Пути зла

Может, «Парадиз-Бей-Би»? В голове мелькнула мысль: а не окликнуть ли его весело: «Привет! Чудесный день!» – но она не решилась. Диана ехала дальше, и сердце ее билось быстрее обычного. Она досадовала на собственную трусость. Надо узнать у Хедди-Мей, думала она, не встречала ли та в последние дни неподалеку незнакомых мужчин.

Еще миля – и она выехала на шоссе № 1. Машин было немного: слишком далеко к югу от Хирст-Касл и на приличном расстоянии к северу от Ломпока. По утрам она обычно ехала с хорошей скоростью. Сегодня, однако, Диана изменила маршрут и остановилась у мистера Чедвика. Мистер Чедвик – владелец магазинчика, торгующего всякой всячиной, в маленьком городке под названием Хартиес. Кроме магазинчика мистера Ч., здесь располагались отделение банка «Уэлз Фарго», магазин охотничьих принадлежностей, серый одноэтажный кинотеатр, пиццерия. Городок с 94 тысячами жителей находился на высоте 115 футов над уровнем моря. Переступив порог магазинчика Чедвика, Диана попала в обстановку охватившей всех паники.

Бобби Дел, мальчик всего четырех футов роста, развозивший почту, привстал на цыпочки, чтобы мистер Ч. лучше услышал его взволнованную речь.

– Послушай, Сэм, отпусти меня! – просил он. – Я здесь теряю доход.

– Лучше потерять доход, чем жизнь. Доброе утро, Диана.

Диане было достаточно беглого взгляда, чтобы понять, насколько расстроен мальчик. Она обняла Бобби и прижала его к себе. Ей хотелось, чтобы он физически ощутил ее доброту и симпатию к нему. Это был всего лишь один из тех приемов, которыми она пользовалась в течение своего рабочего дня в клинике. В этом она разбиралась. Ей хорошо платили. Но она крепко обнимала Бобби еще и потому, что этот мальчонка ей нравился и не в ее характере было оставаться безучастной к чужому страданию.

– В чем дело? – спросила она.

– Сэм не велит мне развозить газеты. – Бобби повернулся к Диане. – Говорит, что это очень опасно.

Сэм Чедвик поймал ее взгляд. Опустив прилавок, он подошел к Диане. Ему было около шестидесяти. Адвокатское лицо украшали круглые очки в серебряной оправе.

– Мне жаль мальчишку, – признался он, – но у нас уже пропал один подросток, об этом немало говорили… А уж после того, что обнаружили сегодня утром…

– А что обнаружили сегодня утром?

– Вы не слышали?

– Не включала телевизора, да и радио тоже. � газета у меня пропала…

– У нас тут убийство, там, на Корт-Ридж.

– Что, юноша, который пропал? Хэл Лосон?

– Нет, Рей Дуган. Под утро, в воскресенье, как считает полиция. Просто отвратительно. – Взгляд Сэма остановился на Бобби, он явно не хотел распространяться на этот счет при мальчике. – Страшные увечья, понимаете, что я имею в виду? – Он понизил голос. – Его убили, а потом изувечили тело, кое-чего не хватает. Придется просить похоронное бюро о скидке, я так считаю. Нельзя выставлять счет на полные похороны.

– Какой ужас.

– Пришлось запретить Бобби развозить газеты. Мы привыкли, что у нас тут спокойно. Теперь все изменилось.

Бобби Дел, расстроенный случившимся, прислушивался к их разговору. Теперь он вмешался:

– Только один! Послушайте, всего один убит! Там, в Лос-Анджелесе, убивают каждые полчаса. А здесь – одного в квартал, правильно? Кто бы там ни пришил Дугана, ему не нужен еще один труп. Бьюсь об заклад.

– По-моему, родители не согласились бы с твоей логикой, – сказала Диана.

– Но Корт-Ридж от нас далеко…

– Это верно, Сэм, – спокойно произнесла Диана. – До Корт-Ридж добрых семь миль к югу отсюда.

– На машине это вообще ерунда. – Сэм решительно затряс головой. – Не вам, Диана, придется звонить Рите и Джону Делам, если что-то случится. Я не могу рисковать. Мальчики, которые развозят газеты, выезжают затемно. Они же беззащитны на своих велосипедах. – Сэм снял очки и подышал на стекла.

– А как же я? – заныл Бобби. – Как, по-вашему, жить мне на карманные деньги? А? Сэм, вы что же, не понимаете?

Тот в ответ пожал плечами и вернулся за прилавок.

