История допетровской Руси - Выбор веры. Войны языческой Руси

И можно смело утверждать, что в Скифии уже жили славянские племена. Например, в тех же местах, где упоминаются агатирсы, впоследствии жили тиверцы, а на месте ализонов – уличи. Мы видим явное сходство этнонимов. Почему же самих скифов Геродот разделил на четыре части? Разумеется, нетрудно было бы отличить земледельцев от кочевников. Но почему одно племя названо «земледельцами», а другое «пахарями»? А кочевым скотоводством занимались не только «пастухи», но и «царские скифы». Ответ на данный вопрос оказывается неожиданным, но на самом деле он лежит на поверхности.

Обозначения племен – это и есть их назания. Геродот всего лишь попытался дать их в буквальном переводе. «Пахари» – очевидно, арии. Слово «арий», «оратай», как раз и означало «пахарь». А «земледельцы» – конечно же, поляне. Геродот перевел это слово по смыслу. И жили они по Днепру, где позже обитали поляне. «Скифы-пастухи» – скорее всего, хазары. Слово «козар» в древнеарийских языках означало «пастух». Ну а «настоящими» скифами являлись «царские скифы», занимавшие господствующее положение в Причерноморье. В названиях «пахарей», «земледельцев», «пастухов» слово «скиф» означало не национальную принадлежность, а государственную, эти четыре народа входили в скифский союз. Только они имели единого царя, а остальные племена, перечисленные Геродотом, подчинялись собственным князьям (в греческих источниках – «царям»).

«Меланхлены» – не этноним, а прозвище, в переводе с греческого «черные плащи». По-видимому, это обозначение народов Северного Кавказа, а «черные плащи» – их бурки. Узнать «очень светлоглазых» будинов, населявших леса, не так уж трудно. Это чудины, «чудь белоглазая», финские племена. Мы видим красноречивое доказательство, что Геродот действительно слышал славянские выражения и пытался их переводить и истолковывать по-своему. А буквы и звука «ч» в греческом языке нет, вот и превратились чудины в будинов.

Гелоны – это галинды, хорошо известное балтское племя. В I тысячелетии до н. э. оно расселилось с Немана на восток. Относительно огромного деревянного города Гелона археологи полагают, что это Бельское городище в Полтавской обл. Оно было построено в IX–VIII вв. до н. э., в конце киммерийской или начале скифской эпохи, и имеет колоссальные размеры, периметр его валов достигает почти 30 км, а площадь – 4400 га. Здесь найдены остатки деревянных домов, мастерских, загонов для скота.

Небры, судя по всему, были славянами. В последующее времена славяне нередко именовали себя по рекам, где они селились. А этноним небров соответствует славянскому названию Днепра – Непра. Геродот пишет, что у них существовал какой-то культ волка, и каждый из небров раз в году «становится на несколько дней волком». Такой культ у славян известен. Небры, как и их соседи-гелоны, пришли с запада. В тех местах, откуда они переселились, на Карпатах, в верховьях Немана и Буга, существовало племя, которое так и называлось, вильцы (волки) или лютичи («лютый» – синоним волка). А в XVI в. об этих краях записали аналогичную легенду: что местные жители раз в год, на Рождество, на 12 дней превращаются в волков и рыщут по полям, хотя на людей не нападают.

На северо-запад от Днепра, за «обширной пустыней», как уже отмечалось, жили «андрофаги». В переводе с греческого – людоеды. Но никаких следов каннибализма археологами на территории нашей страны не выявлено. Впрочем, и в этом случае разгадка проста. Геродот опять попытался перевести по смыслу славянское слово – самоеды. Самодийские племена, предки ненцев, лопарей. В скифскую эпоху они жили не только в тундрах, а населяли весь СевероЗапад нынешней России, территорию Новгородской, Псковской, Ленинградской областей, Карелию.

