Жизнь после смерти

      Сегодня миллионы людей отчаянно ищут покоя. Повсюду растет интерес к астрологии, к восточным религиям, однако ясно, что если бы эти люди просто сблизились с Богом, они тотчас же прекратили бы все свои поиски! «Минуточку, пастор Вандеман, — возразите вы. — Я думаю, нам нельзя рассчитывать, что мы поймем Бога, Разве Библия не говорит, что сокрытое принадлежит Господу?» Да, говорит. Но давайте еще раз обратимся к этому стиху, поскольку у него есть продолжение: «Сокрытое принадлежитГосподу, Богу нашему, а открытое нам и сынам нашим» (Втор. 29:29).
      Некоторые вещи, касающиеся Бога, действительно, остаются в тайне, и мы не можем их понять. Однако многое нам открыто. Быть может, мы просто не интересовались тем, что нам открыто и хоть как-то позволяет понять Божью природу? Быть может, увидев перед собой тайну, мы отказались и от откровения? Да, многое из того, что касается Бога, — тайна, однако остался бы Он Богом, если бы мы могли уподобить Его себе и умалить до нашего скудного разумения?
      Если, читая какую-нибудь книгу по физике, вы понимаете суть того, что в ней написано, то можно заключить, что вы понимаете предмет так же, как и физик, который ее написал. Правильно?
      Если бы вы могли уразуметь все, что касается Бога, если бы вы поняли всю Библию, если бы вы могли все написанное в ней усвоить, согласились бы вы с тем, что Бог нас в чем-то превосходит? Разве мы хотим, чтобы Он был равен нам? И сможем ли мы довериться Богу, Который не мудрее человека? Разве не смешно, когда разум, сотворенный Богом, подвергает этого Бога исследованию и затем отрицает Его, потому что не может понять Его целиком?
      Давайте разберемся. Мы видим, как в грозовой туче блеснул огонь. Мы называем это электрическим разрядом. Мы не понимаем, в чем тут дело. Не можем разобраться, откуда туча получила свой заряд. Мы даже не в силах понять, как малиновка выводит птенцов, — так стоит ли удивляться, что многое в Боге для нас тайна?
      Стоит ли удивляться, что мы не можем понять, каким образом Бог существовал изначально, как Он может состоять из трех Лиц и в то же время оставаться Единым, как Сын Божий сумел сойти на землю и родиться от девственницы?
      Тайна постигается любовью и верой, и, вместо того чтобы отрицать ее, разум обязан преклониться перед тем, что ему непонятно. Мы должны расстаться с нашим необоснованным самомнением и не сводить Бога до того уровня, на котором можно Им управлять. Нам надо не суетиться вокруг тайны, а спокойно довольствоваться тем, что открыто в Библии.
      К сожалению, все, что Бог сказал нам о Себе, облечено в непонятные и скучные богословские термины, которые затемняют смысл и отпугивают нас, — достаточно вспомнить такие слова, как всемогущий, всеведущий, вездесущийи неизменный.Но видите ли, в чем дело. Все эти слова придуманы вовсе не для того, чтобы запутать и запугать нас, и если мы сумеем перевести их на более простой, понятный нам язык, они всем дадут великое упокоение. Возьмем для начала слово всемогущий.Это просто-напросто означает, что Бог имеет силу сделать все, что захочет. Он обладает всяческой силой, и нет такой ее степени, которой бы Он не обладал. Обращаясь к пророку Иеремии, Господь сказал еще проще: «Вот, Я — Господь, Бог всякой плоти: есть ли что невозможное для Меня?» (Иер. 32:27).
      Разве вам не нравится такое всемогущество? Разве вы не успокаиваетесь, зная, что для Бога нет и не будет ничего неподвластного, будь то Вселенная или ваша личная жизнь? Не задумывались ли вы о том, что если Он сотворил этот мир, то Он в состоянии совладать со всем, что возникнет в вашей или моей жизни?
