Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Молодые невольники

ModernLib.Net / Исторические приключения / Томас Рид / Молодые невольники - Чтение (стр. 6)
Автор: Томас Рид
Жанр: Исторические приключения

 

 


      Так прошло два дня, в течение которых белым невольникам давали хорошие порции похлебки; за водою им стоило только сделать несколько шагов к колодцу.
      На другой день вечером белых невольников посетили в их убежище трое арабов, которых они еще не видели. Эти последние одеты были очень хорошо, прекрасно вооружены и имели более приятную наружность, чем обитатели пустыни.
      Джим немедленно вступил с ними в разговор. Он узнал, что это были купцы, путешествующие с караваном и попросившие приюта в деревне на ночь.
      - Вы и есть те люди, которых мы желали встретить, - сказал брат Билля на арабском языке, на котором он мог бегло говорить благодаря долгому пребыванию в пустыне. - Мы хотели бы, чтобы нас купили купцы, которые отвели бы нас в Могадор, где наши друзья внесут за нас выкуп.
      - Один раз я купил двух невольников, - отвечал один из арабов, - и с большими издержками отвел их в Могадор. Они мне сказали, что их консул купит их, я слишком поздно узнал, что в городе у них не было консула. Мне пришлось вести их обратно, и я потерял деньги, истраченные на путешествие.
      - Это были англичане? - спросил Джим.
      - Нет, испанцы.
      - Я так и думал; англичан наверняка выкупили бы.
      - Это еще неизвестно, - отвечал купец. - Английский консул не всегда бывает в Могадоре, и, кто знает, согласится ли он еще внести выкуп за своих соотечественников.
      - Как бы там ни было, для нас это не имеет никакого значения, - сказал брат Билля. - у одного из молодых людей, находящихся здесь, есть дядя богатый купец, живущий в Могадоре, и он заплатит выкуп не только за него, но и за всех его друзей; трое молодых людей - офицеры английского флота; отцы их богаты, они все великие шейхи в своей стране, и они служили, чтобы сделаться капитанами, когда их судно потерпело кораблекрушение. Дядя одного из них выкупит нас всех.
      - У кого же из них богатый дядя? - спросил один из арабов.
      Джим указал на Гарри Блаунта.
      - Вот у этого, - проговорил он. - У его дяди много кораблей, которые приходят ежегодно в Свеору с богатым грузом.
      - Но черный человек не англичанин? - спросил еще араб.
      - Нет, но он говорит по-английски; он плавал на английских судах и будет куплен вместе с нами.
      Затем арабы оставили наших моряков, обещая вернуться на другой день утром.
      После их ухода Джим передал своим товарищам весь разговор с арабами, и они почувствовали, что у них в душе промелькнул проблеск надежды.
      На другой день утром арабы пришли опять, и невольники, по их желанию, встали и вышли к ним для подробного осмотра.
      Убедившись, что все невольники могут вынести путешествие, один из арабов сказал, обращаясь к Джиму:
      - Мы купим вас, если вы докажете нам, что не обманываете нас, и если вы примете наши условия. Скажите племяннику английского купца, что мы требуем за каждого из вас выкуп в полтораста испанских долларов.
      Джим сообщил об этом Гарри, который немедленно согласился на требуемую сумму. При этом Джим сделал оговорку, что за крумэна "дядя" едва ли согласится дать больше ста долларов.
      Несколько минут арабы тихо говорили между собою, а затем один из них сказал:
      - Хорошо. Мы согласны на сто долларов за негра, а теперь приготовьтесь к отъезду, завтра утром на рассвете мы отправляемся в путь.
      Затем арабы ушли. После их ухода глубокая радость овладела невольниками: надежда на освобождение снова улыбалась им.
      Брат Билля передал свой разговор с их новыми хозяевами.
