Месть ордена - В пасти новой войны

Каменные глыбы проносились над головами защитников и врезались в их противников, расшвыривая последних словно смерч, калеча и убивая. Множество истерзанных тел устилали стены Резиденции, когда на горизонте уже показались исполинские Ралкса, несущие на своих спинах недеров. Сиана, стоя на вершине стены, только и успела заметить, как копьё, брошенное одним их врагов, пронзило её насквозь, совершенно случайно попав в щель между нагрудными пластинами. Для наконечника копья преграды на его пути, сплетённой нитями за секунду до удара, словно не существовало. Камень наг взорвался, высвобождая накопленную силу, а нити, повинуясь последнему сознательному импульсу, исходящему от угасающего мозга, выбросили в сторону ближайшего десятка врагов выращенные цепи с наконечниками в виде гарпуна. Сознание хранительницы исчезло в яркой вспышке, и она проснулась.

Рокка летела теперь на высоте нескольких сотен метров над землёй, и Сиана с радостью увидела вдалеке знакомые с детства улицы города Хеврон, находящегося на половине пути от Резиденции до города Оттис. Оттуда ещё несколько часов полёта, и она увидит свою будущую армию. Рокка спустилась ещё ниже, и Сиана заметила на дороге спешащий кортеж с развевающимся штандартом ордена, точнее серых стражей. Среди них находился и закованный с головы до пят в броню серебряно-стального цвета человек, первый страж ордена. Его сложно было не узнать. Только он один из всех стражей носил такие доспехи. Сиана спикировала вниз и опустила свою тиэри прямо на середину дороги. Дальнейшее продвижение колонны стало невозможно и она остановилась. Первый страж спрыгнул на землю. Четвёрка запряжённых траэти – дальних родственников тиэри, не имеющих крыльев и гораздо меньших размеров, остановились, презрительно фыркая и косясь в сторону Рокки. Дождавшись, пока Сиана окажется на земле, тиэри поднялась в воздух и начала плавно описывать круг, стараясь, чтобы потоки воздуха от мощных крыльев гнали пыль и всяческий мусор на траэти, но в то же время, следя, чтобы эти пыль и мусор не попадали на людей. Животные поднялись на дыбы и постарались достать передними лапами пролетающую мимо на очередном вираже рептилию. Рокка, увидев это, резко вильнула в сторону, и Сиана, вместе с подошедшим к ней стражем, оказались в центре воздушного водоворота. Увидев последствия своей проделки, Рокка стремительно поднялась выше и скрылась за ближайшими холмами.

– Приветствую, Сиана!

– Приветствую, Килдар.

Сиана протянула руку, предлагая отойти от своей свиты, и они вдвоём медленно зашагали в сторону виднеющегося на горизонте города.

– Что заставило вас…

– Мне хотелось узнать, чем вызвана такая спешка первого стража, – Сиана перебила его и, осознав свою неучтивость, покраснела, – ваши животные должно быть очень устали, обогнав меня. Ведь, если я не ошибаюсь, вы покинули Резиденцию позже?

– Вы ошиблись, я выехал ещё до рассвета, сразу же, как только дал временные полномочия моему заместителю. Предугадывая ваш вопрос, замечу – мой путь лежит в точку сбора. То есть в цитадель Вакхам.

– Но… Вы передали полномочия… Вы хотите принять участие в сражении? Я не могу найти другого объяснения твоему поступку, – хранительница на секунду остановилась, но тут же зашагала дальше. Они уже далеко отошли от кортежа и, не опасаясь более, что их услышат, перешли на «ты».

– Именно. Я надеялся на то, что встречу тебя там. Я хочу получить командование над своими солдатами. Я чувствую, что эта битва унесёт много жизней, она не будет так легка, как всем кажется. И ещё…

– Что ещё?

