Коктейль для троих

С этими словами она повернулась и взбежала на второй этаж. Ни в какой Лондон ей уже не хотелось. Ах, если бы можно было выгнать Пэдди и спокойно заняться собственным ребенком!

Но разумеется, ничего подобного Мэгги не сделала. Наскоро расчесав волосы, она стала одеваться, поминутно вздрагивая, ибо ей казалось, что внизу плачет Люси.

«Не будь дурой, с девочкой все в порядке!» – одернула себя Мэгги и, накинув куртку, стала спускаться вниз. Только тут она поняла, что девочка действительно кричит, и довольно громко. Одним прыжком преодолев оставшиеся ступени, Мэгги вихрем ворвалась в кухню и увидела дочь в многоопытных руках Пэдди.

– Что случилось? – воскликнула она, чувствуя, как сердце ее болезненно сжимается.

– Ничего страшного,– улыбнулась Пэдди.– Не волнуйся, поезжай спокойно и веселись. Вот, кажется, уже в дверь звонят. Это, наверное, такси.

Несколько секунд Мэгги стояла неподвижно, глядя на красное от крика личико дочери.

– Может быть, мне все-таки взять ее на минутку…– начала она неуверенно.

– Не волнуйся, она сейчас успокоится. Будет даже лучше, если ты поскорее уедешь и не будешь ее смущать. А мы сейчас пойдем погуляем вокруг домика, да, Люси? Смотри, вот она уже успокаивается!

И действительно, вопли Люси начали затихать и скоро прекратились совсем. Сладко зевнув, девочка уставилась на Мэгги широко раскрытыми голубыми глазенками.

– Иди, пока она снова не расплакалась,– сказала Пэдди.

– О'кей,– покорно согласилась Мэгги.– В таком случае я пошла. До вечера.

Уже в коридоре ей показалось, что Люси снова начала всхлипывать, но она только стиснула зубы и огромным усилием воли заставила себя открыть входную дверь. Мэгги даже удалось улыбнуться таксисту; билет в кассе она тоже купила без всяких проблем. И только когда поезд тронулся, по щекам Мэгги покатились крупные слезы, размывая косметику и капая на страницы глянцевого журнала.

Теперь, облокотившись на сложенные под подбородком руки, она прислушивалась к объявлениям вокзального диспетчера и думала о том, как сильно изменилась ее жизнь. Пожалуй, не стоило даже и пытаться объяснить суть этих перемен Роксане и Кэндис. Они ей просто не поверят. Да и кто, скажите на милость, был в состоянии понять, сколько сил – физических и душевных – ей пришлось потратить, чтобы вырваться в Лондон на несколько жалких часов? «Никто»,– ответила Мэгги сама себе. Разве только другая молодая мать, которая оказалась один на один с ребенком в огромном, пустом загородном доме, куда регулярно – словно орел к прикованному Прометею – является свекровь, чтобы тиранить ее.

Только такая же женщина, как она, способна в полной мере понять, через что пришлось пройти Мэгги, что пережить. «А значит,– подумала она с грустью,– ни Кэндис, ни Роксана не сумеют понять, как много значит для меня их дружба и как дороги мне эти ежемесячные встречи в "Манхэттене"…»

Вздохнув, Мэгги достала из сумочки компакт-пудру, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркальце. Увидев под глазами бурые круги, она поморщилась и решила, что сегодня будет веселиться, как никогда раньше, чтобы вознаградить себя за два месяца страданий. Она будет пить, смеяться и болтать с подругами, и, может быть, ей удастся хоть на короткое время стать прежней Мэгги – веселой, беззаботной и… счастливой.

Стоя перед большим настенным зеркалом в дамской комнате издательства, Кэндис торопливо подкрашивала глаза. Ее руки слегка дрожали, и тушь ложилась неровно, приходилось стирать ее и начинать сначала. В ярком свете ламп под потолком ее лицо выглядело осунувшимся и мрачным, но ей удалось убедить себя, что это просто обман зрения – эффект слишком большого зеркала и вертикально падающего света. Ведь не могла же она в действительности так переживать!

