Большая книга романов о любви для девочек - Счастье для двоих. Большая книга романов о любви для девочек

– Да, – согласился следователь и вновь стал приставать к своим несчастным усам. – Но если заявление через трое суток напишут его родственники, то тогда мы дело поднимем.

Я не знаю, что на меня нашло, но я взяла и соврала:

– Ой, вы знаете, я перепутала. Его нет уже трое суток!

Следователь уничтожающе посмотрел на меня. Было видно, что я ему надоела.

– Полина, его же вчера выписали из больницы, – едва сдерживая раздражение, сказал он. – Это задокументировано. Значит, он вчера был в больнице. Кроме того, если мы распечатаем сообщения с телефона Марата, там будет зафиксировано, что он отсылал вам сообщение сегодня. – Роман Иванович поднялся из-за стола и показал рукой на дверь, давая понять, что мне пора уходить. – Поэтому если вам так необходимо найти Марата, то приходите через трое суток. Вместе с его родителями.

После этой фразы мне очень захотелось дернуть следователя за усы, но я сдержалась.

Я вышла из участка подавленная. В помещении было темно и прохладно, а на улице – светло и жарко. Мне показалось, что я попала в другой мир.

Понятное дело, никто не будет искать Марата. Следователь прав. Факта похищения нет. Марат уехал по собственному желанию. Проводить в участок его родителей тоже не вариант. Они же ничего не знают. Нельзя подставлять Марата.

Внезапно мне стало обидно.

– Я только и делаю, что думаю о чужих чувствах, – вслух сказала я. – А кто подумает обо мне? Вообще оригинально получается… Кто подумает обо мне, а? Тоже я?

Оставалось только сидеть на месте и ждать, когда Марат поразмыслит над своей жизнью и соизволит вернуться обратно.

На смену обиде пришла злость на лысых парней.

– Это из-за них все происходит, – процедила я, мстительно смотря на мандариновое дерево. – Из-за них у нас все пошло кувырком! Из-за них я стою вот здесь и обижаюсь на Марата!

Я шестым чувством ощущала, что милиция юлит, недоговаривает, ведет какую-то свою игру. Они не ищут лысых, они отказались искать Марата. В чем дело?.. Может, лысые парни занимают какое-то высокое положение в обществе, и поэтому их не трогают?..

Я посмотрела в небо и с чувством сказала:

– Небеса, пожалуйста, помогите найти этих людей! Ну помогите же вы!

Проходившие мимо курортники в купальниках, плавках и с надувными матрасами под мышками отшатнулись от меня.

– Чокнутая какая-то, – покрутили они у виска.

– А как тут не чокнуться, когда мне никто не хочет помогать? – ответила я и под удивленными взглядами людей продолжила свой путь.

Я затылком чувствовала, что они еще долго смотрели мне вслед.

На работу в этот день я больше не пошла. Мне было не до работы. Как можно спасать людей, когда я такая раздраженная и уставшая?

Мамы дома не было. Она утром предупреждала, что поедет в соседний город в эзотерический салон. Там поставили какой-то новомодный аппарат, который фотографирует ауры людей. Мама говорила, что на самом деле все это обман и ауру можно увидеть только ясновидением, но в салон все же ради любопытства поехала.

Мне еще и лучше! Пусть никто не видит, как я злюсь!

Я сидела в беседке, смотрела на горы, на море вдалеке и размышляла о жизни.

Марат приехал в Лимонный, чтобы провести со мной все лето. Мы оба так этого ждали! И вот мы встретились вновь. Как счастлива я была, что снова наступило лето и Марат снова здесь. И Марат, и Фулата, и Ваня. Именно летом почему-то происходят все самые важные события в моей жизни.

Много вечеров подряд мы с Маратом сидели на нашем секретном пляже и представляли, что снимется фильм, пройдет период озвучивания и монтажа, и он выйдет на экраны. Фантазировали, как будем сидеть на премьере в одном из московских кинотеатров. В зрительном зале будут только актеры, задействованные в этом фильме, и другие деятели культуры. Это же VIP-премьера фильма.

