Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дао - путь воды

ModernLib.Net / Философия / Уотс Алан / Дао - путь воды - Чтение (стр. 3)
Автор: Уотс Алан
Жанр: Философия

 

 


Ясно, что у мужчины имеется выпуклый пенис, тогда как у женщины - вогнутое влагалище ; и хотя люди склонны рассматривать мужской орган как наличие, а женский как отсутствие (отсюда фрейдовская "зависть к пенису"), очевидно, что выпуклое теряет смысл в отсутствие вогнутого и что грозный membrum virile никому не нужен, если его некуда поместить, и наоборот.
      Однако мужчина не должен пренебрегать своей женской составляющей, равно как и женщина - мужской. Так, Лао-цзы говорит:
       Зная мужское, но следуя женскому –
       Так становитесь единым потоком.
       Если вы стали единым потоком,
       Вы не отделимы от вечной добродетели". [152Б]
      Ян и инь - это мужское и женское начала, а не мужчины и женщины, и поэтому между притворно грубым мужчиной и притворно хрупкой женщиной не могут установиться подлинные отношения.
      Ключ ко взаимоотношению ян и инь называется сян-шэн, совместное возникновение или нераздельность. Лао-цзы говорит об этом так:
       Когда все почитают красоту красивой, появляется уродство;
       Когда все согласны в том, что хорошее хорошо, появляется зло;
       "Быть" и "не быть" возникают вместе;
       Трудное и легкое познаются в сравнении;
       Длинное и короткое известны в отношении друг к другу;
       Высокое и низкое расположены взаимно...
       До и после следуют друг за другом, [150с]
      Таким образом, ян и инь подобны различным, по неразделимым сторонам одной монеты, полюсам одного магнита, пульсациям и промежуткам одной вибрации. В конечном итоге ни одна противоположность не может победить другую, поскольку они больше похожи на борющихся влюбленных, нежели на сражающихся воинов . Однако нам, с нашей логикой, трудно видеть, что бытие и не-бытие возникают одновременно и поддерживают друг друга, поскольку в западном человеке живет великий воображаемый страх того, что вселенная в конце концов погрузится в пустоту. Нам нелегко согласиться с тем, что пустота созидательна и что бытие возникает из не-бытия, как звук из тишины, а свет из пространства.
       Тридцать спиц объединяются в ступице колеса,
       Но только центральная дыра [буквально, "их не-бытие"] делает их полезными.
       Вылепи из глины сосуд,
       Но только пространство внутри него сделает его пригодным.
       Проруби двери и окна в стенах комнаты,
       Только пустоты делают ее удобной.
       Посему достоинства возникают из того, что есть;
       Полезность же проистекает из того, чего нет. [150а]
      Я не знаю, можно ли с помощью нашей логики подвергнуть сомнению эту точку зрения, поскольку я обнаруживаю, что не могу вообразить себе физический объект без окружающего его более или менее пустого пространства. Мы упускаем пространство из виду именно потому, что оно однородно, как вода для рыб, а воздух для птиц. Нам очень трудно дать разумное описание стихий и измерений, которые постоянно присутствуют в наших переживаниях, - таких, как сознание, время, движение и электричество. Однако электричество присутствует везде; оно обладает измеримыми и контролируемыми свойствами. В 1947 году в энциклопедии "Британника" профессор Харольд А. Уолсон написал об электричестве следующее:
      Изучение электричества в наши дни включает в себя широкий крут феноменов, каждый из которых мы сводим к конце концов к фундаментальным представлениям об электрическом заряде, а также электрическом и магнитном нолях. В настоящее время эти представления являются окончательными; их нельзя объяснить с немощью других представлений. В прошлом неоднократно предпринимались попытки объяснить их в терминах электрических флюидов и эфиров, обладающих свойствами материальных тел, известных нам из механики. Однако сегодня мы находим, что электрические феномены нельзя объяснить подобным образом, и наблюдается тенденция объяснять все другие феномены в терминах электричества, рассматривая его как нечто фундаментальное. Поэтому ответить на вопрос "Что такое электричество?", но существу, невозможно, если под ответом понимать объяснение природы электричества в терминах материальных объектов.
      Эти слова ученого звучат как чистая метафизика. Измените несколько слов, и это будет св. Фома Аквинский, повествующий о природе Бога-Отца.
