В поисках идеального мужа

— Я и не говорю, что испугалась. Просто не могла уснуть.

Хуанита вошла на кухню.

— Вот и тосты. А еще яблочное желе. — Она поставила тарелку перед Клео и подлила ей кофе. — Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня. Она похлопала Клео по плечу и собралась удалиться на кухню.

— Постой-ка, — остановил ее Том. — Позвольте спросить, что здесь происходит? Хуанита повернулась к нему.

— Я принесла нашей гостье завтрак. Разве не для этого ты меня нанял?

— Ради бога, Хуанита, ты в жизни никому не прощала опозданий к завтраку и оставляла людей голодными. А с Клео обращаешься как… как с Клеопатрой.

— Она художник, — пренебрежительно отозвалась Хуанита. — Она ведь не может жить по тому же расписанию, что и мы.

Том перевел взгляд на Клео, которая с трудом сдерживала улыбку.

— Понятно.

— Я принесу еще кофе, Клео. — Хуанита направилась к двери.

— Я бы тоже не отказался, — крикнул Том ей вслед.

Хуанита остановилась на полпути, вернулась и налила ему кофе.

— Ты будешь ей позировать?

— Нет, не буду. — Том сделал глоток. Хуанита внимательно посмотрела на него.

— Думаю, ты для этого немного староват. Том поперхнулся. Тридцать восемь еще не старость. И он никогда не чувствовал себя лучше — таким живым, таким готовым… Но это уже другой вопрос. Он откашлялся.

— Вообще-то она уже предлагала мне.

— И он отказался? — обратилась Хуанита к Клео.

— Наотрез. — Клео заметно оживилась.

— Но почему? — Хуанита смотрела на Тома, не веря своим ушам. — Может, ты и не самый красивый мужчина в мире, но для ковбоя ты совсем не плох. Держу пари, она сделает так, что на фотографиях ты будешь еще лучше.

— Я польщен твоей речью, Хуанита, но лучше заставь меня вычистить курятник зубной щеткой. Та пожала плечами.

— Некоторые не заметят птицы удачи, даже если она клюнет их в голову.

— Я с вами согласна, — сказала Клео. — Спасибо за завтрак.

— Не за что. — Хуанита ушла на кухню, качая головой.

— Вы заколдовали мою повариху, — проговорил Том, когда та скрылась из виду. Клео рассмеялась.

— А вы как думали! Хотите, открою секрет?

— Думаю, весь штат захочет узнать ваш секрет. Хуанита лучший повар в этих краях, и знает об этом. Почему она сидит в «Шепоте ветров», остается для меня загадкой. Разве только потому, что я позволяю ей делать все, что она захочет. Вы первая, кому удалось заставить ее отказаться от своих принципов.

— Просто она хочет, чтобы я сфотографировала ее детей.

— Ага. — Том смотрел, как Клео откусила кусочек тоста. — Теперь все понятно. Она обожает своих ребятишек.

— А где их отец?

— Брак Хуаниты оказался неудачным, но супруги очень верующие, поэтому развод был исключен. Сейчас они живут каждый сам по себе, но муж Хуаниты каждый месяц приезжает проведать детей. Хуаните пришлось нанять девочку, чтобы присматривать за детьми, пока она занята.

— Как все непросто, — сказала Клео. — Хуанита, по-моему, очень сильная женщина. И она готовит прекрасный кофе.

— Так и есть. — Том позабыл, что его ждет много дел и что его вот-вот пойдут искать. Ему было хорошо с Клео. — Да, Хуанита никому не дает спуску. А Дейрдру она однажды чуть не побила.

— Правда? Дейрдра оскорбила ее опозданием или ей не понравилась стряпня Хуаниты?

— Нет… Скажем так, Хуанита не одобрила поведения Дейрдры. Та решила, что Хуанита станет ее союзницей и поддержит ее решение сделать аборт, считая, что они обе пострадали из-за мужчин. Дейрдра ошиблась.

