Единственный выход

— Сначала я пойду помогу Нетти убрать…

— Работа Нетти — следить за служащими фирмы, которые специально наняты для этой цели. А у Майка есть целая свита садовников, чтобы привести землю в порядок. Если вы собираетесь придумать еще какие-то отговорки, то лучше и не старайтесь. Сегодня вечером мне надо побыть с женой. Поплавать в бассейне и поговорить по душам — разве я прошу слишком много?

Этот вопрос вихрем крутился у нее в мозгу, когда, попрощавшись с родственниками Трейса, она убежала к себе в спальню. Прерывисто дыша от страшного нервного напряжения, с сердцем, бухавшим без всякого ритма, она оперлась на закрытую дверь. И в этот момент заметила в самой середине кровати красивую коробку, перевязанную лентами.

После приезда в Финикс Кесси получила столько подарков, что больше уже, конечно, не ждала. Она с любопытством подошла к кровати, удивляясь, кто бы из семьи — Лина? — надумал поздравить ее? Она быстро сдернула ленты и сняла с коробки крышку. На гофрированной бумаге лежала от руки написанная карточка:

«Мне вдруг пришло в голову, — прочитала она, — что простуда Джастина не единственная причина, по которой Вы не смогли плавать со мной в Скоттсдейле. В случае, если у Вас нет приличного купальника и не нашлось времени, чтобы купить новый, я позволил себе самому выбрать его для Вас. Зеленое Вам очень идет. Я не смог удержаться. Трейс».

Осторожно раздвинув гофрированную бумагу, она обнаружила купальник, состоявший из двух частей, гораздо более скромный, чем многие бикини, которые она видела на пляже. Но дело в том, что Кесси фактически никогда не носила такой открытый купальник. Несмотря на стройную фигуру, она всегда покупала цельные купальники, в которых чувствовала себя более удобно. Но сейчас даже под угрозой смерти она не согласилась бы надеть тот, что у нее был, — старый и выцветший. Трейс правильно угадал, в чем проблема.

Кесси погрузилась в размышления. Похоже, что он знает ее лучше, чем она сама.

Внезапно раздался громкий стук в дверь.

— Кесси? Даю вам пять минут. Если к тому времени вы не спуститесь, я приду за вами. И даже запертая дверь не остановит меня. Конечно, было бы жаль испортить ваше очаровательное платье, но я, не колеблясь, брошу вас в бассейн в платье, в изумрудах и всем прочем.

Угроза словно наэлектризовала ее, и Кесси в спешке принялась раздеваться. Через три минуты вся одежда лежала на кровати, а Кесси в новом купальнике, захватив в ванной махровый банный халат, побежала вниз по лестнице к бассейну.

Служащие фирмы с рекордной скоростью убрали столы. Когда Кесси вошла в патио, там стояла полная тишина, и свет горел только над плавательным бассейном. Она почувствовала, как теплый ночной воздух, наполненный сладким ароматом цветущего шалфея, будто бархатом гладит ее пылающие щеки. Более романтичной картины Кесси и представить себе не могла.

Когда она и Сьюзен были маленькими девочками, длинными воскресными вечерами они часто играли в «дом». Воображали себя замужними дамами, живущими в отдаленных экзотических местах. Но никогда даже в самых смелых мечтах Кесси не видела себя в такой обстановке, как здесь, с мужем, выглядевшим как Трейс, и с такими очаровательными детьми, как Джастин и Джейсон. Если бы Сьюзен могла сейчас ее видеть…

— Как приятно обнаружить, что моя жена уже ждет меня! — Низкий насмешливый голос вернул ее к реальности.

Его жена? Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трейс нырнул в воду и быстро поплыл кролем к противоположной стороне бассейна. На полпути назад он остановился, пошлепал в воде ногами и покачал головой. В полутьме Кесси видела только его дразнящую белозубую улыбку.

— Идите сюда. Вода отличная. Хотя их разделяло некоторое расстояние, Кесси смутилась, снимая халат.

— Я люблю воду, но, боюсь, не слишком хорошо умею плавать.

