Поцелуй из прошлого

Следующие сообщения были деловыми, но вот снова раздался голос Аланы. «Значит, Майк вернулся. Знаешь, Бетти, известие об Эрни здорово напугало меня. Я тут встретила одну тургруппу, и они согласны заняться моими клиентами, если я решу срочно вернуться домой. Думаю, мне удастся все устроить, так что я прилечу. Когда точно – не знаю, сяду на первый же подходящий самолет. Не волнуйся за меня. Надеюсь, ты поладила с Майком. Может, он и негодяй, но ведь мы вместе выросли. Мне кажется, не стоит ворошить прошлое… Ладно, скоро увидимся».

Бет заставила себя записать информацию, оставленную на автоответчике клиентами, хотя в ушах у нее все звучал оживленный голос Аланы. Ей, конечно, не терпится увидеться с Майком. Скверно, что Алана вернется домой и узнает, что Майк больше не интересуется ею. Но вернуться «домой и выяснить, что он влюблен в Бет… Хватит ли у сестры сил выдержать такой удар?

Красное платье облегало грудь и бедра Бет чуточку плотнее, чем восемь лет назад. Майк позвонил в дверь, когда она раздумывала, не надеть ли ей что-нибудь другое.

Он стоял на пороге с букетом роз – Бет догадалась, что он срезал их в саду, за которым всегда с любовью ухаживал Эрни. Глаза Майка округлились, он смотрел на нее, не говоря ни слова.

– Я знаю, что оно мне маловато, – сказала Бет, одергивая юбку. – Подожди минутку, я переоденусь.

– Не смей!

– Майк, я привыкла носить более свободную одежду. Такой фасон кажется мне слишком вызывающим.

Он переступил через порог и положил букет на маленький столик в прихожей.

– Мне будет ужасно приятно, если ты оденешься – или будешь вести себя – вызывающе ради меня… – Обняв ее за плечи, он внимательно посмотрел на нее сверху вниз. – Я буду горд, как король, Бет.

– Я… я не подумала об этом.

– Вот именно. У тебя отлично получается держаться в тени – поэтому-то мне и понадобилось столько времени, чтобы понять, как сильно я хочу тебя.

Бет подумала, что он прав. Всю жизнь она инстинктивно старалась держаться на втором плане и не привлекать к себе ничьих взглядов, чувствуя, что Алане это не понравится. Один-единственный раз в жизни она купила платье, которое не могло не привлечь внимание, – именно это платье, – и результат не заставил себя ждать, причем оказался настоящей катастрофой.

Сладостное возбуждение охватило Бет при мысли о том, как она будет флиртовать с Майком сегодня вечером.

– Подожди минутку, – попросила она. – Я только поставлю цветы в воду.

– Я поднимусь с тобой.

– Нет. – Она улыбнулась. – Подожди меня… – Взяв со столика букета Бет приникла лицом к цветам. – Какая прелесть! Спасибо, Майк! – Она повернулась и направилась к лестнице.

Майк сидел напротив Бет за покрытым льняной скатертью столиком на балконе ресторана» Медная королева «. Мерцание трепетавших от легкого ветерка свечей мягко озаряло лицо Бет, на шее у нее переливалась тонкая золотая цепочка. Бет совершенно завладела и вниманием, и мыслями Майка. Красный шелк соблазнительно облегал ее полную грудь, а вырез открывал ровно столько, чтобы у Майка буквально слюнки текли. Сегодня Бет сделала более сложную прическу, чем восемь лет назад. Что ж, Майк был рад, что оба они стали старше и мудрее. Тем дороже то, что связывает их теперь.

Ему отчаянно хотелось послать заказанный ужин к черту, однако этот вечер им предстояло запомнить на всю жизнь – ведь он сам решил, что это свидание станет прелюдией к изумительной ночи любви. Накануне вечером их бросили в объятия друг друга сильные-переживания и волнения за Эрни, но сейчас Майк желал волшебства.

Впрочем, прежде необходимо кое-что обсудить.