Клео смотрела на него, видимо ожидая продолжения рассказа. Не надо было ему поднимать эту тему. Тихое, спокойное утро, дружеская атмосфера за столом и ароматный кофе расслабили его. Тому казалось, что он может обо всем ей рассказать и она поймет. И все же аборт — не совсем та тема, которую стоит обсуждать с практически незнакомой женщиной.

Том встал из-за стола.

— Мне пора.

— Что у вас сегодня по графику?

Тому было непривычно и приятно слышать, что кто-то интересуется его делами, тем более женщина. С Дейрдрой они о делах не говорили. А ему так хотелось с кем-то поделиться.

Том поправил шляпу.

— Нужно починить амбар. И еще сегодня будем спаривать одну из кобыл. А вы собираетесь фотографировать Джитера?

— Мы договорились встретиться после ланча. Хочу поискать подходящие места поблизости. Постараюсь не помешать вашему… спариванию.

— Мы займемся этим только в половине третьего. Сосед привезет своего жеребца. Жаль иногда животных — мы делаем с ними что хотим. — Себя бы лучше пожалел, подумал Том. Он только и делал, что думал о Клео. — Вы можете подойти после съемок и посмотреть, если захотите, — предложил он.

— И вы можете зайти в конюшню до спаривания и посмотреть, если захотите, — ответила Клео, ставя кружку и поднимаясь из-за стола.

— Спасибо. — Он взглянул на ее тарелку. — Советую съесть еще что-нибудь. Сомневаюсь, что вам хватит того, что вы проглотили, до ланча.

Клео улыбнулась ему.

— Вы забыли: до ланча я еще здесь побываю.

— Ах, да. — Он потер шею. — Все еще не могу поверить, что вы завоевали Хуаниту всего лишь при помощи фотоаппарата.

— Фотоаппарат — очень серьезное оружие.

— Похоже, да. Вы, конечно, знаете, что индейцы верили, будто он забирает душу.

— Да, я слышала об этом. Но, по-моему, и вы верите в это отчасти?

Том задумался. И кивнул:

— Да, пожалуй. Скоро увидимся.

Глава 5

За утро Клео раз пять наведывалась на кухню, чтобы что-нибудь пожевать. Она успела познакомиться с Розой, которой было четыре года, и Питером, двухлетним мальчиком. Клео не представляла, как будет фотографировать этих кареглазых ангелочков, но надо было что-то придумать, чтобы уважить Хуаниту.

На ланч она идти не собиралась и, пока все были в столовой, решила использовать пустой двор и спокойно приготовиться к съемкам. Начать она решила с конюшни, где в это время было тихо и пусто: лошади были на пастбище. Из дверей шло достаточно света, так что можно будет обойтись без вспышки. Клео всегда старалась использовать естественное освещение. Это была одна из отличительных черт ее работы, и она этим гордилась.

Она положила охапку сена у стойла, не переставая думать о предстоящей случке. Было безумно любопытно увидеть все это, но говорят, этот процесс оказывает определенное влияние и на людей, а ей и без того тошно.

Запах конюшни, сена, овса снова напомнил Клео о школьных скачках. Она любила лошадей и всегда мечтала иметь свою лошадь. Отец пообещал купить, если она победит в соревновании. Отец был человеком слова — она осталась без лошади.

Джитер пришел вовремя, прервав ее размышления. Позванивая начищенными шпорами, тяжело ступая по земле, он вошел в конюшню одетый с иголочки. Должно быть, это был его выходной наряд: новые джинсы, рубашка, кожаный жилет и черная шляпа.

— Вы выглядите превосходно, Джитер, — сказала Клео, отвечая на его приветствие.

— Я волнуюсь, как бык перед кастрацией, — признался он.

— Не волнуйтесь. Съемки как раз имеют обратный эффект — ребята говорили, что после них очень повышается самооценка. Вы будете важной птицей. — Клео достала из сумки маленькую записную книжку. — Прежде чем мы начнем, я бы хотела узнать немного о вас.

— Да тут нечего особо рассказывать.

— Ну что вы, я так не думаю. — Клео задала обычные вопросы о возрасте, месте рождения, увлечениях и работе. Потом наконец перешла к вопросу, касающемуся только ее миссии:

— А у вас есть девушка?

