– Как?… Мы так и будем у этого… этой… жучиной… мушиной… - Айдар громко захохотал но Курт по-прежнему оставался серьезным.
– Да профессор, мы так и будет сидеть у «Комариной плеши». Так, я вижу отдыхать никто не хочет? Тем лучше. - Это подействовало, - все кроме Лаврова тут же расселись на полянке, опасливо косясь на близкий гравиконцентрат.
Курт достал из рюкзака банку тушенки, вскрыл ее ножом, им же вырыл на земле крохотную, но глубокую ямку, в которую бросил таблетку горючей смеси, но не той привычной, а особой, в которой горение вызвано химической реакцией, по тому температура что выделялась была очень большей и дыма не было совсем.
Таблетка брошенная в ямку загорелась и Курт поставил сверху на нее банку с тушенкой.
Все остальные с непониманием смотрели на сталкера недоумевая зачем он возиться с консервами если есть пакеты с сублимированной едой. Айдар последовал его примеру и ждал своей очереди, - таблеток было мало а горели они достаточно долго.
Галиев молча, жевал галеты не глядя на Курта, и тот через какое-то время так же молча бросил ему его нож, который отобрал во время драки. Солдат подобрал его и сунул в ножны.
Когда Курт доел, то отыскал мелкий камешек и бросил его в аномалию. Тот не долетел до нее считанных сантиметров и упал в траву. Тогда он удовлетворенно хмыкнул и запустил пустую консервную банку следом за камешек не по сильнее. Никто не смог увидеть того момента кода она превратившись в блин из жести исчезла оставив в земле ямку с неровными краями.
Все последовали его примеру и в аномалию полетели пустые упаковки полимерной фольги, бумажные из под галет и алюминиевые банки энергетика.
– Удобный способ утилизации. - Заметил Милютин. Он закурил почти что блаженно вытянулся на траве.
– Скажите, а на какую глубину под землю сейчас затянуло весь этот мусор? - Спросил у Курта Платонов.
– Откуда я знаю… Это вы профессор ИАЗ, а не я.
– А они не сработают сейчас? - Осведомился Амельченко, указывая на «ПАГ-7» закрепленный на груди.
– Нет, что вы. Они срабатывают только в самой близости, и только у тех аномалий действие которых распространяется радиально, а эта так сказать вертикального действия. - Пояснил Платонов. - Сколько у нас времени осталось?
– Пятнадцать минут. - Ответил Айдар и тоже закурил.
– А они вообще включены? - Амельченко все возился с «ПАГом», Курт хотел его остановить, но не успел, - солдат щелкнул коротеньким переключателем под лицевым щитком.
В туже секунду по всей поляне прошла волна марева и все без исключения ощутили сильную тошноту. Эта волна срывала все металлическое не своем пути, - автоматы, портупеи с пистолетами, детекторы и различные приборы, карабины разгрузок, металлические застежки рюкзаков и содержимое рюкзаков рванулось влекомые магнитными волнами. Этот кошмар продолжался всего несколько секунд, но всем показалось, что прошло значительно больше времени. За это время все кто сидел или стоял, попадали на землю ощущая всеми частями тела мощнейшую волну, которая тащила тебя за все металлические детали снаряжения как марионетку за стропы.
Когда все кончилось, лежащий на животе Милютин приподнял голову. Осоловело вращая глазами и кривя рот.- Это что за хрень? Амельченко, сученок! Я тебя… - Он не договорил, - капитан встал на ноги и, шатаясь обернулся к сидевшему в стороне и дальше всех Амельченко, и так и замер, открыв рот. Курт просто перевернулся на спину и приподнялся на локте. Ничего особенно страшного он не увидел, - крови и то почти не было. Амельченко, а вернее его тело без головы лежало верхней часть возле самой аномалии, а от «ПАГа» на груди шел легкий сероватый дым и противный запах горелого.
