Иохим Лис - детектив с дипломом

- Тут будет моя постель! - заявил Гвидон. - Мне лучше всего спится в старых меховых шапках. Затем Гвидон принялся наводить порядок на письменном столе. Сначала все выглядело так, будто над письменным столом пронесся ураган. Бумаги летали туда и сюда. Однако, когда Гвидон окончил, все лежало в полнейшем порядке. Никогда письменный стол не выглядел так опрятно. На следующее утро Иохиму пришло в голову, что он забыл еще об одной возможности проникнуть в погреб. Через печную трубу! Потому что бывают воры, которые любят забираться в квартиру через дымоход. В начале девятого Иохим уже шел к лавке Бонифация. Рядом семенил Гвидон, готовый записать все, что окажется необходимым. Он держал наготове превосходно отточенный карандашик, а вместо пустых кулечков от сухариков завел себе маленький голубой блокнот.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ
      Этим утром Бонифаций казался несколько рассеянным. - Какая чудная погода, господин Барсук, - начал Иохим. - Ах, этот сыр! - брякнул Барсук ни с того, ни с сего. - Сыр? - проговорил Иохим, и уголки губ у него опустились. Он дал Гвидону знак, чтобы тот приготовился записывать. - Сыр исчез, - запричитал Бонифаций. - Небольшая, но чудесная головка швейцарского сыра. Гвидон зачеркнул заголовок "КОНФИТЮРНАЯ ТАЙНА" в голубом блокноте и написал "КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА". Карандашик сновал по бумаге с головокружительной быстротой. Иохим сказал: - Прошу проводить нас на место преступления. Первым вошел в лавку Бонифаций. - Вон там, в этой маленькой витрине, - сказал он. - Взгляните, она совершенно пуста. Иохим подошел, посмотрел. И в самом деле - прелестный швейцарский сыр исчез бесследно. Зато на стене можно было заметить небольшой знак в виде X. - Ничего больше не украдено? - спросил Иохим. - Как же! Исчезло пять кругов колбасы, - произнес Бонифаций, указав на потолок. Иохим и Гвидон взглянули вверх. Под потолком висело множество товаров, мотки проволоки, два жирных окорока, несколько пар сапог, но колбасы они не обнаружили. Видно было, однако, пять пустых крюков. И рядом с каждым маленький знак ИКС. Иохим почувствовал, как холодный пот выступил у него на спине. Гвидон перечеркнул заголовок "КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА" и написал "КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА". Кончик карандаша бегал по бумаге с такой скоростью, что даже раскалился. - А все ли двери были заперты? - спросил Иохим. - Все и весьма надежно. - Чрезвычайно странно, - заметил Гвидон, дуя на кончик карандаша, чтобы его остудить. - Мне кажется, я приближаюсь к решению загадки, - заговорил Иохим. - Если не ошибаюсь, мы имеем здесь дело с так называемым печником. Не можете ли вы одолжить нам лесенку, господин Барсук? Приставили лесенку. Иохим вместе с Гвидоном забрались на крышу. Протерев свою огромную лупу, Иохим склонился над дымовой трубой. В верхней ее части не видно было ни одной царапины на слое сажи. Он нагнулся ниже. Но и теперь ничего подозрительного не нашел. Детектив сунулся еще глубже в отверстие трубы. И еще. И вдруг Гвидон увидел, что старательно отутюженные брюки Иохима исчезли в дымоходе. Поднялась туча сажи. Когда она немножко поредела, Гвидон наклонился над трубой и вдруг почувствовал, что тоже летит вниз. Сажа клубилась вокруг него, попала в нос и глаза. Когда же скольжение, наконец, прекратилось, Гвидон понял, что приземлился в печной топке. Было совершенно темно, но он услышал рядом с собой бормотание Иохима. Через закрытые дверцы печи не было никакой возможности выбраться наружу. Детектив и его секретарь стали звать на помощь. Бонифаций-Барсук уже должен был открывать свою лавку, как вдруг ему почудилось, что он слышит крики: "Э-гей!" Лавочник прислушался получше и к великому своему изумлению понял, что крики доносятся из печи. Он осторожно отворил дверцы, и оттуда выпала самая темная личность, какую ему когда-либо случалось видеть. - Трубочист! - воскликнул Бонифаций. Но тут из печи выскочила еще одна темная личность. - И второй! - воскликнул Бонифаций. - Удивительно. Когда же я их приглашал?
