Седьмая линия - Знак Скорпиона

      Желающих проститься с Олегом оказалось очень много, причем как раз его ровесников по какой-то причине можно было пересчитать по пальцам. Большинство представительных, богато одетых людей, по всей видимости, являлись родственниками или имели отношение скорее к родителям, чем к мальчику.
      Похоронная процессия с несомым впереди гробом двинулась вперед. Яна, стоя в стороне, внимательно наблюдала за присутствующими. Она решила как бы случайно завести разговор с кем-то из присутствующих. Конечно, можно было подойти к Дарье Владимировне, но Милославская желала найти человека, способного вести разговор и отвечать на вопросы, а не биться в истерике. Именно поэтому Яна решила выбрать себе в спутницы не родственницу, а ту самую соседку, которая, по словам Руденко, была так близка с Сизовыми.
      Яна слегка отвернулась, чтобы не быть узнанной, когда четверо мужчин пронесли мимо роскошный гроб. За ним проследовали священник и, все в черном, скорбящие родственники. Первой шла спрятавшая в платочек лицо безутешная Дарья Владимировна. Ее поддерживал упитанный высокий мужчина с самодовольным лицом, несколько подпорченным читающейся на нем скорбной растерянностью. За ними следовала молоденькая девушка и еще один мужчина, цветом волос и глаз напомнивший Яне Сизову.
      Далее, видимо, прошли дальние родственники и друзья. Народу было много, но где-то ближе к концу процессии Яна выделила из толпы красивую, державшуюся чрезвычайно прямо, женщину с пышными формами, но довольно-таки тонкой для подобной фигуры талией. Черный цвет удивительным образом ей шел, оттеняя мягкие, почти детские черты лица. Она шагала как-то особняком и казалась несколько чужеродной этому сборищу представительных господ, старательно удерживающих на лицах напускную скорбь. Лицо же приглянувшейся Яне женщины сохраняло отрешенное, почти бесстрастное выражение. Лишь бросаемые время от времени рассеянные взгляды из-под черного кружевного платка развенчивали впечатление того, что женщина из-за глубокой скорби погрузилась в ступор и двигается чисто механически.
      Яна незаметно пристроилась рядом. В руках ее был букет цветов, предусмотрительно приобретенный у ворот кладбища. Через несколько секунд Милославская демонстративно оступилась и подвернула ногу. Тихонько ойкнувона как бы случайно оперлась на идущую рядом женщину.
      – Простите, – еле слышно пробормотала Яна, делая вид, что очень смущена. – Мне так неловко, в такой скорбный момент… Вы не могли бы подержать секундочку букет, пока я поправлю ремешок на босоножке.
      – Конечно, – женщина доброжелательно смотрела на Милославскую.
      – Я вас раньше вроде бы видела, – Яна проявила чудеса догадливости, решив войти в доверие. – Вы случайно не соседка? Как-то я к Даше приходила и с вами столкнулась.
      Яна желала расположить к себе женщину, котораясудя по описанию, данному ей ранее Руденкои должна была являться Воронцовой. В то же время, с помощью ловкого маневра с якобы подвернутой ногой, она заставила женщину приостановиться, оказавшись в самом конце процессии.
      – Извините, должно быть неудобно, что я вас обременяю в такой момент разговорами, – Яна была сама любезность. – Но, понимаете ли, я мать сестры племянницы Дарьи Владимировны, – с ходу наворотила она это хитросплетение родственных уз, надеясь раз и навсегда запутать новую знакомую, создав у нее ощущение, что Яна – родственница усопшего.
      – Мы давно не виделись с Сизовыми, я уезжала на несколько лет за границу, – продолжала Яна. Тем временем свободной рукой, так чтобы не заметила ее новая знакомая, она потихоньку извлекла из кармана карту «Внушение» и сжала ее. Затем Милославская вздохнула:
      – Раньше мы были так близки. Помню Олежика еще вот таким малышом. а теперь он без меня вырос, ничего о нем не знаю – сами понимаете, что такое письма да телефонные переговоры. К Даше с такими вопросами подходить неудобно – у нее горе, ей говорить об этом больно, а мне хотелось бы понять, что случилось с Олежкой, как он жил последние дни. Не могу поверить в случайность его гибели – мальчик из такой хорошей семьи не в состоянии стать наркоманом!
      Женщина взглянула на Яну доброжелательно. Произнесенная той тирада произвела желаемое впечатление. Видимо, обмануть ее было не столь уж и сложно. В этот момент Милославская крепче сжала вспотевшей рукой карту, пытаясь воздействовать на сознание женщины. Первые мгновения та не поддавалась, даже возникло какое-то, совершенно неожиданное подсознательное противодействия – Яна поняла, что Анна даже собралась было избавиться от цветов, а также от их хозяйки и прибавить шаг. Но Милославская, делая вид, что боль в ноге все сильнее, опиралась на ее руку, крепко вцепившись в рукав черной блузки. Скандал в таком месте незнакомке поднимать не хотелось и она временно смирилась с присутствием странной родственницы.
      Тем временем Яна сосредоточилась на воздействии. Она понимала, что на человека, не отличающегося быстрым умом повлиять легче, так что особых проблем вроде бы не предвиделось: «Ты сейчас в неуравновешенном состоянии, – мысленно повторяла она, сконцентрировав свои силы. – Осознание близости смерти, скорбь нервирует и выводит тебя из равновесия. Поэтому ты открыта для моих воздействий». Яна решила внушить незнакомке приветливость, податливость, чтобы совершенно неосознанно та восприняла Яну в качестве старой подружки, с которой можно поболтать и посплетничать о знакомых.
