Лилия и леопард

      - Да, да, возлюбленный многое объясняет: ваш довольный вид, ваше неожиданное желание выращивать цветы, то, как вы поете в зале, когда думаете, что никто этого не слышит... Признайтесь, это один из людей Гокура?
      - Конечно же, нет! - возмутилась Лианна, выдав тем самым себя с головой.
      - Ну, разумеется. Они - мужланы и уже давно бы похвастались об этом, Бонни искоса взглянула на госпожу. - Вы уже ждете ребенка?
      Лианна помедлила с ответом. В действительности, теперь она мало задумывалась о цели, которая толкнула ее в объятия Ранда.
      - Я... я не знаю, - растерянно сказала девушка.
      - Вы можете довериться мне, - подбодрила ее Бонни. - Несмотря на то, что у меня репутация распущенной женщины, я никогда не распускаю язык.
      Лианна попыталась улыбнуться, но не смогла. Тогда она сурово нахмурила брови и серьезно сказала:
      - Тебе хорошо известно, какую беду я на себя накликала.
      Бонни передернулась.
      - Да, Жерве не желает, чтобы что-нибудь помешало ему захватить власть в замке, а ваш дядя, кажется, собирается убрать Лазаря из вашей жизни.
      Подавляя в себе внутреннюю дрожь, Лианна осторожно спросила:
      - Ты, действительно, думаешь, что я могу быть...
      - Беременной? Судя по счастливому выражению ваших глаз, я бы с уверенностью сказала, что ваш возлюбленный справился со своей мужской задачей, - глубокомысленно изрекла Бонни. - А судя по вашему загару, вы встречались с ним довольно часто.
      Лианна густо покраснела, опустив голову, и стала торопливо намыливать волосы.
      Бонни принялась помогать ей.
      - Женщины говорят, что первый признак беременности - это повышенная чувствительностъ и болезненность груди. Уж я разбираюсь в таких вещах, ведь я была старшей из девяти детей. Моя мать всегда жаловалась на всевозможные неудобства из-за беременности.
      Лианна затаила дыхание, вспомнив странное ощущение, которое она испытала сегодня, когда Ранд ласкал ее грудь. Тогда Лианна подумала, что эта болезненность вызвана вожделением... Глубоко вздохнув, она судорожно схватилась за край чана.
      Бонни весело рассмеялась, окатывая госпожу водой.
      - Кроме того, у вас прекратятся месячные, а затем появится ужасный аппетит и приступы тошноты.
      Очевидно, лицо Лианны исказилось от страха, потому что Бонни опять покатилась от смеха.
      - То-то удивится ваш Лазарь, вернувшись домой! Но он слишком горд, чтобы отрицать, что ребенок не его.
      - Но он, действительно, не его, - с горячностью подтвердила Лианна, положив на живот намыленные руки.
      Мысль о том, чтобы ребенка Ранда выдавать за ребенка Лазаря, казалась ей отвратительной. А впрочем, разве не этого она добивалась?! Ранд сам признался, что ничего не может предложить своей возлюбленной, кроме коротких тайных свиданий; и ее это вполне устроило. "У моего ребенка будет только один родитель", - мысленно поклялась себе Лианна.
      Она задумчиво сидела у огня, пока Бонни заплетала в косы ее длинные золотистые волосы. На ночь Лианна решила принять успокаивающее средство и послала за ним служанку.
      Вспышки молнии за окном обещали грозу, причудливо освещая настенную роспись. Лианна ощутила странное родство с изображенными на ней рыцарем и его дамой. Мечтательно улыбаясь, она выпила отвар лекарственных трав с добавлением меда, забралась в постель и тут же уснула.
      ***
      - Полегче на веслах, Джек, - сердито прошептал Ранд.
      Джек принялся грести еще осторожнее, стараясь опускать весла в воду без единого всплеска. Все небо над ними было в грозовых тучах, лишь луна изредка освещала путь.
      - Тихо как в гробу, - пробормотал Джек себе под нос.
      В этот момент внезапная вспышка молнии озарила замок таинственным серебристым светом.
