Классика русской мысли - На службе Отечеству!

* * *

И вот мы дошли до главного. Трудно поверить, но это так: еврей обеляет Гитлера, еврей горько сожалеет, что фашисты не победили, еврей признается, что хотел бы жить в нацистском рейхе вместе со Швыдким.

Что же он выискал у Гитлера приличного? Да как же, говорит, во-первых, он был человеком открытым, откровенным: прямо, публично объявил, что уничтожит евреев и других. Рубаха-парень! Во-вторых, да и сколько он уничтожил-то? «На счету Гитлера максимум (!) 15 миллионов». Это как? Ну, видимо, прежде всего, 6 миллионов евреев, да? 4,5 миллиона немцев, погибших на советском фронте. Остальные – потери его сателлитов. Так, что ли? Позволь, жучок, а названные тобой 35 миллионов советских людей? Ах, советских? «Наши военные жертвы – целиком на счету Сталина». Значит, не говоря уж о бандитском нападении и развязывании войны, но и к расстрелам наших пленных, к душегубкам, к Бабьему Яру, к Освенциму ни Гитлер, ни Гиммлер, ни Эйхман никакого отношения не имеют. Да не почтить ли вам их память выпуском специального номера «МК»? Предложите Гусеву.

И вот главный вопрос минкинской жизни: «А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин победил Гитлера, а наоборот – Гитлер Сталина?» Это еще в форме вопроса. Но дальше уже без вопросительного знака: «Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР». И наконец, решительное утверждение, радостное восклицание: «А еще лучше, если бы Германия победила СССР в 1941 году!» Но, черт бы их побрал, «гитлеровские оккупанты упустили шанс привлечь сердца людей. А это было так просто!» Неужели? Да! Надо было всего лишь назначить Минкина на место Геббельса, и он бы привлек сердца людей.

И представьте себе, это не приступ эпилепсии, он пускается в рассуждения: «Ведь в 1945 году погибла не Германия, погиб фашизм. Аналогично: погибла бы не Россия, а режим».

Ну что лепечет! «Аналогично…» Еще 23 февраля 1942 года, в труднейшее для нас время, Сталин сказал: «Было бы смешно отждествлять клику Гитлера с немецким народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий, а государство германское остаются». А ведь иначе думали и Черчилль и Рузвельт. Еще на Тегеранской конференции первый заявил, что после войны Пруссию следует изолировать от остальной Германии, из которой надо будет образовать «Конфедерацию дунайских государств» (А. Уткин. Цит. соч. С. 90). Рузвельт считал, что «Германия была менее опасной для цивилизации, когда состояла из 107 провинций» (там же). И потому сперва считал нужным «раздел Германии на три отдельных и независимых друг от друга государства» (там же, с. 87), а в Тегеране «предложил Сталину и Черчиллю создать уже пять государств на немецкой земле плюс два самоуправляемых региона» (там же). И только «дядюшка Джо» твердил: «А народ немецкий, а государство германское остаются». Так что немцам беспокоиться за свое будущее не приходилось.

Тысячелетнее фашистское рабство? – продолжает умствовать Минкин. «Это – миф, это ложь, подсунутая сталинской пропагандой». И дальше: «Согласитесь, ведь тысячелетний рейх это бред. Гитлер не мог прожить 1000 лет, даже сто». Вот создание, а?! Да кто ж тебе говорил, что Гитлер собирался жить тысячу лет! Ведь и ты не проживешь тысячу, даже сто, а помнить тебя как небывалое явление русской земли будут лет триста, ну, в крайнем случае, пока существует «МК» и жив Гусев. Помнят же тысячу лет Святополка Окаянного, убийцу трех братьев, с помощью поляков в 1018 году захватившего Киев.