— А зачем это может понадобиться?

Ответ у Клео был готов.

— Я бы хотела выслать ей в подарок копию календаря.

Джитер улыбался.

— Ну, не знаю. Моя фотография — это еще ладно, но мне бы не хотелось, чтобы Джули пялилась на всех тех других парней в остальные месяцы.

Итак, у него есть девушка. Собственно, Клео и не собиралась останавливать свой выбор на нем, но эта деталь решила все вопросы. Это чужая территория, и она не будет претендовать на чужого мужчину.

— Тогда, может быть, ей захочется получить копию фотографии, которую я помещу в календарь?

— Это было бы здорово. Я бы ее подписал и все такое.

— Тогда решено. Ну что ж, начнем. Джитер пригладил усы и поиграл пуговицей на жилете.

— А я нормально одет? Я не знал, в чем лучше всего это делать.

— Ты выглядишь просто отлично. — Говоря это, Клео смотрела прямо ему в глаза.

Он распрямил плечи, и глаза у него засияли ярче.

— Начнем так: ты сидишь на рулоне сена вот там, — сказала Клео.

— Да, мэм. — Неловко усевшийся на край рулона, в наглухо застегнутой рубашке, он выглядел далеко не сексуально.

По опыту Клео знала, что большинство мужчин съемки начинают именно так. В конце концов, они ведь не профессиональные модели, и естественно, они чувствовали себя скованно, смотрели прямо в объектив, как будто их снимали на водительские права. Работа Клео заключалась в том, чтобы заставить их расслабиться. Возможно, целая пленка пропадет зря, зато вторая будет чистейшее золото.

— Так, хорошо, — подбадривала она. — Откинься немного назад, к стойлу. Хорошо. — Она сделала снимок, заранее зная, что он пойдет в корзину. — А теперь расстегни жилет. Джитер повиновался.

— У тебя отличное телосложение. Ты качаешься? — Клео щелкнула еще пару раз.

— Нет, просто занимаюсь обычной работой. — Джитер втянул живот и расправил плечи.

Клео уже давно заметила, что комплименты относительно тела творят с мужчинами чудеса. К счастью, ей никогда не приходилось лгать. Она любила смотреть на хорошо сложенных мужчин и как фотограф, и как женщина.

— Стыдно прятать такое тело. Давай-ка сделаем несколько снимков без жилета.

— Да, мэм. — Голос у него уже подрагивал от уверенности в собственной сексуальности.

— И расстегни пуговицы четыре на рубашке. — Клео подождала, пока он не закончил и не поднял взгляд на нее. Потом она медленно облизнула губы. — Отлично, — продолжала она низким сексуальным голосом, — Джули очень повезло.

— Я передам ей ваши слова.

— Обязательно. — Клео навела объектив. — Обопрись на локоть и постучи ногой по сену. Мммм. Мне нравится. Мне очень нравится. — Мужчины никогда не оставались равнодушны к таким восклицаниям и мгновенно реагировали на них, что и требовалось.

Дыхание у Джитера участилось.

— Как насчет рубашки? — спросил он хриплым голосом. — Мне снять ее?

— Расстегни ее полностью. Посмотрим, как получится, — пробормотала Клео, щелкнув еще раз. — О, очень хорошо. Как будто ты только что начал соблазнять кого-то. Какие красивые мускулы, Джитер, — напевала вполголоса Клео, двигая камеру и настраивая ее под разными углами. — Посмотри на меня. Так, отлично.

Может быть, она даже получит то, что ей нужно, уже на первой пленке. Зрачки у Джитера расширились от возбуждения, а на груди заблестели капельки пота.

— Должно быть, ты сводишь свою девушку с ума, — шептала Клео. — Ты заставляешь ее умирать от желания, не так ли, Джитер? Ты можешь не говорить мне, я и так это вижу, стоит только посмотреть тебе в глаза.

Губы у него раскрылись, он смотрел на Клео как загипнотизированный. Однако проблема была в том, что Клео и сама завелась. Но тут уж ничего не поделаешь, надо только держать себя под контролем, не переставая подпитывать в нем эти ощущения. Потому что именно из-за них женщины и покупали ее календари.

