Богатая наследница

      Эта неуверенность терзала его и заставляла думать об отъезде.
      Но не действовать.
      Ибо он не только влюбился в капитаншу Катерину, но уже любил её, боготворил, и до черной черноты завидовал капитану.
      Не только завидовал, - он начинал его ненавидеть.
      В капитане его раздражало все: простецкие манеры, гулкий кашель по утрам, готовность в любую минуту принять бутылку...
      А бедняга-капитан и не подозревал, что его "друган" Илюха испытывает к нему такой негатив.
      Понимала это Катя и непонятно было, то ли она осуждает это, то ли смеется над ними обоими, то ли...
      Втихую зрел, назревал нарыв в капитанском семействе.
      Выпив, Илья чуть не каждый раз собирался открыться капитану и заявить, что он - его, Ильи, соперник и Илья с ним будет честно бороться за Катю... Что-то все же удерживало, - но судя по накалу любви, - не надолго.
      В один из вечеров Катя разоделась (в трикотажном голубом костюме в синюю полоску, скрадывающим её формы, с накрученной на маковке косой и макияжем, который, как считал Илья, был ей не нужен), веселая, и сразу сообщила, что нашла для Ильи квартиру!
      Алка из соседнего подъезда разошлась с мужем и переезжает к маме. А свою квартиру хочет сдать приличному человеку. Она прослышала, что у них живет родственник... Катя договорилась с Алкой.
      Илья впал в транс: он не будет видеть Катю каждый день!
      Тут он сам себе задал вопрос: а что он вообще-то хочет? Сколько он собирается в Москве проживать, и для чего?
      Он до сих пор ни разу не вспомнил о генерале Петрове, не попытался разыскать его или его детей... Не узнал даже, существует ли дача на какой-то Взлетной? Что он думает? Убираться ему надо из Москвы, чем скорее, тем лучше! И забыть, что тут, и кто есть.
      На словах же он забормотал, что большое спасибо, что он жутко благодарен и что будет интенсивно искать работу...
      Вступила Катя.
      Она сказала, что Илье нужно заниматься своим делом, - она видит, как он понятно и хорошо объясняет арифметику и прочее ребятам. Надо ему взять учеников и зарабатывать хорошие деньги своей специальностью.
      Капитан смотрел на Катю как на оракула, - до чего же сообразительная у него жена!
      - И правда! - возликовал капитан, - молодец Катюха! Как мы с тобой не дотумкали? И за наших мы тебе заплатим, ты и наших ребят возьми! - Капитан был счастлив.
      И предложил выпить и они опять сидели за столом.
      Катя была наредкость тихая, без шуточек и подколок.
      Посидев с ними короткое время, ушла в комнату, и они остались на кухне с капитаном и бутылкой. Илья злился.
      Все устроилось.
      Илья жил в обставленной чистой однокомнатной квартире, за которую платить должен был не так уж много.
      Полдня принимал учеников, которых ему устроила Катя. Обедал у капитана, выговорив условие, что он, если не дает деньги ( Катя не брала), то покупает продукты и иногда готовит. Так он виделся с Катей.
      Любовь его не проходила, а зрела и Катя видимо, это замечала. То есть она заметила, что у него не просто мужицкий интерес (как в первый вечер), а нечто более серьезное.
      Илья стал неразговорчив, бледен, к ней не прикасался, а когда она случайно ловила его взгляд, то выражал он непроходимую тоску.
      Дело в том, что ей Илья нравился.
      Конечно, она по нему не сохла и влюблена не была, - ей хотелось с ним лечь. И посмотреть и почувствовать, что с ним станется.
      Этот интерес зудел в ней, а так как Катя была вовсе не святая жена, бывали у неё мужички, не могла же она год сидеть одна,бабенка она была ражая, - то ничего особенного в том, что они с Ильей переспят, не видела.
      Капитан уже насладился любовью с нею и теперь, - по привычке, больше тяготел к беседам под хорошую рюмочку. С тем же Ильей.
      Он был прост во всем, а вот толстая Катя - совсем нет.
      Как-то под вечер капитан поехал к своему другу, который прибыл тоже с каких-то дальних мест. Ребята спали, Кате стало скучно.