      - Я хорошо знаю характер арабов, - сказал он, - и нарочно не хотел принимать всех их условий, не поторговавшись немного; иначе они подумали бы, что мы обманываем их. К тому же, ввиду того, что крумэн не английский подданный, в получении выкупа за него могут встретиться большие затруднения и поэтому следовало во всяком случае условиться о возможно меньшей цене.
      Перед вечером им принесли добавочную порцию пищи; по ее изобилию они заключили, что она была приготовлена за счет их новых хозяев, что предвещало им лучшее будущее.
      Они легли спать и в первый раз со времени кораблекрушения провели ночь превосходно.
      Глава 18
      НОВЫЕ МУЧЕНИЯ
      На следующий день утром арабы привели трех ослов, на которых во время путешествия по очереди могли садиться белые невольники. В качестве племянника богатого купца Гарри Блаунт пользовался наибольшею благосклонностью своих новых хозяев: в его личное распоряжение дали особого верблюда.
      Гарри всеми силами старался отклонить такое ничем не заслуженное преимущество. Арабы не обратили внимания на его возражения, а несколько слов Джима заставили его скоро умолкнуть.
      - Они рассчитывают, что вместе с вами выкупит и нас ваш богатый родственник; вы ни в коем случае не должны поэтому отказываться от верблюда, иначе это может возбудить у них подозрения, и тогда пропало все наше дело. Кроме того, разве вы забыли, что в случае неудачи на вас ляжет вся ответственность и вы должны будете жизнью заплатить за обман, если на наше несчастье в Могадоре никто не согласится внести за нас выкуп. Принимайте же смело теперь награду за тот риск, которым грозит вам это путешествие. Ведь вы слышали: они обещали отрубить вам голову, если то, что мы им наговорили, окажется обманом.
      Сделав около двенадцати миль по плодородной равнине, арабские купцы подошли к водоему, вокруг которого они расположились лагерем на ночлег. Водоем был сделан из камня и притом таким образом, что в нем собиралась вся вода, текущая в него тонкой струйкою.
      На другой день купцы остановились возле колодца, вокруг которого уже стоял лагерем пришедший еще раньше большой арабский караван. Стада паслись на равнине. Белые невольники могли на свободе изучать нравы этого кочевого народа и между прочим в первый раз увидели тут приготовление масла по арабскому способу.
      Козий мех, наполненный смешанным ослиным, верблюжьим, овечьим и козьим молоком, подвешивается при входе в палатку, затем его мерно раскачивают до тех пор, пока не собьется масло, которое женщины и вытаскивают своими черными пальцами.
      Арабы с тщеславной гордостью говорят, что именно им первым принадлежит открытие способа делать масло.
      Заслуга, надо сказать правду, не особенно значительная, потому что необходимость наливать молоко в козьи меха и раскачивание их во время переезда на спине верблюдов должны были сами по себе внушить им мысль о возможности получить масло именно таким способом.
      На этой стоянке невольникам раздали несколько ячменных лепешек и немного масла. Оно показалось им восхитительным, несмотря на его не совсем опрятный способ приготовления.
      Вечером три купца и еще несколько арабов уселись в кружок. Подали большую трубку, и каждый, сильно затянувшись, передавал ее своему соседу.
      Они очень оживленно разговаривали между собой, причем часто произносилось слово "Свеора", то есть Могадор.
      - Разговор идет о нас, - сказал Джим. - Нужно узнать, о чем именно они толкуют. Боюсь, как бы не случилось чего-нибудь ужасного.
      - Крумэн, - сказал он, обращаясь к африканцу, - они не знают, что ты говоришь на их языке. Ложись поближе к ним и притворись спящим и не пропускай ни одного слова. Если пойду я, они меня прогонят.
      Крумэн сделал вид, что ищет, где бы поудобнее улечься на ночь, и растянулся вблизи арабов.