— Ты замечательный любовник, правда, Джитер? Ты знаешь, как доставить женщине удовольствие, как дать ей то, чего она хочет, чтобы она могла до конца насладиться твоим великолепным телом.

Он тихо застонал.

— Вот так, — сказала она. — Это как раз то, что мне нужно. Дай мне то, что мне нужно. — Клео успела щелкнуть последний раз и поймать голод в его глазах, прежде чем кончилась пленка. Закончив лишь одну пленку, Клео была довольна: одна фотографин в кармане. Бывали такие удачные дни, когда все выходило почти сразу.

Она медленно выпрямилась и поставила камеру на землю, — Это было чудесно, Джитер.

— Уже все? — В голосе звучало разочарование.

— Этого достаточно. Ты был превосходен. Клео наклонилась к сумке и увидела в дверях Тома. Он не отрываясь смотрел на нее.

Похоже, ему стало интересно и он зашел взглянуть. Хороший знак.

— Сколько ты успел увидеть? — спросила она, после того как они обменялись приветствиями.

— Достаточно.

— Знаете, босс, — сказал Джитер, — это безболезненный способ заработать немного денег.

— Согласен с тобой, Джитер.

Клео не могла понять его настроение ни по лицу, ни по тону. Он был тверд и абсолютно бесстрастен.

— Случка уже прошла?

— Еще нет.

— Хорошо. — Клео сглотнула. — Я бы хотела посмотреть, как все происходит.

— Ладно.

Она нагнулась, положила камеру в сумку и вытащила из нее копию контракта. Потом подошла к Джитеру, который уже натягивал жилет.

— Это наш контракт. Я предлагаю вам взять его домой и внимательно прочитать. Если захотите проконсультироваться с юристом — я не против.

Джитер поправил жилет и взял контракт.

— Давайте я прямо сейчас его подпишу, и покончим с этим.

В разговор вступил Том:

— Никогда не подписывай контракта, не прочитав. Ты должен знать, на что соглашаешься.

— Я могу прочитать его от А до Я и не понять, на что соглашаюсь, босс. Я ничего не понимаю в этой юридической путанице.

Том подошел к нему.

— Хочешь, взгляну?

— Буду вам очень признателен. — Он передал контракт Тому. — Скажите, босс, я буду вам нужен на ближайшую пару часов?

— Вы разве не собирались сегодня ехать смотреть следы?

— Нет.

— Тогда, пожалуй, у меня нет особых поручений для тебя. Но я всегда могу найти…

— Я бы хотел уехать на пару часов. — Джитер пытался сказать это как можно беспечнее, но у него не вышло. — Я подумал, что не мешало бы проведать Джули.

Том посмотрел на Клео, а потом снова на Джитера.

— Ну, тогда вперед.

— Благодарю, босс. — Джитер повернулся к Клео:

— А я увижу эти фотографии?

— Конечно. Но выбирать, которую из них поместить в календарь, буду я.

— Не забудьте об одной для Джули. И для моей матери. Ей непременно захочется такое фото.

— Это можно устроить. — Клео была очень осторожна, следя за тем, чтобы копий фотографий из календаря было как можно меньше. Но иногда она делала исключения для девушек и мам.

Джитер покинул конюшню. Когда он был уже далеко, Клео засмеялась.

— Кажется, Джули будет в восторге.

— А что, если бы не было никакой Джули? — тихо спросил Том.

Клео заглянула в его серые глаза, от взгляда которых она завелась еще больше.

— Это уже проблемы Джитера, — ответила она. — Я уверена, он нашел бы выход.

— С тобой?

Клео едва не ударила его. Но тут же вспомнила, что он не знает о ее кодексе чести. Судя по тому, что он видел, он имел полное право так думать.

— У меня есть правило: я не сплю со своими моделями.

— Никогда?

— Никогда. — Господи, как же она хотела его! Прямо здесь, сейчас. На полу этой конюшни, в ворохе сена. Где угодно.

