Дорога ярости

      Может быть, еще важнее, что они не могут остановиться. Такие люди есть в любом боевом подразделении. Они всегда впереди, их редко бывает достаточное количество. У них высокая мораль. Они костяк подразделения, пример для других. Но в Кадрах это не исключение, а норма. Вы можете убить коммандос, но это единственный способ их остановить.
      И если вы берете такую гордость, инстинкт убийцы, абсолютную стойкость и соединяете их с возможностями, которые наши люди получают после тренировки и оснащения, то очень нужна уверенность, что они стабильны, рациональны. Они должны быть воинами, а не убийцами. Мы делаем из них нечто, безмерно пугающее рядового гражданина, но они должны быть людьми, которым можно доверять, которые делают то, что должны, не становясь бессердечными или, еще хуже, не приучившись получать удовольствие от убийства. Поэтому наши требования к психике вдвое выше, чем в Академии Флота. Это делает Кадры собранием выдающихся по любым стандартам людей. Империя включает более восемнадцати сотен обитаемых Миров со средним населением около миллиарда, и мы не можем найти сорок тысяч достойных. Нет, они не боги, некоторые из них не выдерживают, но Алисия Де Фриз – последний человек в Галактике, о котором бы я так подумал.
      – Но это все же в пределах возможного, – мягко возразил Бен Белькасем.
      – Очевидно, да, судя по тому, что она, как кажется, и сделала. Но именно поэтому я так обеспокоен. Я не понимаю, как она сделала то, что сделала, и я бы сказал, что Алли Де Фриз скорее умрет, чем сломается под любым мыслимым напряжением. И вы правы насчет того, как она рациональна и убедительна. – Кейта вертел в руках чашку, пристально рассматривая ее, глаза его были темными от озабоченности и удивления поведением человека, который для него так много значил. – Я почти хочуверить, что она попала под какое-то влияние извне.
      – Гипноз? Промывка мозгов? Какое-то кондиционирование?
      – Не знаю, черт побери! – Кейта так резко поставил чашку на стол, что кофе выплеснулся. – Но я не могу забыть эту проклятую энцефалограмму.
      – Но ведь она исчезла.
      – Исчезла. Майор Като подтвердила ее наличие при первом обследовании, но потом она пропала в середине сканирования. Теперь энцефалограмма Алисии идентична ее старой, но почему она настаивает на присутствии этой Тисифоны после исчезновения показаний? И откуда она появилась в первый раз? Ни Таннис, ни ее люди ничего подобного раньше не видели.
      – Подобного чему?
      – Не знаю. И они не знают. Было бы лучше, если бы знали. Наука не доказала надежного, устойчивого экстрасенсорного восприятия у людей, но что если Алли напоролась как раз на это? Мы знаем, что на Кворне существует ограниченная внутривидовая телепатия. Могла она активировать какую-то ранее не использованную часть своего мозга? Какую-то скрытую человеческую возможность, которую мы раньше не могли выявить? Если да, то можно ли ее развить, изучить и использовать? Будет ли воссоздание таких жеспособностей в другом организме иметь такие жепоследствия для психики? Нет ли у нее других способностей, которых она еще не осознала и которые вызовут новые напряжения?
      Инспектор открыл было рот, но ничего не сказал, осознавая весьма реальный характер озабоченности Кейта. Это звучало фантастично. Какими бы Кадры ни были особенными, они не были богами. Кейта сам признал, что у них тоже бывают срывы при перенапряжении. А Бен Белькасем никогда не встречал человека с большими основаниями для срыва, чем Алисия Де Фриз, поэтому…
      Ход его мыслей внезапно сбился. Право на срыв, конечно. Но Кейта прав в том, что простой и удобный ответ оставляет без ответа другие вопросы. Как она выжила при отрицательных температурах с такими ранами? Почему сенсоры Флота не обнаружили ее, прежде чем кто-то не появился там для опознания мертвых?
