Кардиодыхание: исцеление сердца

Светлана Никандрова

Кардиодыхание. Исцеление сердца

Предисловие. От автора

Говорят, что в судьбе каждого человека все уже предначертано. Много лет я пыталась понять, так ли это или что-то можно изменить? И вот теперь пришло время, когда я могу рассказать о себе, о своем жизненном пути, о поисках себя и своего места в жизни. Возможно, мой в чем-то типичный, но в остальном уникальный опыт окажется полезен и для читателей.

С детства меня не покидало чувство своей незначительности, или, точнее, невыразимости. Это было глубокое внутреннее ощущение двойственности существования, как будто во мне жили два человека. Один – необыкновенно чувствительный, талантливый, любящий (этот список можно продолжить). Другой – вечно виноватый, какой-то «греховный», уязвимый, обидчивый и т. д. Когда я оглядывалась на других людей, мне казалось, что их жизнь совсем иная, чем моя: она интереснее, полнее, талантливее, богаче на события, как бывает в книгах или в кино. А что у меня происходит такого хорошего, на чем можно остановить свое внимание? Чего ни коснись – все плохо. Не красавица, не богата, не здорова и прочие «не». Собственная жизнь представлялась мне тоскливой и бесконечно длинной цепочкой сплошных «не». Она оставляла ощущение напрасных потерь, невезучести, сплошных неудач. Поэтому я все время чего-то искала, куда-то и за чем-то бежала, хотела быть лучше, умнее – и ломала себя, испытывая чувство собственной неполноценности. Тем самым я уходила от своей сути все дальше и дальше.

Уныние, противная игра в «несчастную жизнь» – таким был мой первый страшный грех. Но еще я любила пожалеть других, посочувствовать. Всегда была «жилеткой», в которую всем можно было поплакаться.

А как же иначе? Так принято, ведь это означает чувствительность, отзывчивость… В роли «жертвочки» я притягивала себе подобных, тоже искавших понимания, сочувствия, жалости к себе, и ровно ничего не делала, чтобы изменить себя и свою жизнь. Эта безысходная ситуация длилась довольно долго, но наступил день, когда надо было делать выбор. Я поняла, что так жить нельзя.

И как только было принято решение изменить ситуацию, начались реальные перемены. Пошла конкретная работа. Конечно, потребовалось приложить огромные усилия, освоить множество энергетических практик, «пропустить через себя кучу» методик и различных психологических технологий. Много воды утекло, прежде чем моя жизненная ситуация изменилась. И вместе с тем я поняла, что мой прежний жизненный опыт ненапрасен, что без этого невеселого прошлого не было бы радостного «сейчас».

Я уверена, что жизнь каждого человека – это величайшее для него событие, интереснее которого ничего не может быть. В таком случае, надеюсь, описанное в этой книге найдет у читателей живой отклик, вызовет многообразные чувства. Возможно, им будут интересны поиски человеком самого себя, своей тропинки в жизни. Да, я согласна с утверждением, что книги пишутся их авторами для самих себя. Однако если книга попала вам в руки, значит, в ней есть что-то и для вас.

Рассказ мой будет долгим, и совершенно фантастическим.

Часть 1

ИНОРОДНОЕ ТЕЛО

Генетическая память войны и страха

Рожденная в любви

Я родилась во Франции, у родителей, которые оба пережили фашистский плен. Мама училась в Донецке и была угнана в Германию в 1942 году. В 1943 году ей удалось бежать из немецкого плена во Францию, где ее приютили и скрывали французские фермеры. Мой отец, офицер Советской армии в звании майора, воевал, был ранен и тоже попал в плен к фашистам. Оттуда он совершил побег во Францию и продолжал воевать уже во французском отряде Сопротивления – «маки», как называли себя французские партизаны. Таким образом мои будущие родители оба оказались во Франции. Там их познакомили, они часто встречались и полюбили друг друга.

