Литературные памятники (№1) - Дневник для Стеллы

Лорд Лэнсдаун, состоящий в нашем Обществе, был на днях нелестно упомянут в одном из номеров «Экзаминера», что, по его мнению, бросает тень на его репутацию, с чем я, по правде говоря, согласен, хотя это и сделано в чрезвычайно деликатных выражениях: там сказано только, что его подчиненные плутуют, хотя сам он джентльмен во всех отношениях безупречный и прочее. Председательствовал нынче лорд Оррери, а оба наших герцога отсутствовали. Брат Уиндхем представил Обществу Дайпера, и мы, как я предполагаю, будем собирать деньги для вспомоществования ему, что мне, признаться, не очень по душе. Лорд-казначей пока ничего для нас не сделал, но мы вскоре попытаемся подвигнуть его на это. Все разошлись довольно рано, и только Фрейнд, Прайор и я немного засиделись, обсуждая необходимые преобразования в государстве и отмечая промахи нынешнего кабинета министров. Прайору ненавистна его должность таможенного комиссара, потому что он от нее тупеет: он говорит, что ему теперь даже во сне снятся одни только ярлыки, квитанции, возвратные пошлины и прочие словечки таможенного обихода. Вчера у нас кончились погожие дни, а ночи теперь темные; я возвратился домой еще до десяти. Доблой ноци, длагоценнейшие судалыни.

14. Нынче утром меня изводили разные просители и всех более мой брат доктор Фрейнд, которому непременно понадобилось, чтобы лейб-медика королевы, престарелого доктора Лоуренса[856], сместили, а его на это место назначили. Он так долго доказывал мне, насколько это было бы справедливо, что я теперь полностью убежден в обратном, о чем непременно сказал бы секретарю, если бы только он не успел уже по моей просьбе переговорить об этом деле с кор[олево]й. Да и кроме того мой друг Арбетнот, как мне думается, тоже был бы не прочь получить эту должность, а я люблю его в десять раз больше, нежели Фрейнда. Впрочем, что вам до всего этого? И, тем не менее, мне обязательно надобно рассказать вам обо всем, что произошло за день, независимо от того, знаете ли вы что-нибудь об этих людях или нет. Обедал я нынче в Сити, а когда возвращался домой, меня догнал некий Ричардсон, приходский священник из Ирландии: прошлым летом он приезжал сюда с проектом обращения ирландцев и напечатания с этой целью Библии на ирландском языке и теперь возвратился, чтобы продолжить свои хлопоты. Он сказал мне, будто бы вчера вечером в Лондон приехал доктор Когилл; я пошлю завтра справиться о нем. Ричардсон передал мне письмо от Уоллса касательно его прежнего дела. Ноци, длагоценнейшие МД.

15. Я собирался нынче утром пораньше повидать секретаря, однако слуга позволил подняться ко мне некоему мистеру Ньюкомбу[857], передавшему письмо от епископа Клогерского, к которому миссис Эш присовокупила четыре строчки насчет того же Ньюкомба. Я, конечно, считаю, что с ним обошлись несправедливо, однако одному богу ведомо, смогу ли я ему чем-нибудь помочь. Люди не хотят уразуметь, что я могу очень успешно поддержать ходатайство, но терпеть не могу быть первым, если только речь не идет о самом близком друге. И однако же, я сделаю все, что в моих силах. Секретаря после этого я, конечно, уже не застал и отправился пешком в Челси, чтобы пообедать с деканом Крайстчерч-колледжа, который, как выяснилось, в числе нескольких других питомцев колледжа, был приглашен на обед к лорду Оррери. Декан потребовал, чтобы я пошел с ними, не справляясь, хочу я того или нет, потому что, как он пояснил, они давно уже считают меня своим однокашником. Дело в том, что лорд Оррери имеет обыкновение каждую зиму давать обед для своих старых приятелей по колледжу. Всего нас было за столом девять человек духовного звания и четверо мирян. Мы с деканом вскоре их покинули, и после одного-двух визитов я пошел к лорду Мэшему, у которого и просидел до полуночи вместе с лордом-казначеем и Арбетнотом. А теперь я уже дома и в постели. — Я возвращался пешком, однако в сопровождении слуги. Лорд-казначей посоветовал мне не нанимать портшез, потому что могоки имеют обыкновение нападать прежде всего на тех, кто пользуется портшезами, а не на пешеходов. Говорят, эти негодяи преследуют какую-то цель; кое-кто из них, по словам лорда-казначея, уже схвачен. Сегодня за обедом рассказывали, будто один из них прошлой ночью был убит — в самом непродолжительном времени мы узнаем об этом больше. Не по душе мне все это, как изволил заметить мой слуга. Ноци, МД.