      Стоило ли развивать это предположение о втором существе? Необязательно это должен быть древнегреческий демон или полубогиня, если даже Де Фриз так утверждала, но Мэтисон лежит на краю известного космоса. Никто ничего подобного еще не встречал, но это не исключает возможности. Пусть объяснения Де Фриз звучат фантастически, но никто иной не смог предложить менее фантастических. А простейшая гипотеза, которая объясняет все известные факты, с наибольшей вероятностью является верной.
 

* * *

 
      Прозвучал сигнал, и люк распахнулся. Бен Белькасем поколебался в проеме, удивленный быстротой доступа. Затем он посмотрел в маленькую опрятную каюту, на женщину, к которой пришел.
      Алисия Де Фриз сидела, неловко держа левую руку на головной гарнитуре, по глазам было видно, что мысли ее блуждают далеко. Глаза остановились на инспекторе, не видя его. По этому обращенному внутрь взгляду он понял, что она прогуливается по сети данных транспорта. Брови инспектора поползли вверх, так как он знал о дезактивации компьютерных связей Алисии.
      Алисия заметила его присутствие и медленно заморгала.
       <Выходи оттуда!>последовал нетерпеливый отказ, и ее следующая мысль была громче: <У нас посетитель, возвращайся.>
       <Иду.>Тисифона вдруг оказалась полностью в голове Алисии, беззвучный голос жизнерадостно вибрировал, как всегда было после рейдов по судовым компьютерам. Она обнаружила окольные маршруты к наиболее невероятным местам и изучала привод Фассета, когда Алисия затребовала ее обратно.
       <Мы могли бы избежать этих неожиданных появлений, запирай ты дверь,>не в первый раз заметила она.
       <И тогда они бы заинтересовались, чем это мы, то есть я там занимаюсь.>
       <С такой кучей сенсоров вокруг? Вряд ли, малышка.>
       <Не смеши меня,>ответила Алисия, мигнула и сфокусировала взгляд. Это был Бен Белькасем, и она обдумывала возможную цель его посещения, указав на единственный стул.
      Инспектор сел, открыто, но ненавязчиво изучая ее. Она была женщиной с запоминающейся внешностью. Слишком для него высокая – он предпочитал встречаться взглядом без хруста в шее. Стройная, но широкоплечая. Она двигалась с тренированной, дисциплинированной фацией. Можно было забыть, что она просто симпатичная, когда ее лицо светилось умом и юмором. Но было в нем и еще кое-что. Что-то прохладное, кошачье и какая-то веселая терпимость, довольно похожая на то, что было в его собственных глазах, но со странным состраданием. И способность к насилию, с которой ему никогда не сравняться. Это была опасная женщина, подумал он, но со столь полным самообладанием, что невозможно думать о ней как о сумасшедшей.
      – Извините меня, – начал он. – Я не собирался так вламываться к вам, но люк открылся сам.
      – Да, я знаю. – Ее контральто имело мягкий, пушистый оттенок, но улыбка была кривой. – Дядя Артур настолько добр ко мне, что разрешил свободно перемещаться по кораблю, но, из-за опасений моей, э-э, нестабильности, я решила, что секретничать будет неуместно.
      Он кивнул и откинулся назад, скрестив ноги и наклонив голову.
      – Я заметил, вы были в интерфейсе.
      – И подумали, что дядя Артур отключил мои рецепторы. – Она отняла руку от гарнитуры и размяла пальцы.
      – Что-то вроде этого.
      – Он оставил мне бета-рецептор, – сказала она, открывая ладонь. Она покрутила запястьем, вытянула руку, чтобы он заметил легкую выпуклость рецепторного узла. – У меня их три, и этот наиболее безобидный.
      – Я знал, что у вас больше одного, – пробормотал он, – но три… вы в них не путаетесь?
