Это оказался дом в Ист-Сайде, в котором жила одна семья. Имена владельцев дома не значились ни в одном справочнике. Видимо, они не хотели, чтобы кто-нибудь без ведома нарушал их покой.
Да, работенка не из легких. Однако я нашла решение: проверила этот адрес в записях управления по налогам и, наконец, получила имя.
Это была Сейури Накада. Я очень долго смотрела на экран, остро ощущая присутствие болтавшегося за окном наблюдателя. Надеюсь, никто еще не изобрел нового способа проникать сквозь оконные щиты. Если мне придется иметь дело с Сейури Накадой, нежелательно, чтобы это происходило на виду у всех.
Конечно, я упоминала имя Накада раньше, когда говорила о казино “Нью-Йорк”, но не думала, что след приведет прямо к ней. Даже если вы никогда не слышали о “Нью-Йорке”, имя Накада должно вызвать сигнал в вашей памяти, а Сейури Накада была единственной Накадой в городе. Эта женщина представляла свой семейный клан на Эпиметее и руководила всем, что делала ее семья на этой планете. Она живет здесь не так уж давно, но, несомненно, относится к городской элите.
Ну, что ж, кажется, я теперь знаю, кто скупает Уэст-Энд. Во всяком случае, это объясняет связь с “Нью-Йорком”. А вот чего не объясняет, так это: какого черта ей нужно в Уэст-Энде?
Я знаю - кто, но не знаю - зачем. А это важнее.
Глава 8
После минутного раздумья мои вопросы стали множиться с невероятной скоростью.
На самом ли деле Сейури Накада скупает Уэст-Энд или кто-нибудь из живущих у нее в доме?
Если она, то действует самостоятельно или как представитель своей семьи? Каким образом со всем этим связан Поли Орчид? Зачем пользоваться его услугами, а не нанять кого-нибудь посолиднее?
Зачем, черт возьми, держать все в тайне? Почему это началось именно шесть недель назад? Что побудило ее скупать земли? И, подобно детской игрушке “Ванька-встанька”, я снова возвращалась к одному и тому же: зачем покупать землю в УэстЭнде? Что Накада планирует делать с ней?
Я нажала клавишу “остановка программы для размышления”, откинулась на спинку стула и принялась наблюдать за гуманоидами, причудливо кривляющимися в танце на огромном настенном объемом экране; Это мой компьютер пытается синтезировать музыкальные образы, которые, по его мнению, могут помочь мне думать. Танцоры двигались в неровном ритме, их ноги поднимались, вытягивались, становились все тоньше и, наконец, совсем исчезали, а руки были вытянуты в стороны и оставались неподвижными.
Кое о чем я догадалась. Землю скупает, скорее всего, сама Сейури Накада. У кого еще есть столько денег? Кто осмелится действовать из ее дома? И, полагаю, это не семейный бизнес. Тогда объясняется секретность, с которой производятся все операции, и использование такой мелкой сошки в качестве вице-президента, как Орчид, вместо кого-нибудь значительнее. Последний мог бы доложить обо всем дедушке Накаде на Прометей.
Предположим, она начала претворять свой проект в жизнь, как только обдумала его, или как только ее убедили, что это стоящее дело. Вот почему все началось так неожиданно.
У меня все еще нет ответа на один простой вопрос: зачем понадобилось скупать землю в УэстЭнде ? Ну, что ж, этого я не узнаю, пока не пойму, чем же она все-таки занимается.
Меня наняли, чтобы не позволить покупающему Уэст-Энд выселить оттуда бродяг. Теперь я абсолютно уверена, что знаю, кто это, хотя для законного обвинения недостаточно улик. Чтобы остановить Накаду, я должна прежде всего узнать причину ее действий. На явное мошенничество это не похоже. Сейури Накада действительно скупает недвижимость. При совершении сделок и при их оплате не было никакого обмана. По крайней мере, я не заметила ничего подозрительного. Да и зачем Накаде обманывать кого-то при ее средствах? Она действительно купила эти здания. У меня нет законного способа остановить выселение. Она имела право поднять плату. Если я хочу получить причитающуюся мне вторую половину гонорара, то должна каким-то образом уговорить ее не взыскивать плату за жилье с бродяг.
