Смерть и золото

Гарет расслабился и посмотрел на Джейка.

– Я даже должен принять ваше условие, что платеж должен быть в английских фунтах стерлингов.

Гарет уже улыбался.

– Мой дорогой друг… – начал он, но принц снова поднял руку и заставил его замолчать.

– В свою очередь, у меня тоже есть условие. И без него сделка не состоится. Вы и ваш партнер, мистер Бартон, отвечаете за доставку всего оружия на территорию Эфиопии. Платеж будет произведен, как только вы передадите мне или моему агенту весь груз – на территории и в границах страны, императором которой является его императорское величество Хайле Селассие Первый.

– Господи помилуй, дружище! – взорвался Гарет. – Это означает контрабандный провоз товара через сотни миль вражеской территории! Это невозможно!

– Невозможно? Да неужели, майор Суэйлс? Ваш груз, пока он в Дар-эс-Саламе, не представляет для меня никакой ценности. Я ваш единственный потенциальный покупатель – во всем мире не найдется ни одного такого же идиота, который его у вас купит. С другой же стороны, любая моя попытка ввезти его в нашу страну, несомненно, будет пресечена. За мной тщательно следят агенты всех великих держав. Я уверен, что меня обыщут, едва я высажусь в Джибути. Но, оставаясь здесь, этот товар не имеет никакой ценности. – Он замолчал и поочередно посмотрел на Гарета, потом на Джейка. Джейк задумчиво почесал нижнюю челюсть.

– Я понимаю ваше мнение, ваше высочество, – сказал он.

– Вы умный и опытный человек, мистер Бартон, – сказал принц и повернулся к Гарету, повторив свои последние слова: – Оставаясь здесь, ваш товар не имеет никакой ценности. В Эфиопии он будет стоить пятнадцать тысяч английских соверенов. Выбор за вами. Доставьте товар в Эфиопию – или забудьте про него.

– Я просто в шоке! – напыщенно заявил Гарет. Он расхаживал взад-вперед, очень недовольный. – Я что хочу сказать… В конце концов, этот малый – мой старый друг по Итону. Господи, да я едва могу поверить, что он может не заплатить деньги по нашему договору. Это уму непостижимо! Я хочу сказать, что всегда ему доверял.

Джейк лежал, распростершись на кушетке в личном салоне мадам Сесиль. Он снял смокинг, а у него на коленях сидела пухленькая юная леди с копной рыжеватых волос. Одета она была в прозрачное платье цвета желтых нарциссов, подол которого она достаточно высоко задрала, чтобы продемонстрировать ярко-синий пояс с резинками, натянутый вокруг ее пышных бедер. Джейк держал в ладони одну из ее мощных грудей, и на его лице застыло выражение, как у домохозяйки, выбирающей помидоры из груды, выставленной в зеленной лавке. Девица хихикала и провокационно вертелась.

– Черт побери, Джейк, да послушай же меня!

– Я слушаю, – ответил Джейк.

– Он ведет себя просто оскорбительно, – протестующим тоном заявил Гарет, после чего на минутку, кажется, утратил над собой контроль, забыв про то, что он компаньон Джейка, и принялся расстегивать корсаж легонького платьица девицы.

– Клянусь Юпитером, Джейк, а девочки-то весьма соблазнительные, а? – И оба они стали с интересом рассматривать то, что открылось их взорам.

– У тебя своя есть, – пробурчал Джейк.

– Ты прав, – согласно кивнул Гарет и повернулся к величественной красотке, что терпеливо дожидалась на соседней кушетке. Ее блестящие черные волосы были уложены в искусно сработанную сложную массу кудряшек и косичек, а огромные глаза насыщенного кофейного цвета выделялись на очень бледном лице, бледность которого еще больше подчеркивали ярко накрашенные алым губы. Она сделала недовольную гримаску, надув губки, и скользящим движением обняла Гарета за плечи.

