Рыжеволосая искусительница

Но это явно не односторонний обмен, подумала Керри, увидев промелькнувшую по лицу Ли улыбку, когда он поймал пальцы женщины, кокетливо пробегавшие по его груди. Он ее всячески поощряет.

У нее возникло желание обдать его холодом, когда он вернулся к ней некоторое время спустя, но это предполагало бы, что ей не все равно.

— Прости, — прошептал он. — Мойра имеет обыкновение увлекаться, когда переберет. Музыканты все еще играют, если тебе опять хочется танцевать.

— Почему бы нет? — легко сказала она, решив не показывать обиды. — Ночь еще только началась!

Но как только он обнял ее, она тут же пожалела о своем порыве.

— Ты опять напрягаешься, — заметил он, глядя на нее сверху. — Чего ты боишься?

— Ничего, — возразила она. — Я просто… устала, вероятно.

От усталости она, наоборот, скорее бы расслабилась, но он промолчал.

— Ты в любой момент можешь отправиться в кровать, — предложил он без особого нажима. — У Ренаты всегда есть одна или две комнаты, приготовленные для тех, кто не может долго участвовать в подобных праздниках. Если это то, чего ты хочешь.

— Я не против приклонить где-нибудь голову на пару часов.

— Ну так давай найдем тебе такое место, — сказал он.

Он не сделал попытки найти ни Филипа, ни Ренату, а пошел прямо вверх по лестнице. Керри шла с ним нерешительно, размышляя, будет ли он готов к ее молчаливому отпору, когда обнаружит его. И попытается ли сделать что-то, к чему она была готова, но не так, как он ожидал. Определенно нет!

Комната, которую он выбрал, была в середине коридора, ведущего на открытую галерею, — просторная комната с прекрасной мебелью и убранством, занавеси уже задернуты, двуспальная кровать приготовлена.

— Лучше запереть дверь, чтобы тебя не побеспокоил кто-нибудь еще, нуждающийся в отдыхе, — посоветовал Ли.

Сам он остановился у порога. Керри оглянулась на него нерешительно. Пиджак был распахнут, рубашка — ослепительно белая, ни намека на напряжение. Гибкий, как пантера, и вдвойне более опасный, подумала она, почувствовав, как ее сердце начинает выбивать дробь в груди, когда она встретила все понимающий взгляд серых глаз.

Она хотела его раньше и хочет его сейчас — от этого не уйти. Она хочет, чтобы он сжал ее своими руками, хочет почувствовать его рот на своем, его руки, ласкающие ее тело. Чистое вожделение и стыд, но она ничего не может поделать с этим.

Вот он шагнул осторожно, вошел в комнату, закрыл за собой дверь, с решительным щелчком повернул ключ в замке. Сейчас самое время сказать «нет», но слово не выговаривалось. Она просто стояла, а он подходил к ней. Глаза ее потемнели, во рту пересохло, сердце глухо стучало.

— Я хотел этого весь вечер, — сказал Ли, ловко вынимая шпильки, держащие ее волосы, и позволяя волосам упасть в беспорядке на плечи. Он погрузил свои пальцы в мерцающую гущу волос и, лаская нежными движениями мочки ушей, приподнял ее лицо. Глаза его тоже потемнели, и только маленькие огоньки мерцали в их глубине. Она чувствовала, как одна за другой волны дрожи прокатились по ее телу, как колени превратились в желе.

Все сомнения, прятавшиеся в дальних уголках ее разума, испарились, как туман, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Губы Керри сами собой открылись, язык ее сплетался с его языком. Жар, вырывавшийся изнутри, заставлял Керри все сильнее вздрагивать.

Она обвила шею Ли руками, придвигая его ближе, прижимаясь к твердой груди с почти мазохистским страстным желанием быть еще ближе — испытывая трепет перед его силой, его напряженными мускулами, всей его мужественностью.

Он легко расстегнул длинную молнию на спинке платья. Ничем не придерживаемая ткань соскользнула с плеч Керри, и платье упало к ее ногам.