Марат был бы в числе актеров. Он был бы счастлив.

Потом фильм запустили бы во все кинотеатры, и люди стали бы узнавать Марата на улице, с этого началась бы его карьера… Ах, да при чем тут узнавать! Дело не в узнавании, а в том, что Марат занимался бы любимым делом! С его данными грех не быть актером!

Но все это рухнуло.

Картины хорошего варианта будущего были настолько яркими, что я с трудом представляю, что вместо них может быть что-то другое.

А что теперь? Что?

Если Марат срочно не объявится, то будущее, которое я описала, достанется другому актеру!

Естественно, тот запасной актер будет счастлив, что так все сложилось, но мне же ближе Марат, а не незнакомый человек!

Я смотрела на горы, словно ожидая от них ответа, но горы молчали. Они, эти поросшие зеленью великаны, наверное, видели на своем веку еще и не такие переживания…

Интересно, горы знают, чем закончится вся эта история?..

Глава 7

Секретов больше нет

Я услышала, как открывается калитка. Во двор вошли мама с Оксаной.

– Оксана? – удивилась я. – Почему ты так рано? Как хорошо! Хоть отдохнешь!

– Мы встретились по дороге домой, – кивнула Оксана на маму и восторженно поведала: – Мы со съемочной группой сегодня сняли отличные, просто гениальные сцены и решили немного отдохнуть.

– А я ездила фотографировать свою ауру, – отчиталась мама.

Она вытащила из сумки фотографии. На снимках я увидела красивые разноцветные разводы, внутри которых виднелась мама. Между прочим, эти разводы были чем-то похожи на картину, нарисованную дельфином, которая висит у меня в комнате.

– Это и есть якобы снимки ауры! – сообщила мама.

– А почему она везде разного цвета? – изумилась я.

– Конечно, к настоящей ауре это имеет мало отношения… Я выяснила механизм: просто этот аппарат улавливает электроволны, исходящие от человека. В разных местах тела частота волн разная. Каждой частоте соответствует определенный цвет, поэтому аура такая разноцветная.

– Но почему она на всех снимках разная? – так и не поняла я. – Вот на этой фотографии у тебя над головой синий развод, а на этой – красный. Или частота электроволн меняется каждую секунду?

– У них с аппаратом неполадки, – пожала плечами мама. – Они никак не могут правильно его настроить… Какая разница? Главное, что красиво!

– Н-да… – протянула я. – «Главное, что красиво». Красиво они обманывают доверчивых людей!

Оксана рассмеялась.

Сегодня она была не уставшая и бледная, какой обычно бывает после съемок. Она была загоревшая, веселая, вдохновленная. Казалось, Оксана не ходит по земле, а летает по воздуху. От нее исходил свет, ее глаза горели.

– Ты случайно не влюбилась? – подозрительно спросила я. – А? Признавайся?

Оксана уселась за стол в беседке, обвела нас с мамой лучистым взглядом и сказала:

– Эх, девчонки… Да, я влюбилась!

– Стоп, подожди, не рассказывай! – попросила мама и побежала в дом. – Сейчас сделаю чаю, и под чаек посекретничаем!

Оксана рассмеялась еще раз и мечтательно посмотрела в сторону моря.

Такой яркой и цветущей я еще никогда ее не видела. Если бы ее ауру сейчас фотографировал тот чудо-аппарат, то она, наверное, была бы вся разукрашена розовыми сердечками.

Я была искренне рада за Оксану. Оказывается, она влюбилась! Да не где-нибудь, а в Лимонном!

– Интересно, а кто твой кавалер? – улыбнулась я.

С моей души словно камень свалился. Оказывается, у кого-то в жизни бывают приятные события… Это у меня все пошло наперекосяк. Хоть за других порадуюсь. В моем мире все было плохо, а в окружающем – хорошо.