Для меня было очень значимо, что я родилась в любви. В своих исследованиях, связанных с дыхательными техниками, я реально чувствовала силу любви своих родителей, особенно отца. Он любил маму сильнее и глубже, она в большей степени принимала его чувство как должное. Но память о любви в моих клеточках осталась – это и стало определяющим в моих поисках смысла жизни. Всю жизнь я искала его и видела только в любви.

Родилась я за три месяца до окончания войны. Десятого мая 1945 года отец проводил маму со мной на руках на корабль английского пароходства, который отправлялся из Марселя и вез репатриантов на родину, в СССР. Отцу как советскому офицеру, побывавшему в немецком плену, путь домой был заказан, там его ждал лагерь или расстрел.

У детей – болезни родителей

Генетическая память моих родителей, переживших войну, горький опыт плена, постоянный страх, передалась мне в наследство сполна. Мама в конце войны вернулась со мной на родину, которая ее не ждала. Да и после войны мы жили в страхе: мама вынуждена была скрывать, что была в плену, что я родилась во Франции.

Детство переживалось как нечто совершенно бессмысленное и жуткое, как череда постоянных недетских страданий, ощущение ошибочности и нереальности всего происходящего. На сформированную страданиями детскую психику наложились обиды, непонимание, горечь. Эти переживания глубоко вплелись в мою изначальную психику и сформировали определенные психические искажения, так называемые «изломы», создавая чувство какой-то обреченности, ощущение, что «все плохо». Конечно, это минорное, безнадежное восприятие первым делом отразилось на моей нервной и эндокринной системах, а затем ударило по сердцу.

Казалось бы, откуда у маленького ребенка чувство горестного отчаяния, поражения, когда еще не было своего жизненного опыта? Однако мой психологический опыт показал, что дети изначально страдают болезнями своих родителей. Я без конца болела, психика была в жутком состоянии, эндокринная система поражена. К этому еще надо добавить состояние постоянной виновности и предвкушение неизбежных наказаний в виде жестоких «трепок».

А дальше мой жизненный путь проходил на фоне этих же первоначальных искажений. Все равно как если бы семечко посадили в больную почву. Что из него может вырасти? К тому же мне пришлось жить в окружении тех самых людей, которые передали мне все это негативное наследство. Помню серую среду обитания, вечное недовольство мамы, постоянное чувство вины и неудачи. Я взрослела, преследуемая душевным дискомфортом, существование казалось бесцельным. Все это разрушало мой организм.

Но не надо думать, что мои проблемы – это какое-то исключение из правил. Человечество без конца воевало, боролось за существование, терпело лишения, продолжает их терпеть, и все это передается детям в наследство. Вот и получается, что здоровых людей практически нет. Стоит ли удивляться, что дети чуть ли не с рождения страдают болезнями своих родителей?

Уже в более старшем возрасте, прислушиваясь к различным ощущениям на уровне сердца, я стала понимать, с чего начались мои проблемы. Вспомнила, что с детства ощущала свое сердце как центр, эмоционально остро реагирующий на любые события – приятные и неприятные, на отношение ко мне людей, на мои собственные чувства, поступки, мысли, действия. Сердце не вело себя безразлично – оно отзывалось страхом, обидой, радостью, печалью. Но чаще, конечно, болью и чувством тяжести.

В результате возникло ощущение раненого сердца, сопровождающееся ощущением постоянной тревоги, депрессии, невыразимой боли. А человек не в состоянии постоянно чувствовать свое раненое сердце, и оно начинает защищаться.

В 30 лет – сердце старухи

Программа самоуничтожения

В целях самозащиты, стремясь избежать боли, сердце покрывается разными энергетическими оболочками, плотными, как резина. Через него перестают проходить энергетически важные потоки, естественный энергообмен в кровеносной системе разлаживается, а его нарушение приводит к сбою на всех уровнях организма. Сердцу становится трудно выполнять свою обычную, нормальную работу. Его пульсация, сокращение сердечной мышцы, блокируется, сбивается ритм.