– А ты уверен, что ни одна из них не говорит по-английски? – спросил Гарет, поддаваясь девице, профессиональным жестом заключившей его в объятия.

– Все они говорят только по-португальски, – заверил его Джейк. – Но лучше еще раз проверить.

– Ну хорошо. – Гарет на минуту задумался. – Девочки, должен вас предупредить, что мы за ваше общество не платим. Ни единого пенни. Вся эта эскапада исключительно во имя любви.

Выражение их лиц нисколько не изменилось, а обнимающие движения гибких рук продолжались.

– Ну вот и все, – высказался Гарет. – Теперь можем и поговорить.

– В такой момент?

– У нас мало времени – нужно до утра решить, что нам теперь делать.

Джейк приглушенно выругался, и Гарет укоризненно поглядел на него.

– Я ни слова не слышал.

– Этот твой якобы легковерный эфиоп поймал нас на крючок, – сказал Джейк с саркастической усмешкой. Прежде чем Гарет успел что-то на это возразить, ярко-красные губы, полные как зрелый персик, накрыли его собственные.

На некоторое время воцарилось молчание, пока Гарет не вырвался на свободу и поднял голову: усы его торчали в разные стороны и были перепачканы губной помадой.

– Джейк, что нам теперь делать, черт возьми?!

И Джейк сообщил ему на отборном морском жаргоне, который не оставлял никакой возможности для недопонимания, что именно он намерен делать.

– Да нет, я вовсе не это имел в виду. Я хотел спросить, что мы завтра утром ответим старичку Тоффи? Мы возьмемся-таки за доставку этих машин?

Подружка Гарета подняла руки, обхватила ему голову и снова приникла к его губам.

– Джейк, Бога ради, это же серьезная проблема! Сосредоточься! – взмолился он, снова утопая в объятиях девицы.

– Уже сосредоточился! – заверил его Джейк, скосив глаза в сторону и встретив взгляд приятеля, но так и не прервав своих занятий с пышнотелой блондинкой.

– Да каким это образом мы сможем доставить четыре бронированные машины на берег враждебного государства? И это только начало – а как потом нам провести их через две сотни миль до эфиопской границы? – возопил Гарет, вещая незанятым уголком рта. Но тут его что-то отвлекло. Он высвободился из объятий девицы и приподнялся, опираясь на локоть. – Черт возьми, а твоя подружка вовсе и не блондинка! Как интересно!

Джейк повернулся в его сторону и улыбнулся:

– А твоя, кажется, шотландка. У нее внизу живота настоящий спорран[12] висит, Богом клянусь!

– Джейк, нам нужно наконец принять какое-то решение. Мы соглашаемся на его условия или нет?

– Сперва действие, потом уже решения. Надо заняться целями.

– Точно, – кивнул Гарет, поняв, что в данный момент что-либо обсуждать бессмысленно. – Водитель, полный вперед!

– Стрелок! Цель справа! Цельсь! Продолжаем движение! Беглый огонь!

– Огонь! – выкрикнул Гарет, и разговор прекратился окончательно. Прошло полчаса, прежде чем он возобновился. Оба они теперь сидели в одних рубашках, спустив болтающиеся подтяжки и забросив галстуки в угол, и внимательно изучали крупномасштабную карту побережья Восточной Африки, которую им предоставила мадам Сесиль.

– Здесь целая тысяча миль никем не охраняемого побережья. – Гарет проследил пальцем береговую линию Африканского рога, освещаемого керосиновой лампой накаливания. Потом его палец скользнул внутрь материка. – А тут вся дорога обозначена как полупустыня, до самой границы. Едва ли наткнешься на толпы народу.

– Чертовски неприятный способ зарабатывать на жизнь, – заметил Джейк.

– Так мы едем или не едем? – спросил Гарет, поднимая глаза на компаньона.

– Сам знаешь, что едем.

– Действительно. – Гарет засмеялся. – Знаю, что едем. Пятнадцать тысяч соверенов свидетельство тому, что просто обязаны ехать.