Все, что на ней осталось, — это кружевной лифчик, трусики и тонкие чулки, но она уже слишком далеко зашла, чтобы чувствовать смущение. Он коснулся холодными руками ее обнаженных грудей, но пламя загорелось внутри, когда его пальцы обхватили их и стали ласкать, вызывая безумные ощущения.

Подняв Керри на руки, он отнес ее к кровати и положил поверх покрывал. Прикроватные лампы янтарного оттенка окрасили ее кожу в золотистый цвет. Он встал перед ней на колени и медленно провел руками от грудей до талии, потом по изгибу бедер — с такой страстью во взгляде, что не оставалось никаких сомнений в его желании.

— Как ты прекрасна! — прошептал он.

Имей Керри возможность трезво мыслить в этот момент, она могла бы заметить: скорость и сноровка, с которыми Ли сбросил свою одежду, только подтверждали, что подобные сцены проигрывались им множество раз и раньше. Он опустился на нее — плечи его, как расправленные крылья, рот, ищущий ее с такой страстью, что это вызвало у нее мгновенный и такой же страстный ответ.

В следующие минуты Керри потеряла чувство времени и места. Его губы не оставили ни одной частички ее неисследованной, зажигая такое пламя, которое становилось адским, и сводя Керри с ума от желания большего — еще и еще чего-то!

Когда он наконец раздвинул ее ноги, чтобы она могла принять его, она уже не могла ждать, пальцы ее впились в его широкую спину, и они соединились; бедра ее поднимались навстречу долгим и глубоким толчкам, а губы раскрылись в безмолвном крике, когда они достигли наивысшей точки в совершенном единении.

Бой часов в отдалении вернул ее к действительности. Изумленная Керри считала удары и не верила своим ушам. Шесть часов! Ночь прошла.

Ли пошевелился, почувствовав ее движение, его рука, лежащая на ней, поднялась вверх, отыскивая ее грудь. Керри застыла от его прикосновения, едва осмелившись повернуться к его лицу. Он все еще спал, выражение лица смягчилось, густая прядь волос упала на лоб, щеки и подбородок потемнели от выросшей за ночь щетины.

Они по-прежнему лежали на покрывале, лампы возле кровати светились мягким светом. В комнате было тепло, мягко гудело центральное отопление. Кроме этого звука и спокойного ритмичного дыхания Ли, не было слышно ничего.

Имея самые благие намерения преподать урок этому мужчине, я уступила, без всякого намека на сопротивление, с болью призналась она себе. Она была не лучше его, когда дошло до дела. А фактически даже хуже, потому что он не делал секрета из своих чувств к ней.

«Я хочу тебя», — сказал он, и вот он ее имеет. Возможно, это одна из самых легких побед, которые ему когда-либо доставались!

В чем-то он, возможно, проигрывал, но занимался любовью так, что лучшего нельзя было и пожелать. Она чувствовала в себе растущий голод, вытесняющий все остальные желания. Раз уж падение совершилось, почему бы не превратиться в настоящую лакомку?

Керри собрала по капле всю силу воли, еще оставшуюся у нее, чтобы освободиться от хозяйски расположившихся на ней пальцев. Когда она поднялась, Ли открыл глаза. Не совсем проснувшись, он взглянул на нее, и воспоминания отразились на его лице.

— Куда-то собираешься?

— Уже шесть, — сказала она, сопротивляясь нелепому желанию прикрыть груди руками. — Мы, должно быть, заснули. Я думаю, нам лучше показаться, прежде чем кто-нибудь придет искать нас, — сказала она неуверенно.

— Вряд ли кто-нибудь даже заметил, что мы пропали, — ответил он сухо. Он сел, одна темная бровь приподнялась сардонически, когда она невольно вздрогнула. — Что ты нервничаешь? Если ты не в настроении, значит, не в настроении. Я же не спорю.

Он подвинулся на край кровати, доставая свою разбросанную одежду. На его покрытой ровным загаром спине едва выделялись параллельные царапины от ее ногтей. Керри молча наблюдала, как он одевался, — хотелось бы и ей быть такой хладнокровной.