Но и на душе у Кэндис тоже было невесело. Она должна была бы с нетерпением ждать сегодняшней встречи с Мэгги и Роксаной, с которыми можно расслабиться, поболтать, посмеяться от души, однако мысли о Хизер по-прежнему ее смущали. Прошла еще неделя, но Кэндис так и не решилась поговорить со своей новой подругой откровенно. Хизер тоже молчала – во всяком случае, молчала о главном, о том, что тревожило Кэндис. Ситуация явно зашла в тупик, а выбраться из него у нее не хватало решимости.

Внешне, впрочем, все оставалось по-прежнему; Кэндис была совершенно уверена, что Хизер ни о чем не подозревает. Но ей становилось не по себе, когда она думала о встрече с Мэгги и Роксаной. С ними такой номер не пройдет – Кэндис знала это наверняка. Ее подруги были умнее, проницательнее многих, к тому же они слишком хорошо ее знали. Кто-кто, а уж они-то сразу заметят и ее скованность, и внутреннее напряжение, и тревогу во взгляде, и будут допрашивать с пристрастием до тех пор, пока она не признается во всем. А потом… потом они обрушатся на нее с упреками, зачем она не прислушалась к их советам. Именно поэтому Кэндис боялась идти на сегодняшнюю встречу, и, подвернись ей подходящий предлог, она бы, пожалуй, осталась дома. Но предлога у нее не было, поэтому по мере того, как приближался назначенный час, Кэндис нервничала все сильнее и сильнее.

Дверь в дамскую комнату неожиданно отворилась, и Кэндис, бросив быстрый взгляд в зеркало, увидела Хизер, одетую в элегантный костюм фиалкового цвета.

– А, Хизер, привет! – сказала Кэндис, выжимая из себя улыбку.

– О, Кэндис! – воскликнула Хизер, и лицо у нее вдруг сделалось страшно несчастным.– Ты, должно быть, меня ненавидишь! Я такая гадкая…

– Почему? – удивилась Кэндис.– В чем дело, Хизер, о чем ты говоришь?

– О твоей идее, конечно, о чем же еще? Помнишь, когда мы искали подарок для Мэгги, ты сказала, что хотела бы написать статью о людях, которые любят ходить за покупками вечером? – спросила Хизер, серьезно глядя на нее.– Сделать фотографии, проинтервьюировать покупателей и написать о том, что заставляет их совершать свой шопинг по вечерам, а не в дневное время. Ведь это была твоя идея!

Отвернувшись от зеркала, Кэндис нервно провела ладонью по волосам и откашлялась.

– Да-да, кажется, помню,– сказала она, стараясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями.– Ну и что?

– Я только что видела план статей на июль,– с горячностью сказала Хизер.– Его составил Джастин. Так вот, в плане значится эта статья, и рядом – не твое, а мое имя! – Хизер шагнула вперед и взяла Кэндис за руки.– Но ведь я говорила ему, что это придумала ты, а не я! Не понимаю, почему Джастин решил иначе. Быть может, он просто забыл или все на свете перепутал?

Кэндис внимательно посмотрела в глаза Хизер.

– Ты правда говорила ему?

– Я знаю, что мне вообще не следовало рассказывать об этой идее кому бы то ни было,– сказала Хизер, виновато пряча взгляд.– Но так уж вышло, что я проболталась. А Джастин сразу ухватился за эту идею. Он сказал, что из этого может получиться настоящий гвоздь номера – нужно только выжать из материала все, что можно. Тогда-то я и сказала, что идея принадлежит тебе и что ты, конечно, отлично справишься с этой работой. Но он, наверное, меня не расслышал. Он сказал что-то вроде: «Да-да, пусть Кэндис подумает, как это лучше подать…» Я решила – Джастин меня понял, но он, наверное, просто боялся доверить мне эту тему и хотел, чтобы ты мне помогала.

– Я понимаю,– сгорая со стыда, прошептала Кэндис.

Как она только могла усомниться в Хизер? Как она посмела обвинять ее, не проверив все факты? «Это все Мэгги и Рокси виноваты,– подумала она внезапно.– Ведь это они настроили меня против Хизер!»

