Именины каменного сердца

Может, все было бы по-другому, если бы у них был ребенок… Но Юлька детей не хотела, по крайней мере в обозримом будущем. Стоило только заговорить об этом, как на ее лице сразу появлялась недовольная гримаска и разговор шел по раз и навсегда укатанным рельсам: да-конечно-когда-нибудь-но-не сейчас. Надо сначала достичь чего-то, чтоб ребенку дать все самое лучшее, пожить для себя, и тогда… Говорила она вполне убедительно и разумно. Павел пытался было спорить поначалу, – ведь не только миллионеры детей рожают! – но скоро сникал и каждый раз с горечью соглашался, что Юлька совершенно права. В самом деле, какие дети в съемной квартире? В конце концов, у них вся жизнь впереди, будет время и для детей, а пока… Куда их – нищету плодить?

Зато было для чего жить и работать! Казалось, что стоит поднажать еще немного – и откроется волшебная дверь в счастливое и обеспеченное будущее. Павел закончил университет, устроился юрисконсультом сразу в две конторы, сдал адвокатский экзамен… Когда они с приятелями открыли собственное бюро и он впервые вошел в офис, сердце радостно екнуло. Ну вот оно, свершилось! И пусть предприятие их помещалось в небольшой комнатушке, арендуемой в здании бывшего НИИ, где чего только не было – и турфирма, и издательство, и даже магазин инструментов на первом этаже, – зато свое дело!

А потом оказалось, что новоиспеченных адвокатов за эти годы развелось как собак нерезаных, и никто не ждет их с распростертыми объятиями. Если есть у тебя опыт и клиентура, имя наработано в громких делах – тогда, конечно, ты в шоколаде, а если нет… Волка ноги кормят! Приходилось хвататься за что ни попадя, вплоть до споров о неправильной меже на дачных участках, ходить в суды «назначенным защитником», часами просиживать в следственном изоляторе, защищать каких-то воришек, хулиганов и нарушителей правил дорожного движения – всех, кому адвоката нанять не по средствам, а по закону положено. Денег такая работа приносила не слишком много, но все равно – была перспектива, а это уже немало!

Павел работал денно и нощно, без праздников и выходных. Юлька все чаще и чаще исчезала из дома, путано объясняя что-то про мамины бесконечные болезни, командировки, тусовки, на которых она должна появляться не просто так, а по долгу службы, а он все явственней и явственней ощущал присутствие рядом с ней другого мужчины. Когда однажды Юлька явилась за полночь с очередного светского мероприятия и он случайно увидел из окна, как она выпорхнула у подъезда из огромного джипа, Павел даже не слишком удивился. Только почувствовал тяжелый комок слева за ребрами, там, где у человека помещается сердце.

Потом Юлька оправдывалась: «Это просто коллега по работе!», возмущалась его глупой ревностью и даже плакала. Павел очень хотел бы ей верить, но все равно не мог. В каждом слове, каждом движении виделась ложь. К тому же и на работе дела пошли хуже и хуже… Адвокатское бюро «Шустов и партнеры» просуществовало всего полгода – не по силам стало платить аренду. Павел лихорадочно искал работу, но, как назло, подходящих предложений не поступало. Он все больше мрачнел и замыкался в себе. Юлька это чувствовала. Были ночи, что проводили они в одной постели спиной друг к другу, а любая попытка поговорить как раньше выливалась в тяжелые, нескончаемые споры. В конце концов они так измучили друг друга, что она сказала:

– Милый, нам лучше пожить отдельно! Подумать, разобраться в наших отношениях…

В то утро, когда она собирала немногие свои вещи, застегивала сумку и сердилась, что заедает «молния», Павел чувствовал себя так, будто ему делают операцию без наркоза. Руку там отрезают или ногу… Он хотел было остановить ее, сказать, что жить без нее не может, попросить остаться – и начать все сначала. Да, конечно, у всех бывают в жизни трудные периоды, может быть, он мало внимания уделял ей в последнее время, может быть, сам все испортил своей дурацкой подозрительностью, и все же… Ведь должен же быть у них еще один шанс!

