– Пораскиньте мозгами! Нордопатриптилин необходим для процесса познания, увеличение его содержания интенсифицирует этот процесс. А теперь ответьте, в какой период жизни человека его мозг активнее всего сортирует, анализирует, накапливает, соотносит, объединяет все, что узнает?
– В детстве, - сказал Док.
– Именно! В детстве человек открывает для себя мир. Мозг интенсивно обрабатывает новую информацию. Док прикусил губу.
– Мне совершенно не нравится то, куда ты клонишь. Элмеро ничего не сказал. Он сидел тихо, переваривая услышанное.
– Как влияет детский НДТ на мозг взрослого человека? Четырехкратный рост биоактивности!
Док затянулся дымом и медленно выдохнул.
– «НейроНекс» - респектабельная компания. Никогда че поверю, чтобы она ввязалась в такую гнусность. X,
– Такого не было, - поддакнул Элмеро. - Я бы знал.
Я не стал спорить. Крупная операция неминуемо породила бы проблемы с поставками, на черном рынке появился бы спрос на новый НДТ… Во всей Солнечной системе не существовало ни одного сегмента черного рынка, о котором Элмеро не был бы осведомлен.
– Да, операция ограниченная. Видимо, сотрудница, с которой я познакомился, и владелец филиала действуют самостоятельно: крадут детей, выкачивают из них НДТ и сбывают за большие деньги под видом «не прошедшего проверку синтетического препарата».
– Значит, есть люди, сильно в нем нуждающиеся? - спросил Док.
– Несомненно. - Пробная доза постепенно переставала действовать, и мне уже было ясно, что представляет собой зависимость от этого препарата, особенно если ты бизнесмен или политик. Никогда еще мои мысли не были так кристально прозрачны, никогда в жизни я не улавливал столько взаимосвязей между разрозненными фактами. Я походил на близорукого с рождения, который не носил очков, но вдруг воспользовался ими, и перед ним открылся огромный мир. Если мне больше не суждено испытать это волшебное ощущение, то я проведу остаток жизни в тоске…
– А потом они убивают детей? - спросил Док. Его физиономия ровно ничего не выражала - вернейший признак гнева.
– Зачем? Гибель тех двоих - случайность. Вот моя теория: взрослый может сдать небольшое количество НДТ без опасных последствий для своего здоровья. Другое дело - дети. Лишившись нордопатриптилина, они становятся вялыми, безвольными, подавленными. Во всяком случае, так описал мне Би-Би детей, которых похищали, а потом подбрасывали обратно в банду. Думаю, тех двоих тоже собирались вернуть, но они потерялись, заблудились и, словно пьяные, шагнули вниз…
– Но ведь надежнее было бы их ликвидировать, - цинично возразил Элмеро. - Зачем оставлять следы?
– Какие следы? Беспризорников официально не существует. К тому же в памяти детей после откачки НДТ образуется провал размером в несколько недель.
– Все равно ликвидация надежнее, - не сдавался бессердечный Элмеро.
– Пойми, Элм, это же золотые тельцы! После нескольких месяцев вольного «выпаса» в банде они восстанавливают запас драгоценного НДТ. Их снова можно «доить». Чем не молочная ферма?
Я заранее знал, как прореагирует Элмеро на эти ужасные слова - своей ужасной улыбкой.
– Да, эти дельцы все продумали.
– Подонки! - не выдержал Док, почернев еще больше, если это только возможно. - В детском возрасте дефицит НДТ, даже непродолжительный, задерживает интеллектуальное развитие. Ребенок рискует остаться дебилом. А ведь беспризбрнику нужно ворочать мозгами, иначе он не выживет! В общем, так: я обязан довести это до сведения властей. - Он помолчал и уныло добавил: - Вдруг в благодарность мне возобновят лицензию?
– А как насчет неразглашения конфиденциальной информации? - спросил я.
– В каком смысле?
– В смысле желаний моего клиента.
Я, конечно, брал его на пушку. Хэмбот понятия не имел ни о каком супер-НДТ, однако я не сомневался, что он предпочтет сохранить тайну. Огласка приведет к открытию охоты на несчастных ребятишек. Я собирался покончить со всем этим самостоятельно и без шума.
Я расплатился с Элмеро и Доком и поспешил домой.
Где и ждала меня молекулярная проволока.
12.