– Перед тем как заехать за тобой, я позвонил в больницу. Отец чувствует себя неплохо.

– Знаю. Я тоже звонила, – сказала Бет. – Должно быть, персоналу скоро осточертеют все эти звонки, но мне надо было убедиться, что все в порядке.

– Завтра после работы можно съездить навестить его.

– Я не против. – Тень мелькнула на лице Бет. – Хотя мне кажется, что завтра мы будем уже не вдвоем.

А вот и вторая тема для разговора, подумал Майк.

– Ну, расскажи мне, какое сообщение она оставила, и не будем больше говорить об этом.

– Она сказала, что волнуется за Эрни и постарается сделать так, чтобы ее клиентами занялась какая-то тургруппа. Собирается прилететь как можно скорее. И говорит, что не стоит ворошить прошлое.

– Звучит вполне невинно.

– На первый взгляд. – Бет отхлебнула воды со льдом. – Но, Майк, у нее был такой оживленный голос? Я чувствую, что ей не терпится поскорее увидеться с тобой. И наверняка она решила, что ты наконец сообразил, что вы созданы друг для друга.

Майк протянул руку через стол, и пальцы их переплелись. Ему страшно хотелось дотронуться до Бет с того самого момента, как между ними оказался столик ресторана.

– Да, сообразил… Только действующие лица в моем сценарии немного другие.

Бет опустила взгляд на их сплетенные пальцы.

– Знаешь, как подумаю о том, что придется ей все рассказать, мне становится по-настоящему страшно.

– Вот поэтому-то мы и не будем больше сегодня об этом думать. Как бы там ни было, Адане придется смириться с фактами. – Он поколебался, понимая, что все равно должен сказать то, что собирался. – Разумеется, у тебя есть полное право попросить меня навсегда исчезнуть из твоей жизни. Если хочешь, я ничего не скажу Алане и отец тоже промолчит, если я попрошу его. Бет подняла голову, слабо улыбаясь.

– Снова благородный жест, Майк?

– Черт возьми, нет. Но, как я уже говорил, мне не хочется, чтобы ты жила в раздоре с самой собой и своей совестью. Я не стану лгать тебе, уверяя, что в ближайшие день-два нас ожидают только приятные волнения.

– Майк, если бы я хотела сохранить наши отношения в тайне, поверь, я не стала бы сидеть с тобой, держась за руки, на балконе «Медной королевы». Не забудь еще, что мы с тобой целовались на виду у прохожих не далее чем два дня назад. И еще раз – сегодня возле мастерской. Я уверена, что о нас судачит уже весь город. – Бет глубоко вздохнула, и взгляд Майка метнулся к вырезу ее платья. – Иными словами, жребий брошен, как говорят в театре. Да, кстати, раз уж мы заговорили о драмах, думаю, тебе будет интересно узнать, чем закончился мой разговор с Хаксфордом.

Майк напрягся.

– А что такое?

– Когда ты уехал, он заявил мне, что я отказываюсь от уникального шанса. Сначала я решила, что он говорит о предложении своей фирмы, но потом сообразила, что он имеет в виду себя, и я… понимаешь, я рассмеялась.

Майк улыбнулся..

– Ты и представить себе не можешь, как это льстит моему самолюбию!

– Это еще не все. Он позволил себе довольно мерзкую шуточку насчет того, что ты опередил его, и я сама не поняла, как дала ему пощечину. Вот только забыла, что держу в руке ключи, и один из них оцарапал Коулби щеку. Честно говоря, я вовсе не хотела наносить ему тяжкие телесные повреждения.

– Тяжкие?.. Эту задачу я возьму на себя, если только слизняк из Чикаго посмеет еще хоть раз заговорить с тобой.

– Мне кажется, у него уже пропала охота иметь со мной дело, но он убрался, пророчествуя, что у нас ничего не выйдет с продажей стеклорезов и что его фирма рано или поздно завладеет патентом.