– Так, наконец я поняла, почему не получила сегодня газету.

Диана произнесла это весело, привнеся успокоительную нотку в разгорающуюся ссору.

– Это вы про что? – запыхтел Бобби. – Я привез ее к шести, как положено. Глупо…

– Ладно, хватит. – Голос мистера Чедвика поднялся на два тона выше, в нем появились ворчливые нотки. – Тебе пора домой, Бобби. Отправляйся сейчас же.

Мальчик удалился, волоча ноги и бросая на Сэма умоляющие взгляды. Сэм с Дианой обменялись улыбками, но оба ощущали неловкость. Сэм был обязан найти способ доставить газету, если не хотел лишиться заказчика. Диана уже поняла, что кто-то – нет, не «кто-то», а курильщик из рощи – украл у нее газету. Такое случилось впервые за те два месяца, как она переехала в дом.

– Скажите, что я прав, – спросил Сэм. – Вы психолог, все время работаете с ребятишками. Не могу я разрешить мальчишкам вроде Бобби бродить в темноте.

– Конечно, правы. Господи… какой ужас!

Они поговорили еще немного, но Диана уже опаздывала. Сэм вручил ей другой экземпляр газеты, похвалил ее дом. Она направилась к своей машине, времени было в обрез, можно успеть лишь пробежаться по заголовкам первой страницы: «Разговоры о кладбище зашли в тупик», «Разработчик говорит: „Мы будем продолжать“», «Муниципалитет гневается». По радио говорили о том же…

В последние два года ассоциация предпринимателей пыталась добиться разрешения на освоение пяти акров этой мини-преисподней, известной как «кладбище Корт-Ридж». Возникли сомнения религиозного характера. Нашлись также и религиозно настроенные граждане, возражавшие против такого проекта. Но было и немало рядовых жителей, которые считали, что кладбище Корт-Ридж – неизбежное зло, ибо все отребье собирается там, вместо того чтобы бродить по городу и беспокоить почтенную публику.

Пока Диана ехала в южном направлении, дебаты по радио все продолжались. Однако местность здесь холмистая, и радиостанцию не стало слышно довольно скоро. Горные гряды Сан-Рафаэль, Сьерра-Мадре и Санта �нее хорошо защищают Парадиз-Бей от непогоды, поэтому здесь сплошь раскинулись сады. Но вследствие тех же обстоятельств радиостанции имеют ограниченный радиус действия. Диана переключилась на другую волну, и из Лос-Анджелеса полились звуки Моцарта, унося прочь все ее заботы.

К тому времени, как она добралась до больницы Святого �осифа, Диана уже не думала ни о чем, кроме своего рабочего графика. Однако, как всегда, не смогла противостоять искушению помедлить у входа в больницу, насладиться красотой открывающегося отсюда вида.

Больница находилась на вершине горы, возвышавшейся над городом Парадиз-Бей с юга. Городок, младшая сестра Санта-Барбары, расположен тоже на побережье. Но он меньше, теплее, добрее (если можно так сказать), так же спланирован, хотя и не так красив. �спанские священники обошли своим вниманием Парадиз-Бей, не основав здесь миссий. Благодаря этому обстоятельству здесь не было большого наплыва туристов. В любом городке на побережье Средиземного моря, где-нибудь в Пьемонте, их вдвое больше.

Утро было прекрасное. Перед глазами Дианы раскинулось необъятное море зелени с вкраплениями пальм, красных черепичных крыш, белых стен, испанских декоративных решеток. Широкие улицы тянулись к югу, насколько хватало глаз. Дальше, на побережье, главная магистраль Парадиз-Бей – Вашингтон-авеню соединялась с шоссе № 1. На много миль слева горы Сан-Рафаэль вздымали к небу зубчатые вершины, с которых солнце уже согнало последние клочья облаков.

Диана перевела взгляд с гор на равнину. Там у подножия холмов простирались обширные, прекрасно обработанные поля кукурузы, злаков, всевозможных овощей. Улыбка исчезла с ее лица.

Между горами и границей города был виден своеобразный феномен природы: гигантский горб, лучшего слова не придумаешь, горб высотой футов четыреста-пятьсот и с милю в длину. С севера он заканчивался крутым обрывом, с юга же его конусообразный склон спускался к пастбищным лугам. В далекие времена там располагался гарнизон и находились здание суда и виселица – отсюда и название: Судебная гора (Корт-Ридж). Шли годы, гарнизона уже давно не было, а богатые люди все еще искали там защиты. Самые лучшие, самые модные дома в Парадиз-Бей были построены на гребне Корт-Ридж.

