Путь Избранной

Светлана Ольшевская

Путь Избранной

Глава 1

На шаг от пропасти

– Полина Андреевна, я привел вам новую ученицу! – Под купол крытого манежа вошел Матвей.

Саша Аверин и остальные ребята, обучавшиеся конному спорту, придержали лошадей и повернули головы. Матвей ввел под уздцы вороную лошадь, на которой сидела молодая блондинка в шлеме, вцепившись в поводья и сжавшись от испуга.

– Здравствуй! – кивнула ей Полина, тренер группы. – Присоединяйся. Как тебя зовут?

– Здравствуйте. Я Кира, – ответила новенькая.

– Первый раз на лошади?

– Да, и очень боюсь!

– Не бойся, – Полина взяла лошадь под уздцы. – Я буду держать тебя за руку. Добро пожаловать в группу. Лошади – лучшие друзья человека.

– Для нее они точно и друзья, и семья, – добродушно сказал Матвей. – С ними она забывает даже про родного мужа. Правда, милая?

И он чмокнул Полину в щеку.

Тренировка продолжалась. Кира испуганно визжала, паниковала. Ребята смеялись, а Полина их отчитывала:

– На первых занятиях сами были не лучше!

– Мамочки, мне страшно! Снимите меня! – снова кричала Кира, неловко взмахивая руками.

Наконец она немного освоилась на лошади, перестала пугаться. Тренировка продолжалась, но тут Полина заметила, что муж побледнел и давится кашлем. Велев группе продолжать, она взяла его под руку и вывела из манежа.

Прокашлявшись, Матвей тяжело дышал. Из уха у него потекла кровь, Полина вытирала ее ваткой.

– Пойдем домой, вызовем врача, – беспокоилась она.

– Нет нужды. Доктор сказал, что кровотечения будут периодически случаться. Болезнь пока прогрессирует. Но мы еще поборемся…

Он храбрился, делал вид, что все в порядке. Хотя оба они хорошо знали: недуг, терзающий Матвея, не поддавался лечению и дни его были сочтены.

Между тем, как только Полина вышла, с новенькой вдруг произошли странные перемены. Она, только что боявшаяся сидеть на лошади, вдруг стала выделывать на ней такие трюки, которые сделали бы честь бывалому наезднику. Она поднимала лошадь на дыбы, заставляла ее ходить боком, пускала галопом, брала барьеры. Ребята на своих лошадях сбились у ограды, восхищенно глядя на Киру.

– Фигассе! Круто! – загорелись глаза у Сашки.

***

Ночью Маша проснулась от непонятного желания. Чего-то хотелось, но вот чего?..

Накинув кофту, она прошла на кухню и открыла холодильник. Чего еще ночью может хотеться – поесть, разумеется!

Соки, йогурты, салат… Нет, не то. Взгляд Маши сфокусировался на жареной куриной ножке. Вот этого бы хотелось, даже очень!

Ага, чтоб опять стошнило, подумала Маша. Тем не менее она взяла ножку и понюхала. Запах был восхитительный. Не утерпев, она отщипнула крошечный кусочек и несмело сунула в рот. И ничего не случилось. Тогда Маша рискнула съесть кусочек побольше, а когда и его проглотила без проблем, то жадно впилась зубами в куриную ножку. Ничего вкуснее, пожалуй, она и в жизни не пробовала.

Это было лишь началом.

В понедельник одноклассники с трудом узнали Машу. Повзрослевшая, похорошевшая, с умело наложенным макияжем, она вошла в класс походкой королевы. Когда они с Катей, обложившись книгами, сидели в библиотеке, подруга не удержалась от комплимента:

– Тебе это явно пошло на пользу! Выглядишь просто потрясно!

– Все как всегда, – заскромничала Маша.

– Не все! Ну, колись, как прошло?

– Сказочно! Восхитительно, потрясающе, неповторимо! – Маша сияла счастьем.

– Я требую подробностей! – приставала Катя.

Но тут Машины глаза сузились. За дальним столиком сидел Стас в компании Вики из параллельного класса. Они шептались и хихикали.

Катя проследила за ее взглядом:

– Офигеть, да? Стас подцепил девчонку!

– Я не представляла их вместе, – пробормотала Маша. Вообще-то ее давно достали попытки Стаса за ней ухаживать, но сейчас она ощутила болезненный укол ревности. Нет, даже не ревности – чувства собственности, когда чужой человек зарится на твое имущество.

У Маши резко испортилось настроение. Она была равнодушна к Стасу, но вид этой довольной парочки ее откровенно бесил. Да и вообще, сегодня с утра ее раздражало слишком многое…

На уроке литературы Алла Сергеевна объявила, что завтра старшеклассники будут вести уроки у малышей. Среди избранных ею «заместителей» оказалась и Маша Аверина. Был назван и Дэн, но он почему-то не пришел в этот день в гимназию.

– Тема урока – на ваш выбор, – сказала директриса. – Поговорите с малышами о будущем, о литературе, о спорте, – главное, чтобы было интересно.

– А ты о чем будешь говорить? – спросила Катя.

– Понятия не имею, – фыркнула Маша. – Я вообще не хочу проводить урок!

– Ты что, Машк! Гордиться надо, что тебя выбрали!

– Большая честь, блин! Куча орущей малышни на мою голову!

Катя удивилась. Таких слов – и таких до сих пор незнакомых интонаций – она от Маши еще не слышала.

***

Кира и Полина ехали на лошадях вдоль реки. Кира оказалась замечательной слушательницей, и Полина охотно рассказывала ей о своей жизни, посвященной конному спорту. С юности она была профессиональной спортсменкой, а выйдя в отставку, вместе с мужем открыла эту конюшню. Жизнь без лошадей она себе не мыслила, а ее любимцем был жеребец по имени Ветерок, на котором она сейчас и ехала.

– Вы, наверное, счастливы здесь? – спросила Кира. – Вдвоем, в окружении лошадей…

Полина отвернулась, пытаясь скрыть слезы, выступившие на глаза. Да, они были счастливы, пока болезнь Матвея не перечеркнула это счастье. Отвернувшись, женщина не заметила, как глаза Киры налились дьявольским огнем, и Ветерок, испуганно всхрапнув, рванул вперед, не разбирая дороги.

– Стой, Ветерок! Остановись!

Ветерок не слушал. Он нес по целине и ухабам, пока в конце концов не оступился и не упал. Полина с трудом выбралась из-под коня, сам же Ветерок так и не смог встать. У него была сломана спина.

***

В тот же день Алла Сергеевна, обеспокоенная отсутствием Дэна, решила лично зайти к нему домой. Директриса после всего случившегося боялась новых происшествий в этой семье и втайне мучилась чувством вины.

Дверь ей открыла незнакомая женщина. Это была красивая жгучая брюнетка с демоническим, как подумалось директрисе, взглядом. Незнакомка назвалась тетей Дэна и сказала, что его нет дома.

– Спасибо, что зашли, – вежливо улыбнулась она. – Приятно видеть, что вам не все равно, как живут ваши гимназисты.

– Просто ситуация…

– Ситуация аховая, – с деланым отчаянием всплеснула руками Марго. – Но Дэн – сильный парень. И он не один, у него есть я.

Она провела директрису в гостиную, поставила на стол виски и бокалы со льдом.

– Сама поражаюсь иногда, как он держится! Сначала мать, потом девушка, как ее…

– Лиза, – подсказала директриса.

– Да, точно, Лиза. Потом моего брата арестовали. А что он сделал?! – снова возмутилась Марго. – Рассчитался за своего ребенка. Тот похотливый козел заслужил смерть!

Алла только пожала плечами.

– Господи! – всплеснула руками Марго. – Он изнасиловал мою племянницу! Вот что бы вы сделали, если бы изнасиловали вашу дочь?

– У меня нет детей, – вздохнула директриса. Марго своими словами попала в цель: дети были болезненной для Аллы темой, хоть она никому об этом и не рассказывала. Потому она быстро перевела разговор: – И я не верю в месть.

– Месть? – возмутилась Марго. – Справедливость!

Она открыла бутылку, стала разливать виски по бокалам.

– Нет, спасибо.

– Может, что-то другое? – Марго кивнула на бар с напитками.

– Я вообще не пью, – быстро замотала головой Алла.

И это была правда. Вот уже семь лет, как директриса не брала в рот ни капельки спиртного и вообще старалась держаться от него подальше. С тех пор, как завязала. Но были в ее жизни времена, когда она крепко прикладывалась к бутылке.

А сейчас ее будоражил запах алкоголя, и сдерживаться было трудно. Марго налила себе полный бокал и со смаком выпила:

– Пусть земля им будет пухом!

Директриса спешно подхватила сумочку:

– Извините, мне пора. Передайте Дэну, что…

– Заходила его учительница по литературе? – усмехнулась «тетушка». – Повезло моему племяннику с учительницей. Умная, красивая, любите детей. Они наверняка тоже вас обожают…

Когда она ушла, Дэн вышел из своей комнаты.

– Что она хотела?

– Не строй из себя идиота, ты прекрасно все слышал, – ответила «тетушка». – Когда-нибудь мы получим душу этой стервы.

– Зачем? – с тоской вздохнул Дэн.

– Для коллекции, – хищно ответила Марго, наливая себе новый бокал. – Она слабая и будет нашей.

***

Полина в слезах шла по конюшне. Только что она сделала покалеченному Ветерку смертельный укол, и он испустил дух на ее глазах.

– Больше он не будет страдать… Бедный Ветерок! – причитала она. – И как такое могло случиться…

– Это моя вина, – ей навстречу шагнула Кира и участливо погладила по плечу. – Я была рядом и не смогла помочь. Но сейчас я кое-что сделаю для вас. Вы вернете свою лошадь.

Полина в недоумении подняла глаза:

– Он умер, Кира.

– Вы должны выбрать любого другого вместо него. И Ветерок будет жить! – голос Киры под высоким потолком конюшни звучал гулко и странно.

– Если это шутка, то мне совсем не смешно!

– Я не шучу, – серьезно ответила Кира. – Что вам мешает попробовать? Просто назовите любого из них, – она указала на коней. – Этого? Или этого? Или, может, этого?

Полина нисколько не верила в такую чушь, но по мере того, как Кира указывала на лошадей, женщина поневоле задумалась – кем бы она согласилась пожертвовать ради Ветерка? Вон тем старым конем? Да, пожалуй.

Она машинально кивнула, но тут же замотала головой: дескать, что за бред. Но Кира уже приняла ее выбор:

– Итак, этого!

Она вошла в стойло, положила ладонь коню на голову. Конь тревожно заржал, задергался, но почему-то никак не мог отскочить от Киры. Полина с ужасом наблюдала, как глаза Киры полыхнули зеленым светом, а потом стали полностью черными. Конь испуганно попятился, у него подкосились ноги, он упал на пол, из последних сил поднял голову, несколько раз дернулся и затих.

Полина медленно вышла из ступора, вбежала в стойло и убедилась – лошадь мертва.

– Как ты это сделала?! – Она оглянулась и обнаружила, что Кира исчезла. – Кира, Кира, ты где?

Знакомое ржание донеслось снаружи. Этот голос Полина узнала бы из тысячи. Исполнившись смутной надеждой, женщина выбежала на улицу и чуть не упала в обморок. Ветерок, которого она пять минут назад видела мертвым, подбежал к ней, весело цокая копытами. Плача теперь уже от радости, Полина бросилась к нему на шею…

А Кира вышла во двор. Выбрав момент, когда Саша Аверин ехал на своей лошади мимо, она окликнула:

– Эй, парень!

Он оглянулся, придержав лошадь.

– Ты Машин брат?

– Да.

– А я-то голову ломаю, откуда мне знакомо твое лицо… Я – Кира.

– Ты знаешь мою сестру? – прищурился Сашка.

– Еще как знаю, – заулыбалась демонесса. – Да мы же лучшие подружки! Передавай ей привет от меня.

Сашка кивнул и поехал дальше.

***

После уроков Маша предложила Кате пройтись по магазинам. Вообще-то шопинг не входил в число любимых привычек Маши, но сегодня Катя совершенно не узнавала подругу. Появилось в ней что-то новое, взрослое… чужое. И Катя даже не могла сказать, нравятся ей эти перемены в Маше или нет.

Маша потащила подругу в совсем недешевый магазин одежды. Катя недоумевала – даже если Маша хочет обновить гардероб, то откуда у нее такие деньги?

Поначалу Маша с Катей дурачилась, примеряя так и этак шарфы и шляпы. Робкий молодой продавец с бейджиком «Артем» не решался сделать им замечание. Наконец девушки положили вещи на место, и Катя спросила:

– Ищем что-то конкретное?

– Да, – кивнула подруга. – Сегодня вечером я должна выглядеть сногсшибательно.

Катя стала предлагать то брючки, то свитер, какие обычно носила Маша, но теперь подруга только брезгливо морщилась.

– Скука! Отстой! Совсем уныло! Хочу что-то термоядерное.

После недолгих поисков она выбрала броскую эротичную блузку весьма смелого стиля и элегантную кожанку-косуху.

– Вот то, что нужно!

– Ни фига себе! Ну ты жжешь, Машка!

Переодевшись в примерочной, Маша продемонстрировала свой новый прикид.

– Офигеть! – воскликнула Катя. Теперь ее подруга выглядела сексуально, круто и… хищно. Все это годилось для глянцевых журналов, но никак не вязалось с прежней Машей, простой и доброй…

– Круто?

– Машка, ты на себя не похожа, – с сомнением сказала Катя.

– А мне нравится! Клево смотрится.

– Посмотрела – и снимай, – Катя показала Маше ценник. – За такие деньги можно остров купить и самолет, чтоб на этот остров летать!

– Блин! – Маша, увидев цену, нахмурилась и сказала капризно: – Не хочу остров, хочу эту куртку!

То, что случилось дальше, Катя без шока не могла вспоминать.

Маша вынула помаду и размалевала зеркало в примерочной. После чего, не переодеваясь обратно в свои вещи, вышла и нагло заявила продавцу-консультанту:

– Артем! А проконсультируйте меня, пожалуйста!

– Чем могу помочь? – услужливо спросил тот.

– Мне идет эта куртка? – Она игриво повернулась.

– Очень идет. Подчеркивает вашу фигуру, и цвет хороший.

– Какой у вас глубокий взгляд на вещи, Артем! – Маша откровенно заигрывала. – Признайтесь, вы специально в примерочной зеркало испачкали? Чтобы девушки смотрелись только в ваши глубокие глаза?

Заглянув в примерочную, Артем смутился:

– Сейчас я все уберу… – Он схватил аэрозоль и тряпку и принялся чистить зеркало.

Маша со смехом посмотрела на него и… бросилась вон из магазина! Запищала рамка, взвыла сирена, продавец с тряпкой выбежал из примерочной.

– Маша, стой, вернись! – Катя погналась за подругой, и они вместе скрылись за углом.

Отбежав довольно далеко, Маша прислонилась к забору, переводя дыхание. Ей было весело.

– Машка, это уже не смешно!

– А по-моему, наоборот! Ладно, пошли, пока этот жалкий придурок не вызвал полицию.

– Этому «жалкому придурку» придется платить за вещи из своего кармана! А еще его уволят! – возмутилась Катя.

– Не мои проблемы, – цинично бросила Маша.

– Да что с тобой происходит?!

– Я в полном порядке. Пойдем.