Док не подкачал: прибыл через двадцать минут. Голова еще оставалась у меня на плечах, немеющие пальцы еще впивались в шею и затылок. Док предстал передо мной с мерным чемоданчиком в руках. Вряд ли я удовлетворял его эстетическому вкусу: подбородок и грудь в слюнях, челюсть отвисла.
– Сигги, Сигги… - бормотал он, осматривая меня. - Кто же тебя так?
Поборов желание пнуть его ногой, я прохрипел:
– «НейроНекс», кто же еще.
– Скорее всего, - согласился он.
– Почему я до сих пор не окочурился?
– Понятия не имею, - ответил он, открывая дрожащими руками чемоданчик. - Я слыхал о таких чудесах, но не верил, что увижу собственными глазами… Твое спасение - сочетание фантастической удачи, умения удерживать равновесие и поверхностного натяжения.
– Поверхностного?..
– Явление, способствующее слипанию влажных предметов. Естественное склеивание клеток. Видимо, убийца воспользовался свеженькой молекулярной проволокой. Если бы проволока побывала в деле, на нее налипли бы посторонние вещества, и тогда тебе конец. Надрез получился до того чистым и ровным, что все кровеносные сосуды, нервные волокна и ткани сохранили физиологическое единство. Добавь к этому кресло, сжимание руками, то, что ты не крутил головой и почти не сглатывал слюну. Словом, поверхностное натяжение…
– Еще я-могу говорить.
– Проволока прошла ниже голосовых связок.
– Но я все равно не понимаю, как же…
– А вот как: проволока имеет толщину в одну молекулу. Клетки млекопитающих могут пропускать сквозь свои стенки гораздо более крупные частицы. Это называется пиноцитоз. Многие клеточные стенки уже успели зажить. Твои клеточки даже не догадываются, что их стенки прорваны…
Кажется, он стал заговариваться.
– Док!
– Представляешь, твои нейроны по-прежнему проводят нервные импульсы от мозга к рукам! Это потрясающе, просто потрясающе! Небольшое кровоизлияние возле яремной вены, а так…
Нет, честное слово, я бы его лягнул, если б мог.
– Кончай болтать! Действуй!
– А чем я занимаюсь?
Он вытянул из своего чемоданчика какую-то прозрачную ткань и начал обматывать ею мое горло. Немного погодя я смог разжать пальцы. Как ни страшно мне было убирать руки, я испытал огромное облегчение.
Трудясь надо мной, Док продолжал вещать.
– Я в полном восторге! Как тебе удалось! Потрясающее присутствие духа! Догадался, что случилось, правильно оценил ситуацию и сделал именно то, что нужно!
А при чем тут я? Это супер-НДТ. Без него я бы ни за что не понял, что мне снесли голову, и не проявил бы необходимой прыти.
Но сейчас я не сумел оценить иронии этого невероятного происшествия.
Док обмотал мне своей тканью всю голову, потом побрызгал какой-то вонючей жидкостью. Ткань затвердела.
– Это что-то вроде гипса для твоей шеи. В таком виде я смогу довезти тебя живым до больницы.
– Никаких больниц!
– У тебя нет выбора, дружище.
– Убийцы считают меня мертвым. Не хочу их разочаровывать.
– Ты действительно умрешь, если не скрепить позвонок, не сшить главные кровеносные сосуды, нервные волокна, мышцы. Даже если выживешь, может начаться разрушение спинного мозга, ведущее к параличу нижних конечностей, в лучшем случае - к хромоте.
– Они возвратятся и прикончат меня.
– Я знаю один маленький частный госпиталь, где тебя никто не найдет…
Тут в дверь постучали. Я скосил глаза и увидел Би-Би. Он навалился на дверь и барабанил в нее, не надеясь на ответ. При этом он всхлипывал.
– Открой, - попросил я Дока.
Беспризорник не ожидал, что дверь отъедет. Его красные от слез глаза удивленно расширились.
– Дрейер-сан! Вы…
– Живой? - подсказал я.
– Я видел того, с баллончиком…
– Ты был здесь? - Так вот кто промелькнул за спиной у типа, устроившего мне ловушку!
– Я шел за вами от Элмеро, потом проследил, куда вернулся тот, с баллончиком.
Я бы завопил от восторга, если б смог.
– Куда?
– «Бедеккер-Северный», филиал «НейроНекс».