Мы помогли маме сделать чай и приготовить бутерброды, чтобы немного перекусить. Очень уж не терпелось послушать Оксанины новости! Затевать чай из самовара не стали, обошлись обычным электрочайником, так быстрее.

– Ну! – красноречиво поторопила мама Оксану.

Та обвела нас загадочным взглядом, накрутила на палец свой темный локон и сказала:

– Девочки… Это самый лучший мужчина в мире!

– А кто он? А какой он? – сыпала мама вопросами. Ее глаза горели от нетерпения.

Оксана мечтательно закатила глаза:

– О-о! Что это за мужчина! Он чистый, светлый, журчащий, пахнущий морем! Я в него влюбилась с первого взгляда.

Мы с мамой непонимающе переглянулись и уставились на Оксану.

– Да-а? – искренне изумилась мама и неверяще уточнила: – Это у нас такие живут, в Лимонном?..

– Ага! – кивнула Оксана и рассмеялась.

Я мало чего понимала. Что это за мужчина такой? Интересно, я его знаю?

– Ну, у нас тут все морем пахнут, – заметила я.

Оксана снова захихикала.

Не знаю почему, но что-то вызвало во мне опасения. Какая-то Оксана была странная.

По описанию этот мужчина полностью походил на Марата… Хотя какое описание? Оксана перечислила только личностные качества.

– С актером, который играет моего мужчину, у нас должна была быть сцена объяснения в любви. Решили снимать ее на побережье. Декораторы и режиссер выбрали подходящее место, но случилось неожиданное. Ребята из съемочной группы взяли напрокат скутеры и стали гонять вдоль моря. Без инструкторов. В специально отведенной зоне им было скучно ездить, и они приплатили инструкторам за то, чтобы те разрешили кататься где угодно.

– Так это парень из съемочной группы? – не понимала мама. – У тебя с ним роман?

Я тоже ничего не понимала.

– Да нет, – снова рассмеялась Оксана и сделала глоток чая. Откусила бутерброд. – Голодная, ужас!..

– А вас там, кстати, не кормят? – спросила я. Мне всегда было интересно это знать.

– Кормят, но домашняя еда лучше. Ассистенты ходят и покупают еду в пластиковых коробках. Салаты всякие, пюре… Все невкусное. Знаете, как такую еду у нас называют?

– Как?

– Кинокорм, – сообщила Оксана. – На нем особо не располнеешь.

– Да подождите вы с кинокормом! – возмутилась мама. – Ты давай про жениха рассказывай!

– А, ну да… на чем я остановилась? В общем, парни взяли напрокат скутеры и стали гонять вдоль моря. Они заехали куда-то далеко-далеко. Здесь есть какое-то место, где много скал. Инструкторы запретили туда ездить, потому что там опасно, но запретный плод сладок… Адреналин! Парни погнали туда, за скалы. Далеко… И нашли там моего жениха.

– Жених за скалами? – изумилась мама. – Что он там делал?

– Моего жениха зовут Пляж, – с улыбкой сказала Оксана. – Они обнаружили просто райское место! Представляете – красивейший пляж, окруженный скалами! Там чистейший белый песок, растут пальмы, под пальмами бежит журчащий ручеек… Это просто сказка! Парни сразу же рассказали о нем режиссеру и декораторам, привезли их туда. Декораторы тоже влюбились в этот пляж. Сцену решили снимать там. И вот сегодня я весь день провела в этом замечательном месте. Вы не представляете, что это за чудо! Помните рекламу шоколадки «Баунти»? Какие красивые пейзажи там были? Вот на этом пляже то же самое! Сценаристы, когда увидели его, даже решили немного изменить сюжет. Они сделали так, что на этом пляже будет несколько сцен. Вот так вот! Я влюбилась в мужчину по имени Пляж! Интересно, кому он принадлежит? Мы увидели там остатки костра и картошку в пакете, которая лежала под пальмой. Значит, там кто-то бывает…

Я сидела ни жива ни мертва. Было такое чувство, будто меня оглушили. В висках пульсировала кровь. В голове шумело. Мне стало жарко, на лбу выступил пот. Я просто окаменела и, кажется, даже не дышала от ужаса.

