Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Лики любви

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Уэттерли Шэрон / Лики любви - Чтение (стр. 5)
Автор: Уэттерли Шэрон
Жанр: Короткие любовные романы

 

 


Констанс смеялась, пока новоявленный кавалер тащил ее по коридору. Парень явно прекрасно вошел в роль. Магистрат, ну надо же! На самом деле бедненькую наивную простушку, попавшую в постель к такому вот самодовольному нахалу, на следующее утро ожидали в лучшем случае несколько пенни, а о регистрации брака невозможно было даже и мечтать. Впрочем, девицы, отправлявшиеся «прогуляться» с этими «настоящими мужчинами», чаще всего не были ни бедны, ни наивны, а прекрасно знали, на что идут и что с этого будут иметь.

На этот раз кабинет был выдержан в мексиканском стиле – на стенах висела пара сомбреро, на высоком дубовом секретере валялся прекрасно сымитированный «кольт», интерьер украшали индейские головные уборы и лассо. Широкая кровать выглядела по-спартански – ковбоям была чужда любого рода патетика в постельных отношениях, они предпочитали простоту и скорость.

– А ну-ка, крошка, покажи, что у тебя для меня есть! – «Ковбой» подтолкнул ее в середину комнаты, а сам уселся в кресло, широко расставив ноги, словно оседлал своего верного скакуна.

Конни на секунду замешкалась, но потом поняла, что надо делать. Раз сегодня она девушка из салуна, то и поступать нужно соответственно. Она завлекательно расстегнула пару пуговиц на блузке, подошла к секретеру, взяла «кольт» и медленно провела им по обнажившейся в разрезе груди. Констанс раздевалась неторопливо, чувствуя, как постепенно нарастает напряжение ее сегодняшнего случайного кавалера. Он нетерпеливо ерзал, глядя, как медленно сползает с ее бедер юбка. Когда она расстегнула бюстгальтер и тут же псевдостыдливо прикрыла обнажившиеся груди скрещенными руками, он недовольно заворчал. Его пальцы играли с широким ремнем, удерживавшим джинсы. Под ширинкой угадывался мощный бугор, готовый вырваться из плена тесных брюк.

Оставшись в одних трусиках, Конни снова взялась за «кольт». Она осторожно провела по стволу языком, а потом обхватила его губами, отчего ее кавалер коротко охнул.

Она водила оружием по своему телу, сама возбуждаясь все больше и больше. Констанс выгибалась кошкой, ловя каждую «ласку» от сурового черного «аксессуара». Ей уже хотелось сжимать не холодный вороненый ствол, а другое оружие, горячее, готовое пронзить ее в высшей точке наслаждения.

Наконец мужчина расстегнул брюки, и его возбужденная плоть вырвалась на свободу. Он показал Конни рукой, что надо делать. Включившись в игру, она опустилась на четвереньки и медленно приблизилась к партнеру, остановившись у кресла так, чтобы свидетельство его возбуждения было прямо напротив ее лица. Она начала гладить его руками – сперва медленно и нежно, потом убыстряя темп. Ладони плотно держали тугое мужское естество, играли с ним, словно с продолжением собственного тела. Затем Конни склонилась над ним и осторожно обхватила губами головку. Ее партнер стонал от удовольствия, пока язычок Констанс порхал по его могучему стволу. Одной рукой женщина расшнуровывала его куртку, а другой забралась под брюки, лаская мужские ягодицы. Он мычал и метался, откидывая голову на спинку кресла. Почувствовав, что он уже на грани, она немного отстранилась, и через секунду он буквально взорвался фонтаном удовольствия.