16. Нынче утром я встретил у секретаря генерала Роуза и попросил его оказать содействие Ньюкомбу; он обещал поддержать мое ходатайство перед герцогом Ормондом и уговорить его сделать что-нибудь для Ньюкомба. Лорд Уинчелси рассказал мне нынче при дворе, что два могока напали на служанку престарелой леди Уинчелси прямо в дверях их дома, что неподалеку от парка, когда она, проводив кого-то, стояла со свечой; они изрезали ей все лицо и жестоко избили без всякого с ее стороны повода. Я слыхал, будто моему приятелю Льюису удалось с помощью стражника задержать одного из могоков. Королева была нынче в церкви, но ее доставили туда в открытом портшезе. Ее лекарь Арбетнот говорит, что у нее ужасный кашель. Обедал я с Кроу, бывшим губернатором Барбадоса и знакомым Стерна; после обеда я осведомился, не слыхал ли он чего-нибудь о Стерне. «Как же, конечно, — отвечал Кроу. — Да вот, извольте-ка взглянуть, он выходит из кареты», и тут же вошел Стерн собственной персоной; он уже неделя как здесь: он покупает должность капитана в полку своего кузена Стерна. Эта должность обойдется ему в 800 гиней. Впрочем, вы, вероятно, осведомлены обо всем этом лучше меня. Он сказал мне, что в последний раз виделся с Джемми Ли, когда тот играл с вами в карты. Интелесно, останется ли у меня местечко, чтобы ответить на ваше сипмо, когда я его получу? Ноци, длагоценнейшие плоказницы МД.

17. Нынче утром доктор Сэчверел зашел поблагодарить меня за то, что я выхлопотал место его брату: 6 или 7 недель тому назад я замолвил за него словечко лорду-казначею. Сэчверел привел с собой Трэпа, и мы все вместе пообедали у моего типографа; я просидел с ними до семи часов. Уезжая из Ирландии, я едва ли мог себе представить, да и он в то время, я думаю, тоже, что я буду когда-нибудь хлопотать за него перед нынешним кабинетом министров. Это уже седьмой человек, которому я со времени моего приезда сюда выхлопотал должность; только для себя самого я не в состоянии что-нибудь сделать. Впрочем, меня это не заботит, и я предпочитаю, чтобы министры и прочие господа были обязаны мне. Этот Трэп изрядный пустомеля, да и второй не отличается особым глубокомыслием, а уж когда они пускаются в рассуждения или пытаются острить, то это просто чудовищно. Только что вышла из печати 2 часть памфлета «Суд — бездонная яма», которая, на мой взгляд, лучше первой. Ноци обеим моим дологим салуньям девценкам.

18. Здесь обнародован указ, направленный против могоков; один из тех, что были на днях схвачены, — баронет[858]. Обедал с бедной миссис Уэсли, которая намерена возвратиться в Бат. Маленькая дочурка миссис Персивал заболела оспой, но, все, кажется, обойдется благополучно. Вечером, гуляя в парке, я встретил Прайора, который уговорил меня пойти к нему, и я засиделся у него за полночь. На обратном пути мне не удалось нанять карету, и, поскольку я был без слуги, то изрядно побаивался могоков; домой я добрался цел и невредим, однако а другой раз рисковать не стану. В разговоре с Прайором мы осуждали бездеятельность нынешнего кабинета, который никого больше не сместил с должности. Лорд-казн[ачей] наживает себе этим немало врагов; впрочем, я так и не знаю, чья тут вина — его или к[ороле]вы. Боюсь, что обоих. Уные аамы, уже минуло 7 недель с тех пор, как я получил ваше последнее письмо; я ожидаю следующей почты из Ирландии, чтобы иметь чем заполнить оставшуюся часть листа, если же я ничего не получу, то обойдусь и так. Желаю вам удачи за ломбером у декана. Ноци, марыски-малтыски.