      - Меня так часто обманывала надежда получить свободу, - сказал Джим, - что я каждую минуту боюсь, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство расстроит все дело. Эти люди говорят о Могадоре, и мне не нравятся их взгляды. Смотрите-ка! Что это они хотят делать? Мне кажется, что эти арабы делают предложения нашим хозяевам на наш счет. Да ниспошлет на них проклятие их пророк, если это так!
      Разговор арабов затянулся до позднего вечера. Белые невольники с понятным нетерпением ожидали возвращения крумэна.
      Наконец он пришел, и все окружили его, чтобы узнать, о чем говорили между собой арабы.
      - Я все понял, отлично понял, но, к сожалению, не узнал ничего хорошего, сказал крумэн.
      - В чем дело?
      - Двух из вас продадут завтра утром!
      - А кого именно?
      - Не знаю.
      Затем крумэн сказал, что один из вновь прибывших арабов был скотоводом, владеющим большими стадами, и недавно вернулся из Свеоры. Он уверял купцов, что они не получат большого выкупа за своих невольников в этом городе и не покроют издержек, которые им придется нести во время такого далекого путешествия. Затем он еще прибавил, что никогда христианский консул или иностранный купец в Могадоре не согласится уплатить большого выкупа, а если и уплатит, то только за двоих или троих невольников, а отнюдь не за шестерых. Кроме того, консулы в этих случаях оплачивают только расходы по путешествию и платят одинаково, как за знатного человека, так и за последнего бедняка.
      После долгих переговоров купцы решились продать владельцу стад двух своих невольников; последний должен был выбрать, кого именно он желает купить завтра утром.
      - Я и сам заметил, что они что-то затевают, - сказал Джим, - но мы не должны соглашаться добровольно на разлуку, хотя бы за это нам грозила смерть или вечное рабство. Надо будет постараться, чтобы наши хозяева отвезли всех нас в Могадор; конечно, за это нам придется вытерпеть немало мучений, но будем тверды и тогда все перенесем. Помните, сила воли уже спасла нас однажды.
      Все обещали повиноваться Джиму и спустя несколько минут заснули глубоким сном, растянувшись один возле другого.
      На другой день во время завтрака к белым невольникам подошел продавец скота.
      - Кто из них говорит по-арабски? - спросил он у купцов. Купцы указали на Джима, и араб немедленно выбрал его в числе двух невольников, назначенных на продажу.
      - Скажи им, брат, чтобы они купили вместе с тобой и меня, - проговорил Билль. - Мы должны плыть вместе, хотя мне очень жаль расставаться с молодыми джентльменами.
      - Мы сделаем все возможное, чтобы воспротивиться этому, - отвечал Джим, только нам придется много выстрадать. Покажем себя настоящими мужчинами, - это наше единственное спасение.
      Затем скотовод выбрал Теренса.
      Купцы уже заканчивали торг, когда с ними заговорил Джим.
      Он стал их уверять, что он и его спутники решились лучше умереть, чем расстаться; что ни один из них не согласится ни на какую работу, пока они будут в неволе: все они хотят идти в Свеору.
      Арабы только улыбнулись на эти слова и продолжали толковать о цене.
      Джим попробовал тогда затронуть их жадность и сказал купцу, что дядя даст ему гораздо большую цену, чем скотовод.
      Но все было напрасно: его и Теренса отвели к их новым хозяевам.
      Остальным четверым невольникам купцы приказали следовать за собою.
      Гарри Блаунт, Колин и Билль в ответ на это спокойно уселись на песке.
      Арабы во второй раз повторили то же самое приказание и на этот раз угрожающим тоном.
      - Повинуйтесь, - сказал Джим. - Мистер Теренс и я - мы скоро последуем за вами. Они не удержат меня здесь живым!
      Колин и Билль сели на ослов, а Гарри вскарабкался на верблюда. Арабские купцы казались удовлетворенными повиновением своих невольников.
      Джим и Теренс хотели последовать их примеру, но их новые хозяева приготовились к этому, и по одному их слову несколько арабов бросились на пленников и крепко связали.