Не успев отойти от первого наслаждения, «ковбой» подхватил Констанс и усадил себе на колени. Он целовал ее жарко и умело, а его ладони вольно и по-хозяйски исследовали ее тело. Бедром она чувствовала, как снова растет его выплеснувшееся было возбуждение. Он потянулся к тумбочке рядом с креслом и вручил ей коробочку с презервативами: мол, действуй сама, девочка, раз ты такая умница. Констанс неторопливо «облачила» своего героя в прозрачный «камуфляж», и мужчина тут же усадил ее на себя верхом – так, чтобы она обхватила коленями его бедра. Но когда Конни начала двигаться в обычном ритме «скачки», он вдруг оттолкнул ее, заставив почти лечь на спину, локтями опираясь о его колени. Он обхватил руками ее бедра и мощным движением придвинул ближе, а затем слегка отстранил. Он повторял это снова и снова, и Констанс чувствовала, как он заполнял ее целиком, без остатка. Его упругое естество терлось о стенки разгоряченного женского лона все сильнее и сильнее. Ощущая, как приближается вершина блаженства, она застонала, и ее любовник ускорил движения. Когда Конни вскрикнула и поплыла в мир грез на волнах удовольствия, он на мгновение замер, а затем несколькими сильными ударами сам поднялся на пик наслаждения…

Ее партнер уже минут десять как удалился, когда в сумочке Констанс запиликал мобильник. Она лениво вытащила его из специального кармашка и посмотрела на определитель. Что ж, наверное, забавно будет поговорить с ним сейчас, остывая после объятий другого мужчины…

– Привет! – произнесла она в трубку.

– Привет, Рыжик! – Голос Тьери звучал глухо, как будто он находился в каком-то полуподвальном помещении. – Я соскучился…

Он что-то еще говорил, но Констанс уже почти не слышала его. Неожиданно ее затопила волна нежности и острого сожаления. «Рыжик»… Тьери называл ее так в их единственную ночь, проведенную вместе, – такую далекую и такую незабываемую для Конни. Казалось, они вернулись на десять лет назад и Констанс еще не знала того будущего, которое сулило ей увлечение актером. Он вернулся к ней, но другой – такой, каким она мечтала его видеть: влюбленный, нежный, пылкий, трогательно старомодный и бесконечно любимый! Остальное было уже неважно. Ей никогда никто не был нужен, кроме него, единственного.

– Я тоже соскучилась, – прошептала Констанс, чувствуя, как по щекам текут слезы.

Глава 7

– Ты уверена, что хочешь забрать «Лицедеев»? – в тысячный, казалось, раз переспросил Даниэль. – Картина привлекает внимание многих покупателей. Юбер уже подумывает о том, чтобы сделать из нее открытку.

– Открытку он может сделать и так – для этого всего лишь надо сфотографировать полотно, – ответила Констанс.

Они поднимались к галерее, где по-прежнему продолжалась ее выставка. За время своего пребывания в Париже она уже трижды продлевала контракт с Юбером Карнаре. Ее картины пользовались немалой популярностью, и Конни уже шутила, что раз она в родном городе может «купаться в деньгах», то о возвращении в Америку не может быть и речи. Наконец-то она дома! Париж встретил молодую художницу с распростертыми объятиями, все четыре месяца выставки ее буквально осаждали репортеры и поклонники, регулярно поступали и заказы от местных ценителей искусства. Констанс была счастлива, как никогда.

Причина ее счастья была, впрочем, не только в успешной карьере. Несмотря на то что дела шли на удивление хорошо, мысли Конни были заняты совсем другим. Ими целиком и полностью завладел один-единственный мужчина – Тьери д'Ортуа. Не проходило и дня, чтобы они не встретились или не созвонились. Когда они не могли увидеться, он присылал Констанс цветы, записки и забавные подарки. Первое время она изо всех сил старалась держать его на расстоянии, но вскоре сдалась. Он как-то умудрился вытеснить из ее жизни все другие важные аспекты и остался в одиночестве.

Поняв, что она не в силах противостоять своей влюбленности, Конни бросилась в новый роман, словно в омут. Он не торопил ее, и женщина уже сама изнывала от желания, когда они наконец оказались вместе. Самым забавным было то, что за прошедшее время они так ни разу и не добрались до квартиры Тьери. В первый раз это случилось, когда они возвращались с премьерного показа спектакля, на который актера пригласили в качестве «стороннего наблюдателя». Пока на сцене шло действо (надо признаться, Констанс оно показалось малоинтересным и довольно утомительным), Тьери тихо шутил – мол, он и не представлял себе, что спектакль – это так скучно. Слушая его нелестную, но очень меткую остроумную критику, Конни то и дело неприлично хихикала, вызывая возмущение окружающих.

