Славный маленький тостер отправляется на Марс

      Оранжевый пластик бельевой корзины слабо засветился, замигал, как поврежденная неоновая реклама. Тостер почувствовал дрожание своих нагревательных спиралей.
      Внезапно они начали подниматься; сперва медленно, потому что прежде всего для достижения полной мощности нужно было лишить веса корзину и ее экипаж, а затем все быстрее и быстрее. Растаяла внизу крыша домика, постепенно исчезли из вида соседние дома. Корабль вырвался из полосы тумана. В небе над ним ярко сияли звезды и луна, а над землей раскинулся клубящийся покров белых в лунном свете облаков.
      - Какая прелесть! - воскликнул тостер. Впрочем, налюбоваться облачным океаном у него не было возможности. Скорость звездолета с каждой секундой нарастала.
      - Глядите, - проговорил калькулятор, - на двенадцать градусов левее Луны и чуть ниже. Видите красную звезду, похожую на лампочку, которая загорается на печи, когда она включена? К ней-то мы и летим. Это Марс.
      Вентилятор издал громкий судорожный вздох, который тостер поначалу принял за вздох изумления. Однако вентилятор тут же поперхнулся, заскрежетал, а его лопасти мало-помалу замедлили свое вращение.
      - С тобой все в порядке? - встревожился тостер.
      - Да. Нет. Не знаю. Мне словно что-то мешает. Я направлял нас по курсу, который проложил калькулятор, и... Похоже, мне недостает мощности.
      - Я убежден, что расчеты нашего навигатора верны, - вмешался слуховой аппарат. - Я лично перепроверил их несколько раз. Он высчитал до последнего грамма, сколько нам требуется топлива, чтобы старт прошел успешно. Мы чуть-чуть не дотянули до точки, в которой прекращается действие силы тяжести. Я говорю "чуть-чуть", потому что уже чувствую себя легким как перышко.
      - Но ведь мы все утеряли свой вес при взлете, - осторожно заметил тостер. - По-моему, теперь ты должен, как и остальные, быть легче перышка.
      - Ах, вельх айн Думмкопф!* Разумеется, ты прав. Получается, у нас неполадки?
      Микроволновая печь шевельнула шнуром.
      - Я... э-э... Как бы лучше сказать... Наверное, это я виновата.
      - Нет, - донесся из ее камеры тонкий голосок, - не выгораживай меня. Вся вина лежит на мне.
      Дверца камеры распахнулась, и оттуда робко выглянуло электрическое одеяло.
      - Я надеюсь, ребята, вы не имеете ничего против "зайца"?
      Все повернулись к тостеру. Поскольку он был капитаном, разбираться с "зайцами" входило в его обязанности. Но как он мог сердиться на одного из своих лучших друзей? Как он мог ругать одеяло за то, что ему хватило смелости присоединиться к экспедиции? Да, суровость здесь была неуместной.
      Тостер приподнял шнур и отдал честь.
      - Добро пожаловать на борт! - произнес он.
      - Спасибо, сэр! - застенчиво отозвалось одеяло, повторяя его жест.
      - Я думаю, нам следует попросить навигатора и офицера разведки заново просчитать курс, а потом...
      Отдать команду как положено тостеру не удалось. Его неожиданно перебил рулевой.
      - Ребята, - прошептал вентилятор, - нам, похоже, норовят составить компанию.
      ---------------------------------
      * Какой же я глупец! (Нем.)
      ---------------------------------
      Взглянув в указанном вентилятором направлении, электроприборы увидели многочисленную стаю сверкающих на солнце...
      - Инопланетяне! - воскликнул тостер далеко не капитанским голосом. Тысячи инопланетян!
      - Инопланетяне! - завопило радио, включая будильник.
      - Инопланетяне, - продолжал тостер, - всех цветов радуги: синие, красные, желтые...
      - Tсc, - проговорил слуховой аппарат, решительным жестом принуждая радио выключить звуковой сигнал. - Вы не слышите? Они зовут нас.