На экране продолжали свои невероятные танцы две фигурки: красная и синяя.
Если я хочу убедить Накаду не взимать плату, необходимо прежде всего узнать, что она собирается делать с этой недвижимостью.
Мне никогда не приходилось встречаться с Сейури Накадой. Я почти ничего о ней не знаю.
Она богата, влиятельна и ведет уединенный образ жизни. Дальше ставлю прочерк. Что ей понадобилось от обреченных строений?
Очевидно, мне надо позвонить и спросить ее, но я не могла. Думаю, в данном случае это не сработает. На самом деле я просто убеждена, что это будет иметь абсолютно противоположный эффект.
Судя по всему, Сейури Накада не захочет, чтобы я лезла в ее дела. А как только узнает, что уже в них лезу, она может намного усложнить мою задачу. Поэтому я не хотела, чтобы мой интерес был настолько очевиден.
Таким образом, у меня есть три направления расследования: Накада, Орчид и сам Уэст-Энд. Вот три составляющих этого дела, которые мне пока удалось раскрыть. Связь с “Нью-Йорком” состоит, вероятно, только в том, что оно принадлежит семье Накады и находится под ее личным контролем. Я не нашла больше ничего, что связывало бы казино с моим делом. Деньги привели меня к Накаде и Орчиду, и это не очень-то мне помогло.
Я вдруг вспомнила, что не проверила каждую сделку. Возможно, другие платежи привели бы меня еще к кому-нибудь. Хотя это маловероятно.
Но буду держать этот вариант в качестве резервного. Все-таки я не в восторге от того, что потеряла свою поисковую программу, и поэтому мне не очень хотелось пользоваться своей системой. Во всяком случае, не сейчас.
Накада и Орчид охраняют свои секреты и не позволяют совать нос в их дела, но ведь Уэст-Энду все равно. Возможно, мне удастся что-нибудь узнать, если я взгляну на то, что покупает Накада.
Может быть, сами бродяги что-то видели или слышали, о чем разговаривали сборщики арендной платы.
Я нажала на клавишу, и танцоры исчезли с экрана. Наполнив свои карманы кое-какими полезными вещами, вызвала такси. Когда я вышла из дома, наблюдатель Мичимы, как метеор, свалился с высоты своего НП и проводил меня до такси. Я не оглядывалась, но знала, что он следует за машиной.
Такси не представляло из себя ничего особенного и принадлежало все той же “ТКК”. Оно не пустилось в светскую беседу, а просто оставило меня наедине с моими мыслями и высадило без всяких комментариев в Уэст-Энде.
Наблюдатель, естественно, по-прежнему был рядом. Выходя из машины, я плюнула в его сторону.
Разговаривая с бродягами Уэст-Энда, я потеряла три часа и, черт возьми, с самого начала догадывалась, что это пустая трата времени. Было ясно, что им нечего сказать мне. Любой, кто жил в этих краях, должен быть не просто невезучим и даже не просто глупым, а и тем, и другим одновременно, так что я могла узнать от них?
Некоторые бедолаги, увидев наблюдателя, занервничали. Воздушное пространство в этом районе пустует, так как никому не придет в голову посылать сюда какие-нибудь сообщения, тратить деньги на рекламу своей продукции или за кемнибудь шпионить. Наблюдатель Мичимы был здесь единственным флоутэром, и даже последнему дураку было ясно, что он следит за мной. Робот постоянно висел где-нибудь неподалеку. Я разговаривала с людьми только в квартирах, в самых дальних комнатах, но все равно, мне кажется, некоторые думали, что наблюдатель нас подслушивает.