– Не пойду! – разозлилась Катя.

– Ну и кисни в своем болоте высокой морали и нравственности. А меня ждет отпадный вечер!

И Маша ушла не оглядываясь. Катя растерянно посмотрела ей вслед:

– У некоторых от секса не только дети бывают, но и крышу сносит…

Домой Маша вернулась поздним вечером. Сашка был весьма огорошен, увидев сестру в новом прикиде. Когда он передал ей привет от Киры, Маша заинтересовалась:

– Я знаю, о ком ты. Говоришь, она ходит с тобой в одну секцию?

– Только начала, но у нее уже так круто получается!

– Не сомневаюсь, – хмыкнула Маша. – Пожалуй, придется мне заглянуть в эту вашу конюшню.

Родители тоже весьма удивились, увидев Машу в новом наряде. И глазом не моргнув, девушка соврала им, что купила вещи по дешевке на распродаже.

От ужина она отказалась.

– Твоя любимая вегетарианская лазанья, – добродушно предложил отец.

– Нет аппетита, – бросила Маша. – И мне пора идти, у меня встреча.

– Это просто решается – позвони и отмени, – строго сказала Елена. Она была категорически против, чтоб ее дочь шла куда-то ночью, да еще в таком наряде.

– Ну конечно, разбежалась! – съязвила Маша, помахала ручкой и захлопнула за собой дверь.

***

Горели свечи. Марго возлежала на кровати в пеньюаре, а Феликс пилочкой полировал ей ногти на ноге. Распахнулась дверь, и вошла Кира в костюме для верховой езды.

– Все уже началось, – сообщила она, поигрывая стеком. – Только нужно, чтобы Маша заглотила наживку.

– Возвращайся на конюшню, не заставляй ее ждать, – велела Марго.

– Бедная Машенька! – притворно сокрушался Феликс. – Даже не догадывается, что это ловушка для нее.

– Ты правда думаешь, что она на такое способна? – спросила Кира.

– Не сомневайся, она совсем потеряла голову, – ответила Марго. – Ей достаточно малейшего толчка.

– И ты ее подтолкнешь, – кивнул Феликс, и Кира, игриво щелкнув зубами у него перед носом, вышла. – Кстати, где Ян?

Марго тоже беспокоил этот вопрос. Ян… Теплое, щемящее чувство охватывало Марго всякий раз при воспоминании о нем. Это, пожалуй, было единственным лучиком света в темном царстве ее души. Но, не желая привлекать к нему внимание демонов, она ответила равнодушно:

– Не знаю. Видимо, он уже в курсе, что проиграл и ловить ему тут нечего.

***

Когда Дэн пришел в кафе, Маша сидела у барной стойки и курила, выдыхая дым в потолок.

– Что ты делаешь?!

– Жду тебя. – Таких вульгарных ноток Дэн прежде от Маши не слышал.

– Ты же не куришь…

– Теперь курю, – и она выпустила струю дыма прямо ему в лицо. – И между прочим, мне нравится.

Оторопевший Дэн протянул ей коктейль, но Маша предпочла бутылку пива.

– Потанцуем, – развязно предложила она, прижимаясь сзади и покусывая его за шею.

– Мне здесь не нравится, – пробормотал он, садясь за столик.

– Тогда отведи меня в другое место. – Маша плюхнулась ему на колени и протянула губы, словно для поцелуя. Но когда Дэн попытался ее поцеловать, она принялась дурачиться и кусаться, не забывая между тем затягиваться сигаретой.

– Поехали к тебе, – шепнула девушка.

Дэн не выдержал, отстранил Машу, поднялся.

– Маш, с тобой что-то не так.

– Наоборот, все зашибись! – захохотала она, вешаясь ему на шею и сильнее прижимаясь. – Ты открыл для меня блаженство, настоящий кайф! Я теперь все время думаю об этом, я хочу еще. Снова и снова!

– Маш, послушай меня, ты не в порядке, – пытался увещевать Дэн, но она не слушала:

– Или потанцуй со мной, или поцелуй, или отвези к себе!

Дэну хотелось плакать. Вот во что превратилась прежняя добрая и чистая Маша! А виноват был он, так что не ему теперь упрекать ее в непристойном поведении. И он сдался – принялся целовать Машу, хотя радости ему это не приносило.

***

Ночью Полина проснулась от шума. Села, протерла глаза. Точно – по манежу цокали копыта. Неужели кто-то открыл конюшню?

Кутаясь в куртку, женщина вышла на манеж.

– Кира? Ты в курсе, который час?

Кира на своем вороном подскакала к ограде и резко осадила коня.

– Прошу прощения, не хотела никого беспокоить. Просто мне очень захотелось покататься, вот я и взяла коня. Я теперь одержима скачками! Кстати, как Ветерок?

– Хорошо.

– Ну и замечательно! – Кира вновь пустилась вскачь.

Поколебавшись, Полина решилась спросить:

– Как ты это сделала?

– Разве об этом вы хотели меня спросить? – Кира подъехала поближе и посмотрела в глаза Полине. – Вы хотите знать, могу ли я спасти кого-то, кроме лошади. Например, Матвея.

– Откуда ты знаешь, что он болен?!

– Я знаю все, – вкрадчиво ответила Кира. – Лечение не помогает. Времени осталось мало.

– Ты можешь помочь? – с надеждой спросила Полина.

– Вы уже видели, как это работает. Нужен обмен. Равноценный.

– На другую жизнь?

– Просто назовите мне имя. Кто умрет вместо него?

Полина задумалась, потом мотнула головой:

– Нет… я не могу.

– Ветерку повезло больше, чем Матвею. Конь дороже мужа? Решайтесь!

– Кто ты? Ты… смерть?

– Нет, что вы, я только учусь, – засмеялась Кира и поскакала галопом.

Полина стояла в шоке и растерянности.

***

Маша вернулась домой под утро. От нее несло пивом и табачным дымом. Семья как раз садилась завтракать.

– Это был последний раз, когда ты вот так ушла из дома, ясно? – строго сказала мама.

– Ага, – Маша не слишком прислушивалась к ее нотациям.

– И неплохо бы обзавестись часами, чтоб не возвращаться домой под утро!

– Может, хватит меня пилить? – Маша уселась за стол.

– Не говори с мамой в таком тоне! – Вадим поставил на стол горячую сковородку.

– В каком таком? – отмахнулась она. – И напишите мне записку для школы, а то не хочется сегодня идти.

– Пойдешь как миленькая! – повысила голос Елена. – А из школы прямо домой, и никаких гулянок в ближайшее время!

– Это почему?

– Потому, что я так сказала.

Маша подцепила вилкой кусочек бекона со сковородки.

– Ты же вроде не ешь мяса?

– А теперь ем.

– В общем, так, – вынес вердикт отец. – Катя может приходить в любое время. Если хочешь видеть Дэна, пусть тоже приезжает сюда…

– Зашибись! – фыркнула Маша. – Классно ты придумал!

Она встала и пошла к выходу. В дверях обернулась и процедила:

– Я уйду, когда захочу, и приду, когда захочу.

– Мария, разговор не окончен!

Но Маша так и не вернулась. Она поплелась в свою комнату и стала собирать учебники. В гимназию идти ужасно не хотелось, хотелось спать. И вдруг за спиной раздался знакомый звук. Упала Книга, и золотое сияние прошло по знаку на обложке. Маша взяла ее, скривилась досадливо. Ну и зачем ей это нужно? Помогать всяким придуркам, которые и спасибо никогда не скажут, а чаще посылают по известному адресу, как вот Тимур три дня назад. Тратить на это время, нервы, рисковать жизнью? Хватит с нее гимназии, на которую и без того потрачено немало времени и нервов! И Маша решительно засунула Книгу на дальнюю полку среди старых учебников.

В этот день им предстояло вести урок у первоклашек. Маше досталось учить подрастающее поколение уму-разуму в паре с Гошей. Детишки смотрели на старших ребят с интересом.

– Давайте поговорим о ваших мечтах, – жизнерадостно предложил Гоша. – О чем вы мечтаете?

Дети стали выкрикивать наперебой:

– Я хочу стать футболистом и победить в чемпионате мира!

– А я буду доктором и придумаю лекарство от всех-всех болезней.

– А я хочу быть президентом!

– А я – пожарным!..

Машу все это злило. Ее вообще слишком многое стало злить за последние сутки… Но потом она решила немного позабавиться. Заметив среди ребят полноватую девочку, Маша подошла к ней и спросила:

– А кем ты хочешь стать?

– Балериной, – стыдливо опустила глаза девчушка.

– И где ты видела таких жирных балерин? – прыснула Маша.

Глаза маленькой толстушки налились слезами, и она с ревом выбежала из класса. Дети смотрели на Машу с удивлением, Гоша сделал ей страшные глаза, но она не обратила внимания, обратившись к другому ребенку:

– А ты что себе нафантазировал?

– Я буду банкиром, а когда выйду на пенсию, поеду в кругосветное плавание, как мой дедушка.

– Ну, это вряд ли. До пенсии вас доживет человек десять, и точно не банкиры – это нервная профессия.

– Что ты делаешь?! – прошипел Гоша. – Это же дети!

– И что? Дети шуток не понимают?

– Хороши шутки!

– Не нравится – нянчись с малышней сам! – с этими словами Маша покинула класс.

Когда она, уже в куртке и с сумкой, шла к выходу, ей навстречу вышла директриса. Она вела за руку зареванную девочку.

– Мария! – строго окликнула Алла Сергеевна. – Это правда, что ты обозвала Людочку?

– Жирной? – язвительно усмехнулась Маша. – Так я пошутила. Разве она жирная? Она просто очень-очень толстая.

Малышка снова заплакала. Директриса вытерла ей слезы и отправила в класс и сказала Маше:

– И не стыдно? Я тебе доверила такую ответственность…

– Вы доверили – ваши проблемы, – буркнула Маша и повернулась, чтобы уйти.

– Аверина! С уроков тебя никто не отпускал. Не можешь работать с малышами – иди на урок. У вас, если не ошибаюсь, сейчас алгебра.

– Ага, – бросила Маша через плечо и снова зашагала к выходу.

– Марш на урок! – рявкнула директриса.

– Не собираюсь! – отрезала Маша.

– Что?!

– У вас что-то со слухом?

– Аверина! – Алла попыталась взять себя в руки. – Ты играешь с огнем!

– И что мне за это будет? – презрительно бросила Маша. – Исключите? Сделайте одолжение. Хотя, знаете, я сама уйду.

– Мария, ты понимаешь, о чем говоришь?

– Прекрасно понимаю. Засуньте ваше обязательное среднее образование себе сами знаете куда.

И, закончив на этой высокой ноте, Маша вышла на улицу.

***

В тот день Матвей не смог самостоятельно сесть на лошадь. Лютый кашель мучил его, ноги подкашивались, он так и не сумел подняться в седло и хлопнулся на него животом.

– Не мучай себя и лошадь, – уговаривала Полина, сдерживая слезы. – Завтра прокатишься.

– Наверно, я не смогу больше ездить. – Матвей отвел глаза. – Я знал, что этот момент настанет, но не думал, что так скоро. – Но, увидев слезы на глазах жены, он поспешил ее успокоить: – Нет, прости меня! Я уверен, что мне завтра станет лучше.

– Обязательно! – улыбнулась Полина в ответ, нисколько в это не веря.

– Даже не сомневайся, – Матвей поцеловал ее в лоб и отвернулся, сдерживая кашель.

Вскоре на конюшню явилась Маша. Познакомившись с Полиной, она выяснила, что Кира занимается в той же группе, что и Саша, а значит, явится сюда к трем часам. Решив подождать, Маша медленно брела по конюшне мимо денников, где стояли лошади. Но что это? Лошади фыркали и шарахались от нее, словно от дикого зверя. Ради интереса она нарочно подходила к ним поближе – лошади пугались и тревожно ржали. И Маше нравилось, что ее боятся. Посмеиваясь, она шла к выходу, как вдруг почувствовала чье-то присутствие. Оглянулась – за спиной стояла Лиза – полупрозрачная, невесомая, в длинном белом одеянии.

Но теперь Маша не испугалась призрака. Еще чего не хватало!

– Что ты таскаешься за мной? Что тебе надо? – спросила она грубо.

– Дэн… – словно легкий вздох, долетело до нее.

– Дэн теперь мой, ясно? А тебя нет, ты умерла!

Схватив для убедительности щетку, которой чистили коней, она швырнула ее в неугомонный призрак. Но Лизы рядом уже не было.

И тут Маша услышала впереди истошное ржание лошади и удары хлыста. Выйдя на манеж, она увидела, как грубый мужик с красным лицом пытается усмирить норовистого жеребца. Он яростно избивал его хлыстом, рвал удилами рот. Несчастный жеребец пытался вырваться, что еще больше злило мужика.

– Только дернись мне еще, тварь! Стой, упрямая скотина!

– Вы с хлыстом не стесняйтесь, – посоветовала Маша. – Пусть знает, кто тут царь природы.

– Вы что делаете?! – на манеж выбежала Полина. – Отпустите его!

– Я его воспитаю! – последовали новые удары хлыстом.

– Уберите хлыст! – Полина попыталась перехватить руку садиста, но он отшвырнул ее:

– Что хочу, то и делаю! Я плачу деньги!

По его зверской физиономии было видно, что платил деньги он скорее за возможность поработать хлыстом, чем за верховую езду. Полина это поняла и бросилась на него с кулаками:

– Вон отсюда!

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не вмешался Матвей и не оттащил жену. Разозленный мужик ушел, а Матвей увел несчастную лошадь.

Разгневанная Полина вернулась на конюшню.

– Мне кажется, он вполне заслужил честь заменить вашего мужа.

На пути у Полины стояла Кира. Женщина молчала, раздумывая. Таких подонков она бы душила голыми руками, но…

– Какие могут быть сомнения? – удивилась Кира. – Если смерть этого ублюдка продлит жизнь Матвею…

И тогда Полина медленно кивнула.

Все случилось быстро. Не успел злобный мужик далеко отойти, как к нему подошла очаровательная блондинка и с милой улыбкой попросила подаяния, то бишь предложила пожертвовать денег на благотворительность. Мужику на благотворительность было глубоко плевать, но предстать скупердяем в глазах такой красотки не хотелось, и он расстался с парой купюр. Взамен она приколола ему фирменный значок благотворительной организации прямо напротив сердца.

– Хорошего дня! – пожелала напоследок Кира, любуясь переплетенными змеями на значке.

Мужчина пошел дальше. Вопреки пожеланиям красавицы, этот день явно не был для него хорошим. Не прошел он и пары десятков метров, как ему вдруг перестало хватать воздуха, ноги подкосились, и он упал на асфальт. Прохожие вызвали «Скорую», но приехавшим врачам осталось только констатировать смерть.

В тот же день Матвей почувствовал себя великолепно.

Так и не встретив на конюшне Киру, Маша отправилась к Дэну. Домой она заходить не стала, да и звонить не сочла нужным. Мама то и дело ей названивала, но Маша не брала трубку. Пусть помучается, думала она. Впредь будет знать, как указывать.

Они с Дэном упоенно целовались, когда мобильник ожил снова. Маша и не подумала на него отвлекаться, но Дэн, с трудом отстранив ее, посмотрел:

– Это твоя мама.

– Вот дерьмо! – ругнулась Маша и выключила мобильник. – Целый день трезвонит.