      Мы говорим, что Бог всеведущ.Но пусть и это вас не пугает. Речь идет о том, что Бог обладает полнотой знания. Он знает все — даже то, что будет впереди. «Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне. Я возвещаю от начала, что будет в конце, и от древних времен то, что еще не сделалось» (Ис. 46:9, 10).
      Разве не дает мир вашему духу всеведение Господа? Не вселяет уверенность? Бог знает все, что совершится в будущем, и если в нем есть то, что нам необходимо знать, Он скажет об этом. «Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам», — сказал пророк Амос (Ам. 3:7).
      Почему Он это делает? Чтобы пророки сообщили нам сведения, которые Бог решил передать нам.
      А теперь коснемся Божьей непреложности,или неизменности.Это означает, что Бог выше всяких перемен и что Он всегда Тот же. Он не может измениться к лучшему, поскольку уже обладает совершенной святостью, праведностью и благостью, но не может измениться и к худшему, поскольку в таком случае Он уже не был бы Богом. «Ибо Я — Господь, Я не изменяюсь», — говорит Он (Мал. 3:6).
      «Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же», — вторит апостол Павел (Евр. 13:8).Разве это не прекрасно? Пытались ли вы понять когда-нибудь, что сокрыто в этих величественных словах? Бог никогда не меняется, и нам не надо беспокоиться, каким Он будет завтра.
      Мы говорим, что Он вездесущ,и это означает, что силою Своего Духа Он в один и тот же миг может быть всюду. «Я с вами во все дни до скончания века», — сказал Иисус (Мф. 28:20).Вам это не по вкусу? Вряд ли. Бог всегда рядом с нами, когда мы нуждаемся в Нем. Нам не надо записываться к Нему на прием, нас не выставят за дверь, сказав, что в данный момент Он хлопочет о какой-то другой галактике. Попав в критическую ситуацию, нам не придется бросаться на колени лишь затем, чтобы выяснить, что перед нами очередь из семнадцати тысяч человек. Он всегда с нами. Его внимание целиком обращено на нас, как будто только мы и существуем. Не понимаете? И я тоже, но слава Богу за это!
      А теперь обратимся к изречению, которое, наверное, является самым простым из всего, что можно сказать о Боге. Это три кратких слова, сказанных апостолом Иоанном: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8).Проще простого? Нет, сложнее не придумаешь. Это то, что труднее всего понять. Иоанн не сказал: «Бог любит». Многие любят, хотя бы время от времени. Он не сказал: «Бог проявляет Свою любовь». Многие время от времени делают и это. «Бог есть любовь» — вот что сказал апостол. Он имел в виду любовь в абсолютном смысле. Если любят так, то это значит, что невозможно любить больше, и нет никого другого, кто мог бы так любить.
      Вы обратили внимание, что каждый из перечисленных атрибутов Бога, каждая Его особенность была взята в абсолютном смысле? Абсолютное могущество. Абсолютная мудрость. Абсолютная любовь. Обладание таким могуществом означает, что могущественнее быть нельзя. Быть столь мудрым значит, что мудрее быть невозможно. Любить так означает, что любить больше просто нельзя!
      Вы понимаете все значение этих качеств Бога? Если Он обладает абсолютным могуществом, абсолютной мудростью и абсолютной любовью, тогда, доверяясь Ему, мы обретаем абсолютную безопасность и надежду. «Знаем, что любящим Бога… все содействует ко благу», — говорит апостол Павел (Рим. 8:28).
      Чего нам бояться? Куда бы Бог ни повел нас, какой бы таинственной ни показалась эта тропа, как бы трудно нам ни было все это понять, мы можем полностью довериться Его водительству. Бог никогда не ошибается, и если все, что Он делает для нас, есть проявление Его абсолютной любви, то о чем же нам еще вопрошать?
      Подумайте: поскольку Бог — это абсолютная любовь, Он желает для нас самого лучшего; поскольку Он всеведущ — Он знает, что для нас является самым лучшим; и поскольку Бог всемогущ — Он способен даровать нам все самое лучшее!
