Дороги, которые мы не выбираем

Тертлдав Гарри
Дороги, которые мы не выбираем

      Гарри ТЕРТЛДАВ
      ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ НЕ ВЫБИРАЕМ
      Капитан имперской пехоты Тограм как раз пользовался ночным горшком, когда "Неукротимый" вышел из гипердрайва. Как всегда при этом маневре, офицер испытал сильнейший приступ тошноты. Он схватил горшок и выблевал в него.
      Когда ему полегчало, он поставил горшок на пол и вытер слезящиеся глаза пушистым запястьем. лПрокляни вас боги!" - взорвался он. - ну почему, почему команда не предупреждает нас о своих фокусах?" Слышались голоса его подчиненных, вторивших ему, хотя и в более резкой форме.
      Тут же в дверях возник юнга. лМы вновь в нормальном в космосе", крикнул он и побежал сообщать эту новость дальше по каютам. Вслед ему неслись проклятия и грубые шутки: лЗаткнись, дубина!", лВот спасибо!", лПередай рулевым - им пора на переработку!"
      Тограм вздохнул и печально потер морду. Как офицеру, ему полагалось бы подавать пример подчиненным. Он был достаточно молод, чтобы относиться к этому серьезно, но достаточно и послужил, чтобы не ждать ничего большего, чем пара полосок на погоны. Высокие чины добываются не службой, а старинным родом или большими деньгами.
      Вздохнув еще раз, он убрал горшок в нишу. Прикрывавшая ее металлическая крышка, почти не уменьшала запаха. За шестнадцать дней в космосе "Неукротимый" насквозь пропах мочой, потом и прокисшей пищей. Справедливости ради надо заметить, что в этом он был не лучше и не хуже других кораблей Роксолановского флота. Все межзвездные путешествия таковы. Вонь и теснота - вот цена, которую солдаты империи платили за расширение ее границ.
      Тограм взял лампу и встряхнул ее, чтобы разбудить светлячков. От ужаса те вспыхнули серебряным светом. Капитан знал, что некоторые расы используют для освещения кораблей факелы или свечи, однако светлячки расходовали меньше воздуха, хотя и не могли светить непрерывно.
      Пока лампа не погасла, Тограм, как хороший солдат проверил оружие. Он всегда держал пистолеты заряженными; когда начнется высадка, два он заткнет за пояс, два - за отвороты сапог. Меч доставлял Тограму больше хлопот: повышенная влажность внутри корабля плохо сказывалась на чистоте клинка. Так и есть, он сразу же нашел пятнышко ржавчины, которое сразу же счистил.
      Полируя сверкающее лезвие, Тограм думал о том, на что будет похожа новая система. Оставалось только молиться, чтобы в ней оказалась планета, пригодная для обитания. Когда они доберутся до ближайшей подвластной Роксолану планеты, в "Неукротимом" будет уже попросту нечем дышать. Такой опасностью сопровождались все межзвездные путешествия. Опасность не самая грозная - в системах маленьких желтых солнц обыкновенно находились одна-две обитаемые планеты, - но все же присутствовавшая постоянно.
      Тограм пожалел, что позволил себе думать об этом; раз придя в голову, эта мысль будет сидеть там занозой. Он, поднялся с лежанки и пошел посмотреть, как дела у рулевых.
      Как обычно, Рансиск со своим помощником Ольгреном жаловались на низкое качество стекол, сквозь которые им приходилось нацеливать свои подзорные трубы. лВы бы не скулили, - посоветовал им, входя, Тограм. - У вас тут по крайней мере светло". После тусклого света ламп со светлячками солнечный свет в рулевой рубке казался настолько ярким, что слепил глаза.
      Ольгрен раздраженно прижал уши. Рансиск был старше и спокойнее. Он положил помощнику руку на плечо:
      - Если ты будешь так вскидываться на каждую из шуточек Тограма, у тебя не останется времени на дела - он был возмутителем спокойствия с момента, когда вылупился из яйца. Верно, Тограм?
      - Как скажешь. - Тограму нравился седомордый старший рулевой. В отличие от большинства своих коллег Рансиск не вел себя так, будто важная работа ставит его в особое положение.