– Пляж?.. – У меня заплетался язык, словно я была пьяна. – Ты влюбилась в пляж?..

– Да, Полина, представляешь! – подтвердила Оксана, не подозревая о моих чувствах. – Если бы парни не заехали туда на скутере, вряд ли бы его когда-то нашли! Он со всех сторон окружен крутыми скалами и густой, как непроходимые джунгли, рощей.

Точно. Это он. Крутые скалы и роща.

– А валуны в воде есть? – спросила я, уже заранее зная ответ.

– Да! Очень скользкие! Если хочешь, я как-нибудь отведу тебя туда! Место шикарное! Пофотографируемся там!

Не говоря ни слова, я встала из-за стола и пошла к себе в комнату.

Мама и Оксана удивленно смотрели на меня, окликали, но я не могла ничего ответить. Горло свело спазмом.

Я заперла дверь в свою комнату, легла на кровать и хотела разрыдаться, но не получилось. Я не плакала. Я была морально убита.

Люди нашли наш с Маратом секретный пляж, обнаружили нашу тайну. Нашу гордость. Наш рай.

Все. Теперь секретный пляж никакой не секретный.

Рассекретилось то, что было нам дорого.

Я неверяще качала головой и не могла взять в толк, почему происходит весь этот ужас. Что это? Кризис? Для чего он нужен? Это просто невероятно и неестественно! На нас посыпались со всех сторон испытания! Все рушится!

Крах. По-другому это не назовешь. Стихийное бедствие. Мне очень хотелось залезть в какую-нибудь норку, сжаться в комочек и подождать, когда там, снаружи, все это закончится и все снова будет хорошо.

У меня чувство, будто люди обнаружили что-то мое сугубо личное, интимное. Этот пляж много лет знала я одна. Это совершенно точно. Я множество раз ставила ловушки, которые должны были выдать теоретическое присутствие других людей, но они никогда не срабатывали. Поэтому пляж был действительно секретным. Только моим. А потом я открыла его Марату.

И вот теперь он стал всеобщим достоянием. Его увидели все. И даже стали снимать там кино.

Пляж был тайным озером моей души. И теперь в озере моей души люди вымыли грязные ноги. Вот такое чувство у меня было.

У меня отняли то, что я любила.

Пляж – это одна из главных составляющих моих отношений с Маратом. Если бы кто-то попросил показать душу нашей любви, то я показала бы этому человеку секретный пляж.

Конечно, наша любовь существует не благодаря пляжу, но он играет большую роль.

Просто есть вещи, которые очень дороги.

На этом пляже мы с Маратом провели много часов, общаясь друг с другом. Мы разводили костры, запекали картошку в углях, а иногда я была там одна и просто отдыхала от окружающего мира. Это мое Место Силы. Оно мне дорого.

Например, мама до сих пор хранит флакон духов, которыми душилась, когда пошла на первое свидание с моим папой.

Она говорит, что когда она сейчас вдыхает остатки аромата духов, которые уже выветрились, то перед ее глазами мгновенно всплывает то свидание и она мысленно переносится на двадцать лет назад.

Из таких мелочей и состоит любовь, память о ней. Эти мелочи несут с собой атмосферу памятных моментов. И, выходит, мелочи далеко не мелочи… Они словно части мозаики, из которых складывается цельная картина.

У каждых отношений есть то, без чего невозможно их представить. У нас с Маратом это песни под гитару и секретный пляж.

У кого-то это, может быть, лавочка, где пара часто сидит, или какой-нибудь клуб.

После этой мысли меня как током ударило.

– Уже нет ни песен под гитару, ни пляжа… – прошептала я, вертя в руках молчащий телефон. Я привыкла постоянно получать от Марата сообщения, телефон всегда был будто приклеен к моей ладони. А теперь он молчит. – Выходит, наша дружба разваливается… Неужели все заканчивается?