      Бог есть любовь. Понадобится целая вечность, чтобы понять Такого Бога, однако достаточно одного лишь мига, чтобы довериться Ему. Один лишь миг — и мы обретаем спокойствие, которое приходит сразу, как только мы начинаем познавать Его.
      Да, Господь встревожен. Подняв мятеж, человек удалился от Него, и взаимоотношения счастья были нарушены. Бог хотел восстановить их. Веками пытался Он это сделать, но как люди могли понять Такого Бога? Слова и вести, которые Он передавал через пророков и ангелов, были недостаточны, и тогда, чтобы показать, Каков Он на самом деле, Господь послал нам Иисуса. Вот почему Он пришел. Смотрите, Он идет из одного селения в другое, исцеляя всех немощных и больных. Вот Он говорит женщине, которую силой привели ее обвинители: «И Я не осуждаю тебя. Иди и впредь не греши». Теперь Он совершает долгое путешествие, зная, что в чужом народе есть женщина, которая хочет, чтобы ее дочь исцелилась. Здесь Он насыщает голодных, а там — с удивительным терпением выслушивает тех, кто захотел стать первым. И, наконец, мы просто замираем в изумлении, увидев, как Он омывает ноги тому, кто предаст Его!
      Вот Он молится в саду, подавленный бременем вины этого мира, борется с искушением призвать легионы ангелов, чтобы те унесли Его с этой враждебной планеты. Вот Он преодолевает жестокий соблазн сойти с креста, чтобы каждый увидел, Кто Он есть на самом деле, — и остается на нем до конца, до тех пор, пока работа Его не будет доведена до конца, ибо Он помнит о вас и обо мне. Такова Божья природа!
      Но до сих пор Господь не знает покоя. Его враг распространяет о Нем лживые домыслы, стремясь в искаженном свете представить Его характер, и весьма в этом преуспевает. Ему до такой степени удается смутить современников Христа, что те отвергают своего Спасителя. Те, кто считал, что знает Бога лучше других, на самом деле почти ничего о Нем не знали. Они помнили, что Господь справедлив, но почти ничего не знали о Его милосердии и в конце концов распяли Того, Кто пришел их спасти.
      Помните притчу о пшенице и плевелах? Когда слуги спросили хозяина, откуда взялись эти плевелы, тот ответил: «Враг сделал это».
      Итак, когда вы видите плевелы, слышите об авиакатастрофах, наводнениях, пожарах, ураганах, о том, как невинные дети умирают от лейкемии, а также о многом другом, — помните: все это делает враг. Бог здесь ни при чем. Замышляя всевозможные страдания и гибель людей, сатана потом обвиняет Бога. На самом деле все совершенно не так: о нас заботится Тот, Кто безропотно умер на кресте. Это Бог, умирающий, чтобы спасти отягощенного виной человека, Бог, стремящийся спасти тех, кто привел Его ко кресту и пригвоздил к нему. Бог, Который умирает вместо вас. Вместо меня. Так какова же Его природа? Любовь и забота!
      Однако Божьи страдания начались не на кресте и не на нем окончились. С тех пор, как человек решил пойти своей дорогой, Бог не переставал страдать. Он гораздо глубже нас чувствует одиночество и разъединение. Поскольку Он любит так, как человек никогда любить не мог и не сможет, поскольку Его любовь совершенна, Его боль бесконечно глубже той, которую испытывают люди. Мы своекорыстно помышляем о том дне, когда всякое страдание прекратится, однако что в этой связи можно сказать о Боге? Он страдает больше нас и, значит, еще сильнее жаждет наступления этого дня. «Но если Он всемогущ, то почему ничего не сделает, чтобы прекратить все это?» — спрашиваете вы. Друг мой, Он непременно все сделает, но лишь тогда, как только грех обступит нас со всех сторон, когда мы поймем, насколько это смертельно, как только нас совсем измучит эта мятежная планета. Когда мы пресытимся грехом, когда он станет для нас отвратителен, когда мы возненавидим его настолько, что просто перестанем грешить, Бог доверит нам жизнь, которая никогда не кончится. Тогда и Он, и мы, и вся вселенная узнаем, что больше это никогда не повторится.