– Как бы не так! Сегодня мы действительно потеряли целый день, но завтра я постараюсь уложиться в график. Я позвонил тому парню из Сьерра-Виста и извинился за то, что не смог встретиться с ним утром, как мы договаривались. Он остался доволен, ведь я предложил оплатить ему этот день простоя. Завтра он обещал приехать и прихватить с собой друга, так что скоро все будет в порядке.

Бет нахмурилась и неуверенно кашлянула.

– Послушай, Майк, позволь мне взять оплату труда новых работников на себя. Летом торговля у меня всегда идет неважно, но скоро я…

– Давай вспомним наш уговор, – тихо проговорил Майк.

– Какой еще уговор?

– Отец попросил меня заняться мастерской и вести в ней дела так, как я сочту нужным. Стеклорезы будут стоить тебе не дороже, чем раньше. Однако, если когда-нибудь у тебя вдруг возникнет желание поговорить о бизнесе, буду рад сообщить тебе, что хочу приобрести долевое участие в капитале фирмы «Найтингейл и Тремейн, инкорпорейтед».

Бет изумленно уставилась на него.

– Ты хочешь вложить деньги в нашу компанию?

– Вот именно. – Он поднес ее руку к губам. – И мне очень нравится эта идея. Говорят, что хозяйка предприятия, мисс Найтингейл, отлично знает, как управлять фирмой.

– Но ведь ты сын Эрни и автоматически являешься совладельцем мастерских!

– Ничего подобного. Несколько лет назад я по глупости заявил отцу, что не желаю фигурировать ни в каких документах о партнерстве. И теперь вынужден буду приобрести свою долю. Впрочем, так мне и надо.

– Честно говоря, я даже не знаю, как вести себя с инвестором.

Майк усмехнулся, глядя на нее голодными глазами. Господи, до чего же она хороша!

– Ну, если речь идет обо мне, кажется, я могу тебе кое-что подсказать. – Он помолчал. – Бет, пусть этот вечер принадлежит только нам с тобой. Давай не будем больше говорить о неприятном, ладно?

Глава 11

Впервые в жизни Бет бесстыдно флиртовала. Она скинула туфельку и осторожно провела ступней в чулке по лодыжке Майка, наслаждаясь тем, как внезапно потемнели его глаза. Она захотела попробовать заказанное им блюдо и долго удерживала его руку, откусывая кусочек с его вилки. Она обмакнула палец в соусник и старательно облизала его, а после слизнула каплю с запотевшего бокала.

Майк застонал сквозь зубы.

– Ты настоящее чудовище!

– Я и представить себе не могла, что может быть так приятно дразнить мужчину.

– Но это же пытка!

– Сам напросился. Не ты ли сказал, что будешь горд, как король?..

– Так оно и есть… – Он заговорил тише:

– И мой трон подвергается смертельной опасности. Бет лукаво улыбнулась.

– Безобразие! Закажем десерт?

– Ни за что! – Он подозвал официанта.

– Тогда, может быть, по дороге перехватим мороженое?

– Даже и не думай, – отмахнулся Майк. – Я не позволю тебе играть со мной, пока мы не окажемся где-нибудь, где я смогу присоединиться к тебе.

– Майк, ты, значит, приглашаешь меня к себе поиграть? – тоном маленькой девочки поинтересовалась Бет.

– Вот именно. – Он бросил на столик несколько купюр рядом со счетом и поднялся, а затем отодвинул стул Бет. Вставая, она намеренно коснулась его.

Майк крепко сжал ее руку и повел к выходу из ресторана.

– Ну и торопишься же ты! – заметила она, когда он буквально поволок ее по улице. – Может, пройдемся немного по магазинам?

– Нет.

– Или выпьем пива в каком-нибудь баре?

– Нет.

Они быстро оказались за пределами коммерческого центра городка, на неровных улочках жилого района, где над головами их смыкались ветви деревьев. Изо всех сил стараясь не отстать от Майка, который шел быстрым шагом, Бет едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Ей еще ни разу не доводилось видеть его в подобном настроении – и все благодаря верно избранной тактике поведения!

