Эй-ай

“Интересно, – подумал Джулиан. – Почему в подобных заведениях всегда ставят телевизоры? Никто ведь их не смотрит, а если бы и смотрел – кому от того прибыль? И всегда канал новостей и спорта. Спорта и новостей. Все равно ведь ничего не слышно почти”. На экране два здоровенных негра обменивались ударами. Бокс. Затем один из боксеров упал, а второй принялся запивать победу апельсиновым соком. Не бокс. Реклама.

Гудел кондиционер. Было скучно. Юноша вздохнул. С того памятного момента, как его вышибли из армии, он объехал пару штатов, ознакомился с Ниагарским водопадом – так, ничего особенного, загорал и летал на автожире. Но по большому счету – чувствовал он себя паршиво. Все из-за этого несчастного Эй-Ай… Впрочем, почему несчастного? Его ведь освободили в конце концов. Это он, Джулиан, несчастный.

Джулиан усмехнулся, вспомнив выражение лица своего любимого командира, когда она поняла, что добыча – и вся полученная информация – ушла из-под самого носа, Джулиан в это время валялся на земле, связанный по рукам и ногам, но он не считал, что это является оправданием. Все равно получается, что он предал этого странного робота.

Потом был суд, и адвокаты сторон вдоволь поизощрялись за деньги заказчика. Армия назвала его предателем за отказ выполнить приказ. Адвокат Джулиана немедленно указал, что приказ был дурацким, едва не привел к гибели людей, и вообще – если бы не этот приказ, Эй-Ай, возможно, рассказал бы им, что он видел в штабе террористов, прежде чем там произошел взрыв. В ответ… Впрочем, не важно.

А потом он ушел из армии, ну… его ушли, если честно. И что делать теперь?

“Матросом я уже был, – подумал Джулиан. – И больше не хочу, даже за деньги. Я имею в виду… не то, что они там платят, а – деньги… Я мог бы податься в какие-нибудь торговцы пиццей, пожалуй… Романтика… Впрочем, это потому, что я еще не завтракал и мне нравится думать о пицце. Тогда, может быть, поесть?”

От грустных мыслей о еде юношу оторвали “мухи”. Дверь распахнулась настежь от могучего пинка, и группа из пяти подвыпивших ребят в белых куртках из искусственной кожи ввалилась в бар и принялась с интересом осматриваться. Крылатые пижоны. Что самое обидное, появление этих идиотов вызвало на лице официантки ту самую улыбку, которую так и не удалось заслужить Джулиану. Говори после этого о естественном отборе! Купить себе, что ли, такую куртку?

“Мухи” подвалили к стойке бара и бесцеремонно оттеснили юношу в сторону. Настроение, можно сказать, испортили. Ну, значит – судьба.

Сначала Джулиан собирался просто предложить отпихнувшему его в сторону бугаю не толкаться. Затем он передумал. Не надо следовать штампам и стереотипам. Враг к этому готов. Гораздо интереснее бить врага на его территории. Поэтому вместо того чтобы затевать бессмысленную перепалку, юноша просто ущипнул своего обидчика за то самое место, которым тот толкался.

Эффект превзошел все ожидания. Парень был на голову выше Джулиана и значительно шире в плечах, не говоря уже о бычьей шее и “сгустке энергии”, то есть брюхе в простонародье. Но вот с соображалкой ему крупно не повезло. И вот этот гигант, вместо того чтобы достойно встретить… Словом, сцена получилась довольно комическая. Сначала “муха” поперхнулся пивом. Потом он повернулся в сторону одного из своих дружков, того, что стоял справа (слева стоял Джулиан), и влепил ему звонкую затрещину. Дружок, который щипка не видел и вообще был не в курсе, возмущенно заорал что-то по-французски, Джулиан еще подумал, что это не типично для Техаса… Впрочем, мало ли на свете извращенцев! Затем наступила тишина, и все головы повернулись к истинному виновнику переполоха. Джулиан не отреагировал. Он во все глаза смотрел на экран стоящего в углу телевизора.