В итоге они сбежали, не дождавшись завершения нудного действа. И… начали целоваться, еще не дойдя до машины. Заднее сиденье шикарного «Бентли», на котором Тьери привез даму на премьеру, оказалось на удивление удобным для небольшого, но страстного свидания. В считаные мгновения Констанс потеряла голову. Окружающий мир растворился в круговороте рук, губ, разгоряченных тел. В тесноте заднего сиденья Конни чувствовала себя школьницей, уединившейся на переменке с приятелем. Руки Тьери обжигали даже сквозь одежду. Он ласкал ее с такой нежной страстью, что ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Расстегнутая блузка обнажила полукружия ее грудей, молочно белеющих в наступивших сумерках, и его рот попеременно жадно захватывал ее напрягшиеся от удовольствия соски. Констанс не отставала от него, пальцы ее забрались под мужской джемпер грубой вязки и опускались все ниже и ниже. На поясе его брюк она на секунду задержалась, а затем, решившись, расстегнула ширинку. Когда ее ладонь скользнула под белье и накрыла его возбужденное естество, с губ Тьери сорвался прерывистый вздох. Наконец Конни оказалась сидящей на бедрах любимого. Отодвинув тонкую перемычку своих шелковых трусиков, она оседлала мощно восставший из его брюк ствол и отправилась в краткое, но упоительное «верховое» путешествие. Подстраиваясь под его ритм, она двигалась то медленней, то быстрей, иногда замирала и покачивалась. Когда кульминация была уже близка, Тьери вдруг привлек ее к себе и поцеловал – нежно, истово, благодарно. А через мгновение она закричала от наслаждения и услышала, как одновременно с ней застонал любимый…

Произошедшее в машине потом виделось ей каким-то сюрреализмом. Когда Конни поправляла одежду, в какую-то секунду ей показалось, что на нее нашло помутнение – она вдруг почувствовала себя так, будто пришла в клуб Фонтеро, и ей даже почудилось, что на любимом маска. Но наваждение быстро исчезло – все ее партнеры в масках были совершенно другими…

Когда они, приведя в порядок одежду, переместились на передние сиденья, Тьери расхохотался. Под дворник на стекло была прикреплена квитанция для оплаты штрафа, на которой значилось: «За нарушение нравственности в общественном месте». Конни тоже невольно засмеялась. Только парижская полиция могла выписать забывшейся влюбленной парочке штраф за непристойное поведение, но при этом проявить достаточно такта, чтобы не вмешаться и не прервать процесс!

Через несколько дней Тьери пригласил Констанс на загородный пикник. Нетрудно догадаться, что и выезд на природу завершился достаточно бурно – с той лишь разницей, что на этот раз любовный жар настиг их прямо на расстеленной на земле циновке для пикника. И Тьери заранее позаботился о том, чтобы оказаться в уединенном месте и не получить очередной штраф. Утомленная любовью Конни заснула и открыла глаза, только когда краснеющий шар солнца уже спускался к горизонту. На секунду она застыла, потрясенная величественным зрелищем последних солнечных лучей на лесистых холмах.

– Никогда не думала, что буду любоваться закатом с тобой, – невольно сорвалось с ее губ.

Тьери посмотрел на нее как-то странно, словно ожидал продолжения фразы, но смущенная Констанс молчала.

– А я всегда знал, что это однажды случится, – наконец шутливо произнес он. – Считай, что это был лучший закат в моей жизни!..

