Папарацци - После дождичка в четверг (сборник)

– Да это же все не то, товарищ майор, – вздохнув, сказала я.

– Как «не то»? А что же «то»? – Майор сдвинул фуражку даже не на затылок, а дальше, почти на шею, нагнул для ее устойчивости голову немного вперед и внимательно посмотрел на меня. – С твоей помощью и при твоем, так сказать, непосредственном содействии раскрыто два преступления! Я рапорт настрочу, чтобы тебя наградили ценным подарком.

– А каким? – сразу же заинтересовалась Маринка и подошла. Она уже забыла, что только что обижалась.

– Ну-у, каким… – задумчиво протянул майор Здоренко. – Вы не в штате и… я думаю, выпишем вам бюст Дзержинского! У нас как раз есть один средних размеров, мы его еще не пристроили никуда. А тебе в кабинете, Бойкова, он пригодится. Культурная вещь!

– Мраморный бюст? – спросила Маринка, снова заскучав. – Или чугунный?

– А хрен его знает, – майор нахмурился, – вроде белый, значит, может быть и мраморный. А тебе не все равно, Широкова? Ты же его на могилу себе ставить не собираешься?

– Может, я его для… – Маринка захотела съязвить, но у нее не хватило духу. Она замолчала на полуфразе, и майор погрозил ей пальцем.

– А тебе, Широкова, за твои шуточки я выпишу персональную парадную смирительную рубашку. Так и знай!

– Таких не бывает, – завелась Маринка, а я, не слушая их бесполезный спор с претензиями на юмор, медленно прошла по гаражу, осмотрела все, что было, и вышла наружу.

Вскоре ко мне подошла Маринка.

– Поехали отсюда, а? – сказала она. – Ну, молодцы мы, слов нет, только уже спать пора.

– Да уж, – согласилась я, – слов нет…

Я осмотрелась и заметила, что проходы, ведущие от гаража к пустырю с двух сторон, выглядят не одинаково. Правая тропа была более протоптанной. Покачала головой и, подумав, что не зря, наверное, меня недавно назвали следопытом, я немного прогулялась по этой тропинке и за гаражом справа заметила колодец, прикрытый дощатым щитом.

– Бойкова, – послышался сзади здоровый майорский рык, – ты куда это собралась? Бежать к канадской границе? Это в другую сторону!

– Я в курсе, – вздохнула я и показала на колодец: – Посмотрите, товарищ майор, сюда от гаража часто зачем-то ходили. Не заросла народная тропа, так сказать.

Майор приблизился и ткнул носком ботинка в деревянный щит.

– Похоже на то, – согласился он. – Только за каким хреном, интересно?

– Нужно открыть и посмотреть! – выпалила незаметно подошедшая Маринка. – Там у него склад, это точно! Или… или он туда труп сбросил, – тише закончила Маринка и прикрыла рот рукой.

– Опять про то же, – проворчал майор Здоренко и, больше ничего не сказав, развернулся и ушел.

– А он снова не поверил, солдафон противный, – прошипела ему вслед Маринка. – Поехали отсюда к чертовой матери. Надоело мне все.

– Мне тоже надоело, – согласилась я. – Алкогольный Федотов мне совершенно неинтересен. Но в колодце на самом деле может находиться что-нибудь…

Я не успела досказать до конца, как сзади послышались голоса и вновь появился майор Здоренко, но на этот раз не один. С ним шли Федотов и двое оперативников.

Мы с Маринкой переглянулись и без слов поняли друг друга: если майор и не верил нам на все сто процентов, то на какие-нибудь жалкие десять или двадцать процентов он был склонен допустить, что мы не совсем сказочницы. И на этом спасибо.

– Что у тебя здесь? – майор Здоренко подтолкнул Федотова к колодцу.

– Это вообще не мое!

Ответ Федотова прозвучал настолько резко, громко и, я бы сказала, истерично, что даже я, далекая в общем-то от допросов дама, поняла – что-то здесь не то. От чужого так резко не отмежевываются. Именно так понял и майор Здоренко. Ну этот-то оперативный зубр наверняка замечал все, что нужно.