      Гарри, Колин и Билль бросили поводья, сошли с ослов и снова уселись на траву, выказывая намерение остаться со своими спутниками.
      Оставался только один выход из этого затруднительного положения: разлучить невольников силою, - четверых, принадлежащих арабским купцам, увезти с собою, а двух остальных оставить тем, которые не согласились на их продажу.
      Всем присутствующим предложено было принять участие в этом деле. Гарри схватили и силою посадили на спину верблюда, к которому крепко привязали веревками.
      Точно также поступили с Колином, Биллем и крумэном. Их силой посадили на ослов и связали им ноги под брюхом животных.
      Затем купцы за небольшую сумму заручились помощью нескольких арабов, чтобы присматривали за невольниками в течение первых двух дней, - пока доберутся до марокканской границы.
      При отъезде один из купцов сказал Джиму:
      - Скажите молодому человеку, племяннику богатого английского купца, что мы отправляемся в Свеору в уверенности, что он говорил правду, и поэтому мы теперь уводим его туда силой, а если только он обманул нас, ему за это придется поплатиться жизнью.
      - Он не обманул вас, - сказал Джим. - Отведите его - и вы непременно получите богатый выкуп.
      - Так почему же не идут они добровольно?
      - Потому что не хотят расстаться со своими друзьями.
      - Неблагодарные собаки! Они должны бы благодарить судьбу, которая так счастливо свела их с нами. Может быть, они считают нас жалкими рабами и хотят заставить нас подчиниться их воле?
      В это время двое других купцов вывели на дорогу своих верблюдов и минуту спустя Гарри Блаунт и Колин расстались со своим товарищем Теренсом, не имея надежды когда-нибудь увидеть его снова.
      Глава 19
      ХАДЖИ
      Целый час Гарри, Колин и Билль ехали привязанные веревками к своим скакунам. Этот способ передвижения показался им таким неприятным, что они попросили крумэна сказать арабам, что они беспрекословно последуют за ними, если их развяжут. До этого времени африканец никогда не говорил с арабами.
      Узнав, что крумэн говорит по-арабски и до сих пор скрывал это, арабы страшно разозлились и жестоко избили его, наградив предварительно целым градом ругательств; затем они развязали невольников и поставили их во главе каравана. Двое людей, нанятые для присмотра за невольниками, следовали за ними по пятам.
      Поздно ночью путешественники подошли к высокой стене, окружавшей небольшой городок.
      Пропустив вперед невольников, арабские купцы вошли последними, и, сделав нужные распоряжения о размещении невольников на ночь и приказав дать им поесть, сами отправились к шейху, который пригласил их отдохнуть после утомительного перехода.
      Невольникам подан был сытный ужин, состоявший, впрочем, из одних только ячменных лепешек и молока; затем их отвели в большой хлев, где они провели часть ночи, все время сражаясь с насекомыми.
      Никогда еще ни одному из них не приходилось проводить ночь в помещении, где была бы такая масса насекомых, обладавших к тому же самым ненасытным аппетитом.
      Кончилось, однако, это тем, что они все-таки заснули, устав телом и душою, и на другой день проснулись уже тогда, когда арабы принесли им завтрак.
      Солнце в это время уже высоко стояло на небе. Странно, почему до сих пор не делалось никаких приготовлений к отъезду. Бедным невольникам начинало казаться, что их ожидает какая-нибудь новая неудача. Часы шли за часами, а арабы и не думали показываться.
      Волнуясь, обсуждали они, что бы это могло значить. Ничем не объяснимая медлительность была тем более странна, что купцы обещали им как можно скорее отвести их в Могадор. Эта новая отсрочка сулила впереди новые препятствия, и они начали бояться, что их заветным мечтам грозит какая-то страшная опасность.
      Только к вечеру арабы дали им возможность разрешить загадку.
