Клон

Ирэн сделала знак пилоту повернуть обратно. Вертолет сделал круг и полетел навстречу новым партиям беженцев. Ирэн продолжала вести репортаж, рассказывая о людях, которых она видела внизу, и ее голос оставался ровным и бесстрастным. Они приземлились на аэродроме штаба Национальной гвардии. Капитан Рутерфорд, кивнув Ирэн, продолжал давать инструкции группе мужчин в военной форме.

— Вот этот район сейчас Очищен, — говорил он, указывая на карту. Это был район шириной в шесть и длиной в пятнадцать кварталов. Капитан провел жирную черную линию по некоторым улицам. — Вот эти канализационные магистрали были перекрыты и действовать пока не будут. Что касается остальных, то у нас нет о них сведений. Наш план состоит в том, чтобы залить весь этот район бензином и поджечь. Весь этот район выгорит, но в своем большинстве он уже сейчас разрушен.

Ирэн сделала сообщение об этом плане, как единственном из известных крайних средств, рассчитанном на то, чтобы затормозить скорость распространения клона, приостановить его.

В 14 часов 10 минут Пит Лоренц с контрольной башни услыхал сообщение, что его жена почувствовала схватки, повторяющиеся через каждые десять минут. Он улыбнулся. Это было более двух часов тому назад, подумал он, снижаясь. Он видел, что посадочная полоса была укорочена и освещена, как новогодняя елка. Внезапно он весь напрягся. Что-то светилось переливчатым светом на взлетной полосе. Что-то слегка зеленоватого цвета, и это что-то двигалось. Он почувствовал приступ острого страха, а руки вцепились в штурвал. Это проникло и на аэродром Мидуэй.

Людей загоняли в самолет. Зеленоватое вещество было повсюду: его пленка извивалась на взлетной полосе и дальше, в стороне от летного поля, на погрузочных площадках. Он видел, что люди делали импровизированные огнеметы, используя бензовозы, из шлангов которых поливали огнем это вещество и сдерживали его продвижение.

В этот раз самолет стоял всего пять минут, времени не хватило даже для дозаправки горючим. В контрольной башне дежурную сменил какой-то мужчина, который ничего не знал о его жене и новорожденном. Как показалось Питу, мужчина на контрольной башне впал в истерику, это было слышно по его голосу.

— Это вещество уже проникло в здание! Боже мой! Оно в здании!

Потом передача прервалась, и уже другой, более спокойный голос заговорил, но, видимо, с большего расстояния.

— Уолли? Это ты, Уолли? — крикнул Пит.

— Да. Погрузился, Пит? Это последний полет, приятель. Получи подтверждение в Милуоки, хорошо?

С трудом поборов волнение, Пит произнес обязательные в таких случаях слова. Затем последовал короткий разбег и взлет. Он повел машину круто вверх, не обращая внимания на короткий выкрик, который он услышал в наушниках. Через секунду он снял их с головы, прислушиваясь к крикам уже в самом самолете, словно они вторили тем, что он услыхал с контрольной башни. Он повернулся и увидел струйку воды, бегущую из-под двери.

— Только не в озеро! — сказал он сам себе громко, — Эта тварь может жить в воде и расползаться дальше. Нет, мне нужно хорошенькое разрушенное здание, лучше, если оно уже горит…

И тут он увидел это здание — роскошный жилой дом. Он поднял самолет повыше, сделал круг, потом еще поднялся повыше, а затем круто опустил нос самолета вниз. Тонкая зеленоватая ниточка вползла в кабину пилота, и Пит с минуту смотрел на нее. Потом он закрыл глаза и стал молиться:

— Господи, пусть это будет мальчик! Дай мне погибнуть вместе с машиной, а не от этой гадины!

Самолет со страшным грохотом взорвался, когда он еще продолжал произносить свои мольбы.

