Четверо Справедливых - Замок ужаса

– Хозяин, как правило, принимает постояльцев только после предварительного согласования, – сказала мисс Белман. – Боюсь, что мы не сможем принять вас.

– Я писал вам, – ловко соврал Равини, – узнайте, юная леди, могу ли я получить номер.

Маргарет колебалась. Лично она хотела бы приказать выкинуть чемодан приезжего за порог, но девушка была на службе и была вынуждена отделять свои чувства от служебных обязанностей.

– Подождите, пожалуйста, – сказала мисс Белман и пошла искать мистера Давера.

Великий криминолог сидел над большой книгой. Он посмотрел поверх очков.

– Равини? Иностранный джентльмен? Конечно же. Странник у наших дверей, так сказать. Это против правил, но в данном случае – да, пожалуй.

– Это не самый лучший постоялец, мистер Давер, – твердо сказала Маргарет. – Мой знакомый, который знает подобных типов, утверждает, что он из уголовного мира.

Мистер Давер поднял брови.

– Из уголовного мира! Какая замечательная возможность получить информацию из первых рук! Вы согласны? Вижу, что согласны. Пусть поселяется. Если он надоест мне, я выгоню его.

Маргарет была обескуражена, если не сказать одурачена. Равини ждал, поглаживая усы, слегка обеспокоенный.

– Мистер Давер приветствует вас. Экономка покажет вам номер.

И Маргарет пошла искать миссис Бертон, чтобы дать ей необходимые инструкции. Девушка сердилась на себя за то, что не высказала своего мнения мистеру Даверу. Она могла объяснить причину своей антипатии к итальянцу. Во всяком случае, у нее было преимущество – она обязана была встречаться с постояльцами только по их просьбе, а Равини был достаточно умен, чтобы понимать это.

Вечером того же дня Маргарет написала длинное письмо мистеру Ридеру, но затем передумала и порвала его. Не годилось беспокоить Д.Г. Ридера всякий раз, когда она была не в духе. У следователя хватает забот и без нее, решила девушка и была права. Именно в то время, когда Маргарет писала письмо, мистер Ридер с большим интересом рассматривал то самое ружье.

6

Надо отдать должное Равини – он не пытался приставать к девушке, хотя они и периодически виделись. На следующий день после приезда Равини встретил Маргарет на лужайке, кивнул и улыбнулся. Было похоже, что у него появился новый интерес, вернее, новая цель, поскольку он почти не отходил от Ольги Крю. Маргарет видела их по вечерам, когда они любовались видами с берега, причем у Равини был очень довольный вид. Он демонстрировал Ольге свои знаменитые кольца. Девушка, осмотрев их, сделала какое-то замечание, вызвавшее у него припадок смеха.

Итальянец заговорил с Маргарет на третий день после приезда, когда они встретились в большом зале. Девушка хотела пройти мимо, но Равини преградил ей путь.

– Надеюсь, мы будем неплохими друзьями, мисс Белман, – сказал он. – Я не буду вас беспокоить и готов извиниться за прошлое. Я поступаю по-джентльменски, не так ли?

– Вам не за что извиняться, мистер Равини, – ответила Маргарет, довольная его тоном и немного склонная проявить любезность. – У вас появился новый интерес в жизни, и вы, наверное, довольны своим пребыванием у нас.

– Жизнь чрезвычайно замечательна, – сказал итальянец, проявляя склонность к превосходной степени. – Мисс Белман, кем является юная леди по имени мисс Ольга Крю?

– Она живет у нас, больше я ничего не знаю.

– Это не девушка, а персик! – воскликнул Равини, чем рассмешил Маргарет. – Она леди с головы до пят! Между прочим, в руках настоящей леди я становлюсь мягким как воск. В них есть что-то такое, что отличает их от продавщиц и машинисток. Я не к тому, что вы машинистка, – поспешно добавил он, – вы для меня тоже леди. Я хочу послать за моей машиной, чтобы покатать ее по окрестностям. Вы не будете ревновать?

