Профессия - аферист, Игра на интерес

      Когда смысл его слов дошел до шахматных вундеркиндов, те, громко крича, двинулись на Тосю. Он смотрел на перекошенные гневом лица и пятился к стене.
      Когда отступать было некуда, он заметил невысокого паренька, который стоял неподалеку и не принимал участия в скандале. В его осанке и взгляде Тося почувствовал влияние. Он сказал обступившей толпе:
      - Я один, а вас много. Говорить с каждым - не хватит срока. Для решения спора предлагаю обратиться к пацану с бесспорным авторитетом. Вот к этому, например. - И он указал на парня в спортивных шароварах.
      Интуиция и на сей раз не подвела. Этим парнем оказался Амиран, "руль хаты". Толпа притихла и с надеждой смотрела на него. "Руль" некоторое время раздумывал, внимательно поглядывая на Тосю, а затем сказал:
      - До шести утра ты получишь свой выигрыш.
      Шахматисты, недовольно бурча, разошлись по нарам.
      Тосе была предложена шконка первого этажа, где он удобно разместился.
      Через некоторое время к нему стали подходить успокоившиеся, смиренные шахматисты. Некоторые из них приносили табак, другие интересовались, возьмет ли он папиросами.
      К утру под его шконкой собрался большой баул сигарет, которых могло хватить ему на долгое время. Но злые взгляды сокамерников не давали покоя. Теперь сигареты были лишь у него. Табак - это одна из немногих радостей, которая есть у арестантов. Понимая это, Прикуп на следующий день проиграл половину выигрыша в "двадцать одно", чем вызвал симпатию к себе.
      СТАРИННОЕ КОЛЬЦО
      Один из камерных умельцев подарил Тосе кольцо. Сейчас он лежал и рассматривал его. Тосю поражало, как, не имея ни инструментов, ни материалов, возможно изготавливать такое. Вспомнилось, как он приехал в Одессу из Москвы и стал разыскивать Гришу.
      - Наконец-то застал тебя дома, - сказал Тося, когда Гриша вышел к нему в коридор, прикрыв дверь в квартиру.
      - Привет, Тося! Рад тебя видеть. - Но вид Гриши говорил о том, что вряд ли он испытывал чувство радости последнюю неделю.
      - Я уже десять дней в Одессе. А тебя нигде не могу найти. Почему мы стоим в подъезде? Пойдем в дом. - Тося сделал шаг к двери, но Гриша его остановил:
      - Пойдем посидим на улице. Погода хорошая. Я целый день дома и хочу глотнуть воздуха.
      Гриша прикрыл плотнее дверь, взял Тосю под руку и повел к выходу во двор. Там они устроились на ободранной пыльной скамейке. Тося сказал:
      - Вижу, у тебя что-то случилось. Почему не говоришь мне? Или мы не друзья?
      - Тося, извини. Конечно, мы друзья. Просто я очень устал. Приехал только сегодня после месяца пребывания в бегах. За это время издергался и не понимаю, что передо мной товарищ. Ты уж прости. Сейчас я все тебе расскажу.
      В ювелирной мастерской Гришиного товарища они часто собирались вечерами. Сюда же приводили проституток. Среди постоянных гуляк в мастерской стал появляться парень по имени Андрей - добродушный, мягкий человека очках. Когда собирали деньги на девок и выпивку, он всегда смеялся и говорил:
      - Перестаньте, ребята. Это копейки. Я рассчитаюсь.
      Андрея стали уважать и завидовать ему, считая, что денег у него безмерное количество.
      Как-то Гриша выиграл в карты перстень старинной работы с сапфиром, окруженным бриллиантами. Перстень этот разыгрывался в пять тысяч. В этот же вечер он встретил Андрея и, показав перстень, спросил:
      - Нет ли у тебя покупателей на подобную цацку? Андрей, небрежно рассматривая перстень, ответил:
      - Как грибов.
      - Если так, - сказал Гриша, - договорись с одним из них на завтра и мы с тобой подвезем в нужное место это украшение.
      - Что ты морочишь голову? Завтра к вечеру я привезу тебе за него деньги. Сколько: восемь, десять тысяч?