– Оракул прямо сказал мне о предательстве. Он очень редко говорит прямо, отделываясь ничего не значащими наборами слов, которые со стороны кажутся бессмыслицей. Неделями потом мы стараемся разгадать их смысл. Вчера же всё было наоборот, – Килдар остановился, – я спросил его о том, стоит ли мне сражаться на этот раз. Я очень надеялся на прямой ответ, но оракул не оправдал мои надежды.

– Что конкретно он сказал?

– Предательство!

– Только одно слово? Но ведь оракулы никогда не говорят одним словом! Их ответы расплывчаты, и всегда многословны! – он видел и понимал, что у хранительницы нет оснований не верить ему, но почему тогда она сомневается в его словах?

– Ты что, не веришь мне, Сиана? Я удивлён, – Килдар улыбнулся.

– Я верю тебе, я просто не могу понять, почему оракул сказал только одно слово! – хранительница резко взмахнула руками и тут же опустила их. Плечи её поникли, что не могли скрыть даже наплечники.

– Я тоже не знаю. Последнее время происходит что-то непонятное. Талисман Боли, Тот, кто прячется, недеры, непонятные изречения оракулов… И не только моего. Мне кажется, что началось что-то, бороться с чем, мы не в силах.

– Все это чувствуют! Но делают вид, что ничего не происходит! У меня складывается ощущение, что все мы, участники тройственного союза, изжили себя. Мне кажется, что мы уже не люди. Возможно, что-то большее, или, наоборот, меньшее, но уже не принадлежим к человеческому роду.

– Ты говоришь как…

– Да! Я говорю как Иллана! – Сиана резко развернулась назад и закричала, – Иллана была права!

– Что ты делаешь, безумная! – Килдар схватил её за руку и резко развернул к себе. Она вырвалась и в её руке запела сплетённая морита. Клинки готовы были скреститься, но взгляды, державших их, встретились. Её, полный ненависти, на дне которого плескалось зарождающееся безумие, и его, твёрдый и уверенный.

– Ты хочешь убить меня? – в его голосе не промелькнуло и тени страха.

Его слова подействовали на Сиану отрезвляюще, и оружие исчезло. Камень наг перестал еле заметно вибрировать и снова начал мерно пульсировать обычным розовым светом. Сиана бросилась к мужчине и обняла его. Страж вложил мориту в ножны на спине, стараясь не потревожить хранительницу, и положил руки на её талию.

– Извини, ты всегда был мне дорог. Я не знаю, что случилось. Последнее время со всеми хранительницами происходит что-то подобное. Неконтролируемые вспышки гнева и безумия. Мы не понимаем, из-за чего это. Прости меня, – хранительница откинула голову назад и сняла шлем, – тем более последнее время я почему-то всегда совершаю глупые поступки. Прости меня.

– Ничего страшного. Хоть ты и принадлежишь ордену, ты все равно остаёшься человеком, а, значит, ничто человеческое тебе не чуждо. Все люди совершают глупые поступки.

Сиана откинулась назад и он, испугавшись того, что она упадёт, обнял её крепче, немного подавшись вперёд.

– Ты чуть не ударила меня этим сооружением, которое водрузила на голову и называешь шлемом, – она засмеялась.

Килдар чуть наклонил голову и подождал, пока Сиана ослабит крепления. Золотые локоны волос рассыпались по плечам, ниспадая до самой талии.

– Ты всегда знал, что я люблю тебя, – слова хранительницы подействовали на первого стража ошеломляюще. Он замешкался и сделал неопределённый жест рукой.

– Странно видеть лучшего воина империи покрасневшим. Оказывается, твоё сердце ещё не совсем огрубело, – Килдар перестал прятать глаза и посмотрел на неё с мрачной решимостью.

– Ты пугаешь меня, – губы Сианы полуоткрылись.

– Когда мы вернёмся в Резиденцию, я попрошу мать провести обряд и соединить нас. На этот раз я действительно это сделаю.

– Но ведь ты ещё не обещал мне этого ни разу, – хранительница, казалось, находилась в недоумении.

– Не говорил, но думал об этом не единожды.