      – Иной раз. – Она подняла руки и потянулась, как кошка. – Они работают с разными подсистемами, но одно из требований к работе – умение концентрироваться на более чем одной вещи одновременно. Вы словно играете в шахматы на крыше под проливным дождем, ведете при этом непринужденную беседу по субатомной физике и между ходами чините крышу, заменяя ломаную дранку.
      – Звучит исчерпывающе, – заметил он, и она снова улыбнулась.
      – Проще… – Она прикоснулась к виску. – Это мой альфа-узел. Он подключен к моим первичным процессорам и предназначен для широкополосного доступа к компьютерным интерфейсам без искусственного интеллекта вроде панели управления «шаттла», сетей тяжелого оружия, передачи данных. Он также управляет моими системами вроде фармакопеи, поэтому имеет смысл поместить его здесь. – Она мягко шлепнула себя по макушке. – Если я потеряю полголовы, то вполне могу обойтись без периферии. – Ее улыбка стала похожа на ухмылку ежа, и она открыла правую ладонь. – Здесь мой гамма-узел. Мы используем его для интерфейса с нашей боевой броней. Морская пехота, в отличие от нас, держит узел брони здесь. – Она снова шлепнула себя по виску. – Я могла бы управлять броней через альфа-узел, но тогда пришлось бы свернуть ряд других функций. Гамма – что-то вроде вторичной, вспомогательной связи. А это, – она снова открыла левую ладонь, – предназначено для дистанционных данных и сенсоров. Может перенять ряд функций гамма-узла, если я потеряю другую руку, но возможности его невелики, поэтому дядя Артур оставил его.
      – Ясно. – Он изучающе посмотрел на нее. – Должен признать, вы не кажетесь особенно сердитой. – Она пожала плечами, но он продолжал: – Я понимаю, почему большинство выживших коммандос оседают в колониях. Главный Мир требует дезактивации ваших вживленных систем.
      – Это верно лишь отчасти. Весьма существенно, конечно, но главное – сверхцивилизация не по вкусу людям такого сорта, как мы. Впрочем, окраинные Миры на это не жалуются. Мы им очень полезны. Если же вы хотите спросить, не сожалею ли я о моей дезактивации, отвечу: конечно сожалею. Но особенной причины сердиться нет. На месте дяди Артура я сделала бы в точности то же с любым из коммандос… имеющим сомнительный контакт с реальностью.
      Ее голос звучал резко, но поблескивал юмором, и инспектор решил улыбнуться. Но его улыбка быстро угасла. Он подался вперед, схватив ладонями свою правую лодыжку, лежащую на левом колене, и тихо заговорил:
      – Верно. Но я, капитан Де Фриз, не удивлюсь, если ваш контакт с реальностью окажется не столь сомнительным, как все думают.
      Ее глаза на мгновение застыли, весь юмор испарился, но она тут же засмеялась:
      – Осторожно, инспектор. Подобные высказывания могут сделать вас моим соседом.
      – Если их кто-нибудь услышит, мои высказывания… – пробормотал он, и ее глаза округлились, когда он вытащил из кармана небольшой, компактный и в высшей степени противозаконный прибор. – Вы, разумеется, знаете, что это такое. – Она утвердительно кивнула. Таких крошечных она не видела, но военные модели использовала. Это был прибор против внешнего наблюдения, в торговле называемый зеркальной шкатулкой.
      – В настоящий момент, – Бен Белькасем небрежно засунул свое сокровище обратно в карман, – сенсоры майора Като обозревают зацикленный промежуток времени минут за пять до того, как я нажал кнопку у вашей двери. Я не ожидал, что застану вас в интерфейсе. Без сомнения, вы значительное время оставались сравнительно неподвижной, так что шансы, что кто-то заметит мое вторжение, еще меньше, чем я надеялся. И все же надо поторапливаться.
      – Куда? – спокойно спросила Де Фриз.