Было уже слишком поздно стесняться, если принять во внимание, что они провели вместе ночь и он узнал ее настолько близко, насколько это было возможно. Но все равно она не собиралась одеваться при нем.

Уже в рубашке, брюках и в черном галстуке, свободно болтавшемся на шее, Ли подошел к окну и отодвинул занавеси.

— Снег уже не идет, — объявил он, — но, кажется, выпало очень много. Фил, возможно, достанет трактор и счистит снег днем. А до этого, боюсь, мы застрянем.

Керри это уже не волновало. Когда бы они ни выбрались отсюда, уже ничто не изменит ее самочувствия. Ей оставалось только сделать хорошую мину при плохой игре — притвориться, что прошедшая ночь значит для нее не больше, чем для него. Сможет ли она продолжать работать с его матерью в такой ситуации — уже другое дело.

Не дождавшись ответа, он повернулся и взглянул на нее. Заметив напряженное выражение ее лица, нахмурил брови.

— Что-то не так?

— Ничего особенного, душ и смена одежды — и все будет в порядке, — солгала она.

— С душем не будет никаких проблем, и, я уверен, Рената найдет для тебя что-нибудь из одежды. У вас примерно один размер.

— Я как-нибудь устроюсь, — сказала она. — В конце концов, здесь все в одном положении. Когда рассветет?

— Не раньше восьми в это время года. — Он поднял со стула пиджак, надел его, но не застегнул. — Я собираюсь воспользоваться ванной комнатой Фила и его бритвой, — сказал он, потирая заросший подбородок. — Если тебе нужен душ, тут есть три свободные ванные комнаты, одна из них рядом.

— Думаю, это будет неплохо. Я чувствую себя так, будто меня кошки драли!

— Я бы сказал, что ты выглядишь как женщина, проведшая бурную, страстную ночь. Мне было бы обидно думать, что я не произвел впечатления. Увидимся внизу через полчаса.

Она подождала, пока за ним не закрылась дверь, и стала собирать с пола свое белье и платье. На дальней стене висело зеркало. Она внутренне содрогнулась, глядя на свое отражение: тушь размазана под глазами, волосы растрепаны, губы припухли.

После душа она почувствовала себя посвежевшей и душой, и телом. Она смогла замаскировать следы ночи на своем лице с помощью небольшой косметички, которую носила в сумочке, снова заколола волосы, хотя чувствовала себя все же слегка нелепо в вечернем платье. Но по крайней мере она не спала в нем, как некоторые из гостей внизу, если они вообще спали.

Было почти семь часов, когда она появилась. Внизу бродили какие-то люди, но галерея оставалась пустой. Керри остановилась, не решаясь спускаться одна. Увидев Филипа в дальнем конце галереи, она почувствовала некоторое облегчение. Одет он был небрежно, в светло-коричневые брюки и желтый свитер, на ногах — что-то вроде мокасин.

— Ли в моей ванной, если вам интересно, куда он делся, — сообщил он. — Он не меньший фанат бритья, чем я. Как насчет того, чтобы позавтракать? — спросил он.

Еда была последним, чего бы ей хотелось в данный момент, но она побоялась показаться невежливой.

— Я не возражала бы против чашечки кофе, — согласилась Керри.

— Думаю, мы найдем что-нибудь получше. Давайте спустимся в кухню и познакомимся с нашим домашним сокровищем.

— Экономка? — осмелилась спросить она, спускаясь за ним по лестнице.

— Миссис Франклин никогда не появляется раньше восьми, — сообщил он. — Кухарка старой школы. Она в нашей семье уже больше сорока лет.

— И неужели она на ногах в такую рань?

— Если нет, значит, с ней должно случиться что-то очень серьезное. Она к тому же поднимает и всех работающих на кухне, чтобы помогали ей.