На ближней к горной цепи стороне горба первые поселенцы гарнизона устроили кладбище. Диане не было его видно, она находилась на самой высокой точке дороги, ведущей к больнице Святого �осифа. Но она знала, что оно там. Кладбище Корт-Ридж знали все. Знали и… ненавидели.

Направляясь к зданию больницы, Диана прошла мимо цветочного киоска, и ее привлек сладкий запах душистого горошка. Она поддалась искушению и купила букетик – только цветы хоть немного отвлекали ее от скорби после смерти Ма-ма. Отпирая дверь своего кабинета, Диана в который раз уже испытала чувство наивной гордости – на двери табличка: «Доктор Диана Цзян, доктор философии, глава психиатрической службы». Разрешила себе немного полюбоваться этой табличкой. В душе росло чувство самоуважения. Тридцатипятилетняя китаянка была автором научного труда о неблагополучных подростках, который в течение восьми месяцев удерживался в числе бестселлеров на страницах «Нью-Йорк таймс бук ревю». Были в ее жизни неудачи, но и успехов тоже хватало.

Кабинет выглядел современно: мощный компьютер «Личный секретарь», последняя модель факса с автоответчиком и элегантная, современного дизайна мебель. На столе, однако, лежала далеко не новая табличка с надписью. Диана расположила ее так, чтобы было видно отовсюду; там было начертано известное высказывание еще более известного терапевта – Дональда Уинникота:

«Добросовестный психоаналитик – тот, кто всегда появляется на своем месте точно в назначенное время, энергичный и бодрый; кто стоит на страже интересов больного, не поддаваясь вспышкам раздражения и не испытывая желания объясняться в любви».

Пока Диана, задумавшись, смахивал пыль с этой таблички, в комнату вошла Джулия Пейдж. Джулия была аспиранткой. Она надеялась приобрести практические навыки работы в детской психиатрии благодаря связям Дианы с местной судебной клиникой. В Парадиз-Бей, как в большинстве подобных городков на территории США, общегражданский суд имел отделение, занимающееся несовершеннолетними преступниками. Суд по делам несовершеннолетних. К нему была прикреплена клиника, укомплектованная психиатрами и психологами. Врачи помогали судье определять психическое состояние подсудимых. Они решали, кому пойдут на пользу исправительные работы, а кто неминуемо попадет на электрический стул (рассуждая теоретически). Часто при слушании дел юных преступников вместо двухлетнего заключения врачи рекомендовали занятия с тетушкой Дианой, защитником всех подростков.

Диана поручила Джулии организацию занятий с направленными к ней на лечение подростками. Девушка ей нравилась: привлекательная, с непокорной копной белокурых волос, чистой кожей, пухлыми губами, ямочками на щеках. Если бы не большие круглые очки, которые, как казалось Джулии, носят все ученые, она была бы красоткой. Ребята должны уважать ее за пост, который она занимает, считала Джулия. Но для них она оставалась всего лишь девушкой из Долины, не более того.

Сегодня, однако, Джулия выглядела подавленной.

– Ты слышала о злодеянии? – спросила она.

«„Злодеяние“ – эмоциональное слово», – подумала Диана.

– Да. Корт-Ридж.

– Тебе не страшно? – продолжала Джулия.

– В моем доме? – Диана заколебалась. – Где же можно в наши дни чувствовать себя в безопасности?

– У нас всегда было тихо…

Диана улыбнулась, пытаясь рассеять страхи Джулии: «Ну вот еще! Ничего не случится!» – хотя в душе понимала, что Джулия права.

– Пациенты ожидают, – сказала Джулия.

Она протянула Диане четыре папки вместе со своими пометками. Диана бегло просмотрела имена. Занятия с этими четырьмя юношами только начинались. Казалось, они подходили друг другу, ладили между собой. Один из них особенно интересовал Диану. Звали его Тобес Гаскойн. Это был самый отъявленный лжец из всех, которые встречались в ее врачебной практике. Однако он был очень умен и начитан: прямо самоучка времен Ренессанса.

Две женщины направились по коридору к игровой комнате.

Помещение было оборудовано по указаниям самой Дианы. Комната выходила на юг, треть наружной стены занимал витраж цветного стекла, создавая впечатление оранжереи с растениями и аквариумами с тропическими рыбками. Под окнами – лужайка, а у подножия горы, на которой находилась больница, – океан. Температуру воздуха в игровой строго контролировало мудреное оборудование, которое стоило кучу денег. Книга Дианы пользовалась успехом и создавала репутацию клинике, в которой работала ее автор, и поэтому все расходы на оборудование игровой комнаты вошли в финансовую смету без споров.