«Долго ли смогли бы фашисты удерживать Европу?» – опять вопрошает окаянец. И у него опять наготове историческая аналогия: «Мы же не удержали Афган». Лапочка, Афганистан мы и не думали «удерживать», нас не выперли оттуда, как американцев из Вьетнама, а мы ушли сами по решению правительства с развернутыми знаменами. Но у него еще примерчик как раз об этом: «Американцы с Вьетнамом не справились, а уж какой перевес и в числе, и в технике». Правильно, малыш, но вьетнамцам помогал могучий Советский Союз. Ранее в Северной Корее наши летчики сбили 1309 американских самолетов, а позже во вьетнамском небе главным образом нашими летчиками было сбито более четырех тысяч оклахомцев и пенсильванцев. А кто помог бы поверженной России? Ведь гитлеровская агрессия была в сущности крестовым походом против нас всей Европы.

Но мыслящий лопух полон оптимизма и точно знает, что в 1948 году Гитлер умер бы и фашистский режим в оккупированной России рухнул. Однако же ему очень хотелось бы до этого срока пожить при фашизме. Ах, какая досада, что не удалось! Помешал проклятый Сталин да и родной дед Александр Давидович, погибший в боях под Моздоком.

* * *

Как раз в эти дни, когда Минкин на страницах «МК» негодовал и ликовал, умствовал и холуйствовал, клеветал на нашу Победу и плевал в лицо своему деду, как раз в эти дни бывший первый заместитель министра иностранных дел, депутат Госдумы Юлий Квицинский как будто специально для него опубликовал в «Советской России» большую статью «А если бы победил Гитлер». Автор напоминает много фактов, цифр, программных заявлений.

Например, Гитлер о России еще в 1923 году: «Это громадное государство на Востоке созрело для гибели. Мы избраны судьбой стать свидетелями катастрофы, которая будет самым веским подтверждением расовой теории». Он же 3 марта 1941 года, выслушав доклад Кейтеля о плане «Барбаросса»: «Предстоящая кампания это конфликт двух мировоззрений. Недостаточно будет разгромить вооруженные силы противника. Всю территорию России нужно разделить на ряд государств».

Может, вы думаете, Минкин, что Гитлер создал бы и еврейское государство, где вы могли бы стать министром пропаганды? В таком случае Ю. Квицинской напоминает вам: в одном лишь Освенциме были уничтожены тысячи и тысячи евреев. А Гитлер давал такое указание военному командованию: «Необходимо устранить еврейско-большевистскую интеллигенцию…» Так что вы лично, Минкин, подлежали устранению по всем трем пунктам: как и еврей, и большевик, и интеллигент гусевской породы.

Геринг в ноябре 1941 года: «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов. Может быть, даже хорошо, что так произойдет: ведь некоторые народы необходимо сокращать». И позже: «Многие миллионы станут лишними на территории России». Тут никак нельзя не вспомнить, нашего доморощенного Геринга, рыжего и конопатого. Он однажды сказал своему сотруднику по Госкомимуществу, который возмущался пагубными реформами: «Что вы так переживаете? Да, миллионов 30 вымрет. Но они сами виноваты: не вписались в наши прогрессивные реформы». Примечательно, что из двух цифр того Геринга «от 20 до 30» этот Геринг взял вторую. И ведь тот-то говорил о чужих, а этот – о соотечественниках.

* * *

Да, дед Александра Минкина погиб в 1942 году под Моздоком. Тогда там шли жестокие бои. Вместе с немцами были и союзники их – итальянцы. Михаил Светлов в те дни написал знаменитое стихотворение «Итальянец»:

Молодой уроженец Неаполя,

Что оставил в России ты на поле?

Нашу землю – Россию, Расею —

Разве ты распахал и засеял?

Разве Среднего Дона излучина

Итальянским ученым изучена?

Я, убивший тебя под Моздоком,

Так мечтал о вулкане далеком,

Как я грезил на волжском приволье

Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом

Отнимать итальянское лето,

Но ведь пули мои не свистели

Над священной землей Рафаэля.

Здесь я выстрелил.