— Я обычно плаваю рано утром и потом вечером, перед сном. Сейчас, когда мы женаты, можем плавать вместе.

Дрожь пробежала у нее по телу, что-то в его тоне говорило, что он, не ожидая ответа, подразумевает ее согласие и уверен, что она регулярно будет плавать вместе с ним. Кесси не могла понять, почему для него это так важно. Ведь теперь они одни, и нет нужды притворяться.

— Это помогает мне расслабиться лучше, чем любой другой спорт. И в это время я могу думать. — Он с секунду посмотрел на нее. — Вы готовы прыгнуть?

Она осторожно попробовала воду кончиками пальцев и заранее сжалась. Но температура воды сильно отличалась от холодных волн Тихого океана в Кармеле, где она как-то плавала с Рольфом. Вода была будто парное молоко.

— Какое чудо! — в восторге воскликнул? она. — Гоген был не прав. Рай здесь!

Едва Кесси, оттолкнувшись от дна, поплыла, она услышала низкий гортанный смех Трейса и постаралась не подплывать к нему слишком близко. Когда Кесси в третий раз пересекала бассейн, она вдруг почувствовала, как сильные руки обхватили ее за талию и перевернули на спину.

— Трейс! — выдохнула Кесси, испуганная его неожиданным появлением. Она вскинула глаза, и ее взору предстало восхитительное, бархатное темно-синее небо, усыпанное брильянтами звезд.

— Я не дам вам утонуть, — заверил ее Трейс. — Лежите так, расслабьтесь и просто болтайте ногами. Вы еще более неподатливы, чем Джейсон в самом плохом настроении.

Только один раз она рискнула посмотреть на него. Кожа искрилась бусинками воды, и темные волосы облепили голову. Кесси быстро снова закрыла глаза. Ее тело выступало из воды, и она чувствовала себя беспомощной и открытой его взгляду.

Ей пришлось собрать все силы, чтобы не смотреть на него. К тому же, если она попытается шевельнуться, ее руки упрутся в волосатую сильную грудь, и она еще острее почувствует, что он мужчина. Мужчина в самом прямом смысле слова. Так отличающийся от нее, женщины…

Наконец-то она поняла, что с ней происходит: то горько-сладкое томление, отчасти боль, отчасти экстаз, на самом деле было желанием!

Сьюзен однажды пыталась объяснить ей это состояние, но в конце концов бросила. Это нужно испытать самой, сказала она. До настоящего момента Кесси никогда не испытывала ничего подобного. Ни к кому.

Это ли состояние переживал Рольф во время их долгой помолвки? Если так, то ей надо восхищаться его самообладанием. Неудивительно, что каждый раз, когда она просила его подождать, он становился все более мрачным и подавленным.

Без всяких усилий Трейс пробудил в ней это тревожное состояние, добился того, что было не под силу Рольфу. Если бы она желала Рольфа так, как этого мужчину, разве стала бы она откладывать свадьбу?

И в этот момент она вздрогнула от странного предчувствия. Кесси слышала дыхание Трейса и чувствовала, как жар его тела наполняет ее томительным теплом. Мечта прижаться к надежной силе его тела становилась неистовой потребностью.

Ужаснувшись, что он может почувствовать ее желание и увидеть, как бьется пульс в ямке на горле, она предложила ему поплавать наперегонки и, не дожидаясь ответа, вырвалась из его рук.

Конечно же, он выиграл и с улыбкой поджидал ее в дальнем конце бассейна. Кесси коснулась бортика по меньшей мере на десять секунд позже его, жадно хватая ртом воздух. Отдышавшись, она засмеялась.

Он, не отрывая глаз, смотрел на нее, а на его губах играла ласковая и в то же время немного ироничная улыбка.

— Знаете, а ведь вы в первый раз засмеялись при мне. Должен сказать, мне это нравится.

Кесси в замешательстве двинулась вдоль бортика бассейна, погружаясь все глубже, пока вода не закрыла ее по шею.