Может быть, если бы ему удалось сказать все это, выплеснуть, выкричать, достучаться до нее, все было бы по-другому, и Юлька осталась бы… Но под окном уже сигналил черный джип – тот самый.

Этот момент вспоминать было особенно больно. Павел почувствовал, как сердце сначала забилось быстро-быстро, а потом будто замерло на мгновение. Вот так и случаются инфаркты у молодых еще мужиков – напряженная работа без отпуска и выходных, стрессы и вечный страх что-то упустить, не достичь, стать выброшенным на обочину жизни неудачником… Ему ли не знать об этом? Все-таки не зря в медицинском учился!

Павел вдруг подумал о том, что прошло уже почти десять лет с тех пор, как он бросил медицину и перебрался в

Москву. И каждый день, каждый час приходилось сражаться за выживание… Так ради чего все это было? Чтобы сидеть сейчас в опостылевшей съемной квартире одному и надеяться неизвестно на что?

Проклятая песня.

А если уж откровенно – нечего ему больше ловить. И сегодняшнее собеседование, скорее всего, окажется пустым номером. Сколько раз уже приходилось ходить на такие встречи! В самом лучшем случае – стандартная зарплата юриста составляет тысячу долларов, а это совсем не так уж много. Будет на что пообедать и заплатить за квартиру, но не более того. Собственного жилья в Москве ему не видать как своих ушей, особенно сейчас, когда даже на окраине, где-нибудь в Жулебине или Митине, квартира стоит как пентхаус в Монте-Карло. Так стоит ли и напрягаться? Сколько можно уже? И сколько ее там, той жизни, которая проходит так быстро и незаметно, в беготне и суете, а оглянешься – и вспомнить-то нечего?

Нет уж, хватит!

Повинуясь внезапному порыву, он сложил листки заполненной анкеты, разорвал наискось и выбросил в корзину. «Вот вам! – думал он. – Больше я в ваши игры не играю».

Почему-то ему стало немного легче, словно свалился груз, давящий на плечи. Он чувствовал себя как человек, освобожденный от тягостной и неприятной обязанности, как школьник, отпущенный на каникулы. Значит, остается только одно – бросить свои великие замыслы и возвращаться в родной Ухтомск. Предупредить хозяйку, что жилплощадь освобождается, собрать вещички и вперед на вокзал за билетом… Что там делать – тоже непонятно, но, по крайней мере, не будет постоянной изматывающей гонки за призраком успеха.

Он окинул взглядом заваленный бумагами стол, сгреб, не глядя, все, что там находилось, и засунул в мешок для мусора. Если уж с прежней жизнью покончено, то все это ему больше не пригодится. Компьютер вот только надо взять с собой… Павел смахнул пыль с монитора и подосадовал на себя, что плохо ухаживал за дорогой техникой.

Почему-то захотелось проверить электронную почту – в последний раз. Даром, что ли, за выделенку уплачено за месяц вперед! Он включил компьютер, привычно вошел в Сеть. Посмотрим, посмотрим, что там в ящике накопилось… Ух ты, аж восемь непрочитанных сообщений!

Ну, это ерунда – горящие туры, заказ подарков к праздникам, грузовые перевозки… Как только не лень кому-то рассылать всю эту ерунду! А это что такое? «Предложение о сотрудничестве». Скорее всего, очередной спам, но чем черт не шутит…

Павел кликнул мышкой на письмо. Рука почему-то дрогнула, и в горле вмиг пересохло.

«Уважаемый Павел Петрович!

Рассмотрев Ваше резюме, помещенное на сайте kadrovik.ru, сообщаем следующее: ваша кандидатура представляется удовлетворяющей всем требованиям для замещения вакансии заместителя начальника юридического отдела нашей компании».