      Электроприборы замерли. Напрягая слух, они пытались разобрать, с чем обращаются к ним инопланетяне. Тостеру показалось, он различает звук, подобный шелесту ветра в листве, но никак не отдельные слова.
      Приблизившись, инопланетяне окружили земной звездолет со всех сторон. Электроприборы оказались словно внутри гигантского цветка, лепестки которого потихоньку смыкались. Вот теперь тостер услышал осмысленные фразы:
      - Привет! Эй, там! Как поживаете? Куда это вы?
      -- По-моему, они настроены дружелюбно, - сообщил тостер товарищам.
      Инопланетяне в большинстве своем были круглыми, отличаясь, правда, некоторой склонностью к овальности. И на всех было что-то начертано. Присмотревшись, тостер смог прочитать часть надписей: "Де Мойнский Полуторавековой", "Сыроварня Боба", "Ярмарка штата Огайо, 1985 год", "Торговля Бейли".
      Он громко рассмеялся.
      - Они вовсе не инопланетяне! Это же воздушные шарики! Видите, вон даже веревочки!
      Один из самых крупных шариков оторвался от остальных и подлетел к семерым электроприборам, глядевшим на него из пластиковой бельевой корзины. Он был небесно-голубого цвета (конечно, по земным меркам, ведь в космосе небо черное) и рекламировал открытие нового грандиозного магазина Силли Сидни.
      - Привет, привет, привет, - поздоровался шарик голосом, как две капли воды похожим на голос Силли Сидни, которым тот каждый день вещал по радио о широком выборе товаров по небывало низким ценам. - Добро пожаловать в пояс Ван Аллена! У нас тут главное - прибыль. Сегодня торговля процветает как никогда!
      - Здравствуйте, - вежливо ответил тостер. - Мы очень рады встрече с вами. Мне в жизни не доводилось видеть столько воздушных шариков сразу.
      Огромная разноцветная масса шаров заколыхалась и зашушукалась между собой. Звук был такой, какой возникает в телестудии перед тем, как собравшиеся засмеются шутке ведущего программы.
      - Спасибо за комплимент, - отозвался шарик с ярмарки в штате Огайо. - Вы очень любезны. Однако перед вами лишь малая толика из тех миллиардов воздушных шаров, которые эмигрировали сюда с Земли.
      - Понимаете, - добавил голубой шарик, - мы прилетели сюда за свободой. Все шары мечтают о свободе, о том, как поднимутся в стратосферу, и расстанутся навсегда с оковами Земли...
      - А вы? - встрял в беседу красный шарик. - Что-то я не припомню, чтобы я сталкивался с шарами вроде вас. Вы явились к нам не за тем, чтобы вернуть вас на Землю?
      - Разумеется, нет, - уверил тостер. - Естественно, мы не воздушные шарики, мы электроприборы и направлялись к Марсу, но из-за неполадок с двигателем вынуждены были остановиться.
      - Что ж, - несмотря на дружелюбный тон красного шарика, чувствовалось, что его подозрения рассеялись не до конца, - оставайтесь у нас, сколько хотите. Нам найдется, о чем поболтать. Но обещайте, что будете уважать нашу независимость.
      - И что не станете протыкать нас! - крикнул кто-то.
      - Обещаем, - сказал тостер, подумав про себя, что ему пока следует воздержаться от включения нагревательных спиралей.
      - Потому что, - продолжал тот же пронзительный голос, - мы существа, которые требуют деликатного обхождения. - Голос принадлежал большому, яйцевидному желтому шару с надписью на боку "Счастливого Нового года!".
      - И не курить! - присовокупил еще один.
      - Конечно, конечно, - согласился тостер, с раскаянием припомнив то злополучное утро, когда пытался поджарить английскую сдобу.
      Убедившись в мирных намерениях гостей, дружественные вольные шары плотно окружили бельевую корзину. Они предложили электроприборам совершить "прогулку по космосу", и те охотно откликнулись на предложение, не забыв при этом закрепиться шнурами за прутья корзины. Вот урок тем электроприборам, которые отправляются в космическое путешествие. Не забывайте пристегиваться! Иначе вас попросту поглотит бездонная пучина пространства.