Черт возьми, возможно, это и так, но даже если Мичима узнает, что я интересуюсь сборщиками арендной платы, то не догадается, зачем мне это нужно. Точно так же, как я не имею представления, зачем Накада их сюда послала.
Но даже если бы наблюдателя там и не было, не думаю, что бродягам было что сообщить мне.
Конечно, я получила описание сборщиков арендной платы, ну и что из того? Эта информация недорого стоит. Здесь нет ни одной приличной компьютерной системы. Все оборудование изношено на нет или разобрано на части. Это как раз одна из причин, почему мне пришлось приехать сюда лично.
Щиты на окнах от роботов-наблюдателей? Нет, только не на этих зданиях. У меня в кармане лежала портативная станция умышленных помех, пользоваться которой запрещено в Трэпе и пригородах, если рядом находятся электронные организмы, которые достаточно развиты, чтобы иметь гражданские права. Но здесь, в Уэст-Энде? Никаких проблем. Не думаю, что помехи нанесли бы наблюдателю серьезные повреждения, просто в период работы станции проклятая штуковина была бы глуха и нема. Но я не услышала ничего стоящего, чтобы пустить ее в ход. Она спокойно пролежала у меня в кармане, пока я внимала рассказам о сборщиках арендной платы.
Их было двое. У того, что поменьше, - гладкие, блестящие волосы и все лицо в проводках.
По-мнению жильцов, этот самовлюбленный тип считает, что лучше него самого может быть только секс, и убежден, что женщины во всех населенных людьми мирах только и мечтают об этом занятии, не исключая жалких созданий, населяющих Уэст-Энд.
Полагаю, им может быть только Поли Орчид.
Второй сборщик - просто гора мяса, в разговорах не выходил за рамки своих обязанностей.
Один человек сказал мне, что он иногда как-то странно урчал, но другой уверял, что у него просто проблемы с желудком.
Эти двое работают вместе, и если предположить, что маленький - Орчид, то большой - Бобо Риглиус.
Я надеялась, что увижу этих двух очаровашек, но не пришлось. По крайней мере, не тогда и не в Уэст-Энде, а встретила их позже, но до этого я еще доберусь в своем рассказе.
Разговаривая с бродягами, я осматривалась вокруг. У меня в карманах лежало несколько диктофонов, которые я заблаговременно включила.
Использовала также и то, что давали мне гены, доставшиеся от родителей и полученные при помощи симбиоза.
Вокруг было множество полуразрушенных зданий, скрытых от тумана, принесенного ветром.
Угрожающе нависшая над этой печальной картиной стена кратера, похожая на край света, в каком-то смысле и была таковой. На темном небе сияли яркие звезды. Но я заметила, что оно уже не черное, а синее.
Верхушки нескольких самых высоких башен полыхали ярким пламенем, а когда я поняла, что они отражают первые солнечные лучи, меня охватил страх. Я даже не могла представить, что весь Город будет освещен так, словно охвачен огнем.
Интересно, расплавится ли стекло? Боже, как я глупа: ни на Земле, ни на Прометее оно не расплавилось. Солнце не так уж горячо. Но выглядит оно именно таким - раскаленным, как преисподняя.
Это всего лишь рассвет, а что будет твориться в полдень? Я не уверена даже, что вижу прямые лучи, а не отраженные.
Безусловно, на восход Солнца стоит посмотреть, но ведь туристы видят его постоянно и бесплатно, как я сейчас, только на других планетах.
Кроме того, не все здания, приобретенные Накадой, башни. Значит, режущий глаза ослепительный свет не является мотивом ее действий.
Ветер здесь, в Уэст-Энде, не такой резкий, как в большинстве других районах Города, наверное потому, что он защищен стеной кратера. Машин тоже немного, и нигде не играет музыка. Возникает странное ощущение при разговоре с людьми, словно находишься в помещении, а не на улице. В Трэпе и на Хуарес-Стрит приходится все время кричать, чтобы вас услышал собеседник. Но здесь тихо. Бродяги привыкли к покою, а вот для меня поначалу это представляло небольшую трудность.