      А пока на малое время Бог позволяет продлиться страданию. Он предостерегает нас, посылает незначительные наказания, чтобы мы смогли избежать тех великих судов, грядущих вскоре. Он призывает нас уйти от опасности, отойти от края пропасти, избежать верной смерти, и Его сердце наполняется горестью, когда Он видит, что мы не следуем Его призыву. Такова Божья природа!
      Друг мой, наверное, теперь ты чуть лучше понял, что же на самом деле представляет Собою Бог? Всякое прочее знание не столь важно, и никакое другое не сможет принести такого упокоения твоей душе и разуму.
      В конце года, принимая заключительный экзамен, преподаватель спросил молодого студента: «Что вы узнали в этом году такое, что будет сопутствовать вам все пять лет?» Студент ответил одним словом: «Вас».
      Скоро настанет день, когда все мы предстанем на заключительном экзамене. И если Господь спросит нас, узнали ли мы что-нибудь такое, что пребудет с нами вовеки, надеюсь, каждый ответит: «Это Ты, Господи!»

Божественное высокогорье

      В январе 1844 года Джон Чарльз Фремонт довел до слез одного старого индейца, пристав к нему с таким вопросом: «Можно ли пересечь горы, взяв курс на пологие возвышенности, которые находятся к юго-западу от озера Тагоэ?» Индеец ответил, что он ходил через горы, но путь этот очень нелегок. Летом на дорогу обычно уходит шесть дней, а зимой лучше вообще не ходить. «Кругом скалы и снег, скалы и снег, — монотонно повторял он, — и даже если ты преодолеешь снежные вершины, ты все равно не сможешь спуститься». И тем не менее Фремонт отправился в путь!
      Индейцы знали, чего можно ждать от гор, и если перед ними вставала преграда, они относились к ней серьезно. Они не лезли на гору только потому, что та возвышалась перед ними, а стремление узнать, что находится по ту сторону, не лишало их рассудка. Видя горный кряж, индейцы не задумывались, что может скрываться в его ущельях. Однако данная горная гряда была необычной, да и сами горы были необычными. Una gran Sierra nevada — Великая Снежная Гряда — так двести лет назад назвал их испанский миссионер Фрай Педро Фонт, впервые взглянув с западной стороны на сверкающие на солнце вершины. И он был прав, потому что Сьерра, рассекая Калифорнию, тянется около шестисот пятидесяти километров: от горы Маунт-Лассен на севере до постепенно появляющихся кактусовых равнин на юге.
      В континентальных Соединенных Штатах Сьерра, вне всякого сомнения, представляет собой самый впечатляющий образец дикой природы. Куда бы вы ни посмотрели, всюду скалы, ошеломляющие вас своим величием и мощью. Скалы столь огромные, что просто нельзя не изумляться их размерами. Скалы с самыми настоящими крутыми утесами и обрывами. Скалы, словно подхваченные неземной силой и в прекрасном беспорядке брошенные на дно глубочайших каньонов. Скалы, страшными зубцами вздымающиеся на высоту до четырех с половиной тысяч метров. Возьмите, например, гору Маунт-Витни, самую высокую в старых штатах. Ее отвесная стена возвышается над поверхностью долины на три с лишним километра!
      А какие водопады! Йосемит, например, в свободном падении низвергается с высоты около восьмисот тридцати метров; если помните, высота прославленной Ниагары всего лишь пятьдесят метров!
