Необыкновенное приключение Никиты Рощина

      Никита свернул на улицу, полную народа. Скуластый солдат штыком преградил ему дорогу.
      - Назад, проходу нет!
      - Я ищу отца,- сказал Никита.
      - Назад, тебе говорю! - Скуластый замахнулся прикладом. Никита попятился, и в эго время другой солдат, пахнущий хлебом и овчиной, положил руку сзади ему на шею:
      - Кого ищешь, парень?
      Никита, задыхаясь, рассказал ему о пропаже отца. Солдат, пахнущий хлебом и овчиной, проговорил:
      - Ах ты, таракан запечный, плохо твое дело... Ну, иди за мной, я уж тебе, так и быть, покажу, где твой батька сидит...
      Он привел Никиту к низкому каменному дому, где у крыльца стояли два пулемета и расхаживали солдаты с винтовками дулом вниз. Никита хотел было войти в дом, но его отогнали. Солдат, пахнущий хлебом и овчиной, затерялся. Никита стал смотреть в окна, но на них висели шторы. Время от времени к крыльцу подкатывали мотоциклетки, с них слезали молодые люди в кожаных куртках и. дребезжа по ступенькам шпорами, вбегали в дом. Затем провели несколько арестованных человек,- бледных, полураздетых и без шапок,- и за ними захлопнулась дверь низкого дома с занавешенными окнами.
      У Никиты кружилась голова от голода и усталости, но он упрямо стоял и ждал. Вдруг за его спиной кто-то проговорил шепотом:
      - Не оборачивайся, иди за мной...
      И сейчас же мимо прошел Василий Тыркин в заломленном картузе,- руки в карманы,- свернул в переулок и там только обернулся:
      - Никита, отца надо выручать.
      - Папа жив?
      - До утра будет жив.
      И Василий Тыркин рассказал, как их арестовали, привезли на двор низкого дома, где было уже человек двести арестованных, как люди, которые привезли их, ушли, и он тогда выпустил из-под козырька вихор и начал "ловчиться" поближе к воротам. Потом видит,- около отхожего места стоит винтовка, он ее взял, потолкался еще немного по двору, для вида, и, посвистывая, вышел прямо через ворота на улицу.
      - У них там такая бестолочь - что хочешь делай... Слушай, вот я что придумал...
      ПОБЕГ
      Никита и Василий Тыркин пошли на край города, где вчера был рукопашный бой. Домишки здесь стояли с выбитыми стеклами, в дырках от пуль, с отскочившей штукатуркой. На тротуарах виднелись темные пятна. Убитые были уже убраны, но по дворам еще много валялось винтовок, картузов и патронных сумок.
      Василий Тыркин подыскал Никите простреленный картуз по голове, сумку и ружье. Свою винтовку, взятую давеча на дворе, он переменил на кавалерийский карабин. Затем мальчики начали обходить разграбленные дома, покуда в одном не нашли то, что им было нужно: в углу на божнице - пузырек с чернилами и перо.
      Василий Тыркин велел Никите пристроиться писать на подоконнике, вынул из-за обшлага бланк "Удельного Ведомства Виноделия", найденный им среди мусора, и сказал:
      - Пиши: Российская Федеративная Республика...
      - А тут напечатано - "Виноделие". Его зачеркнуть? - спросил Никита.
      - Нет, не зачеркивай, они с виноделием хуже спутаются. Пиши: "Спешно, совершенно секретно. Во исполнение приказа товарища Главкомброд..."
      - Это что же значит?
      - А черт его знает... Пиши непонятнее: "Приказано - главного агента гидры контрреволюции, кровавого буржуя, Алексея Рощина, перевести в городскую тюрьму. При попытке к бегству расстрелять на месте. Поручение исполнить товарищам Василию Тыркину и..." как тебя прописать?
      - Как-нибудь пострашнее.
      - Пиши: "и товарищу Никите Выпусти Кишки..." Когда замечательная бумага эта была написана, мальчики пошли на базар, купили молока и вяленой рыбы и поели. Никиту прогрело солнце, он лег ничком на чахлой травке, растущей вокруг собора, и сквозь сон слышал то людские голоса, то грохот колес, то острый свист стрижей, летающих как ни в чем не бывало над куполом колокольни.