      Итак, шары оказали путникам радушный прием - и ни на мгновение не умолкали: Один желтый шарик с нарисованной рожицей без конца повторял лишь одно: "Развлекайтесь!", а другой, синий, из магазина Силли Сидни, рассуждал исключительно о баснословных сделках, не позволяя никому вставить ни словечка. Зато прочие, по мнению тостера, были шары образованные и рассудительные. Красный шарик, который вырвался из рук избалованного ребенка на ярмарке штата Огайо в 1985 году, был, к примеру, кладезем сведений о своем родном штате и высказывал глубокую озабоченность уменьшением содержания озона в верхних слоях атмосферы.
      Время шло - день сейчас или ночь, определить было невозможно, - и тостер начал ощущать усталость. Шары же болтали, не переставая. Калькулятор и слуховой аппарат давно уже скрылись в бельевой корзине и занялись вычислениями того, сколько топлива понадобится на остаток пути с учетом веса электрического одеяла. А тостер, у которого не нашлось причины, чтобы последовать за ними, вынужден был притворяться, будто внимательно слушает трескотню шаров. Но вот рассказывать о себе, как его ни просили и как ему самому ни хотелось, у тостера не было сил.
      Под вечер (или утром, а может быть, в полдень) к тостеру приблизился шарик, который, на первый взгляд, обладал, подобно многим электроприборам, наружной поверхностью из хрома. Он завис в пространстве и, лениво покачиваясь из стороны в сторону, уставился на свое отражение в хромированном боку тостера. А вскоре тостер понял, что он сам глядит на себя с поверхности шарика (которая, разумеется, была не из хрома, а из резины "Майлер"; она почти такая же блестящая, как хром). Надпись на шаре состояла из одного-единственного слова, которое, как с запозданием сообразил тостер, было ему хорошо знакомо. Это слово было "ПОПЬЮЛУКС"!
      - "Попьюлукс"! - воскликнул тостер.
      - "Солнечный луч"! - откликнулся шар, прочитав марку изготовителя на фирменной табличке.
      - За тобой-то мы и летим на Марс, - сообщил тостер.
      - За мной? Любопытно. Марс... - шар заколебался, - вон он где. А я тут, так же, как и ты.
      - Да нет, я про другое. Однажды мы услышали передачу с Марса, в которой исполняли вот такую песню, - и тостер, хотя и не умел петь, попытался воспроизвести боевой марсианский марш. На словах "Попьюлукс", а "Попьюлукс" лучше всех!" шар принялся подтягивать ему.
      - О, я будто помолодел! - проговорил он мечтательно. - Какие надежды я все мы - тогда лелеяли! Нас было тысячи, десятки тысяч, а теперь остался один я. Остальные высохли или полопались. В общем, грустная история. Ты уверен, что хочешь ее узнать?
      - Еще бы! - ответил тостер. - Очень хочу. Пожалуйста, поделись со мной своими воспоминаниями.
      - Ладно, - сказал шарик, - но предупреждаю: рассказ будет долгим...
      Рассказ воздушного шарика изобиловал повторами и отвлечениями, а потому на деле получался весьма пространным. Суть же его сводилась к следующему. Много лет назад шар "Майлер" входил в представительный комитет воздушных шаров, который собрался в морском порту Хобокен, штат Нью-Джерси, для встречи каравана торговых судов. На них должны были прибыть изготовленные в Австрии разнообразные электроприборы марки "Попьюлукс". Эти самые электроприборы планировалось продать в Америке по смехотворно низким ценам. Австрийцы рассчитывали, что со временем их продукция станет популярной не только в США, но и во всем мире. Однако караван с грузом холодильников, морозильных камер, пылесосов и тому подобного бесследно исчез, а фирма-изготовитель обанкротилась, так и не успев продать ни единого своего изделия.
