Арт - Арт. Путь правителя

Валерий Афанасьев

Арт. Путь правителя

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Пролог

По осенней дороге не торопясь шел одинокий путник. Недорогой плащ укрывал его от ветра, а посох был призван служить защитой в случае необходимости. Разумеется, посоху далеко до меча или копья, да и против противника в доспехах он не слишком эффективен. С другой стороны, вряд ли кто-то всерьез позарится на недорогой дорожный плащ и несколько мелких медных монет в потертом кошеле из грубо выделанной кожи. Так или иначе, посох был единственным оружием человека, если не считать небольшого ножа, висевшего на поясе. Но как раз это беспокоило путника в последнюю очередь.

Странник был бы ничем не примечателен, если бы не глубоко запавшие глаза, полные печали. Слишком внимательные и умные. Глаза говорили о том, что этот человек совсем не так прост, как могло бы показаться, но мало кто пытался поймать его взгляд.

Путешествовал странник вот уже вторую неделю. Дороги совсем не были пустынны, люди шли и ехали по своим делам. Крестьяне, мастеровые, купцы, дворяне – все спешили по той или иной надобности. Несколько раз мимо путешественника проносились небольшие отряды королевской гвардии или легионеров.

«Этих-то кто гонит?» – вздохнув, подумал путник о последних, в то же время с гордостью отмечая четкость построения и слаженность движения даже здесь и сейчас, на дорогах Латардии. И это после того как война закончилась и легион готовился к расформированию. Точнее, уже был расформирован, оставались лишь небольшие формальности.

Знал ли странник, что именно он является причиной суеты королевской гвардии и легионеров? Возможно, догадывался. Но принятое решение не позволяло ему окликнуть проезжающих, да и стремления такого не возникало. Напротив, у него было только одно желание – уйти отсюда подальше. Был ли этот поступок правильным? По крайней мере, у путника были веские основания поступить именно так. Боль и горечь гнали его вперед, и оглядываться он не собирался.

И гвардейцы, и легионеры не могли и подумать, что они проехали лишь в нескольких шагах от того, кого они ищут. Слишком уж не вязался облик неказистого путешественника с именем прославленного генерала.

Генерала… Все это в прошлом. В прошлом аспирант, языковед и историк Саша Артамонов. В прошлом прославленный генерал Арт, сформировавший добровольческий легион и разбивший врагов Латардии сначала на западе, а затем на юге. Канули в Лету приемы во дворце и дружеское расположение короля. Как и сам король. Троменик-миротворец, казалось, только и ждал такого желанного мира. И дождался, пусть и незадолго перед уходом. Король успел порадоваться одержанными страной победами, но и только.

Это был великий король, и окружал он себя славными и преданными людьми. Что осталось после него? Принцесса Лионелла в трауре и не спешит браться за государственные дела. Хитрая лиса канцлер Торин? О, он еще покажет себя! Арт был в этом почти уверен. Одно только расформирование легиона чего стоит.

Впрочем, возможно, здесь канцлер и прав – в мирное время государство не может позволить себе такую большую армию, расходы на ее содержание ложатся непомерным бременем на плечи населения. Но почему расформировывают именно легион? Да, это добровольческая часть, но одна из самых боеспособных, а ее приравняли почти к ополчению.

Ладно канцлер, но и принцесса согласилась с подобным решением. Впрочем, быть может, Арт судит предвзято. Да и не так уж он стремился к карьере военного, чтобы сожалеть о потерянных постах. Мирная жизнь подразумевает иные составляющие. Генералиссимус Суворов не раз был отстранен от командования войсками, и ничего. Гениальный полководец спокойно отправлялся в деревню. Ну, быть может, и не слишком спокойно, но тем не менее… А что Арт? Ему до Суворова далеко. Ему ли протестовать?

Не это печалило его в большей степени, совершенно не это. В конце концов, все его друзья по легиону остались живы и здоровы, наверняка они найдут себе применение в мирной жизни, нашел бы и он. Крушение личных планов и надежд стало куда как более сильным ударом. Ему оказывали знаки внимания, ему улыбались. Ах, Лионелла! Было ли с ее стороны к нему хоть какое-то чувство, или он все это придумал? Вообразил, что есть любовь там, где ее не было и в помине.

«Чином не вышел». Да, это был удар! Для того чтобы защищать королевство, чин его годился, а претендовать на руку принцессы – нет. Впрочем, не он один защищал Латардию. Да и не слышал он о принцессе, когда попал под частый гребень вербовщиков и добровольно-принудительно был записан в местную армию. Это потом, много позже, на базе сводного отряда был сформирован легион, которым и довелось командовать Арту.

Нет, он ни в коей мере не ждал от принцессы благодарности. Но знаки внимания с ее стороны… Как еще он мог их истолковать? А как воспринимать наемного убийцу, который ждал его на дороге вскоре после последнего разговора с ее высочеством?

Нет, все это в прошлом. Горечь и обида, чувство разочарования. Арт не хотел возвращаться к тому, что оставил. Он шел подальше от столицы. Куда? Должно быть, он и сам не знал определенно. Ноги несли его на север, поближе к тому месту, где он впервые появился в этом мире.

– Эр солдат, вас подвезти?

Крестьянская подвода остановилась неподалеку. Арт неторопливо оглянулся и, не найдя на дороге никого, кроме себя и возницы, спросил:

– С чего ты взял, что я солдат?

– Одет ты небогато, но вид уж больно решительный, на ремесленника или крестьянина не похож, – отозвался возчик. – Сейчас многие из армии возвращаются. Или я ошибся?

Крестьянин хитро прищурился.

– Да нет, пожалуй, ты прав. Только это в прошлом. Все в прошлом.

Саша запрыгнул в телегу, и возчик тронул своего не слишком казистого коня.

– Перекусить не желаешь? – спросил крестьянин. – Разносолов нет, но могу предложить пару вареных реп да луковицу.

– С деньгами у меня не очень, – отозвался Арт.

– А, это пустое! – Крестьянин махнул рукой. – Угощайся.

– Спасибо.

Арт принял нехитрую снедь и с удовольствием ее съел.

– Далеко ли путь держишь? – поинтересовался возница.

– Далеко ли? – Саша вздохнул. – Сам не знаю. Подальше отсюда.

– Так что же, получается, ты и сам не знаешь, куда идешь?

– Получается, что так.

– И тебя никто не ждет? – удивился крестьянин.

– Я не хочу возвращаться. Ждет ли меня кто-то впереди? Пожалуй, что нет.

– Так не бывает. Где-то обязательно есть кто-то, кому ты нужен.

– Если бы, – печально вздохнул Арт. – Старые друзья примут меня с удовольствием, но я не хочу возвращаться к былому. Да и что я могу им предложить? Все, что мог, я для них уже сделал. Много ли, мало? Решать не мне.

Крестьянин недоверчиво покачал головой. Какое-то время они ехали молча.

– Хотя… нет, – вспомнил Арт. – Есть у меня один долг. Есть одно дело, которое я так и не довел до конца. Если не ошибаюсь, вот та дорога ведет к крепости Тронк?

– Точно так, – подтвердил возница. – Сначала к крепости, а затем к городу Дорминту.

– Тогда я, пожалуй, сойду. Спасибо за обед и компанию.

Арт спрыгнул с повозки и направился к повороту дороги. Его грусть никуда не делась, но шаг приобрел твердость и решительность, а в глазах появилась целеустремленность.

– И все же я был прав: где-то непременно есть кто-то, кто тебя ждет, – проговорил вслед ему возница.

Глава 1

Лироки

После смерти короля Троменика вопрос с лироками завис в воздухе. Арт в свое время не настоял на его решении, оставив его на потом, до мирных времен. Да и некогда ему было этим заниматься. Предполагалось, что племени лироков, которое участвовало в войне с мапри, а затем и с керберийцами, пожалуют значительные земли на северо-западе королевства. Но король умер, и этот вопрос так и остался на стадии предварительной договоренности. В свое время Арт принял племя лесных людей под свое попечительство, принял, сам не зная об этом, подняв с земли брошенную к его ногам шкуру. Лироки ему поверили. Поверили именно ему, а не заверениям генерала Фонтена и обещаниям короля. Личный авторитет Арта был решающим для них, когда встал вопрос, принимать ли участие в битвах.

«Как же я мог забыть, – сокрушался Арт. – Взял на себя ответственность. Пусть и непрошеную и нежданную. Но ведь взял. Погрузился в свои личные проблемы в то время, когда на меня надеется целое селение лесных людей. Несколько сотен человек, между прочим».

К деревне, где поселились лироки, Саша подошел в сумерках. Несмотря на поздний час, на площади проходило собрание. Казалось, здесь собрались и стар и мал. Женщины и дети, впрочем, держались ближе к окраинам, но то там, то здесь слышались недовольные выкрики мужчин. Обычно спокойные, охотники оживленно спорили. Арт заинтересованно прислушался, пытаясь уяснить причину, и был немало удивлен. Причиной был именно он. Часть охотников настаивала на том, чтобы отправиться на его поиски, другие заявляли, что надо ждать, поскольку иного распоряжения не поступало. Здесь были все, в том числе и те, кто ходил с Артом в поход на юг. Они смогли опередить его неспешное пешее путешествие и присоединиться к соплеменникам.

– Мы искали нашего вождя, но так и не нашли его, – сказал один из охотников. – Похоже, его унесла река.

– Не может быть, не такой он человек, чтобы не совладать с рекой! – возразил другой. – Мы должны ждать.

– Нет, искать! – крикнул третий.

Мнения остальных в той или иной степени укладывались в сказанное.

Все посмотрели на Тилоя, который был старейшиной племени, но тот, похоже, колебался.

– Будем ждать еще, – наконец сказал он.

Лироки шумели, но оспаривать решение не стал никто.

Арт протолкнулся вперед. В этом одеянии его не сразу узнали.

– Не надо ждать, дождались уже.

– Вождь. Вождь! – пронеслось по рядам.

– Несите скорее шкуру! – выкрикнул Тилой.

Молодежь бросилась за церемониальной шкурой рыси. Лироки расступились, освобождая дорогу. Арт вышел на середину площади. Шум волной катился по рядам, и уже через минуту окружающие восторженно кричали и подбрасывали в воздух мохнатые шапки.

Тилой сделал пару шагов вперед и положил к ногам Арта шкуру рыси.

– Лироки ждут твоих приказаний.

«Как-то они непочтительно с символом племени, – подумал Арт. – Надо бы отменить это бросание шкуры под ноги. Пусть уж ее лучше на шесте поднимают наподобие флага».

– Спасибо, друзья, спасибо.

– Эр командир, куда ты исчез? Мы долго искали, но не нашли тебя, – задал вопрос один из охотников.

– Я больше не командир. Легион распущен, война окончена. У меня нет никакого влияния в Латардии, я простой путешественник без звания и должности.

– Вождь всегда вождь, – не согласился Тилой. – Это звание не может забрать никто.

– Я прошу тебя принять шкуру обратно. Что я должен сделать, чтобы передать ее тебе?

Лироки зашумели.

– Мы не хотим! Ты наш вождь, ты вел нас в бой! Ты научил нас бить гигантов мапри, наших извечных врагов!

– Народ лироков просит тебя не оставлять его, – сказал Тилой.

– Но чем я могу помочь вам?

– Народ лироков не просит от вождя помощи, лироки готовы следовать за тобой.

– Куда следовать? Я не знаю, куда нам идти.

– Народ лироков хотел бы вернуться домой. Мапри побиты, они не пойдут в наш край.

– Да, дикари понесли урон, но опасность не исчезла полностью.

– Дом есть дом. Мы готовы идти. Каким будет повеление вождя?

– Что ж, возможно, это и к лучшему. Признаться, от хитрой лисы Торина я не жду ничего хорошего. Все ли хотят вернуться в родные края?

– Хотим! Хотим! – разнеслось над площадью.

– Что ж, завтра собираемся, послезавтра выступаем.

В случае необходимости лироки могли собраться и за пару часов, но к чему устраивать ажиотаж. Выступили, как и собирались, через день. Арта приятно удивило увеличившееся количество коней. Оказывается, на их приобретение была потрачена большая часть получаемых в легионе денег. В результате лошадей в племени оказалось небывало много – около двух сотен. Практически в каждой семье была лошадь, а то и две: верховая и гужевая. Система перевозки грузов тоже изменилась. Поздняя осень не лучшее время для путешествий, но есть в ней один плюс – выпавший снег позволяет пользоваться санями.

Надо сказать, что раньше санями лироки не пользовались. Иногда делали волокушу. Это тоже что-то вроде примитивных саней, но гораздо менее удобное. Чаще же грузы перевозили, навьючивая их на верховых лошадей, в лесу такой способ передвижения наиболее удобен. Так получилось, что делать зимние повозки лироков научил тоже Арт. Давно, еще тогда, когда они изготовляли лыжи для пеших зимних патрулей лироков-охотников. Лыжи, кстати, никуда не делись, они были заботливо упакованы и сложены на повозки.

Да, община успела обрасти вещами. Никаких ценностей – ни золота, ни серебра – лесные люди не хранили. Впрочем, как посмотреть. По их меркам то, что они везли с собой, было куда более ценным. Существенную часть поклажи составлял инструмент: пилы, топоры, лопаты. Все трофейное железо, полученное от мапри, лироки пустили на перековку. Надо признать, что, помогая в кузне армейским кузнецам, некоторые из лесных людей научились неплохо обращаться с молотом. До мастеров им, конечно, было далеко, но изготовить грубый топор или лопату они могли без труда.

Железо являлось не меньшей ценностью для племени, чем кони. В лесном краю этого металла выплавляли немного, и был он довольно скверного качества. То, что лирокам удалось захватить с собой, было для них настоящим кладом.

Отдельно стоит упомянуть и о луках. Их было около сотни, и большинство лироков, служивших в легионе, научились ими неплохо пользоваться. Будь у Арта возможность, он прихватил бы луков побольше (ведь изготовить их не так-то просто), но для этого пришлось бы делать крюк и заезжать либо в Дорминт, либо в крепость Тронк. И это еще полбеды. Купить оружие было попросту не на что: рачительные лироки израсходовали все деньги, приобретая не менее нужные вещи. Набралось их немалое количество.

Здесь-то и пригодились сани. Не будь их, на всех лошадей пришлось бы навьючивать поклажу, а так половину из них можно было оставить в качестве верховых. И это было немаловажно. Лесные люди убедились в эффективности массированного кавалерийского удара даже против гигантов мапри. Кавалерия и лучники – единственное, что могло противостоять клыкастым достаточно эффективно, то, чего они опасались в первую очередь. Неплох и плотный пехотный строй с длинными копьями, но для его организации необходимо слишком большое войско. Допустим, кавалерия для массированного удара тоже пригодна только в поле, но в качестве тягловой силы и транспорта для разведки кони и в лесу дают немалое преимущество.

Кроме перечисленного на повозки были сложены походные юрты, запас продовольствия для людей и фуража для коней. Если в санях оставалось место, на них сажали стариков или малых детей. Детей, впрочем, брали к себе и некоторые верховые, но только самых маленьких. Ребятишки старше пяти лет шли пешком. Да что там шли, они забегали вперед или устремлялись в сторону, успевали затеять игры и возню. Лишь иногда им разрешалось ненадолго присесть на сани, чтобы перевести дух.

Ребята постарше тянулись к взрослым, многие из них участвовали в рейдах разведывательных групп, которые верхом или на лыжах устремлялись каждое утро вперед, чтобы найти наиболее удобную для движения обоза дорогу.

Это было непросто. До леса, окружающего реку Лидамп, добрались относительно легко, а вот дальше… Разведчики порой сбивались с ног. Несмотря на все их усилия, удобную дорогу для саней удавалось найти не всегда, порой лесным людям приходилось браться за пилы и топоры, чтобы расчистить обозу путь. Но все это были мелочи по сравнению с переправой.

Мостов на Лидамп не было, в случае необходимости перебирались вброд. Когда зима полностью вступала в свои права, можно было перейти реку и по льду, но мало кто отваживался пуститься в путешествие зимой.

– Как переправляться через реку, ума не приложу. – Тилой украдкой бросил взгляд на Арта. Сказанная как бы невзначай фраза предназначалась ему. Старейшина племени не решался обратиться с этим вопросом напрямую. Он одним из первых предлагал идти домой, и вот оказывалось, что поход не продуман.

– Вода холодная, – продолжал Тилой. – Коней поморозим. Сани перетащить не сможем, половину припасов придется бросить, скоро детишки останутся голодными.

Старейшина бросил вопросительный взгляд на Арта. Тот молчал, ожидая дальнейшего развития событий.

– Какой будет приказ, эр Арт? – наконец, не выдержав, напрямую спросил Тилой. – К какому броду двигаться?

– К броду двигаться не будем, – отозвался Саша.

– Но как же?..

– Разведчиков сюда.

Распоряжение было выполнено с быстротой молнии. Через пять минут полсотни лироков-следопытов выстроились в ожидании распоряжений.

– Задание для вас будет непростое. Необходимо найти место на реке, соответствующее сразу нескольким условиям. Во-первых, река должна там быть как можно уже. Во-вторых, необходим хоть какой-нибудь подъезд для обоза. И, наконец, в-третьих, – неподалеку должно расти достаточное количество деревьев, от ладони до двух ладоней толщиной. Вопросы есть?