После лучшего заката они не виделись почти две недели – Тьери пришлось уехать по делам. За это время Констанс безумно соскучилась по любимому. И когда он позвонил ей с сообщением, что остановился заночевать в небольшой гостинице на трассе в нескольких десятках километров от Парижа, она, недолго думая, села в машину и поехала к нему. Лишь когда ее автомобиль остановился на стоянке перед гостиницей, она вдруг сообразила, что непредупрежденный Тьери может ей не обрадоваться. Вдруг он слишком устал, чтобы оценить ее поступок? А может, это покажется ему излишним давлением с ее стороны? В конце концов Констанс почувствовала, как в сердце кольнула иголка сомнения – вдруг он сейчас не один в номере?..

Она почти полчаса колебалась, пойти ли ей к Тьери или развернуть «Рено» и малодушно вернуться в Париж, а назавтра сделать вид, что она никуда и не выезжала. Но в итоге Конни решила, что раз уж она так накрутила себя, то не сможет спокойно спать, мучаясь от ревности. Она вышла из машины и решительно направилась к гостинице. Один раз она уже потеряла его, без боя отдав другим женщинам, но теперь все должно быть иначе! Прошествовав к стойке портье, Констанс соврала, что мсье д'Ортуа ее ждет.

Конечно, он ее не ждал. Он открыл дверь в банном халате, накинутом явно второпях, – сонный и недовольный. Но его лицо тут же изменилось, осветившись теплой улыбкой.

– Рыжик! – Тьери шагнул к ней, крепко обнял ее и зарылся лицом в ее волосы. – Ты приехала!

– Я ужасно соскучилась, – жалобно прошептала Констанс, крепче прижимаясь к нему. – Ты меня не выгонишь? Я могу заночевать в каком-нибудь кресле или на кушетке, если они есть в номере…

– Ну, конечно! – фыркнул он, увлекая ее в комнату и закрывая дверь. – Или на полу, если он входит в оплату? Если бы я знал, что меня ждет такой горячий прием, то как-нибудь поднапрягся бы и доехал до Парижа сегодня…

Он что-то еще говорил, объяснял, что очень устал от поездки и не чувствовал себя в силах продолжить путь, но Конни его уже не слушала. Ее губы уткнулись в ложбинку между его ключиц, а пальцы развязали пояс халата. Нижним бельем для сна он не пользовался никогда… Тьери прерывисто вздохнул, когда она прижалась к нему всем телом, лаская обнаженный торс, постепенно опускаясь. Ее язык по-хозяйски прошелся от груди к впадинке его пупка, затем скользнул вниз. Навстречу жадным ласкам Конни уже восставало мощное орудие, и она тут же пленила его ртом. Тьери застонал, когда ее язычок шаловливо прошелся вверх-вниз по тугому стволу. Одна ее ладонь оказалась на его бедрах, а другой она ритмично задвигала вдоль упругого мужского естества, повторяя движения губ. Пальцы Тьери запутались в ее волосах, он стонал от удовольствия, откинув голову. Конни ласкала его губами и ртом, как будто играла на флейте, извлекая из нее ноты тончайшего наслаждения.

Когда она на секунду отстранилась, Тьери тут же подхватил ее на руки и бережно уложил на разобранную постель. Он бесцеремонно срывал с нее одежду, почти не заботясь о ее сохранности, дрожа от нетерпения. Констанс чувствовала, как в ней даже без предварительных ласк буквально кипит желание. Но кокетство брало свое – оказавшись перед ним обнаженной, Конни неожиданно перевернулась на бок и свернулась в клубочек, в притворном смущении прикрывая грудь и бедра руками. Тьери усмехнулся и… осторожно лег рядом, повторяя все изгибы ее тела. Его могучий стержень вошел в нее нежно и мягко, словно и не было нетерпения и безумного горения в них обоих. Не в силах сдерживаться, Констанс подалась к нему, раскрываясь, буквально насаживаясь на копье страсти. Она оказалась вполоборота к Тьери, и он, перекинув ее бедро через свою поясницу, задвигался мерно и мощно, подчиняя ее выбранному ритму. Констанс продолжала «хулиганить», то отклоняясь от него, то прижимаясь вплотную, и от перемены угла наклона, под которым в нее входил любимый, ее каждый раз обдавало жаром. Ее кульминация наступила за несколько секунд до его разрядки, и уже на волне безудержного наслаждения Конни почувствовала, как содрогнулся Тьери…


– Юбер, этого просто не может быть! – Голос Дана вернул замечтавшуюся Констанс к реальности. – Картина не выставлялась на продажу – как твои служащие умудрились продать ее?