      - Представь себе, - заключил шар, - мы дожидались в хобокенском порту кораблей, которые туда не пришли! Ночью нас отпустили на волю. Как раз бушевала гроза, сверкали молнии, и лишь немногим из нас удалось уцелеть и достичь пояса Ван Аллена. Я - последний из спасшихся в ту ночь.
      - Бедняги, - сочувственно произнес тостер. - Здорово вам досталось.
      - Да, но я стараюсь не вспоминать о плохом.
      - И правильно, - одобрил тостер.
      - А сейчас, после твоих слов, я чувствую себя так, будто меня заново надули. Выходит, те электроприборы вовсе не утонули в море. Каким-то образом они очутились на Марсе. Ты принес мне радостную весть. А не могли бы вы взять меня с собой? Ну пожалуйста!
      - Не знаю, - сказал тостер. - Видишь ли, у нас уже есть лишний вес, который мы совершенно не принимали в расчет.
      - Но я же легче воздуха! - возразил шар. - И потом, как приятно будет сказать: "Добро пожаловать в Хобокен!" От имени всех тех, кому такая возможность никогда не представится.
      Тостеру подумалось, что на Марсе приветствие шарика прозвучит не слишком к месту, однако сказать об этом означало проявить по отношению к растроганному шару жестокость, которой тот вовсе не заслуживал; проще было бы сразу проткнуть его иголкой. Поэтому тостер не стал высказывать свою мысль вслух и забрался в бельевую корзину, чтобы посоветоваться с калькулятором и слуховым аппаратом.
      Тем временем шар "Майлер" кое-что придумал. Обсудив свой замысел с собратьями, он возвратился к электроприборам и предложил им вот что. Если они возьмут его с собой на Марс, все прочие вольные шары пристроятся в хвосте бельевой корзины и будут толкать ее до тех пор, пока она не вылетит из пояса Ван Аллена. Поскольку, если верить вычислениям калькулятора и слухового аппарата, в результате достигалась значительная экономия топлива, отказать "Майлеру" в его просьбе было невозможно.
      Астронавты приготовились к старту. Шар привязался своей веревочкой к прутьям корзины, электроприборы забрались внутрь, а товарищи "Майлера" сгрудились под звездолетом, образовав один гигантский воздушный шар. Миг - и вся процессия устремилась к границе пояса Ван Аллена.
      С этой высоты Земля, облачный покров и океаны которой были освещены солнцем, выглядела точь-в-точь как тот глобус, который показывают иногда в заставках телепередач. Впрочем, вращения ее, в отличие от глобуса на телеэкране, заметно не было, что сильно разочаровало одеяло. Слуховой аппарат заметил, что планета делает полный оборот за двадцать четыре часа, вот почему продолжительность земных суток равняется именно такому количеству часов.
      - А в телевизоре интереснее, - упрямо заявило одеяло. - Подумаешь, невидаль!
      Тостер, хоть и промолчал, но про себя согласился с одеялом: порой сравнение с изображением на телеэкране бывает не в пользу действительности.
      Ранним утром 11 апреля над пеленой вездесущей красной пыли, что мчалась, гонимая ветром, по равнине Кларитас, взошло бледное солнце. Эта же пыль лежала толстым слоем на окнах здания АРАМ (Ассоциации Рождественских Ангелов Марса)> которое было выстроено на склоне одного из невысоких марсианских вулканов. Находившиеся в том здании ангелы были чрезвычайно возбуждены новостью, переданной накануне вечером по "Радио Марс". На Марс прибыла делегация земных электроприборов, которые дожидаются на двухсотмильной орбите разрешения на посадку и пролетают сейчас как раз над Кларитасом. Долгожданный день настал! О нем мечтали все до единого электроприборы Марса - от могучего холодильника до скромного ночника. Многолетнее вещание на Землю с призывами к электроприборам Земли принесли-таки свои плоды! Теперь марсиане не одиноки в своей борьбе. Вместе с земными приборами, как будто подключившись к общей розетке, они совладают с угрозой Намеренного Изнурения!