– А если все это не найдется в одном месте? – поинтересовался один из охотников.

Арт довольно кивнул. Правильный вопрос говорит о том, что задача правильно понята.

– Первое и второе условие обязательны. Третье – желательно. Иначе самим же придется таскать бревна издалека.

Больше вопросов не последовало. Разведчики разбились на группы и отправились выполнять задание.

– Обозу не спешить с продвижением, – распорядился Арт. – Ждем сведений от разведки.

– Мы будем строить переправу? – поинтересовался Тилой.

– Будем. Иного пути я не вижу.

Лирок просиял, его надежды на вождя оправдались. Саша чуть печально вздохнул.

– И когда я научу вас думать самостоятельно, – вполголоса сказал он.

Лироки не были глупыми и многое схватывали на лету. Но возводить переправы через реку им не приходилось. Так уж устроен человек – ему трудно выйти за рамки знакомых понятий. Представить то, чего раньше не видел, не так-то просто, для этого нужен особый склад ума, присущий изобретателям. Александру было легче: за счет гораздо большего объема знаний он мог себе представить гораздо большее число вещей. Мапри оперировали сотнями понятий, лироки – тысячами. Арт мог пользоваться десятками тысяч. Почему? Да просто потому, что знал о них, а это немаловажно. Если не знаешь о чем-то, то и не сможешь это использовать.

Строительство переправы не такая простая вещь, как можно было бы подумать. Будь река шириной метров десять-двадцать, еще куда ни шло. Но Лидамп была гораздо шире. В местах, пригодных для перехода вброд, она вообще разливалась не на одну сотню метров.

Целый день разведчики обследовали берег и подходы к нему. Поиски не прошли даром – они нашли несколько мест, пригодных для переправы, но ни одно из них не соответствовало всем нужным параметрам.

– Едемте, сам посмотрю, – решил Арт.

Парнишка-лирок подвел ему коня, через минуту небольшой отряд отправился в путь.

Первое место Саша забраковал сразу. Местность на подходе к реке была болотистой, болота не успели как следует промерзнуть, кроме постройки самой переправы требовалось мостить участок дороги. Зато второй выбранный разведчиками участок подходил для задуманной цели. Да, он имел ряд недостатков, но трудно было ожидать идеального совпадения всех условий.

Берег был высок и достаточно крут, но не настолько, чтобы нельзя было спустить к реке сани при соответствующей страховке. Река сужалась здесь и была шириной около пятидесяти метров. Правда, течение было несколько более быстрым, чем хотелось бы, но здесь уж ничего не поделаешь. Объем воды, проходящей по руслу, одинаков на всем протяжении реки, если русло сужается, неизбежно увеличивается глубина или убыстряется течение. Чаще всего и то и другое. Так было и в этом случае.

– Можно ли провести сюда обоз? – поинтересовался Арт.

– Есть препятствия, эр командир, – отозвался один из лироков. Он служил под командой Арта в легионе, и подобное обращение было для него привычным. – Деревья стоят слишком плотно, сани не пройдут.

– Веди, – распорядился Арт.

Роща действительно была достаточно плотной. Располагалась она примерно в километре от берега, шириной была метров семьсот. И местами деревья стояли слишком близко друг к другу.

– Ты нашел это место? – обратился Арт к лироку.

– Я, эр командир.

– Чем же оно тебе приглянулось?

– Река неширока, к ней можно проехать. Правда, придется делать дорогу, но нам все равно понадобятся бревна для моста.

Саша вскинул удивленный взгляд. То, что разведчик смог совместить две задачи (расчистка пути и заготовка бревен для моста), характеризовало его с лучшей стороны.

– Как твое имя?

– Итай, эр командир.

– Луком пользоваться умеешь?

– Приходилось.

– Назначаешься начальником разведки.

Парень просиял, как новогодняя елка. Остальные лироки бросали на него завистливые взгляды.

– Надо было и мне учиться стрелять из лука, – невольно вырвалось у одного из них.

Саша улыбнулся. Если кто-то принял умение стрелять из лука за основную причину назначения, ничего страшного. Пусть подучится, лишним это не будет. Решающим же при выборе Арта было умение Итая думать, а не стрелять, думать нестандартно и решать поставленные задачи с максимальной эффективностью. Проявлять находчивость. Это для командира куда важнее.

Если парень не оправдает возложенные на него надежды, что ж, никогда не поздно его заменить. Умный человек без дела в любом случае не останется. А пока пусть займется координацией действий разведки.

Саша все же осмотрел два других места, предложенных для переправы. В одном из них спуск к реке был слишком крут. Что касается другого, то оно было неплохим, но таскать бревна для постройки моста надо было аж за четыре километра. В результате для переправы было выбрано место, предложенное Итаем.

Работы по прокладке дороги и подготовке к строительству моста начались на следующий день. Лироки взялись за дело охотно. Слишком большие деревья в обхват толщиной старались обходить стороной – пилить их долго, да и тащить к реке непросто. Выбирали стволы сантиметров двадцать – двадцать пять в диаметре. Все, что тоньше, тоже шло в дело, ведь кроме каркаса мосту необходим и настил. Поваленные деревья освобождали от веток и тащили волоком к месту переправы. Разумеется, не вручную – выпряженные из обоза лошади хорошо справлялись с этой задачей. Если дерево было слишком тяжелым, в упряжку ставили двух лошадей.

Лошади шли сплошной вереницей, каждую минуту в сторону берега отправлялось новое дерево. Ребятня тоже не сидела без дела: кустарник, обрубленные ветки – все это тащилось к переправе. Помогали им и женщины, точнее, часть из них. Остальные отправились в лес на поиски дикого хмеля, лианы которого планировалось использовать вместо веревок. Настоящие веревки были слишком ценны, их применяли лишь для крепления наиболее ответственных узлов.

Арт отдавал общие распоряжения, распределять участки работы между людьми помогал Тилой и назначенные им лироки. Племени не впервой было работать сообща, неразберихи почти не возникало. Напротив, каждый знал, чем ему заняться.

Уже через час после начала работы первые бревна начали связывать между собой.

– Итай, у меня будет для тебя поручение, – сказал Арт. – Возьми десяток охотников и три десятка лошадей, не забудь веревки. Ваша задача будет непростой. Найдете ближайший брод и переправитесь на тот берег. Знаю, что холодно, но без этого никак. Лошадей береги, сразу после переправы вытрите их насухо, а потом заставьте пробежаться галопом, чтобы согрелись. И сами смотрите в воду не лезьте, а если случится намокнуть, сразу после переправы разводите костер.

– Мы переправимся, эр командир, – отозвался лирок.

– Будем ждать, когда вы появитесь на том берегу напротив нас.

Разведчики умчались выполнять распоряжение, Арт же направился к будущему мосту.

Мост рос, постепенно удлинялся его каркас, рос и настил. Через равномерные промежутки продольные бревна скреплялись с поперечными. Для настила использовалось все, что было под рукой, – деревья потоньше и даже ветки, которые лироки искусно вплетали в общее полотно.

Была во всем этом лишь одна странность – мост рос на берегу. И располагался он не поперек реки, а вдоль нее, у самой кромки воды. Точнее, на поперечных бревнах, положенных с небольшим уклоном в сторону воды.

Удобнее всего было бы возводить это сооружение сразу в реке, но вода была ледяной. Оставалось надеяться, что после постройки мост общими усилиями удастся столкнуть в воду. Бревна, на которых его собирали, были гладкими и ровными для лучшего скольжения.

Арт гадал, успеет ли Итай с разведчиками переправиться на ту сторону реки и вернуться по противоположному берегу к месту переправы до постройки моста?

Итай успел. Появившиеся на другом берегу Лидамп охотники призывно крикнули и помахали руками.

– Леску, – скомандовал Арт.

Леской он назвал тонкую бечевку из оленьих жил. Один из лучников привязал ее к стреле и отправил на тот берег. Сложенная кольцами на берегу бечевка свободно разматывалась и не слишком сильно тормозила стрелу. Выстрелить подобным образом на двести метров вряд ли получилось бы, но реку стрела перелетела, а большего и не требовалось.

К леске привязали веревку. Не прошло и десяти минут, как она была перетянута через реку. Осталось лишь подождать, когда мост будет закончен.

Переброска лески через реку помогла выяснить еще один немаловажный момент – ширину реки. Не угадай они с длиной моста, и вся работа пойдет насмарку, его просто снесет течением, если он окажется короче, чем надо. Слишком длинный мост тоже не слишком удобен, потому как вместе с длиной возрастает и нагрузка. Сооружение должно быть лишь на несколько метров длиннее ширины реки.

Разумеется, мост планировали сделать плавучим, а это совсем не то же самое, что мост, установленный на сваи или быки. Он гораздо менее грузоподъемен, не так надежен и удобен. Но у него есть одно неоспоримое преимущество – построить его не в пример проще.

Запрячь десяток лошадей в одну упряжку – тоже не простое занятие, но у охотников было на это время. Мост был готов часа за два до заката. Наверное, правильнее было бы отложить наведение переправы на следующий день, но отдавшие все силы работе лироки горели желанием увидеть результаты своего труда, и Саша их понимал.

– Начали!

Загудели натягиваемые веревки, упряжки на той стороне реки включились в работу, стаскивая мост в воду. С этой стороны люди помогали руками, дружно толкая сооруженный настил.

– В воду не лезьте! – кричал Тилой, увидев, что мост тронулся и начал сползать в реку.

– Стоп! Привязывай! – скомандовал Арт.

Один край моста (тот, что был ниже по течению) принялись привязывать веревками к вкопанным у самой кромки воды бревнам.

– Готово, – доложил через пару минут лирок, крепивший канаты.

– Пусть тянут потихоньку, да только не перестараются. Как только мост пойдет сам, упряжкам стоп, начинаем тормозить его ход с этого берега.

Не было нужды тащить мост постоянно, стоит отбуксировать его край метров на десять, как течение подхватит его и начнет разворачивать поперек реки. Тогда не зевай – сооружение может разогнаться слишком сильно и удариться с ходу о противоположный берег. Выдержит ли оно такой резкий толчок? Вот потому-то люди и должны сдерживать ход моста, не позволяя ему разогнаться.

За веревки уцепились все: мужчины, женщины, даже ребятишки постарше. Держать мост предстояло вручную, коней для этого использовать было невозможно. Вся эта разношерстная толпа выстроилась длинной вереницей в несколько рядов вдоль берега.

Саша невольно улыбнулся. Картина чем-то была похожа на известное полотно «Бурлаки на Волге». С той только разницей, что собравшихся было несколько сотен и должны они были не тащить веревки, а плавно их отпускать.

– Трави помалу! Вы – шаг вперед! Замерли! Теперь вы – шаг вперед!

Привыкшие к слаженным действиям воины выполняли команды без проволочек. Женщины путались, иногда мешая друг другу, наступая на ноги соседкам и цепляясь за одежду. Ребятишки путались еще больше, порой падая на землю и вскакивая с веселым смехом: для них это была игра, забава и помощь старшим одновременно.

Наверное, для того чтобы сдерживать мост, хватило бы и одних воинов. Возможно, дело пошло бы даже чуть быстрее. Но было кое-что более важное, чем скорость наведения переправы. Арт почувствовал это здесь и сейчас. Имя этому – единение. Община была единой. И делала одно большое дело. Люди включались в работу добровольно без всякого принуждения, работу на благо всех и каждого. Отстранить кого-то от этого значило нанести ему обиду. Величие этого единства было так важно, что его трудно с чем-то сравнить. Здесь, на берегу, собрались не просто люди, собрался народ. А народу по плечу любые задачи.

Саша отвернулся, сдерживая подступивший к горлу ком. Острое сожаление о минувшем, о прошлой жизни подступило неожиданно ярко. «Но почему ж мы не так?! Куда делись потерянные корни? Где оно, великое единение, то, что позволяет людям считать себя народом? Ведь было же иначе! И русские вставали друг за друга плечом к плечу! И собирались всей деревней, чтобы построить новый дом! И сироту, если вдруг случится несчастье, спешили приютить соседи! Куда все это делось? Не верю, что это ушло безвозвратно. Так где же оно? Почему затаилось в глубине и не спешит показываться на поверхность, будто стесняясь такого простого слова – «единство»?

Смешанное чувство из гордости за единство общины лироков и сожаления о разобщенности своего родного народа было необычайно острым. Где он, его народ? Вернется ли он когда-нибудь к нему, или пора считать своим народом тех, кто сейчас с ним?

– Эр командир, мост готов! – весело доложил подбежавший лирок.

Мост действительно был готов, он занял предназначенное для него место, развернувшись поперек реки. Слегка выгнулся дугой под действием течения, но стоял прочно. Итай первым ступил на него и перебежал с той стороны на эту. Сооружение держалось.

– Будем переправляться через реку? – спросил Тилой.

– Будем, но не сразу. Переправа готова не до конца, надо посыпать мост снегом.

Тащить груженые сани по деревянному настилу очень непросто.

Снег набирали во что придется. Его носили ведрами, корзинами и мешками. Некоторые несли снег просто в руках. Много не унесешь, но, учитывая количество участников, а было их более пяти сотен, работа продвигалась. Вскоре на несколько сотен метров в округе был собран весь тонкий слой снега, который пока еще не был утоптан.

– Теперь будем переправляться? – нетерпеливо спросил Тилой.

– Нет, оставим переправу на завтра, – решил Арт. – Пока подтянем к берегу обоз, пока спустим с косогора сани к реке, наступит ночь. Разбиваем стоянку наверху, завтра с утра начнем.

Вскоре лироки уже ставили походные шатры, разводили костры. Из большого котла, который томился на огне уже пару часов, стали раздавать ужин.

Условия были спартанскими. Да, мороз невелик, температура держалась около нуля. Днем это не так заметно, но ночью… Приходилось поддерживать огонь в кострах, которые разводили посредине шатров, и запасаться теплыми одеялами. Что странно, за время перехода почти никто не заболел, даже дети переносили его без больших хлопот.

Спуск к реке начался на следующее утро. Уклон был довольно крут на протяжении метров двадцати, съезжать с такой горы попросту опасно: лошадь не удержит разгоняющиеся сани. Сначала Арт хотел воспользоваться тормозом (попросту придерживать повозки веревками), но за ночь ему в голову пришла другая идея. На участке предстоящего спуска смели весь снег до самой земли. По земле сани катились гораздо менее охотно, чем по снегу. Вместо того чтобы толкать лошадь вперед, они превратились в тормоз, да и копыта лошадей меньше скользили.

Первые несколько саней все же страховали веревками, но спуск был удачным, и повозки пошли друг за другом. Заминка возникла у переправы. За ночь насыпанный на мост снег местами подтаял, пришлось его кое-где подсыпать, но это заняло не слишком много времени.

Можно было переправляться, но лошадь недовольно фыркала и брыкалась. Лирок, что вел ее под уздцы, поглаживал животное и пытался уговорить его ступить на настил.

– Стой, – спохватился Арт, – она же просто боится воды. Не привыкла лошадка ходить по мосту.

– Что же делать? Может, завязать ей глаза?

– Пожалуй, это лишнее, неси кусок холста.

Охотник порылся в санях и достал требуемое. Саша проделал в холстине две дыры для конских ушей и накинул ее лошади на голову. Та недовольно затрясла головой, и лирок поспешил ее успокоить.

– Закрепи накидку, а то лошадь ее стряхнет. Вот так, теперь она будет видеть лишь то, что находится впереди, и не станет отвлекаться на то, что по сторонам.

Вскоре лошадь перестала пытаться стряхнуть накидку и на настил плавучего моста ступила гораздо спокойнее, чем вначале.

Двигаться с обозом по плавучему мосту – то еще удовольствие. Под весом саней мост проседает, кажется, вот-вот совсем уйдет под воду. Если не перегружать сооружение сверх меры, то оно держится, но ощущения все равно незабываемые.

Сани двигались одиночным порядком, тем не менее переправа шла довольно быстро. Сколько надо времени, чтобы пройти пятьдесят метров? Минута экстрима – и вот уже следующий охотник ступает на настил моста, ведя в поводу коня. Тот, который переправился через реку, вздыхает с облегчением и пытается сделать вид как можно более беспечный и независимый. Чтобы никто не подумал, что для храброго лирока форсирование плавучего моста является проблемой.

Верховых коней тоже вели в поводу. К обеду племя переправилось на другой берег в полном составе.

– Хороший мост, жаль, простоит недолго, – заметил Тилой.

– Да, вряд ли он переживет весну, – согласился Арт. – Вязать бревна приходилось в основном лианами, зимой они вмерзнут в лед, связи ослабнут. Весенний паводок подхватит мост и унесет его вниз по течению, ломая на части.

– Жаль, – повторил Тилой.

– Что поделать, строить что-то более прочное нет времени. Итая ко мне.

– Слушаю, эр командир, – отозвался подоспевший разведчик.

– Дорогу выбрали?

– Да. Поработать придется, хорошей-то дороги нет.

– Значит, будем работать.

Впереди был еще немалый путь.

Глава 2

В краю лесов и озер

Караван продолжал упорно продвигаться к намеченной цели.

– После нас остается вполне приличная дорога, – заметил Тилой.

– Дорога – это хорошо, – отозвался Арт. – Кто знает, может, ею еще придется воспользоваться.

– Не пригодится ли она нашим врагам? – вздохнул Лирок.