3
Теперь все шли молча почти не разговаривая, - только предупреждая друг друга об опасности если есть. На конец все действительно прониклись ситуаций и осознавали где они. Просто раньше, даже после атаки псевдогиганта все они все равно не могли душой прочувствовать де они, слишком мирным и летним был окружающий пейзаж.
– Сам виноват. - Вещал Айдар. - В принципе ничего сверх естественного или странного в этом нет. И все с самого начала понимали, что может сложиться так, что вернуться не все. Если вообще вернуться. Это естественно, он же в аномалии погиб, а у сталкера, пусть и военного всего несколько смертей, - от мутантов, пули или аномалии.
– Это не все, я могу тебе еще десяток примеров привести как можно погибнуть в Зоне.
– Приведи.
– Зомби, попасть во временную ловушку…
– Э нет, - зомби это не смерть, а мы рассматриваем полноценную кончину.
– Как бы там ни было, естественной смертью может быть только естественная смерть, от старости или болезни. - Вмешался Платонов. Курт обернулся чтобы прервать их, но у видел как хищно смотрит по сторонам Галиев, не убирает рук с оружия Платонов и решил что пусть поговорят, теперь то они знаю с чем имеют дело… Для них, людей, выговориться все равно что для Курта побыть на едине, - сразу успокаивался, мысли принимали естественный оборот… Раз так, то он тоже решил принять участие в разговоре, - на такие философские темы не прочь поговорить был и он.
– Нет, естественная смерть это истощение организма, вернее изношенность. А болезнь в каком бы возрасте и стадии организма она не пришла, все равно вмешательство в естественный процесс… Что, профессор, думали я кроме как ругаться и по делу говорить вообще не умею? - Усмехнулся он кожей чувствую удивленный взгляд Платонова.
– Да нет, просто я с самого начала представлял вас совсем другим, а точнее думал что постоянно молчите, а потом Айдар сказал мне что это у вас зависит от настроения и собеседника. Последние несколько километров вы шли, молча вот я и подумал, что вас теперь не разговорить…
– Вы же сами сказали, - это зависит от настроения и собеседника. Первое у меня бывает хорошим крайне редко, а качественный собеседник, с которым можно было бы поговорить о вечном или философском и того реже.
– Да?… Тогда скажите мне вот что: Несколько дней назад мы с моим коллегой поспорили, - что такое нравственность? Дайте мне определение.
Теперь они шли по редколесью, а вернее по такой же лесной дороге, но лес по бокам к ее бокам подступал не так близко и был очень редок.
– Врят-ли смогу дать на этот вопрос ответа. Нравственность, - это своего рода регулятор внутреннего поведения, и каждого он свои, индивидуальный.
– Как может быть индивидуальным то, что разрабатывалось на протяжении многих веков, от нравственности пещерного человека, до современного? - Платонов задавал вопросы ответы на которые были просты и сны для любого умного или образованного человека.
«Все ясно, он меня прощупывает на ум и сообразительность… Обычное поведение заумного человека. Но твой ум выражаться в математических формулах той науки, которую ты не понял и не поймешь…»
– Никто ее не разрабатывал, это вообще не возможно. Она есть в человеке с самого рождения, только у пещерного и современного человека они по разному выражаются, как и у всех людей на планете. Взять вас профессор, и какого ни будь уркогана. Последний увидев ночью неподвижное тело вдруг не с того ни с сего не станет обшаривать его карманы а просто скрепя сердце пройдет мимо, и это
его
нравственность и внутренний регулятор поведения, планка которого сильно занижена, вот он и стал уголовником. А вы сидя в лаборатории и споря со своим коллегой, сдержитесь и не напомните ему о его старых неудачах, и это тоже
ваша
нравственность. Не спорю, в некоторой степени у людей она сходиться, но редко и лишь в самых грубых проявлениях. Я полностью удовлетворил ваше любопытство?
–Вы что, читаете мысли?