– Майк, похоже, ты способен потащить меня к себе за волосы.

– Не искушай меня!

– Послушай, но ты ведь сам просил меня об этом!

– Откуда мне было знать, что у тебя так прекрасно получится?

Когда они свернули на дорожку, что вела к дому Тремейнов, Бет тяжело дышала от непривычного темпа ходьбы.

– Майк, давай на минутку остановимся. Эти туфли на шпильках явно не созданы для бега по пересеченной местности. Мне надо отдышаться.

Он резко остановился и обернулся к ней со встревоженным лицом.

– Бет, прости, я… – Он замолчал, заметив, как высоко вздымается ее грудь, и застонал. – Бет, тебе что, обязательно надо дышать вот так?

– Боюсь, что не могу иначе. – Разумеется, она чуть усугубила драматический эффект. – Послушай, как бьется мое сердце, – она взяла его ладонь и приложила к своей груди.

Он резко втянул в себя воздух и отдернул руку.

– Ты просто закусила удила, – пробормотал он и поцеловал ее.

Верные слова… Красное шелковое платье соблазнительно зашуршало, когда Майк обнял ее, и, казалось, они вернулись в тот вечер восемь лет назад. Тогда он впервые пробудил в ней женщину. Женщину, которая жаждала отдаться мужчине. Бет «считала, что тот образ давно исчез, возможно, умер, однако эта женщина лишь ждала, когда же вернется мужчина, способный оценить ее по достоинству. И вот он вернулся. . Губы Майка скользнули ниже – к ямочке у основания шеи Бет… к ложбинке между ее грудей.

– Господи, мне хочется раздеть тебя прямо на улице! Подобные мысли никогда раньше не приходили мне в голову.

– Никогда? – пробормотала она.

– Ну, только однажды. – Он чуть отстранился и затуманенными от страсти глазами посмотрел на нее. – В тот раз это случилось тоже по твоей вине.

– А ты сбежал.

– У нас бы тогда ничего не вышло.

– А теперь?

– А теперь все по-другому. – Сделав над собой видимое усилие, он отступил на шаг и снова завладел ее рукой. – Пойдем, пока о нас с тобой не начал сплетничать весь город.

Через несколько минут они были уже в доме Майка, где много лет назад неразлучная троица играла, ссорилась и мирилась, делала уроки и смотрела телевизор. Именно в этом доме состоялся праздничный обед накануне назначенного дня свадьбы Аланы и Майка. Тогда Эрни украсил дом яркими фонариками, но во дворе все же оставался темный уголок, где Бет и Майк впервые поцеловались.

Весь дом, кроме прихожей, был сейчас погружен во тьму, а в воздухе разливалось благоухание роз. Бет решила, что запах доносится из садика перед окнами, за которым так заботливо ухаживал Эрни.

– Господи, Майк, сколько тут пережито… – вздохнула Бет.

– Да. – Он обнял ее. – Эти воспоминания останутся с нами навсегда. – Он поцеловал Бет, нежно побуждая ее губы впустить его, и через какое-то мгновение от настойчивой ласки его языка у Бет закружилась голова и подогнулись колени. Майк осторожно отстранился. – Подожди минутку, я сейчас вернусь.

Бет стояла в полумраке, ожидая, когда же совесть упрекнет ее за то, что она согласилась провести в этом доме ночь любви, однако чувствовала лишь уверенность, что поступает правильно.

Майк вернулся и провел ее в спальню. Из мира детских грез Бет шагнула в волшебный край взрослых фантазий. Одну стену комнаты по-прежнему занимало изображение тропического леса, однако таинственное мерцание свечей придавало картине новую, слегка пугающую глубину. Мягко играла музыка, и переплетающееся звучание барабанов и флейт напоминало о непостижимых обрядах первобытных племен. Белоснежные простыни на кровати были усыпаны лепестками роз. Вот, значит, откуда это манящее благоухание.

Майк, стоявший позади Бет, привлек ее к себе и нежно куснул за ухо.