Мне не приходилось много разговаривать, в основном я произносила одну фразу: “Давайте войдем внутрь”, но все-таки беседа на улице была непривычна. Здесь я тоже не усмотрела коммерческой выгоды. Кто заплатит за возможность спокойно общаться?
Я осмотрела всю территорию и проверила те земли, которые входили в список приобретенной недвижимости. Участки, купленные Накадой, не имели ничего общего: среди них были и башни, и незавершенные стройки, и даже какая-то дырка в земле. Возможно, Сейури просто решила шантажировать бедняг, чтобы заставить их что-то сделать. Но все они, как один, были глупы, грязны и безобразны. Среди них было много явно больных.
Уму не постижимо, что эти люди могут представлять хоть какую-то ценность для Накады или кого другого.
Теперь я поняла, почему Зар Пикенс, со слезящимися глазами и замызганным пиджаком без рукавов, был выбран для разговора со мной - он являлся лучшим экземпляром этого сброда. Но я не понимала, как им удалось наскрести ту жалкую сумму, которую пообещали мне за работу. Так же неясно, какие коммерческие возможности таит в себе Уэст-Энд с незаконно заселившими его бродягами. Может, их хотят выставить перед входом в “Лунопарк”, “Джинзу”, “Эксцельсис” и другие казино, кроме “Нью-Йорка”, чтобы одним их видом отпугнуть клиентов от конкурирующих заведений и привлечь их в принадлежащий Накаде “Нью-Йорк”?
Не думаю, что это сработает. Даже если туристам и помешают эти нищие, в чем лично я очень сомневаюсь, то они могут воспользоваться стоянками на крышах зданий.
Я не видела ни земли, ни зданий, ни людей - ничего интересного, ради чего стоило приезжать сюда из Трэпа, не говоря уже о сотне мегакредитов, Уэст-Энд оказался именно таким, как я и думала - тупиком цивилизации. Я не узнала, черт возьми, ничего стоящего. Прошлась вдоль стены в поисках хоть какой-нибудь подсказки, но видела кругом грязь, тени и этого идиотского наблюдателя, следующего за мной по пятам.
Я вызвала такси. Новенькой, блестящей машине, принадлежащей “ТКК”, потребовалось целых десять минут, чтобы добраться сюда и отвезти меня домой. А этот проклятый дефективный летающий глаз не отставал ни на сантиметр. Ну что ж, по крайней мере, он ничего не говорил.
Глава 9
Я вернулась в свой офис и, за неимением лучших вариантов, решила использовать самый простой, но сразу же обнаружила, что Накада не отвечает на звонки.
Сначала я попытала счастья через прямой сигнал “человек к человеку” по неделовому коду и сказала, что звоню по личному вопросу. Контрольной программе потребовалось узнать чуть ли не строение моих генов только для того, чтобы сообщить, что я правильно набрала номер, но мисс Сейури Накада не разговаривает с незнакомыми ей людьми.
Затем я попыталась связаться по общему каналу с кем-либо из обитателей ее дома, убеждая программу в необходимости разговора о продаже недвижимости. Та предложила .оставить номер с подробным описанием дела, чтобы передать хозяевам.
Заблокировав стандартный сигнал, указывающий адресата звонка, я перенаправила его таким образом, чтобы представить анонимным, произведенным из общественного компьютера, и спросила, можно ли переговорить лично. Автоответчик почему-то стал раздражительным, и я аннулировала вызов.
После двух неудачных попыток попробовала применить “честный” подход. Я набрала номер деловой линии дома Накады и сказала:
- Говорит Кэрлайл Хсинг. У меня личное сообщение для мисс Сейури Накады по поводу приобретенной ею за последнее время земли. Могу ли я поговорить с ней?
По крайней мере, этот ответчик отказал мне вежливо.