Но тогда она не сможет поместить его на обложку.

Голос у него был низким и глубоким, когда он произнес:

— Ты заводишь их и просто оставляешь вот так? Клео пожала плечами, делая вид, что она спокойна, что сердце не бьется с бешеной скоростью и что ее не возбуждает запах его тела, смешанный с запахом кожи и солнца.

— Для художников это не имеет значения, как и для актеров. Играя любовные сцены, они возбуждаются, но не обязательно поддаются страстям.

— Некоторые поддаются.

— Я — нет. Я дорожу своей репутацией и собираюсь и дальше заботиться о ней.

— А как же ты сама?

Она вздрогнула от его заботливого голоса.

— Что — я сама?

— Как ты снимаешь напряжение и страсти, кипящие в твоем зрелом теле? Клео сглотнула.

— Почему ты думаешь, что меня это вообще волнует?

— Ну, не знаю. — Его взгляд скользнул по ней. — Может быть, из-за запаха секса в воздухе. Или потому, что твои глаза говорят, как тебе хочется почувствовать сильные мужские руки.

— Ты слишком много о себе вообразил.

— Правда? — Он подошел к ней совсем близко и провел пальцем по ее нижней губе. У Клео перехватило дыхание, она сделала шаг назад. — Я так не думаю.

Бросив шляпу и контракт на рулон сена, он подошел к ней вплотную и обхватил ее лицо ладонями.

Клео хотела отстраниться, но его прикосновение было словно долгожданный дождь, полившийся на высохшую землю. Она жадно пила его и хотела еще больше, зная, что за это придется расплачиваться.

— Нет, — прошептала она, когда его голова наклонилась ближе.

— Все нормально. Я не одна из твоих моделей.

— Но я хочу тебя… уговорить.

— Никогда, крошка. — Прикосновение его губ было нежным, пробующим. Самообладание Клео разлетелось на части, и она превратилась в агрессивную изголодавшуюся женщину. Она с жадностью целовала его. Том с готовностью ответил на ее порыв.

Она дышала прерывисто, в такт его дыханию.

Он сжал ее в объятиях крепче, и Клео застонала. Он знал, как возбудить женщину, и Клео почти изнемогала от желания. Наконец он прижал ее к стене и расстегнул молнию у нее на джинсах. Его губы касались ее шеи, пальцы расстегивали ремень. Клео как в тумане подумала, что он собирается взять ее прямо здесь, в конюшне.

— Нет. — Это слово едва сорвалось у нее с губ. — Я не хочу. — Слова застревали у нее в горле.

Он остановился и, прерывисто дыша, поднял голову.

— Ты лжешь, черт возьми.

— Нет. — Призывая на помощь самообладание, Клео оттолкнула его. — Если между нами что-нибудь произойдет, я не смогу использовать твою фотографию для обложки.

— Милая, ты не сможешь даже сфотографировать меня. Выбрось все эти глупости из головы, и давай насладимся друг другом.

Она вздернула подбородок.

— Я не собираюсь сдаваться. Ты будешь мне позировать.

— Чтобы ты обошлась со мной, как с бедным Джитером?

— Так надо, Том. Все от этого только выигрывают. Это бизнес, и такова моя работа.

— Ну, со мной тебе так работать не придется. — Он уперся руками в бедра и шумно перевел дыхание. — Застегнись. Я хочу кое-что тебе показать.

Клео застегнула джинсы и только сейчас заметила, что пуговицы у нее на блузке тоже расстегнуты. Она так забылась, что даже не замечала, что он делает. Все тело у нее болело и горело от желания, но она не собиралась позволить примитивному инстинкту управлять собой. Тем более что это могло лишить ее шанса получить снимки, которые станут гвоздем ее работы.

Пока Клео приводила себя в порядок, Том поднял шляпу, отряхнул ее и надел. Затем взял контракт Джитера и быстро пробежал его глазами. Он громко присвистнул.

— А ты неплохо платишь.

— Конечно. — Может, деньги помогут переубедить его? — А в твоем случае мы сможем договориться об особой сумме — ведь речь пойдет о фотографии на обложку.