Марк Кеннистон отчетливо представлял себе клона, перебирающегося через барьер из раствора йода, который они разбрызгали. Он отдавал себе отчет в том, что на этот раз у него нет практически ни одного способа перехитрить клона. Надзирательница стояла в двери и смотрела на выход к пожарной лестнице в глубине вестибюля.

— Вот оно, — произнесла она, и Марк открыл глаза, сжав руку Эди, которая каким-то образом очутилась в его руке.

— Гарри, ты и другие мужчины, соберите все какие возможно простыни. Да, побыстрее! — приказал Марк.

Гарри и двое других мужчин бросились внутрь помещения. Их топот гулко разнесся по разрушенному зданию.

— А вы, — обратился Марк к надзирательнице, — начинайте рвать простыни на полосы, и чем уже они получатся, тем лучше. Следите только, чтобы они не скручивались в тесемки.

Он взглянул на девушек, прикидывая, кто из них сможет передвигаться самостоятельно, отделяя от тех, кто сделать этого не в состоянии. Гарри бросил в комнату две простыни и снова выбежал. Марк схватил одну из них и принялся раздирать ее на полосы шириной в 16 дюймов.

— Мы должны, — сказал он, лихорадочно продолжая рвать ткань, — запеленать самих себя и всех остальных, как мумии.

Он принялся забинтовывать одну из девушек, окутывая ее ноги таким образом, чтобы не видно было ни одного кусочка тела.

— Продолжай бинтовать, — сказал он Эди, а сам принялся за другую девушку.

— Только следите за тем, чтобы ни один кусочек тела не остался неприкрытым. — Он кинул взгляд на то, как идут дела у Эди, и одобрительно кивнул ей. — Все правильно. А теперь принимаемся за голову, закроем все: рот, глаза, и так далее. — Он улыбнулся перепуганной девушке и, наклонившись к ней, сказал:

— Представь, себе, что мы играем в слепых.

Эди прикрыла ей глаза лентой, и девушка кивнула своей забинтованной головой.

В комнате появилось еще шесть простынь, потом еще семь или восемь. После этого мужчины никуда не пошли.

— Там уже не пройти, — сказал один из них, — тварь покрывает пол.

— Хорошо, — ответил ему Марк, — рвите простыни шириной фута в полтора и тщательно обматывайтесь полосами, с большим запасом перекрывая витки.

Он закончил бинтовать одну девушку, потом принялся за другую. Пришли Гарри и другой доброволец, они принесли еще несколько простынь.

— Все, доктор. Больше нет, — сказал Гарри Марку. Он захлопнул дверь и подоткнул в щель одну из простынь. — Это не остановит ее, но на какое-то время задержит.

Он принялся рвать простыни, и некоторое время в комнате было тихо. Вдруг надзирательница указала на бледно-зеленую нить, которая нашла трещину в штукатурке и теперь, извиваясь, раскачивалась вдоль стены, в сорока футах от того места, где они работали.

Они успели забинтовать девушек. Марк забинтовал Эди, а Гарри в это время трудился, бинтуя надзирательницу. Последним бинтовался Марк. В это время клон добрался до первой из девушек и начал ощупывать ее неподвижное тело. Она не сделала ни одного движения, и Марк надеялся, что она потеряла сознание. Он натянул себе на голову наволочку и перестал что-либо видеть, кроме слабого светлого пятна со стороны окна. Как можно туже он обмотал и затянул вокруг шеи полоску ткани, а потом завязал узел.

— Все готовы? — спросил он сдавленным голосом. В ответ послышалось глухое ворчание остальных. — Хорошо. Тогда вперед пойдет надзирательница, она будет выво-дить нас. Все остальные должны взяться за руки и идти следом. Каждый мужчина понесет одну из девушек, которые не могут ходить, и…

— Я понесу Милли, — прервала его надзирательница. — Она легкая.

— Прекрасно, — сказал Марк. — В таком случае останутся только две девушки, за которыми мы должны будем вернуться.

Кто-то ойкнул, и послышался сдавленный вопль:

— Это ползает по мне. Я не могу, не могу!