Ли Михаэль встретил их решение коротким кивком, а затем спросил:

– А вы уже спланировали, как будете это осуществлять? Может, я могу оказать содействие. Я хорошо знаю побережье и большую часть дорог во внутренние районы страны. – Он подал знак одному из своих советников, и тот расстелил на столе перед ними большую карту. Джейк отслеживал пальцем дорогу и объяснял по ходу дела:

– Мы думаем зафрахтовать какое-нибудь судно с небольшой осадкой в Дар-эс-Саламе и высадиться где-то в этом районе. Потом загрузим ящики в машины и с запасом топлива двинемся напрямую в глубь страны, к какой-нибудь точке рандеву, которую заранее согласуем с вашими людьми.

– Так, правильно, – кивнул принц. – Основная идея верная. Но я бы на вашем месте избегал территорий, подконтрольных англичанам. У них очень хорошо развита система патрульной службы, нацеленная на предотвращение экспорта рабов с их территорий на восток. Нет, вам надо держаться подальше от Британского Сомалиленда. Французская территория более подходящая.

И они углубились в обсуждение деталей предстоящей экспедиции. Джейк и Гарет быстро поняли, насколько легко они ранее отнеслись к трудностям, которые перед ними возникнут, и насколько ценны советы принца.

– Ваша высадка на берег будет одним из самых критических моментов. На этом берегу приливы достигают двадцати футов, да и дно шельфа здесь очень неблагоприятное. Однако вот тут – примерно в сорока милях к северу от Джибути – имеется древняя гавань, она называется Монди. Она отмечена на карте. Это был один из центров работорговли до ее запрещения, такой же, какими были острова Занзибар и Мозамбик. Британские войска взяли его штурмом и разрушили в 1842 году. Порт не имеет своих источников пресной воды, поэтому его забросили. Однако там достаточно глубокий фарватер и хороший подход к берегу. Здесь вполне подходящее место для выгрузки машин, а это будет трудное дело, поскольку там нет хороших пристаней и портальных кранов.

Гарет делал заметки в фирменном блокноте компании «Юнион касл», а Джейк продолжал внимательно изучать карту.

– А как в этом районе насчет патрулей? – спросил он, и принц в ответ пожал плечами.

– В Джибути стоит батальон Иностранного легиона – они иной раз высылают туда верблюжий патруль. Но шансы с ним встретиться невелики.

– Именно такие шансы мне больше всего и нравятся, – пробурчал Гарет.

– Ну высадимся мы на берег, а что дальше?

Принц коснулся пальцем карты:

– После этого вам нужно будет продвигаться параллельно границе с итальянской Эритреей на юго-запад, пока не выйдете к болотистому району, где река Аваш уходит в пустыню и исчезает там. После чего вы поворачиваете строго на запад и пересекаете границу Французского Сомали и попадаете в Эфиопию – в провинцию Данакил. Я организую, чтобы вас встречали вот здесь… – Он обернулся к своим престарелым советникам и что-то у них спросил. Тут же разгорелась оживленная дискуссия на повышенных тонах, по окончании которой принц с улыбкой повернулся к партнерам.

– Мы, кажется, пришли к общему мнению, что рандеву должно состояться у Колодцев Чалди – вот здесь. – И он показал им место на карте. – Как видите, это место в глубине эфиопской территории, что вполне подходит и нашему правительству, потому что в случае итальянского наступления в этом направлении эти броневые машины будут использованы при обороне ущелья Сарди и дороги на Десси… – Тут принца прервал один из его советников, и он в течение нескольких минут выслушивал его, прежде чем кивнуть в знак согласия и обернуться к белым приятелям. – Он предлагает, что, поскольку ваш путь будет пролегать через пустыню и по полному бездорожью, где множество совершенно непроходимых мест, особенно для колесного транспорта, то нам по этой причине следует дать вам проводника, который хорошо знает этот район…

– Да уж, было бы неплохо, – с облегчением проворчал Джейк.