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ
      Спустя несколько минут Иохим и Гвидон уселись под самой большой яблоней. Они старательно вычистили свою одежду, после чего Иохим набил трубку и сказал: - Вариант с дымоходом можно зачеркнуть. Гвидон жирной чертой перечеркнул заголовок, сделанный на одной из страниц блокнота. Иохим закурил трубку, выпустил дым и закашлялся: - Мы имеем дело с пронырливым и ловким преступником, запиши это! Две ночи подряд он проникает в один и тот же дом. Весьма вероятно, что он явится сюда и на третью ночь и до нитки обчистит лавку. - Это было бы ужасно, - заметил Гвидон, на минутку прерывая свои записи. - Единственный способ положить конец его планам - это организовать бдительную охрану дома, - продолжал Иохим. - Ты и я будем всю ночь напролет ходить вокруг дома. Конечно - переодетые! Согласно моему методу в этой местности лучше всего замаскироваться под сиреневый куст. - Операция "Сиреневый куст"? - Гвидон начал грызть карандашик. Он часто это делал, когда переставал записывать. - Мы попросту "переоденемся" кустами сирени, - объяснил Иохим. - И хотел бы я увидеть грабителя, который сумеет отличить нас от настоящих кустов сирени, растущих вокруг дома. Иохим открыл на одиннадцатой странице "Заочный Курс Частных Детективов" и еще раз перечитал все, что там было написано о Методе Сиреневого Куста. Семейство Барсуков пришлось посвятить в тайну плана. Линус и Лина сбегали в сад и принесли целую охапку веток сирени. Затем все это было пришито к двум старым ночным рубашкам, за которыми мадам Барсучиха сходила на чердак. Через час Иохим и Гвидон могли уже примерить костюмы. Они сами себя не узнали, став перед зеркалом. Сходство с настоящими кустами было просто ошеломляющим. Вечером, в три минуты девятого, можно было увидеть два "сиреневых куста", выходящих из дома Бонифация-Барсука. Один куст был большой, другой маленький. - И в самом деле будет интересно увидеть, как этот пронырливый грабитель забирается в дом, - сказал большой "куст". - С искренним удовольствием я надену ему наручники, - ответил маленький. Вечер был тихий. Время от времени кто-то проходил по улице, но никто не заметил, что перед лавкой Бонифация-Барсука выросли два куста сирени. Они то замирали, то двигались вокруг лавки. Причем большой "куст" курил трубку с витым чубуком, ибо Иохим считал, что таким способом он отгоняет комаров. Результат был обратный, - комары налетали целыми тучами и садились на трубку, чтобы погреть ноги. Маленький "куст" все время грыз сдобные сухарики: мадам Барсучиха снабдила обоих детективов узелками с провизией. Одна за другой гасли лампы в окнах. Простояв какое-то время неподвижно, Иохим вдруг почувствовал, что хочет спать. Должно быть, на него подействовал сладковатый запах цветов, которыми он был замаскирован, "Подремать бы минутку!" - подумал Иохим, подавил зевоту и перешел на другую сторону дома. - Все в порядке? - обратился он к кустику сирени. В ответ ни звука. Иохим повторил вопрос, но куст продолжал молчать. Видимо, Гвидон заснул, подумал Иохим, и начал трясти сиреневый куст. Он тряс довольно долго и когда, наконец, вырвал его почти с корнем, понял, что это была настоящая сирень. Иохим потратил много времени, прежде чем обнаружил Гвидона. Маленький "куст" расположился прямо на клубничных грядках и перемещался по ним весьма медленно. - Поразительно тихий вечерок, - заявил Гвидон. - Вот такая чудная погода не благоприятствует преступнику. Я удивился бы, если б он сюда пришел. Это маловероятно. - Тем не менее мы ни на миг не можем ослабить бдительность, - шепотом предостерег Иохим. Вскоре два бдительных "куста" снова пошли в обход вокруг лавки Бонифация-Барсука. Первые