      Они сказали крумэну, что Гарри надул их; шейх, гостеприимством которого они пользовались, отлично знал Свеору и всех живущих в ней иностранцев и клятвенно уверял, что у Гарри там не было и не могло быть никакого дяди.
      - Мы вас не убьем, - сказал один из арабов Гарри, - потому что не хотим сами себе причинять убыток. Вместо этого мы отведем вас опять в пустыню и там продадим кому придется.
      Кроме того, купцы узнали, что невольники, приведенные из пустыни в государство Марокко, могли отдать себя под покровительство местного правительства, что и случалось нередко; тогда их отпускали на волю, не заплатив выкупа, а арабы, которые брали на себя труд приводить невольников, должны были возвращаться назад, не получив даже благодарности за свои труды.
      Один из купцов, по имени Бо-Музем, по-видимому, больше остальных своих товарищей был расположен благосклонно выслушать Гарри, но ему помешали другие. Благодаря этому все уверения молодого англичанина о бегстве своих родственников, о своей ценности и ценности своих товарищей, как флотских офицеров, не имели никакого успеха.
      Наконец арабы удалились, оставив Гарри и Колина в глубоком отчаянии. Билль и крумэн тоже, по-видимому, потеряли всякую надежду на успех и теперь молча сидели, убитые горем. Перспектива вернуться в пустыню отняла у них способность мыслить и чувствовать. Старый моряк, всегда энергично выражавший свои чувства, точно лишился дара речи и не произносил обычных для него в такие минуты проклятий.
      Вечером, на другой день после прибытия каравана в деревню, двое путешественников довольно поздно постучались в ворота, прося гостеприимства на ночь.
      Как только один из них назвал свое имя, его тотчас приняли с большим почетом.
      Купцы далеко за полночь просидели вместе с новоприбывшими в палатке местного шейха. Но это, впрочем, не помешало им подняться на другой день на рассвете, чтобы заняться приготовлением к отъезду.
      Всем невольникам дали позавтракать, приказав торопиться, чтобы помочь навьючить верблюдов.
      Мичманы теперь окончательно узнали, что возвращаются в Сахару, где будут проданы первому встречному.
      - Как же нам теперь быть? - спросил Колин у своих спутников. - Что, по-вашему, лучше: смерть или рабство?
      Никто не отвечал. Глубокое отчаяние овладело всеми.
      Купцам пришлось самим делать все приготовления к отъезду и вьючить верблюдов. В ту минуту, когда они хотели употребить жестокие меры, чтобы заставить невольников подняться идти с караваном, им пришли сказать, что Эль-Хаджи хочет говорить с христианами.
      Через несколько минут к мичманам подошел один из прибывших накануне странников.
      Это был древний старец, почтенного вида, с длинной седой бородой, ниспадавшей на грудь.
      Он только что совершил путешествие в Мекку на поклонение святыне магометан и с титулом "хаджи" приобрел право на уважение и гостеприимство каждого истинного мусульманина.
      При посредничестве крумэна, исполнявшего обязанности переводчика, Эль-Хаджи задал несколько вопросов невольникам и, казалось, был очень тронут их ответами.
      Он узнал от них название корабля, потерпевшего крушение, сколько времени они находятся в неволе и какие им пришлось перенести с тех пор страдания.
      Гарри сказал ему, что у него и у Колина есть отец и мать, братья и сестры, которые теперь наверное оплакивают их как мертвых, что он и его спутники уверены, что их выкупят, если только их отведут в Могадор. Затем он прибавил, что теперешние их хозяева дали им слово отвести их в Могадор, но отказываются исполнить свое обещание из боязни не получить вознаграждения за свои труды.
      - Я сделаю все, что только могу, чтобы помочь вам, - отвечал Эль-Хаджи, когда крумэн передал ему слова Гарри. - Я обязан это сделать, чтобы уплатить долг благодарности одному из ваших соотечественников, и я заплачу этот долг, если только это в моей власти. Я заболел в Каире и умирал от голода; один английский морской офицер подал мне золотую монету. Эти деньги спасли мне жизнь, и я мог продолжать свое путешествие и снова увидеть родственников и друзей. Мы все - дети единого Бога и наш долг - помогать друг другу. Я поговорю с вашими хозяевами.