      И все же я интуитивно чувствую, что "пространство" и "пустота" (кун) в значительной мере присутствуют в нашем восприятии всегда, и у каждого ребенка путаются мысли, когда он пытается вообразить себе пространство, простирающееся беспредельно. Это пространство не есть "полное ничто" в том смысле, в котором мы обычно используем это выражение, поскольку я не могу избавиться от ощущения, что пространство и мое осознание вселенной суть одно и то же. Тут я сразу же вспоминаю слова чаньского (дзэнского) патриарха Хуэй-нэна, который, через одиннадцать столетий после Лао-цзы, сказал:
      Емкость ума велика и широка, как безграничное небо. Не сидите, сосредоточив ум на пустоте. Если вы будете это делать, вы окажетесь в безжизненной пустоте. Подлинная же пустота объемлет солнце, луну, звезды и планеты, великую землю, горы и реки, все деревья и травы, плохих людей и хороших, плохие вещи и хорошие, небеса и ад - все это пребывает среди пустоты. Такова же пустота человеческой природы.
      Таким образом, полярность ян - инь проявляется в том, что нечто и ничто, наличие и отсутствие, объекты и пространство, а также пробуждения и засыпания, чередования существования и не существования - необходимы друг другу. Позвольте мне спросить вас, как бы вы знали, что живы, если бы когда-то вы не были мертвы? Как можно говорить о реальном и наличествующем, если при этом не имеет место полярное восприятие пустоты?
      Ян и инь в некотором смысле соответствуют (более поздним) буддистским представлениям о форме (сэ) и пустоте (кун) - о которых "Хридайя-сугра" говорит: "Что есть форма, то воистину пустота; что есть пустота, то воистину форма". Этот кажущийся парадокс становится понятен, когда мы рассматриваем идею о ясности (цин), поскольку ясность мы представляем себе и как прозрачное свободное пространство, и как прорисованную в деталях форму - некое подобие того, Что фотографы, пользующиеся сильными линзами, называют "высоким разрешением". Это снова возвращает пас к изречению Лао-цзы о полезности дверей и окон. С помощью совершенного ничто мы видим совершенное нечто. Во многом подобно этому философы школы Инь - Ян (III век) видели в положительном - и отрицательном - аспекты тай-цзи, или Великого Предела, который изначально представлялся как "пустой круг" (у-цзи), хотя слово цзи вначале, по-видимому, имело значение "коньковый брус", на котором держатся две стороны крыши - ян и инь.
      Поэтому полярность инь и ян означает не то, что мы обычно понимаем как дуализм, а скорее явную двойственность, подразумевающую неявное единство. Эти два начала, как я уже говорил, не воюют друг с другом, как зороастрийские Ахура Мазда и Ариман, а влюблены друг в друга. Интересно отметить, что традиционная эмблема двойной спирали является одновременно структурой сексуального общения и очертанием спиральной галактики.
      Инь и ян вместе называется Дао. Страстное единение инь и ян, а также совокупление мужа и жены, образуют вечную структуру вселенной. Если бы небо и земля не сливались, откуда бы все получило жизнь?
      Практическая задача жизни в том, чтобы не давать игровому поединку ян и инь заходить слишком далеко. Лишь недавно китайцы стали верить в социальную утопию, и это следует понимать как необходимую реакцию на долгие годы оккупации, анархии и крайней бедности .
      Однако в -IV веке Чжуанцзы писал:
      Все, кто говорят, что желают иметь добро без его дополнения, зла, иди хорошее правительство без его неизбежного спутника, беспорядка в стране, не понимают ни великих законов вселенной, ни природы всего мироздания. С таким же успехом можно говорить о существовании Небес без Земли, или же о господстве отрицательного начала над положительным - что совершенно невозможно. Однако люди толкуют об этом без умолку. Такие люди могут быть только глупцами или хитрецами. [97а]
      Как Лао-цзы (один раз, в главе 42),так и Чжуанцзы (многократно) упоминают полярность инь и ян но в них нет ссылок на "И-цзин", или "Книгу перемен", в которой детально рассмотрены все возможные комбинации двух сил (лян-и) в терминах шестидесяти четырех гексаграмм, построенных из линий инь и ян. Однако считается, что "И-цзин" – самая древняя из китайских классических книг; она датируется -II и даже -III тысячелетием и, как предполагается, выявляет основные особенности китайского мышления и культуры. Однако то, что ни Лао-цзы, ни Чжуанцзы ни разу не упоминают о ней, не цитируют се и не пользуются характерной для нее терминологией, звучит не в пользу мнения о седой древности этого текста, и поэтому его традиционную датировку следует поставить под сомнение .