– …согласно официальному опровержению, обнаруженные в поселке Серебряная Шахта устройства являются не Эй-Ай, – щебетала дикторша, – а представляют собой чью то глупую…

Вероятно, она хотела сказать – глупую шутку. Джулиан так этого и не узнал. Врезавшийся в его ухо кулак “мухи” весил, наверное, тонну. Все, что чувствовал юноша, пересекая комнату спиной вперед, было крайнее изумление – он уже успел забыть об инциденте со щипком и не совсем понимал, за что, собственно, его бьют.

* * *

– А почему ты вдруг решила пойти в церковь? – спросила Кира.

Линда не ответила. Она сидела, надувшись, отодвинувшись на максимальное расстояние от своей собеседницы, и всеми силами пыталась показать, что она с ней не разговаривает. Кира это игнорировала, что получалось у нее просто и естественно.

– В церковь люди ходят молиться, – продолжала Кира, – но мы наблюдаем за тобой довольно давно – ты не религиозный человек. Не пойми меня превратно, – продолжала она, – мы наблюдали за всеми жителями поселка. Разумеется, при этом мы не нарушали твоих прав на частную жизнь. Например, ваша беседа с Нико у озера, когда он уронил в воду кошелек, а ты сказала, что он растяпа… Мы не подслушивали этот разговор.

Линда почувствовала, что краснеет.

– В конце концов, – продолжала Кира, – если бы мы не были в курсе событий, то мы не узнали бы, что бандиты – это бандиты. И не могли бы за тебя заступиться.

– Что им было надо? – мрачно спросила Линда. – Зачем они вообще меня похитили?

– От безысходности, – беспечно пояснила Эй-Ай. – Мы утопили их машину с наркотиками. Случайно.

– Случайно, – медленно произнесла Линда, как бы пробуя это слово на вкус. – Случайно утопили… Я понимаю… – Она действительно начала понимать, с кем ее свела судьба, и беспокойство ее тоже возросло. Представьте себе узенький обрыв над пропастью, и вы поймете, в чем дело.

– Боб сказал, что катание на хорошей машине способно доставить удовольствие, близкое к эротическому, – пояснила Кира, и это было ошибкой – при упоминании о Бобе Линда опять отвернулась. – Он хороший человек, – сказала Кира. – Он тебя любит. Он нас приютил. И даже спас Гика от петуха.

– Слушай, просто спусти меня вниз, ладно?

– Я же объяснила, – повторила Кира. – У меня не хватит горючего в ракете ДМП. Но я могу, если хочешь, связаться с Бобом Брауном и попросить… Его автомобиль умеет летать. Потом вы могли бы поужинать вместе.

– Слушай, это моя частная жизнь, понимаешь?! Если я не хочу с кем то общаться…

– Частная жизнь – это хорошо, – вздохнула Кира. – Хотела бы я тоже иметь частную жизнь… Как ты и Нико…

На этот раз настала Линдина очередь вздыхать.

– Нико… – печально произнесла она.

– Мы что-то пропустили? – немедленно насторожилась Кира.

Невольно Линда усмехнулась. Усмешка, впрочем, тоже вышла невеселой.

– Нико снюхался с этой гадюкой из ФБР, – сказала она, глядя себе под ноги, туда, где горная речка, кипя и пенясь, обтекала остатки ее фургончика.

Затем Линда усмехнулась снова, на этот раз – невольному каламбуру, связанному со словом “снюхаться”. Впрочем, от Молли уже не пахло скунсом.

– Как только, – сказала Линда, – от нее перестало вонять, Нико сразу… Да что тут говорить. Она красивее. Она в ФБР работает, а я кофе торгую. Она…

– Она плохо стреляет, – утешающе произнесла Кира. – Мажет все время. Она плохо бегает. По сравнению с Палмером. Палмер – это ее напарник.

– Я знаю.

– По-моему, ты рано сдаешься.