– Это просто великолепное предложение, Тоффи, – согласился с ним Гарет.

– Очень хорошо. Молодой человек, которого я выбрал, мой родственник. Племянник. Он хорошо говорит по-английски, так как три года учился в английской школе, и неплохо знает район, через который вы будете проезжать, поскольку часто охотился там на львов в качестве гостя губернатора французской территории. – Принц что-то сказал по-амхарски одному из своих приближенных, тот кивнул и вышел из салона. – Я послал за ним. Его зовут Грегориус Мариам.

Когда этот племянник явился, оказалось, что он довольно молод, на вид едва старше двадцати лет. Однако он был почти такого же высокого роста, как его дядя, с темными глазами воина и заостренными орлиными чертами лица. Но лицо у него было цвета светлого меда, гладкое и безволосое, как у девушки. Парень также был одет на европейский манер.

– Дядя объяснил, что от меня требуется, и я рад оказанной мне чести оказать вам содействие. – Голос Грегориуса звучал четко и ясно.

– Вы машину водить умеете? – неожиданно спросил Джейк.

Грегориус улыбнулся и кивнул.

– Умею, сэр. У меня в Аддис-Абебе имеется собственный спортивный «морган».

– Это здорово. – Джейк ответил ему улыбкой. – Но бронированную машину водить потруднее.

– Грегориус соберет вещи, необходимые ему для поездки, и немедленно присоединится к вам. Как вы знаете, наш корабль отплывает в полдень, – сообщил принц, и молодой благородный эфиоп поклонился дяде и вышел из каюты.

– Теперь вы у меня в долгу за эту услугу, майор Суэйлс, и я требую немедленного расчета. – Ли Михаэль повернулся к Гарету, с лица которого тут же слетело самодовольное выражение и вместо него появилась некоторая озабоченность, даже тревога. У Гарета уже сформировалось весьма уважительное отношение к уже продемонстрированному принцем умению торговаться.

– Но послушай, старина… – начал было он протестовать, но принц продолжил, словно его никто не перебивал:

– Один из видов оружия, которым намерена воспользоваться моя страна, это коллективная совесть всего цивилизованного мира…

– Я бы даже ломаного гроша не дал за этот товар, – заметил Джейк.

– Да, – грустно согласился с ним принц. – Это не очень эффективное оружие. Но если мы сумеем хотя бы информировать мир о ничем не спровоцированной жестокой агрессии, то сможем заставить демократические страны выступить в нашу защиту. Нам нужна поддержка общественности – стало быть, мы должны донести правду до всех народов. Если простые люди будут осведомлены о происходящем у нас, то заставят свои правительства принять какие-то меры.

– Это нелегкая задача, – заметил Гарет.

– Со мной сейчас едет человек, один из самых уважаемых и влиятельных журналистов Америки. Человек, ко мнению которого прислушиваются сотни тысяч людей по всем Соединенным Штатам, да и во всем остальном англоязычном мире. Человек либеральных взглядов, совестливый, защитник всех угнетенных. – Принц помолчал. – Однако репутация его летит впереди нас. Итальянцы уже поняли, что затеянное ими дело может оказаться в опасности, если правда, написанная журналистом такого уровня, дойдет до общественности, и они уже приняли меры, чтобы этого не произошло. Мы сегодня слышали по радио, что этому журналисту запрещен проезд через английские, французские и итальянские территории, и нашему союзнику не будет доступа в Эфиопию. Они наложили эмбарго не только на поставку оружия, но препятствуют также нашим друзьям в оказании нам содействия.

– Ну нет, – заявил Гарет. – У меня и так будет полон рот всяких забот, чтоб еще и служить таксистом для пресс-корпуса со всего мира. Да будь я проклят, если соглашусь…

– А он умеет водить машину? – вмешался Джейк. – У нас нет водителя еще для одной машины.

– Насколько я знаю журналистов, все, что они умеют водить, это бутылка виски, – мрачно пробурчал Гарет.