– Она нервничает, – мягко сказал Дэн, глядя на ночь за окном. – Могла бы и ответить.

– Пусть катится к черту со своими звонками и нервами! – зло фыркнула Маша. – Достала!

Она вновь принялась целовать Дэна, и он не мог не ответить на ее поцелуи. Она целовала, облизывала его лицо и вдруг больно укусила его за губу.

– Что ты делаешь?! – Он тронул пострадавшую губу, и на пальце осталась кровь.

– Не знаю, но не могу удержаться. – Маша с наслаждением слизнула эту кровь. – Пошли в твою комнату. Сегодня я ночую у тебя.

Но Дэн отстранился, раздраженно облизывая поврежденную губу.

– Разве ты не умираешь от желания? – возбужденно шептала Маша, пытаясь расстегнуть молнию на его брюках и одновременно целуя в шею. – Я только об этом и думаю. Давай займемся любовью прямо сейчас!

– Нет, – он решительно отстранил ее. – Будет лучше, если ты пойдешь домой.

Маша грязно выругалась и ушла, громко хлопнув дверью.

Дома ее приходу обрадовались – бедная Елена весь день сходила с ума. Но попытки читать нотации и взять ситуацию под контроль закончились плачевно. Маша объявила о своем уходе из гимназии и предупредила, что в случае чего покинет и родной дом.

– Теперь я понимаю, почему ушел Рома! Ему просто надоело исполнять ваши дурацкие прихоти. И я сделаю то же самое! – Она обвела взглядом шокированных родителей и добавила: – Считайте, я предупредила.

Ночью Маша слышала из спальни плач мамы и довольно ухмылялась.

***

Марго с Агнессой играли в шахматы, а Дэн, понурившись, сидел на диване.

– Она стала странной, совсем не похожей на себя, – с грустью говорил он.

– Она стала намного лучше, – ответила Марго. – Ты отлично справился, можешь гордиться.

– А что с ней будет дальше?

– Ничего. Теперь она одна из нас, падший ангел.

– Почти, – вмешалась Агнесса, сбив с доски фигурку Марго и внимательно глядя на Дэна. – Осталась одна мелочь.

– Какая?

– Она должна совершить что-то непоправимое. Поступок, достойный исчадия ада, – ответила Марго.

– А если она этого не сделает?

– Сделает, – уверенно ответила Агнесса. – Никуда не денется.

– Расслабься, – посоветовала Марго. – Ты получил свой приз. Теперь Маша будет с тобой до конца твоих дней.

Дэн еще больше понурился. Такое «счастье» его совсем не радовало.

– Шах и мат! – объявила Агнесса.

– Ты опять сжульничала!

– Нет. Это ты опять облажалась.

***

Прошло три дня. И для Машиных родителей эти дни были адом. Любимая дочь превратилась в какого-то монстра, делала все наперекор и не желала никого слушать. Попытки поговорить с ней приводили только к новым скандалам. Дэн тоже был близок к депрессии. Он не мог видеть, во что превратилась Маша по его вине. Парень и хотел бы вообще расстаться, чтобы не видеть ее такой, но, увы, она липла к нему как… Он предпочитал не приводить подходящих сравнений.

Не находила себе места и Марго, но уже по другой причине. После той роковой ночи Ян исчез, словно в воду канул. О нем не было ни слуху ни духу, и только теперь демонесса поняла, что не может без него жить. Все эти годы – нет, века! – она раз за разом строила ему козни, сражалась с ним, говорила обидные вещи. Но все это время в глубине ее темной души лучиком света жила надежда, что когда-нибудь он снова будет любить ее. Она рада была видеть его хотя бы противником, но видеть. А теперь он исчез. То и дело смотрела Марго на картину в своей спальне и шептала печально:

– Чего ты ждешь, Ян? Где ты?..

Тревога ее росла с каждым днем.

Зато Полина не могла нарадоваться. Матвею с каждым днем становилось лучше, и однажды она увидела, как он едет на лошади по двору, жизнерадостно распевая гусарскую песню.

Но радость Полины была недолгой. На третий день в утренней газете она увидела фотографию человека, жизнь которого согласилась обменять на жизнь Матвея. И была эта фотография в траурной рамке, с некрологом внизу. А датой смерти оказался тот же день, когда она заключила сделку с Кирой…

Газета выпала из рук Полины. Кира! Неужели она действительно…

Киру она увидела, едва вошла в конюшню. Поигрывая стеком, блондинка шла ей навстречу с победоносной улыбкой.

– Что ты сделала с тем человеком?! – вскричала Полина.

– Что и обещала.

– Он умер, Кира!

– Серьезно? Бедняга! Он был таким душкой, так любил лошадей, – ерничала Кира, но вдруг сменила тон: – Чему вы так удивлены? Мы заключили сделку.

– Ты вынудила меня это сделать! – убежденно заявила Полина. Ей совсем не нравилось это чувство вины, и она, если хотела, всегда находила себе оправдание.

– Не обманывайте себя. Вы сами выбрали человека, который должен был умереть. Кстати, как ваш муж? Ему лучше, не так ли?

Полина отвела глаза.

– Конечно, лучше, – констатировала Кира. – И не перекладывайте на меня свою вину – смерть того бедняги исключительно на вашей совести.

– Нет-нет, я не виновата… Отмени это! Нужно все отменить! Я не хочу в этом участвовать!

В душе Полина понимала, что Кира права, но мысль о том, что теперь она, Полина, – убийца, была невыносимой. Переложить вину на Киру было гораздо проще…

Кира издевательски провела кончиком стека по волосам Полины.

– Ну же! Не позволяйте глупому раскаянью загубить такое хорошее дело.

Тут уж Полина не выдержала:

– Убирайся отсюда! Не хочу тебя больше видеть здесь никогда!

– Это мы еще посмотрим!

– Пошла вон!

И Кира ушла, гаденько ухмыляясь.

Маша прихорашивалась перед зеркалом, когда ее снова посетило видение. Перед глазами мелькнул тот мужик, что избивал лошадь… Он же на улице с Кирой… Кира прицепила ему какой-то значок… Скачущие лошади…

Маша недовольно выдохнула. Опять какого-то придурка спасать надо, а она крайняя. Да пошли они! У нее сегодня по расписанию веселье, а придурки пусть спасают себя сами.

Но новое видение, на сей раз более яркое, предстало перед Машей. Полина и Сашкина группа на лошадях… Сам Сашка крупным планом… И раскрытая Книга.

Маша вздрогнула, с трудом переводя дыхание. Книга лежала на кровати, и знак на обложке переливался золотым сиянием. В первый момент у Маши возникло желание броситься к ней, раскрыть, искать подсказки… Какое-то время она боролась с собой, но в конце концов махнула рукой и сказала зеркалу:

– Плевать мне, ясно?!

***

– Матвей! Матвей!!! – исступленно орала Полина. Час назад она беседовала с мужем, бодрым и жизнерадостным, а сейчас он, смертельно бледный, лежал без сознания в конюшне, и под его головой натекла лужица крови.

– Все тесты показывают, что болезнь прогрессирует вдвое сильнее, – сказал врач, когда Матвея отвезли в больницу и он, все еще без сознания, лежал в палате, облепленный проводками и датчиками.

– Но ведь он чувствовал себя совсем хорошо! – рыдала Полина.

– Такое иногда бывает – улучшение перед кризисом.

– Он не должен умереть! Я не вынесу этого!

– Мы сделаем все возможное…

Не видя перед собой белого света от слез, Полина вошла в конюшню.

– Кира! Кира, где ты?

Она шла между денниками, глядя по сторонам:

– Кира!

Что-то дотронулось до ее плеча. Полина рывком развернулась и отпрянула: Кира со стеком стояла за спиной.

– А кто тут кричал: «Пошла во-он, не хочу тебя больше ви-идеть!»? – принялась она кривляться.

– Матвей очень болен…

– А как же иначе? Сделка расторгнута, вы сами этого хотели.

– Ты должна спасти его. Пожалуйста, умоляю! – сложила руки Полина.

– Я? Нет. Теперь это не моя забота.

Полина в исступлении схватила Киру за плечо:

– Мне все равно, кто умрет! Забери любую жизнь, кого хочешь!

– Так-то лучше, – довольно улыбнулась Кира. – Но теперь будет сложнее. Нужен кто-то юный, с крепким здоровьем.

– Согласна! Я все сделаю!

– Конечно, все, – кивнула Кира. – И даже больше. Теперь вам придется не только выбрать, но и убить. Своими руками. Мне нужны доказательства, что вы, – тут она приблизилась вплотную, – готовы спасти своего мужа.

Полина в ужасе замотала головой, бросилась вон из конюшни. Кира проводила ее хищной ухмылкой. Эта пташка слишком прочно увязла в ее сетях и никуда теперь не денется.

***

Холодные морские волны разбивались о пустынный каменистый берег, а чуть поодаль возвышались древние руины. Ян сидел на камне, задумчиво глядя перед собой.

– Я знал, что найду тебя здесь, – раздалось рядом.

Ян поднял голову – перед ним стоял Михаил, набросив на голову капюшон своего длинного белого одеяния.

– Ты потерял Машу, Ян.

– Нет, – уверенно покачал он головой. – Пока еще не потерял.

– Мы уже ничего не можем сделать.

Ян промолчал.

– Мне не следовало посылать тебя одного… Я присяду?

– Пожалуйста, – кивнул Ян. Михаил остался стоять на месте, но в тот же миг его бесплотный двойник появился за плечом Яна.

– Она была обречена, когда убила своих родителей, – сказал этот двойник из-за плеча.

– Ее заманили в ловушку, – возразил Ян.

– Она позволила себя заманить.

– Ты ошибся в ней, Ян, – сказал Михаил, стоявший перед ним. – В который раз ты выбрал не ту девушку.

– Ты не можешь вернуться к ней, – добавил из-за плеча двойник.

– Могу и вернусь! – ответил Ян.

– И обжегся бы снова? – спросил голос из-за плеча.

– Пусть.

– Отступись. Ты не обязан больше страдать.

– Нет! Я готов на все… ради Маши.

– Ты уверен?

– Уверен. Никакая жертва не покажется мне слишком большой, – ответил Ян твердо.

– Даже… твоя смерть? – спросил Михаил, стоявший перед ним.

– Даже смерть.

– Хорошо. Как тебе будет угодно, – улыбнулся двойник, а сам Михаил покровительственно обнял Яна за плечи.

– Спасибо! – облегченно выдохнул Ян. Двойник Михаила начертил крест у него на спине. И в следующий миг Ян увидел себя стоящим в знакомом ему заброшенном карьере, в полном одиночестве. Он был готов принести свою жертву.

Вспышка света… Машины глаза… и крест. Все это ярким видением пронеслось перед мысленным взором Яна, а когда он открыл глаза, ощутив сильную боль, то увидел себя привязанным к большому деревянному кресту.

Маша… Машенька… только удержись!

Маша с Дэном сидели в кафе, и Катя, в который уже раз, угостила их коктейлями «за счет заведения». Дэн хмурился. Сегодня Вадим пригласил его поговорить и попросил как-то повлиять на Машу, которая стала неуправляемой. Дэн обещал, хоть и понимал, что Маша теперь не послушает даже его.

– О чем ты болтал с моим отцом?

– Он беспокоится за тебя, – мягко ответил Дэн.

Девушка брезгливо поморщилась:

– Меня уже тошнит от их беспокойства! Хочу, чтоб теперь обо мне позаботился кое-кто другой! – добавила кокетливо.

– Ты бросила гимназию?

– Вообще-то под словом «забота» я подразумевала не очередные нотации, – надула губки Маша, взяла Дэна за подбородок, заглянула в глаза. – Есть ведь и более интересные вещи.

Парень с тоской отвернулся. В последние дни Машу не интересовало ничего, кроме секса, и это дико раздражало. Он поднялся.

– Что за фигня, Дэн! Ты меня прокатить хочешь?

Он закатил глаза:

– Я в туалет. Можно?

– А можно мне с тобой? – вульгарно подмигнула Маша и захохотала собственной шутке. Он чмокнул ее в губы и поспешил убежать.

Маша со скучающим видом тянула коктейль, как вдруг увидела неподалеку сидящих за столиком Стаса и Вику. Они весело болтали, выглядели вполне счастливыми, и это не понравилось Маше. Недолго думая, она подошла к ним и обняла сзади Стаса за шею.

– Так вы теперь вместе? – спросила с притворным дружелюбием.

– Ну, – засмущалась Вика. – Мы еще пока…

– Я рада за вас. Особенно за тебя, Вика, – Маша умильно погладила Стаса по волосам. – Стасик такой сладенький, миленький. Так и хочется его обнять и потискать!

Вика напряглась, не понимая, к чему она клонит. А Машины поглаживания переместились с головы Стаса на шею и щеки.

– Не понимаю, почему у нас ничего не вышло. Хотя, может, еще не все потеряно?

Маша наклонилась к Стасу и страстно поцеловала его в губы. Тот, обомлев от такого поворота событий, ответил не менее страстным поцелуем. На Вику жалко было смотреть – она сидела как оплеванная.

По счастью, подскочила Катя и за руку оттащила Машу в сторону:

– Ты с ума сошла? Ты что творишь?

– Общаюсь с друзьями, – хмыкнула Маша.

В это время вернулся Дэн. Но Маша, прежде чем пойти к нему, вернулась к Стасу с Викой и сказала:

– Прости, Вик, на самом деле я ничего такого не чувствую к Стасу…

– Маш, не надо, – попросила та.

– …это он всегда был помешан на мне! – закончила Маша, с ехидной ухмылкой прильнув к Стасу. Тот готов был сквозь землю провалиться.

***

Полина чистила денники, седлала лошадей, а в голове занозой крутилась мысль: нужно кого-то убить, иначе Матвей умрет. Нужно… Но как? Взять нож и зарезать? Взять пистолет и застрелить? Взять яд и отравить? Чушь, глупости… Не сможет она этого. Да и в тюрьму совсем не хочется. И зачем, зачем она потребовала от Киры сделать все, как было!.. Того мужика все равно не воскресишь, а Матвей бы жил. А теперь что делать?

От таких мыслей ее отвлек разговор двоих сотрудников конюшни. Старший конюх отчитывал новенькую:

– Ты должна быть внимательнее! Посмотри на эту уздечку. Видишь – этот мундштук не годится, цепочка разорвана. Эту лошадь невозможно будет остановить!

И тут в голове Полины моментально созрел план. Сейчас ей предстоял частный урок с одним из учеников. Чтобы убить, не обязательно нужен нож. Можно ведь подстроить несчастный случай…

Саша Аверин, с которым ей предстояло заниматься, давно мечтал не просто покататься на смирной ручной лошадке, а обуздать настоящего буйного жеребца. И сегодня Полина разрешила ему оседлать как раз такого, молодого и норовистого.

– А он не слишком быстрый для меня? – в последний момент Сашку взяло опасение.

– Не хочешь – можешь не ехать, – с укором ответила Полина – и отстегнула подбородную цепочку уздечки.

Вначале жеребец шел шагом, но потом, не чувствуя узды, взбрыкнул и рванул галопом. Сашка закричал испуганно, но, как мальчик ни старался, лошадь не слушалась, несла вперед, наконец выскочив за ворота конюшни. Испуганная Полина хотела уже было вскочить на Ветерка и мчаться на помощь, но вдруг увидела стоявшую поодаль Киру. Та посмотрела ей в глаза и покачала головой.