      В сумерки Василий Тыркин растолкал Никиту, мальчики зарядили винтовки и пошли к низкому дому. Переходя площадь, они встретили рослого парня-солдата,- хмуро опустив голову, он брел, загребал пыль огромными сапожищами. Василий Тыркин окликнул его:
      - Какого полка?
      - Интернационального,- ленивым языком едва выговорил парень.
      - Иди за нами.
      - Это почему я должен за вами идти?
      - Молчать, товарищ! - крикнул Василий Тыркин, задирая к нему нос.Читай приказ,- и он сунул в лицо ему бумагой. Парень поглядел, поправил винтовку на плече и сказал уже смирно:
      - Ладно, идемте, товарищи.
      К воротам низкого дома едва можно было протолкаться: люди всякого сброда орали, требовали выдачи пайков и табаку, грозились устроить "вахрамееву ночь" в городе, с руганью лезли на крыльцо и шарахались в темноту. Трещали, как бешеные, мотоциклетки. Два прожектора ползали пыльными лучами по темным окнам домов на площади, выхватывали из мрака отдельные бегущие фигуры.
      Василий Тыркин пробился к воротам, где стоял часовой - усатый человек в широкополой, очевидно дамской, шляпе, и сказал ему сурово:
      - Отворяй ворота.
      - По чьему приказу?
      - Российская Федеративная Республика. Спешно, совершенно секретно... Читай, тебе говорят... Мне некогда.
      Мрачный человек в дамской шляпе посмотрел на бумагу, поводил по ней усами и, все еще нехотя, отворил калитку в воротах. Василий Тыркин, Никита и парень - их спутник - вошли во двор.
      - Эй, где дневальный? - закричал Василий Тыркин - Что за порядки!
      - Здесь,- откликнулся из темноты бодрый голос.
      - Выдать по ордеру Алексея Рощина, буржуя... Живо, товарищ, не теряйте революционного времени!
      - Рощин... Алексей Рощин,- пошли голоса в глубине темного двора.
      Никита, вглядываясь, различал сидящие на земле унылые фигуры. Вдруг, точно иглой прокололо ему сердце,- от стены медленно отделился и подходил отец в накинутом на плечи пальто. Голова его была забинтована тряпкой.
      - Я здесь,- проговорил он тихо и глухо.- За мной пришли?
      - Молчать, кровавая гидра!-закричал Василий Тыркин, замахиваясь на него прикладом. Алексей Алексеевич вздрогнул, всмотрелся и прикрыл низ лица воротником.
      - Ведите,- отрывисто сказал он.
      Василий Тыркин и ленивый парень поволокли его под руки к воротам, но здесь вышла заминка: часовой в дамской шляпе, приотворив после сильного стука калитку, сказал, что сейчас было распоряжение - никого со двора не выпускать. Василий Тыркин опять показал бумагу, часовой замотал усами,- не могу, К спорящим придвинулись люди с той стороны ворот, раздались голоса:
      - Какие это порядки,- мы ловим, а они уводят.. Кто им дал разрешение?.. Покажи пропуск... Комиссара надо позвать... Товарищ, беги за комиссаром...
      Во время этой толкотни Никита отыскал страшно задрожавшую, холодную, как лед, руку отца и прижался к ней губами. Василий Тыркин пытался, перекрикивая голоса, читать бумагу, но чья-то рука вырвала ее. Тогда он, ощетинясь от злости, сорвал с плеча карабин, прикладом ударил усатого человека по дамской шляпе и выскочил за ворота. Ленивый парень толкнул туда же Алексея Алексеевича и закричал вдруг исступленным голосом:
      - Расступись, убью!..
      Толпа подалась, несколько человек шарахнулось с дороги. Зазвякали ружейные затворы, но Никита и Алексей Алексеевич, держась за руки, уже далеко бежали по темной площади. Позади ударили выстрелы.
      Отец сильнее сжал руку Никиты. Вдруг впереди бегущих вывернулся Василий Тыркин, крикнул: "Налево, в переулок, к речке!" - повернулся, припал на колено и выпустил в преследующих всю пачку.
      МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
      Заслоняя огромною тенью звезды, высоко над палубой, на рее висела распяленная туша быка. Большая Медведица опрокинулась золотым ковшиком над черным и выпуклым морем. Темный дым из пароходной трубы отходил в сторону и далеко был виден на звездном небе. Высокие мачты, перекладины рей и туша быка были неподвижны, звездное же небо едва покачивалось.