Маргарет не знала, рассердиться ей или рассмеяться. Выручило чувство юмора, и всю дорогу до кабинета она веселилась про себя.

Вскоре после этого Равини и Ольга исчезли. Маргарет увидела их снова в холле около одиннадцати часов. Ольга была бледнее обычного, прошла мимо молча и скрылась у себя в комнате. Маргарет с любопытством посмотрела на Равини. На его лице играл необычный румянец, глаза блестели.

– Завтра я еду в город, – сказал он, – утренним поездом. Мне не понадобится машина, я пойду пешком.

Он с трудом подбирал слова.

– Вам надоело в замке Лармес?

– Надоело? Что вы, нет! Мне здесь очень нравится!

Итальянец пригладил волосы, и Маргарет заметила, что рука его дрожит, от чего бриллианты так и горели огнем. Девушка подождала ухода Равини, поднялась наверх и постучала в дверь номера Ольги. Их комнаты находились рядом.

– Кто там? – резко спросила Ольга.

– Мисс Белман.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась. В номере Ольги горела только одна лампа, поэтому ее лицо было в тени.

– Вам что-то нужно? – спросила девушка.

– Можно войти? Я хочу кое-что сказать вам.

Поколебавшись, Ольга сказала:

– Входите. Я здесь пустила слезу, надеюсь, вы меня извините.

Глаза ее были красными, на лице виднелись следы слез.

– Это чертово место вызывает у меня депрессию, – пожаловалась мисс Крю, вытирая щеки платком. – Так что вы мне хотели сказать?

– О мистере Равини. Знаете ли вы, что он жулик?

В глазах Ольги мелькнули удивление и гнев.

– Не думаю, чтобы меня слишком интересовал мистер Равини, – медленно проговорила она. – А почему вы мне рассказываете об этом?

Маргарет была в затруднении.

– Не знаю... мне показалось, что вы слишком подружились с ним... с моей стороны это было нахальством.

– Да, именно нахальством, – холодно сказала Ольга, отчего лицо Маргарет запылало.

Вернувшись в свой номер, Маргарет была сердита на себя. Гнев, как известно, не способствует сну. Девушка ворочалась в постели, стараясь забыть об Ольге Крю и Джордже Равини, и всеми известными способами пыталась вызвать сон. Ей почти удалось это, но...

Она села в кровати. Кто-то царапался и стучал в ее дверь. Маргарет включила свет, спрыгнула с постели, подошла к двери и прислушалась. За дверью кто-то был. Ручка замка повернулась...

– Кто там? – спросила Маргарет.

– Впустите меня, впустите!

Сказано было испуганным шепотом, но голос, несомненно, принадлежал Равини.

– Я не могу впустить вас. Уходите, не то я позвоню...

Она услышала странный звук, непонятный приглушенный звук.., кто-то заплакал... похоже, что мужчина... Потом все стихло. Сердце Маргарет, стоявшей у двери, бешено колотилось. Она приложила ухо к двери – тихо...

Остаток ночи Маргарет провела сидя, накрывшись одеялом и прислушиваясь.

Настало утро, взошло солнце. Она прилегла и заснула. Ее разбудила принесшая чай горничная. Открывая ей дверь, Маргарет заметила что-то на двери.

– Прекрасное утро, мисс, – заметила розовощекая горничная.

Маргарет кивнула. Когда горничная ушла, она снова открыла дверь и еще раз внимательно осмотрела то, что увидела на двери. Это был треугольный клочок материи с рваными краями, застрявший под отколовшейся щепкой старинной дубовой двери. Мисс Белман вытащила этот клочок и внимательно осмотрела его. Рваный треугольник розового шелка. Продолжая удивляться, Маргарет положила его на туалетный стол. Откуда мог взяться этот клочок? Если Равини сам не уедет сегодня или мистер Давер не выпроводит его, она сама немедленно уедет в Лондон.