— Как вы заметили, мне пришлось изрядно выложиться, чтобы не отстать от вас.

— Наш брак я не склонен считать соревнованием, Кесси. — Он помрачнел. — Надеюсь, мы сможем вести нормальную жизнь друг с другом под одной крышей. Дети не будут чувствовать себя счастливыми, если в наших отношениях не все будет гладко. Никто не должен знать, что происходит — или не происходит — за дверями наших спален, кроме нас двоих. Разве я прошу многого? Вам ведь не так уж неприятно быть со мной, правда?

Кесси казалось, что она близка к истерике. Знал бы он, что она чувствует, тотчас же умчался бы в противоположном направлении! Стараясь сохранить самообладание, она убрала с глаз мокрые пряди волос.

Она не сомневалась в его искренности, когда речь шла о благополучии детей. Но теперь Кесси понимала что именно хрупкое здоровье матери побудило его искать ее сотрудничества, с тем чтобы создать видимость нормальной семейной жизни.

Тогда ее задача состоит в том, чтобы изо дня в день поддерживать простые дружеские отношения и постараться ничем не выдать то, что ее неодолимо тянет к нему. После долгой паузы Кесси сказала:

— Я признаю, лучше, если дети будут видеть, что мы относимся друг к другу как друзья.

Может быть, она ошиблась, но ей показалось, что его натянутость несколько ослабла.

— Я рад, что вы согласны, потому что через две недели вся наша семья поедет в ежегодный лыжный отпуск в Сноуберд в штате Юта, и я хотел, чтобы у вас было побольше времени для подготовки.

Кесси опять почувствовала, как сжалось в груди сердце.

— А дети?

— Нетти позаботится о них.

— Понимаю. И надолго мы уедем?

— На неделю.

Неделю с Трейсом? Наедине, в одной комнате? О Боже!

— Сноуберд, как вы знаете, — это не край света, — хрипло проговорил он, и брови его недовольно слились в одну линию. — Вы можете каждый день звонить домой и проверять, все ли в порядке с детьми.

Кесси решила — пусть он думает, что дети — единственное, что ее тревожит.

— Еще должна вам сообщить, что стояла на лыжах не больше двух раз. Боюсь, что в горах я стану для вас обузой. Почему бы мне не остаться дома с мальчиками, а вам не поехать с вашей семьей? Да и Нетти могла бы в это время взять отпуск. Она…

— Или мы едем вместе, или мы не едем вообще! — взорвался он. Его настроение менялось мгновенно. Он вдруг поплыл в противоположную сторону бассейна, двигаясь с потрясающей скоростью. Она не успела попросить его вернуться, как он уже вылез из воды.

— Подождите! — закричала Кесси и поплыла следом за ним, опасаясь, что своим замечанием она ненароком оттолкнула его. К несчастью, она не сумела доплыть до другого конца бассейна, не сделав нескольких остановок, чтобы перевести дыхание. Ее ужасала мысль, что он скроется в своей комнате, оставив ее с нерешенными вопросами. — Трейс, — выдохнула она, хватаясь рукой за бортик. — Я просто боялась испортить вам отпуск. Я люблю кататься на лыжах так же, как я люблю плавать.

Вытираясь полотенцем, он окинул ее враждебным взглядом.

— Неужели вы искренне думаете, что меня волнует, как вы катаетесь на лыжах? Или даже вообще катаетесь ли вы на лыжах? Да вы можете хоть все дни напролет валяться на кровати в отеле, уставившись в телевизор!

Как я понимаю, последние несколько лет вашей жизни легкими не были. Гибель Тэда, смерть Сьюзен и матери, разорванная помолвка, заботы о Джейсоне — да на вас навалилось больше бед, чем на большинство людей, которых я знаю. И в то же самое время вы еще умудрялись зарабатывать на жизнь таким трудом! Кажется, вы не понимаете, что мне просто хочется дать вам возможность расслабиться и немного развлечься.

У нее едва не подкосились ноги от такого неожиданного объяснения. Своим поведением Трейс вызывал у Кесси уважение, которое росло с каждым днем.