– Редко и пока что плохо. Да не смотрите вы на меня так, я же сказал, - пока редко и плохо.
Профессор помолчал но потом все равно не вытерпел и спросил: Мне интересно, что вы чувствовали в тот момент когда были под действием «Агниса» - Курт краем глаза увидел как Милютин толкнул локтем в бок ученого. Тот и в правду забылся, ведь Лавров с Галиевым не знали о истиной цели операции, вернее, о ее причине. Курт почитал что все таки стоит ответить, поскольку солдатам из того обрывка фразы все равно ничего не понятно, а любопытство Платонова как ученного можно понять.
– Врят-ли вы поймете,- не волнуйся капитан, все под контролем, - за несколько коротких минут я познал больше чем вы все в ИАЗ вместе взятые. - Этого конечно не было, вернее могло быть, но Курт тогда не захотел, поскольку это было слишком сложно и он боялся запутаться. - И еще
ощутил
мир вокруг. Это очень сложно, и сейчас я не смогу объяснить вам толком. Стоп! - Все послушно замерли вслушиваясь в треск счетчика Гейгера. - Горячее пятно, будем обходить. И смотрите изотопов на обувь на нахватайте. - Когда они обошли с виду абсолютно чисто место на котором даже трава было зеленой и Курт самолично проверил детектором ботинки каждого, он решился спросить Платонова. - Профессор, я тогда, ну вовремя того что вас так интересует, увидел человека, или не совсем… и для галлюцинации он был слишком материален. Так вот, самое странное, что это был не сталкер, не научник…
– Как вы это определили?
– По одежде. Он был одет в белые брюки, голубую рубашку с синим воротом. - Айдар все это время слушавший их разговор присвистнул а Милютин удивленно обернулся к Курту.
– Тогда точно галлюцинация, - уверенно заявил он. - Я многих видел, но чтобы в такой одежде и по Зоне…
– Не спорю, но дело в том, что это пижон каким-то образом курок пистолета заблокировал. На расстоянии.
– Это как? - Не доверчиво спросил Лавров.
– Ни как! - Отрезал Милютин. - За дорогой следи!
– Я слежу…
– Вот и следи.
Некоторое время шли молча, и каждый думал о своем. Курт о том что вскоре снова станет обладателем сверхартефакта. И желательно единственным. Милютин не довольный тем что Курт в присутствии солдат завел об этом разговор не знал верить ему или нет. Лавров Айдар Курту верил и сейчас думал откуда в Зоне мог взяться так странно одетый человек да еще с такими способностями, а Платонов пораженный догадкой не знал, стоит ли ее высказывать при всех и стоит ли вообще. Лавров мысленно материл Милютина, с вспоминал покойного Амельченко и с ужасом думал что вернуться могут действительно не все. А Галиев не думал, он мечтал о том как по прибытию обратно на базу, он отслужит свой срок, а затем найдя где ни будь своих земляков и под говорив их изобьет Курта… Именно это Курт и прочитал в его мыслях, куда почти что случайно залез чтобы узнать что на уме солдата после драки. То что он там увидел ни сколько его не испугало, он лишь огорчился по тому поводу что в группе стало на одного человека меньше которому он более менее доверял.
«Если в течении нескольких часов он переменит мнения, я его сам пристрелю… Надо же, мало того что заслуженно понес наказание, так еще бросился на меня с ножом, и это после того как я абсолютно обосновано его проучил, все го лишь толкнув на землю. Ладно был бы горцем каким, а так… Я даже от него этого не ожидал».
Курт снова вывел их на асфальтированную дорогу, но не шоссе, а самую обычную поселковую и они зашагали дальше, несколько раз пугнув небольшую стаю слепых собак.