Выходя из номера, Маргарет встретила другую горничную.

– Постоялец из номера 7 выехал, мисс,– доложила гор– I ничная, – но он забыл свою пижаму.

– Уже выехал?

– Вероятно, он выехал вчера вечером, поскольку не ночевал у себя в номере.

Маргарет вслед за горничной вошла в номер Равини. Чемодана не было, на подушке лежала аккуратно сложенная пижама розового шелка. Присмотревшись внимательно, Маргарет увидела, что на груди пижама была слегка повреждена. Из розовой шелковой пижамы был вырван клочок треугольной формы!

7

Когда проворный старик спрыгнул в полночь с высокой стены, остановился на мгновение, чтобы стереть с рук кровь (во время бегства ему встретился сторож, совершавший ночной обход), и, всматриваясь во все переулки в поисках поджидающего его маленького автомобиля, быстро зашагал в направлении Лондона, он осложнил жизнь многим людям, а троим, по меньшей мере, наметил сроки перехода в иной мир.

Управление полиции довольно быстро с помощью прессы известило публику о своем беспокойстве. Однако бегство из Бродмура склонного к убийству маньяка попало в прессу не слишком быстро. Уже несколько раз полиция напрасно обращалась к общественности за помощью, пытаясь поймать старого Джона Флака. Давалось описание его внешности, назывались возможные адреса его пребывания, но все было напрасно.

В Скотланд-Ярде проходило совещание с участием мистера Ридера. Вокруг стола начальника управления сидело пятеро серьезных мужчин, они вели разговор о золотых слитках и «носах», подразумевая под этим малоэлегантным термином неизбежных полицейских осведомителей.

В свое время Сумасшедший Джон был взят благодаря предательству единомышленника. Равини, самому способному главарю шайки, было поручено «прикрыть» ограбление банка в Леденхолле. Джон Флак специализировался на золотых слитках, мистер Равини тоже не был к ним равнодушен.

Ограбление прошло успешно. В воскресное утро две машины выехали из двора банка в Леденхолле. В каждой машине рядом с водителем сидел полицейский, сзади в машине был еще полицейский. Дежурный полицейский видел, как выезжали машины, но, успокоенный видом коллег по службе в форме, не потребовал у водителей документы. В перевозке слитков и ценных бумаг в воскресенье не было ничего необычного, такое случалось и раньше. Правда, городские власти заранее ставились в известность. Когда дежурный полицейский доложил в участок, Джон Флак был уже далеко.

Равини посчитал себя обделенным при дележе и выдал старика, но золото так и не нашли. Явки Джона Флака искали по всей стране – безуспешно. В каждый отель и пансионат были переданы фотографии главаря, но никто не опознал его.

Расследование после ареста Флака мало что дало. Установили, где проживал Флак (он несколько лет снимал меблированную комнату в Блумсбери), но при обыске не было найдено никаких документов о штабе шайки. Возможно, у Флака и не было штаба, он набирал или распускал шайку в зависимости от обстоятельств и возможностей. Однако было ясно, что для общего руководства у старика было что-то вроде генерального штаба.

– Во всяком случае, – говорил Билл Гордон, старший из присутствующих на совещании, – он не организует похищение золота, ибо будет занят подготовкой к бегству за границу.

Мистер Ридер покачал головой.

– Преступники могут меняться, но тщеславие остается, – как всегда напыщенно сказал он. – Мистер Флак гордится не своими убийствами, а ограблениями, и его выход на свободу будет отмечен обычным способом.

– Мы разогнали его шайку... – начал Симпсон.

Д.Г. Ридер прервал его, улыбнувшись ласково и печально.

– Данные говорят о том, что шайка снова оформилась. Мне не нравится этот термин, но что делать! Бегство Флака из учреждения... гм... здравоохранения свидетельствует о деятельности группы. Веревка, нож, которым был убит несчастный сторож, набор инструментов, наверняка ожидающая машина – все это признаки групповой работы. К тому же мистер Флак...

