки был не из лучших, и, несмотря на мужскую манеру игры, зачастую она вела себя словно избалованная примадонна, требуя повышенного внимания. Обожала всеобщее поклонение, любое ее появление на публике было обставлено как выход на сцену. В перерывах между сетами, снова привлекая к себе интерес, она демонстративно поправляла на лице косметику и подкрепляла силы икрой и шампанским.

На Уимблдонских турнирах Ленглен прекратила выступать из-за скандала: опоздала на матч в тот самый день, когда посмотреть на ее игру специально приехала королева, а после того, как главный судья отчитал теннисную примадонну, вспылила и зареклась приезжать в Англию. Но победы она продолжала одерживать одну за другой. Одна из самых памятных случилась в феврале 1926 года. Соперницей была юная Элен Уиллс, восходящая звезда американского тенниса. Француженка и американка встретились в финале популярного в те году теннисного турнира в Каннах, на Лазурном Берегу Франции. Кстати, неподалеку, в Ницце, и жила Сюзанна Ленглен.

Интерес к этой встрече был огромный. На трибунах сидели представители королевских домов Европы, банкиры и промышленники, знаменитые писатели и художники. Поддержать соотечественницу из-за океана прибыли сотни американских болельщиков, которые могли себе это позволить. Зрители залезли даже на крыши ближайших к корту домов.

Подробные отчеты о матче передавали потом в свои газеты сотни журналистов. Сама же встреча оказалась хоть и напряженной, но не слишком зрелищной. Тем не менее не знавшая поражений французская теннисистка одержала победу в двух сетах – 6:3, 8:6.

Великая спортсменка стала одной из первых профессиональных теннисисток – в ту пору это было еще редкостью. Причем все дела вел опять-таки отец Сюзанны Шарль Ленглен, обговаривавший финансовые условия, на которых его дочь могла бы участвовать в турнирах. Но после первого же большого профессионального турне Сюзанна почувствовала скуку и прекратила выступления. Вскоре она открыла в Париже теннисную школу, где лично давала уроки способной молодежи.

Жизнь великой теннисистки оказалась короткой – она никогда не отличалась хорошим здоровьем. У нее случались приступы астмы, она болела желтухой, была подвержена нервным срывам. Умерла Сюзанна Ленглен летом 1938 года. Французское правительство посмертно наградило ее высшей государственной наградой – орденом Почетного легиона. А само ее имя спустя годы стало одной из великих легенд тенниса.

Тарзан Джон Вейсмюллер

Многократного чемпиона по плаванию Джона Вейсмюллера миллионы людей знают не только по его спортивным победам, но и по киноролям. Причем его слава киноактера скорее даже превзошла спортивную. Фильмы с его участием видел без преувеличения весь мир. Однако для съемок в них Вейсмюллеру понадобились не столько актерские, сколько великолепные физические данные. Ведь главный из его кинообразов – это Тарзан, человек-обезьяна. На эту роль Вейсмюллера, родившегося в 1904 году, пригласили, когда он уже был пятикратным олимпийским чемпионом.

Зная о его блестящих спортивных победах, даже трудно поверить, что до 11 лет Джонни совершенно не умел плавать и был весьма болезненным мальчиком. Заняться спортом ему посоветовал на одном из медосмотров врач, добавив, что лучший, по его мнению, спорт – это плавание. Джонни принял совет всерьез и стал учиться плавать. Сначала на маленькой речке, а потом в бассейне.

Совет врача, оказалось, был дельным – через несколько лет Джон превратился в статного, высокого юношу-красавца, не говоря уж о том, что прекрасно научился держаться на воде. Дальше все решил, как это нередко бывает, случай: однажды Вейсмюллера увидел в бассейне Уильям Бахрах, тренер олимпийский команды США по плаванию. Наметанным глазом он распознал в Вейсмюллере задатки будущего чемпиона, и с тех пор Джон неустанно тренировался под его руководством.