Но тут же я взбодрилась. Если разбираться более детально, главное в отношениях – не предметы, а чувства. Чувства у нас есть. Значит, ими можно наполнить другие предметы и места с помощью их сделать памятными.

Так что не все потеряно.

Сейчас основная задача – это вернуть Марату вкус к жизни. Нужно, чтобы у него восстановился слух. А еще надо заставить его идти сниматься в фильме.

– Планы хорошие, но нет самого главного – Марата, – вздохнула я. – Где его искать?..

Впервые в жизни вокруг меня происходили события, на которые я не имела возможности никак повлиять.

Как же я ненавижу тех лысых качков! Во всем виноваты они!

Правда, в том, что киношники нашли пляж, качки не виноваты, но все равно я желаю отыскать их и наказать!

Я сто раз набирала номер Марата, но слышала в трубке одно: «Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее».

Я отбросила мобильник в сторону. Какая от него польза, если он не может дозвониться до Марата?

Я была дома одна – мама с Оксаной ушли гулять по вечерним улицам Лимонного.

Я очень хотела увидеть собственными глазами, какого размера катастрофа. Немного успокоившись, я надела шорты, маечку, повязала голову желтой банданой и, сжав кулаки, отправилась на секретный пляж.

Впрочем, подходит ли ему теперь слово «секретный»?

Как бы там ни было, я туда пошла.

Солнце уже погрузилось в море, но сумерки еще не спустились. Это промежуточное время между светом и тьмой очень короткое, на юге оно длится минут двадцать.

На улицу выходили молодые парочки, они шагали, обнявшись, по тротуарам и ворковали. Люди более старшего поколения сидели на лавочках и вели неспешные беседы. В многочисленных кафе играла музыка, официантки сбивались с ног, выполняя заказы, шашлычники не успевали нанизывать маринованное мясо на шампуры, кто-то уже пел под караоке песню:

Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно,

Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино,

Там, под океаном, мы трезвы или пьяны,

Не видно все равно!

Эй, моряк, ты слишком долго плавал,

Я тебя успела позабыть…

Мне теперь морской по нраву дьявол,

Его хочу любить!..[2]

Эта песня из фильма «Человек-амфибия» просто классика, как и сам фильм. За один курортный сезон я слышу ее несколько сотен раз. Ее поют в каждом кафе.

Я не стала заходить на работу к Фулате и в сто первый раз обсуждать произошедшее. Я целенаправленно шла к нашему пляжу.

Вот закончился цивилизованный пляж. Началась роща. Я вошла в рощу и словно очутилась в другом измерении. Песни под караоке внезапно стали тише, будто за мной захлопнулась дверь, вокруг трещали цикады, что-то скрипело, ухало и потрескивало, было темно из-за густо растущих деревьев и буйной листвы, кроме того, повсюду были непроходимые колючие заросли ежевики. Но я знала тайную тропу, которая быстро выведет из рощи к пляжу. Я очень хорошо здесь ориентируюсь.

Каждый раз, когда я вхожу в эту рощу, у меня появляется реальное ощущение, что она растет в другом мире.

А может, это правда так и есть? Что, если именно в этом месте находится разлом между мирами и секретный пляж на самом деле находится в параллельном мире?..

Надо будет это у мамы спросить. Все равно теперь о пляже знают все. А раньше знали только я и Марат. Даже мама не знала.

Повсюду одновременно запели сверчки. Я автоматически взглянула на наручные часы. 21.01. Кто-нибудь может объяснить мне этот феномен? За все годы жизни я успела заметить, что сверчки начинают разливаться в трелях ровно в 21.01. Не в 20.59 или в 21.02, а ровно в 21.01. У них что, тоже есть часы?..