– Просто рядом с ней висело другое полотно, и одна из моих сотрудниц перепутала их номера… – беспомощно разводил руками Юбер Карнаре. – О, мне так жаль, мадемуазель! Если вы решите вернуть полотно себе, галерея готова выкупить его назад за свой счет – полностью!

– О какой картине идет речь? – осведомилась Констанс, упустившая начало разговора.

Мысленно она была совсем не в галерее. Сегодня она решила забрать «Лицедеев» и вечером подарить ее Тьери. Несколько дней назад он сделал ей предложение, и она согласилась. Теперь уже не имело смысла скрывать, что когда-то они были знакомы и близки. «Лицедеи» понравились Тьери – она помнила первый вечер в галерее. Пора было рассказать о том, что именно он стал идейным вдохновителем этой картины. А над старыми обидами они смогут посмеяться вместе.

– «Лицедеи» проданы! – рявкнул раздраженный Даниэль. – Кто-то из гениальных служащих Юбера умудрился сбыть его с рук!

Констанс не поверила своим ушам. Нет, этого просто не могло быть! Такие ошибки просто не имеют права случаться – только не с ней! Впрочем, она тут же взяла себя в руки.

– Покупатель оставил какие-то координаты? – поинтересовалась Конни.

Она решила, что если в галерее имеется адрес посетителя, купившего «Лицедеев», то ему можно будет объяснить, что картина продана по ошибке. Констанс готова была даже предложить ему написать взамен другое полотно – возможно, схожее по тематике.

– Адреса нет, но вам оставили записку. – Юбер протянул сложенный вдвое листок.

Развернув его, Констанс похолодела. Несколько слов, написанных четким округлым почерком, буквально повергли ее в ужас: «Эта картина будет напоминать мне о том великолепном вечере в клубе, который мы с вами провели в масках». Она с ужасом отбросила листок, словно у нее в руке неожиданно оказалась ядовитая змея.

– Что там? – Даниэль подобрал с пола записку. – Какое-то непристойное предложение?

– Нет! – Констанс вырвала бумагу у него из рук. – Не смей читать, это слишком личное!..

– И неприятное, – со вздохом констатировал Дан. – Ну, по крайней мере, если это личное, то ты знаешь, где искать «Лицедеев», да?

Констанс передернуло. Да, она знала, где нужно искать купленную картину. Ее приобрел один из тех мужчин, с которыми она была мимолетно близка в клубе Фонтеро. С тех пор как она впервые оказалась в объятиях Тьери, Конни не ходила на вечеринки клуба, однако до этого у нее было пять или шесть случайных партнеров. Но не это пугало, а то, что один из них, видимо, узнал ее. Каким образом – Констанс терялась в догадках. Но записка явно свидетельствовала о том, что ее инкогнито для кого-то таковым не осталось.

Машинально спустившись вслед за Даниэлем на улицу, Конни почти не слушала, что он говорит. В висках билась одна-единственная мысль: если чужой для нее человек купил эту картину, то рано или поздно он кому-нибудь расскажет о том, что имел мимолетный роман с художницей – автором полотна. Мир искусства чрезвычайно тесен – и более чем вероятно, что эта информация со скоростью света разойдется по самому широкому кругу. Но Констанс беспокоила ее репутация в глазах лишь одного человека – Тьери.