      Между тем, начиная по крайней мере с -III века, китайские ученые не устают толковать эту работу, и поэтому их мысли создали вокруг нес ауру философской глобальности. Читатели знаменитого перевода "И-цзин", выполненного Вильгельмом, и особенно те, кто пользуется книгой для гадания, не должны забывать, что в этом переводе первоначальный текст древней книги значительно дополнен отрывками из "Крыльев", или Приложений к "И Цзин", большинство из которых были написаны позднее -250 года. Другими словами, перевод Вильгельма дает нам использование и понимание "И-цзин" китайцами относительно недавних времен. Я полагаю, что в -V и -IV веках книга была распространена среди людей как очень древняя устная народная мудрость, которую можно сравнить с искусством чтения чайных листьев или линий на ладони руки. Возможно, уже тогда ходили ее письменные версии, однако к ним относились так, как нынче относятся к "Альманаху земледельца" или сонникам.
      Итак, судя по всему, книга "И-цзин" как конкретный текст не повлияла на даосизм вплоть до времен Лао-цзы и Чжуанцзы. И все же существует что-то общее в исходных принципах "И-цзин" и ранней даосской философии. Вкратце эту общность можно охарактеризовать как понимание полярности и взаимозависимости противоположностей, как понимание того, что нам присуще нечто - названное Гроддеком, Фрейдом и Ют ом "бессознательным", что является мудростью более высокой, нежели может понять наш логический разум. Выражаясь на более современном языке, можно сказать, что лабиринты нервной системы могут обрабатывать большее число независимых переменных, чем сканирующий процесс нашего сознательного внимания - хотя подобное объяснение также является уступкой механистическим предположениям науки +Х1Хвска. Однако исследователь вынужден пользоваться подобным языком для поддержания контакта с коллегами, которые еще не переросли его.
      "И-цзин" предлагает метод гадания с помощью случайно брошенных стеблей тысячелистника или монет. Веточки или монеты отбирают и бросают шесть раз, глубоко сосредоточившись на интересующем вопросе. Каждое бросание приводит к выбору одной из линий инь - или ян, так что при последовательном их расположении в направлении снизу вверх получается гексаграмму наподобие этой:
      
      Каждая гексаграмма состоит из двух триграмм - в данном случае верхняя из них символизирует огонь, а нижняя - воду. Эта гексаграмма оказалась последней в списке из шестидесяти четырех возможных. Обращаясь к комментарию, читаем:
       Вэй-цзи. Еще не конец. Свершение.
       Молодой лис почти переправился, [но] вымочил свои
       хвост - ничего благоприятного.
       I. 6. Подмочишь свои хвост. Сожаление. II. 9. Затормози свои колеса.
       Стойкость - к счастью.
       III. 6. Еще не конец. Поход - к несчастью.
       Благоприятен брод через великую реку.
       IV. 9. Стойкость - к счастью. Раскаяние исчезает.
       При потрясении надо напасть на страну бесов, и
       через три года будет похвала от великого
       царства.
       V. 6. Стойкость - к счастью. Раскаяния не будет.
       Если в блеске благородного человека будет
       правда, то будет счастье.
       VI. 9. Обладай правдой, когда пьешь вино. Хулы не
       будет. Если промочишь голову, то, даже обладая
       правдой, потеряешь эту (правду).
      Комментарий всегда оказывается многословным, туманным и неоднозначным, но если человек относится в нему серьезно, он использует его в качестве кляксы для рор-шаховского тестирования и проецирует на него содержимое своего, "бессознательного". Понятно, что для успеха эксперимента нужно позволить себе думать, сняв жесткий логический и моральный контроль над своими мыслями. Тот же самый процесс работает при психоаналитической интерпретации снов и спонтанно возникающих образов (eidetic vision). Он позволяет нам видеть лица, очертания и картины в волокнах дерева или прожилках мрамора, рельефные изображения и облаках. В связи с этим я не могу не процитировать несколько анекдотов о чаньских (дзенских) художниках XIII века.