Килдар наклонился вперёд, и их губы слились в каком-то неумолимом исступлении, и время для них остановилось.

– Ты полетишь со мной? – спросила Сиана немного позже, когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга.

– Не думаю, хотя мне очень этого хотелось бы.

– Почему? Тиэри доставит нас в цитадель гораздо быстрее, чем твои, уже почти загнанные траэти.

– В Хевроне стоит наш гарнизон.

– Собираетесь там набраться сил, – Сиана улыбнулась. – Ты не изменился. Все так же боишься высоты.

Сиана издала пронзительный крик, в котором слышался призыв. Взобравшись на спину, ответившей на призыв Рокки, хранительница наклонилась в сторону Килдара и коснулась его рукой.

– Встретимся в цитадели! – далёкий крик Сианы эхом отзывался снова и снова в голове первого стража, продолжившего свой путь далее к башням одного из величайших городов Ахерона.

24 Мая 6349 года Летоисчисления.

Эра Предначертаний. То же время

Ордаэр. Великие пустоши. Колония Недеров

– Приветствую тебя, Меедар, несущий избавление, – голос Эсткарха, раздавшийся под сводами одной из каменных пирамид, наспех возведённой недерами, заставил отвлечься молодого человека, сидящего на явно неудобном для него стуле, опять же – вытесанного из камня.

Меедар щёлкнул пальцами, и полог, закрывающий другой вход в помещение, откинулся, и вошла молодая девушка. Её одежду составляли лишь расшитый золотом пояс, держащий очень короткую небесно-голубого цвета юбку, и лента такого же приятного оттенка, скрывающая грудь. Ранее посещавший Резиденцию ордена и очень часто видевший хранительниц, неземная красота которых стала легендой не только Ахерона, но и окружавших его земель, он был буквально парализован появлением девушки. Величественной походкой она подошла к нему и, протянув руку, коснулась его лба, заставив шумно выпустить воздух.

– Я никогда не… – служитель был похож на выброшенную на берег рыбу, тщетно пытавшуюся глотнуть спасительного воздуха.

– Это моя сестра Диона. Несущая страдания, – Меедар улыбнулся, довольный произведённым эффектом.

– Приветствую тебя, Эсткарх, глава ордена служителей Равновесию, – Диона, скорее всего, намеренно, по его предположению, произнесла его полный титул.

– Приветствую тебя, Диона, несущая страдания, – он, наконец, справился с собой и добавил. – Пока талисман не ответил на мой призыв, мне казалось, что вы оба лишь легенда.

– Мы и есть легенда в понимании людей, – Меедар встал и подошёл к столу, заставленному так, словно намечался какой-то большой праздник, – на самом деле легенда, как её преподносите вы, это ложь.

– Всё было не совсем так, – Диона подошла к брату и положила левую руку ему на плечо.

– Мы можем показать тебе, как мы стали повелителями хаоса, но тебе, скорее всего, это не понравится, – Меедар высоко над головой поднял бокал с красной жидкостью, напоминающей вино, но очень вязкой, словно смола, – ты хочешь это увидеть?

– Я бы удовольствовался просто вашим рассказом, – слова Эсткарха вызвали у них лишь ироничную улыбку.

– Тогда проходи. Садись, хотя, боюсь, творение недеров не понравится тебе. Камень заменяет им всё, даже дерево и железо. Причём они никогда не обрабатывают его, – Меедар, казалось, расстроился.

Глава ордена сел на место, которое недавно занимал встретивший его повелитель хаоса, и приготовился слушать. Меедар сделал паузу, смакуя непонятную жидкость и, пристально посмотрев на Эсткарха, заговорил.

– Заблуждение первое – в забытые гробницы спустился не только Дэон. Мы были с ним вместе.

Заблуждение второе – он не смог закрыть двери нижних миров не потому, что был проклят, а потому, что мы убили его сразу, как только он нашёл то, что периодически открывало их.