Все сошлось. Я их насторожил, они проследили за мной, выяснили мою подноготную и приговорили к смерти. Когда я встану на ноги - вернее, если встану, - то непременно верну долг.
Би-Би схватил меня за руку - я не почувствовал прикосновения.
– Как хорошо, что вы живой, Дрейер-сан.
– Мистер Дрейер, парень.
13.
Через неделю я вернулся домой. Меня не хотели выписывать, но я взбунтовался. Хорошенького понемножку! Дай им волю, они держали бы меня на койке месяц. Они сшили все в первый же день, а потом пошло лечение для ускоренного заживления костей и нервных волокон. Через пару дней я стал чувствовать себя лабораторным кроликом. Всем белым халатам хотелось со мной поговорить, пощупать меня. Тошно!
Словом, я вернулся домой со стальной конструкцией на шее. Болты в ключицах, в позвоночнике, в черепушке! Головой не покрутить - изволь поворачиваться всем телом. Киборг, да и только!
Доктора засели было строчить про меня статейки, но Док первым застолбил заявку. Ведь благодаря мне он надеялся вернуть лицензию. Мог ли я возражать? Но кое в чем я его все-таки ограничил: запретил использовать мое имя и велел дождаться, пока я разберусь с «НейроНексом».
Домой меня доставил Док. Дверь нам открыл беспризорник. У него на плече нежился предатель Игги.
– Мистер Дрейер, мистер Дрейер! С возвращением! - Он вибрировал от воодушевления.
– Что ты здесь делаешь?
– Как «что» - живу. Прибираюсь. Кормлю собачку. - Он погладил Игги.
– Это не собака, а ящерица.
– Тебе нужен присмотр, Сиг, - сказал Док. - Би-Би возьмется за это.
Беспризорный нахал хотел уложить меня в кровать, но я дотащился до кресла, которое приняло форму тела.
– Без помощи тебе не обойтись, - сказал Док. - Я научил Би-Би колоть нейростимуляторы, ускоряющие процесс заживления.
Я оглядел свою секцию. Чисто - гораздо чище, чем после автоуборщика.
– Как ты сюда попал? - Открыть дверь мог отпечаток моей ладони. Существовал также ключ, но парню я его не давал.
– Я не уходил.
– Ты сидел здесь неделю?! Он восторженно улыбнулся.
– Класс! Жратва есть, кровать есть. Душ, видик. Смотрел день и ночь. - Он раскинул руки. - Рай!
Надо сказать, что парень отъелся. То есть остался, конечно, тростинкой, но уже не гнущейся.
– Мне хоть что-нибудь оставил?
– Конечно! - Он бросился к кухонному комбайну. Док подмигнул мне.
– Он справится.
Я ничего не ответил. Нескладная обезьяна металась по моей секции, как по собственной клетке. Мне не очень-то нравилось делить с кем-то кров, но я понимал, что должен смириться - по крайней мере, временно.
14.
Признаться, Би-Би истово исполнял свои обязанности. Он хорошо научился пользоваться нейростимуляторами и свято соблюдал график процедур. Он массировал мои бесчувственные конечности, содержал в порядке секцию, бегал за покупками и без перерыва молотил языком. В основном, задавал мне разные вопросы. Этот парень впитывал информацию, как губка, сведения проваливались в него, словно в черную дыру. Он почти ничего не знал об окружающем мире, и каждое мое слово несло ему откровение. Я был для него фонтаном открытий. Он считал меня величайшим человеком на земле. Ну а я, как мог, открещивался от этой роли.
Правда, своей непрестанной болтовней он отвлекал меня от мыслей о «пуговицах». Пока что «ломки» я не испытывал. Дай-то Бог…
– Как ты узнал, что это была молекулярная проволока? - спросил я на третий день, когда он колол мне стимулятор заживления костей. Я морщился от гула в ушах и зуда во всем теле.
– Там для нас она - первое дело.
– Вы что, сносите головы людям?
– Крысам.
– Как это?
– Натягиваем проволоку перед норами, как… - Он запнулся. «Как перед моей дверью». Видя, что ему стало неловко, я проявил снисхождение.
– Чтобы крысы не поедали ваши припасы?
– Нет. Это охота. Мы едим крыс - ничего, вполне. Меня чуть не вырвало. Пора было поменять тему.
– Кстати, что такое «Би-Би»?
– Бэби-Бой.
У меня почему-то пересохло в перерезанном горле.
