Укрощение строптивых

— Все в порядке. Они улетели! — В это время Лиза сидела возле зеркала и замазывала рубцы зеленкой, тихо поскуливая от боли.

— А я испугалась! — прошипела она, скрипя зубами.

— Все прошло отлично! — счастливо улыбнулась Юля.

Алеша нагнулся и молча поцеловал ее в щеку.

* * *

Ударное соединение криминальной полиции Греции численностью двадцать семь человек с полным комплектом вооружения грузилось в вертолеты.

Вскоре три мощных геликоптера в боевой раскраске плавно поднялись в воздух. Их целью был небольшой остров на юго-востоке от материка. Двадцать семь молчаливых солдат, обняв автоматы, сидели в грузовом отсеке голова к голове. Представитель русской полиции, высокий тип с телячьими глазами в гражданском костюме, самозабвенно листал исписанные бумаги. Его переводчик мирно дремал рядом, усыпленный гулом двигателей.

— Что делать, если нам окажут сопротивление? — обратился следователь к представителю Интерпола.

— Мы к нему полностью готовы, — ответил тот.

— Учтите, ведь там женщины!

— Мои солдаты смогут отличить преступников от добропорядочных граждан.

Через час пути вертолеты снизились над островом. От ветра, срывавшегося с лопастей, гнулись деревья, пустые глазницы огромного дома удивленно взирали на непрошеных гостей. Распахнулись люки, и на землю, пригибаясь, посыпались солдаты с автоматами наперевес. Они рассредоточились по площадке, держа под прицелом окна.

Внезапно из стеклянных дверей, ведущих на террасу, появилась немолодая, представительная дама лет сорока, с холеным лицом, в изящном костюмчике.

— В чем дело, господа? — удивленно осведомилась она. — Это частная территория!

Представитель русской полиции сделал шаг вперед.

— Прошу прощения, — начал он. — Моя фамилия Телятников, я следователь прокуратуры. У меня есть ордер на обыск и арест хозяина этого острова.

— Игоря Георгиевича? — удивилась дама. — А за что его арестовывают?

— За похищение и удержание людей против их воли.

— Не понимаю, о чем речь, каких людей?

— Граждан Российской Федерации: Елизаветы Абрамовны Дубровинской, Надежды Константиновны Славко, Алексея Федоровича Черных, Ольги Витальевны Стрельцовой, Юлии Аркадьевны Милович и Ларисы Михайловны Верижской.

— Ольга Витальевна Стрельцова — это я. Но меня, уверяю вас, никто насильно не удерживает! Я приехала в гости к моему другу и не понимаю, почему наш отдых нарушают таким варварским образом.

Телятников невозмутимо произнес:

— Я хотел бы осмотреть дом!

— Пожалуйста!

Солдаты в пятнистой форме ввалились в столовую как раз во время обеда. Лариса в этот момент как раз подносила ложку ко рту своего бывшего мужа.

Тот выглядел бледным и измученным и совсем не походил на преступника. Остальная компания деловито стучала ложками, целиком захваченная процессом еды.

— В чем дело, господа? — холодно осведомилась Лариса. Она выглядела раздосадованной тем, что им помешали.

Представитель прокуратуры еще раз объяснил цель своего визита:

— Мы приехали освободить заложников.

— Где вы видите заложников? Мы не заложники! — возмутилась раскрашенная зеленкой Лиза Дубровинская, хладнокровно пригубливая вино из бокала. — И мы не желаем, чтобы нас освобождали! Это наглость — врываться в частное владение! Мы будем жаловаться!

— Уже нельзя отдохнуть, чтобы тебя не арестовали, — послышалась реплика Юли. В ее голосе звенело возмущение. — Я Юлия Милович, и меня здесь никто не удерживает! — Она встала, гордо закинув голову.