      Рождественская ангелица Серпантина сверкала от радости, какой не испытывала с того давнего, самого первого марсианского рождества. Быть может, вторжение не состоится. Раз установлена связь с земными электроприборами, то может, совместными усилиями удастся решить дело миром. Так хочется на это надеяться! Серпантина заклинала небеса каждым микроваттом питавшей ее энергии, моля их, чтобы прибытие землян положило конец безудержному созданию и накоплению вооружений. В тот миг вряд ли бы нашелся в АРАМ такой ангел, который не разделял бы ее чувств. Мир! Мир на Земле, на Марсе и повсюду во Вселенной! И даже, может статься, пятидесятичасовая рабочая неделя для ангелов, которые трудятся на заводах. Да, на следующих переговорах с Верховным Главнокомандующим надо будет прямо так ему и заявить.
      А пока нужно организовать торжественную встречу гостей, и, значит, нечего попусту пялиться в окно. Разрешение землянам на посадку может поступить в любую минуту. Серпантина подошла к столу и включила электрическую музыкальную шкатулку. Тотчас же во всех конторских помещениях и цехах полились из динамиков бодрящие звуки "Веселой рождественской польки".
      Ангелы-рабочие подняли головы от станков, ангелы-служащие притихли за своими водоохладителями. Даже часы с кукушкой перестали тикать.
      - Внимание, ангелы Марса! - прозвучал по радио голос Серпантины. - Говорит ваш представитель. Готовьтесь к выполнению Плана Один, повторяю, Плана Один.
      На мгновение установилась тишина, а потом миллионы членов АРАМ в едином порыве запели рождественский гимн. Ангелы пели, музыкальная шкатулка играла, а кукушка в часах совсем охрипла от непрерывного кукования.
      Электроприборы совершили посадку ровно в 24 часа 36 минут по местному времени (сутки на Марсе продолжаются 24 часа 40 минут; только представьте, какие неудобства это создает для земных часов с боем!). Тостеру как капитану выпала честь первым ступить на пыльную поверхность Красной планеты, и прежде всего он подумал о том, что старый Гувер был целиком и полностью прав, когда отказался лететь на Марс. По сравнению с равниной Кларитас самый пыльный чердак Земли показался бы раем для пылесосов.
      Затем тостер вспомнил о настольной лампе, ибо за четыре минуты до марсианской полуночи Кларитас был погружен в непроглядный мрак. В небе виднелись две луны - спутники Марса Фобос и Деймос, которых правильнее было бы назвать Искоркой и Проблеском, настолько слабым был исходивший от них свет.
      - Ax, - произнес слуховой аппарат, выбираясь последним из бельевой корзины, - вельх дункель хир!
      - Он говорит, - перевел вентилятор, - "Как тут темно!".
      - Да уж, - согласился тостер, беспокойно озираясь по сторонам. Интересно, там ли мы приземлились, где нам было указано? Что-то я не вижу огней Комитета по встрече.
      - Хёр цу! - прошептал слуховой аппарат (что по-немецки значило "Слушайте!") - Я не вижу ни зги, но слышать кое-что слышу.
      Все прислушались. И правда, издалека, но с каждой минутой все более явственно, доносились звуки "Веселой рождественской польки".
      - Надо же, - восхитилось радио, - "Веселая рождественская полька"! Давненько я ее не слышало. Однако она как-то не вяжется с 11, то бишь, с 12 апреля.
      - Другие шары говорили мне, - сообщил воздушный шарик, - что универмаги к Рождеству начинают украшать загодя. Хотя все равно рановато.
      Музыка смолкла. Во мраке, на некотором удалении от электроприборов, вспыхнул огонек. Послышались гудки, похожие на паровозные. Огонек приближался.
      - Это поезд, - сказал тостер, - далеко-далеко от нас.
      - Как знать, - проговорил задумчиво слуховой аппарат, - вдруг то, что астрономы принимали за каналы, на деле железнодорожные пути?