      Затем старый пилигрим обернулся к стоявшим невдалеке арабам.
      - Друзья мои, - сказал он им ,- вы дали обещание этим невольникам-христианам отвести их в Свеору, где друзья могли бы их выкупить. Разве вы не боитесь Бога, отказываясь исполнить свое обещание?
      - Мы думаем, что они нас обманули, - ответил один из купцов. - Мы боимся вести их в Марокко, где они могут уйти от нас без выкупа. Мы - люди бедные и уже много потратили на этих невольников. Их потеря нас разорит окончательно.
      - Вам нечего бояться подобного, - отвечал старый Хаджи, - они принадлежат к нации, которая не оставляет в рабстве своих соотечественников. Ни один английский купец не откажется выкупить их. А если бы и нашелся такой человек, он бы потом не осмелился вернуться в свою страну. В ваших же интересах, по-моему, отвести их в Свеору.
      - А что если по прибытии туда они пожалуются на нас губернатору? Тогда нас сейчас же вышлют из города и не дадут ничего. Это часто случалось. Здешний шейх знает купца, с которым поступили таким же образом. Он потерял все, а губернатор взял выкуп и положил его в свой карман.
      Эль-Хаджи не знал, что и ответить на это, но, подумав, сумел найти выход из затруднительного положения.
      - Не отводите их в Марокко, - сказал он, - пока вам не уплатят выкупа. Двое из вас могут остаться здесь с ними, а третий отправится в Свеору с письмом от этого молодого человека к его друзьям. У вас ведь до сих пор нет никаких доказательств, что он хочет вас обмануть, и поэтому вы ничем не можете объяснить, почему отказываетесь исполнить свое обещание. Отвезите письмо в Свеору; если вы не получите денег, тогда будете иметь право не вести туда невольников и можете делать с ними, что захотите. Так вы будете правы, и никому не удастся вас обмануть.
      Бо-Музем, самый молодой из купцов, первый одобрил предложение пилигрима и стал энергично поддерживать его.
      - Нужен только один день, - сказал он, - чтобы достигнуть Агадэца, пограничного города государства Марокко, а оттуда до Свеоры не больше трех дней езды.
      Двое остальных купцов совещались несколько минут и затем объявили, что готовы последовать совету мудрого Эль-Хаджи. Бо-Музем отвезет в Свеору письмо от Гарри к его дяде.
      - Скажите молодому человеку, - сказал один из купцов переводчику, скажите ему от меня, что если там не заплатят выкупа, он непременно умрет по возвращении Бо-Музема.
      Крумэн перевел эти слова, но Гарри не задумываясь принял условие.
      Гарри принесли кусок грязной бумаги, заржавленное перо и немного чернил. В то время, как он писал, Бо-Музем приготовился к отъезду. Зная, что единственная надежда на спасение состояла в том, чтобы сообщить об их положении какому-нибудь соотечественнику, живущему в Могадоре, Гарри взял перо и написал следующие строки:
      "Сэр!
      Два мичмана с английского военного корабля, потерпевшего крушение несколько недель тому назад у мыса Бланке, и еще двое матросов в настоящее время находятся в неволе в небольшой деревушке на расстоянии одного дня пути от Агадэца. Податель этой записки - один из наших хозяев. Цель его путешествия в Могадор - узнать, будет ли заплачен за нас выкуп. Если он не найдет лица, которое согласилось бы заплатить за нас, пишущий это письмо будет убит по возвращении посланного. Если вы не можете или не хотите заплатить суммы, назначенной за наше освобождение (сто пятьдесят долларов за каждого), то будьте добры указать подателю письма кого-нибудь из европейцев, который согласится дать эту сумму.