Хоть убей, Павел не мог вспомнить, чтобы посылал резюме на этот сайт. Мелькнула даже мысль – может быть, это ошибка и послание предназначено не ему? Но откуда столько совпадений? Имя-отчество, должность да, в конце концов, сам факт, что он ищет работу!

И тут он вспомнил, что пару дней назад по совету приятеля воспользовался «резюметом» – специальной компьютерной программой, автоматически рассылающей резюме соискателя на все сайты, специализирующиеся на трудоустройстве. Вот и ответ, вот и разгадка! Так оно и в самом деле могло попасть куда угодно.

Когда недоразумение так просто и хорошо разъяснилось, Павел совсем упокоился и принялся читать дальше:

«Предполагаемый размер заработной платы согласно штатному расписанию составляет…»

В этом месте он оторвался от экрана компьютера, зажмурился и потряс головой. Уж не померещилось ли? Пять штук зелени в месяц – с ума сойти! Он даже снял очки, тщательно протер их и снова вгляделся в строчки письма. Да, действительно так! Это какая работа должна быть за такие деньги? Небось припашут круглосуточно, без выходных, проходных и праздников… Но это ничего, это даже к лучшему – по крайней мере, не будет времени для тоски и тяжелых мыслей!

«Для обсуждения деталей предлагаем Вам завтра к 9.00 явиться на собеседование по адресу: Воскресенский переулок, дом 13, офис 124».

Ишь ты, в самом центре контора! Видать, солидное заведение. Даже схема проезда прилагается, чтоб не заблудился, часом, соискатель, и стрелочка указывает на искомое здание.

«Надеемся на плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество.

С уважением,

Марьяна Шатова, старший менеджер по персоналу финансово-промышленной корпорации Н & S».

Вот это да! Даже ладони вспотели от волнения. Павел несколько раз перечитал письмо, как будто хотел убедиться в том, что это и вправду происходит с ним. Неужели свершилось – разверзлись небеса, и ему повезло наконец-то?

Рациональный ум говорил, что радоваться рано, это всего лишь приглашение на первичное собеседование, которое запросто может оказаться пустышкой, но сердце стучало так, словно хотело выскочить из груди. И в душе поселилась почему-то полная уверенность, что вот сейчас, сию секунду, наступает его звездный час, когда все мечты могут сбыться!

Павел выключил компьютер, разложил скрипучий диван, торопливо разделся и лег в постель. Письмо от никогда не виденной им Марьяны Шатовой стояло перед глазами, и он снова и снова повторял про себя эти строчки: «Надеемся на плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество…» Какие прекрасные слова! Уже засыпая, он улыбался.

Хотелось, чтобы завтра наступило поскорее.

Глава 2

Дождь лил сплошной стеной. За холодными струями все вокруг виделось точно в тумане, и даже свет уличных фонарей казался каким-то призрачным, рассеянным, словно на картинах импрессионистов.

Время давно перевалило за полночь, когда Марьяна Шатова вышла из клуба «Апельсиновый рай». Вечеринка удалась на славу. Среда – это маленькая пятница, расслабиться немного – святое дело! Марьяна замешкалась под навесом над входом и с сомнением посмотрела на улицу. Вопреки своим правилам, она выпила сегодня пару бокалов шампанского – Макс заказал французское, настоящий брют, другого он не признает, а «советское» презрительно называет сладкой шипучкой. Просто не было сил отказаться.

Все-таки Макс – это «мегамужчина», как выражается Наташка из отдела маркетинга! Марьяна вспомнила, как сверкнули завистью ее глаза, когда он подошел к столику. Ну да, конечно, человек получил хорошее образование, стажировался в Лондоне, работает в крупном банке, с неподражаемым изяществом носит дорогие костюмы… Таким поклонником можно только гордиться. Правда, он не свободен, но так даже удобнее – пока им хорошо вместе, а потом не будет никаких претензий.