Уже много позже Вейсмюллер вспоминал: «Бахрах сразу сказал, что главное для меня не скорость, а стиль. И всю свою спортивную карьеру я следовал его словам. А скорость явилась следствием выработанного стиля». О том, какие надежды Бахрах возлагал на Вейсмюллера, говорит любопытный факт: целый год под его руководством Джон занимался в бассейне в полном одиночестве – тренер не хотел его никому показывать. И тренировался Вейсмюллер по специально разработанной методике. Часами он плавал, держась руками за доску и работая только ногами. Затем ноги Джона стягивались резиновой трубкой, и теперь он отрабатывал движения рук и положение корпуса.

Уильям Бахрах был умным, вдумчивым тренером. Он изучал опыт выдающихся пловцов, чтобы заимствовать у них лучшее и «примерить» на своего подопечного. Стилю работы ног, например, Вейсмюллер учился у гавайского пловца Дюка Каханомоку. Но это было, однако, не слепое копирование, а творческая работа, учитывающая физические данные самого Вейсмюллера.

Джон Вейсмюллер

Вдобавок Бахрах умело дозировал нагрузки, чтобы к моменту решающего старта его подопечный был в наилучшей форме. Впоследствии многие тренеры мира учились у него именно такому подходу к тренировкам. Немало любопытного о системе тренировок, которой он придерживался, рассказал и сам Вейсмюллер в своей книге «Плавая американским кролем», опубликованной в 1930 году.

К тому времени Джон Вейсмюллер, выдающийся спортсмен, гордость Америки, уже имел полное право писать автобиографические книги, хотя ему было всего 26 лет. За 8 лет до этого, в 1922 году, он уже установил мировой рекорд в плавании на 100 метров вольным стилем, став первым спортсменом, сумевшим проплыть эту дистанцию быстрее, чем за минуту. В том же 1922 году он установил мировые рекорды в плавании вольным стилем на дистанциях 200 метров, 300 метров, 400 метров и 500 метров. Позже некоторые из этих рекордов он сам же и улучшил.

В 1924 году 20-летний пловец впервые выступил на Олимпийских играх в Париже. Тогда он завоевал золотые олимпийские медали на дистанциях 100 и 400 метров вольным стилем, установив на обоих олимпийские рекорды. Третью золотую медаль великий пловец завоевал в эстафете 4x200 метров вольным стилем. На той же VIII Олимпиаде 1924 года ему досталась еще и бронзовая медаль – Вейсмюллер входил в состав американской команды по водному поло, которая заняла третье место.

Четыре года спустя, на IX Олимпиаде в Амстердаме, Вейсмюллер снова был первым на дистанции 100 метров вольным стилем, побив свой же прошлый олимпийский рекорд. На дистанции 400 метров в этот раз он не выступал, но снова был в числе победителей эстафеты 4x200 метров вольным стилем, завоевав свою пятую золотую олимпийскую медаль.

Киноактером Джон Вейсмюллер стал в 1932 году, когда студия «Метро-Голдвин-Майер» начала экранизировать романы Эдгара Берроуза о Тарзане – сыне знатных английских родителей, потерявшемся в джунглях. Фильмы о Тарзане снимались и раньше (как и позже), но именно Вейсмюллеру было суждено стать, по общему мнению, лучшим исполнителем этой роли.

Первый фильм «Тарзан, человек-обезьяна» хоть и уводил зрителей в экзотический мир джунглей, но был целиком снят в павильоне. Пятикратный олимпийский чемпион, облаченный в одну лишь набедренную повязку, показывал чудеса ловкости и храбрости на земле, в воде и в воздухе. Он легко перелетал на лианах с дерева на дерево, сражался с туземцами и хищниками, вовремя приходил на помощь женщинам, детям и даже слабому зверью. Как полагается в голливудском фильме, у Тарзана была любовная романтическая история с белой девушкой Джейн, которую играла актриса Морин О’Салливан.

Фильм пользовался небывалым успехом – сначала в самих Соединенных Штатах, а потом и в других странах. Неудивительно, что последовали новые картины о Тарзане – «Тарзан и его подруга» (1934), «Тарзан избегает опасностей» (1936), «Тарзан находит сына» (1939), «Тайное сокровище Тарзана», «Приключения Тарзана в Нью-Йорке» (1942). Все они строились на нехитрых сюжетах похищения подруги героя, а потом и их сына, которых разыскивал и спасал Тарзан. Тем не менее все фильмы восхищали зрителя.