— Это будет на всех нас! — крикнул Марк резко, отлично понимая, что паника может все погубить. — Тихо! Как только вы почувствуете это на себе, продолжайте идти ровным шагом, не торопитесь. Но не останавливайтесь и не Дергайтесь. Эта штука будет тянуться за вами некоторое время, а потом отпадет, как только убедится, что имеет дело с несъедобной для него тканью. Где бы вас это ни застало, не впадайте в панику и не пытайтесь убежать,

Марк обнаружил, что уже различает кое-что через наволочку, и направился к первой из девушек, лежавшей на полу. Он помнил, что у нее сломана нога.

— Нужен один из мужчин, — сказал он.

Кто-то дотронулся до его руки, и он услыхал, как девушку подняли. Гарри взял другую девушку. Потом подошла надзирательница.

— Милли? — спросила она. В ответ, послышался плач. — Тихо, тихо! Я постараюсь не делать тебе больно.

Марк взял следующую девушку и вдруг почувствовал, что другая поднимается на ноги.

— Пожалуйста, не оставляйте меня одну, — взмолилась она, снова падая на пол. — Я смогу передвигаться, честное слово, смогу, если кто-нибудь будет мне помогать, ну совсем чуть-чуть помогать.

Несколько девушек собралось вокруг двух оставшихся на полу.

— Мы не бросим вас, — сказал кто-то резко. — Вставайте, пошли!

Марк стиснул зубы, когда услышал, как ломается кость, и понял, что временная шина не удержала конечности и кость разошлась. Девушка вскрикнула и умолкла.

— Мы взяли ее, — сказал все тот же резкий голос. — Она, наверное, ходить не будет, но останется жива.

Остальные девушки подняли последнюю: она была без сознания. Вся группа начала двигаться к двери. Впереди шла надзирательница с Милли, лежавшей на ее широких плечах. Надзирательница ощупывала стену одной рукой. Мужчина, шедший за ней, держался за руку Милли и, в свою очередь, чувствовал, что кто-то еще держится за руку той, кого он нес сам.

Это было невероятно трудным путешествием, кошмаром, которому нет конца. К ногам Марка прилип клон. Однажды он спутал ему ноги, и Марк должен был семенить малюсенькими шажками, перемещаясь буквально по сантиметрам. Но он не переставал двигаться, и, наконец, клон либо оборвался, либо отвалился. Надзирательница вела их, тщательно выбирая путь через обрушившиеся предметы.

Неожиданно Марк заметил, что говорит вслух, и сам поразился уверенности своего тона.

— Мы все идем вместе, — говорил он, — идем легко и спокойно. Никаких толчков, никаких остановок. Вы, возможно, почувствуете на себе это, но должны продолжать двигаться. Не пытайтесь сбросить с себя или вырваться.

Клон выбросил нить и коснулся его груди, потом двинулся вверх по наволочке, надетой на голову.

Марк почувствовал пот, побежавший по щеке, и сделал движение головой, чтобы ткань наволочки впитала его. Вторая лента клона начала ползать у него по спине. Он почувствовал, как усиливается Давление на его лицо, что пятно света, видимое через ткань, уменьшилось. Он быстро закрыл глаза и немедленно почувствовал тяжесть клона на своих веках. Клон сбежал по щеке, и Марк плотно закрыл рот. Его тряс озноб, мороз пробегал по телу, и Марк боялся, что его стошнит.

— Мы подошли к лестнице и начинаем спускаться, — услыхал он приглушенный голос надзирательницы.

Девушка, которую нес Марк, заплакала, и он крепче обнял ее. Клон сполз с его лица, сдавил наволочку на шее и переместился на грудь, а потом отстал совсем. Марк знал, что теперь он принялся за девушку. Она потеряла сознание. Марк слышал, что кто-то впереди начал плакать. Тогда он снова заговорил. И рыдания прекратились. Они прислушивались к его голосу, боялись потеряться, но все же слушали его голос. Для них его голос был тем же, чем для него страховочная веревка в тоннеле метро. Он про-должал говорить. Спускаясь по лестнице, он думал об Эди, идущей впереди него, представляя себе, как она поддерживает девушку под руку, направляет ее, предостерегает от паники.