19. Нынче утром ко мне заходил Ньюкомб, после чего я пошел к герцогу Ормонду похлопотать за него, но герцог уже собирался уходить, поскольку ему предстояло сегодня принять присягу в связи с вступлением в должность главнокомандующего. Наместником Ирландии будет герцог Шрусбери. Вместе с Домвилем и Фордом я прогулялся пешком в Кенсингтон, где мы и пообедали, за что мне пришлось выложить больше кроны. Не по душе мне это, как говорит мой слуга. Я повидал там детей лорда Мэшема; боюсь, что у самого младшего из них, моего племянника, началась золотуха; двум другим — девочкам — три и четыре года от роду. Во время прогулки дул сильный ветер, но тамошние сады хороши необычайно. Вечер я, как обычно, провел у лорда Мэшема с лордом-казначеем и Арбетнотом, и мы расстались только во втором часу; на сей раз меня сопровождал слуга. Придя домой, я обнаружил 3 письма: одно от некоего Фэдерстона[859], священника, с припиской Тиздала, который его рекомендует; сей Фэдерстон, коего я никогда в глаза не видывал, настолько любезен, что посылает мне письмо стряпчего с просьбой взыскать причитающийся ему долг. Второе письмо было от лорда Эберкорна с просьбой помочь ему получить от французского короля титул герцога Шательро[860]; я постараюсь помочь ему насколько смогу, потому что его права совершенно неоспоримы. А третье письмо, готов в том присягнуть, было от наших МД. Получение герцогского титула от французского короля вызывает здесь немало толков, однако для этого надо всего лишь переговорить с секретарем, да заручиться поддержкой герцога Ормонда, ну и при случае упомянуть об этом деле лорду-казначею и прочее, и прочее, все это я сделаю. Ноци, длагоценнейшие марыски МД.

20. Повидался нынче утром с герцогом Ормондом и говорил с ним касательно лорда Эберкорна, доктора Фрейнда и Ньюкомба; кое-что из этого удастся сделать, а кое-что — нет, так-то, мудлая моя марам. Герцог Шрусбери будет вашим наместником, это уже решено. В ближайшие два-три дня я пойду поздравить герцогиню и попрошу ее быть благосклонной к архиепископу Дублинскому. Еще несколько месяцев тому назад я предсказал в письме к архиепископу назначение Шрусбери и обещал в таком случае замолвить за него словечко герцогине; он пишет мне, что питает к ней большое уважение и прочее. Я все-таки уговорил своих братьев по Обществу переменить место наших встреч, и сегодня мы впервые собрались в «Звезде и Подвязке», что на Пел-Мел. Председательствовал лорд Арран. Бесстыжий пес — хозяин прежней кофейни — так немилосердно раздувал свои счета, что за четыре закуски и четыре блюда на первую и вторую перемену без вина и десерта запросил с герцога Ормонда 21 ф., 6 ш., 8 п. Мы решили, что после того как все перебудут председателями, изменим этот обычай с тем, чтобы каждый платил за себя; однако с окончанием сессии парламента наши встречи будут на время отложены. Ноци, длагоценнейшие МД.