В большой, хорошо оборудованной кухне кипела работа. Аромат жарившегося бекона пробудил у Керри аппетит. Повар — женщина в фартуке, с седыми волосами, лет шестидесяти — отзывалась на имя Тилли и являлась, очевидно, непререкаемым авторитетом для всех, находящихся в кухне. И хотя она была очень занята, тем не менее приветливо отозвалась на небрежное представление Филипа.

— Садитесь здесь, — пригласила она, указывая на большой белый сосновый стол, — и вот вам прекрасный горячий кофе, пока я не принесу каждому по тарелке.

— Я не могу… — начала было Керри, но замолкла, увидев, как покачал головой Филип. — Спасибо, — сказала она нерешительно.

— Я же предупреждал, — заметил он, когда женщина отошла довольно далеко. Тилли верит в хорошее начало дня. Она потеряла надежду на Ренату, так хотя бы вы не подведите меня.

— Постараюсь, — рассмеялась Керри.

Правда, она засомневалась, сможет ли сдержать слово, когда увидела тарелки, которые Тилли принесла им. Бекон и омлет, помидоры и почки, грибы и колбаса. Ей никогда и за целую жизнь не осилить такой завтрак! Филип довольно засмеялся, увидев выражение ее лица.

— Просто постарайтесь, — посоветовал он. И набросился на свой завтрак со зверским аппетитом, что совершенно не вязалось с его тощей фигурой.

— Налей мисс Пирсон и лорду Латтимеру еще кофе, Бренда, — попросила Тилли одну из девушек.

— Вы — лорд? — Керри взглянула на хозяина расширившимися от неожиданности глазами.

— По наследству, не по заслугам, — заметил он с иронией. — Мой трижды прадедушка заслужил это.

Итак, Рената была в действительности леди Латтимер, размышляла Керри. Это может многое объяснить.

— Я никогда прежде не завтракала с лордом, — заметила она игриво.

— Ну и есть какая-нибудь разница? — Он насмешливо посмотрел на нее.

— Ни малейшей.

— Мистер Ли! — Тилли смотрела на дверь, лицо ее сияло. — Для вас тут тоже всего в избытке.

— Как в старые добрые времена, Тилли, — сказал он непринужденно, подходя и усаживаясь в кресло напротив Керри. Серые глаза встретились с зелеными, трудно разобрать, что в них скрывалось. Свежевыбритый, волосы все еще влажные после душа — от его вида сердце у Керри снова запрыгало. — Я вижу, тебя уже приобщают, — заметил он, указывая на ее переполненную тарелку.

— Я не собираюсь все это съесть, — сказала она, решившись не показывать своего смущения. — Только чтобы не упасть с голоду.

Тилли принесла еще одну полную тарелку, очевидно для себя.

— Как много времени утекло с тех пор, как вы и хозяин в последний раз ели у меня! — воскликнула она.

— И, возможно, пройдет еще больше, прежде чем мы снова соберемся, — ответил Ли. — Хотя приятно время от времени вспомнить о старых привычках. Я не встречал никого, кто бы готовил такой чудесный омлет, как твой, Тилли!

— Да ну вас! — воскликнула она с обожанием. — Вы снова целовали этот Льстивый Камень!

— Я никогда не растрачиваю свои поцелуи на камни, — расхохотался он.

Керри сидела с опущенными глазами, сосредоточив свое внимание на тарелке. Я могла бы быть чуть тверже прошлой ночью, думала она. К тому времени, когда они закончили есть, на улице стало светло.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда они отправились в путь в половине восьмого, Рената все еще не появилась. Снег был хрустящий и глубокий, местами нанесло несколько футов, небо над ними пока было голубым, но на горизонте уже собирались тяжелые тучи.

Даже при четырехколесной передаче скорость была небольшой. Ли вел машину осторожно и внимательно следил за дорогой, почти ничего не говорил. Если бы не я, он, скорее всего, остался бы в Уинстере, подумала она. Совершенно очевидно, что для него это почти второй дом.

— Я забыла позвонить Джейн! — воскликнула она, вдруг вспомнив.