В некоторых местах клон был у них под ногами, и они двигались, как по слабо надутому матрасу.

— Не останавливайтесь. Двигайтесь, даже если вы будете перемещаться по сантиметру в минуту, только не останавливайтесь! — крикнул он.

— Он опутал меня всю: и бедра, и шею… — услыхал он голос надзирательницы.

Цепочка людей продолжала двигаться, правда, гораздо медленнее, и Марк почувствовал дополнительную тяжесть от массы клона, обволакивавшей все его тело. Стало невмоготу от возросшей тяжести, от прикованной к Марку девушки. Каждый новый шаг давался ценой мучительных усилий, каждый вздох — пытка. Он уже не мог больше двигаться, обе его ноги оказались прижатыми друг к другу. Он передвинулся на несколько сантиметров, ощущение было такое, словно он двигался в море из смолы. Но вот он почувствовал, что с головы сползла тяжесть, и он облегченно и глубоко вздохнул и немедленно принялся говорить. Раздался истерический вопль одной из девушек.

— Помните, — повысил Марк голос, — оно не может проникнуть через хлопчатку. Продолжайте двигаться.

Девушка у него на плече всхлипывала. Тогда он шепнул ей:

— Успокойся. Он до тебя не доберется. Успокойся.

Она затихла, и шагов двадцать он нес ее и клона, но группа тоже продолжала двигаться. А Марк все говорил и говорил…

Еще ступени, и они уже идут по вестибюлю, потом почти останавливаются, потом чуть было не забрели в комнату, потом в другую, перебирались через завалы, которые надо было ощупывать, чтобы выбрать направление. Группа все двигалась и двигалась, пока неожиданно на них не подул свежий воздух. Марк ощутил на себе капли дождя, наволочка прилипла к лицу, и он закрыл глаза.

— Двор впереди прямо, — донесся до него голос надзирательницы. Марк споткнулся о столб или еще о что-то. Девушка крепче обхватила его за шею. Он потерял равновесие и, чтобы удержаться на ногах, оперся одной рукой о стену, почувствовав под рукой упругую подушку из клона. И тотчас клон начал двигаться под его рукой. Марк отвел ее, ощущая, как тот вцепился в его руку. Он двинулся дальше, и клон отстал.

Дождь начал хлестать его изо всех сил. Марк продолжал держаться за руку девушки, которая была впереди, и шел, шлепая по огромным лужам, и почти наткнулся на девушку, когда она остановилась.

— Ну, вот мы и пришли, — сказала надзирательница.

Марк осторожно опустил свою ношу, но девушка еще несколько мгновений не отпускала его шеи. Он услыхал, как она прошептала:

— Спасибо, доктор. Большое спасибо.

Очень осторожно Марк снял с головы наволочку и осмотрел двор. Здесь клона нигде не было, и он сказал другим членам группы, что они могут снять свои капюшоны. Но предупредил, что нужно быть наготове и не снимать остальной хлопчатобумажной брони. Колпаки должны быть наготове, чтобы их надеть в любую секунду. Они присели в ожидании вертолетов, не обращая никакого внимания на дождь.

16 ЧАСОВ 35 МИНУТ

Они сидели под проливным дождем во дворе, счастливые от сознания, что находятся там, и обменивались улыбками. Им было всем очень хорошо.

— Эй, там. С вами все в порядке? — раздался вдруг голос, покрывший шум дождя.

Они повернулись на голос. К ним шел пожарный с ранцевым распылителем. Когда он вышел из-под арки ворот, Марк тотчас узнал его. Это был один из тех водолазов, которые держали страховочные концы во время погружения в тоннель метро. При виде Марка пожарный воскликнул:

— Вот это здорово, доктор! А мы разыскиваем вас повсюду! Там хотят вас вызволить отсюда. Наш штабной автобус в четырех кварталах отсюда. Мы проводим вас туда.