      – Поторапливаться с нашей беседой. Видите ли, я не вполне разделяю точку зрения ваших коллег из Кадров. Я не знаю, что в действительности произошло, я не знаю, что вы собираетесь предпринять, я не психиатр и не психолог. Но я сопоставляю сказанное сэром Артуром о вас как о личности и сказанное доктором Като о вашем намерении добраться до тех, кто стоит за этими рейдами.
      – И?
      – И мне кажется, что при определенных обстоятельствах вам выгодно считаться сумасшедшей. Поэтому я просто заглянул поделиться своим маленьким секретом. Видите ли, все вокруг думают, что я из департамента разведки. Это соответствует моим пожеланиям. Хотя я никогда не говорил,что я из разведки. Да, я инспектор министерства юстиции. Но из департамента «О».
      Губы Алисии беззвучно присвистнули от неожиданности. Оперативный департамент министерства юстиции был настолько же приоритетным и овеянным легендами институтом Империи, как и Имперские Кадры. Он состоял из отборных специалистов по чрезвычайным ситуациям. Его задачей было достижение поставленных задач любымивозможными средствами.
      Штат департамента был весьма невелик. И если инспектор другого департамента был служащим чуть выше среднего звена, то в департаменте «О» это был высший ранг.
      – Вы единственный человек здесь, который это знает, капитан Де Фриз, – сообщил инспектор, поднимаясь со стула.
      – Но… почему вы мне это говорите?
      – Мне показалось, что так будет лучше. – Он скривил губы в еле заметной улыбке и тщательно оправил свой мундир. – Вы же не скрывали своего отношения к «шпикам». – Он направился к выходу и уже у двери обернулся еще раз. – Если вы решите мне что-либо сказать, если есть что-то, что я могу для вас сделать, пожалуйста, без колебаний. Обещаю вам – все это останется секретом даже для ваших добрых врачей.
      Он грациозно поклонился и нажал кнопку выхода. Люк открылся и, чуть слышно шипя, закрылся за ним.

Глава 8

      Это начало надоедать. Сидя в баре, Алисия обозревала пустые столики вокруг. Никто не позволял себе упомянуть о ее предполагаемом психическом расстройстве, но все старательно избегали ее.
       <Все-таки они боятся от меня заразиться,>пожаловалась она.
      < Уверяю тебя, в очень малой степени. Они больше боятся того, что ты с ними можешь сделать.>
       <Спасибо, утешила,>фыркнула Алисия и, подцепив ногой стул с другой стороны стола, поместила на нем свои пятки.
      Она уже привыкла к диалогам с Тисифоной. Иногда эта привычка вызывала у нее опасения, но чаще утешала и развлекала. Она должна была соблюдать осторожность со всеми, особенно общаясь с друзьями, поэтому роскошь свободной беседы была для нее недоступна. Не исключено, что Таннис права, но этот обмен мыслями приносил громадное облегчение, даже если Тисифона не существовала.
       <Но я существую! Сколько можно в этом сомневаться?>
       <Мое ослиное упрямство. Если бы ты была порождением искусственного интеллекта, мне было бы гораздо легче смириться с твоим существованием.>
       <Значит, для тебя продукты мира минералов, кристаллы и проволока более разумны, чем духовное начало?>Мысленный голос Тисифоны выдавал безмерное удивление. <Ты – дитя печального века, малышка, если чутье на чудеса у твоего народа настолько атрофировалось.>
       <Не печального, а просто практичного. А касательно чуда, посмотри-ка лучше сюда.>
      Она перевела взгляд – ихобщий взгляд? – на открывающийся вид из громадного окна бара.
      Чувствовалось, что этот вид производит впечатление на Тисифону. Окно не было оборудовано усилителем изображения, но это делало открывающуюся перспективу даже более внушительной. Их транспортный корабль уже вышел на орбиту Суассона.