      Илья сегодня явно не зайдет...
      И она решила купить шампанского и отпраздновать типа его новоселье, хотя праздновалось оно не единожды. Но тут - вдвоем.
      Перед дверью в квартиру Ильи у неё вдруг заколотилось сердце и потянуло назад, домой... Но не бежать же от двери?
      Раньше надо было думать, сказала она себе и позвонила.
      Илья валялся на тахте, в полглаза глядя в телевизор.
      Был он в халате ( Катин подарок) и собирался спать, - настроение стояло на нуле: он так ничего и не придумал для себя.
      Раздался звонок и он, будучи уверенным, что это капитан с очередной бутылкой, нехотя поднялся и поплелся открывать.
      Перед ним стояла Катя.
      С распущенными, перекинутыми на грудь волосами, в синем велюровом длинном платье на молнии и в шлепках с открытыми носами, откуда выглядывали беленькие пальчики с наманикюренными ногтями.
      У него оборвалось что-то внутри и сердце дало сбой, он даже слегка пошатнулся...
      А Катя, улыбаясь, сказала с прежним подходцем, - что?.. Не пускаете (они все были на - вы - из-за Ильи. Он "выкал", и ей приходилось)? Не ко двору, не ко времени?
      - Господи, Катя, что вы... Проходите!.. - Забормотал Илья, Вы бы позвонили, я в таком виде...
      - Да в нормальном ты виде, - "тыкнула" вдруг Катя: надоел он ей со своими цирлих-манирлих. Только в первый вечер был мужик мужиком. ... Может, зря пришла?.. Ничего интересного не светит? Будут они восседать за столом. Этот чумной наденет тройку-костюм и Катя со скуки сдохнет. - Зашла я к тебе с шампанским, мы ведь нормально так и не отметили твое новоселье, все вы с Андреичем, водка и водка!
      - Я пойду переоденусь, нельзя в халате... - Начал было Илья, но она перебила, - если ты уйдешь, я тут же ухожу.
      И встала с кресла, куда было угнездилась.
      - Хорошо, я не буду переодеваться, - потерянно согласился Илья и стал мелко подрагивать.
      Он ПОНЯЛ!
      И теперь боялся, что Катя заметит его нервное состояние, его дрожь, и уйдет, презирая его как хлюпика.
      Он подкатил к катиному креслу журнальный столик, выставил на него фрукты, шоколад и печенье ( все это он держал у себя для ребят - а вот теперь пригодилось).
      Открыл шампанское и они выпили за новоселье.
      После этого он вдруг предложил сумасшедший тост: за нас... Смутился и тут же пояснил: чтобы и у вас, и у меня все было хорошо...
      Катя посмотрела на него долгим взглядом и медленно сказала, с первого раза ты мне другим показался, - она хмыкнула, - помнишь ( как не помнить! Илья покраснел как маков цвет)? А теперь - словно новоиспеченный монах!
      Она откровенно рассмеялась, - мне даже совестно, что я вот так притащилась!
      В голосе её зазвучала обида и Илья, согретый шампанским, её словами, ею самою, сидящей в его комнате, - вдруг как в холодную воду, бросился перед ней на колени и... заплакал.
      Все, копившееся в нем эти долгие недели, вдруг вырвалось таким детским способом.
      - Катя, - шептал он, всхлипывая, - я люблю тебя, ты не знаешь, как я тебя люблю!
      Эта мольба и эти слезы вдруг тряханули и Катю, и она уже не думая о легкой интрижке, сама завибрировала и прижала его голову к своей мощной груди, в которой заколотилось неуемно сердце.
      Он почувствовал её мягкую горячую плоть и вдруг рванув молнию на платье, вжался лицом и губами в её груди, сжимая их руками и шепча, - я так хочу тебя... Так!.. Ты не представляешь!
      Все произошло тут же.
      Катя лежала в кресле, восприняв в себя Илью, удивляясь среди стонов и криков, его бешеному темпераменту и... мужским достоинствам.
      Таких не было у бедолаги-капитана.
      Илья сначала смущался капитана, был предупредителен и неловок с ним, но скоро забылся, и они с Катей обнаглели, - могли перемигиваться, хватать друг друга, сидя за общим столом с капитаном.