Эта роща очень красивая. Завершается цивилизованный пляж, где стоит множество кафе и навесов с лежаками, и начинается она. Густая и таинственная. Роща заканчивается, выходишь из нее, и перед глазами резко появляется высоченная каменная стена. Эта стена – скалы. Вокруг них в воде разбросаны огромные скользкие валуны. Если пройти через эти валуны по воде, обогнув скалы, то попадаешь на секретный пляж. В мой Эдем.

Как видите, пляж защищен рощей, валунами и скалами. Но это не помешало людям обнаружить его, катаясь на скутере…

Итак, я прошла через рощу, вошла в воду и стала пробираться по валунам.

Сердце билось как сумасшедшее. Мне было страшно увидеть пляж. Интересно, что с ним стало после нашествия съемочной группы?..

Последние валуны я преодолела с закрытыми глазами, чтобы не увидеть пляж раньше времени.

Я ощутила под ногами песок. Значит, я уже на берегу. На пляже. Я сделала еще шаг, чтобы выйти из воды, и внезапно поскользнулась на чем-то холодном и колючем.

Я вскрикнула и упала в воду. Во время падения открыла глаза. И увидела…

Я чуть в обморок не упала.

От секретного пляжа осталось одно название.

Песок лежал не ровным бархатом, как это было раньше, он был весь разворочен десятками ног, которые здесь побывали.

Везде валялись пластиковые коробки с остатками еды (наверное, это и есть кинокорм), пластиковые вилки, ложки, смятые стаканчики с остатками кофе на донышке, везде были разбросаны использованные пакетики от одноразового чая, окурки, песком были присыпаны арбузные корки, над которыми роем жужжали мухи…

Я посмотрела себе под ноги, чтобы понять, на чем я поскользнулась, и увидела, что мне под ступни попала смятая алюминиевая банка из-под прохладительного напитка.

Я бессильно осела прямо в воду и так и осталась сидеть, взирая на все это свинство.

К волосатому стволу пальмы прилип шелестящий белый пакет, который развевался на морском ветерке, как флаг на корабле. Раньше в этом пакете лежала картошка. Я регулярно пополняла ее запасы, чтобы запекать в углях. Теперь картошку кто-то вытрусил на песок, и она валялась раздавленная.

Хворост, который я сюда приносила, раньше лежал ровной стопкой под пальмой, а сейчас он был весь разбросан.

Я вскочила и помчалась к роднику. В журчащей кристальной воде плавали яблочный огрызок и персиковые косточки.

Я была просто в бешенстве.

Ну почему надо так мусорить? Откуда такое неуважение к природе?

Мне казалось, что я даже слышала плач и стоны пляжа, он был очень расстроен из-за того, как с ним обошлись. Я присела на корточки, погладила песок и сказала:

– Бедненький мой пляжик, не плачь…

Я зачерпнула горсть песка. Он сыпался сквозь мои пальцы, но мне казалось, что это сыпятся не песчинки, а льются слезы.

Эти киношники наплевали в душу моря и моих отношений с Маратом!

У меня не хватало слов, чтобы выразить все, что я испытывала. Чтобы как-то выплеснуть эмоции, я открыла рот и взревела как раненый зверь. Хотя я и на самом деле была всем этим ранена.

– А-а-а-а-а!.. А-а-а-а-а!.. А-а-а-а-а!..

После крика, похожего на крик Тарзана, мне стало значительно легче, но заболело горло. Зато я выразила эмоции и могла уже трезво смотреть на царящий вокруг беспорядок.

Оксана говорит, что сегодня здесь отсняли прекрасную сцену и все отправились отдыхать.

Как они могут отдыхать, когда здесь такой кошмар? Как у них хватает совести намусорить и уйти? И как они дальше будут здесь снимать, если здесь так грязно? Потом уберут?

Оксана сказала, что на пляже будут сниматься несколько сцен. Выходит, они сюда еще вернутся.

Я села на песок у воды и, глядя на смятую банку, думала, что делать дальше и как отсюда отвадить съемочную группу.