Что будет, если он узнает? Конни уже немного изучила его привычки. Он был жутким собственником, хотя и не ревнивым. Его женщина должна была принадлежать только ему, и вряд ли он станет разбираться, случился ли ее мимолетный роман до или после знакомства с ним. А что, если этот покупатель из тех мужчин, с которыми Конни была на вечеринке уже после второго «знакомства» с Тьери, но до того, как оказалась в его постели? Он никогда не простит, если узнает, что после свиданий с ним она порой летела на вечеринку в клуб. И как объяснить ему, что все эти мужчины были всего лишь жалкими суррогатами, попытками заменить его – единственного, любимого?.. Констанс чуть не заплакала от разочарования и бессилия. Ситуация выглядела катастрофически плохо.

Или еще не все потеряно? Она вдруг подумала, что, судя по оставленной записке, случайный кавалер ею доволен и достаточно благовоспитан, чтобы не выражаться прямо. Возможно, получится уговорить его вернуть картину и не распространяться о связи с художницей? Только как его найти? Как определить, кто именно из ее мимолетных увлечений узнал в женщине под маской Констанс Лакомб? Через несколько секунд к ней пришло прозрение. Ответ был прост. Надо еще раз посетить клуб Фонтеро, только теперь в красной маске. Наверняка мужчина, купивший «Лицедеев», поймет этот знак. В конце концов, он же сам оставил почти приглашение к продолжению знакомства – записку. Вполне вероятно, что он рассчитывает снова быть вместе с Констанс. Но заходить так далеко она не собиралась. Ей всего лишь нужно объяснить ему, что она любит другого и выходит за него замуж, а картина нужна ей в качестве… свадебного подарка! Да, именно так! Ни один истинный француз не откажет женщине в том, чтобы у нее был достойный свадебный подарок для будущего мужа!

Едва оказавшись дома, Констанс бросилась к телефону. Отыскать кузину удалось только с четвертой попытки – после трех атак разнообразных номеров телефонов, включая домашний, Конни изловила ее по одному из мобильников.

– Незачем так настырно трезвонить! – возмутилась Брижит. – Между прочим, я только что закончила важные деловые переговоры и наслаждаюсь законным обедом! И ты могла бы…

– Когда назначена следующая вечеринка в клубе? – бесцеремонно перебила ее Констанс.

– В пятницу, – удивленно ответила Брижит. – Ты собираешься пойти? Но я думала, что ты совсем перестала играть в эти игры – нашла своего постоянного «мужчину в красной маске». Или нужно что-то еще посмотреть для работы?

– Да, именно для работы. – Констанс об-радованно ухватилась за подсказку. – Я хочу написать еще пару полотен для клуба, поэтому мне надо на вечеринку. Не волнуйся, на этот раз никаких неожиданностей – я буду в красной маске.

– Вот это и есть главная неожиданность, – недовольно пробурчала Брижит. – На самом деле полотен уже более чем достаточно – некоторые даже на подмену есть. На твоем месте я бы так не рисковала. С тех пор как я с Даном, на вечеринках меня видят только в зеленой «хозяйской» маске. Могу оставить тебе одну на охране.

– Нет, спасибо. Я буду в красной.

– Как хочешь, – вздохнула Бри, попрощалась и отключилась.

Констанс понимала, что зеленая маска «хозяйки» обезопасила бы ее от мужчин, но при этом боялась, что таинственный покупатель может не подойти к ней, если она будет в зеленом. Нет, лучше не рисковать – она придет в красной маске, даст ему понять, что ожидает именно его, а потом попросит об одолжении. Пусть они были близки всего лишь раз, но Конни была уверена: случайный мужчина не откажет ей.

Она посмотрела на календарь. Пятница этой недели почему-то уже была обведена красным цветом. Что же такое она запланировала на этот день? Через минуту Констанс вспомнила и похолодела. Ну конечно! Тьери собирался везти ее знакомить со своими родителями. Чета д'Ортуа проживала в небольшом поселке довольно далеко от Парижа, поэтому была запланирована трехдневная поездка. Они заранее выбрали дату и уже купили подарки. Конни нервничала по этому поводу, а любимый подшучивал над ней и говорил, что в отличие от нее ему повезло выбрать «второй половинкой» сироту.