Потом нас навестило официальное лицо - охранник жилого комплекса. Я полюбовался через дверь формой и унылой физиономией, знакомой мне уже много лет.
– Сигмундо Дрейер? - спросил он с порога, пялясь на мой «ошейник».
– Чему обязан?
– Поступила жалоба на зловоние из вашей секции.
– Ну да?
– Сказали, что пахнет разложением.
Я напрягся, но не забыл, с кем беседую.
– Разве вы что-нибудь чувствуете?
– Да нет, ничего, - признался он.
– А кто вам позвонил?
– Анонимная жалоба.
– Разберитесь с источником жалобы, - посоветовал я.
Он криво улыбнулся, козырнул и был таков.
– Мы попались, - сказал я.
– Что случилось? - настороженно спросил Би-Би.
– Это не проказа и не ошибка. Кто-то проверяет, почему я не числюсь среди умерших.
– Откуда они это знают? - Он наморщил лоб. - И как узнали, где вы живете, чтобы натянуть проволоку? Я показал большой палец правой руки.
– Списывая деньги со счета, я оставляю о себе кучу данных. Они обратились в Центральный банк данных за официальным подтверждением моей смерти и, не получив его, решили узнать, что происходит. Может, мой труп пока не обнаружили… Завтра они придут меня добить.
Что же мне делать? Я был слишком слаб, чтобы вступить в бой. Обратно в госпиталь мне тоже не хотелось. Би-Би страшно взволновался.
– Думаете, они придут сюда? Опять?
– Конечно. У них нет выхода. Но ты не тревожься, - сказал я ему с притворным спокойствием. - Мы запремся, и нас отсюда не выкурить.
– А если они взорвут дверь? Мне это не приходило в голову.
– Не слишком ли много шуму?
Если им необходимо меня убрать, они запросто устроят грохот. Взорвут дверь, дадут по комнате несколько очередей - и деру.
– Плохо дело, сан, - сказал Би-Би и стал расхаживать по комнате. - Его речь ухудшалась с каждой секундой. - Беда… - Он вдруг метнулся к двери.
– Эй, куда ты?
– Оставайтесь, сан, а я пошел. Пора.
И он исчез.
Впервые после возвращения из госпиталя я пропустил две процедуры. До сих пор я жил один - и правильно делал. Стоит завести помощника, и ты становишься зависимым. При первых признаках опасности напарник смывается. Я должен был это предвидеть.
Ночью я услышал из-за двери какой-то шум. Добравшись до кнопки управления, я нажал ее, но коридор был пуст.
Я решил скоротать остаток ночи в своем хитром кресле, оставив дверь прозрачной. Обычно мне мешал спать свет в коридоре, но на этот раз он, наоборот, действовал успокаивающе…
…Меня разбудил звук отодвигаемой двери. Я увидел бледного типа с приплюснутым носом и рыженькую медсестру. Тип таращил на меня глаза.
– Ты жив? Это невозможно!
Я чувствовал себя, словно полураздавленный таракан в луче фонаря. Рыжая держала в руке пластмассовый квадратик. У меня пересохло в горле.
– Мой ключ?!
– Твой приятель загнал нам его по дешевке.
Мне стало так грустно, что я даже перестал бояться. Би-Би продал меня за соевый бифштекс! Бледный тип и рыжая девица спокойно вошли в комнату, но мне было не страшно умирать. Такая усталость, слабость, столько волнений и разочарования! Скорее бы…
Рыжая не успела до меня дойти. Внезапно остановившись, она испуганно вытаращила глаза и судорожно повернулась. Я увидел у нее на горле вертикальную красную полоску. Полоска поехала вниз, разрезала грудь, живот… Девушка стала оседать, но не упала, а развалилась, как неудачно составленная детская пирамидка. Красные полоски сменились гейзерами крови, голова съехала набок, руки упали на пол. Потолок, стены, бледный тип и я умылись теплой кровью. Лужа крови на полу тоже получилась будь здоров.
Бледный недоуменно таращился на то, что осталось от его сообщницы. Меня же едва не стошнило. Однако недавнее равнодушие сменилось волей к жизни. Я направил кресло к столу, в котором хранил пистолет. Это вывело Бледного из ступора, и он выхватил из-под комбинезона бластер.
Тут откуда-то из коридора раздался визг. Бледный обернулся, я тоже попытался увидеть, кто кричит.