– Курт, - Позвал Платонов. - Припомните хорошенько, - вы, что то чувствовали рядом с тем человеком?… Ну, в смысле…
– Я понял, о чем вы. Знаете, в тот момент я чувствовал столько… Хотя чувствовал. Это было чувство несовершенства перед ним, - он вообще был идеальным, ни одного изъяна.
– Надо же. - Воскликнул капитан. - Сверх человек признался в том, что есть существа вывшее его…
– Капитан, если ты хочешь, таким образом, меня задеть в отместку за прошлые события, - у тебя этого не получится. Твое мнение меня абсолютно не волнует, - оно для меня сродни писку кенга, - не приятно, но это ведь не повод чтобы опускаться на четвереньки и бормотать в ответ… Как впрочем и мнение всех остальных людей. - Курт отвечал спокойно и даже несколько пренебрежительно, именно так, чтобы максимально дать понять свое превосходство над офицером СБУ. За весь разговор Курт не поворачивался к Милютину но чувствовал как тот буквально побелел от злости, а когда Айдар не выдержал и хохотнул, - капитана обернулся к нему но сталкер в ответ лишь подражая Курту сказал капитану чтобы тот не злился, мол что поделаешь раз так?
Курту такая лесть молодого сталкера была не очень приятна, он вообще не любил когда кто-то в его присутствии его расхваливал или защищал, но говорить об этом он не стал.
– Каждому свое, капитан.
– Да? Ну, в этом плане я с тобой согласен. - И в который раз, Милютин улыбнулся очень странно и не определенно, но Курту это точно не нравилось.
– Это все видят или только я? - Спросил Платонов таким голосом будто увидел Излома в обнимку с кровососом и в довершении у первого в руке была початая бутылка водки.
Курт огляделся и понял в чем дело, - они подходили к одному из много численных феноменов Зоны. Если раньше они шли по солнечной поселковой асфальтированной дороге, по бокам которой рос лиственный лес, то теперь, каждый явственно видел совсем другой лес и дорогу. Через десять-пятьнадцать метров лес резко, будто нарисованный сменялся совсем другой, не вообразимой картиной, - вместо лиственного, мрачноватого, без травы и усыпанный гнилыми листьями, начинался сосновый. И не просто сосновый, а просто сказочный, - высокие, очень высокие янтарные стволы из казались источали мягкий рассеянный свет. И свет это пронизывал лес своими лучами как солнце освещает темную комнату столбиками света в нутрии которых кружились миллиарды пылинок… Но в этих лучах пыли не было, они были кристально чистыми и невообразимо четкими, будто материальные. Если посмотреть вверх, то ты понимал природу этих лучей, - шапки сосен были такими широкими, что представляли собой сплошной бирюзовый ковер, и сквозь редкие просветы и проникал солнечный свет.
И земли не было, лишь крупный желтые песок, в некоторых местах поросший тонкими стебельками матировавшей травы. И песок этот в тех места где на него попадали солнечные лучи так же как и кора озарялся желтым светом.
Все это дело лес обманчиво прозрачным, - казалось что стоит тебе зайти в него, и ты как какой ни будь пророк сможешь проходить сквозь толстые стволы сосен… И чем дольше ты смотрел, тем сильнее в глазах у тебя начинали появляться различные образы, ни как не связанные с этим лесом и тем более с миром… Картина была не вероятно красивой, - желтые стволы сосен, яркие лучи солнца которые собой не смотря на огромные шапки деревьев пронзали почти все пространство и песок был весь в ярких, контрастных пятнах.
Если посмотреть в самый верх, на бирюзовые (!) кроны сосен, а затем резко вниз, на все эту сказочную картину, то у тебя как у высотника сразу начинала кружиться голова.
Из всех только один Айдар смог более менее сохранить здравое мышление, ему Курт и приказал привести в чувство остальных. Пока он расталкивал «зависших» сталкеров, он самолично взял за грудки Милютина и как следует встряхнул. Тот по началу непонимающе таращился на него а потом вполне осознано заплетающимся языком осведомился как такое может быть. После еще одной хорошей встряски и крика на ухо «Подъем!» тот окончательно пришел в себя, схватился за автомат и деловито осведомился «Где?».