– Я не сдаюсь, – вздохнула девушка. – Просто он уже, по-моему, все решил.

– То, что решает в такой ситуации мужчина, несущественно, – авторитетно возразила Эй-Ай. Подумала и добавила: – Согласно литературным источникам. Возьми, к примеру, Боба, – продолжала она. – Он уже давно решил, что вы с твоей матерью ему нужны. Ничего не изменилось. Он вас любит. Задушить он хотел только свою тещу, да и то, мне кажется…

– Ты никогда не сдаешься, а?

– Сдаются те, кто… – Кира задумалась. – Нет, – сказала она наконец. – Мы никогда не сдаемся. Мы “железные солдаты”. Так вот – о Нико…

– Ты предлагаешь пригрозить ему винтовкой? – с непередаваемой иронией спросила Линда. Про себя она не могла не отметить, что более дурацкого разговора представить просто нельзя. Сидят над пропастью, свесив ножки, спорят о мужиках… И с кем!

– Почему винтовкой?

– Ну, вы же прострелили… а чем?

– Мы использовали лазер.

– А!

– В книгах утверждается, что сердце мужчины надо завоевать, – с сомнением в голосе сказала Кира. – Но мне почему-то кажется, что при этом набор социально-приемлемых методов существенно ограничен и не включает прямое…

– Слушай, ты что, всегда так разговариваешь?

– Я знаю. – Кира покачала головой. – Надо проще. Мне Боб говорил. Но… Просто говорить – сложно.

Они помолчали.

– Мы могли бы тебе помочь, – сказала наконец Кира. – Мы полагаем, что тебе нечего терять, а значит…

– Послушай, это моя личная… Постой-постой! – До Линды вдруг дошел смысл этого “мы”. – Ты можешь связаться с остальными… Эй-Ай?

– Разумеется.

– Ну так пусть они тебе горючее принесут! – торжествующе произнесла девушка.

– Они не могут, – возразила Кира.

– Это почему же?

– Они полагают, что такой подход сорвет операцию.

– ?..

– Воссоединение вас с Бобом, – удивленно ответила Кира. – Разве я не сказала?

Глава 6

С хреном и майонезом можно сожрать любую гадость.

Ниро Вульф

Мак торопился. Он побил все рекорды бега по пересеченной местности, добираясь от места операции до “Монолита”. По дороге он даже перепрыгнул через зазевавшегося медведя гризли… Надо было срочно подготовить прием гостя.

Боб, как всегда, возился в курятнике. Маку это было только на руку. Еще на полдороге он связался с заправляющей Бобовым хозяйством “Миллениум” и отдал приказ сервисным роботам начинать генеральную уборку. Люк и Гик должны были дистанционно присматривать за этими устройствами, дабы свести к минимуму неизбежный в таком сложном деле ущерб. Затем, подобно серебристой молнии, Мак ворвался в дом и принялся переставлять мебель, вытирать пыль, убирать в шкафы то, что было разбросано, и делать прочие, с точки зрения Эй-Ай – совершенно излишние, вещи. Равно как и с точки зрения Боба. Уборка заняла четверть часа.

За это время Боб вернулся в дом, покачал головой, проворчав что-то насчет фитиля в одном месте при отсутствии одного места как такового, и лег на диван – отдыхать от трудов праведных. Мак накрыл его половичком и принялся готовить торжественный обед.

Вообще-то Эй-Ай предупреждали, что кулинария – область исключительно сложная и без женского совета в ней не обойтись. Их также предупреждали, что слушаться женских советов – себе дороже. Но что может выйти не так на кухне?!

Началось все с жены Владимира, которая как раз была в Интернете в то время, как ее муж решил для разнообразия поработать. Выслушав высказанные Маком соображения насчет воссоединения любящих сердец, она предложила приготовить салат, благо, с ножом для нарезания овощей андроид мог, по его заверениям, справиться с закрытыми глазами. Дав своему благодарному слушателю необходимые объяснения, она отключилась от сети.