      - О, Мать Мария! - с восторгом произнес Джек. - Не удивительно, что доблестный король Генрих жаждет получить такой приз.
      Глаза Ранда скользнули по внешней стене замка. Стройные шпили, украшающие зубцы, словно клинки блестели под вспышками молний.
      - Ночью он производит еще большее впечатление, чем днем. Да, Львиное Сердце знал, как построить замок.
      - Единственная вещь, которую он сделал, как подобает мужчине.
      Насмешливые слова Джека эхом отдались в ночной тишине.
      Ранд усмехнулся.
      - Перестаньте улыбаться, мой господин, - предостерег Джек. - Ваши зубы блестят в темноте, как сигнальный огонь.
      Улыбка Ранда погасла, он напряженно прислушался, но лишь ветерок раскачивал ветви плакучих ив. Его щеки больно стягивало высохшей грязью, которой он вымазался для маскировки. На душе у Ранда было неспокойно, ему казалось, что он чувствует на себе пристальный взгляд невидимых враждебных глаз. Рыцарь тревожно всматривался в противоположный берег, в темнеющий впереди лодки мост и стены.
      - Охранники? - спросил Джек. - Черт бы их побрал! Я думал, что мы улизнули от людей Гокура.
      - Пьер и Дилан должны отвлечь их. Но, возможно...
      - Возможно, они целятся сейчас в наши спины, - передернулся Джек и еще осторожнее опустил весла в темную воду.
      Когда лодка вплотную приблизилась к замку, Ранд тщательно проверил снаряжение. Моток толстой пеньковой веревки, рулон мешковины, стальные крюки для подъема на стену, сложенный вчетверо небольшой кусок чистой ткани для кляпа - все было готово для похищения его будущей жены.
      Вид этих вещей вызывал у Ранда отвращение. Он жаждал совершить рыцарский подвиг в честном сражении. А вместо этого ему придется тайком пробраться в замок, похитить ничего не подозревающую женщину и увезти ее на утлой лодчонке.
      Неожиданно перед Рандом возник светлый образ Лианны и на какое-то время оттеснил его горькие размышления. Он представил, как она сейчас сладко спит на соломенном тюфяке рядом со спальней своей госпожи. Затем Ранд вспомнил их последнее свидание: вот Лианна лежит перед ним на траве во всей своей прекрасной наготе. Он до боли закусил губу. Из всех жертв этого дьявольского плана она была самой невинной, менее всего заслуживающей предательства.
      Ранду потребовалась вся сила воли, чтобы не увезти сегодня Лианну с собой куда глаза глядят. Как бы ему хотелось найти такой уголок земли, где бы они могли спокойно жить и любить друг друга!
      Любовь к Лианне чуть не толкнула Ранда на предательство короля Генриха, человека, который произвел его в рыцари, дал ему титул и земли. Только убежденность в том, что Лианна заслуживает большего, чем быть женою изгнанника, лишенного звания рыцаря, остановила порыв Ранда.
      - Сюда, - прошептал он, отгоняя от себя невеселые мысли. - Лодку мы спрячем в зарослях камыша.
      Джек принялся старательно грести в нужном направлении. Скоро они причалили к берегу и надежно спрятали лодку, потом навьючили на себя снаряжение. Неожиданно лодка качнулась под ними, Джек тихо выругался и побледнел.
      - Ради Святого Георгия, - прошипел Ранд. - Только не говори мне, что у тебя морская болезнь.
      Джек судорожно сглотнул, стараясь справиться с дурнотой.
      - Провалиться мне на этом месте, если ее у меня нет, мой господин.
      Ранд широко расставил ноги, чтобы не раскачивать лодку, и прислушался. Кругом все было тихо, и все таило в себе опасность. В воздухе пахло дождем. "Это хорошо, - подумал Ранд. - Гроза заставит часовых спрятаться в укрытие". Прогремел гром, молния озарила ночное небо холодным ярким светом. Ранд успел увидеть, что глаза у Джека побелели от страха, а рот плотно сжат. Джек боялся, и не без основания.