У нее снова защемило сердце, и боль отдалась во всем теле. Она не хотела волноваться из-за него, не хотела привязываться к нему. Постоянно думать о нем. В последнее время она начала фантазировать, что было бы, если бы он любил ее и они провели бы вместе ночь… Еще немного таких фантазий, и они закончатся эмоциональным срывом.

Зеленые глаза Кесси расширились, в них светилась горячая просьба выслушать ее.

— Если я показалась вам неблагодарной, пожалуйста, простите меня. Я боялась, что испорчу вам отпуск, вот и все.

Когда Трейс держал халат, приглашая ее вылезти из воды, выражение его лица чуть просветлело, но в глазах все еще была настороженность.

Постаравшись как можно быстрее выбраться из бассейна, Кесси всунула руки в рукава. Пока она туго затягивала пояс, его пальцы лежали у нее на плечах.

— Какое независимое маленькое существо! — прошептал он, растирая напряженные мышцы у нее на плечах и шее. — Ради разнообразия пора, чтобы кто-нибудь позаботился о вас.

Жар его рук проникал сквозь влажную ткань халата. Кесси боялась за себя. Если он так и будет продолжать, что она сделает? Она опасалась, что поставит в неловкое положение их обоих.

— Вы избаловали меня и Джейсона, и знаете это, Трейс. Но меня беспокоит, что вы уделяете нам слишком много времени, совсем не думая о работе в банке. Мне хотелось бы тоже сделать что-нибудь для вас.

Его пальцы мгновенно остановились.

— Вы можете, — пробормотал он, нехотя убирая руки.

Одна половина Кесси с облегчением вздохнула, перестав ощущать жар его рук, но другая страстно хотела его прикосновений. Чтобы избежать соблазна, она подошла к ближайшему шезлонгу и села, прикрыв халатом колени.

— Скажите мне, что вы имели в виду, — попросила она.

Он остановился прямо напротив Кесси.

— Возможно, вы и не прекрасный пловец или лыжник, но вы гениально владеете иглой, и вещи, которые вы делаете, изумительны. Когда в то утро вместе с Джейсоном я вошел в вашу квартиру, меня поразил ваш талант и творческое воображение.

Комплимент Трейса значил для Кесси куда больше, чем льстивые похвалы всего мира.

— Большинство женщин умеют делать то же, что и я.

— Вероятно, вы правы. Но из-под их рук не часто выходят шедевры. Надеюсь, вы не рассердитесь, если я признаюсь, что облазил всю вашу квартиру, не в силах устоять перед желанием потрогать все руками. Ни одна игрушка, которые я покупал Джастину в самых разных магазинах, не может сравниться по качеству и оригинальности с тем, что я увидел у вас. Я просто потерял дар речи от восхищения.

— Спасибо, — смущенно пробормотала Кесси.

— И к тому же я понял, какой я был эгоист, когда предложил вам переехать в Финикс, не имея ни малейшего представления о том, каким трудом вы зарабатываете себе на жизнь. — Он немного помолчал. — Скажите мне честно одну вещь. Вам нравится то, что вы делаете?

Кесси невольно задалась вопросом, зачем это ему.

— Задолго до того, как я начала получать за это деньги, я любила мысленно создавать какую-то вещь и представлять, как она движется к завершению. Это… мое дело, я должна его делать. Когда меня найдут мертвой, то, наверно, похоронят завернутой в ватин, согнутой над швейной машинкой и с дюжиной булавок во рту.

— Я знал, что вы так скажете, — усмехнулся он. — Вы так похожи с Линой.

— Она мне очень понравилась, с первого взгляда.

— Может быть, вы как раз тот человек, который все изменит.

— Что вы имеете в виду? — Это загадочное замечание заинтриговало ее.

— Вы обе художницы и живете в том особом мире, который открыт только тем, кто родился одаренным.

— Нельзя серьезно сравнивать то, что делаю я, и ее талант, — запротестовала Кесси, всем своим видом выражая несогласие.