21. Утро. А теперь я отвечу на сипмо МД № 27. Вы, сударыни, имеете обыкновение привирать, нумеруя свои письма, а потом еще и ворчать; вот и на сей раз вы, судя по всему, написали сначала 26, а потом переправили на 27. Вы полагаете, что со времени отправления вашего прошлого письма прошло немногим больше месяца, так вот, да будет вам известно, что я получил его уже более семи недель тому назад, хотя ежели принять в соображение, что свое последнее письмо вы сочиняли 12 дней, то вы почти правы. Ох уж эта мне глупая девценка с ее извинениями за то, что она провела две недели в Баллигале, куда ездила повидать друзей и откуда тотчас сбежал его хозяин. Бозе мироселдный, сколько сума и шуматохи — Нет —, если до вас дойдут такие сведения, то знайте, что никто меня деканом Уиллса не назначал и что я ведать об этом не ведаю; все эти россказни лишены какого бы то ни было основания, и довольно об этом. Такие новости исходят не от Роупера[861], потому что он мой покорный раб. Да, я слыхал о принятых у вас решениях и о том, что Бартон был в этом замешан. Стрэтфорд просил меня заступиться за него, но я ответил, что всегда терпеть не мог этого негодяя. Значит бедняжка Кэтрин уехала в Уэльс; надеюсь, она возвратится. Я был бы не прочь повидаться с ней, если бы она оказалась где-нибудь поблизости от моего пути, и захватил бы ее с собой. Джо просто глупец: такого рода дела решительно не по моей части, растолкуйте ему это, прошу вас. Меня просто на смех поднимут, лишь только я об этом заикнусь. Плосу плосцения, марам, я оцень лад, сто пеледник плисорся вам по вкусу. Надеюсь, вы получили его в целости и сохранности. — Итак, клоска ДД[862] удивлена тем, что по сей день не получила письма: думаю, что она его вскоре получит. — Какого он там еще д[ьяво]ла! Женился на этой мегере! Никогда бы не поверил. Я вовсе не считаю ее дурой. Но кто бы рискнул на ней жениться? Да она будет помыкать им, как львица, а он — ходить в упряжке, как осел[863]. Разве я не прав, БСС? — Позвольте, да ведь Стерн сказал мне, что когда он в последний раз от вас уходил, вы играли с этим самым Ли в ломбер, а вы пишете, что ни разу его не видели. О пребывании здесь жены Стерна я впервые слышу. Как бы он не наградил ее гонорреей (я не боюсь называть вещи своими именами). Стерн пребывает в некотором сомнении касательно приобретения патента на офицерский чин. Не беспокойтесь, я постараюсь привезти вам все листки, которые были здесь за это время напечатаны; мне казалось, я отправил вам с Ли все, что появилось к тому времени интересного. Автор «Морских эклог» прислал вчера нашему Обществу экземпляры своей книги и каждый заплатил по гинее за штуку. Возможно, мы еще что-нибудь сделаем до него; я хотел сказать, для него. Значит епископ Клогерский со своей благоверной гостили у вас одну или две ночи. — Как вижу, вам, БСС, все бы в карты играть да гостей принимать. Читая эти имена, я сказал себе именно то, что вы думаете, да-да, вы прямо-таки удивительно уяснили самую суть. Вы, конечно, вольны поддерживать отношения с этими двумя девицами, коль скоро это вам угодно, но… меня забери, если я когда-нибудь до этого снизойду. Право же, мне чрезвычайно приятно слышать, что БСС теперь во всех отношениях БСС — и здоровьем, и наружностью и всем прочим. Да хранит ее господь такой еще много, много, много лет. Боюсь, что сессия парламента продлится до самого конца апреля. Я, однако же, не стану этого дожидаться, если только министры позволят мне уехать раньше. Как бы я хотел очутиться сейчас в своем саду в Ларакоре. Я выехал бы оттуда в Дублин рано утром в понедельник и привез вам отчет о молодых деревьях, с которыми вы знакомы куда лучше, нежели с министрами, да и я, признаться, тоже. Вы, надо полагать, уже получили мое 41, не так ли? Впрочем, не исключено, что я о нем запамятовал и проносил его в кармане до следующей почты; ведь со мной уже бывало такое. Моя простуда проходит, но окончательно я от нее еще не избавился. Мне решительно недостает свежего воздуха и прогулок верхом. Попридержите-ка свой язычок, БСС, насчет моих простуд в Мур-Парке[864], слышите, потому что тут совсем другое дело. Я выполню вашу просьбу насчет Тиздала, как только снова увижу лорда Энглси. Передайте ему, пожалуйста, от меня поклон. Вот уже 3 или 4 дня как стоит теплая и дождливая погода. Мне предстоит нынче обедать вместе с Льюисом и Дартнефом у Сомерса — служителя королевской кухни. Этот Дартнеф весьма охоч до хорошей еды и хорошего питья. — Доблого вам утла, маренькие плоказницы. — Вечером. — Обедал там, где и предполагал, но мне пришлось истратить шиллинг на карету. Целый день лил дождь, и было очень тепло. Младший сынишка леди Мэшем, мой племянник, тяжко хворает, и она вне себя от горя. Мне очень ее жаль. Домой я добрался рано и собираюсь сейчас написать епископу Клогерскому, хотя у меня и нет для него никаких политических новостей. Ноци обеим моим длагоценнейшим делзким девцонкам.