      Нигде вы не встретите долины более прекрасной, чем та, что раскинулась в Йосемитском парке. Кажется, что она перенесена сюда из какого-то другого мира. Кто хоть однажды видел ее белый гранит, мерцающий в лунном свете, никогда не позабудет этого зрелища. С обеих сторон возвышаются монолитные отвесные скалы, достигающие высоты полутора километров над поверхностью долины: Эль Капитан, Хаф Доум, Сентинел Рок, Гласиэр Пойнт. С последней каждое лето и уже в течение многих лет, по вечерам, где-то в девять часов, низвергается огонь: знаменитый Йосемитский огнепад, стремительно несущийся вниз по белой чистой стене! Глядя на все эти геологические чудеса, перестаешь удивляться, что индейцы не торопились пересекать Сьерру.
      Побывав в Сьерре, Марк Твен писал: «Воздух там очень чистый, прозрачный, бодрящий и просто восхитительный. Да и каким ему быть? Ведь им дышат ангелы!» И, конечно же, нельзя не упомянуть Джона Муира. Он принадлежал Сьерре, а Сьерра — ему. Высокогорье было его страстью. «Взбирайтесь на горы и внимайте их благовестию! — призывал он. — Покой природы вольется в вас, как солнечный свет проникает в толщу деревьев. Ветры подарят вам свою свежесть, бури — свою силу, а заботы уйдут, подобно осенней листве, осыпавшейся с деревьев». Даже если вы посещаете Сьерру впервые, вы невольно со всей остротой и силой ощущаете, что когда-то здесь произошло нечто невероятное. Что-то ужасное, катастрофическое, настолько необычное, что событие это прост невозможно себе представить. «Видите, как этот гранит пробивает дорогу вверх между вулканическими и метаморфическими скальными породами? — спросил один путешественник, проезжая на лошадях мимо оползней. — Кажется, что скала встала дыбом, да и вообще такое впечатление, что все здесь вздыблено!»
      Какое же событие заставило вздыбиться всю эту местность? Какие силы создали этот дикий, дерзкий, прекрасный и беспорядочный ландшафт, исполненный глубокого драматизма? Когда вы смотрите на гору Хаф Доум, эту взмывающую вверх глыбу чистого гранита высотой около полутора километров, все время хочется узнать, каково ее происхождение. Когда Альбрехт Пенк, геолог из Европы, впервые увидел отвесную стену горы Маунт-Витни, простирающуюся почти на три с половиной километра, он попросил, чтобы на какое-то время его оставили одного, дабы он в безмолвии смог предаться созерцанию этого грандиозного зрелища.
      Не так давно группа туристов из трехсот человек совершала восхождение от Оуэне Вэлли до гранитной вершины Маунт-Витни. Среди них оказался лесничий Национального парка Секвойя, и один из путешественников, пораженный мощью склона, на три километра вздыбившегося над долиной, попросил его рассказать, как сформировалась Сьерра. Не очень разбираясь в геологии, лесничий сказал примерно следующее: «Ну, все дело в том, что это верховное плато представляет часть старого ландшафта, который миллионы лет назад был раскинут по этой долине. Затем вся Сьерра изогнулась, как арка». Желающих послушать становилось все больше, и он продолжал: «Потом крепящие камни обрушились, и в результате сформировался большой откос, переходящий в долину Оуэне Вэлли, вместе с Белыми Горами, которые на востоке образуют другую половину этой обрушившейся арки. Позднее в результате эрозии и оледенения картина приобрела окончательный вид, который перед вами: луга, каньоны, вершины и ложбины».
      Лесничий сделал паузу, давая время, чтобы все усвоили услышанное, и тут один из путешественников громко сказал: «Я не верю этому. В Библии сказано, что Господь сотворил мир в семь дней и потом потоп все уничтожил».
      «Да, — задумчиво ответил лесничий, — может и так, по крайней мере на это похоже». Он сам принялся размышлять о том, что здесь произошло. Прошло несколько месяцев, но более подходящего ответа он так и не придумал. «Что я мог сказать тому парню? — спрашивал он, пожимая плечами. — Может быть, он прав!»