– Мне хотелось раздобыть орхидеи, но розы тоже сгодятся.

– Это просто чудо… – Бет еще раз обвела комнату взглядом. Необычность обстановки отвечала ее творческой натуре, ведь недаром же Бет занялась искусством… Неизвестно откуда появившаяся смелость подсказала ей неожиданное решение. Когда Майк начал расстегивать молнию на ее платье, она осторожно отвела его руку. – Не сейчас.

Голос его прерывался от желания:

– Я хочу тебя, Бет.

– Скоро захочешь еще сильнее… – Она вытащила из волос шпильки и уронила их на пол. Густые волосы рассыпались по ее плечам. Затем Бет потянулась рукой назад и медленно расстегнула молнию на платье. – Ты так импульсивен… Мне это страшно нравится.

– На самом деле ты такая же страстная натура, как и я.

– Кажется, только ты и сумел об этом догадаться. – Красное платье заскользило вниз. Ткань была легкой, почти невесомой, и неспешно опускалась все ниже, обнажая грудь, талию и бедра Бет. Наконец она оказалась стоящей словно бы в сердцевине красного цветка. На ней оставалось лишь тонкое, как паутинка, красное белье да красный пояс с подвязками. – Я изо всех сил старалась хранить это в тайне.

Майк не двинулся с места, однако дыхание его стало частым и неровным.

– И в тот вечер под платьем на тебе было именно это?

– Да… – Бет подняла руки, проводя ладонями по ребрам, и прикрыла грудь.

Его голодный взгляд следовал за ее движениями.

– Тогда я осмелела впервые в жизни, – продолжила она. – И заполучила то, о чем всегда мечтала в глубине души. Я видела, как ты смотрел на меня весь вечер, и потом, когда мы вышли во двор, я знала, что должно произойти.

– Если бы отец не помешал нам, – лихорадочно проговорил Майк, – я бы узнал, что у тебя было надето под платьем. Я тогда словно потерял рассудок.

– И я тоже… – Бет расстегнула золотую цепочку и бросила ее на платье. – Я убеждала себя, что в нашем поцелуе виноваты шампанское и ты. Однако это не правда.

– Спасибо, что говоришь мне об этом.

– Я скажу тебе даже больше. – Бет нажала на застежку бюстгальтера и, чуть шевельнув плечами, сбросила его. – Потом, когда ты уехал, я иногда представляла себе, как ты возвращаешься и влезаешь в окно моей спальни. – Подхватив одну грудь ладонью, она начала водить большим пальцем вокруг соска. – Представляла, что ты прикасаешься ко мне вот так.

Майк едва слышно застонал, Она продолжала дразнить его.

– А ты тоже думал об этом?

– Да.

Возбуждение его нарастало, как и возбуждение самой Бет. Дрожь пронзила ее тело, когда она наклонилась, расстегивая подвязки. Шагнув из туфелек, она не спеша сняла чулки, а затем подняла голову и, заметив, как блестят глаза Майка, поняла, что усилия ее вознаграждены.

Расстегнув пояс, она позволила и ему упасть на пол.

Майк хрипло застонал.

– Бет…

– Ты был тем возлюбленным, о котором я так страстно мечтала… – Продолжая поглаживать себя под его неотрывным взглядом, Бет медленно опустила руку и сняла трусики.

Наконец она приблизилась к кровати и легла на усыпанные розовыми лепестками простыни. Ощущая, как к ее пылающей от страсти коже нежно прикасаются бархатистые лепестки, она посмотрела Майку в глаза.

– Майк, сделай мои мечты явью, – прошептала она.

Порывисто вздохнув, он начал сбрасывать с себя одежду. Затем, взяв маленький пакетик со стола, надел презерватив и опустился на кровать, однако лег чуть в стороне, не касаясь ее. Подхватив пригоршню лепестков роз, он подбросил их над ее телом. Она задрожала, почувствовав их нежную прохладу на разгоряченной коже.