      Тот ничего не замечал.
      Он видел, что Катька какая-то бешеная, с безумным глазом, что она похудела и лицо её, всегда румяное, стало бледным...
      И ночами она засыпала, не откликаясь на его призывы. Но он никак не связывал это с Ильей. Он знал (если бы!) свою Катерину, баба она - всегда охочая, но ему верна. За весь год наголодается по мужику и теперь вот с ума сходит. А засыпает, - так устала.
      Он как-то завел разговор при Илье, - какая у него Катерина и какой он счастливый... Но те двое его не поддержали ( Илья гладил Катю по ноге, все выше и выше... Потому они и молчали, переживая в эту минуту свои сладостные ощущения). И бедный капитан вещал о своей жене сам себе.
      Однажды, когда Катя пришла к Илье, он не стал на неё набрасываться сразу, как обычно, - чего она ждала, - а торжественно уселся на стул, её усадил напротив, - сам был одет строго, будто на прием собрался, и сказал, - Катя, так не может долго продолжаться. Я уважаю твоего мужа, хорошо к нему отношусь и мне стыдно... Надо обо всем сказать ему ( Катя онемела). Я буду просить у него прощения и попрошу его отдать тебя мне. Я делаю тебе предложение руки и сердца.
      Катя ахнула. С одной стороны было приятно принимать предложение... Значит, Илья любил её по-настоящему. Но с другой стороны, - чем он думает? Как и где, и на что они будут жить с тремя ребятами, потому что детей Катя не бросит... И что будет делать бедный капитан? Он же погибнет без нее! Сумасшедший Илья! Сейчас она ему ничего не скажет, а быстренько уйдет, без "всякого". а то он взбесится и пойдет сообщать Андреичу!
      Она встала и сказала: Илья, я сейчас уйду и буду думать. Приду, когда приму решение. Не обижайся.
      И в страхе и ужасе ушла.
      Дома она чуть не разрыдалась, увидев привычную мирную знакомую до боли картинку: её Андреич правил тахту, которая несколько похилилась, двое ребят сидели за уроками, а младшенький уставился в телек...
      ... Неужели она такая идиотка, что лишится всего этого?
      Жить незнамо где с Ильей, метаться самой по заработкам, и знать, знать! - что здесь коротает свои дни обманутый ею доверчивый муж и кто-то из несчастных ребят, - что отец отсудит хоть одного, - она не сомневалась! Милая, родная сердцу, - её семья! Которую этот псих-ненормальный хочет в одночасье разрушить!..
      Хотя и сейчас воспоминания об их с Ильей любви приводило её в дрожь, но разумом она понимала, что об этом надо забыть и забыть навсегда!
      И Катерина решила, что завтра же поговорит с Ильей, а ещё раньше позвонит Алке и попросит её жильца выселить, скажет, знаешь, - хороши родственники в дальнем районе. Илья теперь не такой уж провинциальный сосунок, каким пришел к ним, найдет себе хату по объявлению, а откуда-нибудь из Бибирей или Марьина сюда не напрыгаешься.
      На этом у Катерины получшало на сердце и она уже своим прежним веселым голосом позвала всех обедать.
      А тем временем Илья, естественно, ничего не подозревающий, лишь несколько огорченный, что не все сразу решилось, сел в кресло, закурил, и стал думать.
      Во-первых, надо признаться капитану, но как-то очень деликатно и не обидно.
      Во-вторых, найти по объявлению квартиру и переехать отсюда.
      В-третьих...
      Вот тут начинались загвоздки. Искать новых учеников. Как? Здесь помогла Катя...
      На какие шиши он станет содержать Катю и детей? Но ТАК он больше не способен жить: скрываться, обманывать, дрожать от страха и стыда, и вместе с тем не мочь отказаться от Кати!
      Значит, прежде всего он должен найти работу и квартиру, а уж потом говорить с капитаном, имея все тылы...
      Молнией сверкнула мысль: а для чего он сюда приехал?
      Найти генерала Петрова, дурила! Со своими любовными переливами он совершенно забыл об отчимовой сказочке! А если все же там есть кусочек правды?