Так началась аритмия, которая меня пугала, особенно по ночам. Казалось, сердце вот-вот остановится, и это только добавляло тревоги, постоянного чувства страха и безнадежности. Таким образом, включилась программа самоуничтожения, которая в перспективе должна была полностью разрушить мой организм.

Кому-то может показаться, что энергетические оболочки помогают нам, ведь они оберегают такой чувствительный орган, как сердце, от боли и мучений. На самом деле все не так, и мой опыт это недвусмысленно показал. Без дыхания, без постоянного притока свежей энергии любой человеческий орган начинает задыхаться и умирать, и сам по себе этот процесс не остановится, пока человек не погибнет. Внешне это выглядит как появление все новых и новых болезней. Есть и другая сторона процесса – накопление негативных эмоций, которые, в свою очередь, отсасывают из наших органов столь необходимую им энергию, вызывая поражения сердца, печени, почек, селезенки…

Заблудившаяся в жизни

По сути, с самого детства я была светлым ребенком. Любила музыку, балет, живопись, много выступала на различных концертах и спектаклях. Однако в те, прежние годы тяжелые условия жизни не позволили мне полностью раскрыть себя, свои способности. Я много читала, находила в книгах увлекательные истории людей, их переживаний, любви. Книги помогали мне увидеть другую жизнь, которую проживали другие – яркие, интересные – люди. Книги позволяли уйти от страшной реальности, окружавшей меня, и поэтому поглощались пачками. Затем была страсть к театру и кино, где я переживала чужие жизни и чужую любовь. Но собственная жизнь, очень похожая на старое индийское кино, доставляла мне одни неприятности. Я чувствовала, что живу как-то неправильно, нехорошо.

Глобальные вопросы: «Кто я? Откуда? В чем смысл жизни?» и тому подобные «недетские» переживания глубоко тревожили меня и создавали некий трагизм в моем существовании. Еще в школе у меня проявились нервные срывы, головная боль, страшная обидчивость и плаксивость. Мои дальнейшие поиски себя в этой жизни тоже ни к чему хорошему не привели. Я не знала, чем дальше заниматься, какую профессию выбрать. Потом были учеба в институте, который ничего из того, чего мне хотелось, не давал, случайные работы ради каких-то денег. Даже мое замужество было, как мне казалось, всего лишь попыткой быть как все. Родился ребенок, перед которым я испытывала чувство вины за то, что ничего не могу ему дать в жизни, кроме того же, что и все матери: заботы, еды и одежды. Сама я не получила нормального опыта теплых человеческих взаимоотношений ни в семье с близкими, ни в социальном окружении – с себе подобными, с партнерами, и не умела их строить. А чувство любви понимала только в рамках отношений с противоположным полом. И опять же в моих представлениях эта любовь непременно была несчастной, фатальной.

Приговор

Бесцельность существования, бессознательное, «случайное» сожительство с различными стрессами привели к тому, что к 30 годам я была обречена на инвалидность. Бесконечные болячки, хождение по врачам, толстенная медицинская карта, распухшая от всевозможных диагнозов, каждый из которых был приговором, привели меня к окончательному психическому и душевному краху.

При обследовании мне поставили диагноз «3-4-я степень поражения щитовидной железы» и предложили операцию. Выбор был небогатый: либо ложиться на операцию, либо, оставаясь в том же болезненном состоянии, продолжать работать. Я долго тянула с выбором и только годам к тридцати решилась. Во время операции хирург сказала: «Странно, что у такой молодой женщины сердце семидесятилетней старухи». Так она вынесла мне приговор. И действительно, после операции у меня начались аритмии, тахикардии, жуткие скачки давления, мерцательная аритмия и т. д.

Операция ничего не дала. Мало того, нарушились все обменные процессы в организме, «полетели» все его органы и системы. Болело все: желудок, печень, сердце, позвоночник. Я принимала массу лекарственных препаратов, но мой организм их отторгал. Ничего не помогало, я ходила по кругу.