Би-Би врезался в «гостя». Тот отчаянно замахал руками, но это его не спасло: он пересек дверной проем и развалился на куски. На полу моей секции добавилось останков.
У Би-Би хватило ловкости затормозить. Я перевел дух и тут же в ужасе застыл: парень поскользнулся в луже крови. Одной рукой он успел схватиться за косяк, а другая…
У меня на глазах кисть отделилась от руки. Паренек упал на колени, тупо уставясь на фонтанирующий кровью обрубок.
Я направил кресло к двери, но оно застряло среди кусков окровавленного мяса, разбросанного по полу.
– Зажми руку! - крикнул я. Но парень меня не слышал.
Я вывалился из кресла и встал на трясущиеся ноги. После двух шагов ноги подкосились, и я пополз по крови, надеясь, что стальной «ошейник» не даст голове отвалиться. Я кричал парню что-то ободряющее, но в его взгляде и действиях не прибавлялось осмысленности.
Я затаил дыхание и высунул руку за порог. Все пальцы остались на месте. Я схватил парня за обрубок и стиснул его со всей силы, остановив кровь.
Он непонимающе смотрел на меня. Его лицо было белым, как мел, глаза ввалились.
– Готово! Больше они не будут вам угрожать, сан. Сказав это, он потерял сознание.
Я подобрал его кисть и завопил благим матом. Когда двери в коридоре стали открываться одна за одной, я сказал пареньку:
– Попробуй только умереть, щенок! Голову оторву! Кажется, он улыбнулся.
15.
Два изрезанных на куски тела на полу жилой секции - хороший повод для самых разнообразных вопросов. Я устал от объяснений. Утаив про супер-НДТ, я поведал про похищения беспризорников. Сказал, что не знаю, по какой причине погибшие вознамерились меня убить с помощью молекулярной проволоки. Наличие у меня лицензии частного детектива и раны, нанесенной раньше тем же способом, а также оружие в намертво сжатых руках Бледного, отделенных от туловища, помогло мне избежать ареста. Куски тел собрали и увезли, а мне велели не покидать Мегалопс до завершения расследования.
Меня это не удручало: пока что я все равно никуда не собирался.
Мои руки и ноги чуть окрепли, так что я уже мог самостоятельно передвигаться и заботиться о себе, даже копаться в огороде на подоконнике. Док стал ненадолго снимать с меня постылый «ошейник».
Би-Би легко отделался. Я взял на себя расходы по его лечению. Кисть успешно прирастала к правой руке, которая все еще оставалась в шине. Зато левой он орудовал вовсю. Вместе мы представляли собой одного полноценного человека.
– Та еще парочка! - проворчал я однажды, сидя с ним перед видеоблоком.
Би-Би засунул себе в рот шмат псевдосыра и угостил Игги.
– Обленились, - подтвердил он.
– Вот именно. Пора за работу.
Словечко «работа» напомнило мне про клиента, мистера Хэмбота. Несколько местных банд беспризорников проверили всех своих девочек в возрасте дочери Хэмбота, но не нашли ни одной, чьи отпечатки хотя бы примерно соответствовали тем, которыми он меня снабдил. Конечно, большого доверия к сличению, произведенному беспризорниками, я не испытывал, но другого выхода у меня не оставалось. Надежнее всего было бы сличить сетчатку, но такой тест был неосуществим.
Когда подошло время, я позвонил клиенту, чтобы сообщить, что поиски продолжаются. Странно, что за несколько недель он ни разу не дал о себе знать и не осведомился, как идут дела. Очень странно, учитывая уплаченную им сумму - авансом.
Я набрал номер, но мужской голос сказал, что он знать не знает Эрла Хэмбота. Остаток дня я обзванивал всех Эрлов Хэмботов и Мегалопсе. Таких набралось немного, и ни один не согласился признать себя моим заказчиком.
– Что происходит? - беспомощно воскликнул я, погасив голографическую сферу.
– А что? - спросил Би-Би.
– Меня нанимает клиент, которого не существует. Задание - найти ребенка, которого нельзя найти. Ты видишь в этом какой-нибудь смысл?
– Вот так штука, сан.
– Мистер Дрейер. Ума не приложу, в чем дело!
– Ничего, мы это расколем. - И он покровительственно предложил мне ломоть псевдосыра.
Перевел с английского
Юрий АЛЕКСАНДРОВ