– Если он умеет водить, тогда мы сэкономим, ведь нам не нужно будет нанимать шофера, – заметил Джейк, и мрачное настроение Гарета немного улучшилось.

– Да, конечно. Но только если он умеет водить.

– Давайте выясним это, – предложил принц и отдал приказание одному из своих советников, который тут же покинул каюту. Гарет воспользовался наступившей паузой, чтобы взять принца за руку и отвести его в сторону от свиты.

– Я тут прикинул, во что нам обойдутся всякие дополнительные расходы – фрахт корабля и все такое, – и понял, что сумму сделки надо увеличить. И еще один вопрос возникает: не считаешь ли ты необходимым сделать жест доброй воли – выдать нам небольшой аванс? Несколько сотен гиней, а?

– Майор Суэйлс, я уже сделал жест доброй воли, предоставив в ваше распоряжение своего племянника.

– Я высоко ценю это… – Гарет уже намеревался привести еще более веские аргументы в свою пользу, но не успел – дверь каюты распахнулась и в салон вошел журналист. Гарет Суэйлс тут же выпрямился и поправил узел галстука. Его улыбка осветила углы каюты подобно утреннему солнцу.

Джейк Бартон в этот момент сидел, глубоко утонув в кресле возле стола с картами, и собирался закурить сигарку. Спичка уже горела в его сложенных ковшиком ладонях, но он так и не закончил начатое. Спичка догорела у него в пальцах, а он все пялился на вошедшего. На вошедшую.

– Джентльмены, – обратился к ним принц, – имею честь представить вам мисс Викторию Камберуэлл, уважаемого члена американского журналистского сообщества и большого друга моей страны.

Вики Камберуэлл еще не исполнилось тридцати, и это была весьма привлекательная молодая женщина. Она уже давно поняла, что юность и женская красота вовсе не достоинства при избранной ею профессии, и старалась – с не слишком большим успехом – скрывать и то и другое.

Она привыкла носить строгую, почти мужскую одежду. Рубашка в армейском стиле, с погончиками и застегивающимися на пуговицы карманами на груди, которые заметно выпячивались вперед под напором груди весьма привлекательной формы. Юбка была шита на заказ из того же полотна кремового цвета, тоже с застегивающимися на пуговицы карманами на бедрах, а кожаный пояс с тяжелой пряжкой поддерживал ее на узкой талии. У нее были высокие, на шнурках, ботинки, которые женщины обычно именуют «добротными». На ее прелестных длинных ножках они смотрелись довольно легкомысленно, почти фривольно.

Волосы были гладко зачесаны назад, открывая длинную лебединую шею; тонкие и шелковистые, местами выгоревшие на солнце добела, они оттеняли высокий лоб, приобретавший от этого цвет соломы и осенних листьев.

Гарет пришел в себя первым.

– Мисс Камберуэлл, я, конечно же, знаком с вашими публикациями. У вас постоянная колонка в «Обсервер».

Она поглядела на него без всякого выражения, оставшись равнодушной к воздействию знаменитой улыбки Гарета. Выражение ее глаз, как он успел заметить, было совершенно серьезное и спокойное, они светились насыщенным зеленым цветом, пересыпанным искорками темного золота.

Догоревшая спичка обожгла Джейку пальцы, и он выругался. Девушка повернулась к нему, и он быстро вскочил со стула.

– Я и не ожидал, что это будет женщина…

– Вы не любите женщин? – Ее голос звучал низко и чуть хрипловато, от чего у Джейка поползли по спине мурашки.

– Некоторые из самых любимых мною людей – женщины.

Он заметил, что она довольно высокого роста, достает ему почти до плеча, и в хорошей физической форме. Голову она держала высоко, почти высокомерно, что еще больше подчеркивалось независимо задранным подбородком и упрямо сжатым ртом.