      Неожиданно Ольгрен застыл, только кончик его короткого хвоста возбужденно подергивался. - Ну и мир! - воскликнул он.
      - Давай-ка посмотрим, - сказал Рансиск. Ольгрен передал ему подзорную трубу. Рулевые внимательно изучали одну за другой яркие звезды, высматривая те, у которых обнаружится диск, - уж они-то наверняка окажутся планетами.
      - Да, - сказал наконец Рансиск, - но это не для нас. Желтые полосатые планеты обычно имеют слишком ядовитую атмосферу. - Видя огорчение Ольгрена, он добавил: - Не все еще потеряно: если провести линию, соединяющую эту планету с ее солнцем, мы очень скоро обнаружим и другие планеты.
      - Посмотри сюда, - Тограм указал на красноватую звездочку, казавшуюся ярче остальных.
      Ольгрен пробормотал что-то нелицеприятное в адрес непрофессионалов, лезущих не в свое дело, но Рансиск оборвал его:
      - Капитан повидал на своем веку больше миров, чем ты, салага. Делай, как он говорит.
      Обиженно свесив уши, Ольгрен повиновался.
      И тут же забыл про обиду.
      - Планета с зелеными полосами! - воскликнул он.
      Рансиск как раз наводил трубу на другой сектор небосвода, но это восклицание заставило его обернуться. Он тщательно настроил фокус. Ольгрен переминался с ноги на ногу, нетерпеливо взъерошив мех в ожидании вердикта.
      - Гм, может быть, - наконец сказал старший рулевой, и Ольгрен просиял, но тут же снова скис, когда Рансиск продолжал: - Не вижу ничего похожего на открытую воду. Если не найдем ничего лучше, попробуем эту. Но сначала надо поискать еще.
      - Твой луоф будет доволен, - сказал Тограм.
      Рансиск улыбнулся. Роксоланцы всегда возили с собой маленьких зверьков. Если помещенный в шлюзовую камеру флаера луоф оставался жив, атмосфера планеты годилась и для его хозяев.
      Несколько планет показались рулевым слишком тусклыми. Но вот Рансиск напрягся, приникнув к подзорной трубе.
      - Вот она! - сказал он почти спокойно. - Вот то, что нам нужно. Посмотри, Ольгрен.
      - Ох черт, да!
      - Беги с докладом к военачальнику Сивону и спроси, засекли ли его приборы какие-нибудь еще возмущения перемещения на гипердрайве.
      Ольгрен поспешно вышел из рубки. Рансиск протянул трубу Тограму:
      - Посмотри сам.
      Капитан имперской пехоты приник к окуляру. После черноты открытого космоса мир в подзорной трубе казался до боли похожим на Роксолан: темно-синие океаны, покрытые хлопьями белых облаков. Рядом висела подходящего размера луна. Обе планеты были освещены примерно наполовину.
      - Ты обнаружил там сушу? - спросил Тограм.
      - Посмотри верхнее полушарие, сразу под ледовой шапкой, посоветовал Рансиск. - Эти коричневые и зеленые пятна не похожи на воду. Если тут и есть подходящая планета, так это та, что ты видишь перед собой.
      Пока не вернулся Ольгрен, они по очереди рассматривали планету, пытаясь составить о ней какое-то представление.
      - Ну как? - поинтересовался Тограм, хотя бодро навостренные уши помощника и так говорили о том, что ответ - положительный.
      - Все возмущения от гипердрайва - только от нашего флота, никаких других в пределах всей системы! - расплылся в улыбке Ольгрен.
      Рансиск и Тограм, не сговариваясь, хлопнули его по спине, будто он и был причиной добрых вестей.
      Улыбка капитана была даже шире, чем у Ольгрена. Значит, планета станет легкой добычей, что его - кадрового военного - устраивало больше всего. Если местное население не знакомо с гипердрайвом, значит, в системе нет разумной жизни, а если и есть - не беда, аборигены наверняка не изобрели еще ни пороха, ни летательных аппаратов, ни тем более - космического оружия. Тограм радостно потирал руки.