      Тяжело вздохнув, Ранд привязал к концу веревки крюк и, беззвучно шевеля губами, отсчитал пятый зубец от южной стены. По словам герцога Бургундского, часть укрепления там была разрушена во время стрельбы из пушки. Интересно, кто стрелял? Неужели эта упрямая, так рано повзрослевшая девушка? Мысль о ней оказалась для Ранда, как соль на свежую рану.
      Часовые обходили эту часть стены стороной, опасаясь в темноте сорваться вниз, поэтому именно здесь было удобнее всего проникнуть в замок.
      Ранд размахнулся и бросил на стену крюк. Лодка при этом так сильно качнулась, что Джек сел с недовольным ворчанием. Крюк очертил полукруг в темном ночном небе, царапнул стену и с плеском упал в воду.
      Со свистом втянув в себя воздух, Ранд смотал мокрую веревку и настороженно вслушался. Доносилось лишь шуршание камыша да отдаленные раскаты грома; ни тревожных криков, ни топота ног по стене не долетало до его ушей.
      Ранд облегченно вздохнул и сделал еще одну попытку, но опять неудачно. Только на третий раз крюк застрял между зубцами и держался так крепко, как будто решил наконец подчиниться воле Ранда.
      - Отлично сделано, мой господин, - восхищенно прошептал Джек.
      Для большей уверенности Ранд с силой подергал конец веревки, затем повис на ней всей тяжестью своего тела и, удовлетворенно улыбнувшись, кивнул Джеку:
      - В путь, мой друг, - немного поколебавшись, он указал на его покалеченную руку. - Ты сможешь подняться?
      Джек самодовольно выпятил грудь.
      - Вы еще удивитесь, когда узнаете, что может делать эта рука, мой господин.
      Взбираясь на крепостную стену, Ранд впервые в полной мере ощутил вес своего тела. Грубая веревка нестерпимо жгла ладони, плечи и спина ныли от напряжения, но, упираясь ногами в холодные камни, стиснув зубы, рыцарь поднимался все выше и выше.
      Наконец Ранд вскарабкался наверх и облегченно вздохнул.
      Он осмотрелся и увидел, что часть стены была, действительно, разрушена, как и предупреждал герцог. Оставался только узкий проход, так что ноги Ранда едва помещались на выступе бойницы. Прижавшись к зубцу, он огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, подергал веревку, давая знак Джеку.
      Прошли томительные минуты ожидания, прежде чем появился взмокший от пота Кейд. С его губ срывались негромкие ругательства. Расширенными от ужаса глазами Джек посмотрел вниз и слегка отшатнулся.
      - О, Мать Мария! - пробормотал он сквозь зубы. - Да мы же разобьемся при спуске!
      - Успокойся, Джек. Отсюда есть другой, более безопасный путь, но для этого нужно проникнуть внутрь замка.
      Герцог Бургундский рассказал Ранду о тайном проходе, выводящем прямо к воде. Обычно его используют только при осаде замка, но сейчас он окажется для них как нельзя кстати.
      - Очевидно, вам придется оглушить мадемуазель, мой господин, - заметил Джек.
      - Я готов это сделать, - с отвращением произнес Ранд.
      Ему претила даже мысль об этом, но другого выхода не было. Во внутреннем кармане его камзола находился деревянный эфес шпаги, завернутый в овечью шерсть. Ранд научился пользоваться подобным оружием во время тайных вылазок с братом короля, но ему еще не приходилось бить им женщину. Правда, вред от такого удара сводился к минимуму, просто жертва на некоторое время теряла сознание.
      Ранд успокаивал себя тем, что эта крайняя мера необходима для успешного проведения дела: мадемуазель такая крикливая и, конечно же, окажет сопротивление. И все-таки ему становилось не по себе при мысли о том, что нужно совершить насилие над беззащитной женщиной.
      Рыцарь смотал веревку и, глубоко вздохнув, решительно сказал:
      - Нужно идти.
      Они начали осторожно пробираться вдоль разрушенной стены. Тучи настолько сгустились, что вокруг стояла кромешная тьма и двигаться приходилось на ощупь. Впрочем, это обстоятельство не смущало Ранда. Он так тщательно изучил план замка, что мог бы с закрытыми глазами найти спальню мадемуазель де Буа-Лонг, что, собственно говоря, ему сейчас и приходилось делать.