— Я не собираюсь этого делать, Клео. — Он с ухмылкой смотрел на нее. — И чем скорее ты поймешь это, тем скорее мы перейдем к хорошему сексу.

— Я не хочу этого.

— С трудом в это верится. Ты такая пылкая.

— Я же сказала: нет. — Клео перекинула камеру через плечо. — Связь с тобой разрушит… очень многое. — Она не собиралась рассказывать ему, что в этой поездке собирается найти мужа, а не завести мимолетный роман. — Пойдем?

— Конечно. Пришло время получить несколько уроков секса. — Том свернул контракт и положил его в карман.

— Может, это не лучшая идея, — сказала Клео, выходя из конюшни. — Мне нужно проверить, не пришла ли посылка от Берни, и…

— Не нужно. Я бы узнал об этом за ланчем: посылки тут бывают не так часто.

— Кстати, о ланче. Я пропустила его из-за съемки и сейчас очень голодна.

— Не буду спорить. Я бы даже сказал, что ты уже давно очень изголодалась. Краска прилила у нее к щекам.

— После съемок я всегда… очень впечатлительна. И тут появился ты, а я просто резко отреагировала. Но это ничего не значит.

— Брось.

— Сейчас, если позволишь, я бы хотела пойти на кухню и что-нибудь съесть.

— Нет, не позволю. — Том крепко схватил ее за руку и повел к загону.

— Что ты делаешь? — Клео пыталась вырваться, но пальцы крепко вцепились ей в плечо, не давая освободиться. — Том, я же сказала, что передумала и больше не хочу смотреть на это маленькое шоу. Отпусти меня, я не хочу устраивать скандал.

— Я тоже. Но я посмотрел на тебя с Джитером и теперь хочу, чтобы ты посмотрела на то, что будет происходить в загоне. Тогда ты лучше поймешь, почему я не стану сниматься для твоего календаря.

— Для моего календаря? Господи боже мой, какое отношение мой календарь имеет к тому, чем будут заниматься лошади? Том усмехнулся.

— Очень большое. Ты даже не представляешь.

— Да уж, — пробормотала Клео, но больше не сопротивлялась. Если, глядя на этот спектакль, она сможет понять, почему Том отказывается ей позировать, это будет просто здорово. — Ладно, я пойду с тобой.

— Хорошо.

— Можешь отпустить меня. Обещаю, что не убегу.

Он усмехнулся, отпуская ее.

— Наверное, было бы весело поймать тебя снова.

— Так вот как ты поступаешь с несговорчивыми женщинами? Ты привязываешь их веревками?

— Нет, милая. — Взгляд у него был опасно сексуален. — Я приберегаю себя для сговорчивых.

Глава 6

Том подошел к загону, где уже гарцевала молодая кобылка по имени Сузетта. Он велел Джозу и Стэну привести старого коня Блэйза в соседний загон. Гости и работники собрались вокруг, желая увидеть происходящее. Клео тоже стояла у загона, скрестив руки на верхней балке и опершись на них подбородком. Она так естественно вписывалась в окружающую обстановку, что Том невольно остановился. Дейрдра всегда казалась здесь чужой. Может, потому, что на Клео так мало косметики и одета она просто и ногти у нее не накрашены? А может, потому, что ей здесь все интересно? Дейрдру ничего здесь не интересовало. А у Клео есть цель. Правда, когда она ее добьется, ее интерес может улетучиться. Ее упрямство просто удивительно. Том не часто встречал таких целеустремленных людей. Но ее упрямство может стоить им хорошего секса. Если он не сумеет использовать ее правило не смешивать работу с развлечением против нее самой. Соблазнив ее, он навсегда покончит с этим спором и вычеркнет себя из ее списка моделей для календаря. Все, что нужно, — подходящее стечение обстоятельств, и она разгорится, как ворох сухих щепок. Волосы падали ей на лицо, и Том едва удержался, чтобы не подойти и не поправить прядь. Но еще не время.