      Бак Эрцог устал, что, впрочем, неудивительно после четырех месяцев в космосе (и впереди еще полтора). Земля за кормой лАрес III" казалась яркой звездочкой, а Луну вообще трудно было заметить. Впереди вырастал Марс.
      - Твоя очередь качаться. Бак, - позвал его Арт Снайдер. Из пяти членов экипажа он был самым дисциплинированным.
      - Иду, Панчо. - Эрцог, вздохнув, взгромоздился на велотренажер и начал крутить педали - сначала вполсилы, потом вовсю. Упражнения помогали сохранить в костях кальций, что особо важно в условиях невесомости. Кроме того, они помогали убить время.
      Мелисса Отт слушала сводку новостей с Земли.
      - Ночью умер Фернандо Валенсуэла, - сообщила она.
      - Кто? - Снайдер явно не относился к числу бейсбольных болельщиков.
      Эрцог, напротив, бейсболом увлекался, к тому же он был родом из Калифорнии.
      - Я видел его раз на матче ветеранов, и я помню, как отец и дед говорили о нем, - сказал он. - Сколько лет ему было. Мел?
      - Семьдесят девять.
      - Он всегда был тяжеловат, - печально произнес Эрцог.
      - Господи Иисусе!
      Эрцог вздрогнул. Таких возбужденных возгласов он не слышал с момента старта. Мелисса уставилась на экран радара.
      - Фредди! - возопила она.
      Фредерика Линтдстрем, спец по бортовой электронике, вынырнула из душевой. Она бросилась к пульту управления, оставляя за собой шлейф висящих в невесомости водяных брызг. Фредди не накинула на себя даже полотенца, но это ее не смущало - условности на борту лАрес III" давно исчезли сами собой.
      Вопль Мелиссы заставил даже Клода Джоннарда высунуть голову из маленькой биолаборатории, где он проводил почти все время.
      - Что-то случилось? - спросил он.
      - Радар полетел к черту, - обрадовала его Мелисса.
      - Как это лк черту"? - недовольно буркнул Джоннард. Он принадлежал к тому малопривлекательному типу людей, у которых все и всегда разложено по полочкам, и которые убеждены, что остальные должны во всем походить на них.
      - На экране сто - сто пятьдесят объектов, которых там никак быть не может, - ответила Фредерика (у которой это заболевание было выражено в более мягкой форме). - От них до нас около двух миллионов километров.
      - Минуту назад их там не было, - заявила Мелисса. - Я отвернулась, а потом они уже были на экране.
      Пока Фредерика колдовала с экраном и компьютером, Эрцог не слезал с велотренажера, чувствуя себя самым бесполезным членом коллектива: что толку от геолога в миллионах километров от ближайших скал? Он даже не попадет в исторические хроники. Ну кто помнит имена членов третьей по счету экспедиции? Фредерика закончила проверку.
      - Я не нашла неполадок, - сказала она, злясь не то на себя, не то на оборудование.
      - Пожалуй, лучше связаться с Землей, Фредди, - сказал Арт Снайдер.
      - Если мне предстоит сажать эту колымагу, я предпочел бы, чтобы радар не выдавал ложную информацию.
      Мелисса уже держала в руках микрофон:
      - Хьюстон, говорит лАрес III". У нас возникла проблема...
      Даже радиолучу, распространяющемуся со скоростью света, требуется некоторое время. Минута шла за минутой, и когда динамик ожил, все подскочили.
      - лАрес III", говорит Хьюстон. Леди и джентльмены, я не знаю, как вам это лучше сказать, только мы их тоже видим.
      Земля продолжала говорить, но ее уже никто не слушал. Эрцог почувствовал, как первобытный рефлекс ставит его волосы дыбом. Его переполнил ужас. Он никогда не думал, что ему доведется стать свидетелем первого контакта.
      - Вызови их, Мел, - сказал он.
      - Право, не знаю, Бак, - колебалась она. - Может, с этим лучше справится Хьюстон? 1
      - К черту Хьюстон, - он и сам удивился собственной резкости. - Пока эти чертовы бюрократы разберутся, что к чему, мы уже будем садиться на Марс. Мы на месте, нам виднее. Или ты хочешь упустить величайший исторический момент?