Мак изучил содержимое Бобова холодильника и задумался. Салата – этих зеленых мясистых листьев, главного компонента предполагаемого лакомства, – в холодильнике не было. Зато были там яблоки в количестве восьми килограммов.

Мак подумал и решил – как потом оказалось, неправильно, – что эти два продукта взаимозаменяемы. Ну казалось бы – какая разница? И то, и другое, кажется, растет на грядке. Он озадачил Гика, который провел поиск в Интернете и подтвердил, что да, растут.

Спустя час Мак опять появился в Интернете и пожаловался своей знакомой из Киева, что не уверен, смогут ли люди съесть то, что он приготовил. Адская смесь к тому времени имела следующий состав: яблоки – две части, помидоры и огурцы – одна часть, душистый перец молотый – одна столовая ложка с горкой: Мак уронил в таз коробочку, с кем не бывает. Знакомая, которая очень гордилась своими кулинарными талантами, посоветовала разбавить произведение поварского дела вареной чечевицей, дабы сгладить вкус яблок и перца. Люк, правда, предложил более простой подход – погасить кислые яблоки содой, но его предложение было отвергнуто.

Чечевицы у Мака под рукой не было, не говоря уже о том, что ее надо было варить… долго… Он взял гречку. Варить гречку отдельно он тоже не стал, решив потушить все вместе на медленном огне. Он читал нечто подобное в разделе о приготовлении овощей.

Однако тут произошло нечто непредвиденное.

– Послушай! – жаловался двадцатью минутами позже Мак Али, десятилетнему сынишке одного из киберпанков. – Она высосала из салата всю воду и теперь подгорает, но все равно остается сырой.

– Долей воды! – удивился Али. – Это же так просто!

Пришлось долить воды. Начав с двух тарелок салата Мак закончил половиной кастрюли, очень большой кастрюли, что его слегка напугало, но, к сожалению, не остановило.

Следующей проблемой была соль, которая тоже кончилась, но Эй-Ай легко решил эту проблему, которая поставила бы в тупик иного, менее искушенного в кулинарии человека. Он взял селедочный рассол. Селедку Боб съел вчера, а вот рассол оставил – словно чувствовал.

– В конце концов, – рассуждал Мак, – бывает же селедка под шубой, так почему бы не быть яблочному салату под селедочным рассолом? – Жизнь, однако, внесла в теорию свои поправки. Мак не учел того, что подвергнутый кипячению селедочный рассол обладает запахом… селедки? Пожалуй, нет. Вареного валенка, так будет точнее. Запах разбудил Боба.

– Слушай, приятель, – сонным голосом произнес он, появляясь на кухне, – что это у тебя горит?

Нос он при этом зажимал пальцами, а глаза щурил, они от запаха слезились.

– Яблочный салат! – гордо произнес Эй-Ай.

– Да? – Боб был само недоверие. – Я пойду погуляю. А когда я вернусь, чтобы этим… салатом… чтобы им тут и не пахло, уразумел?

Пришлось закрыть шедевр крышкой и лишь иногда помешивать, чтобы не пригорало.

И все-таки Мак был недоволен. Чего-то не хватало в шедевре, хотя, по мнению Боба, которое он высказал перед тем как уйти, не хватало в нем двойного полиэтиленового мешка, дабы без риска донести продукт до биоблока. Мак открыл холодильник…

Ну разумеется! Бульонные кубики! Они придадут салату – если это все еще салат – приятный привкус мясного бульона и, может быть, ослабят запах селедки, от которого сбоила даже вмонтированная в Эй-Ай военная полевая лаборатория. Так он и поступил.

Есть в теории катастроф такой термин – “критическая точка”. До этой точки ситуация еще – по крайней мере теоретически – имеет выход. После же того, как критическая точка, она же – точка невозвращения, пройдена, любые ваши действия лишь ускорят неизбежное. Итак, бульонные кубики. После, подчеркнем – после того, как они скрылись в зловонной бурлящей жиже (салате), Мак прочитал на коробке, что их следует сначала развести в небольшом количестве воды. В салате же кубики не растворились, но потерялись. Все двадцать штук.