С йирками, обитавшими к северо-востоку от Поднепровья, исследователи связывают Дьяковскую археологическую культуру (названную по Дьяковскому городищу в черте Москвы). Этноним у Геродота искажен, другие античные авторы передают его несколько иначе – урги или уроги. Это угорские племена. Они населяли Московскую, часть Ярославской, Тульской, Калужской, Тверской областей, об этом говорят и названия здешних рек – Угра, Угричка, Угреша и др. Славяне называли их берендеями, отсюда и царьБерендей русских сказок.

А тиссагеты – народ, создавший Городецкую культуру, которая распространялась по Оке до Средней Волги. Археологами обнаружены остатки многих городищ, небольших, но сильно укрепленных. Расшифровать значение слова «тиссагеты» пока не удалось. По сходству материальных культур их обычно относят к финнам или балтам. Очень четко удалось локализовать и «особых скифов». С сообщением Геродота однозначно увязывается ананьинская археологическая культура на Средней Волге, Каме и Вятке. Находки подтверждают, что сюда действительно пришла часть скифов и смешалась с коренным монголоидным населением [102].

Греки традиционно считали скифов «варварами», но принимать это за чистую монету не стоит – они причисляли к «варварам» всех не-греков (в том числе римлян, пока те не стали хозяевами их страны). А причин, по которым скифов объявляли «варварами», на самом деле было три, их неоднократно приводят эллинские ученые и писатели. Первая – скифы пьют вино неразбавленным, вторая – носят штаны, третья – ездят верхом [126]. Можно ли считать это признаками «варварства», оставляю на суд читателя. Но греки были убеждены – и то, и другое, и третье весьма некультурно и вредно для здоровья.

Правда, некоторые обычаи скифов нам с вами показались бы отталкивающими. На похоронах царя умерщвляли одну из наложниц, 4–5 слуг. Геродот описывал, что воин пил кровь первого убитого им врага, что с побежденных неприятелей снимались скальпы и использовались в качестве утиральников, из черепов самых знатных врагов изготовлялись чаши. У скифов было принято многоженство, у агатирсов существовали групповые браки. Все мужчины рода считались супругами женщин, взятых из другого рода. А принадлежность к роду обозначалась татуировками, которыми агатирсы разрисовывали тела.

Но уже было показано, что человеческая мораль в ту эпоху была совершенно иной. Экзотические, в том числе жестокие, традиции бытовали у всех древних народов. И если греки осуждали скифские штаны, верховую езду, то и у скифов многие обычаи эллинов вызывали отвращение – модный у них гомосексуализм, религиозные культы с изуверством и разнузданными оргиями, лживость, вероломство. Сами скифы извращений не знали, а коварство и предательство презирали. Лукиан Самосатский писал, что они «являются более верными друзьями, чем эллины», «ничего не признают выше дружбы, каждый скиф сочтет наиболее достойным разделить с другом его труды и опасности», у них «считается самой тяжкой обидой, если тебя назовут изменником дружбы» [126].

Если же брать не субъективные, а объективные оценки, то исследователи выделяют в Европе I тысячелетия до н. э. три очага высокой культуры – греко-римский, кельтский и скифский [21]. Народы Скифии достигли значительных успехов в земледелии, хлеб отсюда пошел на экспорт. Именно ради этого на Черном море возникли греческие колонии: здешним зерном кормилась вся Эллада. Геродот писал, что у скифов нет городов, но сам же противоречил себе – назвал Гелон, «киммерийский город Портмен» на Дону, крупный торговый центр Кремны на Азовском море. В действительности городов было гораздо больше, просто скифы не пускали греков в глубь страны и помалкивали перед чужеземцами о ее центрах.