— Именно это раздражает тебя последние час-два, — взглянул на нее Ли иронически.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что лег спать прошлой ночью с вулканом, а проснулся с айсбергом. И все еще пытаюсь разгадать, почему.

— Что прошло, то прошло, — сказала она удивительно спокойно. К этому он, конечно, совершенно не привык.

Ли тихо выругался, так как колесо попало на скрытый снегом участок льда.

— Провести с кем-то ночь — это для тебя нормально? — резко спросил он.

— Нет, конечно, нет! — Керри была слишком раздражена, чтобы сохранять спокойствие. — Что ты?.. Просто я не нахожу хорошей идеей продолжать наши отношения.

— Почему? — спросил он. — Назови хоть одну серьезную причину, по которой мы должны остановиться на достигнутом.

Потому что этого достаточно, подумала Керри, борясь с внезапным соблазном.

— Твоя мать, для начала, — ответила она.

— Какое она имеет к этому отношение?

— Ну… я работаю на нее.

— Ты и будешь продолжать на нее работать. — Он выжидающе замолчал. — Ты сказала — для начала. Какая еще у тебя есть причина?

— Я просто не думаю, что это хорошая идея, повторила она, поскольку никакая другая мысль не пришла больше в голову.

Внезапно Ли свернул на обочину и остановил машину, прежде чем повернуться, взять Керри за плечи и с силой притянуть к себе. Поцелуй был жгучий, не позволяющий ей отступить. Но нельзя сказать, чтобы она на этот раз очень уж сопротивлялась. К тому времени, как он оторвался от нее, у нее не осталось никаких возражений, и он знал это.

— Хороша идея или нет, но это именно то, чего мы оба хотим, — заявил он. Выражение его лица смягчилось, когда он заглянул в затуманенные зеленые глаза. — Ты такое редкое явление, Керри. Большинство женщин готово на все, если они могут что-то заполучить от мужчины!

— Тебе это, конечно, хорошо известно, — съязвила она, стараясь сдержать бушующие в ней противоречия.

— Да, слишком хорошо известно, — заявил он сдержанно. — Так или иначе, нам не о чем спорить. Так мы продолжим?

Здравый смысл говорил «нет», но не он диктовал свои условия, горько призналась себе Керри, не имея возможности собраться с силами. Прошлая ночь была самой восхитительной в ее жизни; даже при воспоминании о ней кровь начинала стучать у Керри в ушах.

Она взглянула на его рот, вспоминая ощущение этих твердых, прекрасных по форме губ на своем теле. Глупо это или нет, но заставить себя больше не встречаться с ним было выше ее сил.

— Так, значит, договорились, да? — спросил он, когда она в очередной раз промолчала. — Молчание — знак согласия. — Он вдруг поморщился, так как одна или две крупные снежинки упали на ветровое стекло. — Думаю, нам лучше поторопиться, пока дорогу совсем не замело. Почему бы тебе не попробовать заснуть?

Керри была слишком возбуждена, чтобы уснуть, но она не собиралась говорить ему об этом. Было ясно, что это когда-нибудь произойдет, — какая-то часть ее знала об этом все время. То, что это случилось так быстро, было просто стечением обстоятельств. Если бы они не пошли на этот вечер… если бы не пошел снег…

Хотя раньше или позже — результат был бы тем же. Ты будешь самой большой дурой, если позволишь этим отношениям продолжаться. Но тебе наплевать, безрассудно сказала она сама себе. К черту осторожность!

Чем ближе они подъезжали к городу, тем дорога становилась лучше. У дома Керри на улице уже не было никакого снега, он превратился в серую кашу к тому времени, когда они подъехали. Ли отрицательно покачал головой, когда она попыталась пригласить его на чашку кофе.

Он приподнял ее подбородок и целовал так долго, что сердце неистово заколотилось в ее груди, а искры, мерцавшие в его глазах, когда он внимательно разглядывал ее запрокинутое лицо, были отражением того пламени, которое он зажег в ней этим поцелуем.

— Увидимся завтра.

Вполне возможно, у него на этот вечер были назначены другие встречи, подумала она, стараясь скрыть свое разочарование.