      Суассон очень похож на Землю, вернее, на то, чем была Земля тысячу лет назад. Поверхность суши превышает земную, ледовые шапки у полюсов тоже внушительней, потому что Суассон находится в десяти световых минутах от своей звезды С2, но от вида его синих морей и барашков белых облаков перехватывало дыхание, и человек освоил планету. Старая Земля еще залечивала раны, нанесенные восемью тысячелетиями цивилизации, но здесь люди с самого начала учитывали возможные последствия развития планеты. На ней не было мегаполисов Старой Земли или старших из Главного Мира, и Алисия, казалось, ощущала свежесть воздуха Суассона даже на борту космического корабля.
      Однако планету населяли два миллиарда человек, и, как бы бережно они к ней ни относились, Франкония была выбрана столицей сектора из-за ее промышленной мощи. Небеса Суассона кишели орбитальными системами, защищенными устрашающими оборонительными сооружениями, и Алисия вытянула шею, внимательно наблюдая военно-индустриальный пейзаж, медленно проплывавший мимо по мере движения корабля, использовавшего лишь крохотную часть своей орбитальной мощности. Иллюминатор заполнился космическим доком Флота, достаточным для приема супердредноутов, способным разместить пару-другую линейных крейсеров для профилактического обслуживания и ремонта. За доком маячила скелетно-паутинная структура верфи.
       <Что бы это могло быть?>спросил голос в ее мозгу, и глаза сфокусировались в нужном направлении без ее участия. Это все еще слегка раздражало Алисию, но уже не так, как раньше. В конце концов, у Тисифоны не было рук, чтобы указывать направление.
      Эта мысль погасла из-за заострения ее собственного интереса, и она нахмурилась, глядя на небольшой корабль у края верфи. Он находился в одной из завершающих стадий оснащения. Если бы не дрейфующие вокруг него контейнеры и оборудование, можно было подумать, что он полностью готов. Она следила за портовым «шаттлом», из прозрачной выходной трубы которого посыпались яркие точечки – очевидно, техники верфи в заметных издалека рабочих скафандрах. Алисия задумчиво покусывала нижнюю губу.
      Вопрос Тисифоны стал ее вопросом. Она видела много боевых кораблей разного типа и ранга, но ничего подобного не встречала. Похожий на луковицу привод Фассета был больше, чем весь остальной корпус. Слишком велик для связного корабля, но слишком мал для флотского транспорта, если предположить, что кто-то вздумал оснастить транспорт таким чудовищным трастовым приводом. По размеру между легким и тяжелым крейсером, четыреста – пятьсот метров в длину, точнее было трудно определить, не видя рядом с ним ничего для сравнения, кроме «шаттлов» верфи, но этот достойный броненосца привод гарантировал внушительные скорости, ускорения и оборот.
      Их транспорт подошел ближе, направляясь к расположенному неподалеку пассажирскому терминалу, и ее глаза расширились при виде отсеков вооружения. Их было больше, чем можно было допустить для такого малого судна, особенно учитывая его гигантский привод. Если не…
      Ее осенило.
       <Я не уверена, но думаю, что это «алъфа-синт».>
       <Неужели?>Интерес заострил металлический голос Тисифоны. Она встречала упоминания об «альфа-синтах», особенно в засекреченных данных, к которым получала доступ через судовую сеть.
       <Вот уж не думала, что они такие маленькие.>
       <Его команда – один человек. Построен на самых передовых технологиях. Вообще его сооружение стало возможным только в результате создания первого практически действующего энергетического узла на антивеществе. И искусственного интеллекта.>
      Небольшой корабль скрылся из виду. Они приближались к месту высадки. Алисия откинулась на спинку стула, размышляя о работе пилота «альфа-синта».