Джоз и Стэн ввели Блэйза, старого жеребца со слишком большими недостатками, чтобы от него можно было получить хорошее потомство. Он гарцевал в соседнем от Сузетты загоне, удерживаемый веревками.

— А зачем это? — спросила Клео. — Он не может подойти к ней.

— Он и не должен. Блэйз должен только раздразнить.

Клео повернулась к нему.

— Что?

— Я должен удостовериться, что Сузетта готова, прежде чем мы приведем Чика, молодого жеребца. Иначе она еще может лягнуть его или укусить, а мне это совсем не нужно. Этот жеребец стоит намного больше, чем старик Блэйз.

— Понятно. — Клео снова перевела взгляд на лошадей. — Мне и самой иногда очень хочется иметь пару копыт.

— Ты говоришь о недавней истории? — спросил Том, понизив голос.

— Нет, — ответила Клео, не поднимая глаз. — Меня и правда влечет к тебе, но поддаться своему влечению я не могу.

— Я просто проверил. Не хочу, чтобы меня лягнули.

Сузетта подошла к загородке, через которую рвался Блэйз. Она подняла хвост и разрешила ему понюхать себя. Хороший знак.

— Не думаю, чтобы тебя часто лягали, — пробормотала Клео.

— Я этого не допускаю.

— Кажется, он очень хочет этого.

— О да, скоро ты увидишь, как сильно он этого хочет.

— Теперь я вижу, что ты пытался сказать, — пробормотала Клео. — О господи. Он бросил на нее взгляд.

— Мужчины не умеют скрывать это.

— А как насчет нее? Как ты узнаешь, что она уже достаточно разогрелась?

— Посмотрев ей в глаза.

Том повернул голову и встретил взволнованный взгляд Клео. О да, она готова, даже больше чем готова.

— Мы говорим о лошадях?

Пронзительное ржание Сузетты заставило их повернуть головы. Кобыла выгнула спину, прижала уши и снова пронзительно заржала.

— Все в порядке, — сказал Том, — дело пошло. — Он повысил голос:

— Джоз, Стэн, уводите его и ведите Чика!

— Хорошо, босс, — прокричал Стэн. Они с трудом уводили Блэйза, который боролся и ржал, пытаясь вырваться.

— Это ужасно, — сказала Клео. — Бедный Блэйз.

— Так надо, это бизнес. — Том посмотрел на нее. — Разве не это ты мне говорила?

— Если ты хочешь сказать, что мои съемки имеют хоть что-то общее с этим… с этим…

— Именно это я и хочу сказать. Все время, пока я смотрел на тебя и Джитера, я думал только о Блэйзе. Не знаю, есть ли у тебя парень, который пожинает плоды твоих разыгравшихся гормонов, но я не желаю, чтобы меня использовали как приманку, пока другой будет участвовать в главном событии.

Клео тяжело дышала, губы у нее дрожали. Том подумал, что сейчас был бы самый подходящий момент, чтобы поднести спичку. Если бы вокруг не было столько людей… Краем глаза он смотрел, как в загон к Сузетте ввели Чика, молодого гнедого жеребца.

— У меня нет парня, — сказала Клео, не отводя глаз от его лица.

— Тогда тебе, наверное, приходится нелегко, дорогая.

— Не твоя забота, — отозвалась Клео.

— А я мог бы неплохо об этом позаботиться.

— Нет. — Она облизнула губы.

Тело у Тома напряглось при воспоминании о ее языке, ласкающем ему рот… Тут он заметил, что лошади вот-вот готовы сойтись.

— Эй, я не хочу, чтобы ты что-нибудь пропустила. — Он взял ее за локоть и повернул лицом к загону, где Чик напрыгнул на Сузетту. Том заметил, как Клео задрожала, и подумал, что сейчас она сбежит. Теперь он даст ей уйти: он уже все ей объяснил. Но Клео продолжала стоять, не отрывая взгляда.

Ему не хотелось оставлять ее именно сейчас. Если бы он проводил ее до комнаты, все могло бы решиться прямо сегодня. Но Тома ждали дела.

— Мне нужно идти, — сказал он, мягко пожимая ей руку. Клео кивнула, не глядя на него. — Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.