Археологами выявлены Пастырское, Матронинское, Немировское городища, представлявшие собой большие и мощные крепости. Целый ряд крепостей стоял на Десне, семь укрепленных городов обнаружены под Воронежем – они составляли единую систему, прикрывавшую северные рубежи Скифии. На Кубани найдено Елизаветинское городище. «Киммерийский Портмен» на Дону – Елизаветовское городище. Раскопки установили, что это был весьма значительный город, центр ремесла и торговли. А столицей Скифии являлось Каменское городище в Запорожской области. Этот город был огромным, его площадь составляла 12 кв. км. Его окружали высокие валы, кирпичные стены. Внутри существовал еще один обвод, укрепленный кремль. В нем стояли богатые каменные дома знати. А рядом располагались базары, кварталы ремесленников с многочисленными мастерскими – литейными, кузнечными, оружейными, ювелирными, гончарными, ткацкими.

Скифы были умелыми ремесленниками. Они изготовляли не только первоклассное оружие, но и изумительные украшения из золота и бронзы в «зверином стиле». Греческие ювелиры, подстраиваясь ко вкусам заказчиков, тоже стали подражать «звериному стилю», но скифского мастерства достичь не смогли, специалисты сразу определяют подделку. Для кочевого скотоводства строились удобные многоколесные кибитки, состоявшие из нескольких отделений-комнат. Археологи находят отличную керамику, изящные металлические вазы, образцы вышивки. Скифы выделывали тонкие ткани, красивые ковры и покрывала.

Шить и кроить они умели куда лучше греков, наряд которых состоял из сандалий и хитона на голом теле – куска ткани, сшитого на живую нитку. Скифы же носили рубахи, кафтаны, штаны, шапки типа малахая, низкие сапоги со шнуровкой. Женщины наряжались в вышитые рубахи с пояском, просторные платья наподобие сарафанов, плащи с меховой опушкой. Голову украшали бронзовыми венчиками, кокошниками. Несмотря на многоженство, скифские дамы пользовались большой свободой и значительными правами. На национальном празднике «сакея» мужчины и женщины пировали вместе, наравне участвовали в поединках и прочих состязаниях. Жены скифских царей играли заметную роль в политической жизни, а иногда управляли государством, были регентшами при малолетних детях.

Скифянки любили выглядеть привлекательно. Найденные изображения показывают, что они делали себе пышные и затейливые прически. Обнаружены золотые и серебряные флаконы для духов, затейливые гребни, серьги, дорогие привозные вещи – средиземноморские ожерелья, египетские бусы, платья из тончайшего китайского шелка. Жительницы Скифии хорошо знали косметику, использовали технику наложения масок не только на лицо, но и на все тело. Геродот сообщал: «Их женщины растирают на шероховатом камне куски кипариса, кедра и ладанного дерева, добавляя воду, и этой перетертой густой массой натирают все тело и лицо. От этого они приобретают аромат. А на следующий день, сняв пластырь, они одновременно становятся чистыми и блестящими». Как земледельцы, так и кочевники Скифии были весьма чистоплотными, и тот же Геродот оставил первое в истории описание парной бани, рассказывал, что «скифы, наслаждаясь парильней, вопят». Кстати, греки в то время бань еще не знали и мылись редко.

Скифия поддерживала регулярные связи со странами Закавказья, Средней Азии. Важнейшим центром международной торговли было княжество «особых скифов» на Каме и Вятке. Тут тоже существовали города – Конецгорское, Пижемское городища и др., было развито ремесло, металлургия. Но в первую очередь, местные жители были купцами-путешественниками, на могилах их вождей и знати устанавливались каменные ладьи. Характерные находки изделий «особых скифов» свидетельствуют, что они вели торговлю с очень отдаленными районами Севера вплоть до Финляндии и Скандинавии, с Сибирью. Скупали пушнину и перепродавали ее в Причерноморскую Скифию, в греческие колонии, в порты Каспийского моря [40, 107].