      Для начала, одиночество. Около шестидесяти процентов всех людей могут использовать нейрорецепторы для взаимодействия со своими технологическими игрушками. Лишь двадцать процентов могли бы войти в синтетическую связь, прямую связь, делающую компьютер буквально частью твоего организма, не «потерявшись» при этом. И лишь менее десяти процентов в состоянии взаимодействовать с искусственным интеллектом. Многие из тех, кто может, не решаются на это. Их трудно винить, принимая во внимание эксцентричность искусственного интеллекта и его склонность к приступам безумия. Сознание, что твой кибернетический слуга может тебя уничтожить, не слишком привлекательно, даже если он представляет собой соратника поистине безграничных способностей.
      Судя по всему, что она читала и слышала, людей, способных (и желающих) войти в альфа-синтетическую связь, совсем мало. Яйцеголовые могли хвастаться, что создали наконец устойчивый к безумию искусственный интеллект, но кто в здравом уме будет добровольно сплавлятьсяс мощным, уверенным в себе компьютером в единое целое? Одно дело – интерактивное взаимодействие, совсем другое – стать частью чего-то. У Алисии не было антитехнологических предрассудков, но идея превратиться в органическую составляющую биполярного интеллекта в союзе, который могла разрушить только смерть, не вызывала энтузиазма.
      Она внезапно резко засмеялась. Одна или две головы повернулись, и она приветливо улыбнулась любопытным, отмечая, как они отводили от нее глаза. Еще один показатель ее ненормальности. Но это действительно смешно. Онараздумывает о возможности слияния с другой личностью!
      Она еще раз усмехнулась, осушила свой стакан и встала, когда вошла Таннис. Слегка напряженная улыбка подруги говорила, что пора предстать перед менее благосклонной психиатрической экспертизой. Алисия вздохнула и поставила пустой стакан на стол, тоже изобразив улыбку и думая о том, выглядит ли ее улыбка такой же намазанной на физиономию.
 

* * *

 
      Адмирал Флота Субрахманьян Тредвелл, генерал-губернатор Франконского сектора, не любил планет. Он родился и вырос в одном из поселений Солнечного Пояса и видел в планетах Имперских Миров неудобно-обороняемые неподвижные объекты. Остальные планеты он рассматривал как жирные цели, неспособные убежать прочь. Это, однако, не волновало министров Симуса Второго, когда они выбирали его на занимаемый им теперь пост.
      Тредвелл был худощав, с вежливым, мягким выражением лица и жесткими глазами. Некоторые из-за лица не замечали глаз, но это был человек, всегда действовавший жестко. Неспособный к вживлению даже рудиментарных нейрорецепторов, отрезанный таким образом от возможности командования боевыми кораблями, он сделал карьеру исключительно благодаря выдающимся способностям, используя только свой мозг и клавиатуру. Трижды старший стратегический инструктор Имперского Военного Колледжа, дважды Второй Лорд Космоса, он был признанным лидером в определении стратегии Флота, но никогда не командовал им в космосе. Это была его болевая точка, дополнявшаяся некоторой антипатией к тем, кто был слабее интеллектом, но мог пользоваться своими «имплантированными преимуществами». Иногда это делало общение с ним затруднительным. Как, например, сейчас.
      – Итак, вы хотите сказать, полковник МакИлени, – раздался безжизненный голос Тредвелла, – что у нас до сих пор нет ни малейшего представления, где эти пираты базируются, почему они используют такую тактику, где собираются появиться в следующий раз. Я правильно подытожил?
      – Да, сэр. – МакИлени подавил малодушное желание спрятаться за спиной своего адмирала. Это было бессмысленно, так как адмирал леди Росарио Гомес, баронесса Нова Тампико и Рыцарь Солнечного креста, была ростом сто пятьдесят семь сантиметров и весила сорок восемь килограммов.
      – Но вы, адмирал Гомес, – Тредвелл обратился к командующей Франконским флотским округом, – полагаете, что у нас достаточно сил для того, чтобы справиться с ними самостоятельно?