И, наконец, заблуждение третье – двери всё-таки были закрыты. Это мы закрыли их, после того как забрали с собой в нижние миры кинжал Боли. Именно он открывал двери туда. Открывал тогда, когда случалось событие, влекущее за собой образование нового отражения. Он был той силой, что заставляла порождения нижних миров покидать их мир и вторгаться в Шаэдар. Если бы кинжал остался на своём месте, Шаэдар просуществовал бы вечность, но теперь, когда мы пришли вернуть то, что принадлежит нам, он будет уничтожен.

Всё это время, с тех пор как мы забрали реликвию с собой, двери в нижние миры не открывались произвольно. Это повлекло за собой падение стабильности и, как следствие, растущее напряжение на границах миров, а, значит, позволило бы в будущем открыть гораздо больший проход.

На этот раз мы воспользовались силой реликвии для того, чтобы открыть не просто двери, а целые ворота в Шаэдар. Через них мы и проникли сюда. Кинжал также позволил нам понять мысли человека, изучавшего талисман, ведь обе эти реликвии часть единого.

Третью реликвию – печать Боли нам удалось отыскать буквально сразу, как только мы покинули гробницы.

Кольцо Боли, четвёртое связующее звено находится в провинции Матаэл; хранительницы так и не нашли способа разгадать тайны кольца, они и сейчас не знают, каким могуществом оно обладает. Просто назвали его кольцом недеров и спрятали в землях юга империи. Они так и не смогли перевезти его в хранилище; по мере удаления от места его обнаружения, артефакт проявлял такие свойства, что орден предпочёл его захоронить, а не продолжать перевозку. Тебе предстоит эту реликвию отыскать. Есть зацепка, как это сделать. На сравнительно небольшом удалении другие реликвии Боли почувствуют кольцо.

Есть ещё пятая реликвия – посох, или, иначе – жезл Боли. Сиана – хранительница этой вещи. Когда Исида смогла уничтожить печать Сат-тэ несколько столетий назад, рисунок нитей указал ей путь к этой реликвии. Спустя годы Сиана отправилась в поиск, а место ей указала первая дочь. Именно это и есть последнее звено, требуемое для открытия врат Повелителя Боли. А Повелитель Боли – это никто иной, как Безумный Бог, он же Великий Недер. Если мы поможем ему вернуться…

– Он сделает нас властителями не только нижних миров, но и мира Шаэдара. И вернёт нам жизнь! – закончила Диона рассказ Меедара.

– Разве вы мертвы? – Эсткарх наморщил лоб, – мне кажется, что здесь что-то иное, я чувствую жизнь.

Раскатистый смех повелителя хаоса заставил главу служителей почувствовать себя ниже его, что не могло не разозлить.

– Что здесь смешного?! – его крик повис в пустоте. Казалось, они не слышат его, но это было не так.

– Тебе ещё многое предстоит узнать, смертный, – Диона подошла к нему и протянула к нему руку.

Он медленно перевёл взгляд на её раскрытую ладонь и увидел кинжал. Совершенство форм, идеальность и простота линий приковывали взгляд и погружали в состояние близкое к эйфории, что очень напоминало состояние вызываемое талисманом Боли.

– Он изумителен, – голос служителя охрип от волнения.

– Возьми его в руки, – речь Дионы доносилась до него словно сквозь пелену густого плотного тумана.

Помимо своей воли Эсткарх коснулся его и закружился в сладостном водовороте чувств. Он желал сейчас лишь одного – обладания этим предметом, почему – то увеличившимся в размерах и так удобно лежащим в его ладони. Он привычно боролся с чарами, навеваемыми им, так же как и ранее с чарами талисмана. Кажущаяся отдалённость и никчёмность окружающего мира, вызванная реликвией, снова вторгалась в его сознание, пытаясь удержать его на кромке сознания и не дать ему погрузиться в мир фантазий и грёз. Внутренняя борьба продолжалась долго, и служитель снова одержал верх. С каждым разом победа над самим собой давалась всё труднее, и он знал, что когда-нибудь очередная реликвия подчинит его. Неизвестно, к каким последствиям это приведёт…

