Королева гимнастики, или Дорога к победе

Митрич хотел было сразу поставить свое размашистое «в печать», но передумал и, отложив «вечное» перо, вызвал секретаршу.

– Разыщите и приведите его ко мне, этого И. Грока, – попыхивая трубкой, распорядился он. – Немедленно. Сегодня же. Сейчас же.

Он хотел лично познакомиться с новым дарованием.

Вот так и вышло, что Ваня вместо обычного стандартного ответа получил приглашение в «святая святых» городской журналистики.

Впечатление от этой встречи у обоих было самым благоприятным – после довольно продолжительной беседы они почувствовали друг в друге родственные души.

– Что ж, даю добро! Твори. Если будешь работать, парень, из тебя выйдет толк, – сказал Митрич на прощание, крепко пожав парню руку.

Снова они встретились черед два дня, когда Митрич вручил начинающему журналисту номер газеты с его первой статьей. Несмотря на то, что Ваня и так уже скупил полтиража, этот номер он отложил отдельно: это была его первая весомая победа по пути к призванию. К тому же на первой полосе Митрич оставил свой размашистый автограф.

После поздравлений и рукопожатий Главред сказал:

– Нужен материал в праздничный номер ко Дню защитника Отечества. Успеешь – даю зеленую улицу!

Через три дня в Москву на имя отца отправилось заказное письмо. В него была вложена городская газета «Голос Приморска», на четвертой странице которой в рубрике «Спорт-обзор» была опубликована статья под названием «Разящая стрела», подписанная – И. Грок.

Первый гонорар оказался совсем небольшим, отец больше оставлял на карманные расходы. И все же на эти деньги Ваня смотрел по-иному – это было свое, честно заработанное, которое нельзя потратить на ерунду. После долгих колебаний на первую получку он купил конфеты для мамы и цветущую азалию в горшочке – для Олеси. Хвастаться первой публикацией Ваня не стал, чтобы не сглазить неожиданную удачу, решил вначале закрепить успех.

Обе женщины остались довольны, хотя Олеся немного повздыхала:

– Спасибо, она чудесная! Но у меня цветы в горшках не держатся, вянут. Я же все время на тренировках, забываю поливать.

– А родственники? – удивился Иван.

– У них свои заботы. Работа, дом… А летом сад и огород.

– О’кей, так и быть, буду тебе напоминать, – Иван только сейчас оценил собственную дальновидность в выборе подарка. – А могу и сам полить, если что.

– Сам? – усмехнулась Олеся. – Ну, ты и ловок! Хотя ладно, уеду на сборы, цветок, так и быть, к тебе переедет.

Итак, игра с отцом началась. Иван забил первый гол и теперь вел со счетом 1:0.

Однако надо было писать следующую статью, а Ваня и понятия не имел о чем. Время шло, в голову ничего не приходило. Он попробовал написать отвлеченно – вышла ерунда, наполненная штампами и общими фразами.

Должно же у него получиться что-то особенное, уникальное, достойное его нового имиджа.

Имиджа многообещающего дарования.

Олеся

Свидание с булавами

У Надежды Андреевны заболела дочка, и вместо тренировки была назначена самоподготовка. Придя в зал и побегав по кругу в одиночестве минут пятнадцать, Олеся позвонила Динаре.

– Какая самоподготовка, у нас же завтра пробная химия! – отмахнулась подруга. – У меня будет решаться вопрос четвертной… Ты же знаешь, мама тройку не простит!

Тройку? Олеся самодовольно усмехнулась: теперь, когда у нее появился Ваня, тройки вместе с двойками закончились. Домашняя работа каждый день готова, на контрольных и тестах он всегда помогал…

Не жизнь, а малина!

Олеся сделала еще несколько звонков и с грустью поняла, что тренироваться ей придется одной.

Хотя, собственно, почему одной? У нее же есть напарник! Она открыла окно и крикнула в морозную темноту:

– Эй! Ты где? Иди сюда!

– Что? – поднял голову слоняющийся под окнами парень.

– Ну, заходи! Быстрее, а то мне холодно! – с ее смеющихся губ срывался пар.

Пожав плечами, он поднялся по лестнице, вошел в полутемное здание. Это было что-то новенькое: раньше он ждал Олесю после тренировок на улице.

– Марьсеменн, это со мной! Наш новый помощник хореографа! – весело отрапортовала Олеся дежурной.

– Знаем мы этих помощников. Ноги и то правильно поставить не умеют. Идите, ладно уж, – заворчала та, пряча улыбку.