      Под покровом темноты мужчины незаметно проскользнули мимо внутренней стражи. Неожиданно где-то внизу залаяла собака. Ранд с Джеком прижались к стене и не дышали до тех пор, пока снова не стало тихо.
      Наконец они добрались до цели. Джек остался сторожить у входа в башню, а Ранд начал карабкаться к окну спальни. На этот раз ему пришлось обойтись без веревки, потому что звяканье стального крюка о камни могло разбудить мадемуазель.
      Цепляясь за выступы стены, Ранд осторожно подбирался к окну. Ослепительная молния на миг предательски ослепила рыцаря. Он распластался на стене, моля Бога о том, чтобы его никто не заметил. Наконец ему удалось ухватиться за оконный выступ и, подтянувшись на руках, бесшумно проникнуть внутрь.
      Некоторое время Ранд оставался неподвижным, словно мраморное изваяние на надгробии. В комнате было тихо и темно. Хоть бы один тлеющий уголек в камине! Ранд напряженно смотрел по сторонам широко открытыми глазами и наконец с трудом различил очертания кровати. Он начал медленно продвигаться вдоль стены и чуть не наткнулся на низкую скамеечку, на которой лежала одежда. Неожиданно Ранд почувствовал слабый аромат лилий и, Боже Всемилостивый... серы! Перед ним возник образ Ли-анны. Неужели она здесь, спит в этой комнате? Может быть, Лианна даже видит сейчас его?!
      Нет, успокоил себя Ранд. Герцог Бургундский заверил, что служанки мадемуазель спят в другом месте.
      Ранд тяжело вздохнул, затем медленно вытащил деревянный эфес и вплотную приблизился к кровати. Откинув полог, он долго всматривался в темноту. Постепенно его глаза различили небольшую фигурку под одеялом.
      Спящая дышала ровно и спокойно. Наклонившись над ней, Ранд уловил аромат мяты и хмеля: девушка, судя по всему, приняла на ночь успокоительное. Он осторожно убрал в сторону косу. Его удивило, какая она оказалась мягкая и шелковистая. Боже правый! Ранд стиснул зубы и, стараясь не думать о благородстве, быстрым движением ударил племянницу герцога Бургундского по голове.
      ***
      Боль и ужас туманили сознание, но Лианна все же поняла, что связана. Во рту у нее был кляп, на голове - мешок. Сначала она испугалась, что ослепла, но потом догадалась, что это из-за плотной мешковины на голове у нее перед глазами сплошной мрак.
      Лианна попыталась повернуться, но почувствовала, как грубая влажная ткань неприятно царапает лицо. Боже мой! Ее связали и положили в мешок словно куропатку!
      - Она шевелится, мой господин, - раздался чей-то приглушенный голос.
      Лианна испуганно замерла, сердце ее ушло в пятки: говорили по-английски. Она снова с ожесточением рванулась и поморщилась от боли. Бог мой, как безжалостно впивались веревки в ее нежное тело!
      - Наконец-то, - прошептал кто-то другой. - Здесь мы и причалим.
      Причалим! Лианна похолодела от страха, ее била крупная дрожь. Теперь стали понятны все эти толчки и покачивания: они плыли на лодке. Вода! Лианна почувствовала, как ледяная рука сжала ее сердце; она судорожно схватила ртом воздух.
      - Люди Гокура!
      Странно, но ей показалось, что где-то она уже слышала этот голос. Лодка качнулась, и страх охватил девушку с новой силой.
      Англичане притихли. Даже в таком состоянии Лианна чувствовала их напряжение. Люди Гокура! Может быть, они находятся поблизости?! Сделав глубокий вдох, девушка попробовала закричать. Несмотря на кляп, ей удалось издать приглушенный отчаянный вопль.
      - У нее отличные легкие, - раздался шепот. - Кричит, как торговка рыбой. Думаете, мы сумеем добраться до лошадей, мой господин?
      - Не будем же мы сидеть здесь и ждать, пока нас схватят.