– Ради бога, не называйте его мистером, – взорвался Билл Гордон.

Д.Г. Ридер поморгал глазами.

– Я испытываю неистребимое уважение к возрасту, – сказал он негромко, – но еще большее уважение к мертвым. Поэтому я надеюсь, что мое уважение к мистеру Флаку возрастет в следующем месяце.

– Если это шайка,– прервал его Симпсон, – то кто с ним? Старые сообщники либо сидят, либо за границей. Я знаю, о чем вы думаете, вспоминая вчерашнее, мистер Ридер. Я тоже думаю об этом. Почему мы думаем, что ловушку устроил именно Флак? Известно, что Донован вышел из Дартмура, у него тоже нет повода любить вас.

Мистер Ридер протестующе поднял руку.

– Сегодня рано утром я видел Джо Донована, это миролюбивый и раскаявшийся человек, глубоко сожалеющий о том, что он сказал обо мне после суда. Он живет в Килберне, вчера ходил в кино с женой и дочерью. Нет, это не Донован. Он недостаточно умен для этого. Только Джон Флак с его театральными способностями мог устроить маленькую комедию, которая чуть было не превратилась в трагедию.

– Мне сказали, что вас едва не убило? – спросил Гордон.

Мистер Ридер покачал головой.

– Я думал не об этой трагедии. Я предполагал подобное, прежде чем пошел наверх, чтобы проникнуть на кухню. Если бы мне удалось подняться, я, пожалуй, застрелил бы мистера Флака, что положило бы конец нашим тревогам и рассуждениям.

Мистер Симпсон изучал лежавшие на столе бумаги.

– Если Флак охотится за золотом, то у него очень мало шансов. Планируется перевозка всего одной большой партии – сто двадцать тысяч соверенов[1] из Английского банка – завтра или послезавтра в порт Тилбери. Невозможно, чтобы Флак организовал ограбление так быстро.

Мистер Ридер оживился.

– Сто двадцать тысяч соверенов, – пробормотал он, потирая подбородок, – десять тонн. Транспортировка поездом?

– Грузовиком, десять человек вооруженной охраны, один человек на тонну, – пошутил Симпсон. – Не вижу причин для беспокойства.

Д.Г. Ридер сложил губы, чтобы свистнуть, но передумал.

– Флак был химиком, – медленно проговорил он, – в Англии нет лучшего уголовника-химика, чем Флак.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Симпсон.

Мистер Ридер пожал плечами.

– Мое шестое чувство, – сказал он извиняющимся тоном, – связывает любого человека, с которым я имел дело, с каким-либо качеством. Когда я вспоминаю вас, мистер Симпсон, я представляю себе ринг, у которого мы когда-то впервые встретились. (Симпсон, занимавшийся любительским боксом в среднем весе, понимающе улыбнулся.) Мысленно я всегда вижу мистера Флака в лаборатории с пробирками и другими предметами для химических экспериментов. Что же касается вчерашней мелочи, то я был готов, я подозревал ловушку, именно ловушку. Когда-то один злодей пытался подловить меня, подпилив лестницу, чтобы я мог упасть на неприятные острые предметы. Вчера я искал опилки, их отсутствие навело меня на мысль о ружье.

– Но почему вы решили, что там ловушка? – с любопытством спросил Билл.

Мистер Ридер улыбнулся.

– У меня ум преступника.

Вернувшись домой на Беннет-стрит, мистер Ридер думал то о Маргарет Белман, находящейся вдали, в безопасности, то о грузовике, способном перевезти сто двадцать тысяч соверенов. Его интересовали и такие мелочи.

Из дома он навел справки в транспортной конторе о существовании грузовиков, способных перевозить такой груз. Следователь почему-то подозревал, что для шайки Флака, если она действительно охотится за этим золотом, предназначенным для отправки в Австралию, будет важно, чтобы груз помещался в одном грузовике. Ривер не смог бы объяснить, почему он так думает. На любой вопрос он повторил бы, что у него ум преступника.