Марк посмотрел на женщин и девушек, потом повернулся к пожарному. Тот следил за его взглядом.

— Хорошо, хорошо. Мы всех возьмем на буксир. У нас на улице стоит грузовик, а мы как раз собираемся уезжать. У нас кончается эта штука, — он указал на заплечный бак с раствором йода, — а достать тут его негде. Пошли, идите за мной, все идите!

Марк пропустил женщин вперед и пристроился в хвосте колонны. Все они несли на руках раненых, как и раньше. Когда они подошли к грузовику и погрузили всех, водитель сказал Марку:

— Доктор, пройдите вниз по улице до конца квартала и поверните налево. Через два квартала увидите — стоит один из наших грузовиков. Он стоит на перекрестке. Они вызовут для вас вертолет. Но поторапливайтесь.

Марк взглянул на Эди и Гарри.

— Садитесь, — сказал он им, показав на грузовик. — Я разыщу вас, как только освобожусь.

Эди и Гарри переглянулись. Потом посмотрели на Марка и отрицательно покачали головой, словно они предварительно сговорились после длительного обсуждения этого предложения.

— Мы решили остаться с тобой, — очень тихо сказала Эди, — поэтому не будем спорить. Нам лучше поторопиться. У нас не так много времени.

Марк начал было возражать, но у него не хватило слов, чтобы убедить их, и в душе у него все было переполнено теплым чувством. Он посмотрел на Эди и Гарри, на их смешные забинтованные фигуры и сказал водителю грузовика:

— А нет ли у вас здесь непромокаемых костюмов?

— Как не быть, — ответил он и показал в глубь кузова. Марк отвел Эди и Гарри к заднему борту машины, и они, порывшись, подыскали три подходящих по размерам костюма. Потом повернулись и пошли по улице, слыша вслед благодарственные восклицания женщин и напутственный возглас пожарного.

Они повернули за угол и остановились потрясенные: вся улица была заполнена клоном. Пленка вещества покрывала все вокруг. Она вздымалась, переливалась, ползла вверх и вниз по стенам еще не рухнувших зданий. На улицах высились груды рухнувших кирпичных стен, и конец квартала было трудно рассмотреть.

Гарри пожал плечами,

— Что делать? — сказал он. — Идти надо. Эта тварь не откатится назад, чтобы пропустить нас.

И он пошел впереди по улице. Не было слышно ни звука. Только капли дождя монотонно шелестели. Гарри обходил выступы клона, а когда обойти было невозможно, он осторожно наступал прямо на зеленоватое вещество и быстро поднимал каждую ногу, пока еще вздувающееся вещество не обволокло ее. Эди и Марк следовали за ним. Уже подходя к концу квартала, Марк сказал им:

— А вы обратили внимание, как изменилось наше отношение к этой твари? Вот мы с вами идем по ней, словно всегда так и делали.

Эди обернулась к нему и улыбнулась.

— Именно в этом залог того, что мы победим его. Ах! — Отвернувшись, она прошла слишком близко от, куска рухнувшей стены, из которой торчали обломки кирпичей с острыми краями. Сердце Марка оборвалось, когда он увидел, что она зацепилась за кирпич костюмом чуть выше правого колена. Костюм лопнул, и сквозь длинную прореху стало видно ее кожу. В одно мгновение все изменилось. Марк стал лихорадочно искать глазами, нет ли поблизости нитей клона, которые могут напасть на Эди. Он резким движением отбросил ее от стены, частично покрытой клоном, и сказал:

— Гарри, не видишь ли ты грузовика? Нам надо отсюда выбираться!

— Ничего не видно, доктор. Посмотрим, нет ли его за этим углом.