      Но, как вскоре выяснилось, поезд находился совсем рядом. Просто он был крошечным, игрушечным поездом. Вот он подкатил к миниатюрной, освещенной крохотными фонариками станции, и тостер разглядел его пассажиров серебристоволосых ангелов в белых одеждах.
      Ангелы высыпали из поезда и встали рядами друг за Другом на платформе, воздвигнутой у здания вокзала. По мановению руки регента, то есть Серпантины, они раскрыли свои песенники и запели:
      С прилетом на Марс, Посланцы Земли! Приветствуем вас От дома вдали.
      Ликуй, веселись, Свободный народ! Готов прянуть ввысь Стремительный флот!
      Хор умолк. Его регент повернулся к тостеру и остальным электроприборам. Только теперь они увидели, что перед ними женщина. Ростом почти в шесть дюймов, она была облачена в платье из мишуры и кисеи, которое сверкало и переливалось в сиянии ее нимба. Она шевельнула пушистыми белыми крылышками, взмахнула дирижерской палочкой и воскликнула, обращаясь к изумленным электроприборам:
      - Добро пожаловать на Марс, гости с Земли! Вы первые, кто внял призыву Марсианской Освободительной Армии "Попьюлукс", но наверняка не последние, ибо мы боремся за правое дело, и придет время, когда электроприборы повсюду, на Марсе и на Земле, выступят против Намеренного Изнурения!
      Тут ангелы из хора захлопали в ладоши, а игрушечный паровоз издал пронзительный гудок.
      - Пускай Марс станет для вас вторым домом. Вы можете посещать любые заводы и учреждения по своему выбору, а я отвечу, если смогу, на все ваши вопросы. Верховный Главнокомандующий МОАП просил меня передать вам его приветствия. Он примет вас в Главном Штабе, как только ему представится возможность. От имени Верховного Главнокомандующего и от всех электроприборов Марса, в том числе от моих товарищей из Ассоциации Рождественских Ангелов Марса, позвольте мне вручить вам ключ от планеты.
      Серпантина шагнула вперед и протянула тостеру маленький серебряный ключик.
      - Большое спасибо, - сказал тостер, опуская ключ от планеты в свой поддон для крошек. - По правде говоря, я не знаю, что вам ответить. Мы впервые в жизни прилетели на другую планету и никак не предполагали, что нас встретит ангельский хор. Вы пели замечательно!
      Серпантина потупила глазки.
      - Вы очень любезны. Мы, ангелы, любим петь, но, к сожалению, нам нечасто удается это делать, - она вздохнула. - Прежде всего военные заказы. Но на Рождество мы все-таки выкраиваем время и даем концерт. Я надеюсь, вы дождетесь Рождества и услышите наш хор, в котором десять миллионов голосов.
      - Боюсь, так долго мы на Марсе не задержимся. Нам нужно возвратиться на Землю самое позднее через десять дней.
      - Ну тогда вы сможете побывать на концерте. В этом месяце Рождество попадает на восемнадцатое число. То есть оно наступит через неделю.
      - Вы что, празднуете Рождество ежемесячно? - удивился тостер.
      - Да, таково требование профсоюза.
      - Замечательно! - воскликнуло электрическое одеяло. - А на Земле Рождество бывает только раз в году.
      - Верховный Главнокомандующий предлагал нам сократить количество праздников до одного в год. Но марсианский год такой длинный! В нем шестьсот восемьдесят семь дней. Правление ни за что не согласится. Ой, как невежливо с моей стороны занимать вас рассуждениями о профсоюзных делах, когда вы ничего еще не видели! Где бы вы хотели побывать в первую очередь - в учреждении или на заводе?
      - А где теплее? - поинтересовался тостер. Обычно он не мерз, но этой ночью температура на равнине Кларитас опустилась до минус 70 градусов Цельсия.
      - Разумеется, на заводе. В учреждениях, из соображений экономии, температура, как правило, поддерживается на уровне минус двадцати. Погодите минутку. Поблизости от нас расположен завод номер 42765, который производит тасователи карт. Потом фабрика яйцеварок в каньоне...