      «Да, может быть, прав», — добавляет Эзра Бауэн, рассказавший эту историю. Он говорит, что «сегодня самые искушенные геологи, не говоря уж о фундаменталистах, по-прежнему пытаются разобраться в том, как возникла Сьерра».
      Хотите — верьте, хотите — нет, но этот рассказ я отыскал не там, где вы надеетесь его встретить, то есть не в какой-то книге, написанной креационистом. Я нашел его в обычной книге для туристов. Наверное, даже лесничий понял, что объяснение, предложенное упомянутым выше туристом (то есть утверждение, что все это сделал Бог), гораздо проще, разумнее и правдоподобнее, чем переменчивые теории геологов. В Библии сказано просто: «Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю» (Исх. 20:11).
      Никаких искусственных арок, никаких рушащихся камней, никаких долгих периодов времени — просто шесть дней. Шесть дней — и все было сотворено. «Словом Господа сотворены небеса, — сказал Давид, — и духом уст Его — все воинство их… ибо Он сказал, — и сделалось; Он повелел, — и явилось» (Пс. 32:6, 9).
      Вдумайтесь, друзья: просто сказал — и сделалось! А что, если Бог сотворил все так, как мы это видим теперь, то есть в полном беспорядке и запустении? Нет. Когда вы сегодня смотрите на Сьерру, то приходите к одной-единственной мысли: несмотря на всю ее красоту и величие, все, здесь происшедшее, на самом деле Богом никогда не замышлялось.
      Джон Муир предполагал, что во всем виноваты ледники, однако дотошный Джосайя Витни, именем которого и была названа одна из гор, отверг такое предположение. Он был весьма уверенным человеком, но особенно он был убежден в том, что Йосемитская долина возникла в результате мощного наводнения. Так ли это было на самом деле? Чтобы хоть в какой-то мере понять, сколь страшная сила понадобилась для сотворения Йосемитской долины, вспомним о мощном землетрясении, произошедшем в марте 1872 года. В течение нескольких часов все высокогорье дрожало и грохотало. Долина Оуэне Ваяли раскололась с таким шумом, что страх обуял всех, кто там жил. К счастью, в непосредственной близости не было никаких населенных пунктов, иначе многочисленных жертв было бы не избежать. Что же случилось? Поле площадью в несколько гектаров ушло вглубь на два метра. Исчезло небольшое озеро. Река потекла вспять и текла, пока ее русло не высохло. Согласно воспоминаниям одного из очевидцев, объятые тьмой «люди смотрели, как с грохотом катилась громадная лавина камней, высекая такие яркие искры, что собравшиеся приняли их за потоки лавы». Вот таким было «замечательное землетрясение» Джона Муира. Йосемит находился в двухстах километрах от эпицентра, однако толчки слышались и там.
      Сильный грохот раздался, когда осела южная часть горы Игл Рок. По изогнутой траектории с нее покатились тысячи огромных валунов, высекая такие яркие искры, что казалось, будто в темноте светится раскаленная арка. Стоял неописуемый грохот. Стремясь хоть с чем-то сравнить силу шума, Джон Муир говорил: «Казалось, что если бы воедино собрались все громы всех когда-либо слышанных мною ураганов, они все равно не смогли бы заглушить этот грохот!»
      Землетрясение 1872 года было одним из самых мощных за всю историю, однако оно почти никак не изменило Сьерру. Помимо оползней основной достопримечательностью стал небольшой каменный вал, протянувшийся по долине на пять километров и в своей самой высокой точке поднявшийся примерно на семь метров. Как странно: весь этот грохот и неистовство ушли на то, чтобы оставить отметину в пять километров длиной и семь метров высотой. Если взять откос, который вырисовывается над Лоун Пайн, то он выше почти в пятьсот раз. Какие же силы понадобились, чтобы создать Сьерру такой, какой мы ее видим сегодня? Сколько должно произойти землетрясений, чтобы высечь все эти горы?