– Очень немногие могли бы сопротивляться таким реликвиям. Не каждая хранительница это может, а, тем более, далеко не каждый мужчина. Возьми его с собой, кто знает, может быть, ты откроешь новые тайны, которые помогут тебе в твоём благородном, с нашей точки зрения, начинании. Помни – только три из них обладают силой, которую ты только что испытал. Это – талисман, печать и кинжал. Остальные имеют немного другие свойства, – Меедар подошёл к Эсткарху и заглянул в глаза.

– Печать ты получишь завтра, перед тем как покинешь это место. А пока можешь осмотреться, может, что-нибудь и заинтересует, – после этих слов Диона покинула комнату, даже не попрощавшись со служителем.

– Я все же очень надеюсь, что служители не успеют к началу битвы, нарушив мне, тем самым, все планы, – бросил повелитель хаоса.

– Этого не случится, поверь мне, – Эсткарх растянул губы в некоем подобии улыбки.

– И ещё, мне очень хотелось бы, чтобы все оставшееся время была не очень приятная погода для инженеров Зангара. Мы с сестрой недавно в Шаэдаре и ещё, к сожалению, слишком слабы, чтобы управлять ею. А недеры, – он сделал паузу, тщательно подбирая слова, – они очень неприспособленны к магии. Это совершенно приземлённые существа, для которых даже элементарные удобства не являются чем-то важным.

– Тогда почему они были выбраны вами? Магия решает в этом мире почти всё.

– Мы выбрали их по двум причинам. Одна из них это, несомненно, огромная популяция. А то, что они самые лучшие бойцы хаоса, это, по-моему, неоспоримо. Вот и вторая причина. Очень скоро, когда ворота, открытые нами, станут более стабильными, сюда проникнут ралкса, геасми и непревзойдённые маги – шакти, – Меедар с неприкрытым удовольствием заметил, как перекосилось лицо Эсткарха в гримасе отвращения при упоминании этих существ.

– Шакти из ям Ужаса! Как можно иметь что-то общее с существами, которых ненавидят даже Боги?!

– Мы готовы сделать всё, чтобы вернуть нашего будущего владыку. Абсолютно всё, – тихо, словно говорил сам с собой, прошептал Меедар.

– Шакти никогда не сдерживали своих обещаний, если им было это выгодно. Они потворствовали даже изгнанию своего создателя – Шакти Ужасного. А их позорное бегство в битве около Хеврона?

Как можно уповать в чем-то на них?

– Мы не уповаем на них, но для того, чтобы взять Резиденцию, нам очень понадобится их возможность менять окружающий мир и превращать части реального мира в первозданный хаос! А если мы не уничтожим орден, нам никогда не добиться той цели, что мы поставили перед собой. Или ты забыл, что жезл находиться в его хранилище? А хранительницы? Не думаешь ли ты, что они сами принесут его нам? – издёвка в голосе Меедара не укрылась от Эсткарха.

– Одна из них или все они, но я сделаю так, что они достанутся мне! – издевательский смех Меедара буквально прогремел в его голове.

– Я, конечно, понимаю, что ты один из самых выдающихся людей в плане хитрости, и, думаю, что тебе это удастся. Тем более, это ничего не изменит, нам все равно нужно будет кольцо!

– Я его найду, – гнев служителя утих так же внезапно, как и начался. – И никто не сможет мне помешать. Я залью кровью всю провинцию, но отыщу кольцо.

– Тогда мне придётся признать тебя человеком, сделавшим огромный вклад в гибель, как ордена, так и всей этой империи в целом. Мне интересно было бы узнать твой ответ на один из очень интересующих меня вопросов. Ты сможешь ответить? – прямой взгляд Меедара выводил Эсткарха из себя, и он снова почувствовал нарастающую ярость.