– Знаешь,– продолжала тем временем Хизер,– я давно чувствовала, что ты на меня за что-то злишься, но понятия не имела, в чем дело. Я думала, может быть, ты от меня устала или я начала тебя раздражать… Так ведь бывает, что двум хорошим людям трудно ужиться друг с другом. Но когда я увидела редакционный план, мне все стало ясно.– Она подняла голову и посмотрела Кэндис прямо в глаза.– Ты решила, что я украла твою идею, верно?

– Нет,– быстро сказала Кэндис и покраснела.– То есть… в общем…– Она закусила губу.– Я просто не знала, что и думать, Хизер!

– Ты должна верить мне, Кэндис. Я бы никогда не поступила с тобой так. Никогда! – Подавшись вперед, Хизер порывисто обняла Кэндис.– Ведь ты столько для меня сделала. Я обязана тебе буквально всем!

Когда она отстранилась, глаза ее были влажны, и Кэндис тоже не сдержала слез.

– Мне так стыдно! – прошептала она.– Я не должна была подозревать тебя. Мне следовало догадаться, что во всем виноват этот чертов болван Джастин!

Она неуверенно рассмеялась, и Хизер кивнула.

– Значит, мир? – спросила она.– Это надо отметить! Может быть, сходим куда-нибудь вечером?

– Это было бы замечательно,– сказала Кэндис, вытирая глаза. Тушь, которую она так старательно накладывала, снова размазалась, но это ее почему-то больше не раздражало.– К сожалению, сегодня ничего не выйдет,– вздохнула она.– Сегодня я иду в «Манхэттен» на заседание нашего коктейль-клуба.

– Что ж, тогда в другой раз,– легко согласилась Хизер.

– Нет! – воскликнула Кэндис в приливе какой-то бесшабашной радости.– Никаких других разов! Сегодня ты пойдешь со мной. Я давно хотела, чтобы ты тоже стала членом нашей шайки.

– Ты уверена? – с сомнением спросила Хизер.– А остальные? Они не будут против?

– Конечно нет.– Кэндис рассмеялась.– Ведь ты – моя подруга, значит, и их тоже.

– Ну, не знаю…– Хизер покачала головой.– Роксана…

– Ты ей очень нравишься, правда! – с горячностью перебила Кэндис.– Ну пожалуйста, Хизер, пойдем со мной. Вот увидишь, как будет здорово!

Но Хизер продолжала колебаться – это было видно по ее лицу.

– Нет, Кэндис, я серьезно… Ты точно знаешь, что я не буду мешать?

– Конечно не будешь.– Кэндис обняла Хизер.– Мэг и Рокси будут ужасно рады видеть тебя!

– Ну хорошо,– наконец сдалась Хизер.– Тогда давай встретимся внизу… скажем… через четверть часа. О'кей?

– Через двадцать минут.– Кэндис улыбнулась.– Мне надо снова красить глаза, а это совсем не так просто, как кажется.

Выйдя из дамской комнаты, Хизер огляделась по сторонам и быстро пошла через помещение редакции к кабинету Джастина. У двери она остановилась и постучала.

– Да? – отозвался Джастин, поднимая голову от каких-то бумаг.

– Мне нужно сказать тебе пару слов,– проговорила Хизер и, шагнув в кабинет, плотно закрыла за собой дверь.

– Вот как? – Джастин улыбнулся.– У тебя появилась какая-то новая идея для нашего журнала?

– Нет. На этот раз – нет.– Хизер быстрым жестом поправила волосы и закусила губу.– Дело в том, что я… По правде сказать, мне очень неловко, но я просто не знаю, к кому еще можно обратиться.

– А что случилось? – удивился Джастин, указывая ей на кресло.– В чем дело, Хизер?

– Мне бы не хотелось, чтобы меня неправильно поняли,– начала Хизер и виновато улыбнулась.– Даже говорить об этом мне как-то… Но мне действительно больше не к кому с этим пойти!

Хизер, дорогая моя, да что стряслось-то? – Встав из-за стола, Джастин подошел к окну и опустил жалюзи, потом снова вернулся на свое место.– Если у тебя возникли какие-то трудности, я должен о них знать. Ты можешь говорить со мной совершенно откровенно – все, что ты скажешь, останется строго между нами. Это я тебе обещаю. Мой долг – помогать молодым сотрудникам. Именно для этого я здесь сижу,– закончил Джастин не без самодовольства.