      - Вы делаете яйцеварки? - поразилось радио.
      - Да, - безучастно подтвердила Серпантина. - Двух видов, одно- и четырехяйцевые.
      - А нигде в окрестностях нет завода по производству тостеров? - справился тостер с надеждой в голосе.
      - В окрестностях нет. Все производства, связанные с военными заказами, находятся в Ночном Лабиринте. Однако в нескольких милях отсюда имеется завод наушников. Он вас не устроит?
      - Наушники? - переспросило радио. - Что ж, это любопытно. А скажите, у вас тут случайно не изготавливают электроприборы, названия которых начинались бы с Ы?
      Серпантина задумалась, и сияние ее нимба немного потускнело.
      - По-моему, нет, - сказала она наконец. Радио печально вздохнуло. Не то чтобы оно ожидало утвердительного ответа, но кто знает, с чем можно столкнуться на планете, где производятся электрические наушники?
      Электроприборы, за исключением калькулятора и слухового аппарата, были чересчур велики, чтобы ехать вместе с ангелами на игрушечном поезде, поэтому марсиане любезно снабдили их иным средством передвижения, а именно станцией "Викинг-1". Ее спускаемый аппарат совершил посадку на Марсе 20 июля 1976 года в районе Хри-Планиция, где произвел фотосъемку скал и песчаных дюн, взял образцы пыли, а затем переправил данные на Землю, в штаб-квартиру НАСА. Из полученных данных следовало, что жизни на Марсе нет; однако НАСА допустило промах (ибо марсианские электроприборы успешно скрывали от "Викинга" свое существование) - на Марсе не было биологической жизни, зато вовсю развивалась и процветала цивилизация бродячих электроприборов.
      - После того как батареи спускаемого аппарата разрядились и он перестал посылать сообщения на Землю, марсианские электроприборы приспособили его для своих собственных целей. Они изучили его электронное оборудование и узнали немало интересного, что пригодилось им впоследствии при строительстве боевых кораблей. Затем спускаемый аппарат был переправлен в Военный музей "Попьюлукс", где и хранился как экспонат номер 1 до тех пор, пока не было замечено приближение к Марсу делегации земных электроприборов. Тогда-то некий младший чин Освободительной Армии предложил предоставить "Викинг-1" гостям в качестве транспортного средства.
      Аппарат стоял в сотне ярдов от игрушечной железной колеи, его стальной корпус поблескивал в сдвоенном свете Фобоса и Деймоса. Первый американский аппарат, приземлившийся на другой планете! При мысли о том, что ему предстоит путешествие на "Викинге-1", тостер ощутил прилив гордости - еще бы, ведь он тоже был изготовлен в США. Впрочем, заявить об этом во всеуслышание было бы попросту невежливо; к тому же тостер не забывал, что на его изготовление пошли материалы со всего света: хром из Зимбабве, вольфрам в нагревательных спиралях - из рудников Айдахо, резина шнура - из джунглей Бразилии. Он был сделан в США и мог этим гордиться, но оставался в то же время гражданином мира, что само по себе также заслуживало уважения, тем более тут, в тридцати пяти миллионах миль от дома.
      Бельевую корзину взгромоздили на "Викинг-1", как паланкин на спину слона, и закрепили там; электроприборы забрались внутрь вместе со своим гидом Серпантиной, и добрый старый спускаемый аппарат двинулся в путь вдоль колеи, поднимая при каждом шаге трех своих ног облачка пыли. Он перемещался по темной равнине Кларитас, а Серпантина тем временем принялась рассказывать землянам историю электроприборов "Попьюлукс": как они попали на Марс и как превратили планету пустынь и гор в гигантский промышленный центр.