22. Я собираюсь отправиться нынче утром с моей знакомой в Сити касательно одного дела, так что без промедления запечатаю это письмо и буду до вечера носить в карнаме, а потом отдам в почтовую контору. У нас по-прежнему тепло и пасмурно. Никаких новостей с тех пор, как я лег вчера вечером спать, у меня не было, так что мне нечего больше прибавить. Передайте, пожалуйста, [………], что я постараюсь выбрать время, чтобы написать об этом [….]. Распоряжение касательно уплаты миссис Брент сорока шиллингов, которое я написал внизу на этом листе, вам следует переслать Парвисолу. Прощайте, длагоценные дологие МД и клепко, клепко рюбите БДГП. Прощайте МД, МД, Досвид, Досвид, Досвид, МС, МС, МС, Тлам, тлам, тлам, тлам, тлам — и еще лаз тлам и тлам.

Письмо XLIV

Лондон, 22 марта 1711—1712.

[суббота]

Отвратительная мерзкая погода. Был нынче в Сити вместе с миссис Уэсли и мистером Персивалом, чтобы помочь миссис Уэсли получить у банкира деньги, потому что в четверг она уезжает в Бат. Оставя их там, я пообедал с приятелем и пошел после этого повидать лорда-казначея, но у него были какие-то незнакомые мне люди, и посему я пошел к леди Мэшем, которой проиграл в пикет крону, а потом просидел с лордом Мэшемом и заглянувшим к ним лордом-казначеем до начала второго, однако на сей раз меня сопровождал мой слуга. Возвращаясь из Сити, я отнес в почтовую контору мое 43 к МД и еще одно письмо епископу Кл[огерско]му. А теперь, как вы, верно, догадываетесь, уже очень поздний час и мне больше нечего вам рассказать о сегодняшнем дне. Наши могоки все куда-то исчезли, но я, тем не менее, все же поберегу свою персону. Ноци обеим моим лодным, длагоценнейшим малтыскам МД.

23. Перед тем, как пойти в церковь, побывал нынче утром у секретаря касательно дела лорда Эберкорна и других моих подопечных. Наступил очередной сезон моих ходатайств, который будет тянуться до тех пор, пока не окончится сессия парламента. Ко двору явился довольно поздно, когда почти все уже разошлись. Двор служит мне вместо кофейни: раз в неделю я встречаю там знакомых, которых в противном случае видел бы не чаще, чем раз в три месяца. Ходят слухи, будто французы предложили прекратить военные действия и согласны отдать нам Дюнкерк и голландскую крепость Намюр как залог до заключения мира. Говорят, что герцог Ормонд уедет не позднее, чем через неделю, а его многочисленная свита уже выехала. Друзья герцога опасаются, что связанные с этим назначением расходы разорят его, поскольку он лишается должности наместника Ирландии. Я пообедал наедине с приятелем, ответив отказом на все полученные при дворе приглашения, их, правда, было только два, да и те не пришлись мне по вкусу. Рассказывал ли я вам об одном негодяе, который промышлял при дворе тем, что торговал должностями, вымогая деньги у невежественных простаков; при последней своей сделке он запросил за должность вице-камергера 7000 фунтов и уже успел получить задаток, он был на днях уличен, допрошен лордом Дартмутом и, надеюсь, будет повешен[865]. Вице-камергер рассказал мне вчера вечером у лорда Мэшема некоторые подробности этого дела. Научилась ли, наконец, ДД играть в ломбер? [— Да, во всяком случае, вполне достаточно для того, чтобы подержать карты, если БСС выходит на минутку в соседнюю комнату. — Ноци, длагоценнейшие плоказницы].