— А я Елизавета Дубровинская! И я тоже заявляю, что нахожусь здесь добровольно. В конце концов, я совершеннолетняя гражданка и…

— А я Алексей Черных…

— Лариса Верижская…

— Надежда Славко…

— Видите, здесь все находятся добровольно, — резюмировала с высокомерной улыбкой Ольга Витальевна. — Вы, по-моему, ошиблись…

— Простите, — недоуменно прошептал следователь, невольно отступая.

— Но как же сигналы, заявления родственников?

— Родственники тоже ошибаются… У вас все?

— Да, но вы должны подписать бумаги о том, что находитесь здесь добровольно.

— С удовольствием!

Через минуту требуемые бумаги были подписаны, солдаты погрузились в геликоптеры и улетели.

Только после этого Лариса достала из-под стола пистолет и выложила его на тарелку.

— Ах, Боже мой, Игорек, дорогой, а ведь тебя-то они забыли спросить, находишься ли ты здесь добровольно! Какое упущение! — ядовито усмехнулась она.

Хозяин застолья благоразумно промолчал, опасливо косясь на пистолет на тарелке своей благоверной.

— Кстати, не забудь вырезать этот эпизод из кассеты, которую мы будем отправлять, сегодня на материк, — озабоченно произнесла Ольга Витальевна, обращаясь к Ларисе.

— Да, пожалуй, не стоит разочаровывать зрителей, — усмехнулась Юля.

— Они этого не любят.

Алеша молча поцеловал ее в щеку.

ЭПИЛОГ

Диктор НТК, вальяжный мужчина с прилизанным пробором, обернулся, слащаво улыбаясь, к миловидной гостье в студии. Перед микрофонами, софитами и всевидящими телевизионными камерами гостья чувствовала себя немного скованно.

" — Дорогие телезрители! Мы говорим с главным продюсером знаменитого телешоу «Укрощение строптивых» Ларисой Верижской. Лариса Михайловна, наших зрителей волнует дальнейшая судьба любимой передачи. В первую очередь, нам интересно, будет ли продолжение или все закончится на прошлой серии, той самой, где Надя выстрелила в Хозяина и смертельно ранила его?

— Конечно, сейчас мы усиленно работаем над продолжением, — улыбнулась Лариса, — однако по техническим причинам доставка материала с острова была временно прекращена. Но уже начиная с этой недели показы будут возобновлены, и уверяю вас, наших телезрителей ждет множество самых неожиданных сюрпризов. Сейчас мы ставим дополнительную аппаратуру, что улучшит качество съемки и еще больше увеличит зрительский интерес.

— Но шоу по-прежнему останется документальным?

— Безусловно! За документальность всех кадров я ручаюсь собственной головой!"

* * *

— Ты же помнишь, сегодня прилетает Лариса, — напомнила Юля за завтраком.

Алексей в ответ лишь кивнул, погрузившись в газету.

— Рейтинг немного упал на той неделе, — озабоченно произнес он. — Но сейчас продюсеры опять прогнозируют рост популярности.

— Ничего, — проговорила Юля, поглаживая свой выпуклый животик (она готовилась стать матерью). — Прорвемся… Может быть, все же покормить его перед будущей съемкой? — озабоченно проговорила она.

— Нет, ведь Лариса требует, чтобы он выглядел предельно истощенным в этой серии. Мы в свое время голодали, пусть и он попостится…

В это время, сидя в углу зарешеченной комнаты, Игорь Георгиевич мрачно следил за чайкой в окне, которая, поднявшись под самые облака, камнем кидалась в воду за серебристой рыбешкой.

Он мечтал о свободе. Перед ним стояла кружка с водой и кусок черного хлеба.

Лариса выпрыгнула из вертолета, как всегда энергичная, деятельная, полная сил и новых идей.

— О, как округлилась, как похорошела! — вместо приветствия она обняла Юлю за плечи и горячо расцеловала ее в обе щеки. — Скоро прибавление семейства? Кстати, для сценария это тоже очень хорошо!