      "Как повезло, что я встретил Андрея, - подумал Гриша. - А я готов был отдать это кольцо за четыре тысячи"
      - Продавай, за сколько считаешь нужным. А мне дашь шесть тысяч, сказал Гриша, отдавая кольцо.
      Прощаясь, договорились встретиться завтра в мастерской.
      Гриша прождал до поздней ночи. Он нервничал и не обращал внимания на красивых развратных девок, которые окружали его в этот вечер. Он молча пил, понимая, что его обманули.
      Три последующих дня он разыскивал Андрея, адреса которого никто не знал. Но вот они встретились. Тот выслушал Гришу и с невозмутимым видом сказал:
      - Гриша, как тебе не стыдно! Из-за каких-то десяти тысяч ты мог обо мне такое подумать. Ай-яй-яй! Мать увезли в больницу, и я три дня сидел возле нее. Не мог же я ее бросить из-за какой-то мелочи.
      Андрей смотрел на Гришу, который стоял, потупив взгляд. Ему было стыдно за то, что он усомнился в честности беззаветно преданного своей матери сына.
      - Ты хотя бы позвонил, - извиняющимся тоном проговорил Гриша. - А теперь как быть с кольцом?
      - Завтра я его продам и привезу деньги в мастерскую.
      На этом и распрощались.
      Гриша снова прождал до поздней ночи. Но теперь он знал, где живет Андрей. Под утро он заявился к нему.
      На требовательный стук в дверь ему ответил голос Андрея:
      - Уходите и не хулиганьте! Буду вызывать милицию.
      Гриша в разных формах просил Андрея вернуть перстень. На что тот порекомендовал ему забыть о кольце и больше его не беспокоить. А если визиты будут продолжаться, Андрей сам их прекратит, но Гриша при этом очень пожалеет.
      "Неслыханное хамство!" - думал взбешенный Гриша по дороге к местным гангстерам.
      Он приехал к Яверу, человеку без эмоций. Тот "держал" пятнадцать парней, каждый из которых в любой драке стоил пятерых. В городе всем была известна эта команда.
      Явер встретил гостя холодно, сразу попросил приступить к делу. Гриша подробно рассказал об Андрее и о том, что тот сказал в их последнюю встречу.
      - Хорошо. Мы получим с него деньги. Это тебе будет стоить половину этой суммы.
      Гриша согласился. Они условились ехать к Андрею рано утром. Явер отправил четверых парней. Гриша пожелал присутствовать при экзекуции и вместе с ними зашел в выломанную дверь.
      Андрея подняли с кровати и стали зверски избивать. Он пытался кататься по комнате. Но вскоре силы оставили его, и сейчас он лежал на полу бесформенной тушей. Боря и Аркаша, подтащив его к стене, усадили. Лицо было окровавлено, один глаз не виден - на его месте висел кусок мяса. Андрей прерывисто дышал, не в силах говорить.
      - Давай деньги, - склонился над ним Боря. - Десять тысяч.
      Андрей утвердительно закивал и слабо, с трудом проговорил:
      - Я все отдам.
      Гриша подошел к нему и встал напротив:
      - Я же к тебе как к человеку, а ты... сам довел до этого. Начал пугать меня за мое же кольцо.
      - Позже будешь разговоры с ним разговаривать, - вмешался Аркаша. Сейчас пусть деньги платит. - И он замахнулся на Андрея: - Давай бабки, падло.
      Тот заморгал одним глазом и прикрылся руками. Боря поднял его на ноги и сказал:
      - Давай.
      - Я заплачу все, до копейки, - начал заикаться перепуганный Андрей. Он понимал, что намерения "гостей" очень серьезны. Так как умом они не блистали, вступать в переговоры он не решался. Но денег у него не было. Перстень он давно продал за три тысячи, от которых уже почти ничего не осталось. - Но сейчас денег нет. Мне нужно будет съездить за ними к родителям.
      - Что? Нет? - изумился Аркаша, и на Андрея посыпались сокрушительные удары.
      Когда он очнулся, увидел, что над ним с утюгом в руках склонился Боря.
      - Продолжим, - заявил тот и приложил раскаленный утюг к животу Андрея.