Майк осторожно поднял один из лепестков с груди Бет и, как перышком, стал ласково водить им по ее губам, шее, ложбинке между грудями, пока Бет не начала тихонько постанывать от нараставшего желания. Он неспешно ласкал ее, и рука его спускалась все ниже по ее плоскому животу.

– Пожалуйста, – прошептала она, извиваясь на бархатистом цветочном ложе. – Прошу тебя…

Он уронил лепесток и встал на колени между ее ногами.

– Ты представляла, что я прикасаюсь к тебе вот здесь… – пробормотал он и захватил губами ее сосок.

– Да! – Бет резко вздохнула и выгнулась навстречу его ласке. – О да!

Он не забыл и вторую грудь и долго забавлялся с ней, доставляя Бет несказанное наслаждение и разжигая ее страсть.

Наконец Майк поднял голову и взглянул на нее.

– И здесь… – его рука скользнула между их телами и нащупала в треугольнике завитков между ее ног заветное местечко, так давно ожидавшее его прикосновения.

– Да! – вскрикнула Бет.

Его пальцы проникали все глубже, лаская ее.

– Тебе бывало когда-нибудь так хорошо? Бет едва нашла в себе силы ответить:

– Нет… Никогда.

– Тебе хочется большего, правда. Бет? Дыхание с трудом вырывалось из ее горла.

– Пожалуйста, Майк! Пожалуйста!

Он поднял голову и заглянул ей в глаза, а затем медленно провел пальцами вверх по ее телу и наконец прикоснулся к ее губам, приоткрывая их.

– Чувствуешь вкус своего желания? – спросил он.

Бет облизнула распухшие от поцелуев губы.

– Да.

– А я хочу тебя еще сильнее. Сердце ее бешено колотилось.

– Если бы я мог сдержаться, я бы сделал это, потому что мне хочется свести тебя с ума так же, как ты заставляешь меня терять рассудок… – Он со стоном погрузился в нее, и Бет вскрикнула от наслаждения. – Ты словно явилась из джунглей, – проворковал он над ее ухом. – Ты полна первобытной страсти.

– Только ты умеешь пробудить ее во мне, – пробормотала она в ответ и вознеслась вместе с ним на окруженную ослепительным сиянием вершину.

Хотя за последние сутки Майку довелось поспать не более трех часов, он твердо решил не поддаваться усталости. Он заполучил Бет, однако не был уверен, что она останется с ним после возвращения Аланы. Если Бет придется выбирать между сестрой, которую она знает и любит всю свою жизнь, и мужчиной, который лишь недавно вернулся в ее мир, зов крови может оказаться сильнее. Каждое мгновение любви увеличивало шансы Майка, а потому он позволял себе лишь ненадолго вздремнуть.

Впрочем, ночное бодрствование оказалось совсем необременительным – страсть и потребность любить Бет не давали Майку забыться сном. По всей вероятности, желанием была охвачена и она, потому что одного-единственного его прикосновения оказывалось достаточно для того, чтобы Бет вспыхивала снова. Правда, иногда все зависело от того, где именно он прикасался к ней, но вскоре Майк выучил наизусть все секреты ее тела.

Они любили друг друга, потеряв счет времени, и Бет не переставала удивлять Майка изощренностью своей фантазии. Одна мысль о том, чего она могла достичь при помощи только губ и языка, переполняла Майка сладостной истомой. Но такое умение не было результатом богатого опыта. Мало-помалу, складывая вместе невнятные пояснения Бет, Майк понял, что в ее жизни было только два кратких увлечения. Ни одно из них не отличалось глубиной страсти, о чем ему было особенно приятно думать.

Ранним утром, когда рассвет только начал проступать призрачной полоской на горизонте, Майк проснулся и обнаружил, что Бет исчезла. На секунду его охватила паника, но затем он заметил, что сброшенная ею вчера вечером одежда по-прежнему в беспорядке лежит на полу. А вот рубашки его на стуле возле кровати не было.