– Только на один.

– В ордене бытует мнение, что Равновесие, которому они преданно служат вот уже несколько тысяч лет, покровительствует хранительницам. Месть его может быть просто ужасна, – Меедар отвернулся и снова уставился на заставленный стол, – можешь не отвечать. Ты не боишься, я вижу это. Для тебя это не больше чем легенда.

– А ты?

– Это единственное, чего я боюсь. Если в Шаэдаре возвеличится Повелитель Боли, Равновесие очень сильно накажет тех, кто помог ему вернуться, – Меедар поднял над головой инкрустированную золотом и драгоценными камнями чашу, неизвестно как появившуюся в этом мрачном, навевающем тоску месте, и каким-то внутренним чутьём Эсткарх понял, что разговор окончен. Он покинул полутёмное помещение, оставив Меедара наедине со своими мыслями, и вышел на улицу.

Сотни недеров сновали вокруг, словно не замечая его присутствия. Они возводили на окраине своего поселения новую пирамиду из камней, и Эсткарх снова удивился той скорости, с которой шла работа. Портал, открытый повелителями, слабо мерцал, когда очередной из недеров входил в мир Шаэдара. Грохот, лязг, крики, окружающие его, были непривычны для любящего уединение и душевный покой служителя, и он поспешил к виднеющимся неподалёку скалам, где специально для важного гостя была построена отдельная маленькая пирамида.

Глава III. «Начало новой Эры»

Талисман Боли был найден сразу после взятия войсками Ахерона Шесгаллы крепости, на месте которой сейчас возвышаются башни одного из величайших городов империи – Хеврона. Нашедшая его хранительница потеряла разум, ею стало двигать лишь одно желание – причинение страданий любому встреченному живому существу. Цепь жестоких убийств была прервана после недолгих раздумий самой матерью. Единолично. В состоянии строжайшей секретности талисман был отправлен в Резиденцию вместе с небольшим эскортом исключительно из представителей ордена с приказом доставить его к месту назначения или умереть. Через два дня он пропал на одном из перевалов, названных после этого прискорбного происшествия перевалом Боли, чтобы появиться почти через шесть тысяч лет в Мелоранде, столице империи.

Раним утром он был обнаружен ничего не подозревающими жителями этого огромного, по сравнению с другими, города империи, на площади казней, свисающим с шеи повешенного накануне преступника.

Массовая истерия, охватившая после этого город, не шла ни в какое сравнение с происходящими повсеместно в то не лёгкое для народа время, бунтами. Когда информация была передана императору, он ввёл в городе военное положение, что, впрочем, нисколько не помогло. Через три дня, когда волнения достигли критической отметки, и толпы людей, теперь больше напоминающие орды живых мертвецов, подожгли город, в него вошла гвардия императора и серые стражи ордена. В результате, более чем три четверти населения столицы было вырезано. Среди тысяч мёртвых тел хранительницы искали талисман, ставший причиной гибели столь огромного количества ничего не подозревающих жителей, и на исходе третьих суток, когда, казалось, поиски зашли в тупик, его обнаружили в одном из домов, зажатым в кулаке уже мёртвого служителя Равновесия. Этинара – сестра Атинары, изумрудный плащ, не притронулась к нему, а как ей было приказано, сразу же известила о находке мать ордена. Эскорт из двадцати хранительниц был собран через час и отправлен на равнину Саграм. Мать ордена лично, соблюдая все меры предосторожности, поместила реликвию в шкатулку из минерала каменоломен города Нетер. Ничто не предвещало беды. А, между тем, нашедшая талисман Боли Этинара уже ощущала пагубное воздействие реликвии и держалась только благодаря способности к самоконтролю, полученной в результате десятилетий тренировок. Внешне это никак не проявлялось, и она стала одной из тех, кто должен был сопровождать ценный груз. Это была роковая ошибка для почти всех хранительниц, кто удостоился той же чести.