Клео снова кивнула, и Том пошел прочь, впервые желая переложить ответственность за дела на ранчо на кого-нибудь другого. В эти минуты они с Клео могли бы заниматься любовью до полного изнеможения. Но уже через час чары будут разрушены.

В голове у Клео перемешались жеребцы и сексуальные ковбои. Она не помнила, как дошла до своего домика. Желание было одно: поскорее уединиться. Надо было разобраться со своими чувствами. Теперь она не может заниматься любовью с Томом Макбрайдом, потому что потом не сможет фотографировать его, а также рискует снова остаться без мужа. Однако, открыв дверь дома и ощутив его прохладу, Клео забыла обо всем, мечтая только оказаться в объятиях Тома.

Она заметила конверт на кровати и облегченно вздохнула: ее ждала работа. Это были снимки мужчин-пожарников для календаря, которые прислала Берни. Чтобы отобрать лучшие, требовались бесстрастность, критичность и больше внимания, чем даже для самих съемок.

Клео вытряхнула из конверта письмо. В нем не было ничего важного, обычная информация… кроме последнего абзаца.

«Звонил твой отец. Он хочет, чтобы ты разрешила ему дарить твой календарь клиентам его компании на это Рождество. Я пообещала поговорить с тобой. Конечно, это будет неплохая реклама, но все же мне кажется, что твой папаша перебьется. Думаю, ты со мной согласишься. Календарь раскупят и без его помощи. Кстати, как там у тебя: уже нашла себе мужа? Берни».

Клео села на кровать и еще раз перечитала последние строчки. Она вспомнила, как просила отца об этом, когда первый календарь только выходил в свет. Ей тогда были так необходимы поддержка и реклама. Просить было тяжело, но это не сравнится с тем, что она пережила, выслушав его отказ. И вот теперь, когда она добилась славы, отец хочет использовать ее имя.

Клео не знала, как поступить, но в одном она была уверена: этот календарь будет лучшим из всех, что она делала. А успеха она добьется, только поместив Тома на обложку. Конечно, придется потрудиться, чтобы уговорить его, но Клео никогда не искала легких путей. Отец с детства учил ее этому. Остаток дня Клео избегала встречи с Томом и не пошла на обед в главный дом. Ей не терпелось поскорее забраться в горячую ванну, но Клео не хотелось рисковать: Том мог зайти проведать ее и застать там. Она уже не полагалась на голос разума, когда была рядом с ним, даже одетая.

Клео занялась отбором фотографий пожарных, присланных Берни. Работа поглотила ее, так что, закончив, она почувствовала усталость и отправилась спать.

Клео забралась под одеяло. Эту ночь ей предстоит спать на мягком матрасе, а вот следующие две она проведет под звездами. Конечно, там будет еще и Том. Но и много других людей, кроме него. А еще лошади, собаки и домашний скот. Так что она будет в безопасности и не поддастся искушению оказаться с ним в постели.

Клео быстро уснула, несмотря на вой, шорох и шум, которые не давали ей покоя прошлой ночью. Наверное, все дело в горном воздухе и солнце. Или она просто привыкает к Монтане, успела подумать Клео, погружаясь в сон.

Наступило утро, и сердце у Клео забилось при мысли о том, что в течение двух дней ей придется постоянно видеться с Томом. Она не пошла на завтрак, долго решая, что надеть и что с собой взять. В конце концов она остановилась на джинсах, малиновой рубашке и жилете, а с собой захватила белье, некоторые личные вещи и несколько плиток шоколада, сунув их в сумку с камерой. Надев солнечные очки, Клео взяла куртку и вышла из домика.

Утреннее солнце высушило росу, и в воздухе пахло свежестью. Клео вспомнила одно лето — ей тогда было четырнадцать. Обычно она проводила лето за уроками танцев и музыки. У отца, а следовательно, у матери и у самой Клео отпусков и каникул не было, но в то лето подружка пригласила ее на неделю в их летний дом в Коннектикуте. Тогда и сейчас запах травы и росы ассоциировался у Клео со свободой.