      Около 1215 года дзенский священник по имени Му Ци пришел в Хан-чжоу и восстановил там монастырь, пришедший в запустение. С помощью быстрых мазков чернилами он пытался запечатлеть мгновения экстаза и, с неизменным успехом, зарисовывал мимолетные видения, которые посещали его в состоянии исступления от вина, оцепенения от чая и опустошенности от истощения. Живший приблизительно в то же время Чэнь Юн прославился простотой жизни и тщанием, с которым выполнял обязанности мирового судьи. Кроме того, все знали его как отпетого пьяницу. О нем говорили: "Чтобы изобразить облака, он выливает на холст чернила. Чтобы нарисовать туман, он плюет на картину водой. Возбужденный вином, он издаст громкий крик и, сорвав с себя шляпу, начинает орудовать ею как кистью и грубо размазывает чернила по рисунку. После этого он заканчивает свое произведение более подходящим инструментом". Один из первых художников секты, живший в начале девятого века, Ван Ся, напиваясь, совершал много причудливых действий, доходя даже до того, что макал голову в ведро с чернилами и шлепал ею по шелковому холсту, на котором после этого, словно по мановению волшебного жезла, появлялись озера, деревья и зачарованные горы. Однако среди этих монахов никто, кажется, не пошел дальше Ин Юй-Цзяня, настоятеля прославленного храма Цзин-цзы, который, играя, как кошка, наслаждался тем, что брызгал на полотно чернилами, а затем рвал его .
      Предание о Чэнь Юне, в частности, утверждает, что эти художники вначале забрызгивали шелк чернилами, а затем созерцали полученную хаотическую картину, пока на ней не вырисовывались очертания пейзажа. После этого они обращались к "более подходящему инструменту" и несколькими штрихами кисти являли увиденный пейзаж для всеобщего обозрения.
      Подобные примеры творческого использования бес-, под- или сверх- сознательного настолько часто встречаются в рассказах о художниках (включая Леонардо), физиках, математиках, писателях и музыкантах, что нам нt нужно приводить здесь дальнейшие примеры. Я уверен, что прорицания "И-цзин" используются так же, как эти художники пользовались чернильными кляксами, - чтобы без предубеждения созерцать их, пока их скрытый смысл не проявится в соответствии с нашими подсознательными устремлениями . Как и астрологические прогнозы, ритуальное и сосредоточенное обращение с "И-цзин" является хитрой уловкой, которая позволяет успокоить волны на поверхности ума и дает возможность проявиться догадкам из более глубоких центров сознания .
      Поэтому использование "И-цзин" нельзя назвать предрассудком. Обратите внимание, что прежде, чем принять какое-нибудь решение, мы обычно собираем как можно больше данных; однако зачастую ситуация столь неоднозначна, что мы решаем бросить монетку, которая скажет нам "да" или "нет", "делать" или "не делать". Может ли монетка с шестидесятью четырьмя сторонами оказаться лучше, чем монетка с двумя? Гексаграмма, приведенная выше, отвечает на этот вопрос так: "Нет, да; нет, да; нет, да". Следует также отметить, что в циклической последовательности гексаграмм нет ни однозначно хороших, ни однозначно плохих .
      В качестве иллюстрации можно привести даосскую историю о крестьянине, у которого сбежала лошадь. Вечером соседи собрались у него, чтобы выразить соболезнования по поводу такой большой неудачи. Он сказал: "Возможно". На следующий день лошадь вернулась и привела с собой шесть диких лошадей, и соседи пришли к нему засвидетельствовать свое почтение в связи с такой большей удачей. Он сказал: "Возможно". Па следующий день его сын попытался оседлать необъезженную лошадь, был сброшен ею на землю и сломал ногу. Снова пришли соседи и начали сочувствовать ему. Он сказал: "Возможно". На следующий день в деревню пришли чиновники, чтобы набирать молодых людей в армию, но, поскольку сын крестьянина не мог ходить, его оставили дома. Когда же соседи опять навестили крестьянина, чтобы выразить свое удивление по поводу того, как все для него обернулось удачно, он снова сказал: "Возможно" .