Хизер некоторое время молчала, словно собираясь с силами, потом посмотрела на Джастина своими большими серыми глазами.

– Что ж,– начала она и судорожно, со всхлипом вздохнула.– Я хотела посоветоваться насчет Кэндис…

Глава 13

В «Манхэттене» в самом разгаре была «Голливудская неделя», поэтому гардеробщица средних лет была загримирована под Мэрилин Монро. Сдав ей куртку, Мэгги непроизвольно вытянула шею, стараясь заглянуть в бар, потом закрыла глаза и полной грудью вдохнула знакомые запахи табачного дыма, женских духов, напитков и жарящихся на кухне бифштексов из тунца. Жужжание множества голосов, негромкая музыка, взрывы приглушенного смеха – все это было до того знакомо, что на мгновение Мэгги почувствовала себя моряком, вернувшимся в родной порт после долгого плавания по далеким, суровым морям. Ощущение счастья захлестнуло ее, на глаза навернулись слезы, и она поспешно смахнула их, чтобы не показаться окружающим круглой дурой. Сама того не сознавая, она очень скучала по этой обстановке, составлявшей такой разительный контраст с тишиной пустынных полей, непролазной грязью и постоянным, изматывающим плачем Люси, от которого некуда было укрыться.

Сжимая в кулаке серебряную пуговицу, Мэгги двинулась к бару. Сначала она решила, что пришла первой, но потом заметила Роксану. Она сидела за столиком в углу, и перед ней на скатерти уже стоял бокал с коктейлем. Не зная, что за ней наблюдают, Роксана неподвижно смотрела на пламя горящей на столе свечи, и Мэгги, поглядев на нее пристальнее, почувствовала, как ее сердце болезненно сжалось.

Роксана выглядела ужасно. Лицо ее казалось одутловатым, глаза покраснели, а в уголках губ появились усталые морщинки, которых раньше не было. Со стороны могло показаться, что Роксана не то страдает похмельем, не то не может прийти в себя после перелета через несколько часовых поясов. Вот только взгляд ее, обычно живой, лукавый, искрящийся, сегодня был каким-то тусклым, неподвижным, невыразительным, словно все в мире потеряло для Роксаны всякое значение.

Мэгги увидела, как Роксана поднесла к губам бокал и сделала большой глоток. По тому, как скривилось ее лицо, она сразу поняла, что там вовсе не «Маргарита», а нечто гораздо более крепкое, и почувствовала, как в душе ее шевельнулась тревога.

– Роксана! – окликнула она подругу и стала пробираться к ее столику, с трудом втискиваясь между загородившими все проходы посетителями.– Рокси!

– Мэгги!

Лицо Роксаны осветилось радостью, и она поднялась навстречу подруге. Девушки обнялись. Их объятия были чуть крепче и длились чуть дольше, чем обычно. Когда же Мэгги наконец высвободилась, она заметила, что в глазах Роксаны стоят слезы.

– Что-нибудь случилось? – осторожно спросила она.

– Нет, ничего. Все нормально,– быстро ответила та и, ослепительно улыбнувшись, полезла в сумочку за сигаретами.– А у тебя как дела? Как поживает малышка?

– У нас все хорошо,– ответила Мэгги, садясь к столу и во все глаза глядя на руки Роксаны: они тряслись так сильно, что ей даже не сразу удалось прикурить.

– А Джайлс? Как он? Ему нравится быть отцом?

– Очень,– сухо ответила Мэгги.– На протяжении десяти минут утром и пятнадцати вечером он просто образцовый отец. Все остальное время Джайлс проводит на работе.

– Понимаю,– усмехнулась Роксана.– Выходит, мужчины нисколько не изменились, сколько бы нам ни толковали про новое отношение к женщине, не так ли?

– Пожалуй,– согласилась Мэгги.– Послушай, Рокси…

– Что?

– С тобой правда все в порядке?