      Голос снова показался Лианне знакомым, но времени для раздумий не было: крепкие руки сжали ее точно в тисках.
      Неожиданно гром с треском разорвал напополам небо у них над головой, пошел дождь. До Лианны долетели приглушенные английские проклятия, и тот же голос прошептал:
      - Здесь нам не причалить, мой господин. Вброд тоже не добраться: слишком глубоко. Придется плыть.
      - Нет! - попыталась закричать Лианна, но сильные руки уже подхватили ее и опустили в воду.
      Вода.
      Холодная и безжалостная. Вот уже намокли ноги, спина. Ужас стальными когтями схватил Лианну за горло. Она уже видела себя тонущей: вот вода медленно смыкается у нее над головой, забирая ее дыхание и жизнь...
      Ее жизнь... и еще одну жизнь, которая, как она подозревала, уже билась у нее внутри. Лианна с отчаянием подумала о том, что теперь уже никогда не увидит Ранда, не родит от него ребенка, и это придало ей силы. Сопротивляясь, она уперлась в грудь англичанина локтем. Тот негромко выругался и крепче обхватил свою ношу.
      - Иисус! Не урони ее. Она же камнем пойдет ко дну!
      - Не искушайте меня, мой господин, - последовал ответ.
      Ненависть придала Лианне смелости, она стала извиваться, пытаясь вырваться, совершенно не думая о том, что если даже освободится из железных объятий, то сразу же утонет.
      Англичане о чем-то горячо спорили, но Лианна ничего не слышала, совершенно потеряв от страха голову, кровь бешено стучала у нее в висках. Она уже считала, что смерть неизбежна, но похитители наконец выбрались из реки и теперь бежали по твердой земле.
      Лианна тяжело дышала и всхлипывала. Господи, когда же закончится эта пытка? Неожиданно откуда-то издалека послышались крики. Может, люди Гокура все-таки успеют освободить ее?!
      - Мой господин, она сопротивляется, как дьявол, я не могу развязать ее.
      В ту же секунду ловкие сильные руки перекинули Лианну через седло, словно промокший мешок с зерном, англичанин уселся позади нее и пришпорил коня. Какое-то время слышался лишь топот копыт и тяжелое дыхание похитителей. Лианна напряженно вслушивалась, стараясь определить, нет ли за ними погони, но боль во всем теле и пережитый страх мешали ей сосредоточиться.
      Лежа поперек седла, Лианна с ужасом думала о том, что не вынесет такой бешеной скачки и, в конце концов, потеряет ребенка. Ее мысли опять вернулись к Ранду. Завтра он будет ждать ее в заветной рощице. Лианна представила, как он стоит среди деревьев и солнце играет в его волосах, вспомнила руки Ранда на своем теле... Казалось, еще немного и ее сердце разорвется от невыносимой боли. Ненависть к похитителям переполняла Лианну, придавая ей силы.
      Девушка давно потеряла счет времени и мечтала только о том, чтобы все это поскорее закончилось. Неожиданно в воздухе что-то просвистело.
      - О Господи! - воскликнул один из англичан. - Стрела пролетела чертовски близко!
      Страх и отчаяние снова охватили Лианну, она была готова разорвать зубами этот проклятый мешок на голове. Ничего не видя вокруг, девушка чувствовала себя совершенно беспомощной, а мысль о том, что в любой момент ее может пронзить стрела, просто приводила в ужас.
      - Не обращай внимания, скачи вперед, - приказал чей-то сердитый голос.
      "Как грубо звучит английский, - с неприязнью подумала Лианна. - Но этот голос..."
      Вскоре крики усилились. К топоту копыт присоединились еще какие-то звуки: Лианна поняла, что теперь они скачут по деревянному настилу.
      - Поторопитесь, мой господин! Мы должны успеть закрыть перед ними ворота.
      Лианна опять услышала леденящий душу свист стрелы, и в ту же секунду где-то совсем рядом раздался сдавленный стон. Затем она различила скрежет закрываемых ворот, что могло означать только одно: ее доставили в какую-то крепость. Сильные руки сняли Лианну с седла и передали кому-то другому. Девушка выгнулась дугой, не желая, чтобы к ней прикасались.