      С точки зрения учения об инь и ян, мир равномерно движется по кругу. Удача и неудача, жизнь и смерть, в большом и в малом масштабе, вечно приходят и уходят без начала и конца. Вся же система защищена от монотонности тем, что, наряду со всеми остальными феноменами, чередуются также вспоминание и забывание. В этом Благо хорошего – и - плохого. Японский художник Хасэгава Сабуро рассказывал мне, что, будучи в 1936 году в Пекине в рядах оккупационной японской армии, он обратил внимание на взгляды, которыми китайцы из толпы смотрели на захватчиков. Это было выражение покорности, цинизма и едва заметного удовлетворения, которое как бы говорило: "Мы уже видели подобных вам много-много раз; вы тоже уйдете в свое время". И он воспроизвел их выражение лица.
      Если в китайской культуре есть что-то основополагающее, так это уважительное отношение к внешней природе и естеству человека - несмотря на войны, революции, массовые казни, голод, наводнения, засухи и многие другие несчастья. В их философии нет ничего похожего на первородный грех или представление буддистов теравады, что жизнь на земле есть бедствие . Китайская философия - будь она даосской, конфуцианской и даже, надо полагать, маоистской - основывается на представлении, что если вы не доверяете природе и другим людям, вы не можете доверять себе. Если вы не доверяете себе, вы не можете даже доверять своему недоверию - так что без этого основополагающего доверия ко всей системе в целом вы просто парализованы. Поэтому Лао-цзы вкладывает в уста мудреца, облеченного властью, следующие слова:
       Я ничего не предпринимаю, и люди изменяются.
       наслаждаюсь безмятежностью, и люди
       становятся порядочными.
       Я не прибегаю к силе, и люди богатеют.
       Я чужд амбиции, и люди возвращаются к простой
       жизни. [149a]
      В конечном счете это, очевидно, не означает, что человек как что-то одно доверяет природе как чему-то другому. В основе даосского видения мира лежит постижение, что "я" и природа - это один и тот же процесс, который есть Дао. Подобное объяснение, конечно, является сверхупрощением, ведь всем известно, что есть люди, которым нельзя доверять, и что неисповедимые пути природы не всегда совпадают с нашими предпочтениями, и поэтому безусловное доверие к системе требует, чтобы мы иногда пошли на риск. Если же нет риска, нет и свободы. Так, в индустриальном обществе действует несметное количество законов, введенных для нашей личной безопасности. Эти законы превращают нашу страну в детский сад, тогда как полиция, призванная нас защищать, становится кастой корыстолюбивых удальцов, которые без устали суют нос в чужие дела.
      Ранний даосизм подразумевает полярность инь и ян, однако он, по существу, не принимает во внимание другое, близкое, представление: теорию пяти элементов или энергий (у-син),первым прославленным сторонником которой был Цзоу Янь (от около -350 до -270), мастер школы Инь-Ян, выходец из провинции Ци, что па северо-востоке Китая. Если судить по дошедшим до нас сведениям, он был человеком огромной эрудиции и воображения, с ним считались правители, и, к тому же, он был одним из первых серьезных географов Китая, обнаружившим, в частности, что эта страна совсем не является Срединным Королевством и занимает всего лишь одну восемьдесят первую всей Земной поверхности. Пять энергий называются - или, лучше, символизируются, - (1) деревом, служащим топливом (2) огню, которое оставляет после себя пепел и превращает его в (3) землю, в копях которой находится (4) металл, на поверхности которого осаждается роса, то есть (5) вода, питающая собой (1) дерево. Это называется сян-шэн, или "взаимным возникновением" круговорота сил, действия и их результаты в котором - и это покажется нам совершенно невероятным - одновременны, а не последовательны. Эти силы взаимосвязаны таким образом, что ни одно из них не существует без других, подобно тому как нет ян без инь.
      Пять энергий выстраиваются также в круг "взаимного преодоления" (тоже сяп-шзн, но в данном случае шэн - это уже совсем другой иероглиф): (1) дерево в виде плуга преодолевает (2) землю, построенные из которой плотины сдерживают и побеждают (3) воду, заливающую и тем самым побеждающую (4) огонь, плавящий и превращающий в жидкость (5) металл, и свою очередь рассекающий (1) дерево. Это напоминает о школьной игре в "бумагу, ножницы и камень", в ходе которой двое игроков одновременно делают жест своей правой рукой. Сжатая в кулак рука представляет камень; расположенные в виде буквы "V" пальцы символизируют ножницы; открытая ладонь обозначает бумагу. Камень тупит ножницы, ножницы режут бумагу, а бумага заворачивает камень - гак что, если, например, играющие одновременно показали кулак и ладонь, выигрывает тот, у кого ладонь, и так далее.