В тот вечер следователь занялся новым и приятным делом, а именно – написанием своего первого письма Маргарет Белман.

Письмо начиналось так: «Уважаемая мисс Белман! Надеюсь, мое письмо не побеспокоит Вас, однако досадные мелочи, омрачившие наше прощание, которые, как я думаю (я знаю Ваше доброе сердце), могут немного огорчить Вас, вынуждают меня обратиться к Вам с настоящим письмом...»

Мистер Ридер задумался. Как выразить сожаление по поводу того, что она далеко, не выдавая сокровенных мыслей? Ровно в пять часов, когда слуга принес чай, следователь все еще сидел над незаконченным письмом. Мистер Ридер взял чашку с чаем, вернулся к письменному столу и, в ожидании вдохновения, стал внимательно смотреть на свой чай.

И тут на поверхности жидкости он заметил какую-то пену в форме спирали, со странным металлическим блеском. Ридер потрогал пену кончиком пальца, попробовал ее на язык.

– Гм! – сказал он и позвонил.

Появился слуга.

– Чего изволите? – почтительно склонив голову, спросил тот. Некоторое время мистер Ридер молчал.

– Ну конечно же, молоко! – сказал он.

– Молоко, сэр? – удивился слуга. – Молоко свежее, его принесли сегодня.

– И естественно, оно было в бутылке за дверью?

Слуга кивнул головой.

– Да, сэр.

– Хорошо! – почти весело сказал мистер Ридер. – В будущем берите, пожалуйста, молоко прямо из рук молочника. Вы не пили это молоко?

– Нет, сэр. Я пил чай, но без молока, сэр, – сказал слуга.

Мистер Ридер одарил его одной из своих редких улыбок.

– Именно поэтому, Питерс, вы живы и здоровы. Принесите мне остаток молока и свежий чай. Я тоже буду пить чай без молока.

– Вы не любите молоко, сэр? – удивился слуга.

– Я люблю молоко, – мягко сказал мистер Ридер, – но предпочитаю его без стрихнина. Думаю, Питерс, у нас впереди очень интересная неделя. У вас есть иждивенцы?

– У меня старушка-мама, сэр, – ответил удивленный слуга.

– Ваша жизнь застрахована? – спросил мистер Ридер.

Питерс кивнул, все еще удивленный.

– В этом ваше преимущество по сравнению со мной, – сказал Д.Г. Ридер. – Да, на этой неделе нас ждут интересные события.

И его предсказание полностью подтвердилось.

8

Жители Лондона, узнав о бегстве Джона Флака, были напуганы или разгневаны, в зависимости от темперамента. Все говорили о склонном к убийству преступнике, не раз грабившем самые неприступные банки. Понятно, это было не слишком приятное известие для законопослушных граждан. Извещение о побеге опубликовали через неделю после оного, и сразу возникли вопросы – почему Скотланд-Ярд держал общественность в неведении? Кто приказал задержать столь важное известие? Эти и другие аспекты подавались прессой как сенсации. Стало известно о происшествии на Беннет-стрит, и весьма смущенный мистер Ридер оказался Объектом Внимания Общественности.

Обычно мистер Ридер сидел в своем крохотном кабинете в прокуратуре, пребывая в глубокой задумчивости и рассеянно рассматривая девственно белый лист писчей бумаги.

Никому не было известно, о чем размышлял следователь в служебное время – об огромных состояниях и их переходе из рук в руки, о весьма милой бело-розовой юной леди, о чем-то ином, или вообще ни о чем не думал. Когда к нему обращались, Ридер виновато вздрагивал, но предмета своих размышлений не раскрывал.

В данный же момент его мысли были целиком и полностью посвящены его закадычному неприятелю.

В самом начале шайка Флаков состояла из трех человек: Джона, Джорджа и Августа, их деятельность началась во времена, когда операции по выжиганию замков из сейфов считались замечательными и научно обоснованными.