Она вошла в дом, не оглядываясь. Джейн, еще не одетая, ждала подругу, сгорая от любопытства.

— Ну и как там было? — спросила она, как только закрылась дверь.

— Обычная вечеринка, какую можно ожидать от аристократий. Филип Латтимер оказался лордом.

— Женат?

— И даже очень, — усмехнулась Керри. — И совершенно не собирается разводиться из-за меня.

— Ну и Бог с ним тогда. — Джейн сморщила нос и спросила другим тоном: — Ты уже позавтракала?

— Да, хотя это было, кажется, сто лет назад. — Керри бросила сумку на ближайший стул и направилась в кухню. — Чашечка кофе не помешает. А ты не хочешь?

— Я приготовлю кофе, пока ты переоденешься, — предложила Джейн. — А потом мы сядем и ты расскажешь мне все обо всем, если, конечно, не очень устала.

Когда она вышла из спальни, одетая в леггинсы и свитер, Джейн уже приготовила кофе.

— Ты, кажется, совсем не в настроении, — расстроилась Джейн, протягивая ей чашку кофе. — Ли не обращал на тебя внимания?

— Ничего подобного.

— Ну и как он — прекрасный джентльмен?

— Можно сказать и так.

— А что скажешь ты? — Джейн была серьезна, очевидно чувствуя подтекст.

— Если ты спрашиваешь, спала ли я с ним, то ответ будет «да». И я уже знаю, что мне надо бы проверить, все ли у меня в порядке с головой.

— Только в том случае, если голова руководила твоими действиями. — В этом замечании не было осуждения. — Я полагаю, он показал себя с лучшей стороны?

— Естественно.

— Ты встретишься с ним опять наедине? — Джейн смотрела на нее задумчиво.

— Я не влюблена в Ли.

— Хотя могу поспорить, скоро влюбишься.

И если быть действительно откровенной, Джейн не так уж и ошибалась. Те чувства, которые вызвал у Керри Ли, были гораздо больше, чем просто физическое влечение. Хотя до любви еще очень далеко, и она намеревалась остановиться на этом.

Всю ночь шел сильный снег, но в городе это почти не чувствовалось. И все же, когда на следующее утро миссис Ралстон впустила ее в дом, Керри была только рада ощутить приятное тепло центрального отопления: у них в квартире было достаточно прохладно.

Ли, очевидно, уже ушел. Она и не ждала ничего другого, но все же настроение у нее упало. Эстелла не упоминала об уикенде до ланча и только потом между прочим спросила, понравился ли ей вечер.

— Все было прекрасно, — ответила Керри, надеясь, что голос не выдаст ее смущения. — Я впервые встретилась с лордом.

— Мне довольно трудно вспомнить, когда со мной случилось подобное, — засмеялась Эстелла. — А что вы думаете о Ренате? — спросила она другим тоном.

— Она отличная хозяйка.

— О, лучше не бывает! Но такая ли жена нужна Филипу — это уже другое дело.

— Вы думаете, что титул был решающим фактором?

— Непреодолимым. Филип в его возрасте должен был бы знать это лучше.

Если она правильно оценила ситуацию, его розовые очки уже стали совсем другой окраски, подумала Керри. Ребенок мог бы скрепить этот брак, хотя, как намекнул сам Ли, Рената вряд ли подходила для роли матери. Вот они с Ли, возможно, прекрасно подошли бы друг другу, потому что Керри не могла представить себе Ли в роли отца семейства. Возможно, он даже сам хотел жениться на этой женщине, но его отвергли, отдав предпочтение титулу. Так можно объяснить и его отношение к Ренате.

Но что бы там ни было, это не имело никакого отношения к Керри. Она может и дальше убеждать себя, что сумеет свыкнуться с ситуацией, которая сложилась у нее с Ли, но сумеет ли? Более того, рискнет ли?

Поскольку мемуары очень успешно продвигались вперед, занесение на диск утренней работы заняло у нее гораздо больше времени, чем она предполагала.