утренние птицы начинали проверять свои горлышки. Там и тут открывались окна, и жители Елсо, позевывая, выглядывали на улицы. И вот открылось окошко в мансарде, и из него выглянул Ромуальд-Россомаха, заспанный, с всклокоченными волосами. Солнце уже поднялось высоко над лесом. Иохим решил прекратить слежку за домом. Вряд ли какой-нибудь грабитель отважился бы действовать в эту пору. Иохим уселся на ступеньках крыльца. Гвидон стоял около угла дома и зевал. По лестнице пробежал Ромуальд-Россомаха с портфелем под мышкой. - Ну, господин Лис, как прошла ночь? - спросил он с учтивостью. - Дал ли ваш розыск какой-нибудь результат? - Ночь прошла спокойно, - ответил Иохим, сдерживаясь, чтобы не зевнуть.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
      Иохим с Гвидоном думали только об одном - как бы, наконец, лечь спать. А из дома выскочил полуодетый Бонифаций-Барсук. Одна нога его красовалась в голубом носке, другая - в черном ботинке. - Опять произошло! - еле выговорил он. - Произошло?.. Что? - спросили два сонных "куста сирени". - Я стану нищим! - сказал Барсук и скрылся в лавке. Детективы вылезли из своих сиреневых костюмов и двинулись следом. Бонифаций стоял, указывая на потолок. Иохим поднял кверху глаза, и вся сонливость с него мигом слетела. Он сразу же заметил, что пустых крюков стало гораздо больше и возле каждого чернеет маленький знак ИКС. Знаки эти, как и раньше, напоминали ядовитых злобных паучков. - Все окорока были такие жирные, - стонал Бонифаций. Иохим онемел от изумления. Как же можно было вынести такие окорока из дома? - Вы должны были стеречь дом, - произнес Бонифаций укоризненным тоном. - Возможно только одно объяснение, - сказал Иохим. - Только одно, - подтвердил Гвидон, кивая головой. - А именно: злодей был переодет в такой же костюм, как и мы. Другого варианта я не вижу. - А может, он подобрал к замку ключ? - размышлял вслух Бонифаций. - Я же вконец обнищаю! Но Иохим ободряюще потрепал его по плечу и сказал, что беспокоиться не о чем. Рано или поздно вор будет разоблачен и посажен за решетку. Иохим имел в виду то, о чем говорилось на двадцать третьей странице "Заочного Курса Частных Детективов". "Детектив не должен терять надежды на благоприятный исход даже в том случае, если бандиты сто раз обведут его вокруг пальца. В конце концов каждый преступник совершает какую-нибудь ошибку, которая неизбежно его разоблачит. Безукоризненно совершенных преступлений не существует". Теперь следовало обстоятельно изучить место преступления. Иохим стал протирать огромную лупу, а Гвидон приготовился записывать. Он зачеркнул заголовок "КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА" и написал: "КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНО-ВЕТЧИННАЯ ТАЙНА". Карандаш его вихрем носился по бумаге. Тщательнейший осмотр всей лавки не принес никаких результатов. На крыльце и в саду следов также не удалось обнаружить. Потом появилась мадам Барсучиха и пригласила Иохима и Гвидона на завтрак. Когда все уселись, она подала ватрушки и молоко. Дети выглядели совершенно измученными. Линус даже и не пытался поддразнивать сестренку! - А где же Кэти? - поинтересовалась Бибианна Барсучиха. - Она разве не была в вашей комнате? - Нет, - сонно ответили Лина и Линус. - И куда это кошка могла подеваться? - размышляла мадам Барсучиха. - Ее, наверное, где-нибудь случайно заперли! После завтрака все занялись поисками Кэти. Облазили закоулки, поотпирали шкафы и сундуки. Наконец обыскали все внизу в подвале, но кошки нигде не было. - А мы слышали... - пискнула Лина, чуть не плача. - Что же вы слышали, милые? - ласково спросил Иохим. - Мы не могли уснуть, - отвечал Линус. - Хотели тоже немного покараулить