      Андрей взвыл нечеловеческим воплем.
      - Я даю тебе ровно минуту, чтобы ты подумал и сказал, как мы можем получить деньги именно сегодня. Минута пошла, - сказал Аркаша.
      Запах паленого мяса и вид Андрея произвели на Гришу удручающее впечатление. Он начал сожалеть, что затеял все это.
      Андрей, превозмогая боль, заговорил:
      - У меня в кошельке лежат деньги. Там, в серванте.
      Аркаша подошел к серванту. Кругом было все перевернуто вверх дном. Это орудовал третий из четверых посланных Явером бойцов. Найдя кошелек, он вытряхнул содержимое на стол. Всего оказалось девятьсот рублей.
      - А остальные я возьму у родителей. У них есть, - проговорил Андрей.
      - И когда ты собираешься это сделать? - Боря угрожающе приблизился к Андрею.
      - Завтра. Или даже сегодня к вечеру.
      - Ни завтра и ни к вечеру, а только сейчас. - Аркаша подошел к Андрею и взялся за утюг.
      - Не надо! - взмолился тот. - Умоляю вас! Мы можем съездить вместе. Это недалеко.
      - Только сейчас, - повторил Аркаша и с силой поставил утюг ему на грудь.
      Взяв подушку, Боря накрыл лицо Андрея, чтобы не был слышен крик.
      Андрей пришел в себя. Тело ныло и болело. Пекли раны на животе и груди.
      - Продолжим, - сказал Аркаша, разматывая шнур от паяльника.
      - Умоляю! Я ведь не отказываюсь платить! Это займет полчаса! Мы можем поехать вместе! Деньги сразу! - Он с ужасом смотрел на паяльник.
      - Сейчас я вставлю тебе его в жопу, и тогда посмотрим: может, деньги появятся быстрее? - сказал Аркаша, вставляя вилку паяльника в розетку.
      - Клянусь! Умоляю, пощадите! Деньги у родителей! Пощадите! - Слезы текли по его щекам.
      Гриша подошел к нему и, присев, спросил:
      - Ты понимаешь, что платить придется по-любому? Тот закивал головой.
      - Заплати и избавишься от мучений.
      - Да я готов, клянусь тебе! Мы можем поехать с тобой вместе, Гриша, поверь!
      Гриша отозвал Аркашу и Борю в сторону и сказал:
      - Я верю ему. Сейчас денег нет. Завтра отдаст. Он вряд ли захочет еще раз пережить подобное.
      - Плевать нам, чего он захочет или не захочет. Мы приехали за тузами и без них не уйдем. А завтра - это будет завтра.
      - Я ему верю, - повторил Гриша, - и могу подождать до завтра. Он отдаст.
      - Ты можешь ждать сколько угодно. А нам нужно сегодня. И все с этим. - И Аркаша направился к Андрею.
      - Я вам уплачу свои лавэ, а сам заберу у него завтра. Ты ведь не подведешь меня? - И Гриша глянул на жалкого, окровавленного Андрея.
      - Гриша, клянусь, - положа руку на сердце, заверил Андрей.
      - Смотри мне! - Уходя, Аркаша задержался возле Андрея и пнул его ногой в бок. - Если будешь себя плохо вести, мы вернемся. И тогда это будет последнее, что ты увидишь.
      Они втроем спустились к машине, где безмятежно дремал их товарищ. Гриша задержался договориться о месте и времени с Андреем и также спустился к машине.
      Явер ждал их. Выслушав рассказ Аркаши, он вопросительно глянул на Гришу. Тот достал три тысячи и положил на стол. Явер продолжал молча смотреть на него.
      - Здесь три тысячи, - сказал смущенно Гриша.
      - Помнится, называлась цифра десять, - угрюмо сказал Явер.
      В конце концов они договорились, что Гриша отдаст еще две после того, как получит деньги от Андрея. С этим и расстались.
      Гриша собрался завернуть во двор, когда увидел соседа, который бежал к нему, что есть силы размахивая руками.
      - Что случилось? - обратился Гриша к подбегающему соседу.
      - Там менты тебе устроили засаду, - ответил тот, переводя дыхание.