Керри старалась сосредоточить все свое внимание на экране, но то и дело обнаруживала, что прислушивается к звукам, доносящимся извне, хотя услышать что-либо сквозь толстые стены и двери кабинета было довольно сложно. Около четырех ей показалось, что кто-то приехал, но единственным посетителем была миссис Ралстон с обычным подносом с чаем.

К пяти, когда Керри закончила работу, она решила, что Ли уже не приедет. Вполне возможно, что он сам передумал и старается hs столкнуться с ней, пока не решит сообщить о разрыве. Если это и в самом деле так, то она, возможно, выйдет из этой истории с наименьшими потерями, заверяла она себя, но слишком уж неубедительно это звучало.

Когда Керри, как обычно, позвонила, чтобы вызвать такси, ей сообщили, что такси задержится минут на сорок пять, так как в метро произошла какая-то авария и на такси очень много заказов. Она стояла в нерешительности несколько минут, раздумывая, что делать. Автобусы в это время слишком набиты, к тому же ей придется не раз делать пересадки, прежде чем она доберется до дома. В таких обстоятельствах не остается ничего другого, как ждать, решила она. Эстелла будет рада поболтать с ней — пожилой женщине приятна ее компания.

Когда Керри появилась на пороге, постучав в дверь гостиной, то пришла в замешательство, обнаружив свою хозяйку не одну.

— Простите, — сказала она быстро. — Я не знала, что вы не одна.

— Не уходите, — остановила ее Эстелла. — Мне бы хотелось познакомить вас с моим бывшим агентом. Грегори Мур — Керри Пирсон.

Мужчина лет пятидесяти, бородатый, лысеющий и элегантно одетый, был уже на ногах и с улыбкой пожал руку, которую Керри протянула ему.

— Я много наслышан о мемуарах и знаю, что они успешно продвигаются вперед с вашей помощью, — сказал он. — Предвкушаю удовольствие от предварительного просмотра.

— Тебе придется подождать, пока книгу не опубликуют, — заявила Эстелла. — Если, конечно, ее вообще опубликуют.

— В этом не может быть никакого сомнения,

— Ты можешь приурочить свое возвращение к выходу книги, — сказал Грегори, как бы продолжая тему. — Подумай только, какие будут сообщения в прессе!

— Я еще ничего не решила, — покачала головой Эстелла.

— А что ты будешь делать с оставшейся жизнью? — требовательно спросил он.

— Буду жить, дорогой, — сухо ответила она.

— Ну и упрямица! — вздохнул он, сдерживая раздражение. — Вы когда-нибудь видели ее на сцене? — обратился он к Керри, которая чувствовала себя здесь лишней.

— Ну оставь это, Грег! — голос Эстеллы неожиданно прозвучал устало. — Я ценю то, что ты пытаешься сделать, но я не… — Она повернулась с явным облегчением к двери, которая снова открылась, и с улыбкой обратилась к сыну: — Ли, посмотри кто у нас!

Пожилой мужчина кивнул с видом явного разочарования.

— Боюсь, напрасные усилия.

— Но все же стоит попробовать, — заметил Ли.

— Так вы сговорились? — Эстелла перевела внимательный взгляд с одного на другого.

— Если ты имеешь в виду, что мне было известно, что Грегори придет навестить тебя, то мой ответ — да, — сказал ее сын. Он бросил взгляд на Керри, оценивая, что было видно по знакомому блеску его глаз, ее стройные ноги, не слишком скрытые короткой черной юбкой. — Не оказалось такси?

— Не было свободных, когда я звонила, — ответила она, надеясь, что никто не понял этого взгляда. — Что-то случилось в подземке.

— Так вот почему так забиты дороги. Мне пришлось больше часа добираться до дома.

— В таком случае вам придется подождать, пока все успокоится, — твердо вставила Эстелла. — Ли сможет отвезти вас домой после обеда.

— Но такси уже заказано, — запротестовала Керри.

— Я отменю заказ, — сказал Ли. — Мама права. Лучше, если я отвезу тебя домой позже. А пока — расслабься. Мне нужно переодеться.