Роксана поглядела на нее сквозь облако табачного дыма. Ее голубые глаза были полны такой боли, что на одно страшное мгновение Мэгги показалось – Роксана вот-вот закричит.

– Вообще-то я знавала времена и получше,– ответила она наконец.– Кстати, спасибо тебе за звонки. Твои сообщения очень меня поддерживали.

– Поддерживали? – поразилась Мэгги: Роксана была просто сама на себя не похожа.– Что случилось? Почему ты не подходила к телефону, если была дома? Ведь ты все это время была дома, правда?

– Как тебе сказать…– Роксана задумчиво улыбнулась.– С одной стороны – да, я была дома. Но с другой стороны…

– И что это означает? – требовательно спросила Мэгги.

– Это означает, что большую часть времени я была пьяна и не хотела ни с кем разговаривать. Не могла,– поправилась Роксана, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Ага.– Мэгги немного подумала.– Это из-за него? Из-за твоего Мистера Женатика?

Роксана несколько секунд рассматривала тлеющий кончик сигареты, потом неожиданно резким движением раздавила ее в пепельнице.

– Помнишь, когда ты лежала в роддоме, я просила тебя застолбить местечко для меня? – сказала она.– Так вот, можешь больше не беспокоиться.– Она подняла голову.– Мистер Женатик ушел в туман. По собственному желанию.

– О боже! – прошептала Мэгги и, потянувшись через стол, взяла Роксану за руки. Ее пальцы были холодны как лед, и Мэгги это очень не понравилось.– Бедная, бедная Рокси… Ну и сволочь же он!

– Здравствуйте! – раздался рядом веселый голосок, и обе одновременно подняли головы. Официантка, одетая Скарлетт О'Харой, приветливо улыбалась им.– Что будете заказывать?

– Пока ничего,– ответила за двоих Мэгги.– Дайте нам еще несколько минут.

– Нет, подождите…– вмешалась Роксана. Залпом осушив бокал, она протянула его Скарлетт.– Пожалуйста, еще одну двойную водку с лимоном.– Она криво улыбнулась Мэгги.– Знаешь, что я открыла? Что водка – лучшее лекарство. От всего.

– Но, Рокси…

– Не беспокойся, я не алкоголичка, а просто пьянчужка,– усмехнулась Роксана.– Это большая разница. Примерно как между любителем и профессионалом. Понятно?

Официантка ушла, а две подруги долго смотрели друг на друга через стол.

– Просто не знаю, что и сказать…– проговорила Мэгги, крепко сжав кулачки.– Жаль, я не знаю, где он живет. Я бы пошла к нему и…

Не стоит,– перебила Роксана.– На самом деле… На самом деле хорошо, что он ушел.– Она ненадолго опустила голову, потом снова посмотрела на Мэгги.– Скажи, а что бы ты с ним сделала? Я спрашиваю просто так, из чистого любопытства.

– Я бы расцарапала гвоздем всю его машину! – воскликнула Мэгги с самым свирепым видом.– У мужчин это самое больное место.

Роксана откинулась на спинку стула и расхохоталась.

– Видит бог, Мэгги, мне ужасно тебя не хватало!

– Мне тоже. Нет, правда, я очень скучала по тебе и по Кэндис.– Мэгги обвела взглядом переполненный бар.– Если бы ты только знала, как я ждала сегодняшнего дня! Как ребенок, который ждет не дождется Рождества. Я буквально дни считала…

– А я, признаться, боялась, что ты в своем загородном поместье совсем о нас забудешь,– улыбнулась Роксана.– Ну, как твои приемы, чаепития, балы? Не пристрастилась ли ты к охоте на лис – или чем там занимаются в ваших краях высокопоставленные особы?

В ответ на шутку Мэгги только слабо улыбнулась, и Роксана нахмурилась.

– Знаешь, Мэгги, мне не хотелось тебе говорить, но… По правде сказать, ты выглядишь совершенно измотанной.

– Спасибо на добром слове, дорогая!

– На здоровье.

– Прошу прощения…– Возле их столика снова возникла Скарлетт О'Хара.– Двойная водка с лимонным соком, правильно? – Она поставила бокал перед Роксаной.– А вам что принести? Вы еще не решили? – обратилась официантка к Мэгги.