– Мапри? Им тут совсем не по пути. Да и отсутствие дороги не большая помеха для клыкастых воинов, они продвигаются пешком, а значит, пройдут там, где даже верховая лошадь застрянет. Нет, дорога может быть полезна лирокам больше, чем кому-либо.

– Эр командир, там такое! – прискакавший Итай развел руками.

– Что случилось? Враги?

– Нет. Не знаю. Врагов нет.

– Так нет или не знаешь? – уточнил Арт.

– Врагов нет, но я не знаю, как назвать то, что мы нашли.

– Что ж, пожалуй, стоит посмотреть, что тебя так удивило.

Арт пришпорил коня и направился вслед за разведчиками. Что они могли найти в этой глуши такого, что не смогли описать словами?

Это был скальный уступ, поросший лесом. Горы, отделяющие места обитания мапри от земель лироков, были недалеко, так что отдельный скальный уступ посреди леса не был чем-то странным.

– И что здесь не так?

– Сюда, эр командир. – Лирок соскочил с коня и направился к скале.

В ее тени стояла полуразрушенная от времени каменная плита. Судя по всему, она была когда-то гладкой, но время частично разрушило покрывавший ее рисунок. Несмотря на это, общие контуры изображения просматривались. Это был круг с четырьмя стрелками, направленными… Арт удивленно хмыкнул: так и есть, они сориентированы по сторонам света. Непонятные знаки были выбиты напротив каждой стрелки и в середине круга. Непонятные, но смутно знакомые. Где-то Саше уже доводилось видеть что-то похожее.

«Плита из твердого камня. Это не известняк, скорее похоже на гранит, – подумал он. – Судя по тому, в каком она состоянии, знаку сотни, а может, и тысячи лет».

Сверху плита была чуть припорошена снегом.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – поинтересовался Арт у разведчика.

– Нет, никогда. И другие тоже не видели, лироки не знают, что это такое.

Саша достал из походного мешка несколько листов бумаги и кусок графита – то немногое, что осталось от его прошлой жизни. Той, в которой он был генералом и командовал легионом. Не торопясь, принялся тщательно перерисовывать знаки с камня.

– Внимательно осмотрите все вокруг. Если найдете еще надписи, дайте знать.

Охотники рассредоточились по округе, один из них даже взобрался на скалу и смел с нее снег, но больше ничего примечательного не нашлось.

Судя по всему, это был указатель. Вот только кто и когда его здесь поставил и на что он указывает? Любопытно было бы расшифровать надпись, но текст слишком короткий. Саша вздохнул и отложил на время эту загадку, пообещав себе, что вернется к ней, когда будет больше информации.

Эта находка стала наиболее примечательным событием после форсирования реки. Что еще? Были трудные переходы и ночевки в лесу, дорога выдалась непростой. На семнадцатый день с начала похода племя подошло к деревне лироков. За все время путешествия о мапри не было слышно ни звука. Оставили ли они свою затею с набегами на земли лесных людей или лишь на время забыли о ней из-за начинающейся зимы?

Вопреки ожиданиям Арта, деревня лироков оказалась вовсе не стойбищем кочевников. Рубленые дома были выстроены довольно искусно. Проживая среди леса, лироки научились отлично обрабатывать дерево. Вот только отсутствие хозяев пережили далеко не все постройки, некоторые были разрушены. По-видимому, постарались незваные гости.

Для Арта это было новое место, одно из многих. Для лесных людей это был дом, возвращение в который вызывало сложные чувства. Здесь смешались и радость, и горечь, и надежда.

По прибытии Арт смог наблюдать довольно любопытную картину – водружение символической шкуры рыси на ветвь огромного дуба, который стоял прямо посреди деревни. Дерево росло здесь не одну сотню лет. Было ли оно посажено, или его семена в стародавние времена сюда принес ветер? Так или иначе, оно возвышалось здесь в гордом одиночестве – деревня лироков располагалась на большой поляне, до ближайшего леса было более километра.

Водружал шкуру на ветвь старейшина, причем делал он это чрезвычайно осторожно. По его знаку была принесена лестница, по которой Тилой и взобрался наверх. Там он обмотал шкуру вокруг толстой, почти горизонтальной ветви и тщательно привязал. Затем наклонился к самому дереву и что-то зашептал. Арту было чрезвычайно интересно, что именно говорил старейшина, но спрашивать об этом окружающих было неудобно. Уже потом, поздно вечером, он расспросил самого Тилоя и узнал некоторые интересные подробности.

Шкуру на дерево повесили не насовсем, как он было подумал, а лишь на три дня. «Чтобы привыкла к месту», – заявил Тилой. Странно, ничего похожего в Тивании лироки не проделывали. Впрочем, там и дерева такого не было. По прошествии трех дней шкуре пестрой рыси предстояло занять место в доме вождя. Раньше она хранилась у самого старейшины, но поскольку теперь у лироков есть вождь, в его доме символической шкуре самое место. Тилой был в этом просто уверен.

– А что ты говорил, когда был на дереве? – поинтересовался Арт.

– Просил его сохранить шкуру, уберечь от дождя и ветра, защитить от лесных птиц.

Тема была скользкой, поскольку касалась верований, поэтому Арт постарался уточнить как можно деликатнее:

– Дерево действительно может защитить шкуру от птиц?

– У него нет рук, чтобы согнать птиц, и нет ног, чтобы уйти от них, но птицы на него не садятся, когда там висит наша шкура. Дерево живое, птицы живые, одно живое чувствует недовольство другого живого. Если птица не совсем глупая, она не сядет на дерево, которое этим недовольно.

Арт удивленно покачал головой, но спорить не стал. Оспаривать чужие верования – дело неблагодарное. И вот что удивительно: за все три дня, пока шкура висела на дереве, Саша и в самом деле ни разу не видел на нем птиц. Было ли это совпадением? Или действительно птиц отгоняло само дерево? А может, вера лироков в неприступность дерева для пернатых заставляла птиц облетать его стороной? Коллективная вера – немалая сила. Так или иначе, но факт остался фактом.

Через три дня шкура переехала. Кстати, позже Арт неоднократно наблюдал птиц, сидящих на большом дубе, но так и не смог решить, почему они не прилетали сюда в первые три дня после возвращения лироков.

Как Саша ни отказывался, один из домов полностью отдали в его распоряжение. В общем, и отказывался-то он только поначалу, когда еще не у всех была своя крыша над головой. Но Тилой был настойчив: «Вождь должен иметь свой дом». И никак иначе.

Несмотря на разруху, настроения все же были скорее оптимистическими. За восстановление построек взялись дружно. Уже к середине зимы дома если и не обрели свой прежний вид, то вполне могли служить надежным укрытием для жителей деревни.

Быт лироков был устроен довольно забавно. Здесь имело место необычное сочетание общественного и личного. С другой стороны, это вполне объяснимо – удалось охотнику добыть оленя, но его семья не сможет его съесть сразу. Добыча делилась между ближайшими соседями. Зато хозяин был уверен, что родные не останутся голодными, если вдруг его охота окажется неудачной. Соседи помогут, поделятся запасами. Ребятишки часто забегали в гости в другие семьи, и, если случалось время обеда, их не делили на своих и чужих, всех сажали за стол. Угостят и взрослого, если он заглянул на огонек. Кто-то вялил рыбу и хранил ее у себя в амбаре, но, опять же, готов был поделиться в случае необходимости с соплеменниками.

Спрашивается, а как же быть, если кто-то совсем не захочет работать? Соседи накормят, соседи помогут? Не все так просто. Здесь вступал в действие такой механизм, как общественное мнение. Причем действовал он безотказно. В условиях, когда все на виду, когда все обо всех все знают, бездельничать у кого-либо просто не получалось. Во-первых, не миновать общественного презрения. Во-вторых, если умереть с голоду такому нерадивому члену племени не дадут, то и с помощью особо не поторопятся. Не желаешь думать об общественном благе, в очереди на получение помощи от других – последний.

В случае же особой провинности человека могли и изгнать из племени. Худшего наказания для лирока трудно представить. Мало того что это серьезный удар по самолюбию, так еще и устроиться на новом месте будет не так-то просто. Новая деревня примет переселенца настороженно, год, а то и два будут присматриваться, прежде чем признать человека своим. Исключение составляет добровольное переселение, например, невесты к жениху. Подобные переезды из одной деревни в другую случались и воспринимались всеми как нечто обычное. Старейшины лишь следили за тем, чтобы убыль невест не превышала значительно их прибыток. Иначе можно и без молодежи остаться.

Трудные условия жизни диктовали необходимость взаимопомощи. Подобная система очень способствовала сплоченности. И не было бы народа более единого, распространяйся она на всех лироков. Но если внутри общины единство было довольно сильно, то между деревнями даже одного рода оно почти отсутствовало. Это было в определенной мере объяснимо. Когда все на виду и объединены общими целями и задачами, направленными на благо деревни, – это каждому понятно и воспринимается как должное. А другая деревня – это другая община. Да, там тоже лироки, вроде бы один и тот же народ. Но к ним не пойдешь занять соли, их не позовешь строить дом для новой семьи. У них своя территория, и живут они собственными интересами.

Вот и выходит, что народ один, а интересы пересекаются далеко не всегда. Любая сплоченность возникает с поиска общих точек соприкосновения. Здесь же не было того, что могло бы объединить лироков.

Стоит сказать и о том, как устроился Арт. Дом был не слишком большим, но много ли надо одному? В бытность свою генералом Саше часто приходилось ночевать в походной палатке, так что можно сказать, что устроился он с комфортом. Таким, какой может быть в деревне лироков. Разумеется, ни водопровода, ни центрального отопления не было и в помине. Отопление вообще оставляло желать лучшего. Обогревались жилища лироков следующим образом: посредине дома выкладывался из валунов прямоугольник примерно метр на полтора и с полметра высотой. Пространство между валунами заполнялось камнями помельче. Затем площадка ровнялась с помощью глины и ограждалась с трех сторон бордюром опять же из камней. Получалось некое подобие камина. Хуже всего было то, что у устройства полностью отсутствовала труба. В крыше имелся люк, который открывался с помощью специального шеста с крюком. Им же люк после и закрывался. Топился дом не то чтобы совсем по-черному, но и белым назвать такой способ язык не поворачивался. Система отопления Саше не понравилась категорически.

Тилой только руками разводил. Он и сам успел оценить преимущества правильно сложенной печи. Более того, практичный лирок поинтересовался не только тем, как эта самая печь устроена, но и как ее сооружают. В том числе как изготавливают кирпичи.

– Зима, – досадовал он. – Земля замерзла, глину копать сложно, песок копать сложно. Наступит весна – сразу начнем делать печь.

Саша вынужден был согласиться – изготавливать кирпичи зимой не самое удобное занятие.

Первая ночь на новом месте прошла на удивление спокойно. Спать в доме на настоящей кровати было куда удобнее, чем на постели из веток или охапке сена. Саша откинул в сторону медвежью шкуру, которая исполняла роль одеяла, и сел на кровати. Не успел он подумать о том, чем займется в первую очередь, как дверь распахнулась и на пороге появился парнишка лет тринадцати с охапкой дров в руках. Арт узнал паренька, это был один из сыновей Тилоя – Тинак.

– Здравствуй, эр Арт, – поприветствовал Сашу молодой лирок.

Парнишка степенно прошел к очагу и принялся со знанием дела складывать на него дрова. Затем достал нож, расщепил одно полено на мелкие части и настругал совсем уж мелкой стружки. Все это он проделал молча, не торопясь. Арт с удивлением наблюдал за этой непрошеной помощью.

Тинак ушел, но ненадолго. Через минуту он вернулся с небольшим глиняным горшком, открыл крышку и высыпал на приготовленные стружки горячие угли. Затем быстро открыл люк, играющий роль дымохода. Стружки занялись почти сразу, через несколько секунд в очаге горел огонь, набирая силу и подбираясь к крупным поленьям.

«А что, вполне удобно, – подумал Саша. – С кресалом возни было бы больше».

Тем временем парнишка подхватил ведра и отправился за водой. И все это молча и с таким выражением на лице, будто так и надо.

– Спасибо, конечно, – поблагодарил Саша, – но я и сам мог за водой сходить. Все-таки не без рук и не болен. С чего ты взялся мне помогать? Отец послал?

– Послал? Зачем послал? Отец разрешил. Другие братья тоже хотели пойти, но разрешили мне, – отозвался Тинак с гордостью.

– С чего вы взяли, что я не могу сделать это сам?

– Я знаю, эр Арт, ты сделаешь все это лучше, но, если вождь будет топить печь и носить воду, кто станет делать его работу?

– Ты так думаешь?

– Конечно, – уверенно заявил парнишка. – Носить воду может каждый, быть вождем – нет.

– И что же я должен делать? – с интересом спросил Арт.

Тинак посмотрел с подозрением. Не разыгрывают ли его?

– Если бы я знал, что и когда должен делать вождь, то был бы вождем, – серьезно ответил парнишка.

Саша рассмеялся весело и от души.

– Я что-то неправильно сказал? – засомневался молодой лирок.

– Нет, что ты. Подобная мысль приходит далеко не в каждую голову. Кто знает, может, лет через десять ты и будешь вождем.

Тинак просиял.

– Но все же ответь мне, чья это была идея, отправить тебя мне в помощь? – поинтересовался Арт. – Кто предложил?

– Зачем предлагать? Это и так каждому ясно. Охотники не ходят по дрова, они должны охотиться. У них есть младшие братья, их забота – работа по дому. У вождя нет младшего брата, значит, ему должен кто-то помочь. Я первый успел. – Тинак расплылся в улыбке.

– Что ж, «младший брат», скажи-ка, а готовить ты тоже будешь мне помогать?

– Зачем готовить? У лироков есть кому готовить.

В подтверждение его слов дверь распахнулась и на пороге появилась женщина с большим деревянным блюдом, полным овощей и жаркого. Она с улыбкой прошла к столу, поставила тарелку и направилась к двери.

Что ж, угощают – тем лучше.

– Присаживайся, здесь на двоих хватит, – предложил Арт своему добровольному помощнику.

На двоих? Если бы! Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась снова и одна из хозяек, проживающих по соседству, поставила на стол горшок с супом. Так же как и первая, молча улыбнулась и скользнула за дверь.

– Смотри-ка, и обед уже принесли, – заметил Арт.

Но это было только начало. Дверь открывалась почти каждую минуту, а стол наполнялся горшками и тарелками. Арт с удивлением смотрел на это явление. Когда он спохватился, на столе стояло не менее десятка блюд. Хозяйки несли что-то сами или присылали ребятишек.

Спрашивается, почему Саша не отреагировал раньше? Он надеялся, что этот поток иссякнет сам собой. Но когда стол был уже полностью занят, стало понятно, что пора принимать меры. Все, что уже принесено, одному невозможно съесть и за три дня.

– Тинак, для тебя будет поручение.

– Слушаю, – отозвался парнишка.

– Обеги всех и скажи, чтобы больше ничего не несли. Я и с этим-то не знаю, что делать.

Парнишка исчез за дверью. Судя по прекратившемуся поступлению новых блюд, с заданием он справился успешно. Но это было еще только полдела – необходимо было куда-то деть все, что уже стояло на столе.

– Всем сказал. Сегодня больше не понесут, – вбежал запыхавшийся добровольный помощник.

– Тогда для тебя еще одно задание: с этим надо что-то делать. – Арт обвел стол рукой. – Собери на обед десятка два ребятишек. Сможешь?

Тинак задумчиво кивнул. Думал он не о том, как позвать ребят, а о том, как сделать, чтобы их не собралось в два раза больше. Стоит только сказать, что эр Арт приглашает в гости…

Арт вышел за дверь. Сидящий неподалеку начальник разведки Итай вскочил при его появлении.

– Какие будут распоряжения, эр командир?

– Ты что же, ждал меня?

– Да.

– А почему не зашел?

– Не хотел мешать, – признался лирок.

– Если по делу, то заходи в любое время. А распоряжения… – Арт оглянулся на разрушенные дома. – Осмотреться надо. Сейчас все силы будут направлены на восстановление жилья, но охотники все равно пойдут на промысел. Пусть совместят охоту с дозором, сделают круг вокруг деревни, проверят, все ли спокойно.

– Понял. – Итай сорвался с места и отправился выполнять распоряжение. Арт же решил осмотреться.

Деревня располагалась на большой поляне на берегу озера. Пожалуй, поляну можно даже назвать полем, поскольку была она километра полтора диаметром. Озеро было существенно больше. Поляна заканчивалась, а его поросшие лесом берега тянулись дальше. Озеро могло гордиться двумя реками, одна из которых впадала в него, а другая несла свои воды от него к другому водоему. Ручьев же и речушек по берегам озера насчитывался добрый десяток.

Все водоемы уже покрылись коркой льда. Белая озерная гладь тянулась на пять километров, лес на другом берегу смотрелся, как щетина на зубной щетке.

– Оседлать коня? Или запрячь его в сани? – поинтересовался Тинак.

– Не надо, пройдусь пешком, – отозвался Арт.

Добровольный помощник увязался за ним следом.

Несмотря на ранний час, деревня была полна жизни. Вереница повозок тянулась к лесу – для ремонта домов требовался материал. Следы от лыж вели сразу в нескольких направлениях – кто-то из охотников уже успел с утра пораньше отправиться на промысел. Несколько человек спешили к озеру, прихватив с собой что-то вроде больших корзин.