– Ни где, Рембо… Ну что там? - Остальные зависли не так сильно как капитан СБУ и Айдар самостоятельно смог привести их в чувство.
Когда они двинулись дальше, Платонов не выдержал и спроси: Что это было? И как возможен
такой
лес с
такой
границей с нормальным лесом?
– Здесь все может быть… А как, это вопрос к вашему ведомству.
– Смотрите, во там у пня! - Подал голос Лавров. Все и раньше различали слабый запах сладкой гнили… Там куда указал солдат, лежало худое тело в синем, городском камуфляже а рядом с ним ржавый «Калашников».
Чем ближе они подходили, тем сильнее чувствовалась вонь, и в конце концов все одели респираторы.
– По чему его твари не сожрали?
– В этом лесу мутантов нет, и суда они ни когда не заходят. Только не спрашивайте почему. - Скривился Курт.
– А мы снова не поведемся на этот гипноз… или как его правильно будет назвать?
– Как хотите, хоть своим именем. Не поддадитесь, не поддадимся, - вовремя поправился сталкер. Он действует только один раз, а в последствии вырабатывается, что то вроде иммунитета. А у тот бедняга у пня, просто оказался очень впечатлительным, вот и остался там лежать изнывая от голода и жажды…
– Не ужели и такое возможно?
– Здесь все возможно! Ей богу, Платонов, еще раз вы зададите этот вопрос… - Что будет в таком случае Курт уточнять не стал, как и Платонов.
– Долго еще? - Спросил у Курта Милютин.
– Что долго?
– Лес этот?…
– Да. Весь поселок окружен этим лесом, через который ни одна тварь пройти не может, кроме контролеров. Одно время за это место велись ожесточенные бои между разными группировками, все хотели устроить здесь базу, - очень удобно, когда не нужно опасаться разных тварей.
– А как же контролеры?
– Ну, все равно это лучше, по крайней мере знаешь с кем имеешь дело и кого в случае обороняться.
– Странная логика. - Заметил капитан. - Эй, вы чего там бормочите? - Обернулся Милютин к Лаврову с Галиевым.
– Ничего. - В один голос ответили.
– Ну, раз ничего, тогда ладно.
– Все равно, - через некоторое время подал голос профессор. - Мы столько лет бьемся над разгадкой Зоны, и так ничего путнего не выяснили. Ну да, гравиконцентрат - места где земное притяжение увеличено в стони раз, контролеры - существа с испускающие пси-волны, и мы даже научились их определять и устанавливать частоту… вернее частоту для них придумали позднее, чтобы хоть как-то давать им определение по силе и интенсивности, но к самой сути, почему и каким образом они излучаются и по чему они так воздействуют на человека, - это нам не известно и думаю никогда не станет…
– Вывод одни, - Подхватил нить разговора Айдар. - Скоро всю вашу контору расформируют…
– И будете вы сутками напролет жить в научном лагере. - Закончил Курт.
– Значит, будем, чаще ведется. - Грустно улыбнулся Павел Аркадьевич.
– Да нет, я там не частый гость. Если уж пошла такая тема, то разрешите мне высказаться, - не часто мне предоставляется такая возможность… Ну, так вот, вы профессор говорили, что за все эти годы не смогли, и на миллиметр приблизится к разгадке Зоны, но тем ли путем вы к ней идете? Вот на пример закат или рассвет, - прекраснейшее естественное явление, а ваши коллеги, почесав узкие лбы, всю эту красоту заключают в скучные, однообразные математические формулы… Еще пример приводить?
– Я не очень понимаю ход ваших мыслей… Что же вы предлагаете, измерять закаты и рассветы в «охах» и «ахах»?