      Мелисса переводила взгляд с одного члена экипажа на другого. То, что она увидела, должно быть, удовлетворило ее, так как она настроила рацию и заговорила:
      - Космический корабль лАрест III" вызывает неизвестные корабли. Добро пожаловать - от всего человечества, - она на минуту выключила передатчик. - Сколько у нас тут языков?
      Обращение повторили по-русски, по-китайски, по-японски, пофранцузски, по-немецки, по-испански в даже на латыни (лКто знает, когда они прилетали к нам раньше", - сказала Фредерика в ответ на недоуменный взгляд Снайдера).
      Если ждать, пока ответит Земля было нелегко, то нынешнее ожидание скорее можно было назвать муторным. Пауза тянулась гораздо дольше, чем требовалось для прохождения радиосигнала.
      - Даже если они не знают ни одного из наших языков, почему они не скажут хоть ЧТО-НИБУДЬ? - взмолилась Мелисса.
      Ей никто не ответил, включая пришельцев.
      И тут незнакомые корабли по одному начали отрываться от эскадры, устремляясь к Земле.
      - Господи, ну и ускорение! - сказал Снайдер. - Это не просто ракеты, - и сам же осекся: зачем межзвездным аппаратам ракетные движки?
      И лАрес III" остался в одиночестве, не имея возможности сойти с заранее заданной траектории полета на Марс. Бак Эрцог чуть не плакал.
      Согласно отработанной тактике, роксоланские корабли группировались над полюсом того полушария новой планеты, где находилась большая часть суши. Поскольку место встречи было согласовано заранее, визуальный контакт между кораблями установили быстро. Вскоре недоставало только четырех кораблей; разведчик, вылетевший к южному полюсу, обнаружил их и привел на место.
      - Каждый раз находятся любители водных просторов, - посетовал Тограм. Он никогда не упускал возможности заглянуть к рулевым в рубку - не только ради яркого освещения, но потому, что планеты интересовали его (в отличие от большинства солдат) и сами по себе. Будь у него побольше знаний, он, пожалуй, попытался бы стать рулевым.
      Он неплохо управлялся с пером и бумагой, так что Рансиск и Ольгрен не возражали против того, чтобы он помогал им изучать планету и наносить на бумагу эскизы карт.
      - Странная планета, - заметил Тограм. - Никогда не видел столько лесных пожаров, извергающихся вулканов или что это еще у них там на ночной стороне.
      - Я-таки думаю, что это их города, - сказал Ольгрен, упрямо глядя на Рансиска.
      - Слишком уж они большие и яркие, - спокойно ответил старший рулевой. Судя по всему, этот спор шел у них уже давно.
      - Это твой первый межзвездный рейс, да, Ольгрен? - спросил Тограм.
      - Да, ну и что?
      - Ничего, если не считать отсутствия опыта. В Эгеллоке на Роксолане почти миллион жителей, а из космоса он ночью почти не виден. Таких ярких городов нет нигде. Пойми, это примитивная планета. Я согласен, это, внизу, похоже на разумную жизнь. Но как может разумная раса, не доросшая до гипердрайва, строить города в десять раз больше Эгеллока?
      - Не знаю, - смущенно ответил Ольгрен, - Но насколько я могу судить, эти яркие пятна расположены в удобных для города местах; на побережье, у рек и так далее.
      - Ну что с ним делать, Тограм? - вздохнул Рансиск. - Он так уверен в своих познаниях, что не прислушивается к здравому смыслу. Ты в молодости был таким же?
      - Вроде этого, но только до тех пор, пока старейшины клана не выбили из меня всю дурь. Впрочем, что спорить попусту? Скоро мы запустим флаеры с луофами, и все станет ясно. - Он было засмеялся, но умолк, пытаясь вспомнить, был ли он в годы Ольгрена таким же обидчивым.
      - Засек радаром один из их аппаратов, - радировал пилот SR-81. - Он на высоте 80 000 метров и продолжает снижаться. - Сам он находился на вдвое меньшей, предельной для его машины высоте.