Современники считали скифов очень умными людьми, с развитым чувством юмора. О метких афоризмах в Греции ходила пословица – «говорить, как скиф». А Лукиан Самосатский приходил к выводу: «Скифы превосходили других убедительностью красноречия». Многие выходцы с севера, попадавшие в Средиземноморье, прославились своей мудростью. Одним из них стал жрец Абарис, поразивший обширными знаниями Пифагора и сумевший остановить смертоносную эпидемию. Великими мудрецами считались скифский царевич Анахарсис, царь Атей, философы Бион и Сфер – оба «борисфениты», родом из Поднепровья [25].

У народов Скифии была своя медицина. Они умели производить хирургические операции, знали основы рефлексотерапии, лечили болезни точечным прижиганием, античные медики сообщали о «скифских травах», помогающих от астмы и еще ряда недугов [126]. Существовала и письменность на основе греческого алфавита. Сохранились упоминания о письмах скифских царей, о скифских стихах. Дошли до нас и отдельные надписи. Например, на золотой пластинке с изображениями животных в скифском «зверином стиле» обнаружена подпись мастера – «Поранко». Ремесленник, носивший славянское имя, был грамотным!

Скифы исповедовали митраизм, почитали супружескую пару – бога неба, которого звали Папай («отец»), и богиню земли Апи. Их сыном был бог войны, ему поклонялись в образе старинного меча. Остальные божества считались второстепенными: Гайтосир, Аргимпаса, Табити, Тагимасад. Сохранялась и преемственность с «астрономическими» культами древних ариев – это подтверждает курган Аржан с «обсерваторией» диаметром 110 м., построенной по тому же принципу, что Аркаим или Стоунхэндж.

Государственность имела довольно сложные и развитые формы. Скифия делилась на области, куда царь назначал правителей. Эсхил и Лукиан Самосатский писали, что скифы «пользуются хорошими законами». Правда, Геродот указывал, что царские скифы «прочих скифов почитают своими рабами», но слово «раб» в данном случае неточно. Просто у греков не существовало иной терминологии, и они относили понятие «раб» к любой форме зависимости. А к народам Скифии, правильнее применить определение «вассалы» или «подданные». Они всего лишь платили налог (как сообщал Страбон, весьма умеренный), и получали за это защиту от внешних врагов.

Факты показывают, что славяне были в составе Скифии вовсе не подневольными племенами. Их селения на Днепре и Буге не имели укреплений. Они не опасались налетов из степи, чувствовали себя в безопасности. В этих селениях во множестве находят греческие монеты и товары, у славян оставались изрядные избытки продукции, которыми они выгодно торговали. Часто здесь попадаются и бронзовые сосуды, другие трофеи из Закавказья и с Ближнего Востока. То есть, местные жители участвовали в скифских походах в качестве полноправных воинов, делили добычу наравне со скифами.

Между прочим, Геродот передает любопытную легенду – когда скифы воевали в Азии, их жены сошлись с рабами. По возвращении мужей рабы пытались противостоять им с оружием в руках. Но скифы догадались выйти против них не с оружием, а с бичами, и рабы, привычно оробев, сразу разбежались. Эту же самую легенду, но уже в XVI в., записали в России Герберштейн и Флетчер, только в длительном походе находились не скифы, а новгородцы, осаждавшие Херсонес. Мы еще раз видим, что предки новгородцев, сохранивших это предание, когда-то находились в дружбе и родстве со скифами. А скифы умели ценить друзей. В противном случае разве смогла бы их многонациональная держава просуществовать 500 лет?

8. Персидское нашествие

Из античных источников до нас дошли некоторые сведения об истории Скифии, хотя они фрагментарны, отражают лишь отдельные события и фигуры. Геродот называет легендарного первого царя скифов Колаксая, которому достались священные реликвии, якобы упавшие с неба – золотые плуг, ярмо, секира и чаша. Очевидно, они соответствовали четырем народам, объединившимся в союз: царским скифам, скифам-пахарям, земледельцам и пастухам. А люди, принадлежавшие к этому союзу, стали называть себя в честь его создателя: сколоты (от слова «ска» – скиф, и имени Кола, а приставка «Кола-ксай» означает «вождь», «царь»). Известно и о царе Арианте. После переселения в Причерноморье он произвел исчисление своих подданных, для чего приказал каждому воину принести наконечник стрелы.