Они обошли угол. При ходьбе Эди сгибалась, прикрывая порванное место костюма перчатками непромокаемого костюма. Они взглянули вдоль улицы. В конце ее была огромная куча рухнувших кирпичей, и из-за нее не было видно, что там дальше. Марк развел руками.

— Пошли дальше, — сказал он.

Они шли так быстро, как могли. Однажды им пришлось отбить нападение ленты клона, выбросившейся на них из окна второго этажа. Наконец они обошли груду кирпича и увидели грузовик. Он был почти весь покрыт слоем клона. Никого кругом не было видно.

— Видели, что случилось? — сказал Гарри. — Грузовик заблокировало рухнувшим зданием. Будем надеяться, что ребята успели смыться, но нам-то от этого не легче. Куда же нам теперь двигаться?

Они осмотрелись вокруг. Вид был пустынный: никаких следов живого человека, одни только развалины домов, заваленные и затопленные улицы. Улица, по которой они только что прошли, была покрыта слоем клона. Выхода у них не было — идти некуда.

Марк указал на многоэтажный гараж метрах в пятидесяти от того места, где они стояли. Подъездные эстакады были покрыты слоем клона, но этот слой был не очень толст.

— Давайте попробуем. Может быть, нам удастся доб-раться до крыши и нам повезет привлечь к себе внимание вертолетов.

Эди и Гарри смотрели туда с некоторым сомнением.

— Может быть, у вас есть другое предложение?

Они молча пожали плечами. Все трое преодолели расстояние до входа и стали подниматься вверх. Марк двигался справа от Эди, прикрывая ее ногу от возможного нападения нитей клона. Когда они осторожно ступали по ковру из клона, сверху иногда падали цементные плитки, отвалившиеся от одной из колонн. Падая на ближайшую эстакаду, они тут же тонули в зеленоватом слое.

Стальные конструкции здания над ними казались темно-красными в зареве пожаров, но, по крайней мере, там, наверху, не было клона. Они, наконец, добрались до того места эстакады, где клон уже сожрал весь бетон, и далее продвигались по сложному переплетению арматурного железа, когда-то находившегося внутри бетонных балок. Чем выше они поднимались, тем реже им попадался клон. И наконец, когда они выбрались на крышу, то увидели, что клон заметен здесь лишь отдельными пятнами. Но эти очаги клона почти полностью исчерпали имевшиеся запасы питательных веществ и теперь принялись выбрасывать во все стороны тонкие нити-щупальца.

Все трое взглянули на свинцово-серое небо, но не увидели ничего отрадного, кроме отягченных влагой туч.

— Думаю, что нам придется подождать, — сказал Марк, — и будем надеяться, они за нами скоро прилетят.

Выбрав себе место среди стальных ферм каркаса здания, они уселись у самого его края.

17 ЧАСОВ 30 МИНУТ

— Сколько же нам ждать?.. — спросила Эди.

Они сидели на металлических конструкциях здания двенадцатого этажа, а внизу под ними улицы были затоплены водой. Собственно, улицу они и не видели, перед их взором плыла пелена тумана, пронизываемого струями дождя да иногда они видели, как в воздухе взвивались зеленые ленты клона. На какую высоту способен клон выстреливать свои щупальца, Марк не знал.

— А сумеют ли они задержать эту тварь здесь? — спросила Эди через некоторое время.

Они должны сделать это. Вот если же она прорвется в озеро… Все озера почувствуют на себе его присутствие, все территории вокруг великих озер станут его жертвами, начнут гибнуть один за другим города, и по мере продвижения этой твари по земле может настать день, когда она прижмет людей к океанскому побережью, все разрас-таясь и увеличиваясь в размерах.

Марк представил себе, какое количество органического вещества находится в глубинах океана, и у него засосало под ложечкой.

Эди внезапно крепко прижалась к нему, и он увидел раскачивающуюся в воздухе ленту клона, ищущую очеред-ную жертву. Вот она дотронулась до ее руки, изогнулась и отпрянула от мокрой поверхности резинового костюма. Побег клона исчез за пеленой дождя.