      - Ради Бога, не стреляйте, - приказали с Земли. Собственно говоря, это же было строго-настрого приказано ему еще до взлета, но Земля предпочитала перестраховаться. Он не обижался. Случайный выстрел какого-нибудь кретина - и человечеству хана.
      - Получаю визуальную картинку, - доложил он, глядя на дисплей. Секунду спустя он продолжил: - Это один корабль чертовски странного вида. И где только у него крылья?
      - Мы тоже получаем картинку, - сообщил с Земли офицер центра управления. - Они, должно быть, используют те же принципы, что и у их космических кораблей. Что-то там с гравитацией, создающей и подъемную силу, и импульс для горизонтального перемещения.
      Чужой аппарат продолжал игнорировать запросы SR-81 (как, впрочем, и другие адресованные пришельцам сигналы). Он продолжал медленный спуск, в то время как SR-81 кружил внизу в надежде, что ему не придется спускаться к самолету-заправщику.
      - Ясно одно, - передал пилот на Землю. - Это военный аппарат. Ни на одной машине мирного назначения не намалюют зубы и горящие глаза. Часть боевых самолетов ВВС США тоже раскрашена подобным образом.
      Наконец чужой аппарат поравнялся с SR-81. Пилот вновь вызвал Землю:
      - Прошу разрешения пройти у него перед носом. Может, они там все уснули, и я смогу их разбудить.
      После долгого молчания наземный пункт явно нехотя согласился.
      - Только никаких враждебных действий! - предупредили с Земли.
      - Думаете, я собираюсь откусить ему палец? - буркнул пилот (впрочем, его рация была отключена). Ускорение прижало его к спинке кресла, и машина начала плавный разворот с конечной точкой где-то в полукилометре от пришельцев. Высокочувствительная камера даже передала изображение чужого пилота, сидевшего под маленьким полупрозрачным колпаком.
      Создание со звезд тоже увидело его. В этом не было никакого сомнения. Корабль пришельцев дернулся как вспугнутая форель, исполняя в воздухе такие кульбиты, от которых пилота SR-81 размазало бы по стенкам, если бы, конечно, его машина смогла их выполнить, не развалившись.
      - Следую за целью, - сообщил пилот. С Земли его попытались одернуть, но он был ближе к месту событий. Он включил форсаж, и перегрузки, что он испытывал до сих пор, превратились в легкую физкультурную разминку.
      Лучшая аэродинамика позволяла самолету двигаться быстрее аппарата пришельцев, но толка от этого было мало. Стоило самолету попасть в поле зрения пришельцев, как их машина уклонялась от него без видимых усилий. Пилот SR-81 чувствовал себя человеком, пытающимся убить бабочку топором.
      И в довершение всего загорелось табло, извещавшее, что горючее на исходе. В любом случае эту машину создавали для перехвата в разреженных верхних слоях атмосферы, а не для сложных маневров на тех высотах, где летел теперь аппарат пришельцев. Пилот чертыхнулся, но вынужден был свернуть на заправку.
      Пока его SR-81 глотал керосин из утробы самолета-заправщика, он все думал, что случилось бы, если бы он выпустил ракету. По меньшей мере два раза они были у него на мушке. Эту мысль он держал при себе. Что сказало бы его начальство, случись ему узнать об этом, было даже страшно подумать.
      Когда Тограм вышел с совещания офицерского состава, к нему бросились его пехотинцы. лЧто решили, капитан?", лЛоуф остался жив?", лКак оно там, внизу?"
      - Луоф жив, ребята! - довольно улыбаясь, сказал Тограм.
      Его отряд поднял страшный шум. лСадимся!" - вопили они. Уши возбужденно стояли торчком. Некоторые солдаты бросали в воздух свои шляпы с перьями. Другие, более закаленные в боях, как и их капитан, вернулись на нары проверять оружие.
      - Насколько серьезное дело, сэр? - спросил проходившего Тограма покрытый седым мехом ветеран по имени Иллингуа. - Я слыхал, пилот флаера-разведчика видел всякие чудеса.
      Улыбка Тограма сделалась еще шире.
      - Черт подери, Иллингуа, ты еще не привык к слухам, что появляются всякий раз перед высадкой?
      - Хорошо бы так, сэр. Но эти слухи настолько странные, что в них что-то может быть.