      – Такого я не утверждала, губернатор. – Седовласая адмирал была миниатюрного сложения, но в компетентности не уступала Тредвеллу и поэтому спокойно встретила его взгляд. – Я считаю, что затребование дополнительных сил не является оптимальным решением. Мало вероятно, что мы получим запрашиваемое. В действительности нам нужно больше легкихсудов. Кто бы ни были эти люди, они не в силах противостоять нашей огневой мощи. Если мы их, конечно, найдем.
      – Конечно. – Тредвелл поиграл клавишами своего блокнота, затем прохладно улыбнулся леди Росарио. – Я полагаю, вы проводили по ним анализ минимальной силы, учитывая их способность сбивать планетарные беспилотные дубли перед входом в коридор?
      – Да, – спокойно ответила Гомес.
      – Тогда вы сможете объяснить, откуда у них для этого средства? Планетарные дубли – не слишком легкие цели.
      – Согласна с вами, сэр. С другой стороны, они не могут отстреливаться, их единственное средство защиты – скорость. Конечно, их легче сбить с крупного судна. Но легкие суда – особенно корветы – тоже способны перехватить их в пределах внутренней системы.
      – Согласен, адмирал. Но вот у нас доклад капитана Де Фриз о том, что они используют боевые «шаттлы» класса «леопард». Их несут, точнее, несли только броненосцы и выше. Не будете же вы утверждать, что пираты используют против нас грузовики?
      – Сэр, – терпеливо сказала Гомес, – я не утверждала, что у них нет тяжелых судов. Конечно, «леопарды» имелись на борту тяжелых судов. Но нет ничего невозможного в переоснащении тяжелых или даже легких крейсеров для операций с ними. – Она посмотрела на насупленные брови Тредвелла и неторопливо продолжила: – Я не говорю, что они так и делают. Возможность – да, вероятность – нет. Утверждаю я лишь то, что мы имеем три полные эскадры дредноутов и что никакие независимые пираты не смогут нам противостоять. Наша проблема не уничтожение, а обнаружение их. Для этого мне нужны разведывательные силы, а не главные силы Флота.
      – Адмирал Бринкман, – Тредвелл обратился к вице-адмиралу сэру Амосу Бринкману, первому заместителю Гомес, – вы думаете так же?
      Бринкман разгладил усы и краешком глаза покосился на свою начальницу:
      – Я бы сказал, сэр, что леди Росарио полностью владеет вопросом. С другой стороны, точный состав Флота, как мне кажется, можно в допустимых рамках обсуждать.
      МакИлени бесстрастно глядел перед собой. Бринкман крупный специалист в космических вопросах, но ни для кого не секрет, что он помышляет о посте губернатора и оченьосторожен в обращении с крупными начальниками.
      – Продолжайте, адмирал Бринкман.
      – Да, сэр. Мне кажется, что перед нами два возможных решения. Одно – предложенное адмиралом Гомес – заключается в размещении дополнительных пикетов, возможно при поддержке линейных крейсеров, в наших обитаемых системах с целью обнаружить, отпугнуть, по возможности преследовать пиратов. Второе – получение дополнительных тяжелых судов и размещение дивизиона дредноутов в каждой обитаемой системе с целью перехвата следующего рейда и уничтожения пиратов. – Он поднял руки открытыми ладонями вперед. – Мне кажется, что мы говорим об акцентах, а не о принципиальных расхождениях. Честно говоря, я был бы удовлетворен любым решением, лишь бы мы после его принятия действовали без промедления.
      – Губернатор, – леди Росарио даже не взглянула на Бринкмана, – конечно, желательно уничтожить пиратов во время следующего же их рейда, но убедить Первого Лорда Космоса выделить такое количество дредноутов будет само по себе крупномасштабной операцией. У меня тридцать шесть дредноутов, но, чтобы перекрыть пространство наших обитаемых систем с плотностью, предлагаемой адмиралом Бринкманом, потребуется шестьдесят восемь. Это примерно вдвое больше наших теперешних сил. С учетом близости Ришата и их военного присутствия у наших границ нам нужно еще минимум две эскадры для прикрытия. Это приводит к общей цифре девяносто два, около четверти активного состава Флота в этом классе в мирное время. – Она пожала плечами. – И вы, и я знаем финансовые сложности графини Миллер. Первый Лорд Космоса не даст нам такого количества судов.