– Я, право, не знаю…– замялась Мэгги.– Вообще-то я хотела, чтобы сначала все собрались.

– Кстати, где Кэндис? – поинтересовалась Роксана, закуривая новую сигарету.– Где ее носит? Она придет или как?

– Конечно придет! – уверенно сказала Мэгги и посмотрела на официантку.– Знаете что, принесите мне, пожалуйста, «Ямайскую румбу».

– И «Маргариту» для меня,– вставила Роксана.– Неужели ты думала, что я позволю тебе распивать коктейли без меня? – спросила она, поймав взгляд Мэгги.– Сейчас мы с тобой выпьем за встречу, а там, глядишь, и Кэндис подойдет.– Она снова затянулась сигаретой.– Ну давай, рассказывай, каково это – быть мамашей Дрейкфорд из «Солнечных сосен».

– Прямо не знаю, с чего начать,– проговорила Мэгги после паузы и, взяв со стола кольцо для салфеток, принялась вертеть его в руках.

Ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими проблемами, пожаловаться на усталость и одиночество, рассказать об отношениях со свекровью, описать унылое, беспросветное, однообразное существование, которое она влачила. Но вместе с тем Мэгги было стыдно признавать свое поражение даже перед близкой подругой.

Слишком уж она привыкла быть Мэгги Филипс– ведущим редактором «Лондонца», умной, организованной женщиной, способной найти выход из любого, самого сложного положения. Во всяком случае, говорить о себе как о Мэгги Дрейкфорд – замученной бессонницей молодой матери, которая утратила все иллюзии, которая спит на ходу и едва волочит ноги от усталости, она была совершенно не готова. Что бы сказала Роксана, если бы узнала, что даже такое простое дело, как поездка в магазин, обернулось для нее ужасающим фиаско?

Но дело было не только в усталости или в депрессии, которые она испытывала. При всем своем журналистском опыте, Мэгги не взялась бы объяснить, как, каким образом столь сильные отрицательные эмоции сочетаются с любовью и радостью материнства. Она не знала, как выразить чувства, которые испытывала каждый раз, когда замечала искорку узнавания в глазах Люси или когда сморщенное личико девочки расплывалось в блаженной улыбке. Как, почему даже в самые счастливые свои минуты она могла вдруг расплакаться от усталости или наоборот – улыбнуться, когда все валится из рук, а несделанные Дела грозят похоронить ее под собой? Ответа на этот вопрос Мэгги не находила и даже не пыталась искать.

– В общем,– сказала она наконец,– все оказалось не совсем так, как я себе представляла.

– Но тебе нравится или нет? – спросила Роксана и прищурилась.

Мэгги ответила не сразу. Положив кольцо на стол, она принялась водить по нему пальцем.

– Конечно нравится,– сказала она наконец.– Люси просто прелесть, и я… я ее люблю. Но в то же время…– Она вздохнула.– Вообще-то это довольно трудно себе представить.

– А вот и Кэндис,– перебила ее Роксана.– Извини, Мэг… Кэндис, мы здесь! – окликнула она подругу, слегка привстав на стуле.– Ну что она там застряла?

Мэгги обернулась.

– Она с кем-то разговаривает, я только не вижу с кем… О господи! – вырвалось у нее.

– Просто глазам своим не верю,– медленно проговорила Роксана.– Зачем ей понадобилось приводить с собой эту маленькую потаскушку?

Кэндис уже пробиралась к столику, за которым сидели Мэгги и Роксана, когда Хизер потянула ее за рукав.

– Что случилось? – спросила Кэндис, увидев, что Хизер нахмурилась и кусает губу.

– Послушай, Кэндис, может быть, все-таки, не стоит? Я не уверена, что твои подруги будут мне рады. Пожалуй, я лучше пойду.

– Не говори глупости! – возразила Кэндис.– Я точно знаю, они будут рады тебя видеть.

А ты наконец познакомишься с ними как следует.

– Что ж, ладно,– согласилась Хизер после паузы.

– Идем!