      - Ваша племянница, сэр, - мрачно произнес ее похититель.
      ***
      Ранд шел по двору крепости Ле-Кротой, ничего не видя перед собой. Следом тащился Джек, усталый, но бесконечно довольный, его озорное лицо сияло от сознания одержанной победы. Дождь лил, не переставая, однако ни тот, ни другой, казалось, не замечали этого.
      - Мы все-таки похитили ее, мой господин! - воскликнул Джек. - Я, правда, ни на секунду не сомневался в этом... - он запнулся, увидев мрачное лицо Ранда, и протянул ему кожаную фляжку. - Выпейте. Это поможет вам все забыть.
      По-прежнему не говоря ни слова, Ранд забрал из рук Джека фляжку и понуро зашагал прочь. Дойдя до стены, он без сил прислонился к ней. Затем Ранд откупорил фляжку и стал медленно потягивать ее содержимое.
      Ему было не по себе от всего того, что он сделал. Похищение, предательство, да к тому же еще и убийство Мондрагона - все это легло на Ранда тяжелым бременем. Впервые в жизни он чувствовал себя таким разбитым и опустошенным.
      Ранд надеялся, что мадемуазель осталась цела и невредима, но прекрасно понимал, что нанес ей жестокое оскорбление, от которого она вряд ли когда-нибудь оправится. Конечно, Беллиан была виновата: бросила вызов королю Англии, впустила в замок каких-то разбойников, но все же она не заслуживала такого обращения.
      Наконец вино горячей волной разлилось по его жилам, давая Ранду возможность забыться. Он усмехнулся и только теперь вспомнил о раненой руке.
      В темноте кровь казалась черной. Ранд закатал разорванный рукав и безучастно уставился на глубокую рану, след острой стрелы. Он плеснул на нее вина из фляжки, как это делают лекари на полях сражений, и совершенно не почувствовал боли, словно это была не его рука...
      Наконец мокрый мешок упал на пол, и Лианна зажмурила глаза от яркого света. Потом ее изумленному взору предстал не кто иной, как герцог Бургундский в богатом, расшитом золотом бархатном камзоле. Когда же Лианне вытащили изо рта кляп, с ее губ сорвалось такое неприличное ругательство, что дядя недовольно поморщился.
      Его лицо, освещенное факелами, сразу стало властным и холодным.
      - Я не позволю тебе ругаться при мне, как последней нищенке!
      Лианна нетерпеливо дернулась, пока кто-то сзади возился с веревками на ее запястьях. Она вся кипела от негодования и обиды. Немного успокоившись, Лианна осмотрелась и, к своему удивлению, узнала этот красиво обставленный зал. Боже мой, да ведь она находилась в Ле-Кротой, в двадцати милях от дома...
      - Вы без колебаний приказали связать меня и вытащить из постели, чтобы доставить сюда, - Лианна обвела насмешливо глазами зал. - Где же тот английский "проклинальщик", который, как спаниель, бросился служить вам? Или он быстренько улизнул словно самый последний трус?
      Герцог Бургундский приказал племяннице следовать за ним.
      - Это задание показалось ему таким же отвратительным, как и тебе. Без всякого сомнения, он решил не подвергать тебя еще большему унижению и ушел, чтобы ты не предстала перед ним в таком неприглядном виде.
      Лианна зябко поежилась в своем мокром одеянии.
      - По его милости я нахожусь в таком виде!
      Ей хотелось закричать, заплакать, убежать отсюда. Но она прекрасно знала, что будет немедленно схвачена вассалами герцога. Уж ее-то не мог обмануть их безучастный вид.
      Ничего, она как-нибудь вырвется отсюда, а пока нет смысла нестись куда-то сломя голову. Лианна поклялась себе, что ничто не удержит ее от возвращения в Буа-Лонг... в объятия Ранда. По-прежнему негодуя, она стала подниматься по лестнице вслед за своим дядей.
      Верхняя комната в круглой башне, куда герцог привел Лианну, поражала своим богатым убранством, начиная от роскошных гобеленов на стенах и кончая резными ножками огромной кровати.