      - Ты ничего не путаешь?
      - Ничего я не путаю. Меня послал Толик. А еще он мне сказал, чтобы ты немедленно ехал к Сяве и ждал его там.
      Гриша не долго думая развернул машину и отправился по указанному адресу.
      После того как уехали "гости", Андрей набрал номер телефона районного отделения милиции. Когда те приехали, он рассказал, как какие-то убийцы ворвались к нему в квартиру и, пытая, стали требовать, чтобы он отдал все деньги и ценности. Среди бандитов он узнал одного, хотя тот был в чулке. Далее рассказал все, что знало месте проживания и отдыха Гриши. При этом он высказал подозрение, что это именно Гриша и навел остальных.
      Не найдя Гришу дома, милиция устроила засаду. Но он в нее не попался. Тогда был объявлен розыск. Остальных участников нападения также разыскивали, но очень вяло.
      Узнав об этих событиях, Явер нашел Гришу через его старшего брата Толю и объявил тому:
      - Твоя вина в том, что ты отпустил лоха. Этот шухер менты устроили моим ребятам из-за тебя.
      - До тебя никто не доберется. Менты ищут только меня.
      - Я не договорил. - Явер холодно глянул на Гришу. - Я подумал и решил, что правильно будет накинуть тебе иск на гриву за твое поведение. Кроме тех двух, что ты должен, заплатишь еще пять. И упаси тебя Бог, если мусора выйдут на нас.
      - Явер, ты видишь, что мне сейчас не сладко. Мусора тулят гоп-стоп с разбоем. К десяточке подбираются. Объявлен розыск.
      - Я все это знаю, - перебил его Явер. - Но если завтра до семи часов вечера не привезешь семь тысяч, то единственное, о чем ты будешь мечтать, - это самому прыгнуть к ментам.
      Явер ушел, а Гриша еще долго сидел, обняв голову руками.
      На помощь пришел Толик.
      - Раз так все сложилось, сидеть сложа руки нельзя. Нужно принимать бой и с Явером, и с мусорами, и с терпилой. Ты сиди и ни шагу из дома. А я - на Молдаванку, собирать братву.
      На следующий день к Яверу отправили паренька, который сообщил ему о времени и месте "стрелки". На ней предстояло решить, все ли объявленные Явером деньги будет выплачивать Гриша. "Стрелка" была назначена на два часа дня возле памятника героям обороны Одессы у молодой рощи.
      Явер ехал впереди на "Жигулях" с Аркашей и Борей. Следом шел микроавтобус с шестью бойцами. При них находились два "Калашникова" и два "ТТ".
      Явер заметил белую "шестерку" неподалеку от памятника и направил свою машину к ней. Когда начал притормаживать, справа от него раздались выстрелы. Одна пуля угодила ему в плечо. Аркаша и Боря попадали на пол. Явер открыл дверцу и, остановив машину, выскочил и, спрятавшись за заднее крыло, стал пытаться взять ситуацию под контроль.
      Он глянул на "РАФ", который шатало от попадающих в него пуль. Явер достал наган. Теперь послышались выстрелы с левой стороны. Он запрыгнул в машину и нажал на газ. Водитель "РАФа" не мог поступить так же, так как двигатель был поврежден и машина не заводилась. Теперь в лоб автобусу были направлены две стригущие автоматные очереди.
      Забыв про оружие, пассажиры автобуса лежали между сиденьями и молились. Вдруг стрельба прекратилась и послышался чей-то голос:
      - Если кто из вас захочет остаться жить, тот должен в течение тридцати секунд покинуть "РАФ". По истечении этого времени автобус будет взорван гранатой "Ф-1".
      Это говорил Толик. Он был окрылен победой. Он знал, что это придаст авторитет семье.
      Из "РАФа" начали выходить и выползать раненые. По счастливой случайности, все бойцы Явера остались живы, хотя некоторые получили очень тяжелые ранения.
      Эта "стрелка" поставила точку в отношениях Гриши с Явером.
      - Я ему показал, - говорил Гриша, - что не пальцем делан.
      Но оставались милиция, которая сужала свое кольцо вокруг него, и терпила.