Кэндис улыбнулась и, взяв Хизер за руку, потащила за собой. Настроение у нее было превосходным. Радость буквально переполняла ее, и она любила всех: Мэгги, Роксану, Хизер, даже одетую как Дорис Дей официантку, которая вдруг остановилась перед ними, загородив проход.

– Только подумать! – обернулась она к Хизер.– Всего пару месяцев назад тебе тоже пришлось бы напяливать на себя какой-нибудь маскарадный костюм.

– А все благодаря тебе,– ответила Хизер, пожимая Кэндис руку.– Это ты спасла меня от такой жизни. Ты – моя добрая фея, Кэн.

Смущенно рассмеявшись, Кэндис снова стала пробираться вперед.

– Привет, девочки! – сказала она, добравшись до столика.– Ф-фу, ну и народу здесь сегодня!

– Да,– согласилась Роксана, смерив Хизер взглядом.– Я бы сказала, что народу даже слишком много.

Но Кэндис не заметила шпильки.

– Вы ведь помните Хизер? – проговорила она, улыбаясь.– Я решила взять ее с собой.

– Мы заметили,– кивнула Роксана.

– Мы очень рады видеть тебя, Хизер,– вставила Мэгги, которой стало неловко за подругу.

Немного поколебавшись, она подвинулась, освобождая Хизер место.

– А вот и стул! – воскликнула Кэндис, заметив, что компания за соседним столиком собирается уходить.– Я уверена, мы все прекрасно здесь поместимся. Садись, Хизер.

Она собственноручно подставила к столику четвертый стул и села сама.

– Ну, как вы поживаете? – спросила она.– Как дела, Рокси?

– Как сажа бела,– буркнула Роксана и выпила глоток водки с лимонным соком.

– А у тебя, Мэгги? Как малышка? Мэгги похлопала ее по руке.

– Отлично. Все хорошо, Кэн.

– Я ужасно рада! – воскликнула Кэндис и замолчала, не зная, что сказать.

За столиком воцарилась напряженная тишина. Мэгги украдкой разглядывала Хизер, Роксана с каменным лицом потягивала водку, и Кэндис почувствовала себя неловко. На всякий случай она ободряюще кивнула Хизер, но та только нервно облизнулась.

Тут джаз в углу заиграл «Повернись лицом к музыке», и в центре зала появился мужчина во фраке и цилиндре, ведущий за собой женщину в белом платье. Толпа раздалась, освобождая им место. Мужчина и женщина начали танцевать, посетители громко захлопали, и это нарушило неловкую паузу.

– Я слышала, тебе нравится у нас в «Лондонце»,– вежливо сказала Мэгги, обращаясь к Хизер.

– О да,– кивнула та.– Это замечательное место. А Джастин – отличный редактор.

При этих словах Роксана дернулась так, словно ее ударило током.

– Ты серьезно так считаешь? – спросила она.

– Конечно! – воскликнула Хизер.– По-моему, он просто гений…

Тут она сообразила, что сказала что-то не то, и с виноватым видом повернулась к Мэгги.

– Прости, я не хотела…– начала она.

– Пустяки,– ответила Мэгги после секундной заминки.– Не исключено, что Джастин… недействительно неплох.

– Да, кстати, поздравляю тебя с рождением ребенка,– добавила Хизер.– Я знаю, у тебя маленькая, славненькая девочка. Сколько ей уже?

– Почти два месяца,– с улыбкой ответила Мэгги.

– Ах да, конечно! – воскликнула Хизер.– Ты оставила ее дома, да? А с кем?

– Со своей свекровью.

– Разве таких маленьких детей оставляют с чужими? – удивилась Хизер.– Правда, я не очень в этом разбираюсь, но мне казалось… Просто однажды я читала статью, в которой говорилось, что до трех месяцев ребенок должен быть только с мамой.

– В самом деле? – Мэгги снова улыбнулась, но на этот раз улыбка у нее вышла чуть более напряженная.– Я это учту. Впрочем, я уверена, с Люси ничего страшного не случится.

– Да, конечно,– поспешно согласилась Хизер.– Смотрите, вон официант идет. Давайте что-нибудь закажем…

Она взяла со стола меню и некоторое время изучала его, сосредоточенно сдвинув брови. Потом Хизер подняла голову и наткнулась на пристальный взгляд Роксаны.