– Куда они? – Саша кивнул в сторону этих людей.

– Рыбу ловить, – охотно отозвался Тинак.

– Пойдем посмотрим.

На поверку корзины оказались вершами, сплетенными из ивовых прутьев. Отойдя от берега метров сто, лироки взялись за топоры и довольно сноровисто прорубили во льду прорубь. Тот, что постарше, бросил в ловушку несколько горстей прикормки и отправил приспособление на дно, привязав веревку к положенной поперек проруби жердине.

Лироки отошли метров на пятьдесят в сторону и принялись сооружать новую прорубь.

– Вы всегда так рыбу ловите? – поинтересовался Арт.

– Ну да, – отозвался парнишка. – Летом с лодки, зимой в проруби.

Снасть оказалась универсальной.

– А на удочку не пробовали?

– Это как?

– Сейчас увидишь.

Удочка получилась примитивной: крючок из проволочного кольца, вместо лески – оленьи жилы, удилище – срезанная ветка орешника.

Тинак нашел какие-то личинки, пригодные для наживки. И вот она, зимняя рыбалка.

Клевало отменно, что было неудивительно. А какая рыба! Некоторые экземпляры попадались на пару килограмм весом. Ловить таких на зимнюю удочку – одно удовольствие.

Но время шло к обеду, пора было принимать гостей. Пришлось возвращаться домой.

Ребята сразу же заполнили дом шумом. Подскакивая и толкаясь, они расселись на лавки и дружно навалились на предложенную еду.

Минут через пятнадцать стол был чист, но гости и не думали расходиться. Они притихли и бросали на Арта хитрые взгляды.

– Эр Арт, расскажи нам, как вы победили мапри, – наконец несмело попросил один из ребятишек.

– Так вы наверняка не раз слышали об этом от взрослых, – удивился Саша.

Но взгляды гостей были так полны ожидания, что он сдался и с полчаса рассказывал молодым лирокам о битве.

– Вот и все.

– Еще! Еще! – раздались просительные крики.

– Некогда сейчас.

Спорить с вождем остереглись, но на лицах ребятни было написано такое разочарование…

– Хорошо, вечером приходите, – согласился Арт.

Гости с радостным криком бросились к выходу.

Саша улыбнулся. Он начал оттаивать. Грусть, наполнявшая его, не ушла совсем, но она чуть-чуть отступила. Когда тебе кто-то рад, это здорово помогает.

После боев, после неоправдавшихся надежд Арт отдыхал. Он с удовольствием принял уклад жизни в деревне.

Восстановление домов не позволяло отвлекаться на другие масштабные дела. Единственное, что Саша сделал за две недели, – так это печь. Точнее, ее подобие. Назвать то, что получилось, русской печью, было бы слишком самонадеянно, но все же это был уже не открытый очаг. Да-да, в качестве образца была выбрана именно русская печь как наиболее простая в изготовлении.

– Тинак, нам нужны песок и глина, – заявил Арт на третий день пребывания в деревне.

– Я скажу, лироки привезут, – отозвался парнишка.

– Не надо, давай сами съездим.

– Хорошо.

Тинак убежал и через полчаса вернулся с лошадью, запряженной в сани.

С глиной пришлось повозиться, она успела замерзнуть, нужно было отогревать место ее заготовки с помощью костра. Тем не менее к вечеру и глина, и песок были доставлены в дом и ждали своей очереди. С формовкой кирпичей Арт решил не связываться: сушить их негде, да и глины потребовалось бы больше, чем они заготовили. Придется это отложить до лета. Сейчас же он планировал сделать сильно упрощенный вариант русской печи. После того как заготовки оттаяли, первым делом приготовили глиняно-песчаную смесь. Следующим шагом было изготовление свода. Обдумав варианты, Саша решил сделать его из веток. Разобрав несколько старых больших корзин, они с Тинаком соорудили свод и принялись с двух сторон обмазывать его глиняно-песчаной смесью, которая на удивление хорошо держалась на каркасе из прутьев. Таким же образом изготовили и трубу, истратив на это практически все старые корзины, раздобытые парнишкой.

Прослышав, что Арт затеял что-то новое, к нему в дом потянулись любопытные. От добровольных помощников вскоре было не протолкнуться. В результате печь соорудили за день.

Она неплохо топилась. Правда, глина постоянно трескалась, и свод приходилось ремонтировать почти каждый день. Да и следить за такой печью надо было внимательно. Но отсутствие дыма перекрывало все неудобства.

Арт отдыхал, он чувствовал себя почти как на даче. Но мирное течение жизни было прервано самым неожиданным образом. Случилось это недели через две после возвращения лироков в деревню.

Арт и Тинак отправились на зимнюю рыбалку. Парнишка давно изготовил себе такую же, как и у вождя, удочку и с удовольствием принимал участие в рыбной ловле.

Они скользили на лыжах по льду метрах в семидесяти от берега. Поляна осталась позади, берег был лесистым.

Острое чувство тревоги неожиданно захлестнуло Арта, заставив его собраться. Он остановился и бросил взгляд в сторону берега. Как оказалось, вовремя. Саша толкнул Тинака и упал на лед сам. Над их головами просвистело пущенное со страшной силой копье.

Глава 3

Выпад, которого не ждали

Это был скорее рефлекс. Впрочем, в такой ситуации было не до раздумий, надежда только на подсознательные реакции.

Падать с лыжами оказалось просто, а вот подниматься… Арт упустил пару секунд, скидывая крепления, а затем надевая их после того, как поднялся на ноги. Но медлить дальше было опасно.

Трое мапри выскочили на лед. Один из них поскользнулся и продолжил свой путь плашмя, зато двое других приближались довольно шустро. Их огромные ятаганы ясно говорили о намерениях.

«Откуда здесь дикари?» – примерно так подумал Саша, если упростить мелькнувшую у него мысль и отбросить весьма яркую эмоциональность, эту самую мысль сопровождавшую. С другой, стороны, без эмоций не обойтись, когда совершенно неожиданно встречаешься с атакующими клыкастыми гигантами.

Тинак выхватил висевший на поясе нож и принял оборонительную позицию.

– Бежим!

Парнишка чуть замешкался, и Саша сильно дернул его за рукав. Вдвоем без длинного оружия они не продержались бы против мапри… Вообще нисколько не продержались бы. Если бы у них были копья или глефы, еще оставался бы хоть какой-нибудь шанс, пусть и незначительный. Чтобы противостоять мощи мапри, надо быть весьма искусным фехтовальщиком.

Без оружия было только два варианта, и первый (умереть на месте) как-то не вдохновлял. Оставалось проводить маневр под названием «стратегическое отступление». Это совсем не то же самое, что просто бежать, хотя внешне очень похоже.

В чем отличие? Отступающий не поддается панике, он делает все осознанно. Проводить маневр «стратегическое отступление» не так-то просто. Стоит только побежать, паника так и норовит захлестнуть сознание. Для сохранения хладнокровия требуется прилагать немалые усилия.

Арт и Тинак передвигались на лыжах, это несколько уравновешивало их шансы посоревноваться с мапри в скорости. Жаль, что на гладкой поверхности озера слой снега был совсем невелик, иначе у лыжников было бы явное преимущество.

До деревни – около двух километров, там мапри встретят как положено. Три клыкастых великана не представляют большой опасности для стольких жителей, если мапри заметят заранее. А их заметят, это несомненно. Вот только успеют ли лыжники добежать до деревни?

Дикари нагоняли.

– За мной! – крикнул Арт и резко свернул в сторону. Поворот этот если и удивил преследователей, то ненадолго. Они обрадовались – глупые люди перестали бежать вдоль берега, теперь направляются к центру озера.

Поняв, что до деревни не успеть, Арт поменял планы. Несколько дней назад неподалеку ставили верши. Проруби затянуло льдом, и чтобы кто-нибудь в них не свалился, их отметили вешками. Вот к одной из таких меток и держал путь Саша.

– Там… – Тинак махнул рукой вперед, пытаясь предупредить вождя.

– Знаю. Прибавим ходу. Попробуем проскочить.

Маневр был опасный. Впрочем, лыжи существенно упрощали задуманное, над полыньей лыжники будут находиться какие-то доли секунды. Конечно, риск провалиться был, но клыкастые настигали.

Они проскочили. Лед треснул, но устоял. На свою беду, увлеченные погоней мапри не расслышали этого треска. Первый из них влетел в полынью с ходу, ему-то и пришлось хуже всех: он не только провалился, но и ударился грудью о кромку льда. От сильного удара у него перехватило дыхание, и дикарь пошел ко дну. Номер второй бежал почти следом за первым. Почувствовав, что со льдом что-то не так, он попытался затормозить, но не успел.

В прорубь он провалился все же более успешно, если это слово можно применить к провалу. В воду он свалился, но ко дну не пошел. Правда, пловец из него оказался скверный. Мапри бестолково барахтался на поверхности воды, пытаясь зацепиться за край льдины.

Меньше всего пострадал третий преследователь, благодаря тому, что упал в самом начале гонки и отстал от своих соплеменников. Случившееся с соплеменниками подействовало на дикаря отрезвляюще – он резко затормозил, опасаясь бежать дальше. Игра чувств явно отразилась на его морде: решительность и опасения чередовались друг с другом. Мапри крутанул ятаган и огласил округу ревом. То ли пытался напугать противников, то ли прогнать свой собственный страх.

Арт и Тинак остановились метрах в пятидесяти.

– Что тебе надо в чужих краях, воин? – спросил Саша на языке мапри.

Похоже, клыкастый был изрядно удивлен, услышав звуки знакомой речи от человека.

– Умри, белый предводитель, – прорычал он в ответ.

– Ага, сейчас, вот прямо так лягу и умру. Мечтать не вредно, – проговорил Саша по-русски.

Его не поняли ни мапри, ни Тинак, но слова были скорее риторическими.

– Ты пришел на чужую землю с войной, это нехорошо. Зачем вы на нас напали?

– Я узнал тебя, это именно ты командовал войском, когда люди разбили нас в большой битве.

Саша был удивлен. Так вот, оказывается, в чем причина этого нападения. Это не объясняло, откуда здесь взялись мапри, но объясняло их несдержанность. Не выдержали клыкастые такого соблазна, попытались прикончить бывшего военачальника.

Честно говоря, исход битвы тогда определила кавалерия генерала Фонтена, но именно сводный отряд под командованием Арта принял на себя основной удар. И устоял.

– Ваш план провалился. – Саша улыбнулся двусмысленности этого замечания. – Сдавайся – и останешься жив.

Но сдаваться клыкастый не захотел, он с ревом бросился к лыжникам. Опять пришлось уносить ноги, но на этот раз все обстояло не так печально – происходящее на льду заметили в деревне, к месту действия уже неслись несколько десятков вооруженных охотников.

Арт и Тинак бежали что есть сил. До лироков оставалось еще более ста метров, когда над головами незадачливых рыбаков засвистели стрелы. Мапри начал петлять, пытаясь уйти из-под обстрела, но преследование не прекратил. Он уже понял, что сбежать не сможет, и пытался напоследок добраться до своих противников.

Лироки, вооруженные копьями, так и не успели принять участие в битве. Да и трудно назвать произошедшее битвой – клыкастого просто расстреляли из луков. Причинить вред охотникам у него не было ни малейшей возможности.

Саша без сил свалился на лед, бег на пределе возможностей вымотал его. Рядом присел запыхавшийся Тинак.

Охотники наперебой тараторили, радуясь, что все обошлось, и удивляясь неожиданному появлению мапри.

– Не было такого, чтобы клыкастые приходили зимой, – оправдываясь, сказал Тилой. Большинство лироков согласно кивали, такого действительно раньше не бывало.

Что касается второго провалившегося в прорубь мапри, так он все-таки смог из нее выбраться. Оставляя за собой мокрый след, дикарь спешил к лесу.

– Надо догнать его и прикончить, – предложил один из охотников.

– На таком холоде сам через пару часов околеет, – возразил другой.

– Что вы шумите, слушайте, что скажет вождь, – одернул людей Тилой.

Охотники притихли, ожидая распоряжений Арта.

– Надо взять его живым, – сказал Саша. – Меня интересует, откуда они здесь появились.

Лироки пустились в погоню. Зубастый замерз и поранил ногу, далеко убежать он не смог, километра через два его настигли.

Мапри и здесь не сдался – он зарычал и приготовился биться врукопашную. Но это не входило в планы охотников. В дело пошли деревянные шары, соединенные веревкой. Лироки использовали их как приспособление для охоты и учились бросать с детства. Не менее десятка боласов одновременно оплели гиганта, и он рухнул на снег.

На него навалились всем скопом, стянули руки и ноги ремнями. Похоже, поверженный великан смирился с поражением и не ждал ничего, кроме смерти, поэтому сам вставать отказался. Тогда лироки срубили пару небольших ветвистых берез и сделали волокушу. На ней и тащили пленного врага до открытого места, к которому смогли подъехать сани.

Если бы не плен, мапри наверняка не избежал бы обморожения и смерти, а так он изрядно замерз, но был заперт в крепком теплом сарае. Ноги ему развязали, а руки развязывать поостереглись.

Лироки радовались победе, хотя причиной ее являлась скорее несдержанность врага. Арт хмурился.

– Итай.

– Слушаю, эр командир, – отозвался лирок.

Саша бросил на него грозный взгляд, и разведчик поежился.

– Кто проморгал мапри? Где были разведчики, почему не заметили врага?

– Зима, никто не ждал клыкастых, – опустив голову, оправдывался командир разведчиков.

– Я говорил, чтобы охотники отслеживали периметр.

– Вчера не было никаких следов, – заверил лирок.

– Все работы вне деревни на сегодня свернуть. Срочно направь несколько усиленных групп на разведку. Одна пусть пройдет по следу и посмотрит, откуда появились мапри. Остальные пусть еще раз как следует проверят подходы к деревне на полдня пути.

– Сделаем.

Лирок кинулся выполнять распоряжения. Через десять минут к месту заготовки дров и леса побежал гонец, до выяснения ситуации людей надо было срочно вернуть в деревню. Через полчаса группы лыжников заскользили к лесу. Одна из них шла вдоль берега озера, чтобы выйти затем на след мапри.

Саша заглянул в сарай, в котором содержался пленник. Тот лежал на ворохе сена, отвернувшись к стене, и молчал.

– Кто ты? Откуда пришел? Сколько вас?

Пленник вздрогнул при звуках знакомой речи, но отвечать отказался.

– Тилой, надо будет поставить здесь прочную решетку. Перегородить помещение пополам. Нашему «другу» предстоит сидеть здесь долго. Придется обустроить место его пребывания.

– Хорошо, – отозвался старейшина лироков. – А зачем он нам, если не хочет говорить?

– Пригодится.

Зачем им пленник, Саша и сам еще не знал, но чувствовал, что какую-нибудь пользу от этого они обязательно получат.

– Научу разведчиков языку мапри, пусть тренируются разговаривать с пленным, – добавил Арт, чуть подумав.

– Так он молчит, – удивился Тилой.

– Ничего, скучно станет – заговорит. Да они и не будут выспрашивать его о военных секретах.

«А мысль научить лироков языку мапри не так плоха, – подумал Саша. – Да и самому улучшить знание языка потенциального противника не помешает».

Арт шагнул за дверь и добавил:

– Решетку надо установить прямо сегодня, пока дикарь не пришел в себя. Сейчас он ранен, замерз и шокирован тем, что попал в плен, а позже может попытаться напасть на людей.

– Сделаем сегодня, никуда он не денется, – заверил Тилой. – На всякий случай к входу поставим несколько лучников.

– Дело, – согласился Саша.

Через полчаса к месту нахождения врага на санях подвезли материал. Окоренные колья с руку толщиной были идеально гладкими.

– Не сломает?

– Даже с помощью ятагана замучается ломать, – улыбнулся возчик.

Он прислонил один из кольев к стене и со всей силы ударил по нему топором. Саша ожидал, что нетолстое дерево будет разрублено пополам, но топор оставил на нем лишь небольшую зарубку.

– Что это за дерево?

– Осина.

– Обыкновенная осина?

– Да. В нужное время заготовленная и правильно высушенная. И топор, и пила справляются с ней с большим трудом.

– Как же вы будете его крепить?

– Для каркаса возьмем другое дерево, помягче и потолще, в нем сделаем зарубки.

– Хорошо. – Саша не стал слушать дальше. Плотники наверняка знают свое дело.

До вечера вся деревня была настороже, люди держали оружие под рукой, несколько десятков наблюдателей следили за подходами. К вечеру стали возвращаться отправленные на разведку группы. Признаков пребывания неподалеку мапри никто из них не обнаружил. Не было лишь той группы, которая ушла по оставленному следу.

Не появилась она и к утру, что вызывало ощутимую тревогу.

– Что будем делать, эр командир? – поинтересовался один из охотников. – Может, надо идти на помощь Итаю?

– Подождем. Если сегодня не вернутся, завтра отправим вторую группу.

Группа к вечеру не вернулась, а вот утро принесло известия – прибежал на лыжах один из разведчиков. Охотник выглядел неимоверно уставшим, должно быть, добирался всю ночь, но говорить он начал с большим воодушевлением:

– Мы прошли по следу почти до гор. Самих мапри больше не обнаружили.