Здесь, где родился,

Где собой и друзьями гордился,

Где былины о наших народах

Никогда не понять в переводах.

Я не дам мою родину вывезти

За простор чужеземных морей!

Я стреляю. И нет справедливости

Справедливее пули моей!

В 1964 году Светлов умер. В ленинградском журнале «Звезда» я тогда напечатал статью «Незаменимый» – о нем.

Вы не боитесь, Минкин, что, прослышав о вашей статье, Светлов встанет из гроба, придет в «Московский комсомолец», где когда-то печатался, и, соблюдая субординацию, зайдет сперва к Гусеву, потом к вам, соплеменничку, и, влепив обоим по оплеухе, заберет вас с собой на Ваганьковское? Да, он тут был бы незаменим.

Среди моих однополчан были на фронте лейтенант Эткинд, старший сержант Беркович, повар Роберман, которого все жалели: в Белоруссии немцы расстреляли его семью.

Ныне нас, ветеранов, уже мало осталось. Мир праху ушедших, в том числе и помянутых. Но все-таки слава богу, что они не дожили до нынешнего «Московского комсомольца» и неведомо им, что под руководством Павла Гусева вытворяют на его страницах Марк Дейч и Александр Минкин…

Сталин и война. Минное поле клеветы

Очередная годовщина со дня смерти Иосифа Виссарионовича Сталина была отмечена широко. По всем основным каналам телевидения 5 марта прошли большие передачи. НТВ и ЦЕНТР захватили даже и следующий день. Общее впечатление: многие теледеятели осознали, наконец, невежество, тупость и гнусную лживость таких авторитетов, как Радзинский, Володарский, Розовский, и в этот день не допустили их до экрана, а ведь они, поди, рвались. Привлекли людей, еще лично знавших вождя – его приемного сына Артема Федоровича Сергеева, увы, недавно скончавшегося, сотрудников охраны Новикова, Кузнецова, генерал-лейтенанта Левашова и других людей, трезво и здраво смотрящих на великую историческую фигуру. Они спокойно и убедительно говорили о Сталине. Словом, господа присяжные заседатели, лед тронулся.

Но, откровенно говоря, мне лично без антисталинистов, сталинофобов и сталинофагов уже скучно. Ведь как занятно было смотреть на их перекошенные злобой мордашки, на ужимки, приплясывания и гневные антраша, как уморительно было слушать их полоумный бред. И ведь это с хрущевского почина пятьдесят годочков кряду! И все по возрастающей! Да нет, надо начинать еще с Троцкого. А Лев Давыдович – это ж фигура! Мыслитель, теоретик, живодер…

Да, говорю, не хватало мне этих антропофагов. Я подумал: ну, почему бы для разрядки не выпустить на экран, допустим, критика Станислава Рассадина. Он бы прочитал строки Пастернака о Сталине:

А в эти дни на расстоянье

За древней каменной стеной

Живет не человек…

Тут он прервал бы цитату и разъяснил нам, как читателям «Новой газеты»: «Поэт сказал о Сталине главное: не человек!» Правда, там продолжается так:

…Живет не человек – деянье,

Поступок ростом с шар земной.

Но Рассадин из тех критиков, которые считают: не важно, что написано, главное – как процитировать.

Похожее изречение приписывают именно Сталину. Последний раз я слышал его в дни президентской предвыборной кампании из уст министра сельского хозяйства Гордеева: «Сталин говорил: «Не важно, как проголосуют, главное – как подсчитают». Я сильно подозреваю, что этот министр в жизни своей ничего слаще репы не едал и долгие годы держал свои могзовые извилины на голодном пайке.

Во-первых, за Сталина, за Советскую власть всегда голосовали, как недавно в Мордовии за Медведева: 97—98%. Так что хитрить и жульничать, как в Мордовии, просто не было никакой необходимости. А вспомните референдум о единстве Советского Союза: за – 76%! Эффект повыше медведевского.