Впоследствии фильмы о Тарзане снимала уже другая студия, но главную роль вновь исполнял Джон Вейсмюллер. О том, что в них происходило, судить можно уже по названиям: «Приключения Тарзана в пустыне» (1943), «Тарзан и амазонки» (1945), «Тарзан и женщина-леопард» (1946), «Тарзан и охотница» (1947), «Тарзан и русалки» (1948).

К этому времени Джон Вейсмюллер внешне уже мало соответствовал образу юного дикаря, и в следующих фильмах о Тарзане в главной роли стал сниматься другой актер. Но кинокарьера олимпийского чемпиона и мирового рекордсмена продолжалась. Теперь он играл охотника Джима в приключенческих фильмах, вновь уводивших зрителя в романтический мир дикой природы: «Джим из джунглей» (1948), «Потерянное племя» (1949), «Плененная девушка» (1950), «Знак гориллы» (1951), «Джим из джунглей и запретная земля» (1952), «Долина охотников за скальпами» (1953), «Дьявольская богиня» (1955).

В последний раз Вейсмюллер сыграл небольшую роль в фильме «Феникс» уже в 1970 году. А последние годы жизни (умер он в 1984 году) Вейсмюллер провел во Флориде, где занимал пост вице-президента компании, занимающейся строительством плавательных бассейнов. Хотя бы таким вот образом он снова вернулся к спорту, в котором его заслуги были, конечно, ярче, чем в кино, несмотря на всю популярность фильмов о Тарзане.

Копье Матти Ярвинена

В мире немало памятников, установленных в честь великих спортсменов. Некоторые из них весьма необычны. На стадионе в Хельсинки, рядом с которым установлен памятник (в данном случае вполне обыкновенный) великому бегуну Пааво Нурми, есть еще одно памятное сооружение – башня высотой 72 метра 71 сантиметр. Эта цифра соответствует олимпийскому рекорду финского легкоатлета Матти Ярвинена – на X Олимпиаде 1932 года в Лос-Анджелесе на 72 метра 71 сантиметр он метнул копье. Да и вообще финские копьеметатели выступили тогда за океаном блестяще. Они заняли весь пьедестал почета. Серебряную медаль завоевал М. Сиппала, бронзовую Э.Э. Пенттиля.

Но Матти Ярвиненом Финляндия, конечно, гордится особо. Можно сказать, что он – потомственный олимпиец. Старший его брат дважды завоевывал серебряные олимпийские медали. Отец же, Вернер Ярвинен, вообще был первым финном, сумевшим одержать победу в международных соревнованиях. И одержана она была тоже на Олимпийских играх. Другое дело, что это были игры, что прошли в 1906 году в Афинах в честь 10-летия Олимпиады и получили название Внеочередных. Официальными они не считаются.

Но как бы то ни было, Вернер Ярвинен выиграл на Внеочередных олимпийских играх соревнование метателей диска. И пусть результаты игр не фиксировались в официальных протоколах, на родину победитель вернулся национальным героем. Финны и без того спортивный народ, поскольку каждый финн – прирожденный лыжник, но с той поры всю молодежь охватила особая жажда спортивного успеха. Едва ли не каждый мечтал подняться на высшую ступень олимпийского пьедестала.

И победы пришли. Первую золотую олимпийскую медаль уже два года спустя, на IV Олимпиаде в Лондоне, завоевал финский борец В. Векман, победив в финале другого финна Ю. Саарела, который получил серебряную медаль. Еще одному финскому борцу досталась бронзовая медаль.

Матти Ярвинен. 1932 г.

В IV Олимпиаде участвовал и Вернер Ярвинен, снова выступая в состязаниях метателей диска. На этот раз он оказался третьим, но зато завоевал «официальную» бронзовую олимпийскую медаль.