и вышли на балкон. Мы спрятались за цветочными горшками и стали следить за садом. Но там был только дядя Иохим. Он был очень похож на куст сирени. Бонифаций-Барсук строго посмотрел на своих детей, но не прервал Линуса. - Разбойника мы не увидели. Но устали и захотели вернуться. А когда закрывали балконную дверь, услышали, как где-то мяукала Кэти. Три раза промяукала и умолкла. - В котором часу это могло быть? - спросил Иохим. - Без двадцати одиннадцать, - сообщил Линус, - я на часы посмотрел, когда ложился. - Так, произнес Иохим, кажется, я начинаю понимать, куда девалась кошка. - Дело ясное, - добавил Гвидон, - проще простого. Все напряженно ждали. Иохим скрестил руки на груди. - Без двадцати одиннадцать, - начал он, - злодей находился в лавке. Он выбрал самые жирные окорока и засунул их в свой воровской мешок. Но он еще не успел всего запихнуть, когда вошла кошка и начала мяукать. Это его сбило с толку. Он схватил вашу Кэти за шкирку и тоже сунул в мешок. Прошу нас извинить, но, к сожалению, мы должны пойти домой и поспать хотя бы пару часов. Затем со свежими силами мы займемся расследованием происшествий.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
      Вернувшись домой, оба детектива тут же уснули. Из спальни Иохима-Лиса доносилась мерное похрапывание, а из шкафчика над письменным столом отрывистое легкое сопение. Но вот Иохим появился в дверях спальни и, потянувшись, стал сразу же излагать свои планы. Во-первых, необходимо проверить все подозрительные места, во-вторых, отправиться в лес и прочесать его вдоль и поперек. - Ты обойдешь все загородные притоны, - сказал Иохим, - наверняка там столкнешься с какой-нибудь пренеприятной личностью. Если встретится тебе есть одна такая - Жанетта Кис-Кис, будь осторожен: чрезвычайно хитрая мошенница. Гвидон быстро все записывал. - Сам я думаю навестить Дом с Приведениями, - продолжал Иохим. - Когда-то там собирались разбойники. После осмотра этих мест мы отправимся в глубь леса. Ты зайдешь с севера, я - с юга. Полагаю, не надо объяснять, что мы будем переодеты. В лесу можно воспользоваться маскировкой "Метод Муравейника", но мне бы хотелось попробовать другую маскировку. Сейчас грибной сезон, и разве не было бы разумнее нарядиться грибником, собирающим сморчки? Они выпили несколько чашек чая и приготовились к выходу. Иохим натянул на себя поношенную куртку и линялые джинсы, на голову нацепил кепку с поломанным козырьком. Гвидону он одолжил пиджачок, который сам носил, еще будучи лисенком. Пиджачок оказался как раз впору. - Встречаемся около шести вечера, - сказал Иохим. - Тогда я дам дальнейшие распоряжения. Дом с Приведениями показался детективу совершенно заброшенным. Дверь висела косо, болталась на одной петле, оконные стекла - выбиты. Ветер шевелил каким-то подобием занавесок. Иохим открыл дверь и не дрогнув вошел в дом. В руке он держал лассо и готов был в любой момент его набросить в случае необходимости. Все же было не исключено, что он мог наткнуться на какого-нибудь преступника.
      Но дом, видимо, был пуст. Иохим неподвижно застыл на пороге, как вдруг ему почудилось, что он слышит чей-то голос. Он доносился из соседней комнаты. Иохим на цыпочках подкрался ко второй двери и заглянул в щелку. Посреди комнаты стояло поломанное кресло, а возле стены - шкаф, дверцы которого были приоткрыты. И тут из шкафа показалась вдруг крысиная морда. - Привет, - сказал Иохим, весь подобравшись, ибо кто может знать, что случится через минуту. - Добрый день, добрый день, - вылезла крыса. На вид она была очень старая: у нее остался всего лишь один зуб, а шерсть на боках облезла. "Со всей определенностью я могу утверждать, что эта дряхлая крыса настроена