Не следовало бы, конечно, садиться за руль, лучше такси поймать. Но дождь льет как из ведра, и вокруг, как назло, ни одной машины. Еще и свою «ласточку» придется забирать завтра, платить за стоянку, тратить драгоценное время… А, была не была! Ехать-то почти рядом, еще минут двадцать – и она дома. Она тряхнула головой и решительно направилась к парковке.

Прикрываясь почти бесполезным зонтом, она добежала до машины и нажала кнопку на брелке сигнализации. Новенькая белая «Ауди-А-3» послушно мигнула фарами, и Марьяна нырнула в теплое нутро машины, пахнущее кокосовым освежителем воздуха и еще немного – тем особенным, неуловимым, но невыразимо приятным запахом, каким пахнут только дорогие автомобили.

Она повернула ключ в замке зажигания, посидела несколько минут, ожидая, пока машина прогреется, глянула в зеркало заднего вида, поправила растрепавшиеся волосы… Пусть мужики говорят сколько угодно, что женщины используют зеркала только чтоб губы красить, – это всего лишь проявление мелкотравчатого шовинизма. В самом деле, трудно смириться с тем, что женщина тоже может сделать карьеру и быть гораздо более успешной, чем многие из них, полагающих себя хозяевами жизни только на том основании, что носят брюки!

Марьяна чуть улыбнулась своим мыслям, но тут она заметила маленькую морщинку, залегшую между бровями, и расстроилась. Время идет, от этого никуда не денешься… Хотя в наше время морщины – уже не проблема, слава богу и всемогущему ботоксу! Главное – вовремя заметить первые признаки надвигающейся старости и принять меры. Не забыть бы позвонить Маше из института красоты – она все устроит в лучшем виде.

Марьяна пристегнула ремень безопасности, не спеша тронулась с места и вырулила со стоянки. Теперь главное – не попасться гаишникам. Надо надеяться, что дождь распугает и их… Она свернула на шоссе, идущее вдоль железнодорожного полотна. Здесь и днем почти никто не ездит, а уж ночью-то и вовсе пустынно.

Марьяна вела машину уверенно и осторожно. Хоть и не видно вокруг никого, но скорость лучше не превышать – дорога скользкая. Думала она о том, что абонемент в фитнес-клуб скоро заканчивается и надо бы продлить, о той сумочке, которую она видела сегодня в витрине маленького бутика в Охотном Ряду… Хорошо бы завтра туда наведаться! Нежная бежевая замша, украшенная нарочито грубоватыми заклепками, замечательно подойдет к ее новым осенним сапогам от Vicini.

Думать об этом было приятно. Марьяна окончательно пришла в хорошее расположение духа и даже стала подпевать старой песенке, что крутили в этот поздний час на «Радио-ретро»:

Будет утро завтрашнего дня,

Кто-то станет первым, а не я,

Кто-то, но не я,

Кто-то, но не я

Сложит песню завтрашнего дня…

Подумать только, эту мелодию она услышала впервые на дискотеке еще в восьмом классе! Сколько же лет прошло? Лучше и не считать. Люди столько не живут.

Школьные годы Марьяна вспоминать не любила. Сразу после выпускного вечера она вздохнула с облегчением оттого, что больше не нужно приходить в свой класс. В родной школе она побывала только раз – на десятилетии выпуска. С чувством легкого злорадства она видела, что одноклассницы, которые когда-то отплясывали с мальчиками, пока она подпирала стенку, превратились в умученных жизнью теток, а их кавалеры, что когда-то не приглашали ее танцевать, стали водителями, продавцами китайского ширпотреба на рынке, а то и просто неудачниками без каких бы то ни было перспектив…

Да, как ни крути, жизнь все расставляет на свои места!

Марьяна чуть прибавила скорости. Домой, домой, принять теплую ванну с пеной, потом – чашечку жасминового чая и спать. Завтра трудный день – запланировано целых четыре интервью, а один соискатель должен явиться с самого утра, так что надо быть в форме.