Глубокой ночью девятнадцатого апреля шесть тысяч триста двенадцатого года летоисчисления, через неделю после того, как эскорт покинул Мелоранд, в ворота Резиденции ордена постучали две закутанных с ног до головы в плащи фигуры. Это были Сиана и Хатэ, находящиеся в последней стадии истощения, с разбитыми доспехами, без камней Наг, но с реликвией. Как оказалось, через несколько часов пути, когда эскорт преодолел уже половину расстояния, Этинара впала в безумство. Двое из тех, кто нёс ящик с талисманом, упали, сражённые её секирой, ящик упал на землю и распахнулся. Остальное происходящее они запомнили смутно. В памяти отпечаталось лишь то, как они вместе, стоя спиной к спине, отражали градом рушившиеся со всех сторон удары и заклинания, охраняя драгоценный груз. Почему так стремительно возросла сила артефакта, сразу же подчинившего своей воле почти всех хранительниц из эскорта, они догадались позже. Виной всему был тракт. Они так и не вспомнили, как смогли добраться до Резиденции. Атинара, узнавшая о гибели сестры, вызвала Сиану, как обладающую более высоким рангом, чем Хатэ, на суд чести, в чем ей было отказано матерью, ввиду беспочвенности обвинений.

Реликвия была помещена в хранилище, а о происшедшем постарались как можно быстрее забыть, как о тёмном пятне в истории ордена. Позже он бесследно исчез и не найден и по сей день.

24 Мая 6349 года Летоисчисления.

Эра Предначертаний. Закат.

Ахерон. Западная граница. Цитадель Вакхам

Исида, посетившая Вакхам не в первый раз, восхитилась суровой красотой её величественных построек. Высокие стены, достигающие восьмидесяти метров, исполинские башни, удерживающие на своих вершинах собранные лучшими инженерами империи киттары, вселяли уверенность в неприступности цитадели и гордость за свой народ, владеющий такими цитаделями. Казалось, время не оставило своего отпечатка на величественных стенах и зданиях. Всё вокруг блестело безукоризненной чистотой и новизной. За многие годы своего существования крепость превратилась в некий перевалочный пункт для многих купцов, не побоявшихся покинуть пределы империи и рискнувших пуститься в дальние путешествия путём Скорби в погоне за прибылью. Даже сейчас, когда солнце уже готово было скрыться за горизонтом, а тьма готовилась простереть свои крылья над цитаделью, огромная площадь в центре города – крепости была заполнена сотнями людей, проходящих мимо торговых рядов, и расхваливающими свои товары владельцами. Здесь можно было найти всё, от простых безделушек до действительно редчайших вещей, за которые некоторые из людей могли выложить целые состояния. И, хотя, такие места были настоящим раем для воров и прочих людей, звонкую монету которым приносили насилие и грабёж, на площади их не было. Обилие патрулей серой стражи, не тратившей время на доказательства виновности, и без предупреждения применявшей оружие в случае необходимости, отпугивали любителей лёгкой наживы, заставляя последних держаться подальше. Эшафот, находящийся в сотне метров от западных ворот, служил молчаливым назиданием всем входящим в неё, а надпись над ним: «Здесь властвуют законы ордена хранительниц» только подтверждала опасения путников с недобрыми мыслями. Законы ордена были намного строже, и лишиться головы можно было за обычную кражу, не говоря уже о разбоях, убийствах и других тяжких преступлениях, совершённых в цитадели.

Тиэри хранительницы, повинуясь приказу, описала широкий полукруг над торговой площадью и, пролетев немного левее, приземлилась на специальную, отведённую для таких целей площадку. Тяжело вздымавшиеся бока, полузакрытые глаза и низко опущенная голова с широко распахнутой пастью, молчаливо указывали Исиде на то, что тиэри устала и нуждается в отдыхе. Вскоре рептилия была накормлена, вычищена и расположилась в загонах, как две капли воды похожие на загоны Резиденции и сотни других подобных зданий, возведённых в каждом уголке Ахерона. Хлопоты заняли у хранительницы более двух часов, и когда она снова вышла на свежий воздух, то почувствовала ночную прохладу и плотнее закуталась в свой плащ кроваво-красного цвета. Небо в этот поздний час было испещрено маленькими серыми точками, и Исида с удовольствием отметила, что она прибыла одной из первых, избежав толкотни и ужасного шума, которые начнутся здесь спустя несколько минут, когда прибывшие хранительницы также займутся своими тиэри.