А в начале VI в. до н. э., после возвращения из Азии, Скифией правил Ариапит. Он вел активную внешнюю политику, налаживал отношения с соседями, в том числе через брачные союзы. Одна его жена была дочерью фракийского царя Терея, другая – царя агатирсов Спаргапита, третья – гречанкой из Истрии. Но результаты стали плачевными. Принцесса агатирсов, покрытая татуировками, была не столько нежной супругой, сколько агентом своего отца. Тесть выбрал удобный момент и коварно убил Ариапита, попытался с помощью дочери и ее сторонников захватить скифский престол. Но основная часть скифов выступила против него. Спаргапита разбили и провозгласили царем малолетнего Скила, сына Ариапита от гречанки.

Мать воспитывала его в эллинском духе. Когда Скил вырос, он повадился ездить в греческую Борисфениду. Отгрохал себе в этом городе мраморный дворец, украшенный сфинксами и грифонами, завел там жену, подолгу жил. Преклонялся перед культурой эллинов, одевался в их одежду, приносил жертвы в их храмах, заявлял, что их образ жизни для него милее родных обычаев. Но чему у скифов полезно было бы поучиться, так это верности национальным традициям. Они прекрасно понимали, какую опасность несет для народа и государства увлечение чужеземщиной. Когда узнали, что на празднествах в честь Диониса их царь прыгал и бесился в шествии полуголых вакхантов и вакханок, вся страна восстала. Власть передали Октомасаду, сыну Ариапита от фракиянки. Скил удрал во Фракию. Но фракийский царь не желал войны и после переговоров выдал его родственнику Октомасаду, Скил был убит.

Впрочем, в VI в. до н. э. мало кого интересовало, что происходит в Скифии. Судьбы мира по-прежнему решались в Азии. После изгнания скифов Мидия, Вавилон, Лидия и Египет схлестнулись в драках за передел сфер влияния. Но выигрыш достался не им. Среди подданных Мидии были персы. В 553 г. до н. э. они восстали, избрав царем Кира. Персы были спаяны зороастрийской религией, жесткой дисциплиной – за малейшее неповиновение царю или неявку на службу полагалась смерть. Кир одолел мидийцев, захватывал страну за страной. Вавилон забил тревогу, начал собирать антиперсидский союз с Египтом, Лидией, греческой Спартой.

Не осталась в стороне и Скифия. В ней в это время властвовал Савлий, правнук Ариапита. Он направил за границу с дипломатической миссией своего брата Анахарсиса – разведать обстановку, провести переговоры. Анахарсис побывал в Спарте и других греческих государствах, встречался с царем Лидии Крезом. Среди эллинов он произвел настоящую сенсацию. Знаменитые философы восхищались его умом, его речи записывались, высказывания превращались в афоризмы. Его включили в число «семи мудрецов» – семерку самых выдающихся мыслителей, известных грекам [25].

Но закончилась поездка трагически. В Малой Азии существовал страшный культ «матери богов» Кибелы. На ночные празднества на горе Ида стекалось множество людей. Фанатики посвящали себя богине, из девушек-доброволиц заранее выбирали жертву и торжественно потрошили ее, добровольцы-мужчины оскопляли себя. Прочие участники в ходе церемонии доходили до экстаза, хлестались колючими ветками, наносили себе раны, увечья, и вся толпа перемешивалась в общей безумной оргии. Может показаться удивительным, но к этому культу тянулись и греческие интеллектуалы, видели в диких обрядах ключ к постижению некой высшей мудрости, недоступной простым смертным. Анахарсис, общаясь с философами, заразился их увлечением. Вернувшись на родину, он устроил тайное святилище в Гилее – в густых лесах низовий Днепра, начал вовлекать скифов в ритуалы «матери богов» [27]. Но когда известия об этом дошли до царя, Савлий самолично застрелил брата из лука.