      Наверное, есть ответы получше тех, что повторяют геологи, по крайней мере, большинство из них. Кто-то уже начинает удивляться. «Не так давно, — говорит Эзра Бауэн, — калифорнийские геологи вообще усомнились, была ли когда-нибудь арка, которая, как считают, после крушения опорных камней, образовала восточную долину, и не случилось ли так, что вся гряда образовалась под воздействием какой-то другой, пока неведомой силы».
      Что скажете? «Какая-то другая, еще неведомая сила». Но ведь Бог объясняет нам, что это за сила. Он точно указывает: все это было сформировано водой! Откроем Книгу Бытие: «И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом. На пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы» (Быт. 7:19, 20).
      Итак, мы видим, что вода покрыла все высокие горы. Какое страшное обилие воды! Кто-то из нас наверняка по своему опыту знает, что порой вода бывает безумно неистовой. Это не был тихий дождик. Нельзя сказать, что вода спокойно прибывала, пока не покрыла горы; здесь речь идет не о простом наводнении, но о глобальной катастрофе.
      Беда в том, что наш ограниченный опыт не позволяет нам не только понять, но даже осознать, каким был потоп. В него была ввергнута вся планета, земля вставала на дыбы, раскалывалась и содрогалась с такой силой, что мы из-за своего примитивного воображения просто не в состоянии это представить.
      Мощный дождь, переходящий в ливень, посильнее тропического. Яростные потоки воды, вырывающиеся из-под земли. Морские приливы. Огонь. Ветер. Извержение вулканов. Земная кора колеблется и трескается, образуя глубокие провалы. Крушение гор. Неистовые подземные толчки. Дикие содрогания земной коры. Вдобавок к перечисленному представьте все, что только можете сами представить, и все равно вам не удастся в полной мере описать картину всемирного потопа. Это не была какая-то кратковременная катастрофа, скорее всего, понадобились целые столетия, чтобы земля успокоилась.
      Вероятно, теперь вы понимаете, что произошло со Сьеррой? Однако, несмотря на множество ран, нанесенных ей той глобальной катастрофой, несмотря на все отметины, оставленные на этом высокогорье безрассудной, непродуманной человеческой деятельностью, это место все равно не утратило своего величия. Несмотря на весь этот хаос, крушение и беспорядок, несмотря на всю эту вздыбленность и искореженность, Божье творение по-прежнему несет на себе печать любящего Творца. Его красота по-прежнему очаровывает нас!
      Да, Сьерра может быть грозной и неприступной, однако в ней скрывается какое-то неизъяснимое очарование. Свежий, чистый воздух. Широкая панорама горных вершин. Деревья, стволы которых покрыты причудливыми наростами, цепляются за голые выступы скал. Величественные леса, простирающиеся где-то внизу, дикое девственное запустение. Начав прогулку там, где кончается проторенная тропа, вы верхом на лошади пробираетесь через скалистые утесы, на какое-то время останавливаетесь отдохнуть, окидывая взором всю Сьерру. Глядя вниз, вы вдруг замечаете, как рядом с копытом коня бесстрашно и в полной безопасности растет маленький и слабый цветок высотой не более пяти сантиметров. На вершинах тоже цветут маленькие голубые цветы, которых зовут «пилотами» — так на армейском жаргоне называют капеллана, или того, кто указывает путь на небеса. И так на всем высокогорье: оно зовет нас, расшевеливает, влечет к какой-то лучшей земле, где цветы никогда не вянут, где много рек и где течет река жизни, много деревьев и среди них самое лучшее — дерево жизни, где огонь не опаляет, нет болезней и горя, нет слез, страдания и смерти, нет ночи и расставаний и где вы лицом к лицу встречаетесь с Творцом всего мироздания.