      Илья вскочил с кресла.
      Надо туда ехать! Вот там и решение их с Катей жизни!.. Деньги... Большие деньги. На которые можно содержать всю семью. Даже капитана.
      Узнавать, где эта Взлетная и ехать! Что генерал давно умер, а никакого бюро с драгоценностями нет, - он был почти уверен. Но проверить все обязан.
      Он почувствовал силы необъятные, и готов был драться со всей семьей Петровых за свое благополучие, которое отныне зависело от них.
      А на утро появилась Катя, которая повергла Илью в пучины горя.
      Она была суха и тверда как ледяная глыба.
      Казалось её большое тело, которое ещё недавно плавилось в его объятиях, излучало холодное и далекое северное сияние.
      Она сказала: Илья, мы взрослые люди и должны быть разумными. Как ты мыслишь нашу совместную жизнь?
      Илья хотел было рассказать о том, как, - но она не дала ему слова.
      - Ты подумал? Вижу, что нет, а я подумала, Уйти из семьи, плюнуть на родного человека и на детей, - я не могу. Не имею права. Забудь обо мне и начни новую жизнь. Лучше не в Москве.
      Катя помолчала и медленно сообщила: ты можешь обвинить меня... Что я начала первая. Да, я виновата, но я живая женщина, и я забылась.
      Раздался телефонный звонок и Катя заметно напряглась.
      Звонила хозяйка квартиры Алла и сообщила, что она помирилась с мужем и они переезжают в свою квартиру.
      Она дает Илье пять дней и возьмет с него совсем немного, так как она невольная виновница, и он не прожил двух месяцев.
      Илья повесил трубку и чуть не разрыдался: он понял, что обязан съехать. Но сначала он должен вернуть Катю.
      Он видел, что ей не легко дался этот разговор и понимал, что она во многом права, - она порядочная женщина и, естественно, ей нелегко бросить семью, - капитана, детей, дом.
      Надо разъяснить, что они с ней тоже не имеют права бросаться таким всепоглощающим чувством. Без жертв в таких историях не бывает. И ещё он хотел как-то намекнуть ей о "деле генерала Петрова".
      Но Катя не дала ему времени ни на разъяснения о любви, ни на самую любовь.
      Как только он встал с кресла, она бросилась к двери. Капитан удивлялся и обижался и высказал это Катерине: что это наш Илюха загордел? Или не нужны стали? Но не такой он парень. Ты бы сходила к нему, Кать, спросила бы по-женски, мягко, может обиделся на что? Вроде бы не на что.,.
      Катя подобные разговоры терпела-терпела, но когда муж предложил ей сбегать к бывшему любовнику, озверела, - я, что, у вас девочка на побегушках? За твоими собутыльниками бегать? Пей один!
      Капитан расстроился: Кать, ну чего ты зверишься? Я, что, держу Илюху за собутыльника? Да он родной человек! Ну, я к нему схожу, спрошу прямо, чего он?
      Катю и так бил колотун, ей хотелось бежать к Илье, но она запретила себе даже думать об этом, а тут дурной муж толкает её Илье в руки!
      Она зарыдала, капитан подошел к ней, погладил по голове и сказал: да не реви, Катюха, перемелется, - мука будет. Я ж понимаю, Илюха - красивый, молодой... Ты - тоже. Вот он в тебя и втюхался. И перестал ходить, стесняется. Порядочный он...
      Катя с ужасом посмотрела на мужа сквозь слезы.
      Прав был Илья: понимает Андреич про них!
      Но присмотревшись к его грустному лицу, учуяв добрую ласковость голоса и увидев его невинный взгляд, поняла, что он сказал именно то, о чем думает: Илья в неё влюбился!
      Андреич же жалел и его, и её, и себя, - достался ей, такой красавице, неказистый мужик. Глава 10
      - Не поеду я туда, не поеду больше! - Вопила Надюшка, почти плача. Она на меня как крыса смотрит!
      - Пусть хоть как Змей Горыныч. Еще как поедешь, с ветерком.