      Тограм не ответил. Старый вояка покачал головой, досадуя на собственную глупость, и встряхнул лампу, чтобы в ее мерцающем свете заострить дротик.
      Капитан тяжело вздохнул. После доклада пилота он сам не знал, чему верить. Откуда у этих аборигенов летательные аппараты, если им неизвестна антигравитация. Тограму приходилось слышать о цивилизации, использовавшей воздушные шары на горячем газе. Но ни один воздушный шар не поднимется на высоту, на которой наблюдался аппарат аборигенов, и ни один шар не сможет маневрировать так, как, согласно клятвам пилота, летал этот аппарат.
      Допустим, пилот ошибся. Скорее всего так оно и есть. Но что тогда думать о городах, настолько больших, что Рансиск высмеял саму возможность их существования? О мире настолько перенаселенном, что свободной земли осталось совсем немного? И сигнальные фонари с другой кораблей эскадры говорили о том, что их пилоты-разведчики докладывают о столь же неправдоподобных вещах.
      Впрочем, если эта раса многочисленна словно РЕФФО на пикнике, не страшно. Тем больше добра достанется Роксолану.
      - Это чудовищная ошибка, - произнес Билли Кокс, обращаясь ко всем, кто мог его слышать. При этом он вскидывал на спину ранец с амуницией. Грузовик с откинутым бортом ждал их. - Мы должны встречать гостей со звезд с распростертыми объятиями, а не с оружием в руках.
      - Вот ты им и скажи, профессор, - поддакнул сержант Сантос Аморос, - по мне, так лучше коротать время в уютной казарме с кондиционированным воздухом, чем печься на солнце в центре ЛосАнджелеса. И почему ты всего-навсего спец? Будь ты президентом, ты отдавал бы приказы, а не исполнял.
      Кокс тоже не считал это слишком справедливым. Ему оставалось всего чуть-чуть до степени магистра в политике, когда массовый призыв после второго сирийского кризиса утащил его в армию.
      Сложившись почти вдвое, он втиснулся под камуфлированный тент грузовика. Лавки были слишком тесными и узкими. Перевозка максимального количества людей с минимальным комфортом типично армейский подход, раздраженно думал Кокс.
      Кузов заполнился солдатами. Дизель чихнул и ожил. Чернокожий солдат выудил из кармана колоду карт и поспорил, что из любых двадцати пяти карт вытащит пять покерных комбинаций. Пара соложат-первогодок клюнула на пари. Кокс уже имел возможность (с уроном для кошелька) убедиться в том, что это розыгрыш для дураков. Негр весело ухмылялся, передавая колоду одному из салаг.
      Риффффф! - шелест картонных листков был настолько профессиональным, что все сидевшие в кузове повернулись на этот звук.
      - Где это ты так выучился, чувак? - с уважением в голосе спросил чернокожий солдат. Его звали Джим, но известен он был больше под прозвищем Младший.
      - Играл в блэкджек в Вегасе. - Рифффф!
      - Эй, Младший, - окликнул его Кокс. - Ставлю десятку против тебя.
      - А пошел ты, - огрызнулся Младший, с тоской глядя на то, как движутся, словно живя собственной жизнью, карты.
      Грузовик мчался на север в составе большой колонны из грузовиков, БМП и легких танков. Полк двигался в Лос-Анджелес, чтобы уже в городе разбиться на отдельные отряды. Кокса это радовало - так у него было меньше шансов оказаться лицом к лицу с пришельцами.
      - Сэнди, - обратился он к Аморосу. - Ну если я ошибаюсь, и пришельцы настроены враждебно, куда мы прем со своими автоматами? Это все рвано, что идти на слона с английской булавкой.
      - Профессор, я же говорил тебе, что меня никто из них не слушал. И тебя тоже. Я должен делать то, что мне скажет лейтенант, а ты - что скажу я, и все будет в порядке, ясно?
      - Ясно, - сказал Кокс, поскольку Сэнди - в общем-то неплохой парень - был как-никак сержантом. И все же автомат, примостившийся прикладом между солдатских ботинок Кокса, казался ему игрушечным, а бронежилет и каска - тонкими, как неглиже стриптизерши.