Ещё раз, окинув взглядом небо, она зашагала к высившемуся вдалеке зданию, дворцу наместницы, путь к которому указывал столб яркого света, устремившийся в небеса. По мере приближения она всё убыстряла шаг, стремясь снова насладиться мрачным великолепием здания, пока не перешла почти на бег. Дворец, как и было задумано архитекторами, открылся ей неожиданно, хотя она ежесекундно ожидала увидеть его. Сняв шлем и посмотрев почти вертикально вверх, хранительница в восхищении затаила дыхание. Огромной высоты колонны, расположенные по периметру всего здания, казалось, подпирали небо, и непонятно было, каким образом они не рушатся – ведь в обхвате они были не более метра. Удивительная и неповторимая резьба, украшающая каждую из колонн, образовывала своеобразные рисунки, показывающие важные сцены из истории ордена. По бокам всегда открытых дверей, непропорционально маленьких в сравнении с размерами остальных архитектурных составляющих этой колоссальной постройки, располагались две статуи шестируких гигантов, в которых осведомлённый человек без труда бы узнал точные копии шаудеров, разве что гораздо больших, чем на самом деле, размеров. В мифе, бытовавшем за пределами ордена, говорилось, что если наместница принесёт себя в жертву ради спасения цитадели, то статуи оживут и будут сражаться на стороне защитников.

Не позволив себе долго наслаждаться прекрасным видом, понимая, что времени очень мало, хранительница прошла внутрь здания, миновав четверых стражей, стоящих около входа и почти незаметных в своих доспехах ночью, и зажмурилась, привыкая после полутёмной улицы к потокам света, обрушившихся на неё со всех сторон.

Тысячи вкраплений камня датэ изливали потоки света, освещая огромное пространство под куполом зала собраний. Инструктированные золотом и серебром ложи, опоясывающие кольцами зал, являлись изумительным образцом искусности мастеров империи и не уступали по красоте и изяществу ложам императорского дворца в Мелоранде. Стеклянный купол пропускал свет и вверх. Пол под ногами Исиды был устлан мраморными плитами, швы между которыми были незаметны и, казалось, что весь пол это одна исполинская мраморная плита, отшлифованная до блеска. Спроектированный так же, как и во дворце императора, он поднимался вверх под небольшим углом и открывал взору каждого входящего в этот зал, выложенный на нем драгоценными камнями, золотом и серебром герб ордена. Золотой шлем, обрамлённый серебряным венком и с надписью внизу «Служение. Защита. Возмездие».

Две двери, расположенные в другом конце, вели в личные покои наместницы и в небольшую комнату, служащую для приёма высокопоставленных лиц. Между ними на специальном возвышении находился длинный стол и стулья. Ряды ступеней, ведущие к ним, были устланы тканью, расшитой не менее богато, чем одежда самой наместницы.

Наместницу Юллиаль и Сиану первая дочь увидела в стороне от суматохи, царящей в зале собраний в преддверии грядущего сбора. Снующие повсюду слуги в цветастых ливреях с гербами империи на левом и ордена на правом предплечье, вносили в зал стулья и столы, тут же накрывали их скатертями и расставляли всевозможные напитки и яства. Исида постаралась остаться незаметной и поспешила уйти в сторону в надежде, что ей не придётся вести вежливые пространные разговоры с малознакомыми людьми, для которых общение с ней являлось лишней возможностью выделиться.

Таких ситуаций в её жизни было очень много.