      Это спокойно-зловеще заявил сильно полноватый молодой мужик с приятным, гладким от полноты, свежим лицом. Только глазки-буравчики неясного цвета выражали злобную подозрительность, которая никогда не покидала их, ни при каких обстоятельствах.
      Он сидел, развалясь на диване, расстегнув ворот фирменной голубой рубашки и ослабив пояс с монограммой на пряжке. Ботинки его с бульдогами-носами сияли солидной темнобордовой кожей. Это был как бы названный жених Надюшки, бармен Паша.
      Шел серьезный разговор о будущем Надюшки и Паши.
      В маленькой, душной от наставленной вплотную дорогой мебели комнате присутствовала и Зинка, Зина свет Евтихьевна.
      Она истово и подобострастно смотрела на Пашу и кивала в такт его заявлениям головой, таким образом осуждая дочь с её выкриками. Надюшка приехала от Эли в полном раздрызге, хотя и довез её прямо до дому какой-то гость "этой".
      Он не приставал к Надюшке, как она ожидала, а всю дорогу рассказывал всякие истории и выспрашвал Надюшку о её жизни... Но Надюшка пьяна-пьяна, а не сболтнула лишнего. Сказала только что они с Элей близкие по мужу Надюшки... - понимай, как знаешь! И что владеют они поместьем на двоих.
      - Почему? спросил он.
      Но она притворилась совсем пьяной и стала рассказывать о своей работе и о Викочке, - какая она умная девчоночка.
      Так он ничего от неё и не вызнал.
      Вот тут Паша и сказал: ты туда поедешь, милаха. Чемодан не взяла? Нет. Вот и поедешь за ним. И нечего из себя меня корежить.
      Поддакнула Зина Евтихьевна: гордость под пятку, говорила ведь Ираида? И правильно говорила. И Паша правильно говорит. А Ельку эту уделать можно, говорю, она баба на жалость слабая, я вижу, у меня глаз - алмаз.
      - Да что мне там делать? Чего я смогу? - Уже тише произнесла Надюшка.
      - Это не твоя забота, - определил сурово Паша, - твоя забота - дружбу завести. Я пока не появлюсь. Ты там сама разберись, какие мужики, кто они ей, ну и присмотри какой послабее на вино там, на богатство... И с им законтачь, ясно? И все твое задание. И сама не балаболь!
      - Ничего такого я не балаболила! Мне кажется, ничего у нас не выйдет, - вдруг заявила она.
      Паша встал: не выйдет, говоришь? Только ты меня тогда и видела! Задницу мою! Я человек - справедливый, - потихоньку свирепел Паша ( Зинка утвердительно закивала, подтверждая пашину честность и справедливость) обещала ты, что дом твой будет? Обещала. И бабки с камушками. Где это все? Мне не надо, у меня все есть, но я по справедливости хочу. И на своей шее везти тебя не буду, ясно? Какая-то старая моль рыпается на твое добро, а ты не можешь справится? Я, конечное дело, помогу. Да-а, вашу дочь скорее убьешь, чем чему выучишь, - скривился Паша.
      - Типун тебе на язык! - Крикнула Зинка. - ты чего? Научится, она ещё молодая и потом, видишь, там какой народ?
      - Ага, очень молодая! - Сказал с презрением Паша, который при каждом удобном случае напоминал Надюшке, что он, молодой, путается со старой бабой.
      Он встал, поправил на пухлом пузе ремень и сказал, - ладно, вроде пока все. Я пошел.
      Надюшка накуксилась: Па-аш, чего ты? Обедать оставайся, мамаша пирог спекла. Вику не видел... Она тебя любит.
      Паша повернулся к ней, глаза его стали размером вообще с булавочную головку: а вот Вике не внушай, что я - отец. Бабушка надвое сказал: ничего неизвестно! Думаю, ты от своего мужа понесла, потому и обидно мне, что все прокакала! Дядя я ей, Паша. По-правильному.
      Надюшка и Зинка молчали.
      Каждый раз, когда Паша отказывался от своего отцовства, их будто по голове кто вдарял.
      ... Вот наглый-то! думала Зинка, вот зараза худая! Не женится он на Надюшке, если та не расстарается насчет ираидкиной дачи, ни за что не женится!