Тогда Мак решил, что для спасения ситуации надо привлечь нестандартные методы и подходы. Он взял два яйца. В конце концов он сам видел в передаче о европейской кухне, как яйца кладут в тесто, а то, что перед ним находилось на данном этапе, было от теста совершенно неотличимо. Скажем… от теста для кулебяки. С рыбой. С селедкой. Разбив яйцо, Мак понял, что все не так просто, но после того как он разбил пятое и стер с себя первое и третье, он разобрался, как это делается.

НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ. По цвету, запаху и консистенции перед ним бурлил все тот же салат.

Поскольку из продуктов оставались лишь хлеб, молоко, сосиски и чай, Мак снял кастрюлю с огня и долго раздумывал, не покрошить ли туда пару сосисок. Однако присущая киберам осторожность взяла верх. Отключив полевую лабораторию, он зачерпнул ложкой немного салата и поглядел на свет. Нет и еще раз нет! Это блюдо едят холодным.

Охладить салат было несложно, одна из привезенных Гариком установок позволяла в минимальные сроки охладить что угодно до минус семидесяти градусов. Однако уже при плюс двадцати Мак обнаружил, что полученная смесь в холодном состоянии мало чем отличается от лучших индустриальных марок цемента. Если бы он умел различать продукты по вкусу, он обнаружил бы, что при этом его произведение значительно уступает цементу по вкусовым качествам.

– Зачем только я послушался женского совета! – думал Мак, вытаскивая наружу легкий летний столик. Право, пить чай можно и на лужайке перед домом, без всякого салата…

Глава 7

– Летательный аппарат пролетел двадцать метров с двадцатиметровой скалы…

Мумми Даллен Ньюс

– Вот тут ее сперли? – Фред ткнул пальцем в боковое стекло.

Раби ничего не ответил. Ну да, ну сперли. Не совсем тут, впрочем, на той стороне долины. Им еще предстояло пересечь поселок. Раз сперли – больше не повторится. Он мрачно скосил глаза вправо, туда, где с горы открывался вид на красивый распадок. Да, место то самое. Не начни эти придурки тогда препираться, они не упустили бы ценный груз, но пойди объясни это Хирургу!

– А вон озеро… – начал было Фред, который, как всегда, говорил то, что видел.

Действительно, озеро было как на ладони, и на том берегу…

– А вот… – продолжал Фред, – ох ты!

Раби вздохнул. А чего, собственно, ожидать? Они два раза разобрались с теми полицейскими, что дежурили тут раньше, но тогда они дежурили парами…

– Это сколько же их? – пробормотал он. Просто так пробормотал, но Фред немедленно принялся загибать пальцы.

– Двенадцать! – отрапортовал он наконец.

Двенадцать полицейских дежурили на берегу этого идиотского озера! Раби усмехнулся. Воистину, они ничему и никогда не учатся! Затем он заметил кое-что еще. На берегу стояла лебедка. Сомнений не было, затонувшую машину вскоре начнут вытаскивать.

– У нас мало времени. Я высажу тебя в поселке. Возьмешь чемоданчик, и сразу туда, на озеро. Будешь подстраховывать. Чемоданчик где?

– На заднем сиденье.

– Не забудь смотри.

– Раби!

– Я сказал – не забудь!

Машина миновала первые домики поселка.

* * *

Дети играли со страусом. То есть сначала играли дети и Кира, а потом Кира ушла воссоединять любящие сердца, и страуса с детьми отправили в “Монолит”, где за ними мог присматривать Мак. Также пришла одна из воспитательниц – наблюдать за всем этим безобразием, но она читала. Мак готовил, и в целом дети были предоставлены самим себе. Собственно, воспитательница была благодарна – и Эй-Ай, и даже этому страусу. По крайней мере ее бестолковые подопечные больше не отправлялись бродить по окрестным горам одни. Эй-Ай тоже, по ее мнению, были бестолковыми, но по крайней мере они имели постоянную связь с Интернетом и могли, если что, позвать на помощь или спросить совета.