И Полина осталась. В следующую минуту из-за ворот послышался удар тела о землю, и крики Сашки оборвались.

***

Маша, вернувшись из кафе, прямо в куртке и сапогах завалилась на кровать, отдыхать от бурного отдыха. Вдруг Книга, лежавшая рядом, стала дрожать.

– Отвали, – буркнула Маша. И тогда Книга упала на пол и раскрылась. Маша нехотя глянула на разворот – и вздрогнула. Посреди страницы были всего три строчки:

САША АВЕРИН

2001–2013

Помним, любим, скорбим.

Маша вскочила, отбросила Книгу, заметалась по квартире – Сашки нигде не было, только Вадим рисовал за столом.

– Пап, где Сашка?

– Зачем тебе?

– Где он?! – заорала Маша.

– На конюшне, у него урок.

Не говоря больше ни слова, девушка бросилась к входной двери.

– Маша, что случилось, ты куда?

Дверь за Машей захлопнулась.

Когда Маша примчалась на конюшню, Сашу, пристегнутого к носилкам, грузили в машину «Скорой помощи». Медсестра придерживала его голову, один из конюхов держал рядом капельницу.

– Саша! – Маша с ужасом поняла, что опоздала.

Она бросилась к носилкам, успела увидеть окровавленное лицо брата, но сотрудник конюшни вместе с медсестрой отстранили ее.

– Это мой брат! – закричала девушка. – Он в порядке?

Сашу погрузили в машину, и пожилая врач сказала Маше:

– Ты можешь поехать с нами.

Но тут Маша увидела Киру, стоявшую у входа в конюшню. Кира поигрывала стеком и улыбалась. Глаза их встретились.

– Давай скорее, – врач буквально силком затянула девушку в машину. Взревел мотор, и «Скорая» с включенной сиреной помчалась по трассе.

***

Вадим и Елена плакали, сидя у постели Саши. Мальчик находился в коме, и шансов, по словам врачей, у него было немного.

Маша, уже успевшая переодеться в свою обычную одежду, стояла у стены и ругала себя последними словами:

– Я должна была это предвидеть! Я должна была пойти туда раньше!

В палату несмело заглянула Полина с извинениями, но Елена закричала низким от гнева голосом:

– Убирайтесь вон отсюда!

Полина в смятении вышла, и тут же столкнулась с врачом.

– Вот вы где, а я искал вас. Ваш муж пришел в себя!

Тут Полина сразу же забыла и про Сашку, и про его родителей. Вбежав в палату к Матвею, она увидела его сидящим на кровати. Матвей жизнерадостно улыбался.

– Все показатели восстановились, опасности больше нет, – говорил врач. – Конечно, мы будем вас наблюдать…

– Что вы хотите сказать? – Полина не верила своим ушам.

– Что не вижу смысла держать его в стационаре. Сегодня ночью, – врач подмигнул Матвею, – вы будете спать дома.

– Спасибо, доктор!

Супруги вернулись домой. Матвей со счастливой улыбкой оглядывал дом, двор, конюшни – ведь он больше не ожидал их увидеть. Полина не могла нарадоваться: пусть и страшной ценой, но Матвей жив и теперь они вместе будут жить еще долго-долго…

– Не обманывай себя, милая, – сказал ей Матвей. – Это лишь короткая передышка. И мы должны понимать это.

– Чудеса случаются! – возразила Полина.

– Настоящее чудо – прожить еще один день рядом с тобой. Это щедрый подарок, и я хочу использовать каждое мгновение, которое у нас осталось. Вряд ли их будет много, – Матвей вздохнул.

– Не говори так! Ты будешь жить!

– Просто оставайся собой. – Он взял ее за плечи, привлек к себе. – Я люблю тебя. Мы были счастливы, правда? И никто не сможет отнять это у нас.

***

Марго была в ярости. Она наконец-то нашла Яна – и где? Зачем этот безумец так с собой поступил?! Зачем ему это нужно?

Не разбирая дороги, бежала она к нему и остановилась в нескольких шагах от креста.

– И что? Это конец, Ян?! Грандиозный финал, достойный тебя!

– Это… только начало, – он с трудом шевельнул запекшимися губами.

– У тебя пересохли губы, – забеспокоилась Марго. – Я принесу воды.

Ян молча качнул головой. В порыве чувств – добрых чувств! – Марго попыталась поцеловать его, но Ян отвернулся, насколько это удалось.

– Ты не примешь мою помощь даже в такой момент? – в глазах Марго стояли слезы. – Зачем это, Ян? Зачем столько боли?

– Ты никогда этого не поймешь.

– Ты умираешь, Ян! – в отчаянии выкрикнула Марго. – И никому до этого нет дела, кроме меня. Я могла бы тебе дать то, что ты заслуживаешь!

– Это то, что я заслужил.

– Нет! – крик Марго эхом разнесся по карьеру. – Не говори так, – прошептала она с болью. – Помнишь, ты когда-то любил меня. Отступись, и мы сможем быть вместе навсегда.

– Мы… никогда не будем вместе, Марго, – Ян чуть приподнял голову.

– Одно слово, Ян, – взмолилась демонесса. – Всего одно слово, и я освобожу тебя от мучений. Одно слово!

Ян не отвечал. «Это все ради Маши, – со злобой подумала Марго. – Таким образом он пытается спасти душу этой глупой девчонки, которая так охотно отдалась силам тьмы! Она сама, Марго, когда-то сопротивлялась гораздо упорнее… А теперь кому он нужен? Своей ненаглядной Маше, которая сейчас развлекается в баре с Дэном?!»

– Для меня ты никогда не делал ничего такого! – с обидой сказала она.

– Я ничего не мог для тебя сделать, – ровно ответил Ян. – Это была твоя судьба.

Обида и злость охватили демонессу, и это было для нее гораздо привычнее, чем недавние добрые побуждения, столь пренебрежительно отвергнутые.

– Да Маша такая же! – в гневе закричала Марго. – Пока ты будешь гнить на этом кресте, она станет моей!

Этих обидных слов ей показалось мало, и в ее руке моментально возникло копье. Осатанев от ярости, Марго метнула его в Яна. Он вскрикнул. Копье пробило ему бок и с шипением сгорело, оставив в теле обугленную дыру…

Марго пошла прочь, утирая слезы.

***

День клонился к вечеру, когда Маша вернулась домой. Несколько часов она просидела у постели брата, но он даже не шелохнулся. Теперь папа сменил ее, отправил домой отдохнуть. Врачи не обещали ничего хорошего. Все, что оставалось Маше, – найти эту Киру и рассчитаться с ней. И она это сделает обязательно!

В гостиной что-то стукнуло. Родители были в больнице, а значит…

Маша решительно шагнула туда, обвела глазами пространство – нигде никого не было. Повинуясь какому-то новому инстинкту, Маша втянула воздух, принюхалась… Кухня, что-то на кухне!

– Привет, Машуня, как твой брат? – посреди кухни стояла Кира и улыбалась.

– Я убью тебя своими руками! – прошипела Маша.

– Меня? – удивилась Кира, обходя вокруг девушки. – За что? Я не трогала Сашу, это все Полина Андреевна, его тренер по верховой езде. Я всего лишь предложила обменять жизнь Сашеньки на жизнь ее умирающего мужа. И она с удовольствием согласилась.

– Врешь! – Маша бросилась к Кире, схватила за горло и в ярости подняла демонессу над полом, держа за шею. Но Кира только жмурила глаза от наслаждения, улыбаясь счастливой улыбкой. Разъяренная Маша попыталась ее ударить по лицу. Кира легко блокировала удар, одним махом освободилась и повалила Машу на пол.

– Она испортила упряжь и подстроила несчастный случай, – пояснила Кира лежащей на полу Маше. – Ты хочешь спасти жизнь брата? Ты знаешь, что делать. Отомсти!

Маша попыталась вскочить, но Кира заломила ей руку за спину и снова повалила на пол.

– Хочешь спасти жизнь брата? Тогда убей ее мужа, и Саша будет жить. Все просто – жизнь за жизнь! – Кира наклонилась к Машиному уху и шепнула вкрадчиво: – Перестань сопротивляться, Машенька. Ты даже не знаешь, какой это кайф – творить зло! Скоро мы с тобой станем неразлучны. Сделай это! Ты не пожалеешь!

Она отпустила Машу, и та, морщась от боли, перевернулась на спину. Киры больше не было. Маша медленно поднялась, и в глазах ее полыхнула чернота.

Нож лежал на прежнем месте. Это был хороший нож – длинный, острый, надежный. А главное – проверенный.

…Ян с трудом поднял голову. Хуже боли физической его терзала мысль о Маше. Что с ней будет? Крошечный шаг отделял ее от окончательного падения. Сможет ли она удержаться, выстоит ли?

Но теперь Ян чувствовал, как происходит что-то злое и неизбежное. Через расстояние, через кровавую пелену в глазах увидел он, как Машина рука взяла нож, как подернулись чернотой ее глаза…

– Не надо!!!

Гулкое эхо разнеслось по карьеру.

Стемнело. Марго сидела в кресле у камина, смотрела на огонь, потягивала вино. Взгляд ее был мрачным, она думала о чем-то своем. Дэн стоял у нее за спиной и тоже напряженно думал.

– Машин брат умрет, да? – спросил он наконец.

– Нет, – задумчиво ответила Марго. – Если твоя Маша не сваляет дурака, мальчишка поправится, и все будет прекрасно. Она уже взяла нож, наметила жертву. Осталось потерпеть еще пару часов, и она станет окончательно одной из нас.

– Ты так в этом уверена?

– Девчонка убьет человека, – усмехнулась Марго. – Причем не из высших побуждений, а ради мести и собственной выгоды.

– А если нет? – в голосе Дэна было напряжение.

– Тогда ей придется дорого заплатить за это.

– Жизнью Саши? – осведомился Дэн.

Марго кивнула.

– Сейчас от нее одной зависит, кто будет жить, а кто умрет. Она не устоит перед искушением поиграть в вершителя судеб…

Марго говорила еще что-то, но дальше Дэн не слушал, занятый своими мыслями. Он молча кивнул – не Марго, а скорее сам себе – и взял куртку.

– Куда ты? – спохватилась она.

– Домой, – спокойно ответил Дэн. – Когда все закончится, Маша придет ко мне. И я ее буду ждать.

Исполненная решимости, Маша быстро шла по двору конюшни, направляясь к коттеджу, где жили Полина с Матвеем. Испуганно ржали в темноте лошади, холодный ветер гнул деревья.

Маша подошла к крыльцу, крепко держа в руке нож. Ее уже не пугало предстоящее убийство, не пугали и последствия. Мысль была только одна – Сашка должен жить.

А с Кирой она еще когда-нибудь разберется…

Маша поднялась по ступенькам, собралась уже звонить, но тут дверь открылась сама. На крыльцо вышла Полина и, не обращая на Машу внимания, села на корточки, прислонившись к стене. Она выглядела настолько убитой горем, что Маша растерялась.

– Что… случилось? – выдавила она.

– Матвей, – зарыдала Полина. – Он как будто знал, что его время пришло… Сказал, что хочет прилечь… отдохнуть… А когда я пришла, он уже не дышал.

Нож выпал из руки Маши.

– Мне жаль, – пробормотала она и на негнущихся ногах поплелась прочь.

Никем не видимый, Дэн стоял в тени дома и смотрел Маше вслед. Она не стала убийцей. Он об этом позаботился. Ни Маша, ни Полина никогда не узнают, что Матвей умер не своей смертью. Может быть, даже эксперт при вскрытии не поймет, что не болезнь, а безжалостная рука убийцы оборвала эту жизнь. Рука Дэна.

А Маше было плохо. Что она хотела сотворить?! Проклятая Кира едва опять не спровоцировала ее на убийство, теперь Маша это понимала. Ей было жаль брата, Матвея, Полину, родителей… Что-то непонятное творилось в ее душе, Маша чувствовала, как что-то мерзкое и злое сидит в ней, и вся ее натура, и тело, и душа не принимают, отторгают эту инородную дрянь.

Маша едва успела выбежать с конного двора и дойти до ближайших кустов, как ее вывернуло наизнанку. Но не сегодняшний завтрак, а мерзкая черная слизь хлынула изо рта перепуганной Маши, быстро образовав на земле большую зловонную лужу.

Измученная, почти обессиленная, Маша пришла домой.

– Сашка очнулся! – с порога обрадовала ее мама. Елена была в куртке, собираясь в больницу. Маша радостно бросилась ей на шею.

– Поехали со мной, – предложила мама.

– Я не могу, не сейчас, я буду чуть позже, – Маша чувствовала себя разбитой, но счастливой, словно с ее сердца рухнула огромная тяжесть.

– Хорошо, – кивнула Елена. – Я буду ждать тебя там.

– Мама… Я тебя люблю.

– И я тебя, малышка! – Елена растроганно обняла Машу. Доброе материнское сердце быстро забыло все обиды.

Мама ушла, а Маша сбросила куртку и вошла в свою комнату, собираясь хоть немного отдохнуть. Девушка увидела Книгу лежащей на полу, виновато подняла, раскрыла.

Крест. Деревянный покосившийся крест на склоне какого-то оврага… или карьера… Что это значит, Маша опять не могла понять. Она уже хотела закрыть Книгу, как вдруг услышала знакомый голос:

– Маша!

Тихий-тихий, он доносился прямо из Книги.

– Ян?! – Маша узнала этот голос и вскочила с кровати. – Ян! Прости меня, прости меня!

Она лихорадочно листала Книгу. Внезапный вихрь, сорвавшись с ее страниц, закружился по комнате, растрепал Маше волосы, ослепил ее, заставив зажмуриться…

Когда он стих, Маша открыла глаза и увидела себя в незнакомом заброшенном карьере. А впереди возвышался крест. Маша пригляделась:

– Ян! Ян, нет!!!

Она бросилась вперед, спотыкаясь и не разбирая дороги.

– Ян, не умирай! – Маша обхватила его ноги и зарыдала: – Ян, миленький, скажи что-нибудь!

Он слабо приподнял голову и снова провалился в беспамятство. Маша зарыдала, уткнувшись лицом в его колено, но в следующий момент спохватилась. Действовать надо, а не плакать, причем быстро. Она ударила кулаком по дереву – бесполезно…

– Черт! – девушка в исступлении стала руками и ногами колотить по кресту, раскачивать его, потом надавила изо всех сил…

Крест качнулся, затрещал и, сломавшись у основания, рухнул.

– Ян, только не умирай! – Маша бросилась к нему, стала лихорадочно развязывать веревки. Ян лежал неподвижно, и Маша, справившись, наконец, с узлами, бережно обхватила руками и приподняла его голову. – Ян, прости меня, – шептала она сквозь слезы. – Мне так жаль… Я чуть не убила невинного человека!

– Чуть… не считается.

Он открыл глаза, с трудом приподнял руку, погладил Машу по голове:

– Я горжусь тобой…

И снова лишился чувств. Внезапно Маша ощутила чей-то пристальный взгляд и обернулась. За спиной в нескольких шагах стояла Марго. Маша приподнялась, инстинктивно загораживая собой неподвижно лежащего Яна. Но Марго лишь посмотрела с печалью и обидой, повернулась и пошла прочь.