      Зинке только и было надо, чтоб дочь вышла, наконец, замуж и Викочка проживала бы с родным папашей. Не отец он, как же!
      Конечно, Зинка свечку не держала, но уж слышать кое-что слышала, пусть не брешет этот кобель. Хорошо, Жорик подвернулся... Да чего ж хорошего, вон, что получилося, запечалилась Зинка, а сама сладко улыбалась Пашке-говнюку и говорила: оставайся, оставайся, Пашуня, у нас и икорка есть и все такое, не бедствуем. - Да наср.. я на вашу икорку, у меня у самого банка черной литровая стоит! Вы лучше дело сделайте, вот тогда и обедать будем. - А че ж ты сам-то так хреново сделал? - Вдруг не вытерпела унижений Зинка. Паша настороженно повернулся от двери, - ты это про что, Зинаида Евтихьевна, а? - грозным шепотом спросил он.
      Зинка так испугалась, что аж на стул присела, нельзя с ним так, ой, нельзя. Дурак он, Пашка, недорезанный, вот он кто! Такое учудить! Все тайны знала Зина, свет Евтихьевна. Паша не дождался от Зинки ответа и, хлопнув дверью, ушел. Надюшка от злости аж разревелась.
      Так достал её Пашка за все годы, что любви она к нему не испытывала никакой, - только злость, и неистребимое желание выйти за него замуж, - и для самой и для Вики - родной отец все же! И секса ей надо, живая же она...
      Вскочила в комнату Вика, она обожала свою мамочку и бросилась к ней с криком: мамочка, тебя этот долбаный Пашка обидел? Ух, ненавижу я его, так бы и дала по свинячьей роже!
      И начался скандал.
      Зинка орала, что Паша - родный викин отец и она, соплюха, должна к нему уважительной быть!
      Надюшка отвесила Вике оплеуху и тоже заорала: а кто тебе отец? Кто? Дура! Безотцовщиной хочешь быть? Пялишься на него как сыч!
      Вика разревелась, но не уступала бабке и матери: Какая же ты, бабка, подлая ( Зинка охнула от такого)! Когда баба Ира была жива, ты мне долбила, что мой папа - Жорик, и бабе Ире вешала каждый день, как я похожа! А теперь? Пашка - мой отец! Он - вонючий потрох! Мой папа погиб! Он меня любил! И бабушка Ира любила! И я их люблю, а не вашего Пашку вонючего! Ненавижу его! И Эльку эту противнючую! Так бы дала ей, чтоб она сдохла, сдохла, сдохла!
      С Викой начиналась чистая истерика.
      Зинка и Надюшка перепугались.
      Зинка побежала за валерианкой, а Надюшка притянула к себе Вику, а Вика сказала прерывисто: мам, ты отними у неё все, у Эльки этой, и дачу, ладно? - Ладно, дочь, отниму, - пообещала Надюшка. Глава 11
      Эля была раздражена.
      Она основательно подзабыла своего благоверного и подумала, что её решение поселить здесь его - просто глупое.
      Она должна будет его поить, он начнет зазывать своих дружков-приятелей. Происходить это все будет на её денежки. И она не собирается быть для них бесплатной домработницей - готовить, мыть посуду, прибирать... Может, и стирать? подумала она с сарказмом. И ещё её раздражил, сильнее чем сам Клим, его новый приятель. Его едва уловимая насмешка в голосе, полное безразличие к ней, - хоть бы для приличия поухаживал, поразвлекал...
      И последнее, что её совсем сбило с ног: отъезд с Надюшкой, которая, видимо, ему приглянулась. Эле наплевать на него, но долг гостя - оказывать внимание хозяйке, хоть ей сто лет! И не скакать вприпрыжку за первой незнакомой девицей.
      На неё же этот Юра Стахов ( никакой он не Стах! Тоже мне герой романа! Стах!) смотрел каким-то осуждающим взглядом, вроде бы она обидела бедную девочку Надю.
      А того не знает он...
      Эля злобно прекратила монолог: побыли они у неё и хватит!
      Но мысли возвращались и возвращались ко вчерашнему вечеру.
      ... Интересно, зачем появилась здесь Надюшка? После сцены на оглашении завещания, казалось, никто из них здесь не появится.