      Еще один мичман и матрос с того же корабля также находятся в рабстве на расстоянии двух дней пути к югу от этой деревушки.
      Податель этого письма Бо-Музем выкупит также и их, если он будет уверен, что получит выкуп и за них.
      Гарри Блаунт"
      Молодой англичанин адресовал это письмо: "Английскому купцу в Могадоре".
      Бо-Музем был готов. Перед отъездом он велел сказать Гарри, что если его путешествие в Свеору будет неудачно, то только смерть молодого собаки-христианина в состоянии будет вознаградить его за это.
      Затем он сел на верблюда и уехал, обещав вернуться не позже, чем через неделю.
      Глава 20
      ПУТЕШЕСТВИЕ БО-МУЗЕМА
      Бо-Музем, несмотря на свою профессию полукупца-полуразбойника, был человек относительно честный и теперь хотя и ехал в Могадор, но в душе почти не верил трогательной истории про богатого родственника, рассказанной моло-дым англичанином. Сам он вполне разделял мнение, высказанное шейхом. Но после разговора с престарелым Эль-Хаджи он считал необходимым совершить это путешествие, чтобы сдержать данное обещание. Они дали слово белым собакам-христианам и, прежде чем отказаться вести их в Могадор, они должны убедиться, что за них действительно не дадут никакого выкупа.
      Он спешил как только мог и, перебравшись через Атласские горы, вечером на третий день уже подъезжал к небольшому городку, также окруженному стенами, всего в трех часах пути от знаменитого морского порта Могадора.
      На ночь он решил остановиться в этом городке, чтобы на рассвете снова пуститься в путь.
      Зайдя в город, Бо-Музем прежде всего наткнулся на своего знакомого.
      Это был тот самый скотовод, которому он несколько дней тому назад продал Теренса и Джима.
      - А! Друг мой, ты разорил меня, - сказал скотовод, подойдя к Бо-Музему. Я лишился этих двух бездельников-христиан, которых ты продал мне; я теперь несчастный человек!
      Бо-Музем просил его объяснить, что произошло.
      - После твоего отъезда, - начал скотовод, - я пытался заставить немного поработать этих неверных собак, но они и слышать не хотели о работе, говоря, что готовы лучше умереть, чем согласятся приняться за работу. Я - бедный человек и не мог кормить их, если они не будут работать. Не мог я также, к несчастью, доставить себе удовольствие убить их, хотя, признаюсь тебе, мне этого очень хотелось. На другой день после твоего отъезда я получил известие из Свеоры, куда меня немедленно просили приехать по важным делам. Рассчитывая найти в этом городе какого-нибудь сумасшедшего христианина, который согласился бы что-нибудь сделать для своих соотечественников, я взял и их с собою. Они уверили меня, что если я отведу их к английскому консулу, он даст за них большой выкуп. Мы пришли в Могадор и отправились в дом консула; тогда собаки-христиане объявили мне, что они свободны и с презрением отвечали на мои приказания идти за мной. За все мои труды и расходы я не получил ни одного пиастра. Губернатор Свеоры и император Марокко состоят в дружеских отношениях с правительством неверных и точно также с презрением относятся к бедным арабам пустыни. Для нас нет справедливости в Могадоре. Если вы поведете своих невольников в город, можете быть уверены, что они улизнут от вас.
      - Я ни за что не поведу их туда, - отвечал Бо-Музем, - пока не буду уверен, что за них заплатят выкуп.
      - Вы никогда не получите его в Свеоре. Их консул не даст ни одного доллара, и вместо того постарается освободить их так же, как и моих невольников.
      - Но у меня есть письмо одного из невольников к его дяде, богатому купцу, живущему в Свеоре, который и даст деньги.
      - Собака обманул вас. Здесь нет у него дяди. Если ты хочешь, я могу тебе доказать это. Как раз в этом городке теперь находится еврей из Могадора, который знает всех неверных купцов в городе, и, кроме того, он понимает их язык. Покажи ему это письмо.