Отменить визит к родителям немыслимо! Но и не пойти на вечеринку Конни попросту не может. Чем раньше она вызовет на откровенность покупателя «Лицедеев», тем лучше. Если же художница сделает вид, что не поняла «намека» в записке, то это может кончиться обидой. Мужчина, которым пренебрегли безо всяких объяснений, способен буквально на все. В том числе и на то, чтобы рассказать всему миру, насколько его вероломная дама хороша в постели. Тогда Тьери молниеносно расторгнет помолвку!

Констанс долго колебалась, разрываясь от безвыходного положения. Но в конце концов она решила, что Тьери должен будет ее понять. Она деловая женщина, у нее совместный с кузиной бизнес, и ей просто необходимо присутствовать на… деловой встрече. К сожалению, встреча эта пришлась на день, запланированный ими для визита к его родителям, и перенести ее нет никакой возможности. Конни верила, что ей удастся убедить возлюбленного в том, что ничего страшного не произойдет, если они приедут в гости к супругам д'Ортуа на следующей неделе.

Тем же вечером они с Тьери встретились в кафе. До десерта Констанс позволяла себе беззаботно болтать, но, когда принесли кофе, решила, что пора заговорить о самом важном на нынешний момент.

– Боюсь, милый, нам придется перенести визит к твоим родителям, – печально начала она.

– Почему? – Тьери напрягся. – У тебя изменились планы? Ты совсем не хочешь с ними знакомиться?

– Конечно, хочу! – возмутилась Констанс. – Просто оказалось, что именно в этот день мне надо присутствовать на одной важной встрече, которую никак нельзя перенести…

– Ты уверена, что нельзя? Что это за встреча?

– Вообще-то предполагалось, что на ней будет Брижит, но у нее случилась накладка, а пребывать в двух местах одновременно она пока не научилась, – напряженно пошутила Констанс, чувствуя, как к лицу приливает краска стыда.

– И ты не можешь отказаться?

– Встреча касается бизнеса, и я не могу подвести кузину.

– Если хочешь, я сам ей позвоню и объясню, что у нас другие планы. – Не дожидаясь ответа, Тьери достал мобильник и принялся набирать номер Брижит.

– Не надо! – лихорадочно вскрикнула Констанс и тут же понизила голос, увидев, что на них оглядываются посетители кафе.

Она забыла предупредить Брижит о своей неловкой «легенде», поэтому на звонок Тьери кузина должна была ответить удивлением. Тьери молча нажал на кнопку отмены вызова, лицо его окаменело.

– Она что, понятия не имеет, что у нее должна быть деловая встреча, на которую она собирается послать тебя вместо себя? – с холодной издевкой произнес он.

– Да, ты прав – это не по вопросу семейного бизнеса, – призналась Констанс. – Но это очень важная встреча по поводу одного из моих полотен.

– И что случилось с этим твоим полотном?

– Его купили, а я не собиралась его продавать. Картину продали по ошибке, и теперь я хочу вернуть ее.

– Так назначь покупателю другое время, – невозмутимо предложил Тьери. – С полотном ведь ничего не случится, если ты выкупишь его не на этой, а на следующей неделе?

– Он может встретиться со мной только в эту пятницу, – упрямо покачала головой Констанс.

– Ладно, давай встретимся с ним, быстро договоримся о картине, а потом уедем из города. – От его внимательного взгляда у Констанс внутри все переворачивалось. – Придется, конечно, немного скорректировать наши планы, но это мне кажется вполне приемлемым.

– Я должна пойти на эту встречу одна, – почти шепотом проговорила Конни, пряча глаза.

– Почему? – В его голосе звенел лед.

– Сейчас это сложно объяснить, – попыталась выкрутиться она. – Так сложились обстоятельства, что он ждет меня одну. Понимаешь…

– Понимаю. – Тьери усмехнулся уголками губ, но глаза его оставались серьезны и подозрительны. – Этот тип пригласил тебя на свидание, и тебе неловко явиться со мной?

– Нет! Это вовсе не свидание, для меня это просто деловая встреча.