Удобные мягкие скамьи занимали почти все пространство. На стенах – рисунки, многие сделаны ее пациентами. На полу разбросаны игрушки, и Диана сама позаботилась, чтобы среди них попадались и китайские: драконы, марионетки, разукрашенные лентами копья, маски. «Воображай себя другим человеком, – говорила она ребенку. – Фантазируй!» Были в комнате пуфы и мягкие кресла, стол для рисования и «лего», краски и цветные мелки, всего в изобилии. Телевизора не было, хотя можно было слушать музыку, включив радио. Боковая стена была зеркальная. Джулия и Диана имели возможность наблюдать за тем, что происходило в игровой комнате.

Сегодня Диана сразу поняла, что в группе происходит что-то интересное и необычное. Четверо молодых людей сидели вокруг стола. Двое курили. Атмосфера была деловой, вели они себя как чиновники, разрабатывающие новый пакет требований. В том, что все ребята сидели за столом, было что-то новое; как правило, они стояли, сутулясь, или удобно устраивались на пуфах.

Джулия тоже почувствовала необычность поведения пациентов. Она уселась с ногами на кушетку, положила на колени блокнот в ожидании указаний. Диана одобрила ее действия: Джулия разрядила официальную обстановку, сознательно созданную ребятами.

Диана со своей стороны тоже поступила не так, как все ожидали. Вместо того, чтобы занять место во главе стола, она опустилась на пуф и целую минуту просидела в позе лотоса с закрытыми глазами. Когда открыла глаза, все ребята в недоумении смотрели на нее: она разрушила их планы.

Переводя взгляд с одного на другого, Диана освежала в памяти все, что знала о каждом.

Ни один из них не был подростком. Это первое. Странно? Вообще-то да. Трое из них впервые попали к ней из суда по делам несовершеннолетних, пройдя клинику. Достигнув восемнадцатилетнего возраста, они повторно нарушили закон. Диана убедила судью передать их дела общественной службе и вернуть ребят к ней на лечение.

Другое дело – Гаскойн.

…Тобесу Гаскойну было двадцать лет. Он жил в штате Нью-Йорк, потом в Лос-Анджелесе. Там его впервые арестовали за кражу. Он был магазинным вором, мастером своего дела. Однако это мастерство его порой подводило. Бродяга, брошенный родителями, он помогал чистить овощи в одном из двух хороших ресторанов Парадиз-Бей. Когда он впервые привлек внимание суда в этом городе, из суда округа переслали сюда его документы – объемистую папку с протоколами многочисленных судебных заседаний. «Неисправим». Это ключевое слово всех протоколов для Дианы было что красная тряпка для быка.

Тобес не был несовершеннолетним, но, представ в Парадиз-Бей перед судом по общегражданским искам, вызвал недоумение у психиатра. Врачу этот случай показался чрезвычайно странным. В судебной клинике приятель Дианы провел Тобеса через все возможные тесты. Это была серия тестов для определения личности испытуемого, тесты на социальные установки. Показав Диане их результаты, он спросил: «Как, по-твоему, такое возможно? Что это за человек?»

Как опытный клиницист, Диана понимала, что результаты тестов ошибочны. Ничего человеческого не просматривалось в этих результатах.

Диана упросила судью передать ей Тобеса. Сирил Де Месне был ее приверженцем, он поверил в действенность ее черной магии. Тобеса обязали посещать ее занятия. Это было условием его пребывания на свободе. Тобес нравился Диане, не в последнюю очередь потому, что в нем она видела интеллект, почти равный ее собственному. Диана ввела его в свою группу, надеясь, что другие пациенты смогут повлиять на него, помочь юноше раскрыть подлинные черты своего характера…

Рамон, несостоявшийся грабитель банка, заговорил первым:

– Давайте поговорим про сестренку Джесси.

У Малыша Билли было хобби: ему нравилось украсть машину и мчаться на бешеной скорости. Кивком он поддержал Рамона. Билл увлекался веселящим газом, который он называл «хиповый балдеж». Но сегодня, похоже, он разумно реагировал на происходящее. Уставившись на Диану, Джесси ожидал ее решения. Наступила долгая пауза. Тобес равнодушно улыбался, разглядывая крышку стола.