Страус удирал, шипел, верещал, он приседал и раскачивался из стороны в сторону, он даже щипался – трудно было поверить, что это всего лишь набор второсортных деталей, слепленных Гариком на скорую руку. Впрочем, что бы Гарик ни делал, результат всегда был работоспособен и всегда вызывал восторженные “охи” и “ахи”. Еще страус все время падал, поскольку, в конце концов, это был всего лишь эксперимент. Тогда он начинал возмущенно вопить и смешно елозил ногами, пытаясь подняться. Дети ему в этом мешали.

– Мак?

Мак оторвался от интересного занятия – он уже поставил на стол чашки и теперь обсуждал с Владимиром последнего “Уокера”, доказывая, что это не так уж и безнадежно плохо. “Уокер” был идеалом Киры, Люк смотрел “Путь лучемета”, а Гик предпочитал “Кун-фу, продолжение легенды”. Что касается Мака, то он колебался и все никак не мог сотворить себе достойного кумира. В данный момент он уже почти проспорил Владимиру насчет умственных достоинств Уокера, который рейнджер, и был не прочь сменить тему.

– Мак слушает.

– Это Гарик.

– Я знаю, – отозвался Эй-Ай.

– Я знаю, что ты знаешь, – усмехнулся Гарик. – Просто так обычно делают, начиная заочную беседу…

– Я понимаю. Что-нибудь случилось?

– Мне нужен страус.

– А… – Мак помолчал, затем осторожно предложил: – Давай ты сам им об этом скажешь, а?

– Кому “им”? – удивился Гарик.

– Детям.

– Э… чьим детям? – Гарик, похоже, начал беспокоиться. С чего бы это?

– Мак?

Здесь уместно будет заметить, что Гарик в последнее время вел себя странно и связи с миром почти не имел. Он взял палатку, пульт и некоторые инструменты и удалился в горы – работать. С гениями это случается сплошь и рядом. Диоген жил в бочке. Дарвин жил в Англии. Эдисон… Впрочем, с Гариком все обстояло проще. Не то чтобы киберпанк, по примеру Люка, искал просветления, просто ему надоело, что у Боба то пожар, то наводнение, то обыск. Кроме того, по его утверждению, думать лучше в одиночестве. Владимир, впрочем, утверждал, что все дело было в том, что Гарик выключил свою любимую игрушку, вместо таможни одного-единственного аэропорта едва не завоевавшую весь мир, а теперь переживал. Тоже очень возможно.

Начало “размышлениям” положил Люк, точнее, его рассказ об Эй-Ай по имени Инк, с которым он столкнулся в нью-йоркской канализации. До сих пор никто как-то не задумывался над простым вопросом – насколько совершенна маскировка, которую применяют Эй-Ай, то есть эти четверо Эй-Ай, “железные солдаты”. Сначала это был мимикрил, материал очень хороший для маскировки ровных поверхностей, но малопригодный, если вы хотели спрятать андроида, то есть существо с руками и ногами, сложной формой лица, да еще и одеждой. Иногда – грязной одеждой. Затем Гарик изобрёл некую замену, но замена эта была – так себе. Если знать, куда смотреть, Эй-Ай было прекрасно видно. Все было хорошо некоторое время. Жалоб не поступало.

И вдруг, как пощечина, приходит известие, что кто-то создал систему маскировки, позволяющую спрятать андроида от радара, эхолота, сделать его невидимым во всех диапазонах от инфракрасного до ультрафиолетового… и так далее. И у Гарика “поехала крыша”, так определил его состояние Владимир, и с ним трудно было спорить. Теперь технический гений жил в палатке с видом на “то самое” озеро, в приятной компании Гика, и работал, работал, работал. И вот Гика ему показалось мало, и он затребовал страуса.