Она слишком поздно заметила маленькую фигурку, неизвестно как выскочившую из-за поворота. Свет фар на секунду выхватил из темноты бледное девичье лицо, длинные, насквозь мокрые русые волосы, распущенные по плечам, огромные голубые глаза…

Дальше было все как в кошмарном сне. Марьяна резко ударила по тормозам, и скрежет оглушил ее на мгновение. Потом был удар – несильный, но вполне ощутимый, и только после этого машина остановилась.

На мгновение Марьяна закрыла глаза – так ей стало страшно. Первая мысль была – что же я натворила? Ведь, может быть, человека убила! И что теперь будет? Пусть она и не виновата, и девчонка сама выскочила на дорогу, но факт остается фактом – она выпила и села за руль. Для людей в погонах только это и будет иметь значение. Скорее всего, ее лишат прав – и это еще в лучшем случае! Если только вообще в тюрьму не посадят. А что будет на работе – подумать страшно. Ведь уволить могут, запросто. Кому нужен сотрудник, находящийся под следствием? И куда идти потом, если репутация испорчена? Неужели вся жизнь, с таким трудом выстроенная за многие годы, может в один миг пойти прахом?

Ее трясло как в лихорадке. Собрав все свое мужество, она заставила себя выйти из машины. Девушка лежала на дороге, как сломанная кукла, но вроде бы крови нигде не видно… Или это только кажется? Ведь темно совсем! Марьяна чувствовала, как мутная волна паники накрывает ее с головой. Преодолевая подступающую дурноту, она подошла ближе и склонилась над хрупкой фигуркой.

– Эй! Ты жива? – спросила она срывающимся голосом.

Девушка открыла глаза. Слава богу! Марьяна вздохнула с облегчением. Значит, все не так страшно и, может быть, еще обойдется.

– У тебя что-нибудь болит?

Девушка приподнялась, села на мокром асфальте и отрицательно покачала головой. Она недоуменно осматривалась вокруг, словно не понимала, где находится и как тут оказалась. «Шок, наверное, – подумала Марьяна, – ей бы в больницу надо…»

Она никак не могла сообразить, что положено делать в таких случаях. Вызвать «скорую» и ГАИ? Или как там они сейчас называются… Да как бы ни назывались – придется полночи куковать здесь, на пустой дороге под дождем. Разбирательства могут и до утра затянуться. А главное – тест на алкоголь никто не отменял, так что крупные неприятности все равно обеспечены. А тут еще и пострадавшая… Она покосилась на девушку. Наверное, лучше самой отвезти ее в больницу. Это, в конце концов, и времени меньше займет!

Марьяна немного лукавила перед собой. Ей самой хотелось убраться отсюда, и поскорее. А главное, попытаться избежать проблем. В конце концов, она ведь и правда ни в чем не виновата!

– Ты встать можешь? – спросила Марьяна.

Девушка кивнула.

– Садись в машину!

Она поднялась на ноги и, неуверенно переступая, словно новорожденный олененок, покорно пошла за ней.

Всю дорогу до больницы Марьяна сосредоточенно молчала. Вспомнилось некстати, как пару лет назад она ездила сюда навещать маму… Не слишком часто – работа не оставляла времени, но все-таки ездила, словно отрабатывая необходимую повинность, привозила фрукты и совала врачам конверты с деньгами. После смерти отца мама сильно сдала, как-то сразу навалились все болячки – и гипертония, и диабет, и проблемы с сердцем… Марьяна изо всех сил старалась поддерживать бодрое настроение у больной, говорить только о хорошем и почаще улыбаться, но сама почти помимо воли видела, как с каждым днем жизнь уходит из нее, словно вода, покидающая обмелевшее русло реки. Мамы не стало через полгода, и Марьяна, стыдясь самой себя, испытала огромное облегчение оттого, что теперь можно заниматься собственной жизнью и карьерой, не нужно больше ни о ком заботиться и оглядываться на чужое мнение.