– Не твое, стало быть? – ласково-ласково спросил он Федотова.

– Нет! – Федотов не ограничился простым отрицанием. Он замотал головой и еще, по принципу индийского кинематографа, приложил обе ладони к груди, потом помахал ими перед собой. – Гараж – мой, не отказываюсь. А что здесь – понятия не имею! И нечего вешать на меня все подряд.

– Как интересно заговорил… – Майор Здоренко чуть ли не языком зацокал от восхищения, поглядывая на Федотова почти что с любовью. – Ах как красиво заговорил, дорогой ты мой человек! Ну что ж, посмотрим и без тебя, но имей в виду, дорогой мой, если я там обнаружу что-то любопытное да с твоими отпечатками сверху, я тебе слова эти припомню, так и знай.

– Как хотите, – почти прошептал Федотов.

– Что ты сказал, касатик? – Майор откровенно издевался, потому что явно чувствовалось: в колодце есть что-то настолько значимое, что Федотов аж трясется от страха.

– Я сказал: как хотите, – хрипло повторил Федотов.

– Не как хочу, а так и будет! – похлопал майор Федотова по плечу.

Хлопал он несильно, но от каждого прикосновения Федотов вздрагивал, как пугливый котенок, и съеживался.

– Не твое, говоришь? – словно смакуя, повторил майор Здоренко. – Ну смотри, а то потом захочешь признаться в чем-нибудь, да будет уже поздно. Другие тебя опередят, и получишь за все и за всех…

Майор подождал, но Федотов больше ничего не сказал. Стоял, склонив голову, покусывая губы, и было видно, что человек принял какое-то решение и теперь готов держаться его твердо и до конца.

Здоренко подозвал стоящих рядом оперативников.

– Ну что ж, будем поднимать крышку… – сказал он.

Молодые ребята-оперативники, помудрив над деревянным щитом, закрывавшим колодец, подобрали валяющийся в стороне кривой дрын и поддели им крышку.

– Что-то тяжело идет, – пробормотал один из них. Второй подошел на помощь, и, скрипнув то ли доской, то ли суставами, а может быть и тем, и другим одновременно, они стали сдвигать крышку в сторону.

В это время Маринка потянула меня за рукав.

– Что тебе? – спросила я, оборачиваясь.

– А вот если бы у нас была видеокамера… – начала она свою любимую песенку этого периода, но я не стала слушать – и так было ясно, что она хочет сказать.

Я снова повернулась лицом к колодцу и увидела, что крышка уже сдвинута, но сдвинута как раз в нашу сторону, и поэтому не было ничего видно. Я схватила Маринку за руку и потащила ее в обход, пробиваясь к лучшим зрительским местам этого жизненного театра. Нам пришлось сделать приличный кружок, потому что сперва мы обошли майора, стоящего на краю колодца вместе с Федотовым, потом двух оперативников, потом наткнулись на кучу грязного и ржавого металлолома, притаившегося в кустах.

Пока мы, оберегая каблуки да и все остальное тоже, пробирались мимо кучи утильсырья, оперативники уже достали фонарик и посветили им в глубь колодца.

– Не видно ни хрена, – проговорил один из них и ткнул один раз уже использованным дрыном в темное чрево колодца, словно хотел на ощупь определить его глубину.

Майор Здоренко в этот момент отклонился назад к Федотову и что-то спросил. Федотов отрицательно качнул головой и отскочил на шаг в сторону гаража.

– К-куда?! – рявкнул майор и одним прыжком настиг своего неожиданно прыгучего подопечного. – Что еще за дела?

– Это не мое! – завизжал Федотов. – Не надо!

В ту же секунду случились три происшествия, совершенно несоразмерные по своему значению, но я расскажу о них по порядку.

Во-первых, Маринка споткнулась, сказала «ой» и присела на левую ногу. А может быть, и на правую, сие не важно. А важно то, что, во-вторых, она дернула меня за руку резко вниз, я, не удержавшись, чуть не упала и очень неудачно приложилась коленом о какой-то кирпич. Кто ударялся коленом, тот поймет меня – больно до жути.