- Не могли бы вы передать ей, что я звонила? - смиренно спросила я. - И особенно отметьте, что дело касается недвижимости в УэстЭнде.
- Я прослежу за тем, чтобы мисс Накада была проинформирована, мисс Хсинг.
Не успела я еще что-нибудь добавить, как он отключился. С минуту я сидела, тупо уставившись в крышку стола, а потом громко послала это дело ко всем чертям. У меня не осталось ни одного легального способа воспользоваться компьютером, а предпринимать незаконные методы с такими людьми, как Накада, благодарю покорно, жить мне еще не надоело. Я решила подождать.
Итак, что мы имеем? Во-первых, сейчас уже 23-00, а я еще работаю, хотя встала в 6-30. Пора и отдохнуть. Во-вторых, нужно проанализировать записи, сделанные мной в Уэст-Энде. Сама я там не заметила ничего, что способно принести хотя бы один кредит прибыли, но теоретически я могла что-то упустить, а портативный компьютер - нет.
Отключившись от общей сети, чтобы немного затруднить возможность наблюдения за моими действиями, я ввела в свой компьютер данные, поставив задачу - выявить все необычное, ценное или представляющее коммерческий интерес.
Ну вот, можно немного и отдохнуть.
Окна все еще были закрыты щитами, но я решила оставить их там. Выдвинула кровать, переключила свою внутреннюю систему на ночной режим и уснула. Моему телу требовался отдых, и я не торопилась расстаться со своими снами. Кроме обычных необходимых, смотрела и весьма приятные об одном парне, с которым я жила когда-то в молодости. В реальной жизни это был Мерзавец, и мы с ним расстались, но мне нравилось представлять его во сне таким, каким он казался в нашу первую встречу. За двадцать прошедших лет я поняла, что к чему, но в то время еще верила в настоящую любовь, а это весьма способствует красивым снам.
Я не стала проверять, на месте ли флоутэр, так как знала, что он висит за окном. Мне даже доставляло своего рода удовольствие чувствовать его присутствие: давно мне не уделялось столько внимания.
Около 7-00, услышав звонок, я сразу же вскочила с постели. На дисплее мигал сигнал “сообщение”. Я перевелась на дневной режим. Вообще-то, когда сплю, то подключаюсь только к программе сновидений, но все равно моя внутренняя система на всякий случай присоединена к основной.
- Кэрлайл Хсинг, - услышала я голос, даже не пытавшийся походить на человеческий, - мисс Сейури Накаду не интересуют ваши сообщения любой тематики. Она не имеет дел с неудачниками. Вы трижды звонили по различным кодам, если попытаетесь снова воспользоваться любым компьютерным доступом или видиотелефоном, то вам будет предъявлено обвинение в нарушении неприкосновенности частной собственности. Дальнейшие разъяснения вы можете получить, связавшись только один раз с программой по связям с клиентами “Нью-Йорк Геймз Корпорейшн”.
Итак, с этой стороны помощи не дождешься.
Могу поспорить на все свое состояние, что проверили файл о моей прошлой карьере, судя по словам “с неудачниками”, но я не уверена, что поставили в известность саму Накаду: компьютерное программное обеспечение может чертовски много взять на себя, если пользователь неосторожен. Конечно, остается еще разрешенный мне звонок в “Нью-Йорк”, но я решила приберечь его на всякий случай. Не считая этой узенькой щелочки, расследование опять оказалась в очередном тупике.
Это сравнение напомнило о моей прогулке вдоль стены кратера. Я встала, отсоединила внутреннюю систему, приготовила чашку чая и поставила ее на рабочий стол, а затем затребовала результаты анализа данных по Уэст-Энду.
Пусто. Ничего необычного, никаких коммерческих возможностей, ничего, представляющего хоть какую-нибудь ценность. Все, что я там видела, является именно тем, чем и должно быть: грудой полуразрушенных, заброшенных зданий, абсолютно бесполезных после восхода Солнца. Если там что-то и скрыто, то очень тщательно и надежно охраняется.