На следующий день Маша пришла в гимназию в своей обычной одежде и без косметики. Разве что не смогла расстаться с полюбившейся косухой.

Заметив в коридоре первоклашек, она первым делом отыскала маленькую толстушку.

– Люда…

Малышка посмотрела с настороженностью и обидой.

– Ты очень красивая девочка, – сказала Маша. – И обязательно станешь знаменитой балериной.

Глаза девчушки засияли, а Маша поспешила дальше. Со стыдом и прискорбием она вспоминала свои прежние похождения, не понимая до конца, что за дурь на нее нашла и почему. Встретив Катю, виновато попросила прощения. Но Катя, со своим неизменным оптимизмом, дружески обняла Машу:

– Проехали! Это снова ты, и ладно. Мне достаточно!

Тут в коридоре появилась Вика. Маша хотела к ней подойти, но девушка, гордо вздернув подбородок, ускорила шаг.

– Да, Машка, тебе еще много придется исправлять и расхлебывать, – хмыкнула Катя. – И курточку вернуть.

О курточке Маша думала в последнюю очередь, но именно эта потеря ее расстроила больше всего:

– Придется.

В конце коридора показалась директриса, и Маша, сделав глубокий вдох, направилась к ней.

– Держись, подруга! – крикнула вслед Катя.

– Здравствуйте, Алла Сергеевна, – робко начала Маша. – Кажется, я должна извиниться…

– Было бы неплохо, – кивнула директриса строго, но без злости. – Прошу в мой кабинет.

***

Поздно вечером Дэн вернулся домой. Снял куртку, включил свет – и обнаружил в своей комнате Яна, который уже давно дожидался его.

– Чего тебе, Ян?

– Уже ничего, – мрачно ответил тот. – Поздно. Дьявол в тебе победил. Ты убил человека…

– Я спас Машу от необходимости убивать! – горячо возразил Дэн. – У меня не было другого выхода.

– Всегда есть другой выход.

– Не для меня, – ответил Дэн, глядя прямо перед собой. – Я падший ангел.

Глава 2

Любовь и смерть

Феликс со скучающим видом сидел на собрании общества анонимных алкоголиков и слушал их откровения. Наконец заговорила интересующая его особа:

– Тогда я тоже отрицала это. Напивалась каждый вечер и считала, что это нормально. Пока… Пока не потеряла ребенка, которого ждала. – Женщина с грустью опустила глаза. – Моя жизнь рухнула. Я выходила из дома только за бутылкой. Так продолжалось, пока я не пришла сюда. Я не пью уже семь лет, – закончила она оптимистично. – Меня зовут Алла, и я алкоголик.

Все зааплодировали.

– Твой опыт станет примером для многих из нас, – одобрительно сказала ведущая. – Кто-нибудь еще хочет рассказать свою историю?

– Я хочу! – оживился Феликс и уселся на свободный стул напротив Аллы Сергеевны. – Меня зовут Оскар, и я алкоголик. Я все хочу бросить, но меня хватает на неделю. Я беру бутылку, – заговорил он мечтательно, – наливаю стакан и вдыхаю прекрасный букет. Тогда я медленно облизываю губы… Виски сводит меня с ума, как и Аллу. – Он покосился на растерянную директрису и продолжал: – Я делаю первый глоток… Он обжигает мне горло, и я делаю второй, чтобы погасить его. Я пью еще, выпиваю весь стакан…

Многие мечтательно закрыли глаза, голос Феликса звучал в полной тишине, все внимательно слушали.

Наконец собрание закончилось. На выходе Феликс подошел к Алле Сергеевне:

– Спасибо! Твоя история – пример для нас.

– Хочешь совет, Оскар?

Феликс воодушевленно закивал.

– Чтобы справиться с болезнью, ищи поддержки у семьи, друзей…

– Я одинокий волк, Алла, – мрачно ответил Феликс. – А у тебя верный муж и любимая работа, поэтому ты смогла продержаться семь лет.

– Постой, а как ты узнал о виски?

– Ты же сама говорила, – сделал невинные глазки Феликс. – А давай мы куда-нибудь сходим, дерябнем… компота? Мне сейчас нужна поддержка!

– Конечно, в любое время, – съязвила Алла, обошла его и отправилась своей дорогой.

– Ты так добра! – крикнул он вслед. – Я просто обязан отблагодарить тебя за поддержку!

Когда Алла поздно вечером пришла домой, то увидела у себя на трюмо бутылку виски, перевязанную подарочной лентой.

***

В это же самое время, после ужина, Маша, набрав воды в стакан, стала пить и вдруг поняла, что это не вода, а виски. Закашлявшись, девушка выплюнула все, облив при этом Сашку, который протирал тарелки. Брат возмутился, и Маша пояснила:

– Это виски, а не вода.

– Ага, виски! Мы его тут стаканами пьем! – съязвил он, вытираясь.

– На, попробуй! – Маша протянула ему стакан. Саша попробовал и принялся изображать пьяного, а под конец покрутил пальцем у виска:

– Это просто вода, Маш.

Маша замерла на месте, осененная догадкой:

– Это знак!

– Это знак, что тебе лечиться надо, – резюмировал брат.

Когда наутро Маша собиралась в гимназию, Книга вновь дала о себе знать. На ее странице были написаны ранее незнакомые Маше стихи:

Ангел ты, из любви и света! —

Шепчешь мне, обнимая взглядом, —

Богом послана ты, наверно.

Чтоб хранить меня и быть рядом.

Чтоб вести меня по дороге, озаряя Ее звездою,

Ярко вспыхивая, как искра,

Путь указывая рукою.

Я отвечу: любовь земная, необъятная, как пучина,

Души связывает людские.

Если ангел я, ты – причина[1].

Маша внимательно прочитала стихотворение и мечтательно задумалась. Внезапно почувствовав, что кто-то стоит за спиной, девушка резко обернулась и увидела Яна. Как же теперь она рада была его появлению!

– Привет! – улыбнулась она. – А я уже привыкла к твоим «нежданчикам» и не пугаюсь.

Но Ян был серьезен, и Маша спросила, раскрыв Книгу:

– Это о Дэне, да?

– Теперь все знаки, которые дает Книга, будут связаны с Дэном? – покачал головой Ян. – Ты должна быть предельно внимательна, особенно теперь, когда твое обучение подходит к концу.

– Но это обо мне и Дэне, у меня нет сомнений. Смотри…

И Маша прочла стихотворение вслух. Ян задумчиво улыбнулся:

– Мне хорошо знакомы эти строки. И тот, кто их написал.

– Только не говори, что это твое стихотворение!

– Эти строки написали для меня.

Маша удивленно подняла брови:

– «Если ангел я, ты – причина». Мне нужно самой рассказать Дэну, что я Ангел, пока он сам не узнал.

– Ты уверена?

– Конечно! Это слова о любви, Ян, о любви! Хотя – откуда тебе знать? – Маша иронично махнула рукой и пошла в прихожую. Ян посмотрел ей вслед с улыбкой.

Дэн тоже собирал учебники в сумку, когда прямо перед ним возникла разъяренная Кира.

– Маша уже готова была сдаться, а ты все испортил!

Дэн молча указал ей на дверь.

– Она уже почти убила человека! Тебе же приказывали не вмешиваться! – продолжала Кира.

– Я не подчиняюсь ничьим приказам, – повысил голос Дэн. – Поэтому – вон отсюда!

– Твое время истекло, тебе конец!

– Ты закончила? – спокойно осведомился он, застегнув сумку.

Вместо ответа Кира с размаху ударила его кулаком прямо в нос.

– Ты заплатишь за все! Начинай прощаться с жизнью.

Кровь хлынула у Дэна из носа, а Кира, гаденько усмехнувшись – дескать, это только начало, – исчезла.

Когда она вернулась домой, на нее набросилась гневная Марго:

– Держись от Дэна подальше! Еще раз увижу нечто подобное – будешь иметь дело со мной.

– Ты глупая или прикидываешься? Из-за него Маша осталась Ангелом! – возмутилась в свою очередь Кира. – Между нами и Машей Дэн всегда выберет ее.

Марго хотела что-то ответить, но Агнесса, до сих пор молча сидевшая в кресле, прервала их спор:

– Кира права. Дэн заслуживает наказания.

Кира хищно усмехнулась, схватилась за свой медальон с кинжалами:

– Я хочу уничтожить Дэна своими руками!

– Уничтожить? – зловеще ухмыльнулась Агнесса. – Я предлагаю кое-что повеселее.

***

Этот день для Аллы Сергеевны выдался поистине черным. Точнее, он стал первым в череде черных, недобрых дней, о которых директриса потом всю жизнь вспоминала с ужасом.

Началось все с приезда сотрудницы из РОНО. Собственно, директриса ожидала ее, заранее подготовив все отчеты и необходимые ведомости. Когда сотрудница РОНО пришла в ее кабинет, Алла открыла верхний ящик стола, где хранились все эти бумаги… и остолбенела. Вместо важных документов там лежала уже знакомая ей бутылка виски, перевязанная красной ленточкой. Та самая, которую она вчера обнаружила у себя дома и которую там же, дома, спрятала от греха подальше!

Кровь отхлынула от лица директрисы, а сотрудница РОНО, заметив ее ошарашенный вид, уставилась с немым вопросом.

– Сейчас, сейчас найду, – пролепетала Алла. – Я… куда-то положила бумаги…

Но бумаги так и не нашлись. Сотрудница поначалу возмутилась, но после долгих уговоров согласилась принять ведомости по электронной почте.

– Ладно, один раз можно сделать исключение, – смягчилась она. – Но пришлите как можно скорее.

– Разумеется, я пришлю их электронным письмом сегодня же вечером, – с облегчением выдохнула директриса.

Сотрудница РОНО взяла свой портфель, и Алла Сергеевна отправилась ее провожать. Как только за ними закрылась дверь, в директорском кресле материализовался Феликс. Он с любопытством осмотрел кабинет и взялся за компьютер.

– Так, посмотрим, – веселился он. – РОНО, РОНО… Я все сделаю за тебя, Аллочка.

Наконец он нашел нужное письмо и щелкнул мышкой.

– Главное – красиво начать! – пальцы Феликса быстро забегали по клавишам. – Все ученики в нашей школе – идиоты, которые сопьются, не дожив до тридцати лет… Засунь свое ЕГЭ в свой толстый – хи-хи! – портфель! А если снова припрешься с проверкой – попрощаешься с жизнью. P. S. Дура… и овца.

Составив такой «отчет», Феликс довольно щелкнул мышкой:

– Письмо отправлено!

***

В этот день на литературе, к великому волнению Маши, проходили то же самое стихотворение, что явилось ей в Книге. Наверняка это снова знак, и ей следует поскорее рассказать Дэну о своей ангельской сущности. К сожалению, сегодня с Дэном случилась какая-то напасть: у него то и дело текла из носа кровь и он убегал привести себя в порядок.

Наконец они оказались рядом в библиотеке, где, обложившись учебниками, готовились к какому-то письменному опросу.

Дэн сидел задумчивый, погрузившись в свои мысли, и Маша нерешительно начала:

– Дэн…

Он поднял глаза, посмотрел вопросительно.

– Мы на литературе такие красивые стихи проходим… Любовь земная души связывает, если ангел я, ты – причина… Нравится?

– Очень! Так растрогался, что даже кровь носом пошла.

– А ты веришь в ангелов? И их… физическое существование?

Дэн сначала посмотрел удивленно, а потом нежно притянул ее к себе и поцеловал:

– Если бы ангелы существовали, они бы были похожи на тебя.

Маша обняла его, положила голову на плечо. Нечаянно перевела взгляд на стену, где была изображена черно-белая аллея, и побледнела: за деревьями снова стояла Лиза в своем длинном белом балахоне. Стояла и смотрела прямо ей в глаза.

– Нет, – услышала Маша ее хриплый шепот. – Нет, Маша, нет…

Маша отстранилась от Дэна и пристально уставилась на аллею. Но Лизы там уже не было – аллея была всего лишь изображением на фотообоях. Дэн покосился с удивлением – ведь он ничего не видел и ничего не понял.

***

Домой пришла директриса как обычно, поздно вечером, и обнаружила, что Константин, ее муж, вернулся из своей очередной командировки.

– Извини, был тяжелый день в школе, не смогла тебя встретить.

Мужа эти слова задели, но он спешил поделиться хорошей новостью:

– Мне в этой командировке сделали интересное предложение.

– Дорогой, ты помнишь, что уже женат? – Алла села поближе. Муж улыбнулся:

– Ты же знаешь, у моей компании офисы по всему миру…

Как выяснилось, буквально недавно Константин познакомился с неким влиятельным человеком, который предложил ему возглавить одно солидное предприятие. Это была высокая должность и очень высокая зарплата. Вот только находилось это предприятие в Китае, и ехать туда надо было немедленно.

– Значит, тебе придется переехать? – растерянно спросила Алла.

– Нам придется переехать, – поправил муж.

Когда до Аллы дошло, она растерялась:

– А как же моя работа в гимназии? Мои друзья?..

Муж раздраженно вскочил с дивана:

– Алла! У нас наконец-то появился шанс изменить свою жизнь и быть все время вместе, а ты только о себе думаешь!

– Нам надо все обдумать…

– Нельзя медлить, я могу потерять это место!

Алла ошарашенно смотрела перед собой:

– Давай поговорим позже.

– Я заметил, что ты и так меня не ждала! – совсем рассердился Константин. – Поэтому не хочу тебе докучать, дай ключи от машины!

Алла расстроилась, протянула ему свою сумку и вышла из комнаты. А Константин раскрыл сумку и увидел там… наполовину опорожненную бутылку коньяка.

В растерянных чувствах он позвонил тому самому влиятельному человеку и предложил ему вместе выпить. Тот назначил встречу в баре.

– Спасибо, что согласился выпить со мной, – сказал Костя, входя в бар.

– Выпить я готов всегда! – довольно заявил «алкоголик Оскар», он же Феликс. Разумеется, это он был тем самым «влиятельным человеком».

– Я уже не уверен, что поеду, – вздохнул Константин. – Жена не хочет переезжать.

– Думаю, ты примешь верное решение. Твоя жена показалась мне весьма рассудительной, когда я заходил к вам.

– Ты был у меня дома?!

И Феликс весьма красочно рассказал Косте историю о том, как пытался его найти, как зашел к нему домой и как Алла, гостеприимная хозяюшка, усадила его за стол и они славненько выпили.

– Быть такого не может! – поразился Костя. – Алла не пьет уже семь лет!

– Сегодня – может быть, а вчера она выпила прилично. Кстати, у вас отличный виски, – заметил Феликс и налил ему новый стаканчик.

***

На следующий день у Аллы были серьезные неприятности. Прямо с порога ей сообщили о каком-то хамском письме, якобы посланном ею в РОНО, откуда грозились нагрянуть с проверкой. И судя по гневному тону, это была не пустая угроза.

Не успела директриса отойти от шока и даже войти в свой кабинет, как последовал звонок от мужа. Вне себя от раздражения, он передал ей вчерашний разговор с Феликсом.

– А я-то, дурак, верил тебе! А ты опять променяла меня на бутылку!

Алла пыталась оправдываться, но, как выяснилось, кроме початой бутылки коньяка в сумке Костя нашел еще и виски у нее в шкафу и теперь не верил ни в какие оправдания.