      В более поздние времена были развиты теории других циклов. Так, например, известна последовательность (1) зачатия, (2) пребывания в утробе, (3) внутрнугробного развития, (4) рождения, (5) омовения, (6) получения колпака и пояса, то есть достижения половой зрелости, (7) получения должности сановника, (8) деятельности, (9) слабости, (10) болезни, (11) смерти и (12) похорон . Интересно, что эта последовательность похожа на буддистскую цепь зависимых проявлений (притчтья самутпада) и, возможно, была создана под ее влиянием, хотя стадиями последней являются: (1) неведение, (2) действия, порождающие карму, (3) сознание, (4) имя-и-форма, (5) органы чувств, (6) прикосновение, (7) чувство, (8) страстное желание, (9) привязанность, (10) становление, (11) рождение, (12) старость и смерть - которая в свою очередь выражается в (1) неведении. Как бы ни возмущались некоторые филологи, я разобью слово самутпада на сам (все вместе), ут (из) и пади (идти), так что мы получим тот же китайской принцип "взаимного возникновения". Сознательное внимание видит этот цикл последовательно - но на экзистенциальном уровне одновременно присутствуют все часы, тогда как движется одна только стрелка. В этом смысл слов Лао-цзы: "До и после следуют друг за другом" (гл. 2). Никакое "до" невозможно без "после", и наоборот; шесть часов не имеют смысла без всей последовательности моментов времени в течение дня.
       Из Дао возникает Один;
       Из Одного возникают Два;
       Из Двух возникают Три;
       Из Трех возникает тьма вещей. [149Б]
      Другими словами, ни одно число не имеет смысла само по себе, а лишь в связи с числами, которые предшествуют ему и следуют после него. Так, если мы из последовательности целых чисел выбросим "13" (как часто делают при нумерации домов), 1 000 - хотя это смешно и неудобно - нужно будет понимать как 999, поскольку именно таким оказывается настоящее значение этого числа. Отсюда следует, что нельзя выбросить одно число и не нарушить тем самым целостную систему. Таким образом, здесь мы подходим к органическому видению вселенной как системы отношений - а не как механизма, хаотического нагромождения вещей или чьего-то творения, военной и политической иерархией которого управляет Главнокомандующий.
      Теории инь-ян и у-син лишь подразумевают органическое видение мира, тогда как в явном виде оно выражено у Лао-цзы, но еще очевиднее у Чжуанцзы и Лецзы. В конфуцианской мысли, занимавшейся преимущественно политическими и социальными вопросами, оно не нашло явного отражения вплоть до эпохи неоконфуцианца Чжу Си (+1131- +1200), который совместил в своем учении конфуцианские, даосские и буддистские взгляды. Возможно, величайшим выразителем органического мировоззрения был буддист Фа-цзан (+643 - +712), представитель махаяинстской школы Хуа-Янь. Традиционным для этой школы било представление о вселенной как о многомерной сети самоцветов, каждый из которых содержит отражения всех остальных. Самоцвет - это ши, или "вещь-событие", а основной принцип их взаимодействия: ши-ши-у-аи ("между одной вещью-событием и другой пещью-событием нет препятствия") выражает взаимозависимость и взаимопроникновение всего и вся во вселенной. Поднимите травинку, и в ней окажутся все миры. Другими словами, весь космос подразумевается в каждом его проявлении, и каждая точка в нем может считаться сто центром. Так в первом приближении можно описать органическое видение, к которому мы еще вернемся, когда будем говорить о Дао.
      А сейчас - прежде чем мы двинемся дальше - я должен отметить, что для подлинного даоса даже такое не строго научное обсуждение Дао, как у нас, покажется претенциозным и ненужным. Я, конечно, ш раю с китайской литературой и фн-лосо4"ией так, как кто-то другой ухаживал бы за домашним огородом (который заметно отличается от большой фермы). Я чувствую такую же расположенность к даосской литературе - к ее текстам, каллиграфии, рисункам и даже китайским словарям - какую кто-то другой испытывает в отношении небольшой грядки помидоров или вьющейся фасоли, в отношении любимой сливы или небольшого ноля пшеницы.