– А что я должен делать? – стоя в большом пустом зале, Ваня с интересом оглядывался.

– Ловить и кидать обратно! – Олеся дала ему свои ярко-желтые булавы.

Ваня с сомнением посмотрел на них. Ну, кидать еще ладно, но ловить…

– Чего застыл? Бросай! – скомандовала «начальница», и он осторожно бросил ей одну булаву. Она схватила ее на лету, резко перебросила обратно и рыкнула:

– Ты что со мной, как с неженкой? Веселее бросай, выше! И обе сразу!

Он с сомнением хихикнул и подчинился. Игра оказалась интересной. Правда, к концу руки саднило, на лбу выросла шишка. Досталось бы и остальным частям тела, но, к счастью, в большинстве случаев он успевал вовремя уворачиваться.

А Олеся от души забавлялась. Словно ей доставляло удовольствие выставлять его неуклюжим увальнем! И все равно он готов был часами швырять ей булавы, лишь бы быть рядом.

И награда не заставила себя ждать – она милостиво согласилась сделать после тренировки один лишний круг. Снег блестел в свете луны, пар от дыхания оседал на ее пушистых волосах и ресницах, ладошка в варежке оказалась неожиданно маленькой. Он бережно сжимал эту детскую ручку и растроганно думал: как же она такими крохотными руками ловила летящие булавы?

А потом вспомнил: неважно ловила, плохо, часто роняла.

И ему вдруг в голову пришла неожиданная идея:

– Слушай, а давай я тебя со своим дедом познакомлю!

С дедом? Она удивленно посмотрела на него. Обычно знакомят с родителями…

– Он у меня бывший цирковой жонглер, – пояснил Ваня. – И у него дома тоже есть такие штуки! Может, он тебе чего интересное покажет?

– Оки, – кивнула Олеся. С дедом так с дедом. К тому же она никогда в жизни не встречала настоящего циркового жонглера. – А когда?

– Да хоть прямо сейчас! К нему в любое время можно, и без звонка. Да у него и телефона-то нет никакого – ни городского, ни мобильного!

Прямо сейчас? А почему бы и нет? Все равно тренировка закончилась на час раньше!

Рассказ старого жонглера

Василий Демидович, дед Вани, жил в старой части города, высоко над морем. Подниматься по склону горы было утомительно, но Олеся легко взбегала по узким, посыпанным морским песком мощеным улочкам, и Ване было стыдно отставать. К концу пути он так выдохся, что готов был распластаться на пороге и умереть.

Его спас потрясающий вид, открывшийся с площадки перед маленьким двухэтажным каменным домиком. Огромная полная луна освещала полнеба и полморя, превратив его в чашу с расплавленным серебром. Снег на колючих ветках и под ногами тоже серебрился, сверкая наперебой с мерцающими в небе звездами.

– Это так редко для Приморска такой снег! – Олеся осторожно сняла пушинку с его брови.

– Это подарок для нас с тобой, – прошептал он, но так тихо, что за шумом волн она не расслышала.

Пока Олеся любовалась видом, Ваня успел перевести дух.

Через полчаса дед, радуясь неожиданным гостям, уже потчевал их чаем из электросамовара, сушками «челночок» и засахаренным клубничным вареньем.

– Знаешь, а твоей бабушкой чуть было не стала гимнастка! – рассказывал Василий Демидович. – Девушки из Орска приезжали сюда на соревнования, и я каждый день с утра лазил в сад санатория, чтобы срезать розы. Моя ненаглядная так и не заняла никакого места, но букеты у нее были гораздо красивее, чем у чемпионок! Я уже намечал розы для свадебного букета…

– Но ты же тогда совсем пацан был? – уточнил Ваня.

– Да. Только школу окончил. Готовился поступать в цирковое училище.

– И ты уже готов был жениться?! Зачем же так, сразу? Можно же было вначале просто гулять! – воскликнул внук.

– У нас тогда все по-другому было. Гораздо раньше, чем у вас. И гораздо серьезнее. Времени для пустых прогулок не было. Надо было работать, строить свою жизнь.

– А почему у вас с ней ничего не получилось? – спросила Олеся.

– У меня был соперник – капитан их команды гребцов. Огромный такой детина…

– Только не говори, что он вызвал тебя на бой, а ты испугался! – смеясь, воскликнул Ваня. Он с жадностью ловил каждое слово деда.

– Нет, все было не так. Ко мне подошел старший тренер их гребцов, безрукий, с протезом. Он оказался однополчанином моего отца – твоего прадеда, Демида Корнеевича.