Несмотря на то что прозвенел звонок на урок, Маша, притаившись неподалеку, внимательно слушала разговор директрисы. Вчера ей был еще один знак: мама нашла у нее в комнате бутылку виски, и последовал серьезный разговор. А теперь, услышав, как директриса упомянула по телефону о виски, Маша поняла – в этот раз ее помощь требуется Алле Сергеевне.

Наконец муж высказал Алле все, что о ней думал, и бросил трубку. Алла стояла посреди пустынного коридора, готовая заплакать. И тут из-за угла вышла Маша.

– Что-то случилось? – кротко спросила она.

– Ничего, Маша, – грустно ответила директриса. – Иди в класс, звонок прозвенел пять минут назад.

Маша не нашлась что сказать и нехотя пошла на урок. А мобильник директрисы снова ожил – на сей раз это была эсэмэска. «Мне очень плохо, помоги, пожалуйста. Давай встретимся». И значилось имя отправителя – Оскар.

Директриса призадумалась. Откуда в ее телефоне его данные, спрашивается? Но как она ни напрягала память, ничего так и не вспомнила. Недоумевая, Алла согласилась встретиться.

***

После занятий Гоша сидел в кафе с Антоном. Старший брат был задумчивым и грустным, молча слушал веселые Гошины рассказы о школьной жизни. Гоша отметил, что за последнее время Антон сильно изменился. Когда-то он был уверен в своих идеях, целенаправлен и тверд, а теперь в нем словно что-то сломалось. Не так давно Гоша просил у него совета: он совершенно запутался в своих чувствах: встречался с Зоей, но в то же время грустил о Кате. А теперь они с Катей уже не дулись друг на друга, а вполне по-дружески общались, и он просто не знал, как быть с Зоей. Она была хорошей девчонкой, умной и заботливой, и обижать ее ужасно не хотелось. Но Катя… Теперь Гоша понимал, что не сможет без нее жить. Тогда и спросил совета у брата. И Антон ответил, что человек слаб духом и должен следовать своим желаниям. «И если хочется быть с Катей – то и будь с ней», – сказал он. Гоша никак не мог понять такой логики у будущего монаха…

А сейчас Антон молча слушал его рассказы, кивал, но как-то невпопад.

– А если я съем булочку у послушника, это не будет считаться грехом? – спросил Гоша.

Антон снова кивнул, явно не вникая в суть вопроса.

– Ты очень интересный собеседник! – вспылил Гоша. – Как бы не уснуть!

– Прости, Гоша… Боюсь, я действительно некрасиво себя веду.

– У тебя какие-то проблемы?

– Гоша, – во взгляде Антона сквозила боль. – Господь приготовил для меня серьезное испытание. И я не уверен, что смогу пройти его.

– По правде сказать, я ничего не понял. Но если понадобится моя помощь – я всегда типа рядом…

– Спасибо тебе, Гоша, – брат благодарно взял его за руку и встал. – Мне нужна твоя поддержка. Мне пора идти – спасибо за все.

– Да я вроде ничего и не сделал, – пожал плечами Гоша и бросил взгляд на Катю, которая работала за стойкой. Антон заметил этот взгляд и добавил на прощание:

– Может, не мое это дело, но любовь нужно хранить. Высокое светлое чувство встречается так редко.

Антон ушел, а Гоша постоял немного в нерешительности – и подошел к Кате.

– Еще булочку? – спросила она.

– Ты во сколько сегодня заканчиваешь?

– Сейчас. У меня дневная смена.

– Тогда, может, посидим, чаю попьем? – набрался смелости Гоша.

Всего секунду Катя думала, а потом заулыбалась:

– Хорошо. Но за чай платишь ты!

Гоша почувствовал, как у него в душе расцвел райский сад.

***

Вечером Маша снова была у Дэна и снова пыталась раскрыть ему свою тайну. Но ничего не получилось – едва она затрагивала эту тему, как Дэн словно нарочно сводил разговор то к шуткам, то к поэзии, а чаще всего – к поцелуям. Так Маша и ушла, ничего ему не рассказав.

Дэн проводил ее до двери. Когда он вернулся в гостиную, то обнаружил там дожидавшегося его Яна. Собственно, Дэн догадывался, зачем он явился, и не ошибся. Уже не первый раз Машин наставник являлся к нему с такими разговорами.

– Ты долго будешь обманывать Машу? – строго спросил Ян.

Дэн с чувством достоинства скрестил руки на груди:

– Те чувства, что я испытываю к Маше, – искренние.

Ян знал, что это правда, и сопереживал Дэну тоже вполне искренне. Но к чему такая любовь может привести, он убедился на собственном горьком опыте.

– Ты думаешь, что любовь станет твоим спасением, Дэн? Это чувство погубит тебя. Как и Марго…

Тут Дэн удивился:

– При чем здесь Марго?

– Несколько веков назад я любил Марго. И эта любовь уничтожила ее… уничтожила нас.

– Хороший трюк! – съязвил Дэн. – Выдумываешь сказки, чтобы я оставил Машу…

Но Ян оставался спокоен:

– Марго тоже была Ангелом… Посланником.

Дэн сначала не поверил. Он смутно помнил, что Марго что-то такое говорила, но не придал значения ее словам, да и не слишком ей верил.

– Когда это было?

– Триста лет назад. Я следовал за ней так же, как за Машей. Тогда Марго еще не догадывалась, что ее ждет…

Ян подошел ближе, положил ему руку на плечо, и перед мысленным взором Дэна поплыли картины прошлого. Он увидел юную, еще по-детски беззаботную Марго, идущую по каменной дорожке залитого солнцем летнего сада. Вот она остановилась, внимательно посмотрела в сторону, словно заметив кого-то…

– Когда Марго узнала о своем предназначении, она вкладывала всю душу в каждую новую миссию. Вскоре на ее счету было много спасенных душ…

Перед глазами Дэна встала новая картина: Марго, все такая же юная, но уже не по-детски серьезная, поднимает от Книги ясные, добрые глаза, и Ян улыбается ей в ответ.

– Марго была талантлива. Она всегда понимала, что от нее требуется, но главное – она понимала меня с полуслова. Угадывала мои мысли… И я понял, что люблю ее.

Дэн увидел внутренним взором, как Марго, кокетливо улыбаясь, через плечо поглядывает на Яна. А тот стоял в сторонке и не сводил с нее влюбленных глаз. Вот она подошла к нему, положила руки на плечи, посмотрела с нежностью и тревогой…

– Люблю всем сердцем, – продолжал Ян, задумчиво глядя в окно и уже, казалось, позабыв про Дэна, предаваясь только своим воспоминаниям. – Она испытывала ко мне то же самое. Времена менялись вокруг нас, а мы продолжали любить друг друга. Мы никого не замечали и жили для себя. Мы ничему не придавали значения… никому. И это было нашей ошибкой. Мы не отвечали на послания Книги…

Дэн увидел Марго и Яна, страстно целующихся в пышной старинной спальне, и Книгу, страницы которой листались, как от дуновения ветра, и вдруг вспыхнули ярким пламенем и быстро сгорели дотла.

– Я не знаю, сколько человеческих душ мы потеряли. Сколько людей умерло из-за нас…

Ян замолчал.

– Зачем ты мне рассказываешь это?

– Когда Марго узнала о Маше, она стала одержима местью.

– За что же ей мстить-то? – не понял Дэн.

– За меня.

– Но ты же любил ее…

– Я не должен был этого делать. Своей любовью я погубил ее душу…

И снова Дэн увидел картину. Ян в небрежно расстегнутой рубашке стоял посреди той же спальни и что-то жестко говорил Марго. Она в слезах бросилась к нему, схватила за руки, но он оттолкнул ее.

– С тех пор в ее душе есть место только для обиды, ненависти и мести. Она копила злобу до тех пор, пока не появилась девочка с черным сердцем – Агнесса.

Детская ладошка погладила плачущую Марго по голове, убрала волосы с ее лица. И они ушли вместе – Марго и Агнесса, бросившая на Яна победоносный взгляд…

– Я никогда не оставлю Машу! – горячо воскликнул Дэн.

– От тебя только этого и ждут. Так ты доведешь их план до конца.

– Я не один из них! – с вызовом бросил Дэн.

– Ты предал их, чтобы помочь Маше. Они будут мстить. Они придут за тобой, Дэн.

– Думаешь, убьют?

– Есть вещи хуже смерти, – мрачно ответил Ян.

Аллея парка была пустынна. Уже почти растаял снег, ярко светило солнышко, ранняя весна вступала в свои права. Именно здесь Феликс предложил Алле встретиться. Вопреки своему жалостливому сообщению, явившийся на встречу «Оскар» был вполне здоров и жизнерадостен. Весело чмокнув Аллу в щечку, он предложил ей прогуляться, и они под руку пошли по аллее, туда, где парк заканчивался и крутой склон спускался вниз.

– Я как услышал твой рассказ, то сразу подумал: все, с тебя хватит, Оскар, больше ни капли в рот!

– Ты молодец, – похлопала Алла его по плечу.

– Никакой я не молодец. Я уже выпил с утра! – Он забежал вперед и стал перед ней, глядя с наигранной грустью: – Скажи, Алла, ты бы хотела снова начать пить?

– Ты шутишь?!

– Нет, мне нужна помощь, Алла, – воскликнул он с театральной скорбью. – Помоги мне… распить этот великолепный виски!

И Феликс выхватил из кармана пальто бутылку, распечатал ее и протянул Алле. Она возмутилась:

– Ты зачем меня позвал, Оскар?!

– Да ты зану-у-уда! – протянул он. – Давай веселиться! Алка-Алка-Алкашня!

Он отпил из горлышка и стал настойчиво предлагать Алле сделать то же самое. Она оттолкнула его и хотела уйти, но Феликс живо догнал ее и притянул к себе за талию.

– Убери руки, придурок!

Феликс снова отхлебнул из бутылки и сказал пьяным голосом:

– Привыкла ругаться с мужем, теперь и меня обижаешь!

– Откуда ты…

– Знаю про мужа? – пьяно осклабился Феликс. – А я и про Китай знаю! Тебе там понравится. Можешь перейти с виски на анисовую водку…

– Так это все ты! – догадалась Алла.

Пьяный «Оскар» снова принялся уговаривать ее выпить, а потом вдруг крепко обнял и прижал к себе. Алла попыталась вырваться, но он был сильнее. И тогда она со всей силы оттолкнула от себя пьяного наглеца. Он сразу выпустил ее, сделал несколько шагов назад и кубарем покатился вниз по крутому склону.

Алла в ужасе подбежала к краю, глядя, как тело Феликса, такое маленькое сверху, рухнуло к подножию холма и осталось лежать неподвижно…

В это самое время Маша лежала у себя на диване и читала учебник. Заметив, как по обложке Книги, лежавшей на тумбочке, пошло золотое сияние, Маша схватила ее, но не успела открыть. Из Книги прямо на диван тоненькой струйкой потекла жидкость, запах которой не вызывал сомнений.

– Фу, спиртяга! – поморщилась Маша, убрала Книгу подальше от дивана и раскрыла. На странице была нарисована машина «Скорой помощи» с мигающими маячками.

– Алла…

Маша вскочила, прижала Книгу к себе, сосредоточилась… И в следующий момент оказалась у склона холма недалеко от парка. Девушка оглянулась – неподалеку от нее стояла «Скорая помощь», врач заполнял какие-то бумаги, а рядом, на носилках, лежало накрытое простыней бездыханное тело. Маша заметила торчавшие из-под простыни ноги в брюках и безусловно мужских ботинках.

Значит, это не Алла. Но где же она?

Маша долго бегала по парку, искала и звала директрису, да так и не нашла. Алла Сергеевна, хоть и вызвала «Скорую», но показаться не рискнула. А когда увидела сверху, как тело накрыли простыней, поспешила сбежать с места преступления.

В этот вечер Алла впервые за семь лет напилась.

***

То, чего за полтора года не удалось безутешным родителям, Кира сделала играючи. Еще зимой, когда увидела на столе у Авериных фотографию Ромки, она без труда нашла его.

Роман Аверин, безбашенный музыкант, поначалу вместе с группой кочевал с гастролями по всей стране, от Питера до Владивостока. Когда у него были деньги, швырял ими направо и налево, когда их не было – влезал в большие долги. Пока группа выступала вместе, то имела неизменный успех, и деньжата у музыкантов водились. Но однажды Роман решил сделать сольную карьеру и отделился от группы. И с тех пор удача покинула его. Карьера не задалась, денег не стало, в долг давать больше никто не хотел. И вот тогда он встретил некую Киру, которая предложила помочь ему с заработком. Девица познакомила Романа с крутым «авторитетом», которому требовался человек, чтобы перегонять дорогие машины из Питера в Москву. Деньги он за это обещал хорошие, и Ромка согласился.

Поначалу у него все получалось. Но однажды случилось несчастье. Машина, предназначенная для перегона, которую он припарковал у обочины, нашлась совсем в другом месте, разбитая всмятку и со следами крови внутри. Люди «авторитета» нашли Ромку быстро. Его избили до полусмерти и велели в течение считаных дней вернуть стоимость автомобиля.

Роман был в отчаянии. Таких денег у него, конечно же, не было. И тогда снова появилась Кира. Она предложила Роме уже не работу, а сделку. Обещала не только вернуть долг, но и устроить его будущее, сделать его знаменитым певцом, обеспечить мировую славу и богатство. Но для этого нужно было выполнить некое ее требование.

Понимая, что терять ему уже нечего, Рома согласился, и тогда Кира для чего-то порезала ему ладонь и приложила к своей. Рома тогда не сразу догадался, с какими силами имеет дело. Он понял это, когда Кира вместе с Феликсом привели его на подземную парковку и велели убить человека. Человек этот сидел связанный, с мешком на голове, а когда мешок сдернули, оказалось, что это тот самый «авторитет», которому Рома был должен.

Это бы решило все его проблемы. Рома не сомневался, что, выполни он приказ Киры, получил бы деньги и славу. Он очень хотел это сделать… но так и не смог выстрелить в человека.

И тогда Кира устроила дуэль. «Авторитет» был развязан, и ему тоже дали пистолет, который он разрядил в Ромку, не колеблясь ни секунды.

Почти месяц Рома провел в коме. Ему требовалась дорогостоящая операция, но платить за нее было некому – неизвестного пациента, найденного без документов, никто не навещал.

И вдруг однажды в больницу явилась некая блондинка, назвалась сестрой больного и оплатила все расходы…

Ромка очнулся в больничной палате, с удивлением пытаясь что-то понять.

– Как… что я здесь делаю? – спросил он врача, когда тот вошел в палату.

– Вы вернулись к жизни! Мы ожидали худшего, но ваше желание жить просто поразило нас. Право, вам повезло с родственниками.

– С родственниками? – ошеломленно спросил Рома, быстро вспоминая, как ушел из семьи давным-давно. Неужели они его нашли?

– Конечно. Они нашли лучшего хирурга, сделали так, чтоб за вами следили врачи двадцать четыре часа в сутки… Нет-нет, не нервничайте. Сейчас позову вашу сестру, это должно вас успокоить, – сказал врач и вышел.

Рома с надеждой посмотрел на дверь. Сестра! Наверное, Машка уже совсем взрослая, может, уже замуж собирается…

– Привет, братик!

Рома ахнул. Перед ним стояла Кира.