Во-вторых, Сталин был поумнее вечно унылого Алексея Гордеева и если бы так действительно думал, то никому бы этого не сказал. В отличие от нынешних кремлевцев он не дурил головы с помощью таких диких слов, как транспарентность и т. п.

Хорошо было бы послушать в эти дни еще и писателя Дмитрия Жукова. Он мог бы повторить увлекательнейшую историю, в год юбилея Победы рассказанную читателям «Литгазеты». Когда, говорит, Сталин летел на конференцию в Тегеран, где его ждала встреча с Рузвельтом и Черчиллем, то за его самолетом плелся по небу большой дирижабль, а под ним болталась на ремнях большая дойная корова.

Что такое? Зачем? А, видите ли, говорит, Иосиф Виссарионович очень любил утречком выпить стаканчик парного молока. Вот и везли. И так убедительно Жуков об этом рассказал, словно сам эту корову и доил, сам и молочком товарища Сталина угощал: «Иосиф Виссарионович, не угодно ли?» А когда конференция кончилась, корову опять привязали к дирижаблю и поволокли в Россию. Ну, не персам же оставлять! Товарищ Сталин был человеком образованным, помнил, что эти персы Грибоедова растерзали.

Я тогда написал Жукову письмецо: дескать, старик, а что дальше-то с коровой было? Он почему-то не ответил. А я так думаю: прибыв в Москву, Сталин сказал: «Дима, когда прилетит дирижабль, возьми ты эту буренку себе. За доблестную службу отечеству награждаю тебя медалью «За боевые заслуги» и прилагаю к ней дойную корову. А у меня еще есть. Время трудное, пригодится». И действительно, Жуков взял корову, и на ее молоке взрастил своего сына Сашеньку, расторопный мальчик вырос, мы вот уже лет пятнадцать созерцаем его в роли вице-премьера ельцинско-путинского правительства. Ах, как жаль, что мы не услышали еще раз эту милую историю!

* * *

Можно было бы 5 марта предоставить слово и Андрею Фурсову, историку, и Валентину Белоконю, технарю, как он сам себя представляет, из журнала «Политический класс», который ведет Виталий Третьяков, знаток золотой латыни.

Для этих «классиков» характерно, что Сталин у них – «вождь народа» в кавычках; сталинский гений – «пресловутый»; «империалистические державы» – тоже в кавычках. Все, мол, это советская пропаганда. А вот антисоветчики Солоневич, Иван Ильин – это для них большие авторитеты.

Начинают «классики» с суровой претензии к вождю народа: «Почему Сталин как бы не заметил гибели 17 тысяч жителей Белграда под немецкой бомбежкой 6 апреля 1941 года?» Ишь, какая даль их заботит, спать не дает. А не приличнее ли задать вопрос: «Почему совсем недавно Ельцин и его преемнички как бы не заметили еще страшнее бомбежку того же Белграда? Почему и усом не повели при захвате американцами Афганистана? Почему бандитский разгром Ирака был назван всего лишь «ошибкой»? «Классики» молчат…

Но зато мы могли бы услышать от них, как «пресловутый сталинский гений нацелился на раздел Британской империи», как Сталин рвался в Антикоминтерновский блок, т. е. мечтал антисоветскую ось Берлин – Рим – Токио дополнить советской Москвой. Ну, совершенно так же рвался, как ныне русофоб Ющенко – в НАТО. И ради этого Сталин, оказывается, готов был даже «ударить по Британии» – для начала разбомбить Скапа-Флоу, главную базу английского флота.

Вы, читатель, вероятно, скажете: «Хватит заливать-то! Где доказательства?» Где? А вот они: был создан самолет АНТ-58 (Ту-2), который мог долететь до этого Скапа, – какие вам еще доказательства? А подводные лодки строили, а крейсера класса «Чапаев» для чего, как ни для нападения на Англию.