Август Флак был убит ночным сторожем банка на Ломбард-стрит при попытке ограбления хранилища, Джордж Флак, самый молодой из троицы, получил десять лет за ограбление на Бонд-стрит и умер в тюрьме. Оставался Джон, сумасшедший и по-своему самый одаренный член семьи. Он оторвался от преследования и избежал ареста.

Именно Джон привлек в шайку некоего О. Швайцера, «медвежатника» из Штатов, тот завербовал Адольфа Виктора. Эти двое, в свою очередь, привлекли к воровской деятельности других. В этом заключалась характерная особенность стиля работы Сумасшедшего Джона – он мог моментально собрать вокруг себя лучшие умы преступного мира. Хотя некоторые члены семейства Флаков умерли или отбывали срок, преступная организация была сильна как никогда, потому что где-то на заднем плане работал изощренный ум.

Именно такой была ситуация тогда, когда Д.Г. Ридер подключился к раскрытию дела – не потому, что лондонская полиция не справлялась, а потому, что прокурор понял, что для ликвидации шайки потребуется много времени и желательно иметь человека, посвящающего все свое время семейству Флаков.

Щупальцы шайки были отсечены сравнительно легко.

Мистер Ридер «взял» О.Швайцера, крепкого мужика американо-швейцарского происхождения, когда тот с подручными готовился в одно воскресное утро вывезти сейф из почтового отделения на Бедфорд-стрит. Швайцер был готов оказать сопротивление, но мистер Ридер опередил его.

– Отпусти меня, Ридер! – по-итальянски прошипел Швайцер. – Ты задушишь меня.

Мистер Ридер положил бандита лицом вниз, надел ему наручники, взял за шиворот и придал Швайцеру сидячее положение, после чего поспешил на помощь своим друзьям, которые возились с другими участниками ограбления.

Виктор был арестован в Картоне во время обеда с М. Денвером. Он не оказал сопротивления, поскольку повод для ареста был вздорный и весьма спорный.

– Уважаемый мистер Ридер, – сказал Виктор в своей обычной элегантной манере, – вы совершаете величайшую ошибку, но я не протестую. Я докажу, что в момент похищения этих жемчугов я был в Ницце.

В камере его обыскали и нашли некие смертоносные устройства, умело спрятанные на теле, но Виктор только улыбнулся. Он перестал улыбаться, когда его обвинили в ограблении банка, покушении на убийство ночного сторожа и ряде других нарушений закона.

Когда после оглашения приговора его, бешено сопротивляющегося, вели в камеру, мистер Ридер дал парню совет:

– Скажи, что ты был в Ницце.

Совет был с бешенством отвергнут.

Однажды полиция арестовала мужчину по прозаическому обвинению «избиение жены в общественном месте». При обыске у него нашли обрывок письма, который был немедленно передан мистеру Ридеру. В письме говорилось:

«В любой вечер около одиннадцати на Уайтхолл-авеню. Ридер среднего роста, выглядит пожилым, волосы песочного цвета, носит бакенбарды, всегда с зонтиком. Советую быть в резиновых сапогах и использовать железный прут. Его легко опознать... Готовься... пятьдесят сразу... Остальное по завершении операции...»

Это было первое доказательство того, что таинственный Джон Флак крайне недоволен мистером Ридером.

Когда Сумасшедшего Флака направили в Бродмур, мистер Ридер был удовлетворен. Нельзя сказать, что он был счастлив или испытывал облегчение. Он чувствовал себя как бухгалтер, закончивший балансовый отчет, или строитель, созерцающий дело своих рук. Впереди были новые отчеты и новые стройки, разного размера и сложности.

Одно было бесспорным – что бы ни планировал Джон Флак, он наверняка много внимания уделял Д.Г. Ридеру. Трудно было определить, ставил ли Флак в вину Ридеру прошлое или хотел обезопасить себя на будущее. В главном же направлении планов Флака мистер Ридер не сомневался.