– Сказать по правде, никого на свете я не люблю больше, чем женщин. – Тут Вики в первый раз улыбнулась. Улыбка была на удивление теплой и дружеской, и Джейк заметил, что передние зубы у нее немного неровные, один чуть выдается вперед. Он уставился на этот зуб, на секунду утратив способность мыслить, потом перевел взгляд выше и посмотрел прямо в ее оценивающие, внимательно рассматривающие его глаза.

– Вы машину водите? – очень серьезно спросил он, и улыбка девушки перешла в смех.

– Вожу, – смеясь, ответила Вики. – А еще я умею ездить верхом и водить мотоцикл. Также умею ходить на лыжах, водить самолет, играть в снукер и бридж, петь, плясать и играть на фортепиано.

– Вполне достаточно. – Джейк уже смеялся вместе с нею. – Вы прекрасно нам подходите.

Вики повернулась к принцу:

– О чем тут шла речь, ли Михаэль? И какое отношение эти двое джентльменов имеют к нашим планам?

Высокий ржаво-красный корпус «Данноттар касл» навис над спускающимся берегом, поросшим пальмами, и начал разворачиваться на фоне позолоченных солнцем кучевых облаков, направляясь к выходу из гавани.

У фальшборта на верхней палубе виднелась высокая фигура принца и стоящие по обе стороны от него люди в белых одеждах – его свита. Корабль начал набирать скорость, поднимая носом высокую пенящуюся волну. Принц поднял руку в прощальном жесте.

Силуэт корабля быстро уменьшался по мере его удаления от берега, уходя в бескрайнее пространство океана, на восток, прежде чем снова взять курс на север.

Четыре человека, оставшиеся на причале, стояли не шевелясь, пока корабль не исчез из виду, не сводя глаз с линии горизонта, ничем не нарушаемой, если не считать маленькие треугольные паруса рыбачьих суденышек, поспешно идущих к берегу.

Джейк заговорил первым.

– Надо найти какую-нибудь берлогу для мисс Камберуэлл.

При этом они с Гаретом одновременно посмотрели на ее невеликий багаж – потрепанный портплед и пишущую машинку в кожаном футляре.

– Бросим монетку? – предложил Гарет, и на его ладони блеснул восточноафриканский шиллинг.

– Орел, – сказал Джейк.

– Не повезло тебе, старик, – посочувствовал ему Гарет, опуская монету обратно в карман. – Ладно, я сам позабочусь о мисс Камберуэлл, а потом займусь поисками подходящего кораблика, который и доставит нас на север. А ты пока что займись машинами, осмотри их еще раз и все проверь. – Говоря это, он поднял руку, подзывая первого из длинного ряда ожидавших пассажиров рикш, выстроившихся у входа на пристань. – И помни, Джейк: одно дело перегнать их из твоего лагеря в порт, и совсем другое – вести две сотни миль через пустыню. Так что ты уж как-нибудь постарайся, чтобы мы потом не тащились домой пешком.

Он помог Вики Камберуэлл влезть в тележку рикши и крикнул:

– Водитель, полный вперед! – И они, весело помахав на прощание, умчались в город.

– Такое впечатление, что нас бросили на произвол судьбы, сэр, – заметил Грегориус, и Джейк крякнул, все еще глядя вслед удаляющемуся рикше. – Думаю, мне тоже следует поискать себе жилище.

Тут Джейк наконец вернулся к действительности.

– Пошли со мной, парень. На эти несколько дней можешь разместиться у меня в палатке, пока мы не уедем отсюда. – Потом он вдруг улыбнулся. – Надеюсь, ты не станешь обижаться, Грег, если я скажу, что предпочел бы, чтобы это была мисс Камберуэлл.

Молодой человек радостно засмеялся.

– Я вполне разделяю ваши чувства, сэр. Но что, если она храпит?

– Девушка с такой внешностью храпеть не может, – сказал Джейк. – Да, и еще одно – не называй меня «сэр», я от этого начинаю нервничать. Меня зовут Джейк. – Он поднял одну из сумок Грега. – Можем пройтись пешком. У меня такое безнадежное ощущение, что мы теперь не скоро услышим их милые голоса.