— А я уже сравнил. — Его твердый тон подсказал Кесси, что спорить на эту тему бесполезно. — Вы делаете мир ребенка волнующим и волшебным, каким он и должен быть. Лина создает такой мир для тех из нас, кто, отложив бумаги, наслаждается захватывающей дух красотой природы, не выходя из кабинета с кондиционированным воздухом.

— Для того чтобы уметь обращаться с бумагами, особенно вашими бумагами, тоже нужен талант, — иронически заметила она. — Дайте мне три дня побыть в вашем офисе, и я разрушу все до основания!

По патио прокатился искренний смех.

— Хорошо, раз вы отказываетесь от работы в банке, у меня есть другое предложение. Кесси настороженно подалась вперед.

— Мы сдаем в аренду недвижимость, как жилую, так и под офисы. Как раз сейчас есть свободная студия на Кроссроудс-сквер, в том районе Финикса, который привлекает и туристов, и местных жителей. Студия не очень большая, но там четыре отдельных помещения и что-то вроде коттеджа, какие вы можете увидеть на прибрежных курортах в Лагуне или Бальбоа. Это могло бы быть прекрасным местом для размещения ваших работ. Вам нужен выставочный зал.

Кесси так погрузилась в музыку его голоса, что едва ли слышала, что он говорил, но когда она уловила смысл его слов, то моментально вскочила на ноги.

— Нет ничего на свете, чего бы я хотела больше. Это моя мечта! Но аренда… у меня никогда не будет столько денег. Я искала такую возможность в Сан-Франциско и…

— Не спешите делать выводы, пока не дослушаете до конца, — прервал он ее. — Сколько у вас осталось от рождественских продаж после уплаты налога?

— Примерно восемь тысяч долларов.

— С такими деньгами вы можете подписать контракт на шестимесячную аренду.

— Но шесть месяцев — это небольшой срок, я не успею пополнить запасы, и у меня не будет денег, чтобы купить материал и…

Кесси услышала, как он раздраженно кашлянул.

— Кесси, вы обещали, что не будете меня перебивать, пока я не закончу. Сядьте, а не то вы разнесете патио своими стремительными шагами.

— Простите. — Она не могла сидеть на месте, но все же подчинилась его просьбе и села на бортик бассейна, опустив ноги в воду.

Он подошел к ней, и в этот момент она увидела его правую ступню. Бессознательно Кесси наклонилась над ней и потрогала указательным пальцем.

— У вас так же соединены перепонкой пальцы, как у Джейсона! — Ее удивленное восклицание эхом раскатилось по патио, и она закрыла рукой рот, пораженная его громкостью.

— Наследственность со стороны Эллингсуортов, — весело объяснил он. — У матери ноги тоже… испорчены таким же образом.

— Я бы не сказала, что они испорчены, — возразила Кесси. — Когда я впервые увидела ножку Джейсона, то подумала, что это скорее очаровательно. Сьюзен и я просмотрели все медицинские сведения о семье Тэда и нашей, но не нашли никакого упоминания о пальцах с перепонкой. По-моему, именно тогда я начала серьезно относиться к подозрениям Сьюзен.

— И ваш странный маленький селезень оказался моим сыном, — весело проговорил он, и они оба засмеялись.

— Ведь эта его ножка и убедила вас, что он ваш сын. — Кесси вспомнила выражение его лица, когда в первый день их встречи в офисе он рассматривал крохотные пальчики Джейсона.

— Не только. Один взгляд на очертания его тела и на цвет кожи сказал мне, что он несомненно мой сын. Пальцы Эллингсуортов стали лишь последним доказательством.

— А я все время думала, что он Рамсей.

— О, я уверен, что он маленький Рамсей. Но что более важно, у него есть такая мать, как вы. Знаете, вы просто созданы быть матерью!

— А как быть с тем, что я испортила Джастина, как вы сказали?