      – Лорда Журавского предоставьте мне, адмирал. – Глаза Тредвелла были каменными. – Я знаю его давно, и, если скажу, что альтернативой будет потеря по меньшей мере одного из обитаемых Миров, прежде чем мы найдем врага, он вникнет в наши нужды.
      – При всем уважении, губернатор, это мало вероятно.
      – Посмотрим. Но нам потребуется несколько месяцев на передислокацию, а мы тем временем должны сделать все, что можем. Что у нас в этом отношении?
      – Примерно то же, что и перед Мэтисоном, – сказала леди Росарио и кивнула МакИлени.
      – По сути, губернатор, большая часть того, что мы узнали после Мэтисона, сводится к неприятностям. Мы идентифицировали одного из убитых капитаном Де Фриз пиратов как бывшего офицера Флота. Дальнейший поиск обнаружил еще шесть офицеров, якобы погибших в той же катастрофе. Это говорит о том, что пираты имеют по крайней мере одного достаточно авторитетного человека в наших структурах.
      – Какой-нибудь проклятый клерк в бюро кадров, – фыркнул Тредвелл. – Как высоко нужно сидеть, чтобы подтасовать файлы кадров? Я согласен, что это существенная проблема, но давайте сосредоточимся на том, что мы можем доказать. – Он снова посмотрел на Гомес. – Диспозиция, адмирал?
      – Она в моем докладе, губернатор. Я усилила пикеты и разделила Семнадцатую эскадру, чтобы обеспечить прикрытием каждую из шести наиболее населенных систем Короны. Этого достаточно, чтобы разделаться с противником, если ему заблагорассудится принять бой, но недостаточно, если он предпочтет спастись бегством. К несчастью, я не могу сократить резерв. Две эскадры – минимум, если мы не хотим пригласить Ришата. Таким образом, инкорпорированные Миры будут вынуждены полагаться на силы самообороны.
      – Что-нибудь говорит о причастности Ассоциации Джанг? – спросил Тредвелл, поворачиваясь к МакИлени. Полковник пожал плечами:
      – Они все отрицают, и наша информация о диспозиции их сил подтверждает непричастность Джанг. Кроме того, они вызвались прикрыть Домино и Кольман. Это цели маловероятные: Домино слишком мала и бедна, Кольман имеет сильную орбитальную оборону. Но, с другой стороны, только-только учрежденная колония Мэтисон была еще маловероятнее. Мое личное убеждение, что Джанг к этому не имеет отношения и стремится продемонстрировать свою невиновность, прикрыв наши колонии, но доказательств у меня нет.
      – Гм. Склонен с вами согласиться. Следите за ними, но можно исходить из того, что они добросовестные соседи. – Тредвелл побарабанил пальцами по столу. – Черт возьми, нам нужны эти дополнительные эскадры, адмирал Гомес! Вы же сами сказали сейчас – мы можем прикрыть лишь часть объектов, а граждане Империи продолжают погибать!
      – Согласна, губернатор, и буду только в восторге, если вам удастся получить корабли от лорда Журавского. Но тем временем, как вы сказали, надо обходиться тем, что у нас есть. Мы скорее могли бы получить легкие крейсеры, пока решается вопрос с дредноутами.
      – Но если мы запросим илегкие крейсеры, то толькоих и получим. – Тредвелл улыбнулся. – Я знаю, как работают Лорды Адмиралтейства. Я сам был одним из них. Запрашивая больше, мы лучше убеждаем их в своей серьезности, и у нас больше шансов получить запрашиваемое.