      Девушка пристально посмотрела на герцога: при свете камина он выглядел не таким уж свирепым, скорее, хмурым и озабоченным. Лианна тяжело вздохнула. Ей нужно постараться забыть, что перед ней дядя Жан, человек, который в детстве часто сажал племянницу к себе на колени и рассказывал о своих подвигах в Париже. Все это осталось в прошлом. Мадемуазель де Буа-Лонг и Жан Бургундский стали врагами.
      - Что ты теперь собираешься со мной делать? - с вызовом спросила Лианна.
      Герцог холодно посмотрел на племянницу.
      - Завтра ты выйдешь замуж за барона Лонгвуда. Я буду присутствовать на брачной церемонии.
      Лианна рассмеялась, почувствовав при этом, что после крика во время похищения у нее болит горло.
      - Уж не собираешься ли ты склонить меня к двоемужию, дядя?
      - Вовсе нет.
      Его уверенный тон заставил Лианну похолодеть. Или дрожь была вызвана морским ветром, ворвавшимся в распахнутое окно? Она зябко поежилась и нервно потерла руки.
      - Я все еще замужем за Лазарем Мондрагоном.
      Герцог по-прежнему не сводил с Лианны холодного взгляда.
      - Он мертв.
      Лианна в ужасе отпрянула и оперлась о спинку стула.
      - Ты убил его?
      - Нет, - покачал головой Жан Бургундский. - Произошел несчастный случай: он утонул в Сене.
      - Несчастный случай?! Интересно, дядя, - ледяным тоном произнесла Лианна. - Не такой ли это несчастный случай, который произошел с братом короля Карла, Луи Орлеанским?
      Герцог весь напрягся, словно получил пощечину, глаза гневно сверкали. Она поняла, что ее слова разбередили старую рану его бесчестья.
      - Ты всегда забывала о своем месте. Предлагаю вспомнить о нем хотя бы сейчас.
      Где-то глубоко внутри Лианне хотелось, чтобы дядя отрицал свою причастность к убийству Луи Орлеанского, но его ярость лишь подтвердила то, во что ей так невыносимо было поверить. А теперь Лазарь. Конечно, он использовал, предал ее, но все же его жизнь - слишком высокая цена за вероломство.
      "Будь ты проклят, Лазарь, - в сердцах подумала Лианна. - Тебе следовало бы хорошенько подумать, прежде чем отправляться в Париж по приказу герцога Бургундского". Она тоже чувствовала себя виноватой в том, что не послала за мужем, не вернула его назад.
      - Итак, я - вдова, - глухо произнесла Лианна.
      - Завтра ты опять станешь женой, - дядя успокаивающе пожал ее холодные пальцы. - Тебе сразу нужно было выходить за Энгуиранда Лонгвуда.
      Лианна отдернула руки.
      - За этого прислужника короля Генриха? Да я презираю его. Ты навязываешь мне мужа без моего согласия!
      - Меня вынуждает так поступить твое упрямство. Сразу же после свадьбы силы Лонгвуда и мои освободят Буа-Лонг от Гокура.
      Услышав это, Лианна тотчас забыла о мокрой одежде и своих растрепанных волосах.
      - Ты слишком много о себе воображаешь, дядя! Думаешь, я смиренно пойду к алтарю?! - она гордо вскинула голову.
      - Конечно, - одними губами улыбнулся герцог. - Такова моя воля, ведь я - герцог Бургундский.
      - Я не позволю тебе так поступить со мной! Я никогда не выйду замуж за английского "проклинальщика "!
      Жан Бургундский смерил племянницу ледяным взглядом.
      - Если ты откажешься вступить в брак, мне придется отправить тебя в монастырь и подарить Буа-Лонг барону.
      Сердце Лианны упало.
      - Ты... ты не можешь отобрать мой дом.
      Герцог ничего не ответил, но его властный взгляд словно пригвоздил ее к месту. Лианна стояла совершенно опустошенная и разбитая, понимая, что проиграла.