— Ну, вы испортили его не больше, чем я — Джейсона, — заметил он. — Признаю, я несколько поспешно осудил вас. Но как бы то ни было, мне представляется, что время излечит нас от той настойчивости, с которой мы пытаемся наверстать упущенные месяцы. Вы снова возьметесь за работу, и это внесет равновесие в вашу жизнь. Я чувствую, как вам этого не хватает.

Его проницательность и честность в который раз удивили Кесси. Она так погрузилась в свои новые обязанности, что не нашла времени серьезно подумать о своем деле.

— Наверно, через несколько лет такой работы у меня будет достаточно денег, чтобы рассмотреть идею об открытии магазина-салона.

— Но для Лины это может быть слишком поздно.

Опять Лина!

— Ей нужен человек — не относящийся к числу родственников, — который верит в ее работу и придаст ей силы увидеть, что это для нее практически осуществимая жизненная карьера. Кто-то, кого она ценит. По-моему, таким человеком можете стать вы. Вы можете заразить ее своим энтузиазмом, радостью от того, что вы создаете прекрасное.

Зачем ему это?

— Вы хотите сказать, что мы вместе с ней начнем наш бизнес? Откроем галерею, в которой бы выставлялись ее картины и мои игрушки?

Он кивнул.

— Может быть, вы назовете свой магазин-салон как-то вроде «Галерея» Всякая всячина ««. — Наступила многозначительная пауза, потом он спросил:

— Как вам эта идея? Привлекает?

Кесси почувствовала, что ее ответ для него крайне важен.

— Привлекает? — Она вскочила и, глядя ему в лицо, широко улыбнулась. — Да это просто потрясающая идея!

Глаза у него подобрели.

— Вы так думаете? И вы не против разделить галерею с Линой? Конечно, если она захочет. Разумеется, это будет преимущественно ваша галерея, во всяком случае на первом этапе. Если будет необходимо, я оплачу аренду за вторые шесть месяцев, но это останется нашим секретом. Мне кажется, что вдвоем вы сумеете получить достаточно прибыли, чтобы сохранить бизнес еще на год. — Он опять помолчал. — Сделает ли это вас счастливой, Кесси?

Когда они начали разговор, Кесси подумала, что он делает предложение о галерее единственно ради счастья Лины. Но озабоченность в, его голосе привела Кесси к убеждению, что он старался доставить радость и ей тоже. Она поняла это только сейчас, и неожиданное открытие заставило ее вспыхнуть.

— Вы знаете, что сделает, — дрогнувшим голосом ответила она. — Помните акварель на втором этаже у лестницы? Где маленькая индианка стоит возле скал, глядя на восход солнца?

— Это одна из моих любимых, — кивнул он.

— Каждый раз, когда я прохожу мимо нее, мне хочется взять альбом для эскизов и нарисовать кукол, похожих на этого очаровательного ребенка, и настенное панно. Я уже запланировала круглый ковер для своей комнаты, а акварель с цветущими кактусами, что висит в вашем кабинете, была бы идеальным к нему дополнением. Это будет смотреться великолепно. Трейс, ведь для открытия я могла бы составить экспозицию так, чтобы выгодно подчеркнуть акварели Лины.

И прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, он наклонился и прижал губы к ее лбу.

— Как вы добры, Кесси. С вашей помощью я рассчитываю убедить Лину принять эту идею.

От его прикосновения сердце Кесси снова гулко застучало.

— Наверно, я успею разработать общий план выставки до того, как мы встретимся за ленчем. Надеюсь, то, что я смогу предложить, понравится ей.

— Уверен, равнодушной она не останется, но расшевелит ли это ее? — У него во взгляде мелькнула озабоченность. — В колледже она влюбилась в своего учителя живописи. Они были близки. Но однажды Лина застала его в постели с другой студенткой. Только представьте ее состояние! Прибавьте сюда еще ее уверенность в том, что они поженятся. И одного этого было бы достаточно, чтобы опустошить человека. Но, не успокоившись тем, что предал Лину, он стал слишком придираться к ее работам и даже сказал, что она напрасно тратит время. Его последнее оскорбление уже совершенно разрушило ее веру в себя. Он заявил, что самое большее, на что она способна, — это быть посредственным художником.