На ее приветствие Алеша ответил сильным мужским рукопожатием, — Не надоело еще сиднем сидеть на острове? — Улыбнулась Лариса, оглядывая короткий ежик волос на его голове, широкие плечи и тонкую талию бывшей балетной танцовщицы.

— Нет, — Алексей мотнул головой, улыбаясь. — Нам с Юлей здесь нравится. Главное, мы вместе, и мы любим друг друга.

— Ну, а как он?

— На той неделе бесился, устроил разгром в комнате, пришлось посадить его в карцер. А теперь притих. Мы не кормили его, как вы и просили.

— Отлично, отлично! — Лариса энергично потерла руки. — Ну-с, времени очень мало, за работу! Они направились в подвал, где содержался узник.

— Нет, что-то он толстоват, — недовольно поджала губы Лариса, критически оглядывая бывшего мужа.

— Потому что мало двигается, — виновато пояснил Алексей.

— Ну так выгуливайте его чаще!

— Боимся. Вдруг с цепи сорвется. Ведь Юлечка в положении, мало ли что случится, а нас здесь только двое…

Лариса вздохнула и выудила из сумки объемистый сценарий.

— Ничего, потерпи. Для съемок следующей серии обещает Надя подъехать. Там у нас запланирована тайная любовь и сцена жалости. Представь, у меня отличная задумка: она подкармливает пленника из внезапно возникших нежных чувств к нему.

— Мы слышали, Надю приглашали сниматься на «Мосфильме»?

— Да, но она пока раздумывает, — кивнула Лариса. — Сценарий не нравится, да и гонорар маловат. Десять тысяч — и это при ее-то чуть не всемирной славе! Да она любой фильм сделает кассовым! Ее уже и в Голливуд заманивали. Я еле отбила ее для нашего шоу.

— А мы недавно интервью с Ольгой Витальевной читали в журнале, — сообщила Юля. — Вы с ней встречались в Москве? Как она?

— Да, вы же ее знаете — ни минуты без дела! Она пока не может вырваться, вечно у нее какие-то срочные дела, сделки… — вздохнула Лариса. — Она нам сюжетную линию обедняет своим отсутствием. Но у меня есть задумка: снять с ней несколько сцен в павильоне на «Мосфильме». Уже строим декорации, имитируем остров, пока что сделали несколько комнат в павильоне. Что делать, приходится выкручиваться!

— А как Лиза? Что-то мы о ней давно ничего не слышали!

— О, я вам забыла сказать, — оживилась Лариса. — Ведь она собирается сюда приехать на пару месяцев. Тишина, покой, говорит, — это все, что нужно для написания романа.

— Она будет писать роман?! — хором воскликнули Юля с Алешей.

— Да, собирается. И знаете, как он будет называться?

Юля и Алеша многозначительно переглянулись и одновременно воскликнули:

— «Укрощение строптивых»!

* * *

Скучным зимним вечером среднестатистическая семья расположилась возле экрана телевизора. Прозвучал веселый музыкальный проигрыш, и на экране появилась знакомая заставка: куча камней с пальмой наверху, название шоу и цифры — сто двадцать четвертая серия.

— Витя, «Укрощение строптивых» начинается! — вывязывая пятку шерстяного носка, воскликнула среднестатистическая мать.

— Ма, по шестой программе ужастик! — привычно заныл среднестатистический сын.

— Вечно эти сериалы, — проворчал отец, еще глубже погружаясь в газету.

После того как Алена, девушка, которая ему так нравилась, неожиданно оказалась парнем, он отчего-то невзлюбил это шоу.

— Надоели твои «Строптивые»! На работе все о них говорят, и в метро, и в гараже… Придешь домой отдохнуть — опять они.

— Да ты что!.. В этой серии наконец станет известно, кого родила Юля! — воскликнула мать. — И потом, будет ли Лиза публиковать свой роман? И чем закончится объявленная Хозяином голодовка?

Только бабушка подслеповато щурилась в экран и молчала. Уж она-то знала, что все в конце концов закончится хорошо.

2000 г.