Я открыла было рот, чтобы высказать Маринке все, что о ней думаю, раз и навсегда, но тут…

Тут раздался взрыв.

Из колодца вырвался столб дыма и гари. На улице и так было темно, а тут мгновенно стало еще темнее. Я получила такой сильный удар в грудь, что отшатнулась назад, села на землю и придавила Маринке ногу. Маринка заверещала, но, наверное, больше от испуга.

Грохот от взрыва обрушился на меня, и сразу же заложило уши. С разных сторон – должно быть, все же сверху, но казалось, что именно с разных сторон, – посыпались мелкие камешки, или гвоздики, или не знаю даже что. Я закрыла лицо руками, низко наклонила голову и, наверное, тоже что-то закричала, не помню.

– Маринка! – хотела крикнуть я, но это у меня получилось как-то невнятно, и даже я сама, услышав свой голос, не поняла, что произнесла.

Внезапно настала тишина, но вокруг сгустился дым, сквозь который ничего не было видно. Единственной привязкой к реальности оказалась земля, на которой я сидела, и Маринкина нога, дергавшаяся рядом со мной. Я пощупала эту ногу, и она тут же меня лягнула. Вот так всегда! Но по крайней мере стало ясно, что Маринка жива и здорова.

– Это ты? – шепотом спросила она меня. – Или кто?

– Да я, я, – так же шепотом ответила я, опираясь на землю руками и вставая. Тут же я закашлялась, потому что черный дым, заполонивший все вокруг, был еще необычайно едок.

Кто-то закашлялся в стороне, где-то настойчиво и противно пела автомобильная сигнализация, и я, нащупав Маринку, тоже вставшую рядом, потащилась сама и потащила ее подальше от этого вонючего места.

Через несколько шагов меня начал душить нестерпимый кашель. Я старалась дышать пореже, но если и становилось легче, то только психологически.

– По… ох-х-х-жди! Кха! Тьфу, ка-кхая гхадо-кх-х-х, – хрипела сзади Маринка, но я поняла, что если мы не выберемся из этого тумана, то, как пелось в одной старинной протяжной песне, «никто не узнает, где могилка моя».

А мне еще замуж выходить.

Хотелось бы.

Наверное.

Неожиданно из нависшей вокруг нас гари вынырнула чья-то тень и прорявкала то ли совсем рядом, то ли чуть в стороне – попробуй-ка разберись в этой ситуации:

– Бойкова! Широкова! Живы? Вы живы?

Это был майор Здоренко.

– Д-ха! – прокашляла в ответ Маринка.

– Обе живы? – Майор, кажется, отдалился, а может быть, просто у него подсел голос, во всяком случае, второй вопрос прозвучал немного тише: – Точно обе живы?

– Да точно! Точно! – крикнула в ответ я и закашлялась.

Майор вынырнул теперь уже совсем рядом, кашлянул мне в ухо, сплюнул куда-то вниз и заорал, как истерик в весеннем припадке:

– Марш отсюда к едрене-фене, и как можно быстрее! Одна нога здесь, а другая у меня! Короче, обе вон, к черту, к дьяволу!..

Он подтолкнул нас обеих как раз в том направлении, куда мы и шли, и, затопав, исчез позади.

Ну и зачем было орать? Мы так и так старались побыстрее уйти от этого вонючего места.

Я упорно шла вперед, но недолго. Уже через четыре или пять шагов вонючий темный туман начал рассеиваться и появились первые звуки уже не только от моих шагов и Маринкиного кашля, но и немного впереди.

Глаза жутко щипало, они слезились, и я ничего не видела. Как не упала носом на какую-нибудь ржавую железку – понятия не имею. Просто повезло. Такое бывает в жизни, но со мною нечасто. Обычно мне не везет.

Кто-то подошел ко мне и, взяв за руку, проговорил:

– Осторожно, пожалуйста, здесь кирпич.

Судя по голосу, это был, безусловно, мужчина и уж точно не майор Здоренко. Он бы предупредил по-другому, даже не хочу уточнять как.