      А Надюшка появилась, как ни в чем не бывало. И даже разыграла фальшивую сцену со слезами по погибшем муже. Надюшка что-то бормотала о зинкином чемодане в кладовке... Конечно, повод необходим! А существует ли тот чемодан?
      Эля помчалась на второй этаж.
      В кладовке действительно стоял довольно объемистый чемодан.
      Эля попыталась его открыть, но он не открывался. Взломать его не составляло труда, но в каком виде она предстанет перед Надюшкой, которая за чемоданом приедет! Но руки так и чесались вскрыть... Она бы, пожалуй, и вскрыла, но тут раздался звонок в калитку.
      Как была, в халате, в тапках, без макияжа, Эля пошла открывать калитку.
      Перед ней стоял молодой человек, - как говорили встарь, приятной наружности: блондин, с темными глазами и стройной мальчишеской фигурой.
      ... А вот и принц! Пожалуйте, ваше высочество!.. Только, наверное, вы ошиблись адресом!.. Подумала Эля и засмеялась.
      Несколько недоуменно улыбнулся и "Принц".
      - Простите, - сказал он (и голос звучит мило - глубокий и негромкий), это дом генерала Петрова?..
      - Да-а, - Эля удивленно смотрела на "Высочество", - в её давнюю бытность здесь, уже никто не поминал генерала Петрова, как хозяина дачи. Странно.
      - Генерал Петров давно умер... А что вас интересует? - Спросила она. И с любопытством разглядывала незнакомца. Он вызывал симпатию.
      - Извините, а могу я видеть Ираиду Васильевну?.. - Попросил "Принц" весьма вежливо.
      Эля с печалью покачала головой.
      - Нет. Она умерла этим летом. А, собственно, что?..
      У него сразу обострилось и как бы упало лицо.
      ... Откуда принесло это "Высочество"? Вдруг обеспокоилась Эля. Нашедшийся дальний родственник?.. Или хуже, - козни Зинки и Надюшки? Может, это он долбанул Людку по голове? Надо пригласить его в дом и узнать, что возможно... В конце концов - белый день и телефон под рукой. Не будет она всех бояться! Тогда и жить здесь нечего! Что это я!
      - Впрочем, проходите.
      Она поднялась по каменным ступеням на террасу, обернулась, приглашая "Принца" войти, и увидела что тот стоит в онемении и горящими глазам смотрит на дом.
      У Эли заныло в желудке: пожалуй, она права в своих предположениях. Предлагал ей Палыч поставить домофон и даже телекамеру, по дешевке, а она, сказав, - конечно, - забыла и думать.
      Что-то слишком горячо милейший "Принц" смотрит на дом!
      - Пойду приведу себя в божеский вид и вы мне расскажете о ваших проблемах.
      "Принц" молча уселся в кресло.
      Раздумывать долго над нарядом она не стала, - незачем, чужой это "Принц"... Скинула халат, натянула джинсы, майку, махнула щеткой волосы и появилась в гостиной.
      Он сидел все так же, глубоко задумавшись. Даже не услышал, что она спустилась вниз.
      - Вот и я, - громко сказал она, садясь в кресло и прикурив сигарету от дорогой зажигалки ( курила она теперь тоненькие дамские сигаретки ), невестка Петровых Эля, больше из Петровых никого не осталось... А кто вы?
      "Принц" вздрогнул.
      - Меня зовут Илья, фамилия Капустин... Очень жаль, примите мои соболезнования ( Илья сначала решил, что назовет фамилию по маме, Леденев, но в последнюю минуту назвался своей паспортной, решив, что врать надо по минимуму, иначе что-нибудь напутает, забудет, а у него и так "алиби" слишком хлипкое...), я - сын сослуживца вашего свекра.
      Он продумал и биографию: отец - майор, был у Петрова адьютантом, услан был в Читу, сейчас ему восемьдесят два, он болен, родил Илью поздно. Просил передать привет генералу и его жене красавице Ираиде. Если генерал умер, что вероятно, отец очень просил, чтобы Ираида ему написала... Какие-то у них давние дела. А Илья здесь в командировке.