Технарь все обосновал и даже подсчитал: «В глазах стратегов Коминтерна, готовивших избавление мирового пролетариата от оков империализма, эта база не могла не фигурировать в качестве важнейшей цели». И тут же неопровержимые математические выкладки: дальность полета Ту-2 – 4200 км, а от Мурманска до этого Шкапа – 2000. «Совпадение вряд ли случайно». То есть можно долететь, разбомбить и вернуться. И вот говорит: «Сталин, Берия и Молотов ждали из Берлина одобрения участия наших ВВС в ударе по Британии». А на дворе-то, как можно понять, стоял еще только 1936 год, Берия сидит пока в Тбилиси. Но ждали-ждали весточки – не дождались: «Гитлер пренебрег…» Фу-ты ну-ты! Какой гордец… Любопытно, а в скольких километрах от средней школы жил технарь и посещал ли ее в свое время?

Очень интересно насчет Скапа-Флоу! Однако никаких доказательств того, что Сталин сидел и ждал весточки от фюрера, технарь не дает, как и свидетельств пылкой любви Сталина к Антикоминтерновскому пакту, – их нет. Зато технарь приводит слова, будто бы сказанные А.Н. Туполевым в апреле 1939 года: «Наш главный противник – Англия со своим мощнейшим флотом, который вполне можно разгромить с воздуха». Ну, если Туполев действительно так думал и говорил, то простим это гению: он не политик, не философ, а конструктор самолетов. Но все же крайне сомнительно, что умный образованный человек и в 1939 году еще не понимал, кто наш главный враг. Хотя, конечно, с воздуха можно разгромить многое, например, – журнал «Политический класс».

Так что же получается из слов технаря? Получается странное дело: громить Скапа-Флоу собирались не Сталин, не «стратеги Коминтерна», а Анатолий Николаевич Туполев и никто больше.

О Коминтерне же и его «стратегах» технарь живет представлениями 20-х годов: в конце 30-х они никакой роли уже не играли, о мировой революции молчали и вскоре были прикрыты.

А что Англия? Ее прогитлеровская политика умиротворения, венцом которой был мюнхенский сговор, представьте себе, была «не ошибкой и не глупостью. То был курс на сохранение Британской империи». Ах, какой свежий взгляд, мать твою за ногу! Нет, господа мыслители, политика эта была глупостью, трусостью и шкурничеством. Ее глупость доказывается уже тем, что Британская распрекрасная империя после войны приказала долго жить. Остальное в доказательствах не нуждается. И все произошло без коварных сталинских бомбежек Скапа-Флоу.

Поразительно, что об этих фантастических «ударах по Британии» возвещается ныне, когда стало достоверно известно о запланированной Черчиллем на 1 июля 1945 года операции «Немыслимое» – удару по Красной Армии в Германии. Справьтесь у Фалина.

* * *

И вот что еще крайне интересное сообщают нам три классных мудреца. «Хотела ли мировой войны американская правящая верхушка второй половины 30-х годов? Безусловно… Война была необходима для США… Рузвельт не только знал о готовящемся нападении японцев на Перл-Харбор, но провоцировал его». То есть плевать ему было на гибель более трех тысяч моряков, 8 (а не 4, как уверяет один «классик») линкоров, 6 крейсеров (даже не упомянутых им), 272 (а не «почти двухсот») самолетов – Рузвельту лишь бы война началась. Так ведь это предатель, а не президент! Почти как наш Ельцин. (Кстати, классик, Перл-Харбор это не 4, а 7 декабря 1941 года). К тому же: «Хотел ли мировой войны Сталин? Теоретически – да». А цитаткой Ильина тут же уверяет – и практически. Оказывается, только «Германия не была готова к мировой войне и воевать всерьез после захвата Польши не собиралась».

Господи Боже мой, да почему до сих пор всех троих этих классиков не объявили «Лучшими немцами» и не выдали, как Горбачеву, какую-то морковку? Мало того, что к западной клевете на нашу родину они измыслили новые вороха малограмотного вздора, но еще и Гитлера наделили белыми крылышками.