От неожиданности я едва снова не упала, но на этот раз меня поддержали и мужчина, и Маринка, которая оказалась вдруг необычайно устойчивой. Она вообще бывает способна на неординарные поступки при мужчинах. Есть такая способность у этой швабры, а все равно толком ничего не кончается.

– Я держу вас, Ольга Юрьевна, – снова услышала я мужской голос и тут увидела и унюхала, что мы выбрались из дымовой завесы. И сразу все стало легче: и идти, и дышать, и смотреть.

Первым делом я оглянулась на Маринку, потому что она вдруг стала вырываться.

– Пусти, я и сама могу ходить, – с претензией на независимость произнесла она.

И я ее отпустила, конечно. Тем более что срочно нужно было привести себя в порядок. Хоть и ночь уже была на свете, но потекшая тушь даже в темноте никого не может украсить. Я так считаю.

Незнакомый мне парень, одетый в приличный свитер, не отпуская моей руки, протащил меня еще немного дальше от того места, где так некстати взорвался и развонялся колодец, и отпустил.

– С вами все нормально? – спросил он.

– Пока не знаю. – Я расстегнула сумку и вынула платочек. Наизусть подправить недостатки внешности, разумеется, можно, но результаты годятся только для темноты.

Маринка, пофыркав сзади, решила запустить пробный шар.

– Фу, какая гадость творится, – задумчиво произнесла она, добавив зачем-то: – Ты мне всю ногу оттоптала.

Но тут же Маринка перешла к основному вопросу повестки дня. Пардон – позднего вечера.

– А вы кто? Вы из ОБЭПа? – спросила она у молодого человека.

– Уже теплее, – с претензией на загадочность произнес молодой человек и сразу же перестал мне нравиться. Ну что за дешевые замашки? Мы же не в кино, а он вряд ли Брюс Уиллис.

– Да, погода неплохая, – ответила Маринка на его заход. – Так кто вы такой? Может быть, просто прохожий?

– Или проезжий, – проворчала я и оглянулась.

Со стороны колодца слышались приглушенные мужские голоса, вяло матерящиеся и в меру раздраженные.

– Блин, – сказала Маринка, – такое впечатление, что совсем недавно я была в знакомом месте, а сейчас никак не могу сориентироваться. – Где дорога? И вообще, где мы?

– Уже на небе, – серьезно ответил парень, – пожалте в регистратуру и вперед по кругам.

– По облакам, вы хотели сказать, – резко среагировала Маринка. – Круги в другом месте. В противоположном.

– Ах да, вы же филологи, книжки читали, – весело рассмеялся парень. – Пойдемте быстрее отсюда, – произнес он, не дожидаясь ответа на свою реплику, – неизвестно, чем все это продолжится. На дороге будет безопаснее.

Я оглянулась. Дым еще не рассеялся и, как я заметила, пока даже не собирался этого делать. И из его клубов слышался раздраженный голос майора Здоренко.

– Ты почему не предупредил, сволочь? – орал он. – Ты что же, думал, я так и поверю, что ты не знал про это дерьмо, твою мать? Да я тебя сейчас посажу в эту яму до завтрашнего вечера и потом посмотрю, на кого ты будешь похож, придурок!

Не говоря больше ничего, мы с Маринкой потащились за парнем. Он шагал уверенно, было заметно, что местность ему хорошо знакома.

Можно говорить, что мы поступили не совсем непродуманно, но взрыв и последовавшая за ним газовая атака были настолько неординарны и неожиданны, что пойти за внезапно подвернувшимся Сусаниным мне показалось поступком естественным и нормальным. Не приведет же он нас к новому взрыву, в самом деле. Если, конечно же, он не камикадзе.

Не привел.

Мы вышли на дорогу и увидели левее того места, куда вышли, спокойно стоящие все наши машины. Около них маячил один из оперативников, оставленный, наверное, здесь майором.

Незнакомый парень повернулся к нам.

– Транспорт на месте. Пойдемте к нему.