      Небо за стеклами рулевой рубки сменило цвет с черного на темносиний, когда "Неукротимый" вошел в атмосферу.
      - Вон, - сказал Ольгрен, указывая когтем, - Там мы сядем.
      - Ничего не вижу с такой высоты, - сказал Тограм - Дай ему свою трубу, Ольгрен, - сказал Рансиск. - Все равно ему скоро идти к солдатам.
      Тограм наморщил нос - это был намек. Тем не мене он с радостью заглянул в окуляр. Земля, казалось, прыгнула ему навстречу. На мгновение Тограм полностью потерял ориентацию, пока глаз привыкал к перевернутому изображению. Но сейчас его мало интересовали пейзажи. Тограм хотел знать, что может пригодиться ему и его отряду для захвата и удержания плацдарма.
      - Вон тот участок выглядит неплохо, - сказал он. Тот зеленый массив среди строений в восточной - тьфу, в западной - части города. Он обеспечит нам посадочную площадку, полосу для обороны, место для лагеря и зону для высадки подкреплений.
      - Ну-ка, посмотрим, - сказал Рансиск, отталкивав его локтем. - Гм, да, вижу. Неплохо. Ольгрен, посмотри-ка. Сможешь отыскать этот участок в трубу военачальника? Тогда иди и покажи ему. Скажи, что это место нашей высадки.
      Помощник убежал. Рансиск вновь приник к окуляру. - Гм, - повторил он. - Они здесь чертовски высоко строят. Видал?
      - Ага, - согласился Тограм. - И движение на дорогах очень оживленное. Боги, это во сколько обошлось замостить их все! Во всяком случае, пыли я не вижу.
      - Эта планета будет ценным приобретением.
      Что-то стремительное, металлическое и по-хищному заостренное промелькнуло мимо иллюминатора.
      - Боги, у них и в самом деле есть флаеры! - произнес Тограм. Несмотря на все уверения пилота, он не верил в это до тех пор, пока не увидел собственными глазами.
      Он заметил, как уши Рансиска раздраженно шевельнулись и понял, что и так задержался в рулевой рубке. Тограм подхватил лампу со светлячками и поспешил к своим солдатам.
      Двое-трое посмотрели на командира с укоризной: его не было слишком долго. Но он утешил их рассказом о месте будущего приземления. Простому солдату только и подавай рассказы о мире за бортом. Конечно, они и так гадают, на что похож противник, но во сто крат интереснее, когда знаешь, о чем говоришь. В дверях появился посыльный.
      - Капитан Тограм, твой отряд высаживается через третий шлюз.
      - Третий, - повторил Тограм, и посыльный поспешил к другим командирам. Капитан надел шапку с алым плюмажем (алым - чтобы его солдаты лучше видели его в бою), в последний раз проверил пистолеты и приказал бойцам следовать за ним.
      Кромешная тьма перед закрытой дверью шлюзовой камеры угнетала, но не так сильно, как обычно. Скоро, скоро двери распахнутся, и он глотнет свежего воздуха, свежий ветер пошевелит его мех, теплые солнечные лучи согреют шкуру. Скоро он померяется силами с новым противником; Легкие толчки - это "Неукротимый" выпускал флаеры. Теперь у них на борту нет луофов. Теперь флаеры несут мушкетеров, чтобы те запугивали аборигенов огнем с неба и швыряли тем на головы горящие горшки с порохом. Роксоланцы всегда старались с самого начала деморализовать противника, нанеся ему максимальный урон.
      Еще один толчок, сильнее предыдущих. Они сели
      Тень накрыла почти весь университетский городок. Задрав голову. Младший шептал: лВот так мамочка!" Впрочем, слова эти он повторял последние пять минут - все время, пока космический корабль снижался.
      И каждый раз Билли Кокс только кивал в ответ. Во рту у него пересохло, руки судорожно вцепились в пластмассовый приклад автомата. Оружие казалось совершенно бесполезным против этой подавляющей массы, плавно скользящей к земле. Рядом с кораблем летательные аппараты пришельцев казались рыбами, вьющимися вокруг кита, хотя сами совершенно подавляли размерами военные самолеты, кружившие поодаль. От грохота реактивных двигателей закладывало уши. Чужие аппараты спускались неестественно тихо.