24. Нынче утром я опять замолвил словечко герцогу Ормонду касательно Ньюкомба и препоручил дальнейшие заботы об этом деле Дику Стюарту, после чего пошел навестить герцогиню Гамильтон, но мне ответили, что она еще спит, а посему я зашел к герцогине Шрусбери и посидел часок, пока она совершала свой туалет. Я заговорил с ней о назначении герцога лордом-лейтенантом, и она сказала, что ей будто бы ничего об этом неизвестно, тогда я стал над ней подшучивать, и она призналась, что решила не оставаться здесь и поедет вместе с мужем. Я намерен рекомендовать ей свести знакомство с епископом Клогерским. Она очень ему понравится. Это в высшей степени приятная женщина и большая моя любимица. Вот только не знаю, понравится ли она вашим ирландским дамам. Я побывал еще в суде справедливости, чтобы уговорить кое-кого из лордов явиться завтра на заседание комиссии, где должен рассматриваться билль, о котором хлопочут мои друзья, и встретил там герцога Бофорта; он дал мне для прочтения поэму, очень недурно переплетенную; ее напечатали в Стамфорде in folio, а сочинил ее сельский сквайр. Лорд Эксетер[866] попросил герцога вручить эту поэму кор[оле]ве, потому что автор его приятель, однако герцог пожелал прежде узнать мое мнение, годится ли она хоть на что-нибудь. Я принес ее домой, а завтра возвращу ему и посоветую воздержаться от вручения поэмы кор[оле]ве, поскольку это самое бездарное сочинение из всех, когда-либо мною читанных. Домвиль пригласил меня отобедать у него на квартире, так как через несколько дней он уезжает в Ирландию. Ноци, длагоц[енные] МД.

25. Шерифы-тори устраивают нынче в Сити роскошное пиршество; будет подано 1200 блюд с мясом; пять лордов и несколько сот джентльменов почтят его своим присутствием, и каждый из них выложит согласно обычаю 4 или 5 гиней. Доктор Когилл и я обедали у пригласившей нас миссис Ван. Целый день то лил, то моросил дождь, что заметно отразилось на моем кармане. Здесь появились два новых ответа на «Поведение союзников». «Экзаминеры» последних лет, изданные небольшой книжкой, расходятся довольно-таки вяло; типограф, видимо, перестарался по меньшей мере на тысячу экземпляров: вот до чего быстро выходят из моды партийные листки, как бы хорошо они ни были написаны. Такой же книжкой выходит сейчас «Всякая всячина» и, как знать, возможно, она будет раскупаться бойчее. Здешние слухи о возможном прекращении военных действий начинают постепенно утихать, а я в последние два дня не видал никого из людей осведомленных, чтобы расспросить их. Прошлой ночью произошел ужасный пожар не то в Друри-лейн[867], не то где-то поблизости от него, и при этом погибло 3 или 4 человека. Одна из фрейлин заболела оспой, однако утешением в этом служит то, что утрата красоты ей ни в коей мере не грозит, и, возможно, у нас станет одной новой красивой фрейлиной больше. Ноци, МД.