Мысль об охране напомнила мне о преданном сотоварище. Я подняла щит и выглянула в окно.
Робот-наблюдатель так и висел там, наполовину закрывая вид на ослепительный блеск и пышность Трэпа. Пара рекламных агентов жужжали вокруг него, пытаясь донести свои сигналы до любого, способного их воспринимать. Но робот игнорировал их. Он с таким же успехом не обращал внимания ни на ветер, ни на уличное движение, ни на что другое. Услышав открывающееся окно, он перевел взгляд от двери ко мне, не сдвинувшись с места. Я приветливо помахала ему рукой и снова закрыла окно. Надеюсь, бедняга не способен скучать.
Я вернулась к размышлениям о своем деле.
У меня было три направления, и два из них уже закрыты, по крайней мере, на время. Другими словами, доступ к Накаде был заблокирован этим чертовым автоответчиком. Хотя данные об Уэст-Энде не засекречены, все равно они бесполезны.
Значит, остается только Поли Орчид. Я подумала, в 7-30 он еще спит, но все-таки набрала номер его телефона, и, что за черт, Орчид ответил сам, не прибегая к автоответчику.
На экране появилось его изображение. Черные, гладко, по последней моде уложенные гелем волосы, на скулах - аккуратные ряды серебряных проводков. Если у него росли на лице борода и усы, то он от них избавился, и теперь над верхней губой сверкали проводки, каждый пятый из которых был золотым.
Я не уверена, что нос и рот естественные, но если это так, то ему достался счастливый билет в генетической лотерее. Но, судя по всему, лицо его - плод стараний отличного пластического хирурга. Хотя, в таком случае, каким образом он оказался на Эпиметее в качестве мелкой сошки?
Должна признать, что его внешность заинтересовала меня. Я видела Орчида и раньше, но просто не обращала особого внимания, и, кроме того, он несколько изменился: проводки на лице и прическа были новыми, да и многое другое. Он выглядел блестящим, гладким и отполированным. Не только волосы, но все его манеры держаться были именно такими. Орчид, определенно, продвинулся вверх по общественной лестнице, но не так высоко, как ему хотелось и казалось. Очевидно, он все тот же пижон, хотя и стоит на несколько ступеней выше любого из нашего квартала. У Луи такие не встречались.
Зная о его прошлом, я скорее ожидала его появления в Уэст-Энде, но Орчид явно движется в противоположном направлении. Интересно, хватило ли у него предусмотрительности, чтобы купить себе хоть немного имплантированного образования или произвести небольшую отделку личности.
Он улыбнулся мне, обнажив безупречные зубы. Меня чуть не стошнило. Сквозь внешний лоск проглядывала хищная и жесткая личина. Я прекрасно понимала, что он хотел быть неотразимым, несмотря на то, что для меня у него имеются только плохие новости. Мерзавец, хотя и отполированный, все равно остается мерзавцем.
- Да, мисс, чем могу быть полезен? - поинтересовался он, все так же показывая зубы.
- Здравствуйте, мистер Орчид. Я звоню вам по поводу “Уэстуолл Редивелопмент”. Надеялась...
Тут я замолчала, потому что увидела, как улыбка сползла, и лицо его превратилось в безжизненную маску.
- На что вы надеялись? - спросил он.
- Что вы сможете рассказать кое-что о ваших планах для этой компании.
- Да у меня нет никаких планов. И вообще, кто вы такая? Мой компьютер не смог зарегистрировать, откуда звонок.
Это случилось потому, что я не захотела, чтобы он зарегистрировал, запустив на линию помеху, блокирующую любой поиск, да к тому же переадресовала его программу, чтобы быть уверенной. Однако, не успела я произнести и слова, как Орчид сказал:
- Минуточку, да я знаю тебя. Ты - Хсинг, детектив, не так ли?