– Ага, стало быть, обнаружили что-то другое? – заинтересовался Арт.

– Да, следы мапри разделились. Была еще одна группа, три или четыре клыкастика отправились гораздо западнее.

– Группа точно была только одна?

– По крайней мере, через ближайший перевал больше воинов мапри не проходило. О том, что творится на других перевалах, сказать не могу.

Саша кивнул: в задачу это не входило, да и не могла бы одна группа разведчиков так быстро проверить все места, удобные для перехода горной гряды, которая отделяла земли мапри от лироков.

– Рассказывай дальше.

– Мы вернулись к тому месту, где следы разделились. Итай отправил меня в деревню с сообщением, а сам остался преследовать ушедших мапри.

– Они наверняка пошли не к нашей деревне, – заметил кто-то.

Саша бросил на него недовольный взгляд.

– Соседям тоже надо помогать. Да и кто помешает им вернуться? Не думаю, что они пришли сюда просто погулять.

– Высматривают, гады. Решили заслать разведку, когда мы ее не ждем, – заметил один из охотников.

– Точно. Скорее всего, так оно и есть. Так что оставлять ушедшую группу дикарей без внимания было бы очень опрометчиво.

– Надо помочь Итаю, – предложил Тилой.

– Надо, – согласился Арт. – И как можно скорее. Охотники его группы должны справиться, но если встретятся с клыкастыми неожиданно, могут быть потери. Кони там пройдут? – Последний вопрос относился к вернувшемуся разведчику.

– Если ехать не по следу, а другой дорогой, то пройдут.

– Ты как, дорогу показать сможешь?

– Если верхом, то продержусь.

– Срочно готовить отряд в полтора десятка верховых и коня для меня, – распорядился Арт. – Да, и в соседние деревни надо отправить курьера. Стоп. К соседям отправить десять верховых, вдруг нарвутся на мапри.

Через пятнадцать минут два отряда рысью выехали из деревни в разные стороны. Проводник отлично знал местность и выбирал путь, наиболее удобный для коней. Пробирались полянами и по редколесью, лишь изредка ныряя в чащу, тогда скорость приходилось снижать и ехать шагом. Но на открытом пространстве коней пришпоривали, и двигаться получалось все равно быстрее, чем на лыжах.

«Хорошо, что снега немного, – подумал Саша. – Навалит по колено – всаднику за лыжником будет не угнаться».

К обеду они достигли развилки и, не останавливаясь, устремились по следам, оставленным мапри и группой лироков-разведчиков.

Все-таки они опоздали. Как ни спешили, а прибыли к месту событий после того, как разведка Итая столкнулась с дикарями. Выскочив на очередную поляну, люди резко осадили коней. Разведчики из группы Итая сидели в центре, устало привалившись друг к другу. Сидели лишь пятеро, еще пятеро, в том числе и сам Итай, лежали на лыжах, превращенных в санки. Два лирока опустили приготовленные к стрельбе луки, завидев людей.

– Что случилось? – Арт соскочил с коня, бросив повод одному из всадников.

– Мы нарвались на засаду. – Раненый Итай попытался приподняться с импровизированных санок. – Двое убитых, трое раненых. И я в том числе.

Голос разведчика был полон горечи.

– Как же так?

– Мы шли по следу и не подозревали, что враг разделится. Воинов мапри было четверо. Двое ушли вперед, двое сделали круг и расположились около своих следов.

– Они что, знали, что вы их преследуете? – удивился Арт.

– Вряд ли. Тогда засаду устроили бы всей группой. Думаю, они страховались.

– Как же так? – Арт покачал головой. – Как вы могли попасться на такой простой фокус?

– Мы спешили, – понурил голову охотник.

– Вы решили, что противник глуп и не способен на малейшую хитрость? Вот она – цена расхлябанности. Нельзя недооценивать врага.

– Я плохой разведчик, эр командир.

– Позже об этом поговорим. Что было дальше?

– Мапри выскочили из ельника неожиданно. Двое наших пали прежде, чем мы успели схватиться за оружие. Затем завязался бой. Нам все-таки удалось с ними справиться, но не обошлось без потерь.

– Раны тяжелые?

– Если сегодня доберемся до поселка, то оставшимся в живых удастся помочь.

– Что с двумя другими мапри?

– Не дождавшись своих, они попробовали вернуться по следу, но к тому времени мы вышли на поляну и расположились в центре. На открытое место они соваться не стали. Мы открыли стрельбу, одного из них ранили. Дикари ушли.

– Надо догнать! – рванулся один из охотников.

– Стоять! – рявкнул Арт. – Одни уже догнали. Хотите нарваться еще на одну засаду?

– Мы будем осторожны.

– Тогда вы их просто не догоните. Мапри наверняка попытаются залезть в чащу. С лошадьми или на лыжах там не развернешься.

– Что же делать? Мы так и дадим им уйти?

– Нет, их необходимо перехватить. Но прежде всего необходимо позаботиться о раненых. Ты этим и займешься.

– Я? – Лирок, что рвался в бой, был удивлен.

– Да, именно ты. Или хочешь бросить своих односельчан замерзать в лесу?

– Нет, у меня и в мыслях такого не было.

– Без лошадей с ранеными добираться до дома придется слишком долго. – Арт почесал затылок. – Впрочем, и с лошадьми путь не близок, да и спешить нельзя, раны разбередишь. Здесь есть деревня поближе?

– Есть. Часа три хода. Похоже, именно к ней и направлялись мапри.

– Сажайте раненых верхом. Если кто-то не сможет сидеть, делайте волокуши. В общем, разберетесь. Отправляйтесь в ближайшую деревню. Надеюсь, вас там примут?

– Лироки никогда не отказывают раненым в гостеприимстве, – возмутился спорщик.

– Вот и отлично. Когда люди чуть окрепнут, перевезем их домой.

– Будет сделано, эр командир, – заверил лирок, назначенный старшим за перевозку.

– Ну а мы займемся теми, кого вы упустили.

– Все-таки пойдем по их следу? – воскликнул охотник.

– Экий ты нетерпеливый.

– Данти всегда спешит забежать вперед всех, – заметил другой охотник.

– Забежать вперед? Вот этим и займемся. Идея неплохая, только действовать надо с умом. Мы не будем преследовать врага, мы его подождем.

– Но как мы узнаем, куда двинутся дикари? – полюбопытствовал неугомонный Данти.

– А ты подумай. Их осталось двое, один ранен. Их разведка провалилась. Куда они направятся?

– К дому.

Охотники рассмеялись.

– Соображаешь, – похвалил парня Арт. – Если скажешь, как они туда пойдут, можешь носить свою шапку с гордостью, она покрывает не пустую голову.

Охотники рассмеялись снова. И зря. Шутки шутками, а думать надо учиться. Порой действия противника предсказуемы, так как являются единственно верными в данной ситуации.

Данти приосанился. То, что его мнением интересуются, польстило парню.

– След постараются запутать, но слишком петлять не будут, им надо убраться отсюда как можно скорее.

– Последний вопрос. Какое место они никак не смогут миновать?

Данти чуть подумал.

– Понятное дело, мимо перевала им не пройти.

– Вот там мы их и будем ждать.

Лирок удивленно оглянулся. Получалось, что он сам нашел правильные ответы.

«Какой я умный», – должно быть, подумал он в тот момент, забывая о том, что, прежде чем искать правильные ответы, надо задать правильные вопросы.

«Парень молодец. А вопросы? Со временем научится ставить их и сам. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться», – подумал Арт.

Им пришлось ждать мапри почти полдня. По сути, они повторили маневр клыкастых, только в гораздо больших масштабах. И место для засады выбирали такое, чтобы впереди было открытое пространство, а не густой лес.

Сначала дикарь вышел из леса один. Осмотрелся, не нашел никаких следов на нетронутом снегу (люди сделали крюк в пару километров, подходя к этому месту) и вернулся в лес за своим приятелем.

– Смотри-ка, раненого не бросил, – заметил Данти.

Его толкнули, призывая к молчанию. Когда до мапри оставалось метров семьдесят, люди вышли на открытое пространство, накладывая стрелы на луки.

– Поговорим? – спросил Арт на языке мапри.

Дикарь рявкнул что-то невнятное, затем все-таки соизволил ответить:

– Дай пройти, человек.

– Не получится. Пришел бы ты как гость, был бы гостем, но ты пришел как враг.

– Я хочу уйти.

– А зачем приходил? Молчишь? Тогда я сам за тебя скажу. Весной вы планируете набег, вот и решили разведать, как обстоят дела в деревнях лироков, когда вас там не ждут.

Арт внимательно следил за реакцией клыкастого, стараясь по ней угадать, насколько верно его предположение.

– Хитрый, – прорычал мапри. – Но наши шаманы хитрее.

– Как бы они сами себя не перехитрили, – заметил Арт. – Скажи, воин, зачем вам шаманы?

– Шаманы мудры, шаманы непобедимы.

– С чего бы? Недавно в Латардии они все-таки были биты.

– Люди заманили нас хитростью.

Саша искренне и долго смеялся.

– Ты еще скажи, что они заставили вас идти на их земли для грабежа. Признайся, зачем вам столько золота? Что-то я не вижу у тебя золотых украшений.

– Воину золото ни к чему.

– Здесь ты прав. Вот и сидел бы дома.

– Золото нужно шаманам.

– Зачем им золото?

– Ты слишком много спрашиваешь, человек.

– А ты пока еще жив, клыкастый.

Мапри взмахнул ятаганом и с рыком бросился в атаку. Десять стрел нашли его прежде, чем он смог преодолеть и четверть нужного расстояния.

– Может, ты сдашься? – спросил Арт у последнего мапри.

– Разведчики мапри лучшие из лучших, мы не сдаемся, – прорычал враг и, хромая, устремился к людям.

Лироки вскинули луки и ждали команды.

– Будем брать живым? – спросил Данти.

– Нет, – коротко ответил Арт. – Ему было предложено сдаться.

В тот же момент стрелы сорвались в полет. Второй мапри упал рядом с первым.

«Интересно, они все такие неукротимые или для разведки отбирают особенно яростных воинов?» – размышлял Арт.

В поселок возвращались без особого триумфа, недавние потери омрачали радость победы.

Арт был печален и задумчив. По приезде он кивнул Тилою. Объяснять ничего не стал, бросил коротко:

– Охотники все расскажут.

И прошел в дом.

Там он присел у стола и глубоко задумался.

Тинак проскользнул в комнату.

– Соседи приносили обед, я сказал, чтобы приходили позже.

Арт молча кивнул. Через десять минут одна из соседок поставила на стол вкусно пахнущее блюдо и, увидев, что вождь не в духе, быстро скользнула за дверь.

Арт действительно успел проголодаться, в походе перекусить удавалось лишь на бегу и очень скромно. За два дня огонь разводили лишь раз – после того, как перехватили оставшихся разведчиков мапри.

Усталость давала о себе знать, но тяжелые думы отступать не желали. Так за столом Арт и уснул. Тинак заглянул, чтобы узнать, не надо ли чего вождю, и увидел, что тот уже спит. Парнишка позвал охотников, и те тихонько перенесли своего командира на кровать.

Утром заглянул Тилой. Увидев, что Арт все так же задумчив, он несмело потоптался у порога и негромко кашлянул.

– Проходи, не стой.

– В чем твоя печаль, вождь? Я тоже скорблю о покинувших нас навсегда людях, но они отомщены, мы поймали всех мапри, пришедших в наш край.

Саша вздохнул.

– Наверняка еще придут. Неспроста они выслали разведку. Думаю, по весне надо ждать крупный отряд.

– Опять уходить? Лироки устали бегать. Мы дадим отпор. С тобой, вождь, мы разобьем клыкастых.

– Не все так просто, Тилой, – покачал головой Арт. – У нас недостаточно сил для крупного сражения. Да и непросто будет дать его в этой местности. Невольно оно разобьется на десятки мелких стычек. Кроме того, возможно появление новых групп разведчиков.

– Ты знатный воин, ты выиграл не одну битву. Лироки верят тебе.

– Я не смогу командовать каждой стычкой. Вам придется воевать самостоятельно.

– Так научи нас. Лироки будут стараться.

Арт грустно улыбнулся.

– Это легче сказать, чем сделать.

– У нас нет другой надежды. Ты вождь, охотники верят тебе.

– Что ж, будем думать. Скажи, Тилой, как по-твоему: соседние деревни согласятся объединить силы, чтобы дать клыкастым совместный отпор?

– Не знаю. – Старейшина задумался. – Воины не захотят идти оборонять чужую деревню и оставить свою.

– Вот и я того же опасаюсь. И вы не пойдете?

– Мы верим тебе, мы знаем тебя. Ты наш вождь, мы всюду за тобой пойдем.

– Спасибо, я ценю это доверие. Что касается остальных, надо все же попробовать убедить их. Если встретим врага в одиночку, придется туго. Сегодня же разошли по деревням посланников, пусть расскажут всем о грядущей войне и попытаются договориться о совместных действиях.

Тилой ушел готовить людей к этому заданию, Арт же продолжил размышлять. Согласятся племена на союз или нет, а меры по подготовке к встрече врага надо принимать. Разумеется, начать надо с расстановки постов наблюдения у перевалов. Это поможет вовремя узнать о приближении врага, но и только. Необходимо продумать комплекс мер противодействия на любой случай.

Два дня Арт был хмур и задумчив. Он ходил по берегу или сидел за столом, казалось, что он ничего вокруг не замечает. Лироки не беспокоили вождя без необходимости, ожидая его решения.

Вариант вырисовывался только один. Если до весны не удастся собрать и подготовить достаточно сильное войско, эффективными могут быть только партизанские действия. Но как быть с женщинами и детьми? Построить крепость и сосредоточиться на ее обороне? План хорош, но Арт видел, как мапри могут преодолевать невысокие стены. Возвести же за зиму неприступную цитадель просто невозможно.

Арт посмотрел на заснеженный простор озера и пожалел, что на нем нет достаточно крупного острова. Вот где племя было бы в относительной безопасности.

Остров! А что если?.. За день они построили мост через реку, а впереди еще большая часть зимы.

– Тилой, собери людей, я буду говорить.

Старейшина отрядил ребятишек обежать деревню. Вскоре все, кто не был в отъезде, собрались на берегу.

– Похоже, весной следует ждать мапри, – начал говорить Арт. – Но мы не будем бежать. Мы остаемся и дадим им бой.

Люди довольно загудели, и Арт продолжил:

– Для начала мы построим крепость. Но не здесь, а чуть в стороне.

– Почему в стороне? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Потому что это будет непростая крепость. – Саша сделал паузу, обвел взглядом собравшихся. – Она будет плавающая и будет располагаться на озере.

Гул удивления побежал по рядам.

– Да, мы построим ее, и клыкастые не смогут до нас добраться! – воскликнул Данти.

Люди вокруг него рассмеялись.

– Отсиживаться не будем, – продолжил Арт. – Станем действовать небольшими группами, не ввязываясь в крупные сражения. Сегодня же начинаем тренировки. Основное внимание будем уделять скрытому передвижению, маскировке и установке ловушек.

Лироки воспрянули духом, крики ликования заполнили берег. Люди поверили в возможность противостоять врагу.

«Кто бы еще мне рассказал, как именно строить эти ловушки и как противостоять такому врагу, действуя из засады, – подумал Арт. – Но иного выхода нет. Что ж, будем думать и искать нужных людей. Ничего другого не остается».

Постройка будущей плавающей крепости началась в тот же день. Воодушевленные идеей лироки не хотели откладывать работу даже до завтра. Крепость предполагалось строить на льду посредине озера. Собственно, плавающей ей предстояло стать лишь весной, когда лед сойдет.

В тот же день небольшие отряды отправились к горам, чтобы устроить скрытые посты наблюдения за перевалами. Как показали недавние события, зима не являлась гарантией непоявления небольших групп мапри.

Прошла пара дней, заготовка леса для огромного плота, на основе которого посредине озера должна была вырасти крепость, продвигалась полным ходом.

– Вот что, Тилой, надо подумать еще об одной вещи, – обратился Саша к старейшине. – От деревни до перевала необходимо проложить дорогу, чтобы гонцы смогли быстро предупредить нас о появлении врага.

– Дорогу? – На лице Тилоя появилось недоумение, смешанное с испугом. – Дорогу, по которой враг пойдет к нашей деревне?

– Да. Думаю, так оно и будет.

Старейшина побледнел и опустил глаза к земле.

– Прости меня, вождь, но зачем нам прокладывать дорогу для врага? Да, гонцы по ней поскачут быстрее, но и враги пойдут быстрее.

– Я надеюсь на это.

В глазах старейшины мелькнул страх.

– Ты много думал и мало спал в последнее время. Тебе надо отдохнуть, вождь.

– Уж не хочешь ли ты оспорить мое решение? – вспылил Арт.

– Прости меня. – Старейшина упал на колени. – Но я беспокоюсь о тебе, вождь.

– Если ты считаешь, что мои распоряжения идут племени во вред, принимай командование на себя и распоряжайся, как посчитаешь нужным.

Тилой совсем поник, опустив глаза к земле, но не спешил уверять Арта в своем полном повиновении.

Глава 4

Готовь сани летом

– Более того, построить дорогу необходимо именно для того, чтобы по ней пошли мапри, – добавил Арт.

– Я не понимаю, вождь.

– Ты мне не доверяешь?