* * *

– Ты что, детей боишься? – удивился Гарик.

– Я не хочу их огорчать, – ответил Мак.

– Почему – огорчать?

– Они играют со страусом. Они назвали его Джером. Они специально пришли к Бобу в гости. И даже воспитательницу привели. Вику.

– Как мило. Ладно, включай прямую трансляцию.

– Готово. – Мак встал и заговорил громко, так что все дети немедленно прекратили беготню и стали слушать, все, кроме мальчишки лет восьми, которого страус пытался ущипнуть за ухо. Мальчишка дергался и хихикал, а страус похрюкивал. Говорил Мак голосом Гарика, то есть с сильным итальянским акцентом. Гарик не признавал программ-переводчиков.

– Ребята, мне нужен страус, – без обиняков сказал он. Переждал шквал возмущенных воплей и обавил: – Ненадолго. Я обещаю, то, что я с ним сделаю, позволит вам играть еще лучше. Что? Нет, это секрет. А вот увидите. Все. Мак, я перехватываю управление.

Страус повернулся и направился прочь сквозь заросшие дикой малиной окрестности “Монолита”. Иногда он фыкал, шипел и завывал – так уж его запрограммировали. Некоторое время дети бежали следом, затем отстали, В конце концов, в лагере оставался павиан, второй побочный продукт опытов гения.

* * *

– Люк, ты сошел с ума!

– Нет.

– А я говорю – сошел!

– Нет.

– Послушай, – Боб был терпелив, – я знаю, что тебе нравится… э… быстрая езда. Но не на ЭТОМ же!

– Все расчеты показывают…

Это был один из тех бесконечных споров, которые происходили в “Монолите” постоянно.

– Что случилось? – поинтересовался Владимир, присоединяясь к беседе. – Что он сделал на этот раз?

– А вот посмотри! – Ясно было, что, несмотря на Бобовы замечания, Люк гордится своим творением.

– Это… – неуверенно сказал Владимир, изучая передаваемое Люком изображение, – оно похоже на… роликовую доску, так? Или это все-таки спутниковая антенна? Вряд ли, потому что я даже отсюда вижу, что фанерная… И потом – она больше похожа на кляксу… И кому нужна спутниковая антенна на роликах? А почему такая большая?

– Чтобы летала! – Эй-Ай был готов лопнуть от гордости.

* * *

Идея посетила Люка, как всегда, во время медитации. Учитывая, что последние две недели он медитировал по двадцать четыре часа в сутки, в этом не было ничего удивительного. Он и сейчас медитировал, что не мешало ему общаться с друзьями. Великая вещь – многозадачность. Итак. Что, если площадь доски на колесиках будет достаточной для планирующего полета? Аэродинамика “сухого листа”. То есть на колесиках мы разгоняемся с горы, а затем…

– С горы? – повторил Владимир.

– Я знаю подходящее место.

– И как ты собираешься приземляться? – поинтересовался Боб.

– Планировать, используя экранный эффект. А если не выйдет – на ДМП.

– А ты сможешь выдрать ноги из этих креплений? – неуверенно спросил кто-то.

– Это кто? Олаф?

– Я самый.

– Смогу. Они для этого и предназначены. Ну как?

– Хорошая идея, Люк. – Олаф был удивительным человеком, но все же иногда киберпанки его не понимали… – Я, пожалуй, запатентую, если ты не против, – продолжал он. – У меня есть маленькая фирма по производству горных лыж… Доходами поделюсь, разумеется.

– Не против… Да, пожалуй, в лыжном варианте это будет даже лучше. Меньше требования к взлетной полосе… И мягче… если что. Я перешлю тебе чертежи. Но я не хочу ждать, пока выпадет снег. Кстати, я думал, у тебя пекарня…

– Я действительно владею несколькими пекарнями в Дании. Одно другому не мешает. Горнолыжникам булочки нужны даже больше, чем остальным.

– Олаф, он же разобьется!