– Который погиб, защищая Одессу?

– Да. И был посмертно награжден Звездой Героя. Ну так вот, этот старший тренер был с ним тогда в том, последнем, бою. Он рассказал мне про деда, как тот бросился на пулемет. И спас всех, в том числе и его, старшего тренера, который в том бою потерял руку. И он пришел ко мне, чтобы попросить о том же – спасти его. Если бы их гребцы проиграли, его бы уволили из клуба. Он находился там на испытательном сроке – какой гребец из безрукого! И никто не верил, что он сможет подготовить команду чемпионов. Поэтому для него было очень важно, чтобы его команда победила.

– И ты, как и наш прадед, его спас… – вздохнул Ваня.

– Ну да. Это оказалось не очень трудно. Просто в одно утро я не спустился к морю за розами и не пришел на соревнования. Больше я ее никогда не видел.

– Может быть, поэтому она так и не выиграла ни одной медали, – вздохнула Олеся.

– И что? Их гребцы победили? – Ваня хотел внести ясность до конца.

– Да.

– Но тогда, получается, ты свой клуб подвел, наших! – возмутился внук.

– Нет. Наши тоже стали чемпионами. Они пришли нос к носу и поделили первое и второе место. И безрукого тренера пригласили в сборную. Его воспитанники стали Олимпийскими чемпионами…

– Значит, все было не зря… – прошептала Олеся. – А как ее звали?

– Уже не помню, – дед грустно усмехнулся в усы. – Я помню только ее спортивный купальник – голубой, с кружевами и белыми розами. Он мне долго потом по ночам снился… Это было так давно. Сто лет назад.

– Ну не сто, не прибедняйся! – упрекнул деда Ваня. – Ты ж у нас молодой совсем. И потом, это же была не моя бабушка, верно? Так что теперь ее имя не имеет никакого значения.

Сундук с цирковым реквизитом стоял на самом верху, на чердаке. «Как и у меня!» – порадовалась Олеся, перебирая занятные вещички: старые пожелтевшие афиши, цирковые костюмы, парики, когда-то яркие, а теперь выцветшие и запылившиеся, ржавые гантели и боксерские перчатки, разноцветные сдувшиеся мячи и кольца, огромные булавы.

Их-то и выудила Олеся, насчитав шесть штук.

– Когда-то их было восемь, – дед любовно ощупывал и гладил поцарапанное и потертое лакированное дерево. – Но две куда-то пропали.

– Фанатки, наверное, украли! – рассмеялся Ваня.

– Может быть, – усмехнулся дед.

– Вы могли жонглировать восемью булавами? – поразилась Олеся.

– Да. Наравне с мировыми рекордсменами. Булавы для жонглера – самое трудное.

– Для гимнасток – тоже, – вздохнула Олеся. – А вы мне покажете?

– Прямо сейчас?

– Ну да!

– Да я не знаю… Давно уже не тренировался…

– Да ты, наверное, разучился! – подколол Ваня деда.

– Может, и так, – не обиделся тот. А потом совсем молодо вскочил, сгреб булавы в охапку. – Пойдемте-ка в сад! Здесь простору не хватает!

Первый урок

Сад встретил холодом, тишиной и серебристым сиянием луны. Припорошенные снегом деревья с удивлением смотрели на неожиданных гостей. Что они собираются делать тут – ночью, зимой, в такой холод?

Дед начал постепенно. Вначале подбросил с подкруткой одну булаву, примерился, покидал с руки на руку. Потом взял вторую, третью, четвертую… булавы взлетали все выше, как будто соскучились по полету и теперь наверстывали потерянное в долгой спячке время, и взгляд жонглера поднимался вслед за ними, он совсем не смотрел на руки, которые работали сами собой – легко, быстро, четко, без сбоев – как хорошо отлаженный надежный механизм.

Но вот уже все шесть булав крутятся в воздухе, описывая круги над кронами деревьев и поблескивая в свете луны. Несколько минут – и фантастическое шоу заканчивается, булавы покорно ложатся в руки мастера.

– Дед, здорово! – вопит Ваня, отчаянно хлопая. – Ты не разучился!

– Сам не ожидал, – довольный дед удивленно разглядывает собственные руки. – Думал, все уже, отстрелялся…

– А еще двумя? Чтобы восемь было? – в восторге вскричала Олеся.

– Так нет же двух булав, я же сказал, – дед тяжело дышал, но улыбался.

– А вы мои возьмите! Я сейчас принесу!

Олеся сбегала в дом, принесла свои булавы.

Дед взвесил булавы в руках, примерился.