Я не могу прийти на съемки и сказать, чтобы они отсюда убирались. Они меня не послушают. Кто я для них такая? У меня что, есть документы на владение этим пляжем?

Внезапно мне в голову пришла идея. Я даже повеселела.

Я сфотографировала замусоренный пляж с разных ракурсов, чтобы потом показать это безобразие Марату.

Потом начала убирать. Я сгребла в кучу коробки, вилки, ложки, собрала окурки, огрызки, персиковые косточки… Я ладонями, как ситом, просеяла весь песок пляжа, чтобы избавиться от всех окурков до единого. Затем сложила мусор в один из пакетов, который здесь же и валялся. Пляж стал выглядеть приличнее, у меня даже стало как-то чище на душе. Пляж потихоньку приобретал свой первоначальный вид.

После того как я все это собрала, я взяла хворост и по всему пляжу выложила огромными буквами «ГНЕВ НЕБЕС». Ничего таинственнее и страшнее я не могла придумать.

Когда съемочная группа придет сюда в следующий раз, им станет не по себе. Я на это надеюсь…

Оксана говорила, что это райское место. Так вот пусть думают, что высшие силы сами здесь все убрали и написали это сообщение.

Во всяком случае, никакого другого выхода у меня не было. Я могла только попытаться запугать киношников.

Но испугаются они или посмеются – это будет видно, когда Оксана вернется с очередных съемок на этом пляже и расскажет о том, что они здесь прочитали и увидели.

Я замела пальмовой ветвью свои следы, взяла огромный пакет с мусором, взглянула на девственно чистый пляж, на надпись «ГНЕВ НЕБЕС» и пошла домой.

Телефон Марата был по-прежнему выключен.

Зачем он так жестоко со мной поступает?.. Я же переживаю!

Я вышла из густой тихой рощи, и как обычно мне в уши ударило:

С якоря сниматься, по местам стоять!

Эй, на румбе, румбе, румбе, так держать!

Дьяволу морскому возьмем бочонок рому,

Ему не устоять!..

Эй, моряк, ты слишком долго плавал…

Глава 8

Подарок шторма

Следующее утро началось с привычного звонка в милицию. Я настолько надоела Роману Ивановичу, что он раздраженно сказал:

– Полина, мы сами позвоним вам, когда будет какая-то информация по вашему делу.

«Хотят от меня отделаться, – поняла я. – Они никогда не позвонят».

– Роман Иванович, какие у вас прогнозы? – напрямую спросила я. – Только ответьте серьезно: как вы думаете, их найдут?

Роман Иванович помолчал немного, а потом произнес:

– Девяносто процентов, что не найдут.

Мое сердце упало.

– Почему?

– Ситуацию усугубляет то, что они, скорее всего, не местные. Вероятно, они уже давно уехали из города… Мы бы их уже обнаружили, если бы они были местные.

Я поняла: мы проиграли.

– Я так и думала, – вздохнула я. – Но вы все равно не прекращайте поиски, хорошо?

– Конечно.

Было очевидно, что сейчас он положит трубку, но я хотела, чтобы последнее слово осталось за мной:

– Это дело касается не только нашей драки, но и самой милиции!

– Вы о чем? – растерялся Роман Иванович.

– О том, что драка – это одно, а распитие спиртных напитков в общественном месте – другое, – произнесла я. И неожиданно меня понесло: – Они и в этом нарушили закон! Запрещено пить спиртное на улице! Вы должны их найти! Я не понимаю, неужели так сложно отыскать шайку малолетних хулиганов? Вы что-то скрываете от меня! Вы специально их не ищете!

– Мы постараемся найти, – сухо пообещал Роман Иванович и положил трубку.

Дело яснее ясного. Милиция не ищет парней потому, что это, по их мнению, бесполезно. Не хочу грешить на милиционеров, которые ведут это дело, но интуиция подсказывала мне, что если поиски и ведутся, то очень вялые.

Да о чем я говорю? Бывает, что сложнейшие преступления раскрываются за пару дней, а здесь рядовая драка, а они ее расследуют уже восемь дней! Это просто смешно!