Объяснили бы, почему же этот миротворец, «не собирался воевать всерьез», но через восемь месяцев ударил по хлопавшим ушами французам, англичанам, бельгийцам и в несколько недель раздолбал их. Разжевали бы, почему сразу после разгрома Франции уже 21 июля 1940 года Гитлер распорядился составить план «Барбаросса». Или вы об этом плане ничего не слышали и не знаете, о чем он, или он был составлен не всерьез, а в шутку, как нацпроект Медведева по сельскому хозяйству? Оказывается, во всем виноват не Гитлер, а, видите ли, госпожа Ирония: «По иронии судьбы руководитель государства, в 1939 году хуже других готового к мировой войне, развязал ее». Бедный Адольфик!..

О предвоенном времени один пишет в духе Волкогонова, как о «союзе между Гитлером и Сталиным», второй в духе Радзинского – как о «дружбе с нацистской Германией». Да, мыслители, это был «союз», это была «дружба» – с ножом за голенищем у обоих.

О нападении фашистов на «союзника» и «друга» один пишет, как известный Правдюк: «немцы нарушили (!) советскую границу». Второй – о всей Великой Отечественной войне: «советско-германский конфликт», в ходе которого, уверяет, Геринг даже дал приказ не бомбить авиационные заводы. Господи, да где ж ты, всезнайка, раньше был? Я как раз в начале войны работал на авиационном заводе № 266 им. Лепсе в Москве на Мочальской (ныне им. Ибрагимова) улице. И мы-то, дураки, эвакуировали завод в Киров. Ведь сколько трудов, какие мытарства! Кабы знать нам о деликатности висельника Геринга…

А вот как подается разгром немцев, наша победа: «СССР перетер (!) своим пространством и людской массой вермахт». Какой битый фриц не подписался бы под этими словами? Пространство – это политая нашей и немецкой кровью советская земля, масса – это миллионы погибших в боях бойцов Красной Армии и миллионы истребленных мирных граждан. Нет, нет, это лучший из лучших немцев! Хотел бы я видеть его в роли той «терки».

Да еще вот что: «Без СССР в 1945 году США не одержали бы таких блистательных побед». Ну, пособили мы им, поддержали, на подхвате были, и только. Об этом и уж такой игривый картежный подзаголовочек к статье – «Советско-германский покер в американском проферансе». Товарищ Третьяков, неужели и здесь не охватило вас желание бросить в корзину сочинения этих умствующих инфузорий?

А какие блистательные победы были у американцев в 1945 году? Немецкие войска расступались перед ними да сдавались в плен. О, дайте срок, эти историки да технари скоро будут уверять, что Берлин-то взяли американцы! И у них еще поворачивается язык лепетать: «Я как русский…»

* * *

Да, жаль, что всех этих антисоветчиков да сталинофагов не выпустили на экраны для потехи публики, но моя тоска по ним была вполне удовлетворена 6 марта во время главного события этих дней – поединка на НТВ Александра Проханова и Николая Карловича, последнего из династии Каролингов, начало которой в VIII веке положил Пипин Короткий.

Когда я включил НТВ, голосов телезрителей за сталиниста Проханова было почти на 8 тысяч больше, чем за потомка Пипина Короткого.

Поединок напомнил мне давний фильм «Перед судом истории». Его главным героем был известный русский националист, депутат Думы, принимавший участие в процедуре отречения царя Николая, Василий Витальевич Шульгин. Я познакомился с ним в 1967 году в Гаграх, в Доме творчества. Они с женой сидели в столовой за соседним столиком. Меня, конечно, распирало любопытство, и я нашел повод заговорить. Познакомились. Порой после завтрака мы прогуливались по набережной, к нам присоединялся и упоминавшийся Дмитрий Жуков, тогда еще не подаривший «Литературке» сталинскую корову.