      - Я надеюсь, - тихо произнесла она без всякого выражения, - что ты позволишь мне, по крайней мере, соблюсти траур.
      Дядя шагнул к ней, звякнув кольчугой, - Ты потеряла всякое право на мою снисходительность после того, как позвала в Буа-Лонг Гокура.
      - А ты потерял всякое право на мою преданность после того, как обручил меня с английским "проклинальщиком".
      Герцог немного смягчился.
      - Успокойся, милая. Я пошлю за горячей водой и снотворным.
      Лианна вдруг почувствовала, что смертельно устала. "Ребенок", промелькнуло у нее в голове. Неужели она выйдет замуж, нося под сердцем ребенка Ранда?
      Когда герцог Бургундский направился к двери, Лианна негромко спросила:
      - Как ты мог так поступить со мной и с Францией?
      Он повернулся, его взгляд выражал бесконечную заботу.
      - Потому что я люблю тебя, моя дорогая, и люблю Францию. Я не хотел видеть тебя замужем за таким человеком, как Мондрагон, и я не могу равнодушно смотреть, как гибнет Франция, потому что Арманьяк управляет королем Карлом и играет на его безумии.
      Герцог решительно открыл дверь, за которой Лианна заметила неподвижные фигуры двух стражников.
      - Отдыхай, - почти ласково произнес он. - Завтра твоя свадьба.
      Глава 9
      - Я не надену платья, которые привез мне англичанин.
      Лианна увернулась от служанки, которая терпеливо, наверное, уже в сотый раз пыталась вплести в ее волосы нитку жемчуга.
      - У тебя нет выбора.
      Маргарита Баварская, тетя Лианны, снисходительно улыбалась, стоя у открытого сундука. Полуденный свет, проникающий через окно, падал на ее красивое, точно сошедшее с немецкой гравюры, лицо.
      Лианна вспыхнула от негодования.
      - Но я оказалась здесь в ночном одеянии вовсе не по своему выбору.
      - Ты говоришь глупости, Беллиан. Я считаю, что ты должна быть благодарна барону за то, что он привез такое великолепное приданое.
      Герцогиня грациозно махнула унизанной кольцами с бриллиантами рукой в сторону сундука, который был доверху наполнен венецианскими шелками, парчой, бархатом, тончайшим бельем. Затем Маргарита наклонилась и извлекла роскошный синий плащ, отороченный серым мехом.
      - Этот беличий мех, должно быть, стоит небольшого состояния.
      - Мне искренне жаль белочек: их убили в угоду моде.
      Лианна снова увернулась от рук служанки. Лицо Маргариты стало суровым.
      - Я не позволю, чтобы своим упрямством ты позорила дом герцога Бургундского. Женщина должна повиноваться, такова ее доля. Мои собственные дочери никогда не смели перечить мне. Маргарита, например, замужем за дофином Луи. Ей предстоит стать королевой Франции.
      - Возможно, ей будет нечем управлять, если я отдам Буа-Лонг англичанам.
      - Ни ты, ни я не можем судить об этом, - отрезала Маргарита. - Беллиан, ты сейчас же позволишь моим девушкам одеть тебя.
      Лианна холодно посмотрела на нее. Да, годы супружества с Жаном Бургундским закалили волю Маргариты. Теперь она даже соперничала со своим мужем.
      - А если не позволю?
      - Думаю, вчера твой дядя объяснил тебе все достаточно ясно. Ты знаешь, что он не меняет своих решений.
      Лианна промолчала. Отказ от брака с англичанином грозит ей заточением в монастырь, если только... Она бросила взгляд на окно: за открытыми деревянными ставнями была железная решетка. Замок находился на песчаном полуострове, в этом месте Сомма впадала в море. А что, если каким-нибудь образом вылезти в окно?..
      Лианна ухватилась за эту мысль и стала развивать ее дальше. Лазарь мертв. Если ей удастся убежать отсюда и добраться до Ранда, она убедит его жениться на ней. Он любит ее и полон благородства. Несомненно, Ранд не откажет ей, особенно если узнает о ребенке. Затем Лианну охватил страх: дядя мог избавиться от Ранда так же, как он это сделал с Лазарем...