Глядя поверх головы Эди, Марк видел дрожащее за-рево пожаров, пятнами проступающее сквозь туман.

Он ощущал запах пожарища и понимал, что если верто-лет и пролетит, то это может оказаться слишком поздно. В этот момент он услыхал приближающийся рев двигателей. Гарри пытался криками привлечь к себе внимание летчика. Вертолет медленно плыл сквозь туман. Это была та самая машина, на которой они прилетели в тюремную больницу, как догадался Марк. Баз Кингслей со своим неизменным микрофоном махал им приветственно руками.

Под дном вертолета, раскачиваясь по ветру, болталась веревочная лестница. Марк и Гарри поймали се нижний конец и натянули, чтобы дать возможность Эди подняться. Эди поднялась, Гарри подтолкнул вперед Марка, а сам отступил на шаг. Стоило Марку встать на одну из первых ступеней трапа, как по его руке скользнула тонкая лента клона. Он тотчас же отпустил трап и, балансируя другой рукой, второй взялся за какую-то стальную балку каркаса и стоял так до тех пор, пока клон не оставил его и не скрылся. Вертолет, как только они отпустили трап, взмыл вверх футов на пятнадцать, а потом осторожно стал снова спускаться. На этот раз Марк успел подняться в машину. За ним быстро стал подниматься Гарри. Но до того, как они начали выбирать трап, в его нижний конец вцепился отросток клона и стал быстро подниматься по нему к вертолету. Бормоча проклятия, Гарри выхватил свой нож и одним ударом перерубил веревку, удерживавшую трап, и она исчезла внизу… Летчик круто поднял вертолет в воздух и повел его с предельным для машины набором высоты.

До сознания Марка с трудом доходило, что говорил Баз Кингслей, бубня в свой микрофон, да он и не старался вникать в смысл его репортажа.

Они приземлились, и, наверное, Баз сумел заранее передать сообщение об их прилете, потому что их встретил армейский «джип» с сидевшим в нем майором. Во втором «джипе», следовавшем за ними, были Ирэн Аппель и Мори Купер. Ирэн, стоя на сиденье, махала рукой Базу.

— Мы тоже сели, Баз! Видимость нулевая. Больше полетов над городом не будет. На подходе самолеты-распылители.

Баз пересел к ней в «джип», и они уехали.

Майор представился. Его звали Том Арлингтон. Он повез их в штаб, который разместился в арсенале. Им дали сухую одежду, а потом накормили горячим супом и кофе, и тут же без всякого перерыва состоялось совещание, посвященное вопросу о том, как можно остановить распространение клона.

— Доктор Кеннистон, вы специалист. Что нам теперь делать? Минут через десять мы ждем появления в воздухе самолетов-распылителей. Каждый из них в состоянии покрыть раствором две тысячи акров. Все самолеты заправлены раствором йода. Так вот, возникает вопрос: откуда лучше всего нанести удар? Откуда самолеты должны начать распылять раствор?

Марк отодвинул тарелку с супом и взглянул на карту, занимавшую всю стену комнаты. На ней был весь город с пригородами. Жирная красная линия охватывала почти весь город. Внутри нее был клон, он рос с каждой минутой и то тут, то там прорывался за черту, появляясь за мили от места его первоначального зарождения.

— Береговую линию нужно всю залить раствором. Нужно во что бы то ни стало не дать проклятой твари попасть в озеро, а если это случится, нас ничего уже не спасет, — сказал Марк.

Самолеты начали опрыскивание со стороны озера, поливая береговую линию сперва полосой в пятьдесят футов шириной, потом во втором заходе полоса увеличилась до ста футов, потом до полумили. Другие самолеты начали операцию опрыскивания за несколько миль к западу, направляясь в глубь пораженного района, с каждым заходом расширяя полосу отравы. Скоро весь город был опоясан кольцом раствора йода шириной в милю. На это потребовалось два часа. Особенно много раствора сбрасывалось в реки.