Я уверена, здесь что-то нечисто!

Мне это все надоело… И еще Марат не берет трубку! Почему он так себя ведет? Чего там думать над жизнью? Надо просто ходить на процедуры и ждать, когда начнет возвращаться слух, вот и все! Надо верить в лучшее и стимулировать выздоровление, а не скрываться и впадать в панику!

Было раннее утро. До работы оставался еще час. На улице уже светло, но солнце еще не взошло – оно скрывалось за горами.

Я вышла во двор с чашкой кофе в руках. Благодаря тому что я начинаю работать рано, я имею возможность видеть все прелести утра, когда природа просыпается.

Немного прохладно, поют птицы, виноград плетется по беседке, наливаются плоды лимона, с моря дует освежающий ветерок, на небе ни облачка… Кофе на воздухе всегда пахнет не так, как в доме. Аромат более насыщенный и яркий.

Кстати, почему у нас кофе не растет? Надо посадить, вдруг приживется.

Вроде бы все как обычно, но нет. Все по-другому. Я сидела как на иголках, места себе не находила из-за исчезновения Марата.

На мощной лозе винограда резвились птицы и пели песни. Они так разливались в своих трелях, пытались перепеть одна другую, что я прямо заслушалась.

И вдруг резко подумала: я это слышу. А Марат? Он ничего не слышит. Как это страшно – не слышать. Тем более музыканту.

Вместо злости на Марата меня захлестнула жалость к нему.

Из-за каких-то лысых отморозков, которые целыми днями пьют пиво и издеваются над окружающими, Марат сейчас находится неизвестно где и ничего не слышит.

Наверное, для этих парней подобные драки – обычное дело. Я полагаю, они уже и думать забыли про Марата, если, конечно, вообще о нем думали. Они сейчас ведут свой обычный образ жизни: пьют и тягают железо в тренажерном зале. Чтобы потом ходить по улицам, поигрывая мускулами, и цепляться к мирному населению, калеча людям жизни.

Почему они сейчас живут и здравствуют, а Марат страдает? Почему этим парням все сходит с рук? Ведь я уверена, что Марат – не первый, кто пострадал от них. Почему они до сих пор не попались? Это ненормально! Эти люди не должны спокойно спать, в то время как Марат тщетно пытается услышать пение птиц или звук своей гитары.

Я не знаю, что сделала бы, если бы сейчас мне кто-нибудь дал в руки эту компанию. Рвала бы и метала. Я бы обязательно засадила их за решетку. Всех пятерых.

Когда я пришла на работу, Артем, как обычно, спросил:

– Ну что, есть новости из милиции?

– Нет, – покачала я головой и пересказала напарнику утренний разговор с Романом Ивановичем.

– Все понятно, – процедил Артем. – Они не будут их искать.

– Это было ясно с самого начала.

И мы начали работать. Опять же, все было как обычно, только когда я смотрела в бинокль на то место, где обычно лежал Марат под зонтом от солнца, в моей душе становилось пусто.

Я периодически звонила ему, но ответ был прежним: «Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее».

И я звонила позднее. И снова слышала совет позвонить позднее.

Звонила Фулата. Мы обсуждали одно и то же: милиция бездействует, Марата нет, Ванина губа зажила.

– Я надеюсь, что преступники продадут кому-нибудь перстень Ванин, и покупатель сообщит в милицию об этом, – сказала Фулата.

– Фулата, подруга, спустись на землю! Кто там будет сообщать? Это же не раритет украли, который стоит миллиард долларов, чтобы милиция сообщала о нем в скупку драгоценностей!

– Да, ты права…

После обеда на пляже возникло оживление. Многие люди стали по очереди ходить куда-то в правую сторону набережной и возвращались оттуда восхищенные. Я пыталась разглядеть в бинокль, что там происходит, но не видела ничего, кроме толпы людей, которые кольцом что-то окружили.