миролюбиво", - подумал Иохим и сказал: - Мне почудилось, что здесь кто-то разговаривал. - Хи-хи, - рассмеялась крыса, - это же я. Поговорить мне не с кем. Ну вот я и разговариваю сама с собой. Иногда я даже крупно ссорюсь сама с собой, к твоему сведению. Хи, хи, хи! Иохим стал спрашивать у крысы: не принимала ли она недавно здесь каких-нибудь гостей? Не крутился ли возле дома кто-либо подозрительный? Не пропадал ли уголь? Крыса сказала, что два раза она видела на рассвете каких-то подозрительных типов, их было четверо, шли они по опушке леса. На них были черные плащи и даже маски! Поблагодарив крысу за ценные сведения, детектив вышел. В лесу было душно. Иохим охотно бы снял с себя куртку, но под ней была клетчатая жилетка, а грибник в клетчатой жилетке выглядит слишком нелепо! Тропинка вела дальше в лес и становилась все уже. В одном месте ее пересекал ручеек. Иохим осторожно перешел через него по шаткой узенькой доске. На той стороне он увидел развороченный муравейник, а чуть поодаль на дорожке сидело ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЧЕТЫРЕСТА ДЕВЯНОСТО ШЕСТЬ МУРАВЬЕВ и все плакали навзрыд. Это из их слез образовался ручеек. - Ты только посмотри, что они сделали с нашим муравейником! - воскликнули 332496 муравьев в один голос. Иохим произнес несколько утешительных слов и вдруг замер. Прямо возле муравейника были сложены крестом две веточки. Ну конечно, это же знак ИКС! Он напомнил огромного паука-крестовика! - Скажите, пожалуйста, - вежливо спросил Иохим, - а давно ли здесь поставили этот знак? - Это... - муравьи вытерли слезы и задумались, - мы этого никогда раньше не видели. Теперь Иохим был убежден, что он на верном пути: таинственный злодей или, вернее, злодеи, прошли здесь ночью. Еще немного он прошел по следам разбойников, но затем потерял их. Он задумался на минуту, а затем попытался идти дальше в том направлении, куда вела дорожка. Чтобы не отклоняться в сторону, он зажмуривал левый глаз, а правым нацеливался чуть выше кончика своего длинного носа. Так он и шел вперед, куда указывал нос. Иохим уже значительно углубился в лес, который становился все гуще и мрачнее, но вдруг через час он очутился перед высокой сосной, показавшейся ему чем-то знакомой. Обломанный сук, а под ним - дупло. Детектив понял, что уже видел эту сосну. Наверное, он сделал круг. А между тем был уже четвертый час дня. Пора возвращаться, ведь ему надо быть дома к шести. На обратном пути он решил заглянуть в лачугу Клыка-Потрошителя. Кто знает, может именно там он обнаружит... Жилье старого волка было хорошо скрыто за густыми елями. Детектив приник ухом к стенке и стал слушать. Он услышал какой-то ритмично повторяющийся звук и сообразил, что Клык-Потрошитель качается в кресле-качалке. Иохим постучал. - Входите, милости просим! - хрипло отозвался хозяин. Детектив переступил порог и увидел Клыка-Потрошителя, который и в самом деле сидел в качалке. Кстати, он вовсе не выглядел грозным Потрошителем. На голове у него был вязаный ночной колпак, а на ногах мягкие шлепанцы с вышивкой. Волк вязал чулок спицами! - Что за гость! - проворчал волк, не переставая работать. - А вы часом не сынишка старого сапожника? - Ну да, конечно, я его сын! - Я тоже в последнее время сделался ремесленником, - сказал Клык-Потрошитель, медленно поднимая чулок. Этот чулок был удивительно длинным. Иохим даже глазами поморгал: не мерещится ли ему такая длина? - Я начал вязать теплые чулки для всех лосят из нашего леса, - продолжал Клык-Потрошитель. - Зимой у них мерзнут ноги! Иохим был глубоко тронут заботливостью бывшего разбойника. Теперь он знал, что Клык-Потрошитель - вполне порядочный волк и не имеет ничего общего с кражами и грабежами.
      ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
      Лис добрался до дома лишь в седьмом часу вечера. Гвидон сидел за письменным столом и рассеянно грыз карандаш. - Уф, какие труды приходится взваливать нам на свои плечи! - устало проговорил Иохим, валясь в кресло для клиентов. - Невероятно мучительный день, - признался Гвидон, продолжая жевать карандашик. - Есть важные наблюдения? - спросил Иохим. - Почти никаких, - ответил Гвидон. - День прошел без событий. Сараюшки, которые были когда-то притонами, почти пусты. Только один старый кот там шляется. Его зовут Жоржик. Ну а Жанетты Кис-Кис нету. По-видимому, она переселилась куда-то на юг. Так предполагает старикан Жоржик. - Ах, вот как, стало быть, Жоржик вновь в нашем городе! Впрочем, мне думается, мы не должны его подозревать. Он, правда, бродяга, но абсолютно добропорядочный бродяга! - В Северном Лесу, - продолжал далее Гвидон, - никаких следов. Необычайно бедный следами лес. Иохим поделился своими планами на вечер. И этой ночью нужно будет вести наблюдение за домом Бонифация-Барсука: Гвидон снова "переоденется" кустом сирени, а Иохим будет подкарауливать преступников внутри лавки. Теперь он будет "переодет" бочкой с селедками. - Великолепная мысль! - воскликнул Гвидон. Около восьми вечера в лавке Бонифация-Барсука можно было видеть стоящую в углу бочку сельди. Она имела самый обыкновенный вид, но в ней сидел хитроумный лис! Иохим выпилил дырки для рук и ног и две дырочки на уровне глаз, чтобы смотреть. Рядом с бочкой лежало свернутое лассо, которым Иохим мог воспользоваться в любое мгновение. "Бочка" в основном неподвижно стояла в своем углу. Но время от времени она прохаживалась по магазину и заглядывала за прилавок или в контору. Минуло уже два часа, но в лавке ничего подозрительного не происходило. Семейство Барсуков ложилось спать в половине девятого, и сейчас во всем доме не было слышно ни звука. Но ровно без двадцати одиннадцать в конторе послышались тихие, крадущиеся шаги. Иохим увидел, как медленно, еле-еле раскрывается дверь, ведущая в магазин. Лис затаил дыхание. Наконец, в двери кто-то показался. Несмотря на полумрак, Иохим разглядел, что этот тип, появившийся в лавке, был одет в плащ и что лицо его полностью скрывала черная маска. Детектив дрожал от нетерпения, но все так же сидел в своей бочке, чтобы раньше времени не спугнуть вора. Иохим видел, как грабитель подобрался к кассе, как открыл ключом ящичек и выгреб оттуда все деньги. Затем злодей запер ящичек и начал складывать в мешок продукты. Он сунул туда сыр и пачку овсяных хлопьев. Снял с крюка под потолком круг колбасы У Иохима теперь было достаточно улик, изобличающих грабителя. С быстротой молнии он сунул руку в дырку, схватил лассо и метнул его через всю комнату. Петля пролетела лишь в нескольких миллиметрах от злодея. Вор, подхватив мешок, кинулся к окну. Раздался удар, со звоном посыпались стекла. Минутой спустя в окно выскочил Иохим. Он видел, как Преступник убегал через сад по направлению к Малой улице. Детектив крикнул Гвидону, и тот присоединился к погоне. Впереди бежал одетый в черное грабитель, за ним - "селедочная бочка", а чуть позади "куст сирени". Преступник бежал тяжело, и Иохим был уверен, что скоро догонит его. Но вдруг вор юркнул в сторону и скрылся в Узком переулке. А переулок этот был настолько узок, что некоторые жители Елсо (те, у которых было брюшко) предпочитали обходить его стороной, чтобы не застрять между стенами. Разбойник кое-как пролез, а вот "бочка из-под селедки" засела основательно. Иохим догадался наконец выскочить из нее, и теперь бежать ему было гораздо легче. Но преступник выиграл много времени и мчался уже по Большой улице. Когда же Иохим вот-вот должен был его настичь, вор нырнул в Крученый переулок. Это был такой извилистый переулок, что он сам с собой несколько раз перекрещивался. Говорили, что в его изгибах можно было наткнуться на самого себя. Погоня продолжалась. У Иохима от бега по этому переулку закружилась голова. Ему казалось, что дома крутятся вокруг него, как на карусели. Гвидону стало плохо, он опустился на край тротуара. Разбойник тоже, видимо, ошалел от бесконечных поворотов и в конце концов опять выскочил на улицу Большую. Следом за ним свернул и детектив. Иохим увидел, что преступник бежал сначала прямо, а потом махнул в переулок Тихий. Там всегда была такая тишина, что даже еле слышный шепот звучал, как громкий крик. Теперь между стенами домов гремело эхо: вор и детектив припустили по переулку во все лопатки. Иохим напряг все силы, и расстояние между ним и преследуемым стало понемногу сокращаться. Они пробегали как раз мимо кинотеатра, когда злодей вдруг бросился к вращающейся двери и скрылся в темном зале.
      ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
      Иохим-Лис кинулся за преступником во тьму кинозала, который был набит зрителями до отказа. Большинство смотрело фильм с интересом, но кое-кто и дремал. С правой стороны последнего ряда доносилось легкое похрапывание, вне всякого сомнения это был Тим-Енот. Иохима заботило только одно: как бы не упустить из вида преступника. То есть он заботился об этом до тех пор, пока не разобрался, что происходит на экране. Детектив плюхнулся в свободное кресло и уже не спускал с экрана глаз. Но наконец-то фильм окончился. Зажгли свет, зрители стали продвигаться к выходу. За те несколько минут, что продолжался фильм, Иохим совершенно забыл о погоне. Теперь он быстро огляделся и понял, что грабителя среди выходящих из кино нет. Наверно, он только пробежал через зал и улизнул через запасной выход. Перед кинотеатром преступника не было тоже. Ну, конечно, ведь не стал бы он ждать, пока его схватят. Бормоча проклятия в собственный адрес, Иохим пошел по Малой улице к лавке Бонифация-Барсука. "Если бы у этого грабителя была хоть капля здравого смысла, он непременно остался бы в зале, чтобы посмотреть такой увлекательный фильм!" - размышлял Иохим. Семейство Барсуков шныряло по дому в ночных рубашках. Все проснулись, когда грабитель выскочил в окно. На верху лестницы стояли держась за руки Линус и Лина. Немножечко испуганные, но полные любопытства. Я совершенно разорен! - причитал Бонифаций. Иохиму стало не по себе. Но вспомнив, что говорилось в Заочном Курсе Частных Детективов, он почувствовал себя увереннее. А говорилось там вот что: "В конце концов всякий преступник совершает какую-нибудь ошибку, которая его непременно разоблачит. Преступления без ошибки не существует". - Теперь уже и вся выручка из кассы... - стонал Бонифаций. - Хуже всего, что исчезли ключи от несгораемого шкафа. Они были в кассе. Вам следует знать, господин Лис, что в этом несгораемом шкафу хранятся сокровища. Брошки с прелестными голубыми камушками, булавки к галстуку из почти настоящего золота. - Идите спать, - решительно проговорил детектив. - У меня есть предчувствие, что тайна скоро разрешится. Он проследил, чтобы все легли в постель. И, прикрыв одеялом барсучат, вернулся к себе домой. По давней привычке он заглянул в висящий на сосне перед домом ящик для писем и газет. Обычно он бывал пустым, но сегодня!.. Иохим извлек из него маленький розовенький конвертик. Всякий был бы приятно удивлен, получив неожиданно розовое письмецо. Уголки губ Иохима растянулись до самых ушей! Он вошел в дом и вскрыл письмо. Когда же он кончил читать, схватился за голову и завопил: - Ай-яй-яй, конца не будет этим несчастьям! Затем он сел в кресло для гостей и вскоре заснул.
      ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
      Утром он еще раз перечитал розовое письмецо: "Милый Иохим! Постарайся быть дома, потому что утром я приеду. Сердечные поздравления от тетки Амалии". Детектив вздохнул, отложил письмо. Тетка Амалия порой бывала одной из милейших на свете теток. Но в следующее же мгновение она могла оказаться чрезвычайно сердитой или даже разгневанной. Дважды в год она навещала Иохима и оставалась у него на неделю. В каждый свой приезд она приносила ему в подарок горшочек с кактусом. Она убедила себя, что Иохим безумно любит комнатные растения в горшочках. Со временем у него в доме набралось столько кактусов, что они уже не умещались на подоконнике. Несколько горшков Иохим вынужден был поставить в кладовке, несколько - под кровать, а один кактус держал на печке. Кроме того, тетка Амалия была одной из самых глухих теток на свете. Правда, не так давно она завела себе слуховой рожок и с тех пор стала слышать лучше. Но это случалось лишь тогда, когда она желала воспользоваться своим рожком. И вдруг в глаза Иохиму бросилась маленькая записка, приколотая к столу кнопкой. На ней было написано: "КТО ШПИОНИТ И ВМЕШИВАЕТСЯ НЕ В СВОИ ДЕЛА, ТОТ ПЛОХО КОНЧИТ - СВИСТЯЩИЙ ИКС". Детектив почувствовал, что ноги у него подгибаются. Свистящий Икс, самый опасный преступник на всем свете! Иохиму вспомнилось, что он читал в газетах об этом разбойнике. Никто и никогда его не видел. Не было ни замка, ни засова, которые бы не открылись, когда являлся Свистящий Икс. И он не оставлял никаких следов. Всегда только на месте преступления появлялся маленький {знак X. Знак, который поразительно был похож на злорадного паучка! Но на протяжении последних лет в газетах не сообщалось ни слова о Свистящем Иксе. Все предполагали, что он уехал навсегда или попросту его нет в живых. Поэтому не было ничего удивительного, что в связи с кражами в Елсо никому и в голову не пришло подумать о Свистящем Иксе. Стоя с открыткой в руке, Иохим дрожал всем телом. Этот самый ужасный изо всех преступников прославился также и своей беспощадностью. Кто-то постучался в дверь. Лис сразу догадался, что прибыла тетка Амалия. Она всегда стучалась ручкой зонтика. Теперь она стояла на пороге и, улыбаясь, говорила: - Ну вот, я снова здесь, милый Иохим! В одной руке у нее был слуховой рожок, похожий на большую лейку. В другой - сумка и зонтик. Она никогда не решалась выйти из дому без зонтика. Если погода была хорошая, зонтик можно было употребить для тысячи других дел, например, для того, чтобы стучать в дверь. На голове у тетки Амалии была шляпа, потрясающе похожая на кактус. - А у меня для тебя небольшой сюрприз, - продолжала она, извлекая из сумки пакет. - Ты так любишь комнатные растения... Иохим поблагодарил, открыл пакет и поставил на письменный стол очередной кактус. Он хотел было спросить, как тетушка себя чувствует, но не успел и рта раскрыть, потому что тетку Амалию вдруг словно прорвало: - Что с тобой, Иохим, ты случайно не болен? Ты такой бледный. Скорей говори, что с тобой творится! - Ничего, милая тетя, - сказал Иохим. Но он ощущал, что и впрямь его немножко трясет, а подумав о письме с угрозами, добавил: - Ты права, мне чуть-чуть нездоровится, - Только не выкручивайся, Иохим, - предупредила тетка Амалия. - Немедленно в постель! Старая тетка прекрасно видит, что с тобой делается. Протесты детектива ни к чему не привели. Он мигом оказался в постели. - Лежи спокойно, а я тебе приготовлю горячее питье - кипяток с медом! сказала Амалия и стала возиться у плиты. Иохим Лежал, ерзая и ворочаясь. Тетка Амалия могла ему очень навредить, раз начала свое врачевание. И это теперь, когда у него столько работы! Только бы Гвидон засветло явился домой. Было похоже на то, что секретарь всю ночь провел в поисках. И вот именно тогда, когда Иохим подумал об этом, скрипнула дверь, и "кустик" сирени переступил порог. - Тсс! - сказал Иохим, приложив палец ко рту. - Необыкновенно успешная ночь, - шепнул "кустик". Иохим очень хотел знать, что сообщит Гвидон дальше. Однако прежде всего он в нескольких словах рассказал секретарю о тетке. Потом детектив вылез из постели и, схватив одежду, вышмыгнул из окна. Гвидон поспешил за ним по пятам. - Быстрей! - шепнул Иохим и побежал в лес. Они забрались под густую ель, где Иохим оделся. После этого Гвидон начал рассказывать о своих новостях. Накануне вечером, когда гнались за преступником, Гвидон, если вы помните, присел на тротуаре в Извилистом переулке. Через минуту слабость прошла, и Гвидон побежал в сторону кинотеатра. А там его чуть не сбил с ног преступник, который выскочил через запасной выход и направился прямо в Южный Лес. Оказавшись среди деревьев, разбойник немного сбавил темп и вскоре выбрался на тропинку. Примерно уже час Гвидон брел по пятам преступника, когда тот вдруг внезапно исчез. Как сквозь землю провалился.