      Однако односторонний литературный и академический подход к Дао не даст представления о его сути - и поэтому, чтобы понять все нижеследующее, читатель должен сейчас и при всех последующих прочтениях позволить себе находиться в нужном расположении духа. Вас просят - временно, разумеется, - отложить в сторону свои философские, религиозные и политические воззрения и стать почти младенцем, не знающим ничего - ничего, кроме того, что вы сейчас реально чувствуете, слышите, видите и осязаете. Считайте, что вы не собираетесь никуда уходить с этого места и что никогда не было, пет и не будет иного времени, кроме сейчас. Просто внимайте тому, что есть, не давая ему имени и не рассуждая о нем, поскольку сейчас вы погружаетесь в чистую реальность, а не в идеи и мнения о ней. Не стоит пытаться подавлять лепет слов и идей, который продолжается к мозгах большинства взрослых людей. Поэтому, если этот лепет не прекращается, дайте ему возможность звучать, как ему хочется, и прислушайтесь к нему так, словно это шум транспорта или кудахтанье курицы.
      Предоставьте своим ушам слышать то, что они хотят слышать; дайте глазам видеть то, что они хотят видеть; разрешите уму размышлять о том, о чем он пожелает'; позвольте легким дышать в их естественном ритме. Не ожидайте ничего от будущего, поскольку в этом бессловесном и безыдейном состоянии нет места для прошлого, будущего и представлений о цели. Остановитесь, всмотритесь, вслушайтесь... и останьтесь в этом состоянии некоторое время, прежде чем продолжить чтение.

Глава 3. Дао

      
      Дао есть то, чему нельзя не следовать; то, чему можно не следовать, не есть Дао" [95а] . Это высказывание из "Чжун-юн" свидетельствует о том, что нет ничего общего между Дао и западным представлением о Боге, а также между Дао и божественным, или естественным законом, которому можно следовать или не следовать. Приведенное высказывание понять нелегко, поскольку и Лао-цзы и Чжуанцзы часто говорят о надуманных действиях, которые не согласуются с Дао. Этот парадокс был разрешен в диалоге, который спустя столетия имел место между чаньскими наставниками Нан-цюанем и Чжао-чжоу:
      - Что есть Дао? - спросил Чжао-чжоу.
      - Твое обычное сознание и есть Дао, - ответил мастер [Нан-Люань].
      - Как можно вернуться к гармонии с ним?
      - Намереваясь вернуть себе гармонию, ты сразу же теряешь ее.
      - Но разве без намерения можно познать Дао?
      - Дао, - молвил мастер, - не является ни познаваемым, ни непознаваемым. Знание - это только ложное понимание; незнание - это всего лишь слепое неведение. Когда ты воистину познаешь Дао вне всяких сомнений, оно подобно безоблачному небу. При чем тут истинное и ложное?[95Ь]
      Другими словами, люди добиваются чего-то только тогда, когда не понимают, что это невозможно - что от пути развития природы отклониться нельзя. Вы можете воображать себе, что вы мне Дао, отличны от него и, таким образом, можете следовать ему, а можете не следовать. Однако само это представление принадлежит потоку, ибо нет другого пути, кроме Пути. Хотим мы того или пет, мы суть Путь и следуем ему. Со строго логической точки зрения, это не значит ничего и ничего нам не говорит. Дао - это просто название всего происходящего, или, как сказал Лао-цзы, Дао - это все то, что случается само по себе (цзы-жань).
      Вот почему "Дао дэ цзин" открывается загадочными словами, которые обычно переводятся так: "Дао, о котором можно сказать, не есть вечное Дао" [149с]. Этот перевод не отражает то, что иероглиф, переведенный как "сказать", в оригинале пишется так же, как иероглиф дао, поскольку это слово в китайском языке имеет также смысл "говорить" или "сообщать", хотя точно не известно, использовалось ли оно в этом смысле в -III веке. Буквально сентенция Лао-цзы звучит так: "Дао может быть Дао не вечное [то есть настоящее] Дао". Таким образом, возможно много переводов:

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9