Шел год 50-летия Октябрьской революции и, естественно, беседы наши касались и этой темы. На наши распросы, как он смотрит на все то, что видит вокруг, он отвечал: «Мы, русские монархисты, хотели видеть Россию могучей и процветающей. Большевики сделали ее такой. И это меня с ними мирит». Что ж, мудрый старик. Ему было тогда девяносто лет, и я впервые в жизни видел человека такого возраста. Следующим повстречавшимся мне долгожителем был Лазарь Моисеевич Каганович, к которому я попал на его последний день рождения в 1991 году, когда ему исполнилось 98. Помню, он особенно призывал быть бдительными по отношению к Гавриилу Попову. Чубайса, Немцова, Собчака, кажется, еще не было на горизонте. Впрочем, это другая история.

А фильм «Перед судом истории» строился как беседа в разных интерьерах, в том числе в недавно построеном Дворце съездов, Шульгина с каким-то историком, возможно, это был отец Сванидзе, секретарь парткома Политиздата.

И вот перед нами был человек, за плечами которого десятилетия бурной политической деятельности, долгие годы эмиграции, крушение монархических идеалов, несколько знаменитых книг и несколько лет во Владимирском централе, да еще отличный русский язык и благородные манеры, а против него – нечто безликое, безымянное, скучное с языком политброшюр. Разумеется, все человеческие симпатии были на стороне Шульгина. Фильм, как идеологическую диверсию, вскоре сняли. Может быть, по докладной записке одного из Каролингов.

Вот и теперь. Передо мной был широко известный талантливый писатель, главный редактор острой и яркой газеты, человек богатейшей биографии, свидетель и участник многих военных конфликтов в разных углах планеты, он говорил так убежденно и страстно, словно от этого зависела его жизнь, а против него стоял и что-то бубнил облысевший и поседевший на вранье карлик ельцинской демократии, за спиной которого не было ничего, кроме коридоров Политиздата (когда папе носил обед) и телестудий. Но сопоставьте его еще и с Шульгиным. Тот, будучи одним из первых воителей против Советской власти, еще и отведавший по милости коммунистов тюряги, примирился с ними, а этот, всю жизнь жравший по три советских пирожных сразу, все проклинает ее. Ну, конечно же, это болезнь, патология, хроника. И уже, видимо, лечение бесполезно…

А Проханов опережал противника уже на 15 тысяч голосов…

* * *

Но что же этот бурбон бубнил? Господи, да все то же! «Сталин перетрусил в начале войны…» И знать, со страху к должности Генсека и главы правительства в первые же недели взвалил на себя посты председателя Ставки, наркома обороны и Верховного главнокомандующего, т. е взял полную ответственность за судьбу страны.

«Немецкие потери в пять раз меньше советских!..» Будто не знает попка, что немцы намеренно, сознательно, по плану уничтожали мирное население, а мы спасали от голода и немцев, и поляков, и венгров… «Александр Солженицын, которому однажды загнали раскаленный шомпол в задний проход, свидетельствует…» Да не ему загоняли-то, а одной ныне вдовствующей тувинке, и не в задний, и не однажды, и не шомпол, хотя, конечно, и раскаленный… Почитайте хотя бы книгу Александра Островского о Солженицыне «Прощание с мифом», на худой конец мою – «Гений первого плевка». Там все сказано о шомполах.

Тут получила слово одна из судий – высокая русская красавица, чем-то напоминающая Аллу Гербер. Она негодовала: «До сих пор многие важнейшие документы о репрессиях засекречены!» Однако по памяти называла номера каких-то приказов, цитировала какие-то директивы – да откуда взяла при такой засекреченности? Кроме того, красавица не соображает, что в стране произошла антисоветская контрреволюция и ее творцы, а также их подпевалы Каролинги используют любую возможность, чтобы опорочить Советскую эпоху и ее деятелей. Вот свежайший пример.