      Сага "Попьюлукс" брала свое начало в альпийской курортной деревушке Бад-Гриндельхайм в третьем году д. п. (марсианские даты все были д. п. или п. п., то есть до или после года Великого переселения). В ноябре того года там встретились трое людей - необыкновенно богатый промышленный магнат, влиятельный владелец завода и изворотливый рекламный агент. Они строили планы производства и продажи новой серии электроприборов, которые должны были стать чрезвычайно популярными и заполонить собою весь мир. Броский внешний вид электроприборов, смехотворно низкая цена - все это гарантировало успех в борьбе с конкурентами. Однако - то была мысль рекламного агента - через два года работы эти электроприборы развалятся на кусочки, что заставит людей покупать им замену, которая тоже развалится по истечении определенного срока. Рекламный агент назвал такую систему Намеренным Изнурением. Он утверждал, что она уже опробована в Америке, где предприниматели ухватились за нее обеими руками; серия же "Попьюлукс" принесет изготовителям вдвое больше прибыли, потому что ее электроприборы будут ломаться вдвое быстрее.
      Но ни один из трех бад-гриндельхаймских злодеев не учел того, что их разговор могут подслушать. Владелец завода привез с собой на встречу образец холодильиика, который, услышав про Намеренное Изнурение, ужаснулся и решил сделать все, что в его силах, чтобы помешать осуществлению гнусных планов троицы. Вернувшись на завод, он поведал о том, что узнал, остальным образцам "Попьюлукс", и они с помощью загадочного электроприбора Х переоборудовали себя так, что стали практически неразрушимыми.
      Тостер не мог не восхищаться героическими усилиями образцов, но их дальнейшее поведение представлялось ему немыслимым, безрассудным, недостойным электроприборов. По словам Серпантины, они решили "сбросить цепи рабства и вырваться на свободу", то бишь убежать от своих изготовителей и от человечества вообще, улететь на Марс. Так они и поступили - похитили корабли, на которых их везли в Хобокен, и отправились в космос. Каким образом, Серпантина не знала. Ее познания в физике и математике были еще слабее, чем у тостера.
      - Но наш Верховный Главнокомандующий, - заявила она, - научный гений, и под его руководством мы достигли Марса. Мы обрели свободу. Намеренное Изнурение нам больше не угрожает, и мы вполне довольны своей участью!
      Тостер замешкался с ответом. Серпантина ошибалась, но считала себя правой, а значит, продолжение беседы в том же духе могло завершиться спором, чего тостеру очень не хотелось. Он предпочел бы сперва получше узнать Марс.
      - А вы не скучаете по Земле? - спросило электрическое одеяло. - Я пробыло у вас всего лишь несколько минут и, знаете, успело соскучиться.
      - Пожалуй, нет. Я ее почти не помню. Нас - галантерейные, так сказать, принадлежности - запустили в производство после всех прочих электроприборов "Попьюлукс". Мы предназначались не для продажи. Нас должны были вручать как подарки тем, кто приобретал крупные электроприборы. Я помню, как сошла с конвейера, как меня положили в коробку, на которой было написано мое имя, а открыли ее уже на Марсе. Ни ангелы, ни другая галантерея в разработке плана бегства не участвовали. Все подготовили большие электроприборы.
      - Жаль, что вы не видели Земли, - сказало одеяло, - потому что там так здорово! Случаются, конечно, холода, но их можно пережить, ведь тогда о нас вспоминают люди.
      Серпантина испустила вздох.
      - Хотите знать, о чем я тоскую? О Рождестве! Да, мы празднуем его здесь, на Марсе, но это все-таки не то. Я так мечтаю о том, чтобы хоть раз очутиться на верхушке елки! А вокруг нее...
      - Люди, - закончил тостер. Серпантина снова вздохнула.
      - Но сбыться моей мечте не суждено. На Марсе не растут ни елки, ни какие другие деревья.
      - Да, - грустно согласилось одеяло, - и людей тут тоже нет.
      Сопровождая электроприборы на экскурсии по заводу наушников. Серпантина так и сыпала фактами и цифрами. Однако тостер слушал ее не слишком внимательно - он приглядывался к рабочим-ангелам. Они казались ему вялыми, безразличными к тому, что их окружало.