Клон попытался выдвинуть отростки в тщетных попытках найти источники питания. Центр города уже не мог дать ему достаточное количество питательных веществ для поддержания жизнедеятельности всего организма. Лишенные бетонных оболочек, стальные конструкции вздымались высоко в небо, словно вехи, указывающие на те места, где когда-то стояли самые высокие здания города. А там, внизу, толстые слои клона покрывали буквально все вокруг. Распространяться он больше уже никуда не мог: по всему периметру огромной площади была создана преграда из раствора йода. Город был опустошен. Клон заполнил собой всю канализационную систему, все тоннели метрополитена и все подвалы зданий. Он проник во все сооружения, высасывая последние крупицы солей кальция там, где мог их найти. В лихорадочных поисках питательных веществ вся огромная масса клона пришла в движение и стала пульсировать еще яростнее. Из основной массы вещества вверх взлетали многочисленные ленты и жгуты, вспучивались мощные желваки. Было такое впечатление, будто воздух пронизывают ленты серпантина в новогодний праздник.

Вся колоссальная масса клона, раскинувшаяся на площади в сто квадратных миль, вздымалась, извивалась и взрывалась. Было впечатление, что город представлял собой нечто живое и сейчас бился в предсмертных муках. Насколько позволяла видимость, город представлял собой арену агонии клона. Он пытался перебраться через смертельный для него барьер из раствора йода по омертвевшим участкам своей собственной ткани, но и в этом терпел неудачу. Как только люди замечали уязвимое для прорыва клона место в йодном барьере, они без промедления устремлялись туда с новыми порциями раствора.

И вот настало время, когда клон уже не мог больше расходовать столько энергии, сколько ему требовалось для поддержания своей активности. Он умирал от голода. Перестали взлетать вверх зеленоватые ленты и жгуты, он прекратил метаться. Когда все ресурсы питательных веществ были исчерпаны, в его молекулярной структуре произошли новые изменения. Клон пытался приспособиться к изменившимся условиям.

Повсюду движение вещества клона внезапно прекратилось, и это неожиданное спокойствие производило такое же цепенящее действие, как и зрелище пульсирующей и дергающейся массы. Люди, наблюдавшие за поведением клона с самолетов, поняли, что клон готовится к каким-то новым действиям в изменившихся условиях. По радио полетели во все концы предупреждения быть готовым ко всяким случайностям.

Клону потребовалось всего двадцать секунд для того, чтобы перестроить свою внутреннюю структуру, но внешне на первый взгляд никаких признаков этих перемен обнаружить не удавалось. На этот раз наиболее способные к перестройке и приспособляемости молекулы организма клона нашли выход, гибельный для всей массы клона. Эти молекулы начали жить за счет поглощения остальной массы клона, он стал получать необходимую энергию, пожирая самого себя. Вскоре на поверхности массы клона стали появляться провалы и ямы. Их стали заливать и опрыскивать новыми порциями раствора йода, и процесс пошел еще быстрее.

К 22 часам люди поняли, что они укротили клона. Не было новых сообщений о прорывах вещества или его новых появлениях, а сам он уже был не в силах добраться до озера. С пожарами, бушевавшими в городе, вести борьбу было совершенно невозможно, и значительная масса клона погибала вместе с горящими зданиями. Деваться ему было некуда, яростное пламя пожарищ заставляло его метаться и корчиться, выбрасывать свои побеги в поисках спасения, но все было бесполезно, и он погибал в огне. Уцелевшее вещество клона усилило лихорадочные поиски питательных веществ и подбирало абсолютно все, что только могло превратить в свою ткань. Ослабленные предыдущими нападениями клона, здания не выдерживали увеличивавшейся под его весом нагрузки и рушились.

Город был затоплен, разрушен и во власти огня. Марк начал осознавать размеры битвы, ведущейся за город, смертельной битвы против твари, погубившей город. Он чувствовал в своей руке руку Эди. Город погиб, но люди выстояли. Они еще борются.