8 марта один из помянутых творцов, справедливо осуждая некоторые страны за признание независимости Косово, сказал: «Они следуют по пути Советского Союза, где признавалось право наций на самоопределение вплоть до отделения!» Дескать, ха-ха, следовать советскому примеру – ничто не может быть глупей и позорней. Даже ради праздника не мог удержаться.

Ему неведомо, что во всем мире умные правители взяли многое из уникального исторического опыта его Советской родины, презираемой им. По своей должности он обязан знать бы, что право-то на отделение признавалось, но ведь при четких конституционных условиях. Во-первых, численность нации должна быть не меньше миллиона человек. Во-вторых, нация должна иметь внешнюю границу. Наконец, обязателен был плебисцит.

В соответствии с этим, например, Эстония, где эстонцев было около 900 тысяч, долгие годы не имела права выхода. А Татарская Республика, Чувашия и Мордовия, Чечено-Ингушская АССР и обе Осетии не могли иметь его никогда.

А ваши воспитатели Горбачев, Ельцин да Собчак безо всяких плебисцитов распахнули ворота перед националистами Прибалтики и других республик. Вот о чем вам сказать-то надо бы, учитель. А вы все пилите советский сук, на котором двадцать лет сидели, свесив ножки.

И ведь не приходит ему в светлую голову вопрос: «И какая же нация за 75 советских лет воспользовалась правом на отделение?» Представьте себе, ни одна. Нигде и разговоров об этом не было. Хотя еще очень давно и ставился вопрос, например, в Абхазии о выходе из Грузии и присоединении к РСФСР.

А при вас все разбежались, вернее, вы сами всех разогнали, ибо за сохранение Союза, как уже упоминалось, прологосовало 76%, но вы наплевали на волю народа. А теперь вопрошаете – хоть плюй в глаза: «Кто спросил чехов, кто спросил поляков, хотят ли они иметь на своей земле американские базы?» Никто. А кто спросил русских, хотят ли они ликвидации нашей базы на Кубе? Кто спросил татар и чувашей, хотят ли они ликвидации нашей базы во Вьетнаме? Кто спросил армию, хочет ли она, чтобы ею командовал специалист по двуспальным пружинным кроватям? Кто спросил писателей, артистов, художников хотят ли они иметь министром культуры малограмотного провокатора с такой малохудожественной ряшкой?..

Я взглянул на табло: Проханов обгонял антропофага уже почти на 20 тысяч голосов…

* * *

А мадам, похожая на Аллу Гербер, стращала: «Знайте, господин Проханов, все ваши выступления, превозносящие Сталина, фиксируются, документируются, копируются. И придет час, когда вы ответите за все!» И было не ясно – перед кем? Перед ЦРУ, что ли? Да уж это была не Карла ли дель Понте?

Тут возник ведущий передачи, сам товарищ Соловьев, с вопросом к Проханову: «Какая разница между Сталиным и Гитлером?» Не помню, что ответил Александр, но я бы возмутился идиотским вопросам: «Как это какая разница? Сталин есть Сталин, а Гитлер – жертва культа личности. Это все знают. А вот Соловьев и Соловей-разбойник, Одихмантьев сын. Какая тут разница? Ведь оба за свои проделки заслуживаете булавы Ильи Муромца, но один ее уже получил, а когда получит второй?»

Жена чем-то отвлекла меня от телевизора, а когда я вернулся, на табло светился перевес в пользу Проханова уже в 23 тысячи голосов. Ведущий должен был бы прекратить поединок за несоответствием весовых категорий дуэлянтов и за явным преимуществом Проханова над Каролингами. Но Соловьев этого не сделал, у него свой хитрый расчет. Ведь бригаду судей он всегда подбирает из своих демократов. Поэтому очень часто у него вовсе не поединок, а у одного патриота шесть противников: тот, кто у барьера, четыре судьи и сам Соловьев. Как правило, подобранная им бригада в глазах телезрителей терпит крах, но это ничуть не смущает ведущего, и в следующий раз он сформирует такой же отряд. Ну разве это не заслуживает булавы!