Они двинулись по пыльной обочине дороги.

– Ты говорил, что у тебя есть спортивный «морган»?

– Именно так, Джейк.

– А ты знаешь, что заставляет его ехать?

– Двигатель внутреннего сгорания.

– Ого, братец! – Джейк захлопал в ладоши. – Отлично для начала! Ты только что получил должность второго механика. Можешь сразу закатать рукава.

У Гарета Суэйлса была своя теория о соблазнении женщин, которую он в течение двадцати лет ни разу не имел причин пересматривать. Леди любят находиться в аристократической компании, все они по своей сути – снобы, и родовой герб обычно способен растопить сердце любой из них, даже самой замороженной. И не успели они с Вики Камберуэлл как следует усесться на подушках в повозке рикши, как он обрушил на девушку все свое сокрушительное остроумие и очарование.

Однако не особенно преуспел. Человека, который к двадцати девяти годам сумел заработать достойную репутацию в мире журналистики, вряд ли стоит подозревать в отсутствии проницательности или в наивности относительно того, как устроен мир. Вики Камберуэлл успела составить мнение о Гарете за первые минуты знакомства. Она знавала таких людей – с приятной, привлекательной внешностью, тщательно одетых и причесанных, ей была известна их насмешливая манера общения и стальной блеск в глазах. Пройдоха и мошенник, решила она – и каждая последующая минута беседы с ним подтверждала ее первоначальное суждение, – но чертовски симпатичный пройдоха, да к тому же очень забавный мошенник, который навязчиво демонстрирует свой аристократический акцент и ведет свою речь в такой манере, в которой она тут же распознала жуткое притворство и показуху. Но она с веселым видом слушала его, а он вовсю старался произвести на нее впечатление, болтая о своих выдающихся предках.

– Так любил говорить полковник – моего старика в семье всегда величали исключительно полковником. – Отец Гарета и впрямь умер полковником, однако вовсе не командиром какого-нибудь знаменитого полка, как можно было бы предположить, если судить по чину. На самом деле он выслужился из низших чинов, из простых констеблей индийской полиции.

– Конечно, все семейные земельные владения попали к нам по материнской линии… – Его мать была единственной дочерью неудачливого банкира, а семейные земельные владения состояли из заложенного дома в Суонси.[13]

– Полковник всегда был немного пройдоха, понимаете, он вечно связывался со всякими подозрительными личностями. Доступные дамы, темные лошадки на бегах… Так что, боюсь, семейные владения ушли с молотка. – Сами жертвы перемалывающей всех британской классовой системы, мать и отец Гарета, посвятили всю жизнь тому, чтобы дать своему единственному сыну возможность перескочить невидимый барьер, который разделяет средний класс и высшее общество.

– Конечно, я учился в Итоне, а полковник больше всего хотел, чтобы я попал в Форин Оффис. Я не очень хорошо его понимал, а жаль. Должно быть, это был неординарный человек… – В Итон Гарет попал при содействии комиссара полиции, который сам окончил эту школу. Все скромные средства, полученные в наследство матерью, и большая часть жалованья отца ушли на выполнение дорогостоящей задачи – превращение их сына в истинного джентльмена.

– Погиб на дуэли, можете в такое поверить? На револьверах, на рассвете. Романтик он был, слишком много огня в крови. – Когда холера унесла мать, жалованья отца стало не хватать, чтобы оплачивать счета, которые небрежно набирал сынок, вращаясь в «нужных» социальных сферах и общаясь с отпрысками герцогов. В Индии взятки – обычное явление, это образ жизни, но полковника застукали на горячем. Револьвер и в самом деле имел место, да и рассвет тоже.

Полковник просто выехал в темные индийские джунгли, имея при себе свой служебный револьвер «уэбли», а потом его гнедая кобыла прискакала обратно на конюшню с часовым опозданием, пустым седлом и волочащимися сзади поводьями.