      На узком семейном совете было решено, что Гриша должен покинуть город и отсидеться, пока все решится, в Запорожье.
      Зная, что Толик принимает участие в Гришиной судьбе, милиционеры установили за ним круглосуточную слежку. Но планы следует претворять в жизнь: в назначенный день Толик сел в машину и целый час ездил по городу, отрываясь от "хвоста". Убедившись, что "хвоста" нет, подъехал к месту, где его ожидал Гриша. Тот сел в машину, и они поехали по направлению к нужной трассе.
      Вдруг сзади включилась сирена и голос в репродукторе порекомендовал остановиться. В ответ на это Толик утопил педаль газа. Началась погоня в высоких скоростных режимах, которая долго шла по улицам города. Убегающим удавалось оторваться, но только на секунду. Милиция шла по пятам. При помощи радиосвязи она пыталась предугадать движение машины и блокировала дорогу. Беглецам удавалось проезжать, объезжать и пролетать места встречи.
      Машина вырвалась на киевскую трассу и была остановлена у поста ГАИ. В ней оказался один водитель по имени Сергей Захаров. Он бегал от погони, потому что утром за завтраком у тещи выпил полстакана пива.
      Его продержали шесть часов в горуправлении и, не найдя никакой связи между ним и двумя братьями, выпустили.
      В это время Гриша подъезжал к Запорожью. Он сидел за рулем старенькой "Волги". Перед глазами стояла погоня. За рулем Толя, а он повернулся и смотрит на догоняющую и орущую милицейскую машину. Вот поворот, пыль, стук щебенки. На какое-то время задней машины не видно.
      - Гриша, держись крепче! По-моему, сейчас, - кричит Толя.
      Машина на полной скорости входит в поворот. И тут же поворачивает еще раз и останавливается в широкой арке двора.
      В это время такая же машина с такими же номерными знаками рванула с места. Гриша видел, как пронеслись, одна за другой, две машины погони. Толик поменял номера на "Жигулях". Гриша пересел в стоящую в этом же дворе "Волгу", и Толик проводил его на все тех же "Жигулях" до трассы. Там братья расстались, и дальше Гриша ехал в одиночестве.
      В Запорожье он прожил месяц, пока Толя искал "концы".
      - Теперь все позади, - заключил Гриша, вставая со скамейки. - Андрей погиб под колесами поезда. Ты уж прости, Тося, от тебя я не намерен ничего скрывать. Пойдем зайдем ко мне, а потом поедем где-нибудь буханем шампанского.
      Перед тем как открыть дверь, он еще немного колебался и, махнув рукой, отворил.
      Тося зашел в трехкомнатную, некогда уютную квартиру. Сейчас в ней не было ничего, кроме обоев. В гостиной на полу у стены лежал тонкий матрас, застеленный простыней. С потолка свисала лампочка на кривом черном проводе.
      - Да, - сказал Гриша, - пришлось отдать все. Красивое колечко... Наверное, оно кем-то проклято.
      ОТ НАКЛАДКИ К "СКЛАДКЕ"
      Тося лежал в тени верхних нар, над которыми постоянно горел свет. Он с интересом рассматривал обитателей камеры.
      Подошел Амиран и уселся рядом.
      - Сейчас нас будет убаюкивать один профессор по истории. Я ему сказал, чтобы про Македонского рассказал. Хорошо будет перед сном послушать.
      - Какой профессор? Откуда у нас профессор? - удивился Тося.
      - Может, и не профессор. Но знаю точно, что он читал лекции по какой-то истории в МГУ. А сидит за нарушение паспортного режима и за подделку документов.
      - Что же это профессор нарушил режим? - недоверчиво спросил Тося.
      - У него была временная прописка, до шестого числа. А он подставил двойку и тем самым продлил ее на двадцать дней. Как бы то ни было, сейчас глянем, какой он лектор. - Амиран указал в сторону направляющегося к центру камеры невысокого сорокапятилетнего мужчины с греческими чертами лица.