– А ты, Рокси? – спросила она с приятной улыбкой.– Как тебе кажется, у тебя когда-нибудь будут дети?

К тому моменту, когда остальные заказали по второму коктейлю, голова у Роксаны уже слегка кружилась. Для нее это была уже пятая порция спиртного за вечер. К тому же с самого обеда у Роксаны маковой росинки во рту не было, и термоядерная смесь водки и «Маргариты» начинала на нее действовать. Лица подруг то расплывались, то принимались покачиваться, но Роксана не собиралась останавливаться. Она знала, что у нее есть только два выхода: либо продолжать пить и попытаться хоть таким образом избавиться от напряжения и боли, либо закатить истерику с рукоприкладством и битьем посуды, а тут еще эта Хизер… Каждый раз, когда Роксана встречалась с ней взглядом, она испытывала почти непреодолимое желание выплеснуть свою водку прямо ей в лицо. И как только Кэндис могла поверить этим широко раскрытым глазенкам и сложенным бантиком губкам? Как могла она не замечать очевидного? И это Кэндис, которая была одной из самых умных и проницательных женщин, каких Роксана когда-либо знала!

Встретившись взглядом с Мэгги, Роксана чуть заметно пожала плечами, в ответ Мэгги только многозначительно повела глазами.

– Откровенно говоря, мне не очень нравится «Манхэттен»,– со знанием дела говорила между тем Хизер.– Здесь и на кухне грязновато, и меню не такое шикарное. Другое дело – бар «Вишня» возле рынка «Ковент-Гарден»! Мне приходилось там бывать, так по сравнению с «Манхэттеном» это небо и земля. Вам непременно нужно туда сходить – быть может, вам там понравится и вы перенесете свои встречи из этой забегаловки для снобов в действительно приличное заведение.

– Мы обязательно там побываем,– заверила ее Кэндис.– Правда, девочки? В самом деле, ну что мы здесь забыли? Хотя бы для разнообразия нам надо побывать и в других местах.

– Мы подумаем,– кивнула Мэгги и отпила (глоток из своего бокала.

– Кстати, я только что вспомнила! – воскликнула Хизер.– Помнишь, Кэн, в школе нас возили на рынок «Ковент-Гарден»? Ты была тогда или нет? Мы потерялись, и Анна Стейплз решила сделать себе татуировку на плече.

– Нет, меня тогда не было,– покачала головой Кэндис.– А она действительно сделала себе татуировку?

– Ну да! Ей вытатуировали на плече такой маленький цветочек, очень красивый. Она страшно воображала, а потом ее вызвала к себе миссис Лейси, и Анна заклеила его пластырем. А миссис Лейси и говорит: «Что это у тебя с плечом, Анна?»

Кэндис и Хизер дружно захихикали, а Мэгги и Роксана обменялись недоуменными взглядами.

– Простите нас, пожалуйста,– сказала Кэндис, наконец-то заметив их недовольные лица.– Вам, наверное, с нами скучно?

– Что ты, нисколько. Даже наоборот,– хладнокровно ответила Роксана и, достав сигареты, протянула Хизер.

– Нет, спасибо,– отказалась та.– Я слышала, никотин плохо действует на кожу – она желтеет, на ней появляются морщины. Впрочем, это мое личное мнение,– добавила она извиняющимся тоном.

Пока Роксана прикуривала, все молчали. Наконец она выпустила клуб дыма и посмотрела сквозь него на Хизер.

– Вот как? – произнесла она нарочито равнодушным тоном.

– Схожу-ка я позвоню, узнаю, как там Люси,– сказала Мэгги, вставая.– Я быстро.

Удобнее всего было звонить из вестибюля. Стоя возле стеклянной двери бара, Мэгги бросила взгляд на улицу, по которой как раз двигалась группа молодых людей в одинаковых черных галстуках. «Хотела бы я знать, кто это такие и зачем у них одинаковые галстуки?» – машинально подумала она.

Встреча с подругами немного взбодрила Мэгги, но она продолжала чувствовать себя вымотанной и разочарованной.