– Естественно, из Итона пришлось уйти. – Под сильным давлением извне. Так совпало, что нежная дружба Гарета с дочкой директора школы началась именно в тот период, когда полковник выехал на свою последнюю конную прогулку, но по крайней мере она дала Гарету возможность уйти в ореоле славы, как и заметил ли Михаэль, а отнюдь не как какому-нибудь ничтожеству, чьи счета стало некому оплачивать.

И он вышел в широкий мир, научившись разговаривать, вести себя как истинный джентльмен и приобретя соответствующие джентльмену вкусы и предпочтения, но без средств, чтобы поддерживать подобный образ жизни.

– К счастью, тогда шла эта война… – А в полку герцога Корнуэльского, в который поступил на службу Гарет, не особенно интересовались наличием свободных средств у новых младших офицеров. Итон был достаточно убедительной рекомендацией, а потом при помощи германских пулеметов Гарет быстро получил повышение. Однако после перемирия все вернулось к прежнему состоянию, а это требовало трех тысяч фунтов на расходы в год, чтобы офицер мог достойно содержать себя и поддерживать стиль жизни, достойный своего полка. Гарет ушел со службы и двинулся дальше.

Вики Камберуэлл слушала, увлеченная его рассказом, несмотря ни на что. Она прекрасно понимала, что эта история – танец кобры перед загипнотизированным в испуге цыпленком; она достаточно хорошо знала себя, чтобы сознавать, что вся привлекательность майора заключалась в самом этом человеке, в его дьявольской сущности пройдохи, которую она так легко в нем распознала.

Она встречала много подобных людей. По долгу профессии она бывала в разных точках мира, где случались беды и несчастья, а людей такой породы всегда влечет в подобные места. У таких людей жизнь всегда насыщена возбуждающими приключениями и леденящими кровь ужасами, опасностями и удовольствиями, но в конечном итоге это неизбежно заканчивалось одинаково – душевными ранами и болью.

Она старалась никак ему не отвечать, желая, чтобы эта поездка наконец закончилась, но остроумные высказывания Гарета были бесподобны, и когда рикша подкатил ко входу в отель «Ройял», она уже не могла сопротивляться почти удушающим приступам хохота. Она откидывала назад голову, встряхивая своими блестящими светлыми волосами, распустив их по ветру, хохотала во все горло.

Гарет уже давно научился использовать громкость женского смеха в качестве измерительной шкалы. Вики смеялась с нескрываемым удовольствием и веселостью, поэтому он хозяйским жестом взял ее за руку и помог выбраться из тележки рикши.

Потом с видом полновластного хозяина провел ее в королевский люкс.

– Это единственный такой номер во всем отеле. Балкон выходит в сад, а вечером сюда дует морской бриз. – И плюс к этому: – Здесь единственный во всем здании личный туалет, имеется даже такое французское устройство, чтобы подмываться, понимаете? – И еще одно: – Кровать здесь совершенно потрясающая, спишь как на облаке и все такое. В жизни такого прежде не встречал!

– И здесь я буду жить? – спросила Вики с невинным выражением лица, как у маленькой девочки.

– Ну, я полагал, что мы как-то все это утрясем, старушка. – И у нее не осталось уже никаких сомнений в том, каким именно образом Гарет намерен все это «утрясать».

– Очень любезно с вашей стороны, майор, – пробормотала она и прошла через комнату к телефонному аппарату.

– Это мисс Камберуэлл. Майор Суэйлс освобождает для меня этот номер. Пожалуйста, пришлите горничную перенести его вещи в другой номер.

– Но… – выдохнул Гарет, а она прикрыла трубку ладонью и улыбнулась ему.

– Это так мило с вашей стороны, – произнесла она. Потом, выслушав ответ дежурного администратора, скорбно вздохнула: – Ох Боже мой! Хорошо, если это у вас единственный свободный номер, тогда придется с этим смириться. Уверена, что майору приходилось квартировать и в более неудобных помещениях.