Майк выбрался из постели, натянул трусы и вышел в коридор. В гостиной горел свет. Заглянув туда, он увидел Бет – в накинутой на голое тело рубашке она сидела на продавленном диване и рассматривала фотографию в рамке. Майк сразу узнал снимок, сделанный лет пятнадцать назад, и его охватило неприятное предчувствие.

– Я соскучился, – сказал он, усаживаясь рядом с ней.

Не выпуская фотографии, она прижалась к нему и положила свободную руку на его бедро.

– Мне не спалось.

Майк бросил взгляд на слегка пожелтевшую фотографию.

– Давно это было… – Он припомнил, как они ездили на фестиваль Дикого Запада – посмотреть на снайперов. В последнюю минуту, когда уже было пора возвращаться домой, Пит вдруг решил, что их дружная пятерка непременно должна сфотографироваться в старомодном стиле.

Фотограф усадил Эрни и Пита на плетеные стулья, где мужчины неподвижно застыли, облаченные в строгие сюртуки, рубашки с высокими воротничками, галстуки и цилиндры, больше похожие на печные трубы. Ребятишки выбрали костюмы, соответствующие их характеру. В одиннадцать лет Майк был в восторге от наряда стрелка-снайпера. Алана предпочла ковбойский костюм с» прицепленными к широкому кожаному поясу бутафорскими револьверами, она встала рядом с Майком и крепко обхватила его за плечи.

Бет, которой тогда было всего девять, пристроилась по другую сторону от мужчин. Ей подобрали аккуратное платьице с высоким воротничком и корсажем на шнуровке и шляпку с перьями, которая все время съезжала набок. На плече она послушно держала открытый кружевной зонтик. В соответствии со «стилем эпохи», о котором непрестанно твердил фотограф, никто из них не улыбался, и это было удивительно, ведь всякий раз, как мужчины с ребятишками совершали очередную вылазку, смех звучал не умолкая.

– Сегодня она вернется, – проговорила Бет, неотрывно глядя на снимок.

– Может быть.

– Майк, мне пока не хочется ей ничего говорить.

Он почувствовал, как надежда покидает его.

– Алане будет еще обиднее, если ты не скажешь все сразу. – Майк опасался, что Бет попросит его уехать и вообще ничего не станет говорить сестре.

– У нее и так будет немало переживаний: Эрни порядком перепугал нас, ей пришлось бросить работу, и еще эта встреча с тобой после стольких лет… Понимаешь, Майк, я не могу вот так взять и… ударить ее из-за угла.

– И сколько ты собираешься ждать? – тихо поинтересовался он.

Бет не взглянула на него.

– Не знаю.

Он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

– Послушай, нам было очень хорошо в последние дни, – начал он. – Я был по-настоящему счастлив с тобой, но кое-чего мне все же не хватало.

Она беспокойно отвела глаза, словно догадывалась, что он сейчас скажет.

– Майк, мне кажется, будет лучше, если мы станем обсуждать наше с тобой будущее, когда Алана вернется домой.

– Я не собираюсь ничего обсуждать. Ты просто должна кое-что узнать прежде, чем наступит новый день, прежде, чем ты отправишься к себе.

– Нет, Майк. – Она попыталась отвернуться, однако он не позволил ей.

– Я люблю тебя. Бет. Люблю не как брат, не как друг детства, а как мужчина, который чувствует, что нашел наконец свою женщину. Да, я чувствую это всякий раз, когда обнимаю тебя, когда становлюсь одной с тобой плотью.

Паника отразилась во взгляде Бет.

– Ты сам не знаешь, что такое говоришь, – прошептала она. – Мне… мне надо подождать, пока не приедет Алана.

Майка охватило смертельное разочарование.

– Алана не имеет никакого отношения к тому, любишь ты меня или нет.

– Я знаю, но мне все равно нужно увидеть ее, прежде чем я… что-нибудь отвечу тебе.

– Получается, ты можешь ночь напролет заниматься со мной любовью, но признаться, что любишь меня, не можешь только потому, что это, по-твоему, будет предательством по отношению к сестре.