Миссия Анахарсиса не дала и практических результатов. Антиперсидская коалиция так и не сформировалась, Кир бил противников по очереди. В 546 г. до н. э. сокрушил Лидию, присоединил Малую Азию, следом пал Вавилон. Завоеванные страны облагались высокой данью. Например, Вавилония и Ассирия должны были ежегодно поставлять 1 тыс. талантов серебра (30,3 т) и 500 мальчиков-евнухов. Но персам требовалась верная опора среди подвластных народов. Кир обратил внимание на евреев. Напомню, Навуходоносор угнал большую партию в 597 г. до н. э., а потом Иудея вторично изменила, в 586 г. до н. э. Иерусалим был разрушен, и в Вавилоне добавились новые пленные [9]. Теперь Кир обласкал их, даровал большие привилегии, разрешил восстановить Иерусалим и храм Соломона. Но в Иудею вернулись не все евреи. На чужбине они уже обзавелись хозяйствами, торговали. Да и храм был нужен не всем. Вавилон славился магами, чародеями, часть евреев увлеклась их учениями. Кир стал формировать из них свою администрацию, раздавал имущество казненных врагов. Отношения евреев с коренным населением были далеко не дружескими – значит, не изменят.

Обеспечив таким образом тыл, персы двинулись к новым завоеваниям. В 530 г. до н. э. Кир вторгся в Среднюю Азию. Здесь жили родственные скифам массагеты и правила мудрая царица Томирида. Она указала персам, что причин для войны нет, каждый может спокойно жить в своих владениях. Но Кир высокомерно потребовал от нее покориться и стать его женой – то бишь, одной из многочисленных обитательниц гарема. Томириду такая участь для нее и ее страны, естественно, не устроила. Она снарядила войско во главе со своим сыном. Кир легко обманул противника. Выслал небольшой отряд с обозом вина и еды. Массагеты захватили его, напились и были вырезаны. Но после этого разгневанная царица подняла все силы и явилась на поле брани сама. Персов разгромили. А голову убитого Кира Томирида велела бросить в бурдюк с кровью, сказав: «Ты всегда жаждал крови, так напейся же ею».

Смерть царя вызвала в Персии раздрай и смуты, верх в них одержал царь Дарий. Восстания он усмирил. Мятежников тысячами сажал на кол. Восстановил армию, реорганизовал систему управления. Укрепив державу, персы снова зашагали от победы к победе. Они поглотили все страны от Египта до Индии. Большинство греческих городов-государств без войны согласились признать себя подданными Дария. Он уже видел себя властителем мира. Но оставались непокоренными северные страны. Печальный опыт Кира Дарий учел, от наступления на Среднюю Азию воздержался. Он принялся готовить большой поход на Балканы и в Скифию.

Для этого он мобилизовал войска всех подвластных народов, греки предоставили флот. Геродот писал, что собралось 700 тыс. воинов и 600 кораблей. Наверняка эти цифры преувеличены, но ясно, что Дарий повел на север невиданные полчища. Чтобы переправить их из Азии в Европу, греческий инженер Мандрокл построил через Босфор мост из кораблей, сцепленных друг с другом. А возле пролива воздвигли две мраморных стелы с длинным перечнем народов, выступивших в поход: персы, мидийцы, вавилоняне, сирийцы, финикийцы, лидийцы, фригийцы, египтяне…

Во Фракии многие племена не рискнули сражаться против накатившейся на них лавины. Вожди приходили к Дарию и отдавались под его власть. А тех, кто пытался обороняться, быстро сломили. Ополчение фракийцев царь тоже присоединил к своей армии. Греческий флот подошел к Дунаю, опять был наведен мост из кораблей, и в 510 г. до н. э. персы вступили в Скифию.