Резко зазвонил стоявший в углу комнаты телефон. Мистер Ридер с болезненным выражением лица поднял трубку. С коммутатора передали, что звонят из Хоршама. Следователь подвинул к себе лист бумаги и приготовился слушать. Раздался голос, который Д.Г. Ридер сразу узнал, у него была отличная слуховая память.

– Это ты, Ридер? Знаешь, кто тебе звонит?

Именно этот голос бормотал угрозы, прерываемые отрывистым смехом.

Мистер Ридер нажал кнопку звонка и начал быстро писать на листе бумаги.

– Ты меня знаешь, спорю, что знаешь! Думал, что избавились от меня, ничего не выйдет! Передай полиции, что я готовлю для них неслыханное дело. Думаете, я сумасшедший? Я вам покажу, какой я сумасшедший... Я доберусь до тебя, Ридер...

Вошедшему дежурному мистер Ридер передал записку, показав жестом, что дело срочное. Дежурный прочитал и выскочил из комнаты.

– Это мистер Флак? – вежливо спросил Ридер.

– Ты еще спрашиваешь, старый лицемер! Ты получил бандероль? Что ты о ней думаешь?

– Бандероль? – еще вежливее спросил Ридер и продолжил: – У вас могут быть неприятности за попытку помешать работе прокуратуры, мой друг. Вы не Сумасшедший Джон Флак. Я знаю его голос, у него лондонский акцент, который

трудно имитировать. Кроме того, мистер Флак находится в полиции.

Он надеялся спровоцировать собеседника и не ошибся.

– Врешь! – заревел телефон. – Ты знаешь, что это я, Флак! Да, старый Сумасшедший Джон Флак... Ты загнал меня в это проклятое место, в этот ад на земле... я отомщу тебе более жестоко, чем проклятому итальяшке...

Разговор внезапно прервался, было слышно, как на том конце положили трубку. Ридер подождал, потом позвонил, вызывая дежурного.

– Да, сэр. Я немедленно известил полицию в Хоршаме, инспектор высылает на почту машину с тремя полицейскими.

Мистер Ридер посмотрел на потолбк.

– Боюсь, что инспектор не слишком спешит. Уважаемый бандит успеет скрыться.

Через четверть часа его предположение подтвердилось. Полиция прибыла на почту, но птичка уже улетела. Почтовый служащий не видел никакого старика, разговор мог быть заказан через коммутатор из кабины, находящейся на некотором расстоянии от почтового отделения.

Мистер Ридер хотел доложить прокурору, но того не было ь на месте. Тогда он позвонил в Скотланд-Ярд, Симпсону.

– Предлагаю запросить французскую полицию о Равини. Боюсь, что он вовсе не в Париже.

– А где, по-вашему, он может быть?

– На этот вопрос у меня нет четкого ответа. Не думаю, что он на небесах. Не думаю, что его с его кольцами...

– Вы думаете, он мертв? – живо спросил Симпсон.

– Похоже, очень похоже, что дело обстоит именно так.

На другом конце провода помолчали.

– Вы получили бандероль?

– Ожидаю ее с величайшим нетерпением, – ответил мистер Ридер и вернулся в свой кабинет, чтобы продолжить размышления.

Бандероль пришла в три часа, когда мистер Ридер вернулся после скудного обеда, съеденного, как обычно, в чайной на улице Уайтхолл. Бандероль была маленькая, квадрат со стороной в три дюйма, отправлена из Лондона. Следователь взвесил бандероль в руке и потряс ее. Судя по маленькому весу под оберточной бумагой, не могло быть ничего, напоминающего адскую машинку. Ридер разрезал бечевку, снял оберточную бумагу и увидел маленькую картонную коробочку, похожую на те, что используются ювелирами. Подняв крышку коробочки, он нашел клок ваты, в который были завернуты три золотых кольца, каждое с тремя бриллиантами. Ридер разложил хольца на листе бумаги и долго смотрел на них.