26. Совсем забыл рассказать вам, что в последнее воскресенье, около 7 вечера, когда я гулял по Мел, молния ударила более 50 раз, что показалось мне очень уж необычным для этого времени года, и притом было очень жарко. Наблюдалось ли что-нибудь подобное у вас в Дублине? Я собирался было пообедать нынче с лордом-казначеем, но лорд Мэнсел и мистер Льюис уговорили меня пообедать вместе с ними у Кита Мэсгрейва; впрочем, вы понятия не имеете о том, кто такой Кит Мэсгрейв. Вечер я провел с миссис Уэсли, которая завтра утром уезжает в Бат. Она чувствует себя намного лучше прежнего. Сообщения о том, будто французы добиваются прекращения военных действий, оказались на поверку досужим вымыслом. В ближайшие несколько дней, как мне сказали, мы узнаем, будет ли заключен мир или нет. Говорят, что герцог Ормонд отправится во Фландрию не позже, чем через неделю. Могоки у нас все еще продолжают свои бесчинства, и каждую ночь полосуют прохожим физиономии, но моей им, право же, не исполосовать, потому что она нравится мне куда больше такой, как она есть; однако эти негодяи заставляют меня тратить по меньшей мере крону в неделю на портшезы. В них не иначе, как вселился дух ваших губителей скота[868], и они теперь не отличают христианина от коровы. Я совсем запамятовал пожелать вам вчера счастливого Нового года; ведь 25 марта, как вы знаете, первый день года, так что вам следует теперь оставить свои карты и перестать топить; я решил это сделать с 1 апреля, независимо от того, будет ли еще холодно или нет. Судя по всему, я теперь совсем выйду у вас из доверия, оттого, что не приеду к началу апреля, но ведь я надеялся на скорое окончание сессии парламента, а до той поры мне непременно надобно быть здесь; и все же я постараюсь приехать к тому времени, как начнут распускаться мои ивы. Персивал говорит, что живые изгороди в саду в низине не так хороши, как те славные, что посажены вдоль канавы: их, видимо, надо получше окапывать. Но более всего душа моя стремится к вишням, что растут вдоль берега реки. Ноци, МД.

27. День встречи нашего Общества. Впрочем, вы, я полагаю, уже запомнили это. Председательствовал доктор Арбетнот. Обед, которым он нас потчевал, был приготовлен на кор[олевск]ой кухне, и все было необычайно вкусно. Мы собрались на этот раз в кондитерской «Озинда»[869], что рядом с Сент-Джеймсом. Ни разу еще не было у нас так непринужденно и весело, как нынче, и мы разошлись только в 12 часу. Я не пригласил лорда Лэнсдауна, потому что мы с ним рассорились. Две недели тому назад в «Экзаминере» было что-то напечатано, и он расценил это как намек на злоупотребления, имеющие место в его канцелярии (он — военный министр), и написал секретарю, будто этот абзац, как он слыхал, был вставлен мной. Меня до крайности возмутило, что он вздумал жаловаться, не удосужившись сперва обратиться ко мне, и я послал ему язвительное письмо, но не уведомил о нашем собрании, в отличие от всех остальных, и не стану ни по какому поводу разговаривать с ним, пока он не попросит у меня прощения. Я встретил нынче у леди Мэшем лорда-казначея, который был не прочь увезти меня к себе на обед, но я попросил его извинить меня. Как можно? В день нашего Общества? Нет уж, увольте. А тепель узе порночь, судалыни. Нет, я тлезвый. Ноци, МД.

28. Побывал нынче у моего приятеля Льюиса, у которого мне нужно было раздобыть кое-какие материалы для одного небольшого злокозненного дельца[870], а обедал у лорда-казначея в обществе 3 или 4 совершенно незнакомых мне людей. Оставя их в восьмом часу, я возвратился домой и принялся писать архиеп[ископу] Дублинскому и моему кузену Дину[871], письмо которого четырехмесячной давности я случайно обнаружил, роясь в своих бумагах. Последние два дня я чувствую боль в левом плече; уж не ревматизм ли это, потому что боль то проходит, то начинается снова. Может, укутать плечо фланелью? Домвиль уезжает в Ирландию; он заходил нынче утром попрощаться со мной, но я еще пообедаю с ним завтра. Не собирается ли еп[ископ] Клог[ерск]ий приехать нынешним летом в Англию? Помнится, лорд Моулсворт[872] говорил мне об этом месяца 2 тому назад. Погода опять испортилась: льет дождь, и нынче вечером очень похолодало. Известно ли вам, сударыни, что такое долгота? Так вот, один прожектер[873] обратился ко мне с просьбой рекомендовать его кабинету министров, поскольку он воображает, будто открыл способ определения долготы. Думаю, однако, что он так же его открыл, как открыл мою <…> Тем не менее, я со всей серьезностью выслушаю все, что он скажет, дабы окончательно убедиться, что он либо мошенник, либо олух. Ноци, МД.