Но тут они попали в совершенно иные условия. Скифы о нашествии узнали заранее, как следует подготовились. Эвакуировали на север, в славянские леса, свои стада, жен и детей. А войско возглавили царь Идантирс и царевичи Скопасис и Таксакис. Боя они не приняли, начали отступать от персов. Далеко не отрывались, но и догнать себя не позволяли, двигались на один день впереди неприятелей. Увели их за собой от побережья, от греческих городов, где Дарий мог бы пополнить запасы продовольствия, и заманили в глубины степей. Скифы сжигали траву, засыпали колодцы. А когда персы начинали голодать и сомневаться, не повернуть ли назад, их подпитывали надеждой, что они вот-вот нагонят скифов. Оставляли стадо скота, позволяли захватить его – и враги, приободрившись, шли дальше. Но и в покое их не оставляли, нападали по ночам на отряды охранения, обстреливали.

Дарий негодовал, злился, слал Идантирсу письма, требовал не убегать, а сражаться или выразить покорность. Царь скифов насмешливо отвечал, что он не убегает, а кочует, как привык кочевать, и прислал «подарок» из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. При правильной расшифровке это означало: «Если вы не скроетесь в небо, как птицы, или в землю, как мыши, или в воду, как лягушки, то все погибнете от наших стрел». Наконец, Дарий осознал, что забрался слишком далеко. Он остановился и решил закрепить за собой «завоеванную» землю, построить укрепления. Но вскоре понял, что сделать этого не получится. Скифы уже не скрывались, против персов маячило все их войско, массы пехоты и конницы.

Генерального сражения не было, скифы к нему не стремились. Они знали, что поставили врага в безвыходное положение. И когда Дарий повернул армию обратно, на нее обрушились со всех сторон, истребляя и налетая днем и ночью. А конный корпус Скопасиса ринулся наперерез к Дунаю. Там ожидали Дария греки с кораблями. Скифы посоветовали им разрушить переправу и тем самым избавиться от владычества персов. Но эллины схитрили, развели только часть моста. А Скопасис повернул навстречу Дарию, беря его в кольцо.

Правда, скифы ошиблись. Они рассуждали с точки зрения собственной логики – враги должны отступать по местам, где сохранились трава и вода. Но у Дария логика была другая. Не считаясь с потерями людей и падежом коней, он шел по старым следам. Здесь все было выжжено и вытоптано, зато нельзя было заблудиться. Из-за этого он смог вырваться. Вблизи Дуная он отвлек преследование, бросил в лагере 80 тыс. воинов, а сам с личной гвардией ночью бежал к переправе. Греки быстро навели мост, и царь улизнул. По данному поводу у скифов родилась пословица: «Если эллины – свободные люди, то нет людей их трусливее; если эллины рабы – то нет рабов их преданнее».

Закончилась война полным триумфом скифов – преследуя остатки неприятеля, они двинулись через Дунай и дошли до Дарданелл. Хотели наступать и на саму Персию. Для этого направили посольство в Спарту, чтобы ударить вместе. Но тут уж помешала случайность. Переговоры сопровождались пирами, а пить скифы умели куда круче греков. Спартанский царь Клеомен свалился в белой горячке, и союз не состоялся. Тем не менее, разгром Дария в Скифии оказал решающее влияние на весь ход дальнейшей истории. Престиж Персии был подорван, в ней заполыхали восстания. Изменились и настроения греческих государств, они отложились от Дария. Впоследствии греки приписали себе главную заслугу в спасении мира от персидской агрессии, в учебники истории вошли битвы при Марафоне, Фермопилах, Саламине, Платеях. Но войска, которые посылали на Грецию Дарий и его сын Ксеркс, были уже совсем не теми армиями, когда-то крушившими державу за державой. Весь цвет лучших персидских воинов навеки остался в скифских степях…

9. Кого не победил Александр Македонский?