Это были приносящие счастье кольца Джорджа Равини. Мистер Ридер продолжал размышлять в глубокой задумчивости. Он знал, что Джордж Равини мертв; и без приложенной к кольцам записки было ясно, кто так решительно и мрачно прервал жизнь их владельца.

Надпись на записке рукой мистера Флака гласила: «Ты следующий. Д.Ф.» Целью записки было не столько просветить, сколько запугать читающего.

Через полчаса мистер Ридер встретился в Скотланд-Ярде с инспектором Симпсоном, который с любопытством осмотрел кольца и заметил на одном из бриллиантов маленькое темно-коричневое пятнышко.

– Несомненно, Равини мертв, – сказал он. – Теперь надо узнать, куда он действительно выехал, когда говорил про Париж.

Получить ответ на этот вопрос оказалось легче, чем предполагалось.

Вспомнили про Лео Стейна и его связь с итальянцем; с помощью местной полиции парня нашли через пять минут.

– Везите его сюда на такси, – приказал Симпсон. – Интересно, что замышляет Сумасшедший Флак? Крупномасштабное убийство или живописное ограбление?

– Думаю, что второе, – задумчиво сказал мистер Ридер. – Для мистера Флака убийство – мелочь в процессе... гм... в более важном процессе добывания денег.

И следователь задумчиво ущипнул себя за губу.

– Извините, что повторяюсь, но я вынужден еще раз напомнить, что мистер Флак предпочитает золото, если я не ошибаюсь. Это он «взял» сейф парохода «Мегатик»... Золото, гм... – И он посмотрел поверх пенсне на Симпсона.

Инспектор покачал головой.

– Хотел бы я, чтобы Сумасшедший Джон оказался настолько сумасшедшим, чтобы попытаться выехать за границу пароходом. Мы бы взяли его. Фокус с банком в Леденхолле сейчас не пройдет. Не вижу ни малейшего шанса для похищения золота.

Это не убедило мистера Ридера.

– Будьте добры, узнайте в Английском банке, отправлены ли деньги в Австралию? – умоляюще попросил он.

Симпсон позвонил. Минут пять его отсылали из одного отдела банка в другой, но потом соединили со знающим человеком. Мистер Ридер ждал, сложив руки на ручке зонтика и с утомленным видом закрыв глаза. Наконец Симпсон положил трубку.

– Отправка намечалась на сегодня, но выход парохода «Оламик» задерживается из-за забастовки грузчиков, отплытие завтра. Золото грузовиком с охраной будет доставлено в порт Тилбери, затем перенесено в сейф «Оламика», самый современный и надежный в настоящее время. Не думаю, что Джон пойдет на это ограбление.

– Почему бы и нет? – голос Д.Г. Ридера был спокойным, на лице его красовалось подобие улыбки. – Наоборот, как я уже сказал, мистер Флак может нацелиться именно на этот груз.

– Надеюсь, что ваше предсказание сбудется, – мрачно сказал Симпсон. – Для нас это было бы самым лучшим.

Они все еще говорили о мистере Флаке и его любви к золоту, когда в сопровождении детектива прибыл мистер Л. Стейн. Самый закоренелый преступник, попадая в мрачные коридоры Скотланд-Ярда, начинает нервничать. Не был исключением и Лео.

– В чем дело, мистер Симпсон? – обиженным тоном спросил он. – Я ничего не сделал.

Он мрачно посмотрел на мистера Ридера, совершенно справедливо угадав в нем причину своего появления в Скотланд-Ярде.

В ответ на вопрос Симпсона мистер Лео Стейн пожал плечами.

– Мистер Симпсон, я что, нянька для Равини? Ничего не знаю про шайку итальянцев, с Равини едва знаком.

Мистер Ридер покачал головой.

– В прошлый четверг вы провели вместе два часа.

Лео был неприятно удивлен.

– Мы говорили о делах, – признал он, – о доме, который я намерен снять...