– Тогда почему я не могу отвезти тебя на эту деловую встречу? – упрямо переспросил Тьери. – Не волнуйся, я даже не выйду из машины, просто подожду тебя на улице.

– Лучше будет, если я поеду туда одна.

– Ясно.

Над столом на несколько секунд повисло неловкое молчание. Констанс не поднимала глаз от своей чашки, чувствуя на себе насмешливо-острый взгляд Тьери. Он молчал, как будто давая ей возможность объясниться немедленно. Но Конни понимала, что если сейчас начнет лгать, то ее слишком легко можно будет разоблачить. А сказать правду она не могла.

– Рыжик, послушай меня, – тихо произнес Тьери, и она подняла на него глаза. – Иногда приходится делать выбор между важным и еще более важным. Думаю, что сейчас именно такой момент. Неужели для тебя полотно – пусть даже самое гениальное твое творение – дороже, чем наше будущее?

– Но это действительно очень важно для меня. – Констанс судорожно сглотнула. – Я не понимаю, почему так сложно перенести визит к твоим родителям… Пойми, это не каприз, не блажь, это…

– Это другой мужчина, – небрежно произнес Тьери, и на его скулах заходили желваки. – Ты ведь идешь на встречу с мужчиной, не так ли?

– Да, с мужчиной, но это совсем не то, что ты вообразил! – возмутилась Конни. – Просто обстоятельства таковы, что…

– Не думай, что я позволю так откровенно лгать себе! Выбирай прямо сейчас – или ты едешь со мной, или остаешься с ним! – неожиданно зло рявкнул он, снова умудрившись привлечь к их столику внимание всего кафе.

– Я поеду с тобой, но не на этой неделе, а позже…

– Тогда отправляйся к своему мужику. – Тьери презрительно скривил губы, поднялся и бросил на столик несколько купюр в оплату их ужина. – Надеюсь, ты не пожалеешь, что выбрала его, а не меня!

– Подожди!

Он выбежал из кафе, прежде чем она успела его остановить. Когда Конни выскочила следом, его «Бентли» уже сорвался с места, скрипя шинами. Она смотрела ему вслед, пытаясь проглотить комок в горле. С трудом сдерживая слезы, Конни побрела к своему автомобилю и разрыдалась уже за рулем. Опустив голову, она горько оплакивала рухнувшую жизнь. За те несколько месяцев, что она встречалась с Тьери, Констанс влюбилась в него гораздо сильнее, чем когда-то любила актера восемнадцатилетняя девушка. Как ни избегала она этой ловушки, женщина снова оказалась в ней…

Последние слова Тьери звучали в голове хлестко, как пощечина. Она вдруг почувствовала, что на смену слезам поднимается злость. Он не имел права так говорить! Как раз тогда, когда Констанс лелеяла исключительно благородные помыслы, он заподозрил ее в измене! Между ними все кончено – это очевидно. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала – Тьери будет убежден в том, что у нее другой мужчина, ради которого она отказалась от него.

Констанс стиснула зубы и завела машину. Ну что ж, очень хорошо! В конце концов произошло именно то, чего она и опасалась – любимый мужчина снова бросил ее, как и десять лет назад. Но на этот раз она знает хороший способ залечить сердечные раны. В пятницу Конни будет в клубе Фонтеро, и вполне возможно, что покупатель «Лицедеев» и в самом деле окажется более подходящим ей мужчиной, чем Тьери д'Ортуа. И вероятно, что их сделка подкрепится не только деньгами и Констанс не пожалеет о сделанном выборе. А если это будет не так, она никогда не признается в этом никому – даже самой себе…

Глава 8

Констанс помешивала серебряной ложечкой кофе в своей чашке. На этот раз Брижит опаздывала не одна, а в компании с Даном. Впрочем, Конни было все равно. Это было не благодушное всепрощающее равнодушие, когда наслаждающийся жизнью человек готов оправдать любые промахи ближнего своего, а скорее апатия, накатившая на нее несколько дней назад…


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7