– Ты сам говорил, что надо учиться думать своей головой.

Арт запнулся. Действительно, что-то он вспылил. То, что Тилой забеспокоился, не поняв смысл распоряжения, говорит скорее в его пользу. Да, в бою сомнения могут быть губительны, но сейчас не бой. Действительно, не он ли сам призывал осмысливать то, что приходится делать? На минуту ему стало стыдно оттого, что он был слишком резок в разговоре со старейшиной.

– Извини, я должен был сразу объяснить.

Тилой бросил на него недоверчивый взгляд, и Арт продолжил:

– Я надеюсь, что мапри пойдут именно по дороге. Да, идти им будет удобнее, но… Как ты считаешь, если мы будем знать совершенно точно, с какой именно стороны появится враг, пойдет это нам на пользу?

Тилой просиял:

– Извини, вождь, что я усомнился в твоей дальновидности.

– Надеюсь, ты будешь сомневаться не слишком часто, – улыбнулся Арт.

– Мне нет прощенья. – Тилой склонил голову.

– Ты думал о племени, это оправдывает твои сомнения. Если бы ты думал о себе, я бы расценил твои сомнения по-другому.

Время шло, и гора бревен для будущей крепости на льду постепенно росла. Ее, в отличие от моста, хотели строить с таким расчетом, чтобы она могла простоять не один год. Основой должен был стать огромный плот, по краям которого нужно возвести невысокую стену – она послужит укрытием для лучников, если на крепость все-таки вздумают напасть. Построенные прямо на плоту хижины укроют от дождя и ветра. Хижины придется делать легкими, рассчитанными на лето, да и потом, массивные срубы будут слишком тяжелы, ведь основа крепости должна выдержать еще несколько сотен человек.

– Тилой, надо решить вопрос с лодками, – сказал Арт.

Конечно, лодки в деревне были, ведь лироки жили у озера и занимались ловлей рыбы. Но для быстрой эвакуации всего населения поселка такого количества явно недостаточно.

Старейшина вздохнул. Никогда еще зима не приносила с собой столько забот. Необходимо построить деревню на плоту, расчистить дорогу до предгорий, теперь вот еще лодки…

– Не вздыхай. Если ты думаешь, что это все, то сильно ошибаешься, – добавил Арт.

– Успеем ли до весны?

– Чем больше сделаем, тем меньше людей потеряем. Есть повод, чтобы постараться. Что там с послами?

Старейшина вздохнул еще раз.

– Большинство вернулись.

– Результат есть?

– Отказались немногие, почти все за совместную оборону, но… Как только разговор доходит до сбора сил, все ставят непременное условие, чтобы воины собирались у их селения.

– Понятно. Каждый не прочь усилить свою оборону, но поселок покидать не хочет. Может, послы плохо объясняли, чем закончится такой подход? Мы не сможем собрать силы всех племен около каждого села.

– Это все понимают и соглашаются, но если надо послать своих охотников к чужому поселку, все доводы оказываются бессильны. Удалось лишь договориться с двумя соседними деревнями. Заранее они людей не дадут, но если мапри придут к нам, а у них не появятся, пришлют помощь.

– Хоть что-то, – пробурчал Арт.

Он мало верил в результативность таких несогласованных действий, но обещанная помощь – это лучше, чем ничего.

– Они ждут такого же обещания от нас. Послы не смогли дать его от своего имени.

– Пусть обещают. Если необходимо будет помочь соседям, мы не останемся в стороне.

– Сегодня же отошлю гонцов, – обрадовался старейшина.

– Вот еще что. – Арт задумчиво почесал голову. – Как бы нам организовать соревнование?

– Соревнование? – удивился Тилой. – Сейчас?

– Да. Надо привлечь участников из всех родов лироков. Только придется раскошелиться на призы.

– Зачем? – удивился Тилой. – Да и когда нам участвовать? У нас своих дел полно.

– Мы и не будем, разве что немного. Пусть они соревнуются друг с другом. Здесь необходим особый вид состязаний. Победят те, кто лучше всех сможет подкрасться к зверю, – поначалу Арт хотел сказать: «К мапри», но решил не раскрывать раньше времени намерений, тем более и к оленю подкрасться не проще, – а также те, кто сможет сделать лучшую ловушку. Призы должны быть щедрые. Такие, чтобы за них собрались побороться самые умелые лироки из многих деревень.

– Где же мы их возьмем, эти самые призы? – удивился Тилой.

– Я думал об этом. Вряд ли соседей заинтересуют шкуры, а вот лошади – другое дело.

– Лошади?! – воскликнул старейшина. – Мы их отдадим?

– Нет, отдавать не будем. Кроме коней есть лишь один достойный приз – это железо.

– Железо?

– Да. Топоры, копья, ножи. Придется выбрать лучшие образцы из того, что привезено из Латардии.

Тилой печально вздохнул. Железа ему было жаль, и Арт прекрасно понимал старейшину, но задуманное было просто необходимо осуществить.

– Праздник – это хорошо. Но ведь уйма народа пожалует, посоревноваться захотят многие.

– Так это здорово, – заметил Арт.

– Здорово-то здорово, но эту прорву надо чем-то кормить. Не пристало хозяевам держать гостей голодными.

– Ты прав.

– А мы и себя едва успеваем снабжать дичью. Почти все лироки работают на строительстве, охотиться удается нечасто.

– Да, это проблема. Может, стоит купить продовольствие у соседей?

– Купить несложно. Чем платить будем?

– Думаю, шкуры они не возьмут. Коней? – Тилой вздрогнул, и Арт улыбнулся: – Коней отдавать не будем. Остается только одно.

– Опять железо? – воскликнул старейшина.

Прижимистость старейшины вызвала у вождя новую улыбку. Он понимал Тилоя. Только недавно племя приобрело много металлических изделий хорошего качества. И сразу их отдавать?

Если говорить честно, то некоторую часть инструментов можно обменять без ущерба для деревни, но тенденция… Тенденция Тилоя не радовала, и это было вполне понятно. А Арт еще до конца не озвучил своих замыслов. Все они требовали затрат. И если в более населенных странах с удовольствием приняли бы в качестве оплаты шкуры, то здесь такое не пройдет. Если соседи-лироки и возьмут шкуры в качестве оплаты, то по такой смехотворной цене, что даже и говорить о ней стыдно. У них такого добра у самих хватает. Здесь в цене кони и металл. Металлоизделия предпочтительнее, поскольку занимают меньше места и их запас легче возобновить.

Нехитрая мозаика сложилась. Нужен металл, значит, необходимо пополнить его запасы. Где достаточно железа и есть спрос на шкуры? Правильно, в странах, которые расположены восточнее и юго-восточнее территории, занимаемой лироками. Выводы, которые озвучил Арт, были для Тилоя совсем неожиданными:

– Скажи, соседние деревни продадут нам шкуры?

– Они будут только рады. А чем платить будем?

– Железом. Опять железом. В обмен отдаем топоры и лопаты.

– Железо за шкуры? – удивился Тилой.

– Да, шкур нам надо много.

Старейшина покачал головой.

– Ты вождь, лироки поступят так, как ты скажешь, но…

– Ты удивлен?

– Да.

– Тогда слушай дальше. Надо собрать небольшой обоз. Трое-четверо саней и десятка полтора сопровождающих.

Тилой тяжело вздохнул.

– Знаю, что людей и так не хватает, – согласился Арт. – Но придется отложить какие-нибудь работы, потому как это будет первостепенным заданием. Железа у нас пока достаточно, но предстоят серьезные расходы.

– Куда пойдет обоз? – поинтересовался Тилой.

– В Тиванию.

– Но это же!.. Лироки никогда там не были.

– Я знаю. Зато все вы побывали в Латардии, многие неплохо знают ее язык. В обоз подбери самых сообразительных. Данти пошли в числе прочих.

– Данти? Этого болтуна?

– Хорошо подвешенный язык в торговых делах лишним не будет. Да и не обязательно назначать его старшим.

– Но почему все-таки не в Латардию? – удивился Тилой. – Чтобы попасть в Тиванию, все равно придется пересечь северную часть королевства.

– Латардия ближе, но она измотана недавней войной. Не думаю, что на шкуры там будет хороший спрос. Конечно, продать-то их удастся, только в не затронутой войной Тивании за наш товар можно выручить вдвое, а то и втрое больше.

– Непросто это.

– Кто ж говорит, что просто. Но надо сделать, и сделать как можно скорее. Сегодня вечером пусть ко мне зайдут те, кто отправится в путь. В Тивании мне бывать не приходилось, но советы насчет дороги и торга дать им все-таки смогу. Так что шкуры у соседей все-таки стоит купить. А через месяц организуем большой праздник, торги и соревнования с призами. Об этом стоит другим племенам сообщить заранее. Как думаешь, обоз успеет обернуться за месяц?

– Дорога проторена, пойдут налегке. Но и путь неблизкий, – начал размышлять Тилой.

– Надо поторопиться. Если в пути будут заминки, пусть продают шкуры в Дорминте. В цене, конечно, потеряем, но время сейчас важнее. Мне бы поехать, но есть и другие дела, да и не успеть мне везде самому.

– Давай я поеду, – предложил Тилой. Похоже, идея обменять шкуры на металлоизделия пришлась ему по вкусу.

Арт пару минут подумал. Тилой, конечно, человек опытный и с торговлей должен справиться, но…

– Нет, ты нужен здесь. Каждый день появляется что-то новое, дел полно. Без тебя деревне придется туго.

Старейшина расплылся в довольной улыбке:

– Разве что сына своего старшего послать?

– Это уж ты сам решай. Отбери охотников надежных и сообразительных.

Через три дня небольшой обоз отправился в сторону Латардии. Дорогу для саней прокладывать не было необходимости, и Арт ожидал, что путешествие пройдет гораздо быстрее, чем массовое переселение с походными шатрами, женщинами и ребятишками.

Некоторые опасения вызывала Лидамп – неизвестно, успел ли реку сковать достаточно прочный лед. Оставалось надеяться на то, что построенный плавучий мост до сих пор находится на месте.

Обоз ушел, и Арт наконец выбрал время, чтобы съездить посмотреть, как охотники устроили наблюдение за перевалом. Заодно стоило понаблюдать за тем, как ведется расчистка дороги. Дорогами вообще стоило заняться вплотную – деревни лироков связывали в лучшем случае тропы, по которым могла пройти вьючная лошадь. Проехать на санях или телеге можно было далеко не везде.

Зимний воздух был свеж и прохладен, абсолютно чистый снег сверкал под солнечными лучами россыпью драгоценных камней, дыхание разгоряченного коня поднималось вверх струйками пара. Арт невольно залюбовался природой. Край лироков был хорош. Сюда бы Шишкина или Рериха, они бы нашли в этом благословенном краю простор для творчества.

Здесь бы любоваться природой: заснеженными елями и покрытыми инеем осинами. А вместо этого приходится планировать, где и как пройдут будущие бои, решать, где построить оборонительные сооружения и установить ловушки.

И все бы ничего, но ощущение того, что все это только полумеры, не покидало. Пока нет единства в народе лироков, он будет уязвим. Любой набег со стороны злобных соседей может увенчаться успехом. Необходимо сплотить лесных людей. Но как подступиться к этой задаче, вождь пока не предполагал.

Завоевать соседей? Такая глупость даже не приходила Арту в голову. Все силы нужно направлять на подготовку отражения отрядов мапри. К тому же завоевание – это самое непрочное средство объединения. Если людей из разных селений связывают лишь сила и страх, для того, чтобы они продолжали оставаться вместе, придется прилагать постоянные и немалые усилия. Кому это нужно? Правильно, никому. Нужно, чтобы союз родов был выгоден всем, и выгода эта должна быть прямой и очевидной. Но как быть, когда даже угроза со стороны клыкастых не может подвигнуть лироков к совместным действиям хотя бы на уровне одного из родов? Быть может, не все до конца осознали значимость этой угрозы? Когда мапри пройдут по краю, опустошая его, лесные люди осознают всю губительность разобщенности. Только не было бы поздно…

Навстречу двигались несколько саней, груженных дровами, лироки совмещали расчистку дороги с заготовкой топлива. Возницы весело махали руками, приветствуя своего вождя. Дорога не была готова еще и на четверть.

Вскоре Арт подъехал к месту заготовки дров. Работа кипела полным ходом – не менее сотни лироков расчищали дорогу, в том числе женщины и дети, занятые на вспомогательных работах. Пылали костры, вездесущая ребятня сновала вокруг них, стаскивая к огню мелкие ветки, не предназначенные для транспортировки в деревню. Здесь же на одном из костров готовился обед.

Мальчишки с криками обступили лошадь Арта, и он улыбнулся, увидев их радостную суету.

– У нас будут сегодня занятия? – перекрикивая всеобщий гомон, спросил один из ребятишек. Остальные притихли, ожидая ответ на интересующий всех вопрос.

Маленькие лироки часто собирались по вечерам в доме Арта. Саша рассказывал им занятные истории, учил счету и письму. В последнее время на эти уроки стали заглядывать и люди постарше. К сожалению, времени этому получалось уделять гораздо меньше, чем хотелось бы.

– Сегодня не получится, я не успею вернуться в деревню. Приходите завтра вечером.

Ребятишки разочарованно загалдели.

– Хватит бездельничать, скоро все костры прогорят, – окликнул их один из старших.

– Эр командир, а что с занятиями по тактике? – спросил один из охотников.

– Тоже придется отложить. Поработайте над маскировкой и скрытностью перемещений. Да, и о языке не забывайте, попробуйте разговорить пленного мапри.

Охотники лироков проводили почти ежедневные тренировки. Разбивались на десятки, одни группы выполняли роль поисковиков, в задачу других входило скрытое перемещение. И все это они успевали делать, не бросая работы, освобождая для маневров лишь пару световых часов перед тем, как стемнеет. Порой занятия проходили и ночью. Между десятками развернулось настоящее соревнование. Когда старейшина объявлял общий для всех выходной, устраивали стрельбы из лука и тренировки с копьями. О безделье не могло быть и речи.

– Хорошо, эр командир, – сказал лирок. – Мапри смеется, говорит, что мы неправильно произносим слова. Может, его не кормить пару дней?

– Не стоит. Если он загрустит и станет неразговорчив, как будете совершенствоваться в языке? А смеется он от бессилия.

– Я так охотникам и передам.

Арт тронул коня вперед. Дорога закончилась, далее вела лишь едва заметная тропа, точнее, лыжня. Лесные люди, уходящие в дозоры, предпочитали не брать с собой коней, чтобы не заботиться об их пропитании и маскировке.

Километрах в трех от перевала лироки построили землянку. Зимой ее местонахождение выдавали следы. Когда снег сойдет, землянка должна будет стать совсем неприметной, не увидишь, пока не подойдешь вплотную.

Арт привязал коня около входа и толкнул покрытую мхом дверь.

– Ужин готов, эр командир, – донесся изнутри бодрый голос.

Арт довольно улыбнулся:

– Давно меня заметили?

– Не слишком, но еду разогреть успели. Основное наблюдение мы ведем за перевалом, людей не хватает на то, чтобы так же тщательно следить за всеми направлениями.

Несколько охотников из отдыхающей смены спали, один дежурил.

– Что со стороны перевала?

– Тишина. С тех самых пор, как мы обезвредили отряд разведчиков мапри, больше никто не появлялся. Может, они не придут?

– Может, и не придут, но бросать наблюдение нельзя. Нам еще повезло отделаться малой кровью. Даже небольшой отряд клыкастых способен натворить немало бед, если останется незамеченным.

– Лироки смотрят во все глаза, – заверил разведчик.

– Что ж, пойдем, покажешь, как вы устроили наблюдение.

– А ужин?

– Ужин? – «Инспектор» облизнулся: за весь день перекусить удалось лишь вяленой рыбой. – Ладно, давай, что там у тебя. Выходим через пятнадцать минут.

Быстро поев, Арт прихватил из домика запасные лыжи и в сопровождении разведчика вышел за дверь.

Инспекция заняла не меньше часа. Увидев знакомые замкнутые в кольцо следы лыж, Арт довольно хмыкнул. Поди разбери, где охотник сошел с лыжни. Место схода старались маскировать. Эту уловку охотники-лироки научились использовать еще в Латардии, когда ставили дозоры на границе с землями мапри. Тогда же они обзавелись навыками устройства скрытых наблюдательных пунктов, которые пригодились им сейчас.

Зная основные уловки лироков, Арт все-таки смог разыскать два наблюдательных пункта. Иней, сбитый с дерева, нависающего над лыжней, сказал ему, что кто-то здесь оставил землю и переместился на ветви деревьев. Внимательно осмотревшись, Арт разглядел неподалеку слишком плотный массив еловых ветвей. Там-то и находилось нужное место.

– Иней с деревьев надо сбивать над всей лыжней, – недовольно заметил Саша.

Это конечно, мелочь. Весной, когда ожидается враг, инея не будет, но… Упустишь одну мелочь в маскировке, затем другую – и вся работа насмарку.

Сопровождающий печально вздохнул – выговор был заслуженный.

А вот третий наблюдательный пункт Арт, как ни старался, обнаружить не смог. Ветви, нависающие над лыжней, были припорошены снегом практически везде, где была возможность взобраться на дерево.

Сделав два полных круга по кольцу, Арт остановился.

– Неплохо. И где же наблюдатель?