Ко мне пришло ясное понимание, что так жить нельзя. Надеяться на медицину бесполезно – устранить программу самоуничтожения она не в силах. Необходимо было заново пересмотреть всю свою жизнь, научиться слушать себя, сознательно относиться к тому, как я жила, чтобы увидеть основные причины создавшейся безнадежной ситуации и эту ситуацию изменить. Но как это сделать, я тогда не знала.

С кардиостимулятором в груди

Выход там же, где вход

Есть такое выражение: «Выход там же, где вход». Для меня это означало, что наступил этап, на котором очень важно понять истоки моей болезни и моих неудач в жизни. Но как это сделать? Необходимого жизненного опыта и правильных представлений еще не было. Вместо этого я стала искать способы оздоровления: занималась йогой, интенсивными дыхательными практиками, рэйки, психологическими практиками, самомассажем. Стала вести здоровый образ жизни, перешла на здоровое питание, очищала организм, много двигалась. В результате я научилась оживлять свой организм, регулировать свои процессы, увидела, что ими можно управлять. Но сердце продолжало напоминать о себе страхами, постоянными болями, аритмией.

Я продолжала судорожно искать выход. Прочла массу книг, нашла группу здоровья, ходила в бассейн. Это значительно изменило мое общее психологическое состояние, но проблеме с сердцем эти занятия опять-таки не помогли.

Врачи убеждены, что аритмии не лечатся. Мне они говорили, что у меня прогрессирующая стенокардия и дальше будет только все хуже и хуже. Наиболее радикальным выходом на тот момент была установка кардиостимулятора. И чтобы сделать это, врачи посоветовали мне ехать в Каунас.

По примеру академика Амосова

В тот период в Каунасе знаменитый кардиохирург академик Н. П. Амосов поставил себе кардиостимулятор и убеждал своим примером, что и с этим прибором можно вести полноценную жизнь – работать, бегать, заниматься восточными практиками. Я переходила на здоровый образ жизни и начала потихоньку заниматься йогой. Даже в клинике я продолжала свои занятия, на что мой врач, к счастью, смотрел сквозь пальцы. Он не возражал, видя, как я в палате стою на голове, одобрял мою решительность, ставя меня в пример другим больным. Я же была убеждена, что все равно найду способ оздоровить сердце и отделаться от кардиостимулятора. Но как искать то, о чем нет ни малейшего представления? Как в известной сказке: ищи то – не знаю, что.

Шесть лет я жила с кардиостимулятором, вживленным под мышцу над сердцем. Чувствовала себя отвратительно: мучили страшные боли от перерезанных нервов и сосудов, психическое состояние – хуже некуда. Спать я не могла ни на левом боку, ни на правом, постоянно мешал стимулятор. Дважды мне его заменяли, вырезая воспаленные ткани и вставляя прибор обратно. Я была приговорена к нему «пожизненно».

Нет, я не сдавалась, продолжала искать. Много читала, особенно книги по психологии, занималась аутотренингом, медитировала, проходила энергетические практики. Однако насильственное управление сердечным ритмом привело к еще более серьезным проблемам. И я поняла, что сердцем так управлять невозможно. Требовались другие подходы, и мне удалось их найти. Пришло решение радикально изменить образ жизни.

Магия йоги

Хочу вспомнить время, когда я стала заниматься йогой. Для меня даже само слово «йога» было магическим. Когда я слышала или произносила это слово, у меня где-то внутри возникал маленький шок, предвещавший нечто необычное, особенно если учесть, что моя собственная обыденная жизнь была мне, мягко говоря, неинтересна. В ответ на мой интерес мне стали попадаться вырезки на эту тему из журналов «Вокруг света» и «Наука и жизнь», книги Ивана Ефремова, потом начали приходить самиздатовские книги по йоге. Нередко я оказывалась слушательницей выступления йогов на сцене, и у них обязательно была какая-то интересная, необычная история. Например, в Ялте было показательное выступление одного человека, который в прошлом был серьезно ранен и, занимаясь йогой, жил с одним легким. К тому же он был в солидном возрасте, но, несмотря на все это, так мастерски владел своим телом, что просто поражал воображение. После такого зрелища я чувствовала, что мне это очень близко и понятно и я тоже смогу заниматься йогой.