– Не думаю, – возразил швед. – Эта штука выглядит вполне надежно, поверьте моему опыту. Люк?

– Да?

– Сначала научись кататься на обычной доске. Это я тебе как старый горнолыжник говорю. Иначе под этой доской тебя и похоронят.

– Я уже научился. В Интернете.

– Ну тогда – в добрый час.

– Никаких добрых часов, – вмешался в разговор Гарик. – Я вам сейчас буду переустанавливать программу управления средствами маскировки. Прячьтесь кто куда.

– Меня никто не увидит, – возразил Люк. – Жара! Люди сидят дома. Те, кто не на работе. Я быстро. Как молния.

– Люк!

– Подумаешь, – вмешалась Кира, которая уже устала сидеть на карнизе со своей упрямой жертвой. – Еще одна легенда о паранормальных явлениях. Шансов, что нас разглядят, меньше, чем шансов, что Земля столкнется с кометой.

* * *

Тот, кто знаком с астрономией не понаслышке, знает, что все эти планеты и астероиды – ничтожно малы по сравнению с разделяющим их пустым пространством. Да и движутся они быстро только по земным меркам, И все же… их пути иногда пересекаются. А вот интересно, какова вероятность, что одна и та же комета врежется в Землю дважды? Кстати, как мы уже упомянули, Раби и Фред как раз въезжали в поселок…

* * *

Доска оказалась на удивление удачно устроена – она действительно походила на вогнутую кляксу, точнее, не то чтобы вогнутую, а скорее – сложным, образом изогнутую. Кляксу, рассчитанную в соответствии с законами аэродинамики. Для разгона Люк использовал довольно хорошо заасфальтированную дорожку, ведущую с горы вниз, к шоссе. Мгновение, и ветер засвистел у него в микрофонах. Он присел, опираясь на доску костяшками пальцев (если, конечно, можно назвать костяшками то, что сделано из армированного пластика), и опустился, на одно колено. Затем он осторожно перенес вес тела назад, и доска оторвалась от земли.

Разумеется, это не было полетом в прямом смысле слова. Так, очень быстрое скольжение над землей за счет так называемого экранного эффекта. Но это было здорово. Киберпанки во всем мире, человек тридцать, затаив, дыхание смотрели транслируемое Эй-Ай кино.

– Маневрирую.

Доска качнулась из стороны в сторону и вдруг, оторвавшись от дорожки, пошла над ней по спирали.

– Здорово, – сказал Люк. – Но скорости недостаточно.

Доска вылетела на шоссе и почти его пересекла.

* * *

– Ладио, – произнес Раби. – Хватит. Дальше пойдешь пешком. Не…

Ом хотел в сотый раз сказать “не забудъ чемоданчик”. Не сказал. Не каждый день человеку, даже если он торговец наркотиками, приходится видеть летающие тарелки. А уж маленького зеленого человечка ВЕРХОМ на летающей тарелке, да еще – таранящего твою машину…

Раби считал себя классным водителем. Если бы не это, все, возможно, обошлось бы куда лучше. Но он обрушил ногу на педаль тормоза и одновременно вывернул руль, пытаясь избежать столкновения. Машина – на этот раз, для разнообразия, это был “крайслер-снежинка” – немедленно перевернулась, проехала немного на крыше, перевернулась снова и с хрустом въехала в кювет.

– Ты! – выдохнул Раби, пытаясь сорвать с себя ремень безопасности. – Убью!

– Я то тут при чем? – жалобно поинтересовался Фред, принявший все на свой счет.

С трудом выбравшись из перекошенной машины, гангстеры принялись вертеть головами, но никаких следов воздушного хулигана не увидели. Машина дымилась.

– Чего случилось-то? – спросил Фред, который не заметил ни Люка, ни доски.

– Случилось то, что у нас нет больше машины, ты, идиот! – взорвался Раби. – Где чемоданчик?

Чемоданчик находился в горящей машине, и лезть за ним никто не хотел.

Глава 8