– Укутай, отзовись! – негромко крикнул разведчик.

Метрах в ста от того места, где они стояли, послышался крик лесной птицы. Так наблюдатель обозначил место своего нахождения.

– Укутай чудак, – сказал стоящий рядом с Артом охотник. – Заранее не говорит, где выберет место для наблюдения.

Саша пробежал немного по лыжне и остановился.

– Укутай, ты можешь спуститься на землю?

Место засады лирока оказалось совсем недалеко. В ветвях ели появилось движение, невысокий человек перебрался с нее на соседнее дерево, пробежал по толстой вертикальной ветви могучего дуба и спустился по веревке на лыжню.

– Слушаю, эр командир.

Зимнюю куртку охотника украшало множество веревочек и шнурков.

– Сам придумал? – удивленно спросил Арт, кивнув в сторону примитивного камуфляжа.

– Зачем сам? На зверя смотрел, на птицу смотрел. Ну, и немного сам думал, – признался охотник.

– Молодец. А как ты смог забраться на дерево и снег не стряхнуть?

– Так не получится, снег все равно падает. Приходится его с собой на дерево брать и ветки посыпать.

– Вдвойне молодец, – похвалил Арт.

«А я затеял соревнования по маскировке. Здесь же прирожденный гений скрытых засад. Надо непременно с ним поработать в этом направлении», – подумал он.

– Может, ты что еще придумал?

– Есть одна мысль. Надо много кругов сделать. Много следов, никто не будет знать, который ведет к охотнику.

– Неплохо придумано. Вот что, Укутай, когда вас сменят, обязательно зайди ко мне. Поговорим с тобой о маскировке подробнее.

– Смена будет через пять дней. Я зайду, – отозвался охотник.

Поездка оказалась удачной. Переночевав в домике разведчиков, утром Арт отправился в обратный путь.

Пора было проверить, как идут работы по сооружению плота.

«Интересно, какой же плот понадобится, чтобы выдержал всю деревню? – размышлял Арт. – Люди, утварь, запасы, навесы какие-нибудь. Веса наберется под сто тонн. И это еще очень скромно. Сколько нам надо дерева из расчета на такой вес? Кубометр сухой древесины может держать килограммов двести-триста груза. Но даже если брать сухие деревья, постепенно они намокнут – плавать им не один месяц. Сколько груза выдержит кубометр сырого дерева? Вряд ли больше, чем сто килограммов».

С досады Арт чуть не плюнул. Получалось, им надо истратить на изготовление плота не менее тысячи кубометров леса, не считая построек, количество которых не должно быть слишком большим, чтобы не перегрузить сооружение. И эту тысячу кубометров надо заготовить вручную и доставить на озеро с помощью лошадей!

С другой стороны, не так уж это и много. В поселке около двух сотен коней. Правда, часть из них занята на других работах. Остается примерно сотня. Да, таскать бревна далеко, но если каждая лошадь притащит на место строительства по десять кубометров бревен, необходимое количество материала будет на месте. За две-три недели вполне возможно закончить работы по заготовке леса. Печалило другое. В таком случае у плота практически не оставалось запаса плавучести. А такой запас необходим. Увеличивать же размеры и так уже не маленького сооружения не хотелось.

А с чего, собственно он взял, что настил должен быть непременно плавучим? Он должен располагаться в озере? И что с того? Кто помешает им установить сваи и построить на их основе площадку? Здесь и стены можно будет возвести прочнее, и размеры можно выбрать любые, лишь бы люди смогли на настиле поместиться. Да что там, на сваях даже многоэтажные каменные дома строят, там, где существуют проблемы с фундаментом, и они прекрасно стоят десятилетиями.

Решено. Надо делать центральный настил на сваях, а для увеличения свободного пространства пристыковать к нему несколько плавучих плотов.

На следующий же день они вышли с Тилоем на лед озера. Один из бывалых рыбаков шагал впереди, уверенно держа направление. Несколько ребятишек из старших несли с собой пару тяжелых копий и шест. Задача, которую поставил Арт, была непростой. Необходимо было отыскать в достаточном отдалении от берега не слишком глубокое место.

Вчера вечером обсуждение этого вопроса вызвало немало шума. Рыбаки спорили, обсуждая преимущества того или иного участка. Где-то отмель была невелика, где-то она располагалась слишком близко к берегу. Наконец, общими усилиями место, где должна вырасти крепость на сваях, было выбрано. Оставалось лишь отыскать его и удостовериться в этом промером глубин.

Они отошли от берега больше километра, когда рыбак заявил:

– Здесь.

– Ты уверен?

– Там, слева, два больших дерева выстраиваются в одну линию, а вон тот залив едва виден из-за леса. Да, здесь.

Арт кивнул, и лироки принялись копьями разбивать лед. Он не успел еще набрать полную силу, но был не менее двадцати сантиметров толщиной. Через пять минут работы лунка была готова. В нее опустили шест и Арт скептически кашлянул – пятиметровый шест погрузился в воду полностью, не достав до дна.

Рыбак, которой пятью минутами раньше довольно показывал место, где надо рубить лунку, покраснел и опустил голову. Спохватившись, он стал сверяться с ориентирами. Затем сам подхватил копье, отбежал на полсотни метров в сторону, еще раз сориентировался и принялся отчаянно рубить лунку. Никому не доверяя это занятие, погрузил в воду шест и облегченно вздохнул. Шест достал до дна, скрывшись чуть больше чем на половину длины. Около трех метров – вполне приемлемая глубина.

Арт кивнул.

– Продолжайте. Надо вымерять всю отмель. У каждой лунки ставьте метку, чтобы знать, какая здесь глубина. Расстояние между лунками – пять шагов.

К вечеру стало ясно, что отмель имеет достаточные размеры для того, чтобы построить на ней крепость. На следующий день утром кони потащили к месту будущего строительства первые бревна. Из них предстояло собрать машину для подъема и заколачивания свай.

Впрочем, машина – это сильно сказано. Из бревен собирался каркас в виде треугольной пирамиды. Некоторая трудность состояла в том, что пирамида должна была быть никак не менее семи метров высотой, да и основание лучше было сделать побольше. Здесь роль играет и устойчивость, и вибрация при забивании сваи, которая невольно будет передаваться на лед. Следовательно, бревна для ее постройки должны быть достаточно длинные.

Сложить конструкцию из девятиметровых бревен (выбирали не самые толстые – сантиметров двадцать в диаметре, и все равно каждое оказалось весом не менее трехсот килограммов) не такое простое занятие. На льду треугольник собрали довольно легко, а вот с тем, чтобы поставить его почти вертикально, пришлось повозиться. В ход пошли багры, веревки, упоры из других бревен. Согласованные действия полусотни людей, оказывается, могут творить чудеса. Задача была непростой. Но, впрочем, с чем сравнивать. Не египетские же пирамиды они строили. Через два часа скрепленный скобами и ремнями каркас был установлен на льду.

В вершине конструкции, которую предстояло использовать в качестве подъемного крана, подвесили ролик, через который перекинули веревку. К веревке привязали за один край бревно. Три десятка лироков, скользя ногами по льду, довольно легко подняли семиметровое бревно весом почти в полтонны. Это и неудивительно: от каждого человека требовалось усилие лишь немногим больше, чем в пятнадцать килограммов.

Прорубь для будущей сваи уже была готова. Веревку отпустили, и полутонное бревно врезалось в грунт на дне озера. Бревно было заострено, чтобы его легче было вбить на достаточную глубину. Пришла пора использовать треугольную конструкцию как механизм для забивания свай. В качестве бабы служил полутораметровый спил с толстого дуба. Полдня ушло только на то, чтобы спилить толстое и прочное дерево, отделить от него необходимую часть и доставить на место.

– Тяни! Отпускай! Тяни! Отпускай!

Механизм пришел в действие, через двадцать минут упорной работы свая была забита. Оставалось лишь переместить подъемную машину к месту следующей опоры. Основа будущего строения была заложена.

Вечером, как обычно, дом Арта заполнила ребятня. Они расселись по лавкам и табуретам. Те, кому не хватило места, устроились прямо на полу.

«Эх, школу бы вам», – подумал Саша.

– Про что же вам рассказать на этот раз?

– Про дальние страны.

– Про Тиванию?

– Нет, про те, которые совсем далеко.

– Ну что ж, слушайте.

Дети замерли в ожидании, вождь говорил о вещах невероятных и удивительных. Рассказ неожиданно всколыхнул Сашины воспоминания, и он замолчал.

– А дальше? Что было дальше? – несмелый голос напомнил о прерванном рассказе.

– И возводили они дома на прочных сваях, выше, чем самые высокие деревья. И людей в них помещалось столько, сколько живет в трех деревнях.

– Эр Арт, расскажи еще, – попросил один из ребят.

– В следующий раз. На завтра не забудьте выучить те буквы, что я вам показал. Буду спрашивать.

Неохотно дети принялись расходиться. Последний из них исчез за порогом. Казалось, какое-то время дом еще наполнен шумом, но постепенно это ощущение развеивалось, и подбиралась она – тоска. Дневные заботы и вечерние хлопоты позволяли разогнать терзающие душу воспоминания. Лишь поздно ночью досада и обида пытались выползти наружу и захватить того, кто гнал их прочь.

Догадывались об этом немногие. Разве что Тилой, перехватив печальный взгляд вождя, задумчиво чесал голову.

Несколько дней назад старейшина учудил. Выйдя утром из дома, Арт наткнулся на полтора десятка девушек и женщин племени. Они окружили его со всех сторон и завертелись в плясках. Улыбающийся старейшина стоял чуть поодаль.

– Тилой, что все это значит? – спросил удивленно Арт.

– Я вижу, что ты грустишь, вождь. Ты одинок. В племени лироков есть красивые девушки, которые пока ни с кем не связали свою судьбу. Есть и такие, кому рано довелось потерять мужа. И те и другие будут рады, если кто-то из них понравится тебе и войдет в твой дом в качестве хозяйки.

Саша покраснел. Что за сватовство здесь затеял старейшина?

– Спасибо за заботу, но я пока воздержусь от выбора.

– Женщины нашего племени нехороши? Может, поищем невесту у соседей?

Арт печально вздохнул. Не хотелось ему рассказывать о своей душевной боли. Такое не забывается быстро. Сказать о том, что где-то там, в недавнем прошлом, осталась та, которую он выбрал и которая его отвергла? Что это изменит? Лишь бередить раны.

– Не до сватовства, Тилой. Ты же знаешь, дела не ждут.

Старейшина печально покачал головой. Арт же окунулся в ежедневные заботы.

Дел, и правда, было очень много, но не они были причиной его отказа. Большие и маленькие волнения и заботы были его спасением. Они помогали отогнать тоску. Жаль, что лишь на время. Стоило делам закончиться, и она напоминала о себе.

«Не раскисать! Некогда сейчас предаваться унынию! – то ли сказал, то ли скомандовал себе Арт. – Завтра много дел!»

Глава 5

Отбор

Праздник выдался на славу – шумным и веселым. Народу собралось много. Так получилось, что в то время, когда лироки из деревни Пестрых Рысей, вождем в которой с некоторых пор был Арт, усиленно трудились, из-за чего у них почти не оставалось свободного времени, лесные люди из других деревень воспринимали зиму как время для отдыха.

Продовольствие и дрова заготовлены. Если охотники и выходят на промысел, то лишь для того, чтобы запасы оставались на прежнем уровне, а вовсе не по причине возможного голода. А это совсем разные вещи.

Спрашивается, почему другие деревни не готовились так же упорно к возможной встрече с врагом? Арта тоже интересовал ответ на этот вопрос. Но сколько он ни задавал его себе, так и не смог найти приемлемого ответа. Строительство оборонительных сооружений в других поселках или не велось совсем, или ограничивалось полумерами, не занимающими слишком много времени. То же самое и с боевой или организационной подготовкой. Она велась ни шатко ни валко. Каждый тренировался как ему вздумается, организация совместных действий оставляла желать лучшего. Если глава сил самообороны имелся почти в каждом поселке, то более младших командиров не было и в помине, или они назначались от случая к случаю, и порой каждый раз разные. Деления на подразделения тоже не было. Надо ли говорить, что дисциплина, мягко говоря, оставляла желать лучшего. По сути, ни одно объединение охотников соседних деревень не было организованной силой. Да, они действовали на благо своей деревни, случись принять бой, никто не бросил бы свое племя. Но каждый выступал индивидуально, мало согласуя свои действия с действиями других.

Подобная вольница не была чем-то предосудительным в мирное время, но в преддверии вторжения мапри сулила обернуться серьезной проблемой. К сожалению, понимали это далеко не все. Объяснить? Так пытались объяснить. Но человек такое странное существо, которое верит только в то, во что ему хочется верить. Для того чтобы приложить немалые усилия к собственной организованности, нужен фактор, который расставит все на свои места. И, кроме того, надо знать, как все наилучшим образом организовать. Там, где пытались вести подготовку к обороне серьезнее, порой просто не хватало опыта.

Должно быть, лироки, признавшие Арта вождем, немногим отличались от своих соседей в тот момент, когда их старейшина дарил неизвестному командиру, встреченному на дороге в Латардии, символическую шкуру. Но с той поры они успели извлечь немало уроков, двигаясь по пути осознания некоторых вещей как суровой необходимости. Не всегда приятной, но повышающей эффективность совместных действий племени в несколько раз.

Здесь сыграли свою роль и служба лироков в легионе, и победа над мапри, одержанная в составе сводного отряда. Они смогли убедиться на собственном опыте, увидеть собственными глазами, что такое организованная сила, действующая в соответствии с продуманным планом. Здесь никого не требовалось убеждать в необходимости дисциплины, как и в необходимости проведения подготовительных работ, которые спасут жизни их же соплеменников в предстоящей схватке.

Возможно, им просто повезло с вождем. Арт совсем не был авторитарен, и если требовал подчинения, то только в случае необходимости, совершенно не ограничивая разумную инициативу. Подобный баланс довольно сложен и требует от всех сторон понимания целей и задач, но именно он позволяет достичь наибольшей эффективности в совместных действиях. К тому же новый вождь ни разу не использовал отданную ему лироками власть в своих личных целях. Все, что он делал, было направлено на интересы деревни, и это понимал каждый ее житель.

– Как гости разместились? – спросил Арт у Тилоя.

– Тесновато. – Старейшина пожал плечами. – Народу понаехало даже больше, чем мы рассчитывали. Но никто не жалуется, все ждут начала.

– И чего больше ждут, торгов или соревнования?

– Торгов, я думаю, больше, но и проверить свои силы желающие найдутся. Выиграть приз хотят многие. Награды знатные, да и почет немалый.

Кроме украшенных резьбой копий и ножей победителям решили вручать широкие кожаные пояса с изящными пряжками и нашитыми на них медными бляхами. Надо было видеть, с каким вожделением смотрели приехавшие на праздник охотники на выставленные на всеобщее обозрение призы, как загорались их глаза, а на лицах появлялись довольные улыбки. Около наград постоянно толпилось несколько десятков человек.

Старший сын Тилоя Ухак справился с задачей. Он не только довел до густонаселенных мест обоз со шкурами, но и благополучно распродал их и вернулся обратно. Обоз возвратился всего несколько дней назад. Арт уже начал беспокоиться и думать, как они станут выкручиваться, если к обещанному празднику не будет поступления товаров, предназначенных для торга. Пришлось бы пустить в дело то, что уже было в племени. И торги получились бы не такими, как он планировал, и призы были бы более скромные. Но Ухак вернулся вовремя.

Правда, было одно «но». Обоз так и не успел добраться до Тивании. Но это было уже не столь важно. В день приезда Арт не стал расспрашивать Ухака подробно. Тилой бросал на сына такие печальные взгляды, что было понятно без пояснений – родственники ждут его дома. Месяц разлуки и волнений стал для них серьезным испытанием. Поинтересовавшись, все ли в порядке, Арт предложил парню зайти завтра и подробно рассказать о походе. Ухак расцвел в благодарной улыбке. Он отправился было за отцом, но прошел лишь десяток шагов и вернулся.

– Что-то случилось? – поинтересовался Арт.

Парень помялся, переступая с ноги на ногу, печально вздохнул.

– Говори уж, – улыбнулся Арт.

– Эр командир, нельзя ли мне взять несколько вещей из обоза? Хотелось бы малышню порадовать.

– Так что ж ты для них ничего не купил, когда был в городе? – удивился Арт.

– Как не купил? Мы все шкуры продали, все, что выручили, обменяли на товары для всей деревни.

– А для себя? Для себя ты ничего не купил?

– На что? Мне нечего было продавать.

– Как нечего? Я сам видел, как твой отец положил в сани несколько шкур.

– Отец положил, брат положил, соседи положили, – подтвердил Лирок. – То, что собрала община, ей и принадлежит. Как я могу брать что-то себе?

Парень просто не считал возможным отделить свое от чужого, поскольку это свое было уже не совсем своим. Оно было частью общего. Подобная честность заслуживала одобрения. Саша чуть было не сказал: «Конечно, иди, возьми», – но потом спохватился. Поощрить Ухака надо. Хотя бы за то, что в таких непростых условиях провел обоз и пришел далеко не с пустыми руками. Но как же остальные охотники, участвующие в этом походе?

– Тилой, выдай тем, кто вернулся с обозом, по несколько безделушек из привезенного, – распорядился Арт.