И сейчас ехать туда снова было все равно что встретиться с собственным прошлым. Марьяна старалась думать о том, что это совсем ненадолго. Вот сейчас она сдаст пострадавшую с рук на руки врачам, может быть, сунет немного денег – и снова будет свободна!

Она почти обрадовалась, когда из-за поворота показалось приземистое трехэтажное здание, окруженное чем-то вроде парка. Летом здесь гуляют больные, сидят на скамеечках, разговаривают о чем-то, греясь на солнышке, а сейчас – никого. Марьяна прекрасно понимала, что дождливой осенней ночью иначе и быть не может, но почему-то почувствовала, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Даже старые деревья, что раскачивались под ветром, показались ей какими-то зловещими.

Больница встретила их наглухо запертыми воротами. Марьяна выскочила из машины и кинулась к будке охранника. Не может ведь быть такого, чтобы ночью здесь вообще никого не было!

– Откройте! Откройте, ну пожалуйста!

На стук вышел хмурый мужик в камуфляже.

– Чего колотишься? – грубо спросил он.

В первый момент Марьяна смутилась – она всегда терялась перед неприкрытым хамством. Хотелось повернуться и уйти отсюда, наградив наглеца уничтожающим взглядом, но она справилась с собой и принялась сбивчиво объяснять:

– Я пострадавшую привезла. Ее машина сбила… Это моя сестра, – зачем-то соврала Марьяна.

– Мы только по «скорой» принимаем, а так – не имеем права! Вон, только что сообщили – на шоссе автобус перевернулся, тяжелую травму везут. Езжайте в сто двадцать восьмую, может, там примут…

Где-то совсем рядом раздался вой сирен.

– Вот, слышите? Едут уже! – всполошился охранник. – Освободите дорогу.

Глотая подступающие слезы, Марьяна повернулась и пошла обратно к машине. Ехать сейчас, среди ночи, искать эту самую сто двадцать восьмую больницу у нее не осталось сил. Ей казалось, что еще немного – и она сама потеряет сознание. Еще и девица эта странная навязалась на ее голову! Но, с другой стороны, не бросать же ее одну, под дождем…

Марьяна открыла дверцу и устало опустилась на сиденье. Никогда в жизни еще она не чувствовала себя такой беспомощной. Ее странная спутница сидела неподвижно, чуть сгорбившись, обхватив себя руками, словно ей было холодно, и, кажется, не замечала ничего вокруг.

– Где ты живешь? – спросила Марьяна.

Девушка не ответила, даже головы не повернула. «Пожалуй, толку от нее не добьешься! Что же теперь делать?» – тоскливо думала Марьяна и не находила ответа. Поспать бы хоть немного, может, тогда в голове прояснится…

Наконец она приняла решение – ехать домой. И девицу эту с собой взять, куда же теперь денешься! Всего на одну ночь, а утром она что-нибудь придумает. Марьяна решительно тряхнула головой и сказала:

– Ну что ж, поехали.

Через пятнадцать минут они уже входили в ее квартиру.

– Проходи, вот сюда… Обувь только сними.

Марьяна щелкнула выключателем, и прихожую залил

холодный свет матовой лампы под потолком. Девушка покорно скинула промокшие насквозь кроссовки и пошлепала по полу, оставляя влажные следы на гладком ламинате.

Сейчас она казалась вполне симпатичной и вовсе не выглядела серьезно пострадавшей в аварии. О происшедшем напоминали только грязные джинсы да порванная голубая курточка-ветровка.

И все-таки… Было в ее облике что-то странное, неправильное. Марьяна и сама никак не могла понять, что именно. Может быть, слишком старомодная одежда? Такие джинсы с лейблом «Орбита» носили лет двадцать назад, а кроссовки с тремя полосками уже переживают вторую молодость. Несовременная какая-то девушка. Но даже не это главное… Ее лицо показалось Марьяне странно знакомым, и она изо всех сил пыталась вспомнить, где видела раньше свою незваную гостью.