– А что, ничего оружие! – одобрительно кивнул он. – Вещь серьезная, не игрушка. Ап! Пошли! – скомандовал он, и стая танцующих булав взлетела еще выше, теперь булавы мелькали под самыми звездами, улетая в неведомую темноту.

Вспышка – фотоаппарат Вани выхватил из темноты кувыркающийся каскад – и снова темнота, и стук падающих булав.

– Эх, сбил, – проворчал дед и, кряхтя, наклонился, – Ослепил. Нечего было снимать. Еще бы пару минут… Для закрепления.

– Я помогу! – Олеся бегала вокруг, собирая разлетевшиеся булавы. Раз, два, три… Вот они, все шесть цирковых и две гимнастические.

– А вы меня научите так? – спросила она, возвращая деду его булавы.

– Научу. Только ты для начала тоже покажи-ка, что умеешь.

Что она умеет? Олеся усмехнулась, почесала нос… А интересно, что же она умеет?

Булавы лежали в руке послушно, готовые повиноваться. И она решилась. С широкого сильного размаха закрутила и бросила их вертикально вверх, прямо над собой – так высоко, что они почти исчезли в темноте. Через несколько мгновений они вернулись, но не прямо в руки, она поймала их в перевороте назад, успев под булавами сделать несколько пируэтов на одной ноге и затем выйти в равновесие.

– Здорово! – восхитился Ваня, просматривая фотографии, – это упражнение он тоже снимал.

– Неплохо, – одобрил дед. – Отличный трюк!

– Не трюк, а элемент и работа с предметом, – серьезно поправила Олеся. Она сама еще не верила, что у нее получилось поймать булавы в перевороте, да еще после пируэтов! Это был хороший знак, и она боялась спугнуть удачу.

Они вернулись в дом, выпили еще чаю, согрелись.

Примечания

1

Сальто – элемент акробатики, вращение в воздухе с полным переворотом через голову. Сальто бывает переднее, заднее, боковое, одинарное, двойное, тройное.

2

Медленный переворот – переворот из мостика через стойку на руках либо в обратную сторону.

3

Шпагат – элемент, при котором вытянутые ноги гимнастки образуют одну линию. При прямом шпагате ноги вытянуты вперед-назад, при боковом – в стороны.

4

Кольцо – элемент, при котором гимнастка прогибается назад так, что ноги касаются головы. «Кольцо двумя» – головы касаются обе ноги, «кольцо одной» – головы касается одна нога.

5

Колесо – переворот боком, с поочередной опорой на руки и на ноги.

6

Деми-плие – в классическом танце – полуприсед.

7

Гран-плие – глубокое приседание.

8

Батман-тандю – отведение и приведение ноги в классическом танце.

9

Гран-батман-жэте – более высокий бросок ноги в классическом танце.

10

Фляк – переворот назад, осуществляемый с толчка с ног.

11

Равновесие – элемент на одной ноге, при котором нужно сохранить и удерживать равновесие. Равновесие бывает передним, задним и боковым. При переднем равновесии тело наклонено вперед. Простейшее переднее равновесие – «ласточка». При заднем равновесии тело наклонено назад, при боковом – в сторону. Наиболее сложные равновесия – с положением ног в шпагате, тело при наклоне полностью, «в складку», прилегает к нижней ноге.

12

Рыбка – переворот на плече на полу через «березку»: из «березки» на живот – «рыбка назад»; из положения лежа на животе с подъемом ног и переходом в «березку» – «рыбка вперед».

13

Пируэт – в классическом танце – один или несколько поворотов вокруг своей оси на одной ноге.

14

Уровень мастерства пары в бальных танцах, от Е класса (начинающие) до А класса.

15

Трудность тела – ценность («стоимость») гимнастических элементов, выполняемых гимнасткой.

16

Трудность предмета – ценность элементов с предметом.

17

Арабеск – одна из основных позиций классического танца, равновесие на одной ноге, другая выпрямлена и отведена назад.

18

Аттитюд – выполняется как арабеск, только поднятая нога согнута.

19

Эшапе – серия прыжков в классическом танце. Выполняется на двух ногах, подскок с 1, 3 или 5 позиции, приземление во 2 или 4 позицию.

20

Релеве – в классическом танце – подъем на полупальцы.

21

Турлян – медленный поворот вокруг своей оси на одной ноге без касания пола другой ногой. Турлян на релеве – поворот на полупальцах. Разновидности турляна – в переднем, заднем равновесии, в шпагате и пр. Один из сложнейших элементов художественной гимнастики.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.