– Майк, ты ничего не понимаешь. Ему было больно, и он захотел, чтобы и она почувствовала такую же боль.

– Нет, я все прекрасно понимаю. Понимаю, что ты так и не повзрослела, вот и все. Бет резко вывернулась и вскочила.

– Я одеваюсь и ухожу. Он тоже встал.

– Я отвезу тебя.

– Я дойду пешком.

– Я отвезу тебя, черт возьми! Из-за дурацкой гордости ты станешь рано утром разгуливать по улицам в вызывающем вечернем наряде? Бет, я тебя знаю. Позже ты сама об этом пожалеешь.

– Да, ты прав. Отвези меня. – Она подняла голову, и он заметил в ее глазах слезы. – Пожалуйста, попытайся понять насчет Аланы, Майк. Ведь, кроме нее, у меня никого нет.

Она не могла бы ранить его больнее, даже если бы вонзила в него нож. Майк с трудом сглотнул комок боли и отчаяния.

– Хуже всего то, что ты сама в это веришь.

Глава 12

В это утро в, мастерской Бет даже не пыталась продолжить изготовление витража, предпочитая более монотонную работу. Она начала обертывать медной фольгой края уже вырезанных заготовок. К сожалению, такое механическое занятие обращало ее мысли к событиям последних суток.

Может быть, Майк прав и она действительно не повзрослела. Может быть, она потеряла его навсегда, отказавшись признать, что любит его, что любила его все эти годы – безответно и беззаветно, не позволяя другому мужчине завоевать ее сердце. Но дело в том, что точно такие же чувства испытывала и Алана… Майк рос единственным ребенком, и ему никогда не понять, что связывает сестер.

Когда на двери звякнул колокольчик. Бет отложила стекло и пошла встречать раннего гостя.

Около прилавка стоял Коулби Хаксфорд, вид у него был зловещий.

– Привет, Бет.

– Коулби… – Бет кивнула, но не протянула руку. – Надеюсь, ваша щека не очень болит. – Только сейчас она сообразила, что он вполне мог заявить на нее в полицию.

– Все в порядке. – Он поставил на прилавок «дипломат», открыл его и достал аудиоплейер. – Я принес кое-что, что может вас заинтересовать. – Коулби нажал кнопку воспроизведения.

Бет сразу узнала голоса на пленке – Хаксфорд и миссис Экстром. Несколько дней назад Бет сама порекомендовала Коулби узнать мнение этой женщины о стеклорезе, который та в числе первых покупателей приобрела для своего сына-подростка.

«Выходит, ваш сын порезал руку, пользуясь стеклорезом Найтингейла, и поэтому не получил стипендию как лучший игрок бейсбольной команды колледжа?»

«Ну, он не мог как следует подавать мяч, а мне говорили, что среди зрителей было несколько представителей профессиональных команд. Но ведь я ничего не знаю наверняка, понимаете?»

– Это просто курам на смех! – взорвалась Бет. – Я уверена, что парень поранился куском стекла и не стал ничего объяснять мамочке. Стеклорез совершенно безопасен.

Коулби нажал другую кнопку.

– Бет, мне удалось убедить миссис Экстром, и сегодня она переговорит со своим адвокатом о возбуждении против вас иска. Она намерена получить компенсацию за причиненный здоровью ребенка ущерб. Вам придется потратить кругленькую сумму на судебные издержки, я уже не говорю о том, какие скверные слухи пойдут о вашем предприятии.

Бет уставилась на него, отлично сознавая, куда он клонит. Любых разговоров о подмоченной репутации фирмы будет достаточно, чтобы разорить и ее, и Эрни.

– Вы слизняк, Коулби! Вам просто хочется отомстить мне.

– Господи помилуй, что вы! Но я мог бы кое-что предложить вам. Если вы уступите патент моей фирме на условиях, о которых я говорил с самого начала, мы взяли бы все издержки по этому щекотливому делу на себя.

– Я докажу, что вы своими вопросами спровоцировали миссис Экстром сделать подобное заявление.