      – Как вас зовут? – голос Яны был успокаивающе вкрадчив.
      – Анна, Анна Дмитриевна Воронцова.
      «Видимо подействовало», – возликовала Яна. В то же время она чувствовала, что до конца женщина не поддается, ее сознание, словно пытаясь опомниться, сбросить себя чужую власть, стремилось замкнуться и отстраниться.
      – А меня Яна Борисовна, но зачем нам эти церемонии, называйте меня просто Яной. Вы давно знаете Олега?
      – Уже… да, больше семи лет, с тех самых пор как мы с Сизовыми стали соседями.
      – К нему часто приходили друзья? – Милославская пыталась прощупать тему, которая помогла бы ей в дальнейшем расследовании.
      – Нет, не очень часто. Иногда только девушки, пока нет родителей – разные девушки, Олег их часто менял. Он был такой непостоянный, кидался на все новенькое. И еще один мальчик приходил, Дима, я слышала, что они дружат с детства. Олег сам очень часто уходил к своим друзьям.
      Яна чувствовала, что напряжение собеседницы нарастает. Чем-то ей была неприятна именно эта тема, поэтому Милославская перевела разговор на другое:
      – А как вы сами относились к мальчику? Должно быт ьэто страшный удар…
      – Я? Мне Олег очень нравился. Но я научилась относиться к смерти философски. За мою жизнь пришлось похоронить столько близких, что испытывать такую боль я уже не в состоянии. Ведь рано или поздно такой момент наступит в жизни каждого. Смерть неизбежна и все зависит лишь от того, где была поставлена точка, каким умер человек – всеми презираемым, вызывающим ненависть или любимым и уважаемым.
      Анна разговорилась. Яна видела ее раскрасневшееся лицо и понимала, что сила воздействия карты постепенно увеличивается. Видимо, что бы ни говорила женщина, эти похороны выбили ее из равновесия. Милославская решила перевести разговор на интересующую ее тему:
      – Вы были дома в тот день, когда пропал Олег?
      – Да, – мысли Анны все еще были заняты своими потерями.
      – Скажите, быть можетвы видели, что к нему кто-то пришел, слышали какие-то странные звуки?
      – Нет, – покачала головой Анна. – Моя квартира довольно-таки большая, а перегородки хорошие. Даже, когда Олег очень громко музыку включал, у нас практически ничего не было слышно. Так что никаких звуков из коридора или от соседей в тот день не доносилось. Я была не одна…
      В этот момент все подошли к могиле и Яна, как и Анна, решила не нарушать воцарившуюся тишину, прерываемую лишь густым басом священника. Она отложила карту и задумалась. Не так уж и много было получено информации от соседки. Впрочем, на большее Яна и не рассчитывала. Ей просто хотелось, так сказать, войти в обстановку, выслушать мнение окружающих о мальчике и его семье, прочувствовать обстановку.
      Во время траурной церемонии Яна оглядывала присутствующих. Безусловно, спины представительных господ с супругами мало о чем говорили. Но ее больше всего интересовали в данный момент друзья Олега.
      Молодых людей было не много. Прежде всего, еще раньше Яна отметила того худенького мальчика, которого она видела на фотографии рядом с Олегом. Он явно был в шоке. Видимо это Дмитрий, лучший друг. Его заботливо поддерживала симпатичная девушка с пышной шапкой обесцвеченных до платинового цвета волос, ее непокорные кудри с большим трудом удерживались маленькой черной кружевной косынкой.
      Трое молодых людей, которых Яна также видела на фотографии, стояли несколько в стороне от родственников и прочих представительных гостей. Еще несколько парней и девушекпо всей видимостипришли сюда вместе с родителями. «Скорее всегородственники», – подумала Яна. Больше всего ее удивляло именно отсутствие молодежи. Так что сразу после церемонии Милославская вновь принялась донимать вопросами Анну:
      – А кто этот молодой человек, рядом с блондинкой?
      – Дмитрий, лучший друг Олега. Они с детства общались, разве вы не помните? Перспективный мальчик из очень обеспеченной семьи, – язвительно усмехнулась Анна. – И блондиночка эта очень перспективная. Сизовы уже распланировали было, что она станет супругой Олегу в будущем. Вот только он сам не торопился. Никак угомониться не мог.
      – Я так давно не общалась с Олегом, – невинно проговорила Яна. – Помнюв детстве он так легко заводил знакомства! а сейчас здесь так мало его друзей…
      – Почему мало? – Анна удивленно взглянула на собеседницу. – Я же говорила, он почти никого домой не приводил. Олег был очень целеустремленный, – в голосе женщины прорвалась некоторая раздраженность, – он дружил лишь с теми, кто мог в дальнейшем принести какую-то выгоду ему или его родителям. Случайные знакомые, приятели «для души» ему совсем не нужны были. Он использовал людей, только умело использовал, – женщина говорила тихо и быстро, как в беспамятстве. Милославская даже наклонилась к ней поближе, боясь пропустить хоть слово и не зная, как долго будет действовать карта, вызвавшая данный взрыв откровенности. – Те, кого он удостаивал своей дружбой или «любовью», если это можно так назвать, сами были очарованы и считали его благодетелем. Умел Олежек, влезть в душу, – презрительно, почти с ненавистью усмехнулась она. – Прятал свою порочность, только я-то все увидела!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.