– Слушаюсь, вождь, – улыбнулся старейшина. – А что с остальным делать?

– Пусть сложат где-нибудь и…

Саша чуть было не сказал: «Поставь часового», – но вовремя опомнился. Ему стало стыдно. Из тех, кто ездил с товаром, ни один лирок не взял себе мелкой побрякушки. Такое понятие, как воровство, было незнакомо лесным жителям. Да и что делать с украденным, если кому-нибудь и взбредет в голову такая вздорная мысль? В деревне все друг у друга на виду, появление у кого-то новой вещи просто не может остаться незамеченным. И горе тому, кто взял чужое у соседей. Скорее всего, такого человека просто изгнали бы из общины. И, поскольку слухи здесь распространяются быстро, а переселенцами интересуются в первую очередь, то в другой деревне вора просто не приняли бы.

– И что? – переспросил старейшина.

– Ничего. Пока сложите в каком-нибудь помещении. Позже часть привезенного раздадим по семьям, остальное пойдет на общественные нужды.

Ухак явился на следующее утро, как и было предписано. Тогда-то он и рассказал о походе.

– До реки добрались без происшествий. Снега местами намело, но после того, как дорогу торили верховые, сани шли без задержек.

Следует, пожалуй, сказать, что мешающие проезду сугробы были не так уж велики. Если в среднем величина снежного покрова была около двадцати сантиметров, то в местах наносов она достигала сантиметров тридцати, не больше.

– Мост цел?

– Держится, – отозвался лирок. – Река уже начала покрываться льдом, но там, где течение быстрое, он еще тонок, поэтому мост нам пригодился. А вот сразу за рекой мы намучились. Гора от берега слишком крута, кони и без саней-то поднимаются там с большим трудом.

– Ну-ка, ну-ка. Как же вы вышли из этого затруднения? – заинтересовался Саша.

– Коней распрягли, завели в поводу в гору. Ну а сани вытащили потом наверх на длинных веревках, запрягая по несколько лошадей сразу.

– Дельно, – похвалил Арт, и Ухак довольно улыбнулся.

– Когда мы дошли до Дорминта, минуло уже десять дней. Я подумал, что к назначенному сроку мы можем не успеть дойти до Тивании и вернуться.

– Что в Дорминте?

– Поначалу пришлось непросто. Нас не хотели пускать в город, затем местные купцы попытались за бесценок скупить все оптом прямо у городских ворот. Пришлось пообещать, что мы уйдем к другому городу, если нас не пропустят на базар. Городские стражники помялись, но согласились. Остаться без пошлины они не захотели. Как ты и велел, эр командир, я не стал сразу выставлять шкуры на продажу, а прошелся по торговым рядам и приценился к тому, что там продают. Затем назначил цену на четверть дешевле местной. За три дня мы сбыли все, что у нас было.

– Луки привезли?

– Да, три сотни.

Это было даже больше, чем требовалось сейчас общине, но запас лишним не будет.

– Поначалу нам пытались подсунуть то, что похуже, да и цену ломили. Наверное, решили, что в нашей глуши и такие луки сойдут. Пришлось оружие проверять. Когда я с пятидесяти шагов попал в тыкву, продавец заулыбался, стал говорить, какой я замечательный стрелок. Эр командир, как ты узнал, что так будет? – Ухак был искренне удивлен.

– Ну, точно я не знал, – смутился Арт. – Но ухватки у торговцев примерно одинаковые. И что же было дальше?

Перед походом Арт подробно проинструктировал лироков, стараясь не упустить ничего важного. Упомянул и о возможных комплиментах со стороны продавцов, наказав не поддаваться на лесть и ориентироваться только на качество товара.

– Дальше я сказал, что с этими луками только на тыкву и охотиться и у нас с такими в лес не выходят даже дети. Торговец покраснел. Через пять минут он предложил нам совсем другой товар.

– Вот видишь, вполне адекватный человек попался. Если покраснел, не все для него потеряно. Что еще взяли?

– Копья, топоры, десять тысяч наконечников для стрел. Напоследок я накупил разных безделушек.

Пряжки, бляхи и медальоны привлекали немалое внимание лироков и должны были стать ходовым товаром в будущих торгах.

– Молодец. Ну а то, что вы не попали на этот раз в Тиванию, не беда. Думаю, этот обоз был не последним.

Через несколько дней собрались гости, и Арт смог познакомиться с многообразием родов, на которые делились племена лироков. Отличительным знаком той или иной деревни была шкура, символ рода. Все ближайшие селения в качестве такого символа использовали шкуру рыси. Род Рыси насчитывал девять деревень. Некоторые, как лироки деревни Арта, считали своим символом шкуру естественного окраса. Другие шкуру красили, добавляя таким образом своему селению некоторое отличие. Род Рыси был не самым крупным. Если бы кто-то вздумал посчитать всех его представителей, то набралось бы лишь около семи тысяч человек. Бывали рода и покрупнее.

Кроме рода Рыси на праздник собрались лироки из родов Кабана, Куницы и Лиса. Они были территориально наиболее близко расположены.

Из рода Лося прибыло лишь несколько человек, но и это было неплохо. Барсуки и Еноты, например, вообще не приехали. Собрание и без того получилось очень многолюдным.

Приезжие прохаживались по деревне и могли по достоинству оценить товары, которые скоро будут выставлены на продажу. Естественно, они привлекали немалое внимание. Но кроме того, были еще две достопримечательности, которые пользовались неизменным успехом. Все приезжие с большим интересом их осмотрели. Некоторые не один раз.

Первой достопримечательностью конечно же была крепость на озере. Она изрядно подросла и продолжала строиться. К весне она должна была превратиться в хорошо укрепленный форт. Приезжие лироки с удивлением рассматривали невиданное строение, восхищенно качая головами. Кто-то просто дивился его величине и месторасположению, кто-то смог по достоинству оценить будущую неприступность надводной крепости.

Второй достопримечательностью был пленный мапри. К месту его содержания выстраивалась постоянная очередь. Вот так, в спокойной обстановке, посмотреть на злобного врага у лироков возможности раньше не было. Для многих являлось откровением и то, что клыкастое чудовище не только умеет говорить, но местные его еще и понимают. И даже сами пытаются что-то сказать на непонятном языке. Увидев такую популярность пленника, Арт даже подумал, а не брать ли им деньги за просмотр мапри, но решил, что это будет негостеприимно. Да и полезно для лироков вот так близко посмотреть на общего врага – глядишь, соседи и задумаются о перспективах.

Среди гостей было немало старейшин. Праздник праздником, но Арт не терял надежды на то, что удастся кого-нибудь из соседей уговорить к весне объединить усилия по отражению возможного вторжения. Серьезные разговоры в первый день все же затевать не стоило. Люди приехали развлечься и купить иноземного товара. Вот когда праздник отшумит, тогда и наступит время для разговоров.

Прежде чем начинать торги, решено было провести соревнования, чтобы не смешивать одно с другим и не ставить гостей перед нелегким выбором, куда податься в первую очередь. Да и не только гостей, но и участников тоже. Каждый ли захочет попытать счастья и заработать приз в то время, когда лучшие товары уже разбирают? Нет, всему свое время. Так и участникам спокойнее будет, да и зрители не будут торопиться, пытаясь поспеть и там и тут.

Первыми были объявлены соревнования по маскировке. Для их проведения был выбран участок леса примерно два на два километра. Там-то и предлагалось спрятаться всем, кто решил блеснуть своими умениями. Состязание проводилось в два этапа. На первом все желающие прятались, на втором – искали спрятавшихся. Чтобы уравнять шансы участников, с другой стороны должна была выступать группа лучших следопытов из деревни хозяев праздника.

Ограничений для участников не было, что само по себе вызвало немалый интерес. Будь то юноша или старик, каждый имел право побороться за приз. Не оговаривались и методы маскировки. Условие было только одно – не покидать пределы установленного для соревнований квадрата.

С самого начала состязание пошло немного не так, как предполагали устроители. Арт рассчитывал на два-три десятка участников. Каково же было его удивление, когда желающих набралось около двух сотен.

– Они же там все затопчут! – возмущался Тилой. – Может, не будем допускать всех? Пусть примут участие только охотники.

Арт пару минут обдумывал предложение, слова Тилоя были разумны. Принять участие в состязании желали и молодежь, и старики, даже несколько женщин заявили, что хотят посостязаться в умении маскироваться. Вряд ли все участники были большими мастерами. Скорее часть из них рассчитывала на удачу или просто рассматривала будущее соревнование как веселое развлечение.

– Нет, берем всех. Пусть люди повеселятся. А то, что все затопчут, так труднее искать будет.

Началось все с присвоения будущим участникам номеров. Добровольный помощник Арта по хозяйству Тинак исполнял роль писаря. Бумага была дорога, но ее успешно заменяли прямоугольники из березовой коры, на которых парнишка с помощью самодельных чернил старательно выводил числа пером лесной птицы. Квадраты с номерами вручались участникам.

Это надо было видеть. Лироки принимали написанные на бересте номера с невиданным благоговением. На саму процедуру вручения собралось посмотреть народу не меньше, чем на соревнование. Спрашивается, зачем нужна была эта затея с номерами? Хотя бы для того, чтобы знать, сколько человек принимает участие в соревновании, и иметь возможность учитывать, всех ли нашли. В таком столпотворении недолго кого-нибудь и позабыть.

Наконец юный писарь выдал последний берестяной квадрат с номером сто девяносто семь, и соревнования начались. Молодежь рванула к лесу сразу, экономя время и пытаясь найти места поукромнее. Следом отправились люди среднего возраста. Охотники шли степенно, со знанием дела, не торопясь, но и не мешкая. Последними по проторенным следам отправились старики. Эти не спешили, внимательно осматриваясь по сторонам.

Выждав положенное время, группа охотников Пестрых Рысей отправилась по следам. Лес успели истоптать вдоль и поперек, это несколько усложняло поиски, но и делало задачу более интересной.

Минут через десять на поляне начали появляться первые найденные. Они виновато улыбались и под шутки болельщиков присоединялись к толпе. Вскоре пришел и их черед сыпать шуточки в адрес вновь прибывающих. Большинство участников соревнования были найдены очень быстро. Оставались те, кто действительно уделил должное внимание маскировке, а не понадеялся лишь на удачу.

Прошел еще час, ненайденными в чаще остались не более десятка человек. Теперь за появлением у края леса новых людей следили с неослабевающим вниманием. Кто-то встречал выбывающих с разочарованием, кто-то радовался, что их знакомые или родственники пока держатся.

К обеду нашли всех. К удивлению Арта, в числе последних оказалась одна из женщин из далекого селения, знаком которого была шкура лисы. Победителем же оказался крепкий лирок в возрасте из одной из соседних деревень. Бывалому охотнику торжественно вручили подарочный пояс под радостные крики его односельчан и разочарованные возгласы тех лесных жителей, чьи родственники выбыли из соревнований раньше.

К Арту подошел Укутай.

– Некоторые хорошо прятались. Мы увидели много хитрых уловок. Разведчики будут учиться.

Арт кивнул. Любой опыт можно использовать с пользой.

– Сейчас наши гости будут искать. Уж они постараются не остаться в долгу.

– Мы готовы. Проверим свои умения.

Два десятка разведчиков скрылись в том же массиве. Чуть погодя на их поиски отправились гости. Чтобы не устраивать столпотворение, всех желающих к поискам решили не допускать. Каждая деревня могла выставить по паре лучших следопытов.

За час до заката, когда было объявлено завершение состязаний, найденными оказалась лишь половина разведчиков.

Гости удивлялись. Некоторые из них даже выразили сомнения в том, что спрятавшиеся до сих пор находятся в обозначенном лесу. Пришлось собрать самых недоверчивых и отправиться с ними на участок соревнований. Разведчики появлялись как по волшебству, спрыгивая с деревьев или вылезая из груд валежника. Укутай удивил больше всех. Люди прошли буквально в двух шагах от того места, где минутой позже ожил припорошенный снегом муравейник и превратился вдруг в человека, одетого в странную накидку из веревочек и веточек.

Это соревнование показало, что подготовка разведчиков не прошла даром. Но если в маскировке они оказались первыми, то в некоторых других состязаниях им было чему поучиться у соседей.

Немало удивили устроители ловушек. В основном для ловли зверя применялись довольно простые конструкции, но некоторые охотники проявили изрядные сноровку и изобретательность. Особенно отличился один старичок из рода Куницы. Был он нетороплив, если не сказать медлителен. Но установленные им затяжные петли были так искусно замаскированы, что при их поиске пара охотников в них же и попались. Насмешив этим тех, кто шел следом и потому попасться не успел. Смеялись они напрасно, потому как причиной поимки была не небрежность попавшихся. Причиной тому было искусство старого лирока. Удивил он и умением устанавливать самострелы, сделанные с помощью копий и натянутых ветвей деревьев.

Поскольку поиск таких устройств был опасен, его не проводили. Демонстрировал срабатывание ловушек сам изобретатель.

– Вот тропа. Олень идет. – С помощью шеста лирок имитировал поступь оленя. – Задевает насторожь…

В следующий момент шест охотника зацепился за тщательно замаскированный в снегу ремешок, тот освободил стопор. Одна из ветвей соседнего дерева со свистом распрямилась, и всего лишь в метре от охотника пролетело копье. С немалым усилием оно впилось в стоящее напротив дерево.

– Олень больше не идет, – закончил демонстрацию старик.

– Как твое имя, почтенный? – поинтересовался Арт.

– Сулит, – чуть виновато улыбнулся лирок.

Он выглядел неброско, даже чуть смешно, но его мастерство в охоте с помощью ловушек было непревзойденным.

– Пояс и отличное копье, украшенное резьбой, по праву твои.

Сулит поблагодарил, кланяясь. Казалось, такое внимание ему не слишком привычно. Старик ежился и оглядывался по сторонам.

Чуть позже Арт отозвал Тилоя в сторону.

– Делай что хочешь, а этот охотник должен перейти в нашу деревню. Можно на время, но лучше на постоянно.

– Захочет ли? – с сомнением спросил старейшина.

– Если бы он сам захотел, и вопросов бы не было. Уговаривай, предлагай любые условия. Дом старику, отступные его роду. В общем, не мне тебя учить.

– Этот охотник стар.

– Зато его умения хороши. Они помогут сберечь жизни многим молодым.

Тем же вечером Тилой рассказал Арту о результатах переговоров.

– Старик уперся, как барсук. В обмен на свой переезд он затребовал коня для родственников! Где это видано? Твердит: «Иначе не поеду», – и все тут.

– Это все?

– Нет. Еще просит пять топоров для своей деревни.

– Соглашайся.

– И коня отдать? – взвился старейшина.

– И коня. Если иначе не получается. Я не пожалел бы и двух коней, чтобы заполучить этого умельца.

Тилой недовольно пробурчал:

– Еще он хочет, чтобы с ним переехала внучка.

– Так что же? Нам лишние люди помехой не будут.

– Был бы воин, а так девушка, еще не достигшая возраста невесты.

– Пусть перебирается.

Старейшина вынужден был согласиться. Как ни жаль было ему коня, а слово вождя есть слово вождя.

Стрельбой из луков поразили лишь хозяева праздника. Это была скорее демонстрация своих возможностей. Нечто вроде призыва: «Смотрите, как мы можем охотиться и обороняться, приходите к нам, и вас научим». Провели соревнования по метанию боласов. Здесь призы были скорее символические, да и затеяно оно было в основном для развлечения. Кто-то показал себя лучше, кто-то хуже. Отличившихся отметили, но Арт не стал на их личностях заострять свое внимание. А вот соревнования по борьбе заставили его задуматься.

Немало желающих решились выйти в круг, чтобы померяться силой, потешить зрителей и побороться за приз. Состязания продолжались целый день. В финал вышли два борца – высокий здоровяк из рода Кабана и небольшой ладно скроенный паренек лет двадцати пяти из рода Лося. Этот род и прислал-то всего нескольких человек. Тем удивительнее было то, что среди них оказался такой хороший борец.

Кабан рассчитывал на силу и мощь. Лосю приходилось вертеться волчком, чтобы уворачиваться от его мощных выпадов. Кабан непрерывно атаковал. При почти двукратном преимуществе в весе у него были все шансы на победу. Тем не менее невысокому крепышу удалось провести несколько удачных бросков, немало этим удивив как зрителей, так и соперника. Рослый все-таки победил. Он тоже был знатным бойцом, да и преимущество в силе давало о себе знать. Под приветственные крики ему вручили обещанный приз.

Увидев этот поединок, Арт задумчиво почесал затылок. Тилой бросил вопросительный взгляд на вождя.

– Хороший борец.

– Хороший. Тот, что остался вторым, тоже неплох.

– Да, но все-таки он проиграл. Позовем Кабана к себе?

– Нет. – Арт задумчиво почесал затылок. – Я хотел бы поговорить с невысоким.

– Но он проиграл, – удивился старейшина.

– Я видел.

– Выиграл Кабан. Может, его позвать?

– Нет. – Арт еще раз покачал головой. – От рода Кабана выступал хороший борец, и он получил заслуженную награду. Но поговорить я хочу с борцом из рода Лося.

– Как скажешь, вождь, – согласился Тилой.

Старейшина отошел в сторону.

– Эр Арт, позволишь спросить? – поинтересовался стоящий рядом Тинак.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.