      Тот остановился посередине и скромно, робко начал рассказывать о первых походах Александра Македонского. Свой рассказ он подкреплял цифрами и датами, вставлял разные лекторские слова, такие, как "так сказать", "дескать" и другие. По всему было видно, что он очень волнуется. О подобной аудитории профессор и не помышлял. Он внимательно следил за каждым словом, боялся сказать что-либо, выдававшее его коммунистическую сущность.
      Его рассказ заинтересовал притихших заключенных. Однако каждые пять минут его прерывала чья-то громкая реплика. Сначала лектор реагировал, но, поняв, что этого можно и не делать, начал более уверенно. Почувствовав одобрение и поддержку, он свой исторический рассказ стал пересыпать шутками современной жизни. В образовавшейся тишине мысли перенесли Тосю далеко от Бутырок, в его прошлую многокрасочную непредсказуемую жизнь.
      Валера Алим пробыл в Одессе неделю. За это время он успел решить все свои дела, в которых первым помощником для него был Тося.
      - Если бы не ты, Тося, - говорил Алим, сидя за столом с многочисленными яствами, который Тося накрыл в его честь, - мне бы пришлось торчать в вашем городе целый месяц. Да еще не известно, смог бы я решить все именно так" Благодарю тебя, друг, за твое участие в моих проблемах.
      К концу пиршества Алим пригласил Тосю в Луганск. Он уверял товарища, что в его городе гораздо больше лохов, чем в Одессе, а, стало быть, заработок будет более существенный.
      Тосе нравился Алим своей серьезностью. Такой слов на ветер не бросает. Поэтому предложение друга принял без колебаний.
      По приезде в Луганск Алим представил Тосе множество ребят, которые были в его команде. Среди парней разной комплекции и разного интеллекта Тосе предстояло определить компаньонов для работы. Ими стали невысокого роста парень по имени Нурик и огромный Сергей по прозвищу Гвоздь. Определив подельщиков, Тося приступил к работе на территории, закрепленной за Алимом и его бригадой. Валера уверял, что все возможные конфликты, возникшие в процессе Тосиной работы, он решит с быстротой сокращения мышц.
      В первый же день их работы Гвоздь "выдернул" мужчину средних лет, который приехал за покупками из города Ясиноватая. Очень быстро трое долистов оставили ротозея без денег. И нажитые восемь тысяч рублей тут же разделили между собой.
      В центре города на улице Артема располагалось кафе под названием "Театральное". Здесь же был очень уютный бар с европейским интерьером. В этом месте любили собираться криминальные слои населения. В баре или за столами кафе одни обменивались разными впечатлениями о телках или о поездках по курортным местам. Другие приходили сюда, чтобы дать "наколку" на "жирного лоха" более сведущим в данном вопросе коллегам. Третьи сыграть в карты и повидать старых друзей.
      Трудящиеся жители города старались не приближаться к "Театральному" и обходили его по противоположной стороне улицы, так как знали, что встреча с блатными не сулит им ничего хорошего.
      Гвоздь, получив свою долю от Тоси, тут же отправился в "Театральное" повидаться с приятелями и похвастать нажитым.
      Была осень, и завсегдатаи кафе скучали от безделья. В Луганске мало приезжих толстосумов, особенно в это время года, а коренные жители знали всех братков в лицо и никаких дел с ними иметь не желали.
      Сергей зашел в бар и застал его обитателей в унылом настроении. Но он на это не обратил внимания. Громко приветствовал всех и, подойдя к стойке бара, заказал пять бутылок шампанского и две коньяка, чем вызвал к себе интерес посетителей. Получив выпивку, Гвоздь предложил всем желающим принять участие в ее распитии.
      - По поводу чего банкет? - спросили его приглашенные.
      - Дело одно выгорело, - уклончиво ответил Гвоздь, чем вызвал еще больший интерес у рассаживающихся за столом братков.
      - Что за дело? - поинтересовался Чика.
      - Этого сказать не могу, так как у меня в доле еще двое, - ответил Сергей.