Улыбка вновь вернулась на его лицо, но на этот раз не была столь дружелюбной. В ней проглядывало нечто подленькое.
- Это ведь твоя программа шпионила за мной Вчера вечером?
Я улыбнулась. Он уже не казался таким гладким. Теперь он больше походил на хищника, а уж с этим-то я знала, как справиться.
- Эй, а я рад, что задержался, - произнес Орчид. - Не хотел бы пропустить твой звонок.
- О... - глубокомысленно протянула я.
- Да, да, Хсинг, Кэрли, не так ли?
Я не ответила, и он продолжал.
- Ну, да ладно. Я хочу тебе кое-что сказать.
- Да? И что же такое?
- Оставь меня в покое. Тебе со мной не справиться. Я гораздо значительнее, чем ты думаешь. Возможно, и не был таким раньше, но сейчас все иначе.
Я не стала спорить, чтобы он не принялся доказывать свою значимость, а снова улыбнулась.
Мы оба прямо растворились в своих улыбках. Если рассматривать улыбку как нечто приятное, то ни один из нас не имел в виду ничего подобного.
Вдруг его лицо стало серьезным.
- Слушай, я не шучу. Перестань крутиться вокруг меня и “Уэстуолл Редивелопмент”. Не суй свой нос в наши дела, а то тебе придется худо. - Молча оглядев меня, добавил: - Не лезь хотя бы в мои служебные дела, а пообщаться с тобой лично я не против. От этого ты не пострадаешь, только согрешишь немного.
Он ухмыльнулся, и я погасила экран. Не люблю плотоядные усмешки. Не думаю, что даю повод для них. Я не красавица, но и уродиной меня не назовешь. Мое лицо вряд ли способно воспламенить страсть и вожделение. Мужчины нечасто смотрят на меня подобным образом. Любой, сладострастно улыбающийся без провокации с моей стороны, притворяется, имеет извращенный вкус или ему безразлично, с кем быть, Орчид относится к последнему типу, осложненному вероятной склонностью к разврату.
После секундного размышления, не дав ему сказать больше ни слова, я полностью аннулировала вызов.
И этот путь привел меня в тупик. Я наметила три линии расследования, отработала их, и все они теперь отпали.
Наткнувшись на стену, отступаешь немного назад и пробуешь другой путь. Иногда приходится долбить в этой стене проход. Ну, что ж, для меня сейчас самое время ретироваться.
Поли Орчид будет теперь настороже и готов к моим новым выпадам. Он не поверит, что я отступлюсь. Моя репутация говорит об обратном. А это значит, что охота за ним будет действительно опасной, а я не хочу рисковать. Кроме того, я не могу поверить, что он, нечто большее, чем наемный работник.
Уэст-Энд мертв, не думаю, что кости его скелета могут принести кому-нибудь прибыль. Я просто не вижу никакого способа добиться хоть каких-то результатов с этой стороны.
Остается Сейури Накада. У нее есть реальная возможность. С деньгами, связями в мире бизнеса и всемогуществом ее семьи она просто обязана оставить следы, которые я смогу прочесть. Предвижу дюжину способов, как собрать песчинки и крупицы информации о ней, даже особо не утруждаясь. Сложив их воедино, узнаю, какие у мисс Накады планы. Дело Уэст-Энда, возможно, и не ее идея, но она, наверняка, как-то связана с ним, ведь именно она скупает там земли. Если даже не удастся узнать суть, то смогу понять, в каком направлении работают мысли Накады.
Невозможно сохранить в секрете все свои дела, было бы неумно с ее стороны даже пытаться. Не думала, что она настолько глупа, установив правила, что незнакомые ей люди не могут поговорить с ней лично. Я довольно легко получила некоторую информацию по другим каналам, например, узнала ее адрес не из справочника, а по записям налогового управления.