      Звездолет опустился на открытую площадку между колледжами Нью-Ройс, Нью-Кайнси и Нью-Пауэлл Холлз. Он был выше любого из двухэтажных зданий красного кирпича - точной реконструкции тех, что рухнули при землетрясении 2034 года. Кокс слышал, как трещат, ломаясь под тяжестью корабля, молодые деревца. Он еще подумал, что было бы, если бы на их месте росли взрослые деревья, погибшие пять лет назад вместе с университетскими зданиями.
      - Отлично, они сели. Пошли! - приказал лейтенант Шоттон. Он так и не смог избавиться от дрожи в голосе, однако сам двинулся в сторону звездолета. Рота проследовала за ним мимо Центра искусств Диксона, мимо Нью-Банч Холла. Совсем недавно Билли Кокс разгуливал здесь босиком. Теперь его солдатские ботинки грохотали по бетону.
      Рота заняла позиции напротив Додд Холла. Легкий ветерок играл листвой.
      - Постарайтесь укрыться понадежнее, - тихо распорядился лейтенант Шоттон. Рота расползлась по клумбам и газонам, хоронясь за стволами. За их спинами, на Хилгард-авеню, громыхали дизели бронированных машин, занимавших лучшую огневую позицию.
      Какое бесполезное занятие, с горечью думал Кокс. Все, что надо сделать, это подружиться с пришельцами, а не заносить их автоматически в разряд врагов.
      Впрочем, кое-что в этом направлении уже предпринималось. Из административного здания Мерфи Холла выступила и медленно двинулась к кораблю делегация под белым флагом. Возглавлял ее мэр Лос-Анджелеса; у президента и губернатора были какие-то неотложные дела. Билли Кокс отдал бы все, чтобы войти в состав этой делегации, а не ползать на пузе по газонам. Вот если бы эти пришельцы подождали, пока ему стукнет пятьдесят, пока он станет на ноги...
      Сержант Аморос тронул его за локоть:
      - Глянь-ка. Что-то там происходит.
      Аморос был прав. В борту корабля открылось несколько люков, и земная атмосфера смешалась с воздухом корабля.
      Ветерок дул в их сторону. Кокс сморщил нос. Он не смог бы описать весь букет экзотических запахов, но два узнал безошибочно: выгребной ямы и помойки.
      - Господи, ну и вонь! - сказал он
      - Боги, ну и вонь! - воскликнул Тограм. Только свежий воздух, струящийся в люки шлюзовой камеры, позволил по достоинству оценить ту дикую смесь, которой им приходилось дышать. Она пахла дымом от готовки, гниющими светлячками... Да, это была вонь! На, казалось бы, привыкшие к ней глаза даже навернулись защитные мембраны.
      - Высадка! - скомандовал он, посылая свой отряд вперед. Это был рискованный шаг. Если у аборигенов окажутся крепкие нервы, они смогут нанести роксоланцам урон в момент выхода из корабля. Впрочем, большинство рас, не доросших до гипердрайва, настолько пугались одного вида пришельцев, что и не помышляли о сопротивлении. И если они не делали этого сразу, потом было уже слишком поздно.
      Здесь они не сопротивлялись. Тограм увидел несколько аборигенов, державшихся на почтительном расстоянии. Он не мог точно определить количество аборигенов. Пятнистые шкуры (или это были одежды?) мешали рассмотреть их. Но это, несомненно, были воины - судя по их поведению и тому, что в руках они держали оружие.
      Отряд Тограма, как обычно, выстроился в две шеренги. Первая целилась из мушкетов с колена, вторая - над головами первой.
      - Ну вот и мы! - радостно провозгласил Тограм. Кучка аборигенов под белым флагом, судя по всему, была местной знатью. Да, те пятнистые шкуры точно одежда, убедился капитан, поскольку эти существа были одеты совсем по-другому, довольно обычно, если не считать странной полоски ткани на шее. Они были выше и худее роксоланцев; лица их были - как бы это сказать безмордыми.