— Но ведь любой, у кого есть глаза, увидит, какие у нее блестящие работы! — возмутилась Кесси. — Когда это случилось?

— Двенадцать лет назад. С тех пор она не притронулась к кисти.

— Вы хотите сказать, что акварели у вас в кабинете и здесь в доме сделаны, когда она еще училась в колледже? И она так прекрасно работала уже тогда?

— Верно, — сжав губы, согласился он.

— Ее учитель, похоже, попросту завидовал ей и не мог вынести конкуренции. Не сомневаюсь, что она превосходила его в мастерстве. Я сталкивалась с подобными конфликтами, когда училась в университете. Подумать только, какой-то завистник помешал талантливому человеку работать! Как трагично!

Трейс мрачно кивнул.

— Ее муж, Аллен, знает, что она никогда не будет чувствовать себя полноценным человеком, пока не начнет рисовать. Он делает все возможное, чтобы как-то помочь ей, но она не хочет даже говорить на эту тему.

— Рана, должно быть, очень глубокая.

— Да. И еще более усложняет дело то, что она чувствует себя как бы лишней в нашей семье. Лина не такая, как вы, Кесси. Она не стала бы ради Джейсона бороться со мной так, как это сделали вы. Вы живете силой своих убеждений и никому не позволите сокрушить себя. Вы практичная и стойкая — с большим запасом жизненных сил. Вы выстоите и одна, если придется. Если бы немного вашей уверенности передалось Лине, это могло бы изменить ее жизнь.

— Я рада, что вы рассказали мне о ней, — тихо проговорила Кесси. — Я сделаю все, что смогу. А сейчас, если вы не возражаете, мне надо лечь спать, я очень устала. Спокойной ночи, Трейс.

Он прошептал «спокойной ночи» и проводил ее через патио вверх по лестнице.

Совершенно очевидно, что Трейс хотел сделать Кесси комплимент, но настроение у нее резко упало. Похоже, он считает, что у нее и его бывшей жены Глории есть что-то общее. Они обе представляли полную противоположность его идеалу — нежной, хрупкой женщине, которая способна пробудить в мужчине неугасимую любовь своей слабостью и трепетной, ранимой душой.

Сильные, волевые женщины всегда будут вызывать восхищение, но им уготовано одиночество…

Глава 6

На следующей неделе, кроме поездки в галерею на Кроссроудс-сквер и подписания годового контракта на аренду, Кесси видела Трейса только мельком. Он говорил, что у него уйма работы, и потому каждый вечер оставался в офисе на время обеда и задерживался допоздна, чтобы справиться с делами до отъезда на лыжный курорт.

Может, это даже и к лучшему, убеждала себя Кесси, что из-за дел в банке он почти не бывает дома. Только когда его не было рядом, она могла расслабиться с детьми и шить с привычной скоростью. Трейс переделал среднюю спальню для гостей в мастерскую. Освещение в ней было отличное. Но больше всего Кесси устраивало то, что комната расположена рядом с детскими.

Но к ее огорчению, Трейс занимал все ее мысли помимо ее воли. Его энергия и жизненная сила, его прекрасный сильный образ не шли у нее из головы, не давая ей сосредоточиться, чем бы она ни занималась. И когда Трейс бывал дома, даже если он закрывался у себя в кабинете или играл с детьми, Кесси постоянно ощущала его близость. Едва его машина подъезжала к дому, пульс Кесси пускался вскачь. Но еще больше ее тревожило разочарование, которое она испытывала, когда утром он уезжал на работу.

После полных пяти недель, проведенных в его обществе, постоянно окруженная его вниманием, Кесси вдруг открыла, что жизнь перестает быть волнующей и интересной, когда его нет рядом. Прежде она всегда умела погружаться в работу настолько, что не замечала, как проходит время. Теперь же, купала ли детей, кормила ли их, шила ли игрушки, Кесси то и дело поглядывала на часы, рассчитывая, сколько еще времени осталось до его возвращения домой.