Пыталась – и не могла.

Девушка стояла, растерянно оглядываясь вокруг. Вид у нее был довольно жалкий: мокрая одежда облепила худенькую фигурку, волосы слиплись и лежали на плечах неаккуратными сосульками, губы дрожали и лицо казалось прозрачно-бледным.

– Ты же мокрая вся! – спохватилась Марьяна. – Иди скорее под душ, горячий, а то простудишься. Держи вот халат, полотенце, сейчас будем чай пить…

Она говорила быстро, излишне бодрым тоном, словно пыталась сама себя убедить, что все в порядке и ночное происшествие обойдется без неприятных последствий. Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.

Девушка так же покорно скрылась за дверью ванной. Через минуту оттуда раздался плеск воды. Марьяна щелкнула кнопкой электрочайника, достала из шкафчика коробочку с любимым чаем, расставила на столе чашки веджвудского фарфора с бело-синим узором… Сейчас хорошо бы выпить горячего.

Привычные действия немного успокоили ее. Как говорится, дома и стены помогают! Но почему-то сейчас кухня, оформленная в модном минималистском стиле, сверкающая белизной и хромом, показалась ей холодной и неуютной. Не то операционная, не то кабина космического корабля, но никак не нормальное человеческое жилье! Марьяна вдруг подумала некстати, что здесь невозможно было бы представить семью, сидящую за обедом. Да и когда она готовила в последний раз? Трудно вспомнить. Работающей молодой женщине недосуг возиться с кастрюлями, а чтобы утром сварить кофе, можно и вовсе к плите не подходить, ультрасовременная умная машина сама все сделает.

Девушка вышла из ванной порозовевшая, свежая и очень хорошенькая. «Скоро совсем красоткой станет! – отметила про себя Марьяна. – Только зажатая какая-то, скованная…»

В упорном молчании девушки, в рассеянном взгляде больших серо-голубых глаз было что-то пугающее. Марьяна чувствовала себя крайне неуютно, хотя и старалась не показывать виду. Что поделаешь, раз привела кого-то в дом, приходится быть радушной хозяйкой!

– Отогрелась? Вот и хорошо! Садись, пей чай, может быть, бутерброд хочешь?

Тонкие бледные пальчики крепко обхватили чашку. На запястье чуть блеснул узкий серебряный браслет с бирюзой… Когда-то и у нее был такой – давно, еще в прошлой жизни. Марьяна сглотнула неизвестно откуда взявшийся тяжелый комок в горле. Ей не хотелось быть невежливой, но присутствие гостьи все больше угнетало ее с каждой минутой.

– Как тебя зовут? – спросила она, почти не надеясь услышать ответ.

Но девушка отвела рукой прядь мокрых волос, падающую ей на глаза, и тихо сказала:

– Надя…

Марьяна вздрогнула. Именно это имя когда-то дали ей родители при рождении, именно его она так хотела забыть, вычеркнуть из своей жизни… Даже паспорт поменяла! Бывают же такие совпадения.

Она принужденно улыбнулась и направилась в ванную со словами:

– Вещи твои сейчас заброшу в стиральную машинку, до утра все высохнет!

Маленькая ванная была заполнена клубами пара. Оставшись в одиночестве, Марьяна почувствовала себя немного лучше. «Хорошо бы и вовсе не выходить!» – мелькнула шальная мысль. Когда-то, еще совсем маленькой, Марьяна тоже любила прятаться где-нибудь, особенно когда мама с папой принимались ругаться… Тогда ей казалось, что стоит лишь забиться в уголок, где не слышны их голоса, закрыть глаза – и неприятности исчезнут сами собой.

«Нашла что вспоминать! – одернула она себя. – Ты давным-давно не ребенок. Дел полно, а времени мало, так что надо пошевеливаться».