– Да, именно в них, но не в тех привычных… Пока вы не поймете этого, Зона для вас и останется одной большей загадкой. Не поняли? Хорошо, попробую пояснить проще. Вы все на перебой кричите, что Зона место, где рушиться все научные законы, - раз так, то все выводы напрашиваются сами собой, - раз привычными способами и средствами ее нельзя изучить и понять, то применять надо
необычные
методы. То, чему нет объяснения, в с упорством голодного псевдогиганта, пытаетесь заточить в ваши дурацкие, устаревшие формулы и понятии. Теперь понимаете о чем я говорю?
– Теперь понимаю. Но все равно мне не ясно, - какими тогда способами это делать? Что, придумывать новые науки, новые определения?
– С первым согласен на все сто, со вторым частично. Главная моя мысль в том, что в Зоне нужно отказаться от шаблонов и тупого упрямства, изучать ее совершенно иными методами, которых еще в помине нет. - Курт еще хотел кое что добавить, как вдруг из леса, да так что никто не успел этого заметить на дорогу выбежало оно.
Сперва Курт хотел просто срезать его из автомата, но затем передумал и в последствии о решении не жалел.
– Не стрелять, а ты капитан не вздумай рожу кривить, впрочем, это всех касается
– Это что за хрень? - Осипшим голосом спросил Лавров.
– Не что, а кто. - Поправил его Курт. - Айдар, ты об этом знал?
– Издеваешься? Даже если бы и знал, то сказал. И что делать будем?
– Придется в гости к ним заглянуть.
– В гости? К этим… Не проще этого дебиленыша пристукнуть и дальше пойти?
– Где гарантия что рядом еще десяток таких же уродцев нет? Хотя… Хотя я никого кроме этого бреда не чувствую.
– Ну так в чем дело? - Взвился Милютин. - Кто оно вообще такое?
– А в друг у них такое правило, что, мол всех сталкеров через их владение оно и проводит?
– А ты что знаешь кто это? - Курт обернулся к смутившемуся Лаврову.
– Догадываюсь… - Буркнул он.
– Ну так мне тогда кто ни будь что ни будь объяснит?
– Не злись, Милютин, - За Курта ответил Айдар. - Это темный, кажется темный. И у них кажется в том поселке куда мы идем они лагерь…
– Стоянка. - Поправил Курт.
– Ну да, стоянка, так вернее будет…
– А нам то что с этого?
– А то, - темные они как собаки, - когда поодиночке трусливые, а когда сбиваются в стаи, - то могут и напасть, ограбить. Вообще их хрен поймешь, - могут при встрече и помочь, дорогу подсказать, ну и все в этом роде. А могу пристрелить ради одного автомат и патронов. Причем все это редко зависит от их численности и настроения.
– И что нам делать? Может, свернуть? - Спросил Платонов.
– Не стоит. Меня они уважают и у них можно узнать много нового и интересного. В том числе и про Унгера. А если этот просто отбился от своих, - угостим галетами и мимо пройдем.
– Еще чего, - проворчал Айдар. - Галетами этого урода кормить.
– Зря ты так. Они ведь не виноваты, что так опустились. На его месте мог бы быть и ты.
– Я б тогда застрелился.
– Он может точно так же думал… Они как собаки, - доброту помнят. Глядишь, этот и шепнет своим…
– Они что, все такие? - Платонов не спускал глаз с темного.
– Не все, большинство более менее нормальные, даже время т времени одежду меняют и стараются есть нормальную пищу, но бывают и такие исключения. Эй, ты пэрш туте же?
– А цьом базака? - Ответил темный и все не вольно посмотрели на Курта. То что темные за годы проведенные в Зоне выработали и общаются между собой своем диалекте они знали, но то что Курт сам владеет их своеобразным языком, - никто даже не подозревал. Эта речь была похожа на обычный русский язык, и состояла из смеси русского, украинского, белорусского, да и те были сильно изменены, а остальные падежи, слова и обороты вовсе не поддавались расшифровке незнающему человеку.