В начале недели позвонила Лина, чтобы узнать день, когда они могли бы встретиться за ленчем. Кесси назначила встречу на пятницу, чтобы у нее хватило времени сделать несколько вещей, навеянных тремя работами Лины. Одну из акварелей, которая ей понадобилась, Трейс привез из офиса. Две другие висели дома на стене вдоль лестницы на второй этаж.

Кесси с помощью Нетти превратила столовую в своего рода выставочный зал. Эффект получился потрясающим.

Кесси чувствовала, что ей удалось достигнуть чего-то неординарного. Она едва могла усидеть за ленчем с Линой, с нетерпением ожидая момента, когда они поедут домой.

Если сестра Трейса и заметила волнение Кесси, то виду не подала. Она задавала десятки вопросов, желая узнать все подробности жизни невестки до замужества и все события, которые привели ее в кабинет брата. Несколько часов спустя, когда Кесси пригласила Лину поехать домой и посмотреть детей, золовка еще посмеивалась над первым порывом Трейса арестовать Кесси. Но смех ее замер, когда она, войдя в гостиную, увидела, что в столовой развешаны ее собственные акварели рядом с работами Кесси.

Будто в полусне Лина направилась в столовую. Кесси, отстав на несколько шагов и почти не дыша от страха, последовала за ней, не зная, какой реакции ждать от Лины.

Рисунки были связаны с тяжелым периодом в ее жизни. На такой ранней стадии их дружбы меньше всего на свете Кесси хотела причинить боль золовке. Только потому, что Трейс одобрил ее план, Кесси рискнула привлечь Лину к этой маленькой выставке.

Лина долго молча изучала устроенную Кесси экспозицию.

— Ты хочешь сказать, что все эти вещи сделала уже после приезда в Финикс? — наконец спросила она.

— Да. Правда, они еще не совсем закончены.

— Какое чудо!

— Меня вдохновили, Лина, твои работы. Как только я увидела твою маленькую индианку, то тут же мысленно представила себе кукол с такими же милыми личиками, настенные панно, украшенные фигурками детей, и другие вещи. Каждая из твоих акварелей дала мне десятки идей.

— Трейс говорил мне, что ты просто гений в таких вещах.

— А я сказала ему, что, кто бы ни рисовал те акварели, что висят в его офисе, это человек невероятно талантливый. Твои работы волнующие, необыкновенные.

Лина обернулась и изумленно уставилась на Кесси.

— Ты и в самом деле так думаешь? Кесси кивнула:

— Ты уже знаешь ответ. Ты не сердишься, что я использовала их без твоего ведома?

— Сержусь? — Лина удивленно распахнула серые глаза. — Я в жизни не была так польщена.

Кесси облегченно вздохнула и улыбнулась.

— Как ты знаешь, я только что продала свою квартиру. Сначала я шила кукол и различные поделки просто для того, чтобы приносить в дом немного денег. Но очень скоро меня завалили заказами. Я шила все — от лягушек до принцев. Но я никогда не думала сделать несколько работ, единых по стилю, мне в голову не приходило взять какую-то тему и развить ее в своих работах, до тех пор, пока я не увидела твои акварели.

Лина рассеянно перебирала пальцами свою длинную косу.

— Очевидно, ты взвалила на себя кучу забот, устраивая тут ради меня такую красоту. Зачем?

— До того как я встретила Трейса, я планировала открыть маленький магазин — бутик — в Сан-Франциско, где бы я могла заодно продавать и выставлять свои работы. Но все изменилось, когда он попросил меня выйти за него замуж. Сейчас, когда мы устроились, я воспользовалась прибылью от рождественских продаж и подписала контракт на аренду помещения на Кроссроудс-сквер.

— Кроссроудс-сквер? — Лина произнесла эти слова словно бы с тоской по недостижимой мечте. — Это лучшее место, если ты хочешь привлечь к своей торговле туристов. — Лина озадаченно поглядела на Кесси. — А Трейс знает об этом? Я… я думала, что ты будешь сидеть дома с детьми.