      Многоопытными друзьями разговор был переменен на другую тему. Наполняя фужеры спиртным, они стали галдеть о своих похождениях по бабам и весело рассказывать новые анекдоты и смешные истории из жизни. Но когда они заметили, что Гвоздь захмелел (что произошло очень скоро, так как Чика ни на секунду не оставлял его без внимания, которое заключалось в моментальном наполнении опустевшего фужера до краев), разговор возобновили о долистах Гвоздя и о деле, которое успешно выгорело. И Сергей рассказал друзьям о Тосе, который приехал из Одессы, о мужчине из Ясиноватой и о том, как ловко они "развели лоха".
      - ...Восемь тысяч мы разделили на троих, - заключил Гвоздь, опрокинув последний фужер.
      - А кто третий? - поинтересовался Чика.
      - Нурик, - ответил пьяный Гвоздь.
      Тося жил в гостинице "Дружба". Получив свою долю, он расстался с подельщиками, оставив им инструкции по выдергиванию драгалей.
      - Как что-то появится стоящее - вы знаете, где меня найти, - сказал Тося, пожимая руки компаньонам.
      Сам он рассчитывал в это время поближе познакомиться с городом и его жителями. Ему это удалось. Обедая в ресторане "Донбасс", Тося повстречался с очаровательной Кристиной.
      - Потрясающие девчонки в этом городе, - сказал он юной Кристине, взяв ее за руку, когда та собиралась пройти мимо столика, где пировал Тося. Но ты дашь сто очков вперед любой из них.
      Кристина застенчиво улыбнулась в ответ, и они провели незабываемых два дня вместе.
      Тося, решив, что пора встретиться с долистами, отправился к Нурику вместе с Кристиной. Нурик снимал трехкомнатную квартиру в районе, называемом Гладковкой. В этой квартире он жил со своей подругой по имени Оксана и ее трехлетней дочерью.
      - Какое чудесное название - "Гладковка", - говорил Тося своей спутнице в такси по дороге к Нурику. - Гладковка - от слова гладить, ласкать. Должно быть, люди здесь особо правильной сексуальной ориентации, в которой ласка стоит на первом месте.
      Они весело зашли в подъезд и остановились у нужной двери, где Тося нажал кнопку звонка. Двери отворила Оксана, и Тосино хорошее настроение омрачилось при ее виде. Он сразу почуял неладное. Глаза ее были красными и опухшими от слез.
      - Что с Нуриком? - спросил Тося, заходя в дом.
      - Его вчера забрали прямо из-под дома, - всхлипывая, проговорила Оксана.
      - Кто забрал? Мусора?
      - Вроде не мусора. Но я точно не знаю кто. Гвоздь не говорит, хотя знает. - И слезы градом полились по щекам белокурой Оксаны.
      - Успокойся, - сказал Тося, взяв за плечи молодую женщину. - Я сейчас найду Гвоздя и все выясню. Обещаю тебе, что приложу все усилия к тому, чтобы Нурик вернулся домой.
      Попрощавшись с Оксаной, он посадил Кристину в такси и отправил домой, а сам поехал искать Сергея. Тося очень скоро его нашел в резиденции Алима. Гвоздь был очень взволнован и неестественно бледен.
      Он сбивчиво рассказал Тосе, что Нурика держат где-то в подвале люди Шурика Пикинера. Сам Шурик собирается встретиться с Тосей, чтобы сообщить условия освобождения Нурика.
      - Какие еще могут быть условия? - удивился Тося. - И почему он хочет сообщить их мне? И вообще кто он такой, этот Шурик?
      - Тося, я запорол бок, - проговорил Гвоздь, опустив голову. - Я рассказал в "Театральном", что мы кинули лоха. Видать, кто-то стукнул Пикинеру, и того задавила жаба за нажитые нами бабки. Теперь он мутит какую-то постанову.
      - И что же это за постанова?
      - Он говорит, - заикаясь, продолжал Гвоздь, - что тот фуцан, кого мы кинули, - его родственник, которого он послал в Луганск, дав ему свои деньги.
      - У того лоха вид бульдозериста, - сказал Тося, пытаясь сообразить, что можно предпринять в сложившейся ситуации. - Неужели этот Шурик мог поручить свои деньги такому? А если даже и так, какая нам разница? Да кто он такой, этот Пикинер?