      Бо-Музем, горя нетерпением узнать истину, с благодарностью принял это предложение и в сопровождении скотовода направился к дому, где жил еврей.
      Еврей взял письмо Гарри и на вопрос араба, желавшего знать, кому оно было адресовано, отвечал:
      - Английскому купцу в Могадоре.
      - Бисмиллях! - вскричал Бо-Музем. - Все английские купцы не могут быть дядями собаки-христианина, написавшего это письмо!
      - Довольно, - сказал Бо-Музем, - я не пойду дальше, я сейчас же возвращусь назад; собака, насмеявшаяся над нами, будет предана смерти, а его двух товарищей мы продадим первому встречному.
      На другой день рано утром Бо-Музем выехал из города по дороге к деревне, где его возвращения ожидали с нетерпением. Скотовод отправился тоже вместе с ним, так как по делам ему будто бы было нужно ехать в ту же сторону.
      - Я хочу, - сказал последний, когда они уже выехали из города, - купить первых попавшихся невольников-христиан.
      - Бисмиллях! Зачем? - удивленно спросил Бо-Музем. - Ты же сам говорил мне, что совсем разорился, лишившись денег, заплаченных за тех двух невольников?
      - Да, - отвечал скотовод, - и именно поэтому я и хочу купить неверных, чтобы иметь возможность выместить на них свою неудачу. Невольники, которых я теперь куплю, умрут от работы и голода. Но я им покажу теперь!
      - Ну, в таком случае и я не прочь помочь тебе, - отвечал Бо-Музем. - У нас ведь еще останется двое товарищей молодого собаки-христианина, которого я поклялся убить. За исключением его, мы с удовольствием продадим тебе остальных.
      Скотовод предложил десять долларов и четыре верблюда за каждого невольника, на что и согласился его товарищ.
      Бо-Музем дал себя провести. История бегства обоих невольников, Теренса и Джима, была целиком вымышлена.
      Глава 21
      РАИС-МУРАД
      Прошло шесть дней, в продолжение которых с белыми обходились сравнительно недурно. По крайней мере, они не страдали от голода и жажды.
      Под конец этого времени их хозяева посетили их в сопровождении какого-то мавра.
      Мавр приказал им встать и поочередно внимательно осмотрел их, как купец, не желающий покупать товар за глаза.
      На мавре надет был богатый кафтан, вышитый на груди и на рукавах и подпоясанный вокруг талии роскошным поясом. Широкие сафьяновые сапоги и красный шелковый тюрбан дополняли его костюм.
      Судя по тому, с каким почтением относились к нему купцы, мавр, должно быть, представлял собою знатную особу. Вместе с ним прибыла многочисленная свита верхами на великолепных арабских скакунах.
      Осмотрев невольников, мавр ушел, а немного погодя арабы вернулись и объявили невольникам, что они перешли в собственность этого знатного чужестранца.
      Надежда на освобождение, которую питали в продолжение нескольких дней несчастные молодые люди, разлеталась, как дым, при этом известии.
      - Пойдем к нашим хозяевам, арабским купцам, - вскричал Гарри, - скажем им, чтобы они не продавали нас! Идите все! За мной!
      Молодой англичанин опрометью выскочил из хлева в сопровождении своих товарищей. Все они направились к жилищу шейха.
      - Зачем вы продали нас? - начали они говорить, когда отыскали купцов. Разве вы забыли свои обещания? Зачем же в таком случае один из ваших отправился получать за нас выкуп?
      - Что же из этого? - отвечали арабы. - Если даже Бо-Музем и найдет в Могадоре человека, который согласился бы внести за вас выкуп, какую цену должен он будет получить с этого человека?
      - Сто долларов за меня, - отвечал крумэн, - и по сто пятьдесят долларов за каждого из моих товарищей.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7