29. Меня все донимают боли в плече; это, видимо, ревматизм; я попытаюсь вечером что-нибудь предпринять. Мистер Льюис и я обедали на прощание с Домвилем, и, уступив его назойливым приставаниям, я выпил 3 или 4 стакана шампанского, хотя при таких болях это вредно, однако, если они будут продолжаться, я, пока не выздоровею, не стану больше пить никакого вина, не разбавив его прежде водой. Погода у нас отвратительно холодная и сырая. — Я улегся в постель и, за неимением новой, укутал плечо куском старой фланели, предварительно растерев его венгерской водой[874]. — Болит нестерпимо. Я не пил бы никакого вина, не будь это полезно для головы, хотя вино как раз и является причиной моих нынешних болей. Постараюсь быть какое-то время воздержанным. А как поживают сейчас МД? как поживают ДД и БСС? Да будем вам известно, я терпеть не могу боли, как заметила старушка. — Попытаюсь все же уснуть. Мое тело удивительно впитывает венгерскую воду. Этот гнусный негодяй Патрик выводит меня из себя. Знаете ли вы, что на днях ему пришлось просить у меня прощения: он не смог побрить мне голову, так тряслись у него руки. Не проходит дня, чтобы он не напился, и я намерен прогнать его, как только доберусь до Ирландии. Больше писать сегодня на стану, а постараюсь лучше уснуть и погляжу, пойдет ли моему плечу на пользу сон и фланель. Ноци, длагоценнейшие МД.

30. Я не в силах был сегодня пойти ни в церковь, ни ко двору, и все из-за плеча, а теперь боль переместилась на шею и ключицу. Точь-в-точь как у БСС, когда у нее болела лопатка. Жрите, жрите, жрите, псы ненасытные. В 2 я отправился в портшезе к миссис Ван, где мог чувствовать себя непринужденно, и пообедал у нее, а в 7 возвратился домой. Венгерская вода у меня кончилась, и нынче ночью я воспользуюсь винным спиртом, который, как уверяет моя хозяйка, очень помогает. Весь день, не переставая, лил дождь и ужасно холодно. Я очень встревожен этими ежеминутными жестокими болями. Ноци, длагоценнейшие МД.

31 марта. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 апреля. Все эти дни я тяжко хворал, хотя на прошлой неделе дважды выползал из дома, и только теперь начинаю выздоравливать. Чувствую я себя еще очень слабым. Невыносимая боль утихла лишь позапрошлой ночью. Сейчас я расскажу вам, что со мной было, и тотчас же отправлю это письмо, поскольку оно должно было уйти еще в прошлую субботу. Боль в левом плече, ключице и с той же стороны на шее увеличивалась с неимоверной силой, а в четверг утром на всех тех местах, где я чувствовал боль, появились большие красные пятна, и вся боль сосредоточилась на шее сзади, но только чуть слева. Это было до того мучительно, что я не знал ни минуты покоя и 3 дня и 3 ночи едва ли хоть на мгновение сомкнул глаза. Пятна что ни день увеличивались, и на них появились небольшие прыщики, которые стали белыми и наполнились гноем; краснота и теперь еще не прошла, и эти места так горят и воспалены, что мочи нет. Болезнь называется опоясывающий лишай. Я ничего не ем, кроме жидкой овсяной каши на воде, и очень ослабел, но невыносимая боль меня, наконец, отпустила. Доктора говорят, что если бы болезнь не вышла наружу таким образом, то ее течение приняло бы еще более мучительный характер. Теперь я стану быстро поправляться. Жизнь моя не подвергалась опасности, хотя мучения были нестерпимые. Мне нельзя теперь слишком много писать — так что прощайте, длагоценнейшие МД, МД, МД, Досвид, Досвид, МС, МС, МС, Тлам. Как видите, я еще в состоянии сказать тлам. Видит бог, я рассказал вам все, как было, без утайки.