      - Это очень дерзкий человек. С ним побаиваются спорить многие из блатных, которые неплохо стоят на сегодняшний день. Он умудряется нагнать жути на всех, с кем имеет дело. Он держит бригаду из тридцати-сорока человек, отпетых головорезов, без флага и без Родины. Они готовы пойти за Шурика хоть к черту на рога.
      - Что же он хочет от меня? - спросил Тося, не зная, как подойти к решению этого ребуса.
      - Нетрудно догадаться, - Гвоздь достал папиросу, забитую гашишем, и закурил, - хочет, чтобы мы отдали все нажитые с того лоха деньги.
      - На какое время набита "стрелка"?
      - Завтра в двенадцать ноль-ноль на Макеевской стоянке, у моста через Кальмиус.
      - Нужно собрать несколько надежных ребят. - Тося взял предложенную папиросу и сделал пару напасов. - Кандидатуры обговорим с Алимом. Также нам необходимо оружие. Кстати, где Алим?
      - Алим помчал по делам другого характера. Скажу тебе откровенно, Тося: Алим не горит желанием ввязываться в войну с Пикинером.
      - Это я должен услышать от него самого, - сказал Тося, насупившись. Сделав еще пару затяжек, он добавил: - На Алима рассчитывать можно и нужно, но в первую очередь - это наша с тобой проблема. Поэтому я хочу знать первое: какое оружие лично ты, Гвоздь, сможешь достать до одиннадцати часов завтрашнего дня. Второе: сколько бойцов лично ты сможешь подписать в помощь нам для отпора хаму по имени Шурик, как там его?
      Гвоздь набрал полные легкие дыма и долго молчал, выпуская его. Затем принялся кашлять. Откашлявшись, он еще некоторое время молчал, собираясь с мыслями, и наконец произнес:
      - Тося, может, не стоит ввязываться в эту войну? Давай отдадим деньги. Дешевле будет.
      - Я не могу позволить этому быку без какоголибо понятия получить те деньги, за которые мы подставляли свои шеи под меч Уголовного кодекса. По твоей вине ему пришла в голову мысль получить с нас лавэ. Да ты посмотри, какую он блевотину нам пихает. С понтом это его родственник. И ты молча собираешься проглотить эту слюнтявку?
      Гвоздь молчал. Тося продолжал:
      - Нурик - это наш товарищ по работе. А твой - так еще и по досугу. Вызволить его - это наша обязанность. И закончим на этом. Не теряй времени, выбрось этот косяк и рысачь по всему городу. Собирай братву и ищи оружие. Помни, освобождение Нурика - святое дело. Встречаемся завтра в десять у меня в номере.
      Гвоздь ушел с чувством вины за длинный язык и стыда за малодушие. Тося отправился искать Алима.
      Вскоре они встретились. С первой минуты разговора Тося понял, что Гвоздь оказался прав в отношении нежелания Алима ссориться с Пикинером.
      - Валера, - обратился Тося к товарищу. - Ты меня заверил, что решишь все вопросы в мою пользу. Ты помнишь? Все вопросы, которые возникнут в процессе моей работы в вашем городе.
      - Это так, - согласился Алим. - Но не имелись в виду разборняки между братвой. Отдай ты ему деньги. Наживешь в десять раз больше, я помогу.
      - Здесь дело не в деньгах, а в принципе - это во-первых. Во-вторых, я думал, что Нурик для тебя не просто солдатик. Мне показалось, что вы друзья. Или я ошибся?
      Алим утвердительно кивнул, что означало, что Тося прав.
      - А если так, - продолжал Тося, - ты должен прийти другу на помощь в трудную минуту. Друзья ведь определяются в беде.
      Алим молчал, не зная, что ответить. Тося понял его колебания, которые подтверждали влияние и авторитет Шурика.
      - Не хочешь - твое дело, - сказал Тося. - Но волыну по-любому тебе придется мне одолжить.
      Алим нехотя дал Тосе пистолет "ТТ" китайского производства. С этим и расстались.
      Тося отправился к Оксане. Он заверил всхлипывающую женщину в том, что вопросом вызволения Нурика из плена занялись очень влиятельные люди и скоро он предстанет перед заплаканной и истосковавшейся Оксаной.