***

Антон рубил дрова на заднем дворе монастыря. Присутствие Марго он почувствовал безошибочно. С той роковой ночи она приходила, когда хотела, ее не удерживали ни стены, ни засовы. Как же он ошибался! Это не несчастная, одержимая демонами грешница, эта женщина сама демон!

Слишком поздно он это понял. А она вновь была здесь и томно улыбалась.

– Что я должен сделать, чтоб ты оставила меня в покое?!

– Я люблю тебя бескорыстно, Антоша. Хочешь, я покажу тебе настоящий рай? – Марго положила ему руки на плечи.

– Ты – зло, – прошептал он, оттолкнув ее и с силой взяв топор. – Я буду с тобой бороться!

– А я помогу тебе искоренить зло, – улыбнулась Марго и положила голову на чурбак, как на плаху, только лицом вверх. – Давай, ты можешь покончить со мной раз и навсегда.

Антон занес было топор, но не смог ударить. Она была такой живой и такой обольстительной, что он не утерпел и принялся целовать ее. В последнее время такое случалось нередко.

– Ты – мой и должен выполнить все, что я тебе скажу, – сказала она. – И по дороге в ад захвати Катю.

Внезапно Марго вскочила, отбросив опешившего Антона, схватила его топор, замахнулась…

– Марго, ты не сделаешь этого.

Демонесса обернулась – в двух шагах стоял Ян, и вид у него был самый решительный. Она бросила топор, метнулась к Яну, с силой толкнула его, а в следующий момент они оба уже стояли на дне песчаного карьера. С неба упал огненный меч и воткнулся в песок как раз между ними. Оба бросились за ним, и на этот раз Марго успела раньше.

– Марго, нет! – вырвалось у Яна. Он приготовился к обороне, но Марго, схватив меч, не сдвинулась с места. Она смотрела на Яна сначала со злобой, потом с болью, а затем занесла меч…

…И с размаху вонзила его себе в живот.

Тело и одежду Марго охватило пламя, она пронзительно закричала, а спустя несколько мгновений на том месте, где стояла демонесса, остались лишь обгоревшее пятно да почерневший меч, торчавший из земли.

***

Утром Алла проснулась от жестокого похмелья. Кое-как приведя себя в порядок, она пошла на работу, но там ее поджидал новый удар. Среди корреспонденции оказался конверт с одним-единственным словом: «Алле». Внутри она обнаружила листок бумаги, на котором в лучших традициях шантажистов были приклеены вырезанные из газет слова: «Я знаю, что ты сделала в парке. Ты за все ответишь, убийца».

Алла в панике отбросила от себя письмо. Посидела немного в состоянии прострации, а потом открыла ящик стола. Бутылка с красной ленточкой все еще лежала там. Женщина вынула кружку, налила полную и одним махом выпила.

Вечером, вернувшись домой, она первым делом увидела под входной дверью конверт со знакомой надписью «Алле». Услышав покашливание из гостиной, Алла спешно сунула конверт в сумку.

Посреди гостиной стоял уже упакованный чемодан, а Костя укладывал в сумку вещи.

– Ты куда собрался?

– На пару дней в Германию.

Алла расстроенно опустила голову. Как ей требовалась сейчас поддержка, родной человек рядом… А этот единственный человек уезжал, бросая ее наедине с ужасом.

– А ты подумай все же насчет Китая, – продолжал Костя. – Правда, я до Оскара никак дозвониться не могу, но, надеюсь, его предложение еще актуально… Постой, да от тебя разит!

Она лепетала какие-то слова оправдания, но Костя с брезгливым видом отвернулся, взял чемодан и, не говоря больше ни слова, выскочил за дверь.

Алла осталась одна. Звенящая тишина стояла в квартире, на душе было тяжело, а теперь к этому присоединился еще и страх. И тут она вспомнила о конверте.

На листке бумаги вырезанными буквами было написано: «Я знаю, где ты живешь, убийца. Ты не боишься темноты?»

Руки Аллы мелко задрожали. Она долго сидела без движения. Родная квартира теперь казалась ей чужой, страшной, враждебной.

– Алла! – раздался из угла хриплый шепот. – Алла…

Женщина вскочила, огляделась – в гостиной никого не было. Тогда она выглянула в неосвещенный коридор, и ноги ее подкосились. В самом темном углу кто-то стоял.

Она даже не успела вскрикнуть, когда Феликс – грязный, оборванный, окровавленный – вышел на свет. Алла крепко зажмурилась, чтобы прогнать наваждение, но, когда открыла глаза, он стоял на прежнем месте и виновато разводил руками.

– Что, не исчез? Нам с тобой предстоит долгий и приятный вечер вдвоем! – И Феликс захохотал злым, обидным смехом.

***

На следующий день уже с утра вся гимназия шушукалась о том, что директриса пришла на работу пьяной.

Маше с Катей об этом настучал Гоша:

– Алла пришла вообще никакая, еле на ногах держится! Сейчас с пола ключи полчаса поднимала!

– Да ладно?! – не поверила Катя.

Но в это время директриса прошла мимо них по коридору, и девчонки убедились в правоте Гошиных слов. На Алле были черные очки, но они мало что скрывали.

А у двери кабинета ее уже ждала представительница РОНО, чье выражение лица не сулило ничего доброго.

– Это просто возмутительно! – говорила она стоявшему рядом учителю.

– Я уверен, этому есть какое-то объяснение, – бормотал тот.

Почему-то никому не пришло в голову, что в компьютер директрисы мог влезть какой-нибудь школьный хулиган.

И тут Алла Сергеевна в своих черных очках подковыляла к кабинету.

– Алла, открой кабинет, пожалуйста, – сказал учитель.

– Этот, что ли? – пьяно ворочала языком директриса. – А з-зачем?

Сотрудница РОНО мигом все поняла:

– Простите, но мне придется написать докладную руководству.

Алла достала ключи, выронила их, попыталась поднять – и схватилась за стену, чтобы не упасть.

Маша, стоявшая неподалеку и не сводившая с директрисы глаз, бросилась к ней, стала трясти:

– Алла Сергеевна, вам плохо?!

Она успела поймать директрису, когда та падала в обморок.

– Помогите, Алле Сергеевне плохо! Алла Сергеевна, очнитесь!

Но директриса молчала. Она была без сознания. Ее втащили в кабинет, усадили в кресло, кое-как с помощью нашатыря привели в чувство.

– Я не могу доверить школу директору в таком состоянии, – заявила сотрудница РОНО, с брезгливостью глядя на пьяную женщину.

– Но мне уже лучше! Видимо, давление…

– И не просите. На время вашей болезни обязанности директора будет исполнять завуч, – отрезала ревизорша и вышла из кабинета. За ней ушел и учитель, и только Маша, на которую никто не обращал внимания, осталась с директрисой.

– Алла Сергеевна, позвольте мне помочь вам! Да, я простая ученица, но я знаю, что делать. Только позвольте!

Но директриса вновь поблагодарила и отказалась.

***

Гибель Марго нисколько не изменила участь Антона. Теперь он не видел ее, но продолжал слышать ее голос. Настойчивый и властный, он звучал в голове: «Убей Катю! Убей! Что же ты ждешь!» Звучал порой беспрестанно, а иногда неожиданно, в самый неподходящий момент.

Антон еле сдерживал себя, чтоб не начать биться головой о стену, не расплакаться и не выкрикнуть ничего в ответ. Впрочем, это последнее с ним несколько раз случилось, что, конечно же, удивило и испугало монастырскую братию.

Поняв – это не прекратится, Антон купил у каких-то сомнительных личностей пистолет. Просто так, на всякий случай. Мало ли…

Маша с Дэном возвращались из гимназии домой. Мысли Маши были невеселыми. С директрисой творилось что-то непонятное, но это было еще не все. Сегодня ночью к ней пришел Ян и со скорбным видом сообщил, что погибла Марго, причем по своей воле. Маша удивилась, почему же он не рад – ведь сгинуло зло?

– Зло невозможно убить, – ответил ей тогда Ян. – У зла всегда есть последователи. У Марго остались друзья на земле, и они будут мстить. Будь начеку, Маша.

И вот теперь Маша тревожилась, не находя себе места. Причем беспокоилась она почему-то не столько за себя, сколько за Дэна. Недобрые предчувствия одолевали ее, девушке казалось, что скоро, очень скоро с ним произойдет что-то ужасное, непоправимое. Ведь не зря же были в Книге те стихи!

Да что стихи, к черту эти стихи… Маша безостановочно ломала голову – что же такое может произойти, и почему именно с Дэном, когда на планете Земля живут миллиарды других людей?

У Марго остались друзья, и они будут мстить… Ладно бы ей, Маше, она как-никак представительница светлых сил. Но с какого боку тут Дэн, какое он имеет ко всему этому отношение?

Получалось, что никакого. И Маша пыталась убедить себя, что это всего лишь самовнушение и издерганные нервы. Что может грозить Дэну, кому он помешал? Маша была уверена, что никому. И вообще, для волнения не было никаких причин, кроме дурных предчувствий.

А тревога росла.

Маша шла, со скрытым отчаянием поглядывая на своего спутника. Он был спокоен, ласково улыбался ей.

Дэн, милый… Как же мне защитить тебя от беды? Как узнать, что тебе грозит? Как предугадать, за каким углом тебя подстерегает опасность?

– Дэн, – заговорила она робко. – Можно тебя кое о чем спросить?

– Нет, нельзя, – засмеялся он. – Иди молчи.

– Ты больше ни с кем из ребят не ссорился? Тебе никто не угрожает?

– Дай-ка подумать… Трудовик и физрук не в счет, поэтому нет. А почему ты спрашиваешь?

– У меня не очень хорошее предчувствие.

Дэн напрягся, посмотрел в упор:

– Когда ты в последний раз так говорила, в меня стрелял Егор. Ты что-то знаешь?

– Нет, – качнула головой Маша. – Просто будь осторожен. Обещаешь мне?

– Обещаю. – И он крепко прижал ее к себе.

Они подошли к кафе, и Маша решила войти.

– Зайдешь со мной?

Дэн хотел было зайти. Но вдруг он увидел, как из-за угла следующего дома выглянула Агнесса. Выглянула, посмотрела на него выразительно, кивнула и снова скрылась.

И Дэн покачал головой:

– Нет, увидимся завтра, Машунь.

Девушка обняла его за плечи, долгим взглядом посмотрела в глаза.

Дэн, милый… Что бы ни грозило тебе, я всегда буду с тобой! Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, я никогда тебя не брошу!..

Дэну не понадобилось никаких слов, чтобы понять ее чувства и ее тревогу. Еще раз заверив Машу, что будет предельно осторожен, он тепло улыбнулся ей и махнул рукой на прощание.

Немного успокоившись, Маша вошла в кафе одна.

А Дэн вернулся домой. Ему, в отличие от самой Маши, была известна причина ее тревоги. Угроза Киры, затем предупреждение Яна, теперь вот у Маши дурные предчувствия…

И эти предчувствия были интуицией Ангела, а не бредом глупой истерички. А потому пугали больше всего.

Он поступил наперекор демонам, и теперь можно было не сомневаться, что они захотят отомстить. Обязательно. Вопрос лишь – когда и как?

Раздумывая, Дэн снял куртку и побрел в гостиную.

И вздрогнул: на диване сидела Агнесса.

– Почему ты пугаешься, Дэн? Я что, такая страшная? – с невинным видом спросила она.

– Чем обязан?

– Хочу пригласить тебя в гости сегодня ночью. Проводить Марго в последний путь, как она заслуживает. Вино, веселье, искушения.

Дэн смотрел на нее с ошалелым видом:

– Как… в последний путь?

– Ты совсем не интересуешься новостями своей семьи, Дэн, – своим обычным мрачным тоном ответила Агнесса. – Марго вернулась в ад. Ты не можешь не прийти. Марго не простила бы тебе отсутствия.

Маша, войдя в кафе, увидела Катю и сидевшего рядом за стойкой Антона. Когда Маша подошла, он положил на стойку купюру и вышел.

– Кто это? – Маша проводила его подозрительным взглядом.

– Брат Гоши, поболтать зашел.

И вдруг Книга в сумке у Маши отчаянно завибрировала. Маша вынула ее, и оттуда сразу же, звякнув об стойку, выпала опасная бритва.

– Зачем тебе бритва? – удивилась Катя. – У тебя щетина каждый день?

Маша не отвечала, напряженно глядя на бритву, которой у нее в сумочке быть никак не могло. Снова знак? И тут Машу осенило:

– Алла Сергеевна!

И она бросилась к выходу. Катя горестно посмотрела ей вслед:

– Маша и ее логические выводы.

В гимназии директрисы не оказалось. Никто не знал, где она, мобильный телефон находился вне зоны доступа, на домашнем работал автоответчик. В Книге Маша обнаружила нарисованный детской рукой домик.

– Дом… она дома!

Пьяная Алла сидела на полу в гостиной, и рядом валялось уже несколько пустых бутылок. Она прижимала к груди детскую распашонку и плакала горькими слезами. Феликс – грязный и в крови – рядом копался в коробке с детскими вещами, которая семь лет простояла у Аллы на антресолях. Он надел на пальцы пинетки:

– А вот смотри, какие ми-ми-ми!

Алла осушила еще стакан и снова заплакала.

– Когда ты придешь ко мне, Алла? – Феликс припомнил о своей роли призрака. – Мне здесь так холодно одному!

Он взял ее голову в руки, гипнотизирующе заглянул в осоловелые глаза:

– Легкое и беззаботное избавление от всех страданий… Смерть философов.

Глаза Феликса вспыхнули зеленым светом, а затем налились чернотой. Алла окончательно потеряла сознание.

– Алла Сергеевна!

Маша поморщилась от тяжелого алкогольного духа, стоявшего в квартире директрисы. Повсюду были разбросаны вещи, на столе и вокруг него валялись пустые бутылки и стаканы. Вдруг на домашнем телефоне Аллы заработал автоответчик:

– Дорогая, ты куда пропала? Я звонил в головной офис, никто не знает этого проходимца Оскара. Меня надули! Я еду домой.

– Алла Сергеевна! – повторила Маша, осторожно ступая по гостиной и оглядываясь. – Это Маша Аверина, у вас входная дверь была открыта…

Директрисы нигде не было видно, стояла тишина, нарушаемая лишь шумом воды из ванной. Обругав себя за недогадливость, Маша направилась туда.

Алла прямо в одежде лежала в ванне, и вода была красной от крови. На обоих запястьях багровели страшные порезы.

В первый момент Маша вскрикнула, потом торопливо закрыла краны, перевязала руки женщины поясами от висевших на крючке халатов. Но сколько она ни тормошила Аллу, та оставалась неподвижной.

– Алла Сергеевна, очнитесь! Ну пожалуйста!

Ян возник рядом, как всегда неожиданно:

– Она еще жива, но у тебя мало времени.

– Что я должна сделать?

– Есть только один способ ее спасти, – ответил Ян. – Ты должна войти в ее тело.

– Но я же умру? – растерялась Маша.

– Ты должна бороться и победить смерть. Если не справишься – умрете вы обе.

Времени на раздумья не было. Маша села рядом с ванной, сделала глубокий вдох, закрыла глаза, сконцентрировалась. Внезапная вспышка белого света… какой-то тоннель… резкая боль в руках…

Очнуться. Прийти в себя во что бы то ни стало. Прийти в себя…

Тело Маши на полу безвольно обмякло. Женщина в ванне шевельнулась, замотала головой, словно пытаясь пробудиться от кошмарного сна.