Голос у темного был странный и бесцветный, и чем ближе к нему подходили сталкеры, тем лучше они понимали на сколько изменен этот некогда человек Зоной. Он был среднего роста, в мешковатом, выцветшем засаленном камуфляже, с такими же грязными патлами до плеч, в которых виднелись застрявшие колючки, хвоя и прочий мусор. Телосложение у него было тоже не стандартное, - худые руки, толстые ногои и обвисшее брюхо. Вся
Одежда была изношенной до такой степени, - а особенно ботинки, - что казалось не вероятным как она еще держится на нем при ходьбе. А на груди набольшей участок кителя был до такой степени затертый и засаленный, что сквозь него просматривалась грязная безволосая грудь. Лицо было не лучше, - все в грязных потеках, синяках и ссадинах, ив некоторых места в странных темных пятнах, не похожих на ушибы. Ни бороды с усами, ни тем более щетины на нем не наблюдалось. Было оно под стать фигуре, - сильно вытянутое и расширяющееся в низ, как груша. А глаза вообще не поддавались описанию…
Группа остановилась возле него и пока Курт беседовал с темным, все невольно и постепенно отстранялись от получеловека, - запах был еще тот…
Курт закончил разговаривать, темный пошел впереди и все по знаку Курта последовали за ним.
– Ну и?… - Посмотрел на Курта капитан.
– Идем в гости… Теплый прием нам обеспечен. А серьезно - нас, а точнее меня как почетного обитателя Зоны вот он, - Курт указал на шедшего далеко впереди темного, - зовет в гости к ним.
– Одного тебя?
– По началу да, но потом я уговорил его на счет вас.
– Да? Ну большое тебе спасибо! - Иронично взвился капитан и хотел еще что -то сказать, но Платонов его перебил.
– Зачем мы туда идем? Раз там темные, то значит и надеяться не стоит найти там Унгера… не проще просто обойти поселок?
– Проще, - Согласился Курт, - Но что -то мне подсказывает что в поселке мы найдем некоторые ответы, а может и конкретную информацию.
– Я не представляю какая там вонь, если только от него одного так несет. - Скривился Айдар. - Почему они не моются? Их же твари только по запаху и находят. - Все ни как не мог успокоиться сталкер.
– Хватит тебе, не дай бог еще этот услышит…
Через пятнадцать минут они вышил к поселку, - пройдя пост из трех темных вооруженных автоматами и одной снайперской винтовкой. По бока дороги стояли старые дома, и вокруг них на наблюдалось тех привычных зарослей полыни и травы, - темные обосновались здесь относительно не давно, но порядок навести успели. Как оказалось их здесь было всего сорок, - такого большого сборища этих существ Курт никогда не видел, и по какой то причине они в основной занимали самые крайние дома. На улице никого не было, все темные сидели по домам, но вот на коком то подобие площади у бывшего двухэтажного здания сельсовета сидело человек десять. Все они не сильно отличались друг от друга, но дело было в том, что все они сидели на асфальтированном пятачке перед сельсоветом без движения и разговоров.
Лишь одни сидевший на бордюре бывшей цветочной клумбы рассматривал ржавый пистолет.
Курт приказал всем стоять здесь, ни с кем не разговаривать и скрылся в сером двухэтажном здании.
Когда все остались без лидера, настроение у сталкеров поубавилось, - без Курта они ощущали себя как будто голыми, а тот факт что вокруг низ сидели без движения темные и многие не отрывали от ходоков глаз, сильно нервировало последних.
Айдар огляделся по сторонам, - он давно не был в этом поселке и ему казалось что чего-то вокруг не хватает, тогда он стал осматривать каждый да пытаясь отыскать недостающее звено. Серое квадратное здание сельсовета, с выбитыми окнами, глазницы которых были забиты фанерой или досками, стены здания когда-то были обделаны ссорой штукатуркой на манер внутренностей тюремной камеры. Некогда такой дизайн почему-то был очень моден с Советском Союзе, и почти все поселковые здания были обделаны именно в таком стиле.