На V Олимпиаде 1912 года финские спортсмены выиграли уже 9 золотых олимпийских медалей. На VII Олимпиаде – 15. Само собой разумеется, спортом были увлечены и все четыре сына Вернера Ярвинена. Одного из них в честь знаменитого героя Древней Греции родители даже назвали Ахиллесом. Все занимались легкой атлетикой на стадионе родного города Тампере. Старший из них – Юри – метал копье, но довольно быстро расстался со спортом. Другой сын – Калле – стал первым финном, сумевшим преодолеть в толкании ядра пятнадцатиметровый рубеж.

Младший из братьев Матти (1909–1985) увлекся метанием копья, выбрав его потому, что этот вид легкой атлетики тоже пришел в спорт из давних эллинских времен. Поначалу, однако, результаты были не блестящими. На соревнованиях школьников в Хельсинки в 1924 году, например, Матти оказался последним. По счастью, у него с малых лет были и трудолюбие, и упорство, и вера в себя.

У Ахиллеса Ярвинена дела складывались много лучше. Он занимался труднейшим и универсальным видом легкой атлетики – десятиборьем. На родине выступал на различных соревнованиях столь удачно, что перед IX Олимпиадой 1928 года в Амстердаме его включили в национальную команду Финляндии. Но олимпийским чемпионом ему так и не суждено было стать. Тем не менее Ахиллес Ярвинен выступил в Амстердаме блестяще, завоевав в десятиборье серебряную олимпийскую медаль. А чемпионом с новым мировым и олимпийским рекордом, к восторгу всей Финляндии, стал еще один финский спортсмен – П. Ирьёля.

Матти же и до поездки брата на Олимпийские игры 1928 года, и после нее продолжал тренироваться, не обращая внимания на неудачи, а порой и на насмешки товарищей. Упорство и вера в себя в конце концов стали приносить результаты. В 1926 году в Куопио, родном городе великого бегуна Ханнеса Колемайнена, на соревнованиях юношей Матти Ярвинен занял уже четвертое место. А начиная с 1930 года стал одерживать на различных соревнованиях одну победу за другой.

Так и получилось, что в финской команде на X Олимпиаде 1932 года в Лос-Анджелесе были уже и Ахиллес, и Матти Ярвинены. Десятиборец выступил удачнее, чем на прошлых Олимпийских играх, набрав сумму очков, превышавшую мировой и олимпийский рекорды, установленные победителем в Амстердаме. И все-таки вновь Ахиллес Ярвинен оказался только вторым, уступив на этот раз американцу Дж. Баушу, установившему в десятиборье новые мировой и олимпийский рекорды. Зато младший брат, Матти Ярвинен, завоевал золотую олимпийскую медаль, послав копье на 71 метр 72 сантиметра. Прошлый олимпийский рекорд, установленный шведом Э. Лунквистом, был улучшен сразу на 6 метров 12 сантиметров.

К сожалению, принять участие в следующей XI Олимпиаде Матти Ярвинену помешала травма локтя. Но никто не сомневался, что, сложись иначе, он вновь был бы олимпийским чемпионом. Ведь за время между Олимпиийскими играми Матти Ярвинен 10 раз улучшал мировой рекорд, доведя его до 77 метров 23 сантиметров.

Когда Япония отказалась от организации XII Олимпиады 1940 года из-за войны с Китаем, МОК передал права на их проведение Хельсинки. Тогда в столице Финляндии уже к 1938 году был отстроен новый Олимпийский стадион. В Олимпийских играх обязательно принял бы участие Матти Ярвинен, вновь набравший великолепную форму. Ведь в том же 1938 году он выиграл чемпионат Европы. Но спустя год началась Вторая мировая война. XII Олимпиада так и не состоялась. И прекрасный Олимпийский стадион в Хельсинки был использован по назначению только в 1952 году, когда в столицу Финляндии все-таки пришла Олимпиада, уже XV по счету. К этому событию стадион был реконструирован, стал еще красивее. Вот тогда и поднялась над ним башня высотой 72 метра 71 сантиметр – в память об олимпийском рекорде, установленном Матти Ярвиненом 20 годами раньше.