Как Керри могла расслабиться! Он отнесся к ее присутствию достаточно спокойно и, очевидно, все еще находил ее привлекательной, но это вовсе не значило, что он того же мнения об их взаимоотношениях. Битва выиграна — значит, она окончена.

Грегори вскоре распрощался. Прекрасно зная интересы своей хозяйки, Керри постаралась, чтобы их разговор не касался неприятных тем. Без сомнения, визит Грегори расстроил ее. Возможно даже, что она поддалась его уговорам. Но каковы бы ни были ее мысли, она держала их при себе.

Сменив костюм на хорошо сшитые серые брюки и красиво связанный белый свитер, Ли опять присоединился к ним. Керри обнаружила, что не может удержать своего взгляда, скользящего от прекрасно очерченного рта вниз к широким плечам и бицепсам; она вспоминала силу и власть этих рук, вспоминала его обнаженное тело. Мужчина в полном смысле этого слова, мужчина-разрушитель, мужчина-завоеватель.

И только когда Керри нерешительно подняла глаза, то к своему изумлению увидела, что он смотрит прямо на нее, и по насмешливо поднятой темной брови можно было недвусмысленно понять, что он точно знает, о чем она думает. Покраснев, она поспешно отвела взгляд. Желать мужчину — это одно, но показать это так явно…

Обед подали в восемь. Если бы кто-нибудь спросил потом Керри, что она ела, вряд ли она смогла бы ответить на этот вопрос с большой точностью. Один или два раза она поднимала глаза и обнаруживала: Ли изучает ее, хотя вряд ли что-то можно было прочесть в его серых глазах. Оставалось только надеяться, что и она к этому времени достигла той же степени маскировки.

Если Эстелла о чем и догадывалась, судя по напряженной атмосфере, она не подавала виду, хотя Керри и подозревала, что пожилая актриса чего-то не одобряет. Ее сын жил своей собственной жизнью, она однажды уже дала это понять. Если ее временная секретарша считает возможным иметь какие-то отношения с ним, то она сама должна думать о последствиях.

Ли предложил поехать после кофе, который был подан у камина. Надев меховую куртку, он заявил, что пойдет прогреть мотор машины, пока Керри прощается с его матерью.

— Наверно, вы поедете домой на праздники, — сказала Эстелла, — но мне бы хотелось сделать как можно больше перед этим. Может, вы повремените с поездкой до Сочельника? Тогда у нас будет еще три полных дня.

— Конечно, — согласилась Керри. — В любом случае мама и не ждет меня раньше. — Она улыбнулась Эстелле. Тогда увидимся завтра. И большое спасибо за обед.

Когда она подошла к машине, Ли стоял, прислонившись к открытой дверце. Он подождал, пока она пристегнет ремень безопасности, и только потом сел за руль и сдвинул машину с места. Всегда чувствовать ответственность — таково жизненное кредо Ли Хартфорда.

— Достаточно тепло? — спросил он.

— Замечательно, спасибо, — ответила она. — Очень мило с твоей стороны быть таким заботливым.

— Я думал, мы несколько отошли от формальностей. — Когда он заговорил вновь, тон его был совершенно другим. — Я бы хотел, чтобы ты помогла мне развлечь некоторых людей завтра вечером на обеде.

Совершенно неожиданная, эта просьба в первый момент застала ее врасплох.

— Что это за люди? — спросила она нерешительно.

— Администрация. Ежегодный сбор. Мне нужен кто-то, на кого я мог бы положиться.

— А что требуется?

— Быть хорошей хозяйкой и не пытаться выпить весь бар досуха, как это сделала одна дама в прошлый раз. — Рот его скривился. — Мне в последнюю минуту пришлось пригласить ее, так как та, которую я выбрал заранее, слегла с гриппом.

Сара в прошлое Рождество болела гриппом, вспомнила Керри, но быстро прогнала эту мысль. Сара была последней, о ком бы ей сейчас хотелось вспоминать.