      Никита лежал на открытой палубе. Рядом с ним похрапывал отец, завернувшись в одеяло, по другую сторону спал Василий Тыркин. На свертке канатов сидел, мучась бессонницей, босой старичок, бывший очень важным когда-то человеком. По всей палубе, пропахшей вареными бобами и салом, лежало множество спящих тел. Вот кто-то приподнялся, оглядываясь дико, и опять с сонным рычанием повалился на подстилку. Наверху, между лодок, желтел свет сквозь жалюзи капитанской каюты. В ней открылась дверь, вышел коренастый человек в белом - капитан, и стоял неподвижно, глядя на усыпанное звездами небо, на Млечный Путь. Эти звезды, и Млечный Путь, и Большая Медведица были наверху и внизу, в черной бездне. Огромный пароход, полный спящих, бездомных людей, казалось, летел в звездном пространстве.
      Босой старичок, сидевший неподвижно на канатах, пошевелился, поднял голову от колен и проговорил громко, но, очевидно, сам для себя:
      - Глаза бы мои тебя не видали...
      И сейчас же за его спиной поднялась голова в очках, без усов, с остроконечной бородкой. Поднялась осторожно и стала слушать. Это был агент контрразведки.
      - Ах, Африка, Африка,- проговорил старичок. Никита понял, что старичку ужасно трудно,- не по годам,- ехать босиком в Африку, куда вот уже седьмые сутки шел пароход. Никита положил руки под голову и стал думать об Африке:
      О крокодилах, которые хватают детей за ноги.
      О львах, стоящих целыми часами неподвижно за бугром песка, подняв хвост.
      О страусах с перьями от шляп на хвосте, до того прожорливых, что им можно дать проглотить ручную гранату.
      О мухах цеце.
      О голых, раскрашенных дикарях, плывущих, размахивая копьями, в остроносой пироге по светлой и дивной реке...
      Река эта понемногу покрылась туманом, поднималась к нему и разлилась среди звезд в Млечный Путь.
      Покойной ночи, Никита!
      КОММЕНТАРИИ
      НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ НИКИТЫ РОЩИНА
      Впервые вышла отдельной книгой в изд-ве "Север", Париж, 1921 (библиотека журнала "Зеленая палочка"). Журнальных публикаций повести не обнаружено. Перепечатывалась в собраниях сочинений автора: в изд-ве Гржебина, 1923; изд-ве Ладыжникова, Берлин, 1924; изд-ве "Недра", М. 1929; изд-ве "Художественная литература", Л. 1935.
      "Необыкновенное приключение Никиты Рощина" - по выражению автора, "самый маленький из романов, какой только был написан",- связан с ранее вышедшим "Детством Никиты" и воспринимается как продолжение этой книги. В повести те же главные герои, мальчик Никита и его отец, только названный здесь Алексеем Алексеевичем Рощиным. Самое начало произведения развертывается все в той же Сосновке. Но из помещичьей усадьбы глухого дореволюционного времени действие переносится в обстановку бурных революционных лет.
      Отец с сыном попадают в Москву; оттуда в один из кавказских городков, в полосу, охваченную гражданской войной; замешанный в делах контрреволюции, отец Никиты вынужден эмигрировать- они едут на пароходе в Африку. Все эти эпизоды и в особенности поездка в поезде, до отказа переполненном вооруженными солдатами, с бывшим махновцем Васькой Тыркиным - первые, еще самые ранние зарисовки А. Н. Толстым обстановки гражданской войны. По характеру поставленных вопросов повесть имеет некоторую связь с рядом произведений писателя тех же лет, в которых изображены судьбы русской интеллигенции в эпоху революции.
      Повесть сохраняет некоторые черты стилевой манеры "Детства Никиты", в частности приемы обрисовки событий через восприятие ребенка, наивно и непосредственно оценивающего происходящее.
      Правка, внесенная А. Толстым в текст "Необыкновенного приключения Никиты Рощина", местами отражает новые идейные позиции писателя тех лет, когда он возвратился из эмиграции на родину. В частности, подверглась некоторым изменениям характеристика Васьки Тыркина. В первоначальном тексте он - бывший солдат ударного батальона. Но правка не была доведена автором последовательно до конца, чем и объясняется наличие в тексте повести, в словах Тыркина, упоминания об ударном батальоне.
      Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935.