Она сняла с крючка насквозь мокрую, грязную одежду. Почему-то Марьяна с большим трудом заставила себя прикоснуться к этим вещам, словно это были не просто тряпки, а живое существо, на время затаившееся, но все же опасное, готовое укусить в любой момент. Она запихнула в стиральную машину джинсы, многострадальную порванную курточку, поношенное нехитрое белье…

И в этот миг Марьяна увидела нечто такое, что все окружающие предметы на мгновение закачались перед глазами.

– Этого не может быть! Никак не может! – зачем-то сказала она вслух, но это не помогло.

В руках у Марьяны была майка, связанная крючком из разноцветного ириса. Вещь, конечно, не из тех, что купишь в магазине на каждом углу, но и ничего необычного в ней не было. Тем более что подобные штучки в стиле хиппи опять стали модными, и нарочито небрежный хендмейд[3] пользуется немалой популярностью у молодежи.

Но эту майку, именно ее она сама связала много лет назад! И ошибки быть не может, если памятен каждый столбик, каждый узелок… Вот здесь немножко не хватило зеленых ниток, пришлось докупать, и получилось не совсем в тон. А здесь – край обвязан как бабушка учила.

Она вспомнила, как вязала эту майку по вечерам, сидя у телевизора. За окном, совсем как сейчас, моросил нудный осенний дождь, с экрана что-то вещал последний генсек, прозванный в народе «меченым» за большое родимое пятно на лысине, но в смысл его слов Надя не вникала совершенно. До того ли ей было? Это папа всегда зачем-то интересовался политикой и усаживался в любимое кресло, чтобы посмотреть программу «Время». Помнится, он еще недовольно косился на Надино рукоделие и ворчал, что это занятие больше пристало старушке на лавочке, но не молодой девице, студентке-первокурснице! Она не спорила, только улыбалась загадочно и счастливо. Тогда, в семнадцать, у нее впервые появилась особенная, сладкая тайна и будущее виделось прекрасным и радужным…

Только вот кончилось все плохо. Даже сейчас вспоминать неприятно.

Марьяна включила стиральную машину и вышла из ванной на неверных, подкашивающихся ногах. «Что же происходит?» – с тоской и страхом думала она и не находила ответа. Как такое могло случиться? Сбить пешехода на темной улице – это, конечно, ужасно, но от такого не застрахован ни один водитель, все под Богом ходим. Но встретиться с самой собой, да еще через столько лет? Бред, сумасшествие! Не может такого быть.

Девушка все так же сидела за столом – спокойная, почти безучастная ко всему происходящему.

– Кто ты? – выдохнула Марьяна. – Кто ты на самом деле?

Гостья вздохнула и впервые за все это время посмотрела ей в глаза.

– Ты сама знаешь, – тихо ответила она.

Марьяна без сил опустилась на табуретку. В руках она еще держала зачем-то эту проклятую майку, а из горла рвались рыдания, не давая сказать ни слова. В лице девушки она теперь все явственнее узнавала собственные черты, словно смотрела на старую фотографию в альбоме. Прошлое, проклятое прошлое, давным-давно похороненное в самых отдаленных тайниках памяти, засасывало ее, словно трясина. Кажется, еще немного – и мутная вода поглотит окончательно, сомкнется над головой, и нет сил ни вздохнуть, ни крикнуть.

Марьяна закрыла лицо руками и горько, совсем по-детски расплакалась – совсем как много лет назад, когда она еще умела плакать…

Сейчас, глядя на ухоженную и стильную бизнес-леди, вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову, что когда-то она была гадким утенком, нескладной бледной девочкой в очках с тощими косичками, всегда уныло висящими, как крысиные хвостики. Эта девочка была очень одинока, несчастна, мучительно стеснялась своей некрасивости, много, не по возрасту, читала и большую часть жизни пребывала в придуманном, иллюзорном мире, пока грубая реальность не сталкивала ее на землю. Там, в мечтах, она была совсем другой – красивой, сильной, уверенной в себе… А главное – любимой.