      Главное, произвести впечатление, думал Илья. Даже хорошо, что на даче только эта невестка.
      Илья изложил довольно складно обрывки истории дружбы генерала и его адъютанта, и неизвестных никому, кроме них, похоже, - таинственных дел, о которых Илья ничего не знает. До последнего времени его отец никогда генерала Петрова не вспоминал и о том времени ничего не рассказывал.
      На Элю как снег на голову обрушилась чья-то тайна...
      ... Генерала? Ираиды?.. Но они умерли и уже ничего не узнаешь. Умер даже Жорик, их сын, а она... Что она? Невестка, бывшая. Она ничего не знает и знать, честно говоря, не хочет.
      Эля глянула на "Принца". Он сидел, потупившись, сжав в коленях руки.
      ... Руки не рабочего и не технаря. Гуманитария... Кто он? Чего ищет? Вообще, кто может знать, что у генерала Петрова был такой адъютант Капустин? А у того сын?.. Берегись, Элька!
      Илья ощутил, что история не понравилась богатой наследнице и она, пожалуй, сейчас его отправит. Необходимо сказать что-то веское! Но что?
      - Простите, Эля, что, все Петровы... - Он помялся, - погибли? Отец будет страшно опечален, я даже не знаю, нужно ли ему сообщать... - Илья как бы грустно задумался.
      ...Что-то с этим юношей не так, думала Эля, похоже, он не врет. Ну, что ж, продолжим!
      - Так случилось, - сказала она тоже с приличествующей моменту грустью, - их сын Георгий, мой муж, погиб в авиакатастрофе, а свекровь, Ираида Васильевна, умерла недавно.
      Она замолчала. Молчал и Илья. Его как-то тронула мрачная судьба Петровых. И собственные радужные надежды на то, что как-то удасться старуху генеральшу припугнуть или ещё что-то, уплыли. Эта милая, но по-своему, видно, очень жесткая женщина, невестка Эля, не станет с ним долго возиться. Скажет сейчас, очень сожалею и вся недолга! По правилам приличного поведения, он должен сам извиниться и уйти, - он же приехал не с вдовой-невесткой разговоры разговаривать? О чем? Ему же "отец "ничего не рассказал" о давней тайне?.. Не повезло тебе, Илюша, неудачник!
      Он встал, сказал, - простите, - голос его дрожал, он и в самом деле был на грани и Эля это заметила.
      ... Из-за незнакомых ему Петровых так расстроился этот мальчик?..
      У него был такой несчастный вид.
      Может быть, он надеялся, что богатая генеральша отвалит ему и его отцу денюжек? Может, тайна того стоит? Мало ли что могло произойти между генералом и его адъютантом, или адъютантом и юной женой генерала?.. Не исключено.
      Но об этом теперь знает только старик-отец этого парня.
      Был ли этот адъютант? И не придумана ли вся история в Пушкино!
      Но Эля нюхом чуяла, что правда в истории есть, - вот сколько её, этой правды? И какая эта тайна, что в ней?
      Она решила не прогонять так сразу мальчишечку. Может, проговорится, может, ещё что... И ещё она призналась себе, что он ей симпатичен и ведет себя вежливо, а не по-московски, хамовато.
      - Илья, - сказала она мягко, - вот как получилось печально...
      - Я отцу говорил, что поздно, столько лет прошло, а ты что-то захотел выяснить или рассказать... Но он уперся и я не мог ему, тяжело больному, перечить. Я бы мог не пойти к вам, а ему сказать, что не нашел... Но он было понял, что это вранье. Отец человек чуткий и ранимый, и очень принципиальный, он бы не простил. И мне ещё показалось, что ему это очень важно... Я сейчас уйду. Я же понимаю, что вы совсем не в курсе дел, впрочем, как и я.
      Все это он выпалил единым духом. После, потом он продумает все и решит, как дальше действовать. Отступать он не собирался. Вон какая дачища! Богатенькая эта девушка и мила. Обязана отвалить хоть сколько! За честь попранную! Ради Кати он пошел на эти пытки... А ведь он вполне бы мог поваляться с этой богатой дамой. Но после Кати все кажутся худосочными и не женственными!