Асфальт перед ним все еще держался, и травы в отличие от клумб на нем не наблюдалось. Зато последние заросли до такой степени что представляли собой два острова буйных зарослей посреди ровного асфальтового покрытия. Слева от входа стоял ржавый застекленный стенд под котором виднелись желтые обрывки газетной бумаги, а стекло к удивлению сталкера было цело.
Лицевая сторона первого этажа здания больше чем на половину состояло из огромных стеклянных окон, которые естественно были разбиты на ни чем заделывать темные их не стали. Сам Курт скрылся поднявшись по лестнице на второй этаж.
Сразу за сельсоветом среди зарослей топинамбура Айдар смог различить ржавые коробки гаражей. Слева раскинулся небольшой, заросший каштановый парк и среди деревьев виднелись белые стены разрушенной еще до Чернобыльской аварии больницы.
Сзади в некотором отдалении стоял дом культуры с красным гербом на фасаде. И все. Ничего кроме однообразных домов с заросшими дворами ничего чтобы его могло заинтересовать Айдар не обнаружил.
Темны тем временем несколько поменяли свое положения а некоторые даже легли на землю и продолжали бездумно пялиться в небо.
Айдару казалось что то что они стояли посреди площади ощетинившись стволами автоматов да еще спина к спине.
– Мы так и будем стоять? -Тихо заметил Милютин и первый вышел из этого импровизированного круга и сел на корточки в упор уставившись на одного, особенного странного темного. Все по невесело тоже разошлись и обстановка не много разрядилась, хотя то что вокруг без движения сидели темные и смотрели на них, постепенно взводило нервы.
Темный до этого вертевший в руках пистолет отложил его в сторону и что-то сказал Милютину на своем диалекте.
– А по-русски?
– Капитан, не стоит вести себя столь вызывающе… - Заметил Павел Аркадьевич.
– Что значит вызывающе? Я только ответил. И вообще не учи меня, твоя обязанность за прибором следить, а не указывать мне. Тоже мне…
– Я вижу в отсутствии Курта, вы много о себе возомнили? - Павел Аркадьевич побледнел и решительно придвинулся к сидящему в стороне Милютину.
– Плевал я на него… Тоже мне, сверх человек долбанный…
– А Платонов прав. - Подал голос Айдар. - Без Курта ты сильно борзеешь, капитан.
– Что? Ты что там вякаешь?
– Пасть закрой! Я не Платонов, я с тобой церемониться не буду!
– Прекратите оба! Иначе я все расскажу Курту! - Платонов гневно затрясся и снял очки.
Милютин долго смотрел на Айдара затем повернулся к профессору.
– Только из-за уважения к вам, профессор я обойдусь без телесных повреждений! - Иронично парировал офицер.
– Уважения? Ты знаешь что это такое? А может из-за страха перед Куртом? - Айдар ни как не мог успокоиться, а капитан в свою очередь тоже не стерпел оскорбления и положив на землю автомат двинулся к Айдару. Тот в свою очередь попытался скинуть бронежилет, но не успел. Но не потому что Милютин его ударил, нет, просто из здания сельсовета вылетел Курт и рявкнув «А ну успокоились оба!» подошел к сталкерам по пути брезгливо обходя темных сталкеров. А когда один из них сидящий в стороне осмелился проводить его взглядом и что то просительно произнести, то Курт в ответ разразился тирадой на языке темных. Чем дольше он говорил, тем сильнее поражались остальные как все таки странен и ужасен их диалект. Когда Курт престал рычать и захлебываться словами, все невольно вздохнули и как-то смелее и даже вызывающе стали отвечать своими взорами на беспрестанные взгляды темных.