Нажав несколько клавиш, я проверила состояние своего кредита, чтобы удостовериться, что не превышу лимита, затем стала обращаться во все банки данных подряд, в которых можно запрашивать информацию бесплатно, о любом упоминании имени Накалы.
Информация нескончаемым потоком просто полилась в мой компьютер. Сейури Накада - весьма значительное лицо в экономике и светской жизни на Эпиметее. Люди интересуются ею и записывают о ней массу сведений. Я направила все в редактор, который сгруппировал их и составил файлы, выбирая именно то, что мне требовалось.
Запустив поисковую программу, я воспользовалась моментом и вывела на экран некоторые основные данные ее биографии.
Сейури Накада родилась на Прометее 30 октября 2334 года по Земному календарю. Значит, ей сейчас нет еще тридцати двух лет, и она моложе меня. Это меня удивило. Я знала, конечно, что Сейури не является одним из основателей “Накада Энтерпрайзис”, а принадлежит к огромному числу наследников, но все же не представляла, насколько она молода. Скорее ожидала, что ее семья поставит кого-нибудь постарше и поопытнее управлять делами на Эпиметее.
Я запросила подборку газетных статей или сплетен, касающихся ее прибытия в Город, и получила несколько дюжин. Выбрав некоторые из них, прочитала. Затем вернулась к тому времени, когда она жила на Прометее. Освещение этих событий оказалось более выборочным, так как не вся информация передается на Эпиметей, но и ее вполне достаточно.
Заинтересовавшись материалом, около часа я читала, напрягая глаза, затем подключилась к системе сама, чтобы охватить все быстрее. К 13-00 имела уже представление о том, каким человеком являлась Сейури Накада, но по-прежнему было непонятно, что ей нужно в Уэст-Энде. По крайней мере, в деталях. Думаю, это очередной план, который не сработает, что, кажется, для нее характерно.
Вся загвоздка в том, что я не знаю, о чем этот грандиозный план.
Я быстро перечитала самые основные сведения. Она родилась в очень богатой семье. Ее отец и мать были троюродными братом и сестрой первых Накада. Оба являлись основными наследниками, поделив между собой около двенадцати процентов прибылей “Накада Энтерпрайзис”. Сейури была их единственным ребенком, и они совершенно избаловали ее: в няньках не роботы, а женщины, нелимитированный кредит и компьютерный доступ, имплантированное образование - все было сделано по полной программе.
А потом просто отказались от нее. О, конечно, не без оснований, и к тому же она получила предупреждение. Все началось, когда Сейури достигла половой зрелости. Она абсолютно вышла из-под контроля: сжигала свой мозг управляемым током и психоактиваторами различных видов, выращивала или строила для себя запрещенных партнеров по сексу, сворачивала любой семейный бизнес, до которого могла добраться, приводила в дом уличных бродяг, ну и все остальное в том же духе. По слухам, однажды она ввела себе в кровь объявленный вне закона разум и провела целую неделю, занимаясь только тем, что общалась со своими внутренностями, а потом убила этого бедолагу.
Ее родители перепробовали все обычные средства, чтобы привести Сейури в норму, но она отказывалась от более серьезного, чем консультации врачей, настаивая на своих правах естественного человека, хотя это как раз и спорный вопрос, принимая во внимание то, что она сделала со своим мозгом ради развлечения. Накада, действительно, посетила врачей. Ей просто пришлось примириться с этим, чтобы родители не лишили ее финансовой поддержки.
Наконец, когда ей исполнилось восемнадцать земных лет, по местному летоисчислению - шесть, отец и мать сказали, что с них достаточно, и выкинули ее.
Знаете, кое-что из этой истории звучит весьма знакомо. Мои родители проделали со мной то же самое. Это на какое-то время охладило мою любовь к предкам. Конечно, побудительные мотивы поступка моих родителей были совсем другие.
Я никогда не увлекалась саморазрушением. Мне нравился мой мозг в его естественном состоянии.
Я также видела достаточно бродяг на улице, но не приводила их в дом.