      Попытаемся представить себе, как изначально выглядело это Божественное высокогорье. Даже если в своем сегодняшнем беспорядке Его творение столь прекрасно, то каким же оно было до того дня, когда ему пришлось ввергнуться в дикую и разрушительную пучину? Каким должен быть оригинал, если то, что от него осталось, несмотря на всю свою искореженность и истерзанность, все-таки столь красиво и привлекательно? Даже сегодня, глядя на этот пейзаж, вам, быть может, захочется сказать: «Пусть небо подождет. Я хочу побыть здесь». Но знаете ли вы, что по замыслу Божьему, после того как мы вкусим неба, проведя там тысячу счастливых лет, нам надо будет вернуться сюда? Известно ли вам, что именно земля, а не небо, должна стать нашим постоянным жилищем? «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», — сказал Иисус (Мф. 5:5).Припоминаете эти слова? А вот что говорит апостол Петр: «Впрочем, мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Петр. 3:13).
      Бог замыслил сжечь все, что есть негодного на земле, исцелить ее раны и вернуть ее нам обновленной. Обновленной всецело и до конца. Какой величественной и прекрасной станет эта Божья страна, когда на ней не останется ни единого шрама! Как радостно будет жить на ней вместе с теми, кого вы больше никогда не потеряете! Все раны, нанесенные земле, исцелятся. «Возвеселится пустыня и сухая земля… — говорит пророк Исаия, — и расцветет как нарцисс. Великолепно будет цвести и… слава Ливана дастся ей… ибо пробьются воды в пустыне и в степи потоки» (Ис. 85:1, 2, 6).
      В степи — потоки! Разве это не прекрасно? Один бого-вдохновенный автор писал об этом так: «Там текут вечные потоки, чистые, как кристалл, а растущие около них деревья бросают тень на тропинки, приготовленные для искупленных Господа. Там просторные долины мягко переходят в прекрасные холмы и горы Божьи вздымают свои вершины. И там, в мирных долинах, на берегах живых потоков, народ Божий — эти усталые скитальцы и путники — наконец обретут свою родину» .
      Друг, подумай об этом! Подумай о земле, которую Бог обновит и вернет нам в ее первозданной красоте. Горы, на вершинах которых растут величавые деревья. Ущелья, водопады, озера — незапятнанное Божье творение, раскинувшееся вокруг тебя во всей своей необъятности. Нет голых пустынь, скудных земель, нет ничего отталкивающего и грозного, нет никакого опустошения и одиночества. И эта Божья страна будет дана тебе, навеки оставаясь такой новой и восхитительной, словно ее никто никогда не сможет коснуться.
      Если захочешь, ты всегда сможешь обратить свой пытливый взор на те необъятные просторы, куда твоя нога ступит первой, и там, рядом с копытом твоей лошади, будут цвести нежные цветы — совсем ничтожные в сравнении с гордо высящимися вершинами, но столь же надежно укрытые рукой любящего Бога!
      Как я хотел бы оказаться там! А ты?

Бог и города

      В начале третьего ночи Джеймс Хоппер направился домой, захватив копию статьи для очередного номера журнала. Ветер с моря дул все слабее, и казалось, что ночь как-то по-особому спокойна. Проходя мимо платной конюшни, он услышал, как внезапно и пронзительно заржала лошадь. Он сунул голову в темный дверной проем, и его встретил грохот двух десятков копыт, неистово бьющих в стены конюшни. «Весь вечер волнуются, — пояснил конюх. — Не знаю почему». Хоппер продолжил свой путь. «Беспокоятся лошади, — подумал он. — Наверное, к смене погоды».
      А в это время, объезжая ночные клубы, знаменитый тенор Энрико Карузо тоже чувствовал себя неспокойно, но не настолько, чтобы потерять уверенность, так как он знал, что именно в сегодняшних рецензиях напишут о его безупречном вечернем выступлении.
      Денис Салливан, начальник пожарной охраны города, тоже был обеспокоен, поскольку первый телефонный звонок поступил сразу после полуночи. Ветер изменил направление и теперь порывами дул со стороны Тихого океана, а всякий раз, когда возникали пожары в центре города, ветер дул именно оттуда. Так тянулась ночь.