Археология показывает, что скифы совершали какие-то походы на запад, их погребения обнаружены на Балтике, на Одере, в Венгрии. А в IV в. до н. э. Скифия достигла своего наивысшего могущества. Царствовал в ней Атей, весьма незаурядная личность – талантливый правитель, умелый полководец, заботливый отец своего народа. Он победил и привел под свою власть агатирсов, подчинил и обложил данью северных соседей Скифии, племена Кавказа. Атей покорил и греческие города Причерноморья, они стали скифскими вассалами. Будучи уже 90-летним стариком, царь сам ухаживал за конем, лично водил в бой воинов. К побежденным был милостивым. Даже те города, которые приходилось брать штурмом, он не разорял и не отдавал на разграбление, удовлетворялся выкупом и признанием подданства [126].

В своих последних войнах Атей овладел частью Фракии. Но здесь он столкнулся с другим выдающимся военачальником, Филиппом Македонским. Этот царь создал из горцев-пастухов профессиональную армию, внедрил новый строй, знаменитую македонскую фалангу, и тоже расширял завоевания. В 339 г. до н. э. с помощью какой-то хитрости он нанес скифам жестокое поражение, Атей погиб. Но Филипп оказался более благоразумным, чем Дарий, захватил лишь Фракию, а в Скифию не пошел. Предпочел добычу полегче и повернул на юг покорять Грецию. После этого он начал готовить поход на Персию, но был убит заговорщиками.

На престол взошел его сын, Александр Македонский. Впрочем, неизвестно, был ли Филипп его отцом. Его мать Олимпиада служила верховной жрицей в секте менад, участвовала в весьма откровенных игрищах. У македонян и греков такие вещи вовсе не считались предосудительными. Сама царица в торжественных процессиях вышагивала перед народом, прикрыв естество только набедренником. В окружении таких же раздетых служительниц, потрясавших фаллическими жезлами, исполняла омерзительные обряды с живыми змеями, предавалась «священным» неистовствам [44]. В общем, греки округло писали, будто Александр родился от некоего «божества». Муж догадался об этом, охладел к супруге. Но она позаботилась побыстрее спровадить Филиппа на тот свет. Когда Александр стал царем, ему пришлось заново подчинять вышедшую из повиновения Фракию. Он переправился и за Дунай, на скифскую территорию, но не удержался там. Получил отпор и сразу вернулся назад.

А в 333 г. до н. э. Александр отправился в главный поход своей жизни. Целью завоеваний он видел не только восточные страны, но и северные. Были сформированы две армии. В первой – 40 тыс., во второй 30 тыс. македонской пехоты, и в обеих многочисленные вспомогательные войска подчиненных народов. Сам Александр выступил на Персию, а другую армию поручил полководцу Зопириону и направил его за Дунай. Ему предписывалось покорить Скифию и соединиться с царем на реке «Танаис» – географию греки и македоняне знали плохо и считали Дон и Сырдарью одной и той же рекой. О подробностях похода Зопириона нам ничего не известно по одной простой причине – из Скифии не вышел никто. Войско сгинуло до последнего человека, всех истребили или взяли в плен.

Александру повезло куда больше. Огромная Персидская империя за двести лет сгнила насквозь. Цари погрязли в роскоши и наслаждениях. Государя обслуживали 300 поваров, 300 танцовщиц, 30 тыс. рабов и рабынь. Сатрапы провинций подражали властителям, окружая себя блеском и богатством. А опора на евреев обернулась их засильем. Они становились важными сановниками, тянули за собой родственников, друзей. Чтобы упрочить положение, пристраивали дочерей в гаремы царей и вельмож, добивались через них дополнительных льгот и пожалований. Налоги и без того были разорительными, но чиновники и ростовщики еще и хищничали, обирая народ. А покровительство властителей делало их неуязвимыми. У царя Артаксеркса через его наложницу Эсфирь евреи даже получили право погромов, им разрешили в течение двух дней убивать всех, кого они сами сочли «нетолерантными». В результате было вырезано 75 тыс. человек, и в память об этом иудеи установили праздник Пурим (Эсфирь, 9, 1-32).