Ну же, еще немного! Ты хочешь жить, хочешь!

Алла резко села в ванне и открыла глаза. Посмотрела на свои руки, перевязанные поясами, шатаясь, встала, выбралась на пол. Тяжело дыша, она огляделась по сторонам, заметила на краю раковины недопитую бутылку виски, схватила ее и грохнула о стену.

– Алла! – раздался из прихожей голос Константина.

Женщина села на край ванны и бессильно заплакала.

– Алла! – муж вбежал в ванную. – Господи, что же ты наделала! Прости меня! Прости, что оставил тебя одну!

Он целовал ее, причитал, в конце концов взял на руки и унес из ванной.

Измученная, выбившаяся из сил Маша, тяжело прислонившись к противоположной стене, устало улыбнулась.

***

Тем же вечером Маша пришла в гимназию.

Было уже очень поздно. Шаги гулко отдавались в пустом полутемном коридоре, и эти непривычные темнота и безлюдье знакомого места невольно пугали. Путь ее лежал в библиотеку, к заснеженной аллее. Маша шла на встречу с призраком…

Внезапно зазвонивший в этой гулкой тишине мобильник заставил девушку вздрогнуть. Звонил Дэн.

– Маша, ты где?

– Дома, конечно, – она попыталась придать голосу шутливый тон. – Не в школе же! А что случилось?

Но голос Дэна был серьезен:

– Я хотел сказать тебе… Помнишь, как в стихах: «Любви негаснущее пламя, оно навеки между нами…» Мы должны быть вместе, что бы ни случилось.

Маша остановилась у дверей библиотеки. Этот серьезный, с тревожными нотками тон ее испугал:

– А почему ты говоришь об этом именно сейчас? Что-то должно случиться?

Дэн прибавил голосу непринужденности:

– Просто соскучился. Ничего не случится, не волнуйся. Увидимся завтра.

И, повесив трубку, пробормотал:

– Надеюсь…

В том, что они увидятся завтра или еще когда-либо, Дэн был совсем не уверен. Сейчас ему предстояло идти на проводы Марго. Что затеяли демоны, хотелось бы знать?

Но что бы там ни случилось, даже если его ждала смерть, Дэну было бы несказанно легче от осознания того, что Маша его любит, и ждет, и примет любым, если ему посчастливится оттуда выбраться…

А Маша, спокойно повесив трубку, вошла в библиотеку. Вот и знакомое черно-белое изображение аллеи на стене. Маша сделала шаг поближе, и вдруг изображение задвигалось, поплыло перед глазами, и это была уже не картинка, а самая настоящая заснеженная аллея, а Маша стояла на ее обледенелой дорожке.

Шаг. Другой. Маша решительно пошла вперед, напряженно вглядываясь между высокими, темными елями. Было морозно и свежо, пахло хвоей, ледок хрустел под ногами. Маша пришла сюда с конкретной целью, но когда увидела стоящую между деревьями Лизу – смертельно бледную, в длинном белом одеянии, – то вздрогнула и попятилась.

– Лиза…

Призрак сделал шаг вперед, и Маша с трудом удержалась, чтобы не дать деру.

– Где мы? – напряженно спросила она.

– Отсюда я могу наблюдать за вами, – ответила Лиза. – И мое сердце разрывается каждый раз, когда ты целуешь Дэна. Я страдаю из-за тебя, Маша.

Маша опешила. Неужели душа Лизы не может упокоиться из-за ревности?

– Я не думала, что мы делаем тебе больно.

– Маша, я должна тебя предупредить: Дэн обманывает тебя. Он хочет, чтобы ты пала.

– Ты – не Лиза… – неуверенно прошептала Маша. – Я не верю тебе!

– Дэн – демон. Его главная цель – твоя душа.

– Я не знаю, кто ты, но у тебя не получится меня запутать! – воскликнула Маша и развернулась, чтобы уйти. Но Лиза все равно была рядом:

– Дэн стал таким после смерти матери. С тех пор в его душе только зло.

– Если это так, почему ты не сказала мне об этом раньше?

Но Лиза не слушала:

– Беги от него, Маша! Советую тебе как другу. Только теперь я понимаю, кем ты была для меня.

И тут из-за деревьев раздался громкий треск ломающихся веток, взлетела стая перепуганных птиц. На лице Лизы отразился ужас:

– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!

Маша попыталась разглядеть, что там происходит, но ничего не увидела. А в следующий момент поняла, что Лизы рядом нет.

– Лиза, Лиза, где ты?! – Она побежала по аллее, споткнулась о корень и упала. Упала на пол школьной библиотеки.

Оглянулась – за ее спиной была просто картинка на стене.

***

– Наконец-то ты пришел. Правда, тебе остались только кости.

Дэн стоял среди гостиной. Агнесса, Кира и Феликс сидели за праздничным столом, на котором от еды уже действительно мало что осталось. Они веселились, но Дэну было совсем не до смеха.

– Это действительно поминки Марго?

– Поминки? – непонимающе переспросил Феликс. – Ах да, Марго, я и забыл… Конечно же!

Демоны засмеялись.

– Давайте выпьем за бессмертие Дэна! – подняла бокал Агнесса.

– Теперь ты станешь одним из нас, – добавила Кира.

– Вы шутите? – У Дэна потемнело в глазах от страха. Он понял, в какую ловушку его заманили. Понял и то, что спасения не было.

Да, они шутили. Иронизировали, зубоскалили, прикалывались, поднимали тосты. А потом Кира встала и сказала:

– Теперь тебе осталось сделать только последний шаг на пути к бессмертию…

Дэн и не заметил, как она оказалась у него за спиной. Как вынула из своего кулона ритуальный кинжал с кривым лезвием.

– Победить смерть! – с этими словами Кира вонзила кинжал прямо в сердце Дэна. Удар был точным – Дэн не успел даже осознать, что произошло, рухнув замертво у ног торжествующей демонессы.

Глубокой ночью Феликс и Кира закопали его голым в глубокой могиле посреди леса.

Агнесса, сидя в гостиной у камина, перевернула песочные часы:

– Время пошло.

Вернулся Дэн через двое суток. Утром Кира обнаружила его под дверью – скорчившегося от холода, перепачканного землей, жалкого.

– Замерз, бедненький? – она сочувственно погладила его по плечу. – Хоть ты и голенький, но теперь ты один из нас. Добро пожаловать в Вечность!

Его подняли, завернули в плед, усадили греться перед камином.

– Поздравляю тебя, Дэн, – Агнесса уселась напротив. – Мы не думали, что у тебя хватит сил на это.

– Вы надеялись, что я останусь лежать в этой яме, – ответил Дэн, глядя на затянувшийся шрам напротив сердца.

– Теперь ты бессмертен, как и мы.

Это у Дэна в голове никак не укладывалось. Прежде для него понятия смерти и бессмертия мало чем отличались. Потому что все эти бессмертные создания – хоть ангелы, хоть демоны – были существами инфернальными, потусторонними, посланниками иного мира, но никак не живыми людьми.

– Я не такой, как вы, – прислушиваясь к собственным ощущениям, заговорил он. – Я чувствую, думаю… я люблю, как прежде. Я не принадлежу вам!

– Почему тогда ты приполз к нам, а не к своей ангельской девочке? – осведомилась Кира.

Дэну припомнилось, как он, умирая от холода, какое-то время думал, куда же ему, в самом деле, пойти. От родной квартиры ключей при себе не было, а перед Машиной семьей предстать в таком виде он постыдился…

– Потому что теперь он принадлежит нам, – ответила Агнесса. – Теперь ты – зло, Дэн, и не можешь любить Ангела. Ты бессмертен, и теперь вы с Машей неравны.

Дэн с ужасом осознавал правоту ее слов.

Глава 3

Во мраке безысходности

Тем же утром Машу разбудил звенящий радостью голос отца:

– Маша! Машенька, вставай! Тебя ждет сюрприз!

Не проснувшись толком, Маша вышла в гостиную, и тут сон слетел с нее мигом. Посреди комнаты стоял Ромка! Живой и настоящий! Из своей спальни вылетел Сашка и повис у него на шее. Мама рядом утирала счастливые слезы.

– Ну, привет, сестренка, – Ромка повернулся к Маше, и она, не помня себя от радости, заключила его в объятия.

– Простите, что не предупредил вас, – Рома улыбнулся. – Сутки провел в самолетах, замотался…

– Меня бы хватил удар, если бы я услышала твой голос, – призналась Елена. – А потом второй, пока ждала бы тебя.

– А откуда такая шрамина на щеке? – пристал Сашка.

– Так вы хотите знать правду? Их было пятеро, и все вооружены! – старший брат сделал страшные глаза. – А потом я проснулся и шмякнулся щекой об угол стола.

Все засмеялись.

– Полиция не могла тебя найти, – сказала мама.

– У меня был фальшивый паспорт. Я хотел начать жизнь с чистого листа…

Он много чего о себе рассказал. Что прежде был музыкантом, затем стал бизнесменом, долгое время жил во Владивостоке и заработал кучу денег. Все, как велела Кира, когда заставила его вернуться в родительский дом. Он не хотел с ней связываться, даже пытался сбежать из больницы, но Кира моментально выследила его, словно читая мысли. Она требовала от него невозможного, требовала ужасного… И Рома уже крепко сомневался, что имеет дело с обычным человеком. Кира скорее казалась ему демоном из ада – неумолимым и беспощадным.

– Денег, значит, куча, а подарков не привез? – иронично спросил Сашка.

– Просто в аэропорту потеряли мой чемодан, а там было полно подарков, – Рома ласково потрепал брата по волосам.

Все сделали вид, что поверили. Разговоров хватило еще надолго, пока мама не погнала Сашку с Машей в гимназию.

Пока Сашка собирал учебники, Рома стоял в его комнате и разглядывал плакат группы «Утопия», висевший там еще до его исчезновения. Только теперь плакат был порван и склеен скотчем.

– Сам порвался, прикинь, – виновато сказал Сашка. – Надо было гвоздями прибить. А у тебя здесь будет концерт?

При мысли о концерте у Ромы на душе стало грустно, но он сделал непринужденный вид.

– Да, надо бы зажечь с ребятами… Так, чтобы стекла из окон повылетали!

У Сашки загорелись глаза:

– Ты мог бы меня научить, и мы бы зажигали вместе!

Рома подошел к брату, взял его за ладони.

– У тебя руки гитариста. Весь в меня! Да, а как Машка? Ты знаешь ее парня?

– Вроде хороший. Не наркот, не алкоголик, – пожал плечами Сашка. – Слушай, а ты?.. Можешь не отвечать, если…

– Нет, – искренне ответил Рома. – Я давно завязал и с алкоголем, и с наркотиками.

– Машка тоже не алкоголик, – засмеялся Сашка. – Правда, в последнее время я в этом сомневаюсь. Она стала такая нереально странная!

Маша в это время сидела в своей комнате над раскрытой Книгой. Там были нарисованы кресты – много разнообразных крестиков – и никаких более подсказок.

– Сколько у меня эта Книга – до сих пор не пойму, чего она от меня хочет!

– Твое обучение подходит к концу, и ты должна уже читать Книгу без проблем, – ответил Ян, сидящий в кресле за ее спиной. – Знаки говорят о душе, нуждающейся в помощи, но ты все время думаешь только о Дэне.

– Скажи, – повернулась к нему Маша, – Лиза говорила правду? Дэн… демон?

– Иногда ангелов называют демонами, – обтекаемо ответил Ян.

– Он Ангел, как и я? – изумленно воскликнула Маша.

– Ты должна сама найти ответ. Когда ты поймешь истину, то станешь настоящим Ангелом.

– Я знаю, что это было! – твердо ответила Маша. – Кто-то хочет запутать меня! Убедить, что Дэн – демон, чтобы мы не были вместе! На самом деле никакой Лизы не было, это обман!

– Ты с кем тут разговариваешь? – В комнату заглянул Рома. Маша повернула голову – Ян, конечно, мигом исчез.

В гимназии Маша решила снова поговорить с Дэном, но в этот раз он был каким-то странным, отрешенным, отвечал односложно и, казалось, избегал ее. Когда же девушка напрямую сказала, что является Ангелом, он иронично похвалил ее за скромность. На том разговор и закончился.

***

Конечно же, Маша с Сашей были рады возвращению старшего брата. Но вот Елена после утреннего разговора порядком встревожилась. Почему Рома жил по фальшивому паспорту? Почему назвался богатым, а у самого даже чемодана с собой не было? Все это выглядело очень подозрительно и попахивало криминалом. Хорошо еще, если он просто вернулся к ним от безденежья, а если у него планы похуже?

Именно это Вадим с Еленой обсуждали на кухне, когда дети ушли на занятия, а Рома лег отдыхать и, как они думали, ничего не слышал.

– Давай просто радоваться, что сын снова с нами, – в конце концов сказал Вадим. – Мы ведь так долго этого ждали!

Не успела жена ничего ответить, как Рома возник в дверном проеме:

– Пойду погуляю.

– Давай, сынок, – Вадим потянулся за бумажником. – Деньги нужны?

– Ну папа! – обиделся Рома и ушел.

На самом деле деньги ему были нужны, и даже очень. Он не мог бесконечно обманывать родителей, добрые чувства к которым вспыхнули теперь с новой силой. Да и сидеть у них на шее ему тоже претило. Поэтому он нашел телефонный номер старого друга Федора, с которым вместе играли в «Утопии» и которому Рома когда-то отдал на хранение свою гитару. Гитара была дорогой и навороченной, поэтому денег от ее продажи хватило бы на какое-то время.

Федор без особого энтузиазма согласился с ним встретиться в кафе. Отправляясь на эту встречу, Роман нацепил фиксатор для шеи, которым после падения с лошади первое время пользовался Сашка.

Как оказалось, старый друг теперь работал в аптеке, принадлежавшей его отцу, и зарабатывал, по его словам, немного.

– Хотел спросить: а где моя гитара? – заговорил Рома. – Мне сейчас срочно нужны деньги… на поддержание здоровья. – Он дотронулся до фиксатора на шее.

Федор несколько наигранно удивился:

– Друг… Я не думал, что ты вернешься… Признаюсь, я продал ее.

Рома был поражен. Он мало кому из своих былых коллег доверял, но в Федоре до сих пор был уверен.

– И? – он повысил тон. – Посмотри на меня. Мне нужны деньги, брат.

У Федора забегали глаза:

– Я выручил за нее совсем немного…

Под грозным взглядом Ромы он стушевался, вынул из кармана тысячную купюру и положил на стол.

– И это все?!

– Прости, но ты же знаешь… – развел руками Федор.

Не дослушав, Рома вскочил и пошел к выходу, не забыв забрать со стола купюру. Вот он, единственный друг, на которого можно было надеяться…

Парень вышел на улицу и стал снимать фиксатор с шеи.

– Ну ты и слабак! – перед ним неожиданно возникла Кира. Рома вздрогнул. Ему теперь казалось, что эта демоническая особа преследует его всегда и везде, видит каждое его движение. Он не мог ей противиться, ибо знал, что за этим последует. И теперь боялся – боялся ее новых приказов.

Примечание

1

Эмма Уилкокс «Ангел или демон», лит. перевод Е. Орлова.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.