Информация накапливалась и магнетизировала меня, притягивая ко мне таких же ищущих людей. В нашем городе обнаружился йог, который много лет очень серьезно занимался не только практикой, но и философией йоги, делал переводы с санскрита. Мы с ним собрали заинтересованный народ, организовали курсы, на которых вместе с учениками стали дружно осваивать первые ступеньки йоги. А дальше это дело стало развиваться все шире, глубже, становилось все более захватывающим. Я вступила в Ассоциацию йоги СССР, ездила на различные форумы, получила удостоверение инструктора по йоготерапии.

Оказалось, что йога – это тысячелетнее неисчерпаемое знание, включающее многочисленные разделы прикладного знания о человеке. Я не стану их здесь перечислять, а расскажу только о своих чувствах, когда мир для меня расширился, стал многомерным. В своем мироощущении я занималась постоянным творчеством, меняя свои взгляды на себя, свое окружение, других людей. Более значимыми стали для меня законы этики отношений с миром.

В тот период я не очень вникала в суть представлений о необходимости глубинного очищения сознания, психики, физического тела. Значение этой глубинной очищающей работы я оценила лишь позже, когда стала понимать, что мои ученики, родные, близкие и все окружающие постоянно провоцируют меня на разные поступки, и то же самое происходит с любым другим человеком. Йоговская этика оказалась хорошей начальной школой для снятия ложных установок с привычного обыденного сознания; под ее влиянием начинаешь понимать, что такое совесть. К примеру, нельзя брать или дарить подарки. Казалось бы, что в этом плохого? Но у меня возникло ощущение, что за этими невинными на первый взгляд традициями проглядывают не совсем чистые помыслы. Чтобы не доказывать чистоту своего отношения к людям, надо было просто отказаться от такой привычки.

Умение расслабляться или, наоборот, концентрироваться я также обрела на занятиях йогой. Каждый раздел йоги заложил во мне основы человеческого знания о законах взаимодействия с миром, с собой, с другими. Стали понятными смысл и ценность воздержания. Воздержание ментальное: меньше говорить, больше слушать. Воздержание в связях с близкими, друзьями, вообще с людьми привело к четкому, ответственному отношению и доброжелательности. Воздержание в еде, диеты, периоды голодания выработали избирательность и тонкое ощущение еды как процесса получения энергии, повышения собственной энергетичности. Постоянство и регулярность каждодневных занятий создали внутреннюю организованность и самодисциплину. Практически все аспекты десяти заповедей бытия были озвучены уже на первой ступеньке йоги. И я снова пересматривала свою жизнь, меняла свои привычки и взгляды на мир.

Факультет психологии

Поиски продолжались. Я решила, что мне обязательно нужно получить второе высшее образование – психологическое (моим первым образованием было высшее техническое). И я поступила на психологический факультет университета. Поначалу я ставила перед собой ограниченную задачу: получить новые знания, изучить свою психологию, а главное – найти информацию о новых методиках оздоровления, которые я могла бы использовать для себя.

Однако теперь я могу с уверенностью сказать, что получила гораздо больше, чем рассчитывала. Помимо необходимых знаний психология помогла мне полностью сменить направление своей деятельности, социально утвердить себя как психолога и увидеть, что эта профессия чрезвычайно ответственная. Люди с разными жизненными проблемами приходят к психологу за помощью, и необходимо создать для них атмосферу доверия и понимания, особенно если человек находится в критической ситуации. Тем более что, помогая людям решать проблемы, специалист-психолог дает им толчок к изменению образа жизни, мировоззрения, показывает практические способы выхода из критической ситуации. По большому счету, меняет жизнь.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.