– Зачем? – спросила я.

– Да, – влезла Маринка, – может быть, там нужна наша помощь! – Она ткнула пальцем назад.

– Все объясню буквально через десяток шагов, – дружелюбно улыбнулся парень, – послушайте меня, пожалуйста.

Мы подошли к машинам.

– У вас ключи от вашего транспорта с собой, Ольга Юрьевна? – спросил парень.

– Да-а, – ответила я, пока не понимая, как должна себя вести, – а что?

Ситуация действительно складывалась странная: сперва взрыв, потом вонь, потом вышел Сусанин из тумана и спрашивает про ключи из кармана.

– Давайте я поведу машину, а то вы в таком состоянии, что, наверное, может получиться не очень хорошо, – сказал парень.

Мы продолжали идти, и, когда приблизились к «Ладе», я достала ключи из сумки, но не передала их сразу нашему сопровождающему. Все происходящее было непонятно, а такое положение мне не нравится. Я остановилась около своей машины, и тут оперативник, оставленный для охраны тылов, кивнул нам и подошел.

– Что там такое произошло? – спросил он.

– Хороший вопрос, – кивнула Маринка, – там уже, может, все погибли, а вы вместо того, чтобы…

Она не успела договорить. Оперативник усмехнулся.

– Мне по рации приказали оставаться здесь, – сказал он и вопросительно взглянул на парня, пришедшего с нами. – Ваши документы, пожалуйста, – быстро проговорил оперативник.

Я взглянула на Сусанина. Куснув губы, он улыбнулся, зачем-то оглянулся на гаражи и сунул руку в карман брюк. Вынул оттуда удостоверение, развернул его и показал оперативнику.

Лицо оперативника стало серьезнее, он внимательно просмотрел все, что было написано в книжечке, даже попросив наклонить ее слегка вправо, чтобы лучше было видно.

– Все нормально, товарищ капитан, – наконец официальным тоном произнес оперативник. – Извините. Служба.

– Все нормально, братишка, – улыбнулся парень и спрятал удостоверение обратно в карман. После этого повернулся к нам: – Садитесь, девушки, в транспорт, я буду вашим рулевым. По дороге и поговорим.

Ни я, ни Маринка спорить не стали. Нам обоим уже надоели бесплодные поиски сбежавшего трупа, приводящие то к угонщикам, то к взрывам. Действительно, пора домой.

– Где вы живете, Ольга Юрьевна? – спросил парень, когда мы с Маринкой уселись в «Ладу» на заднем сиденье.

Я назвала адрес и тут же решила поставить все точки над «и»:

– Не пришло ли время что-то объяснить?

– А заодно и представиться, – добавила Маринка. – Похоже, что вы о нас знаете кое-что, ну а мы-то о вас совсем ничего. Ни капельки, даже можно сказать. Вы откуда взялись такой, капитан?

– Откуда взялся? – повторил парень Маринкины слова и рассмеялся: – Да все оттуда же, из органов.

– Из каких же? – спросила я.

– Да, пожалуй, наверное, пришло время рассказать подробно об одной операции конторы, – многозначительно произнес парень, закладывая красивый вираж и поворачивая на «новую дорогу», ведущую к моему району. – Ого! – вдруг воскликнул он. – А у вас, Ольга Юрьевна, бензин-то совсем на нуле. Скоро бензонасос уже воздух глотать начнет. Ну, здесь недалеко есть заправка. Может быть, и дотянем.

Мы дотянули. И пока дотягивали, больше ни о чем не говорили. Наверное, наш новый знакомый капитан «из конторы» решил не перебивать свой многообещающий рассказ какой-то там заправкой. А в том, что рассказ должен быть многообещающим, я почему-то не сомневалась.

Пока мы ждали на заправке и смотрели в окошко, как мальчик в форменной кепке и в темно-зеленом комбинезоне заправляет «ладушку», капитан, полуобернувшись, чтобы видеть нас обеих, улыбнулся.

– Ну, давайте знакомиться, девочки. Я – капитан ФСБ Павел Степанович Куликов. Теперь, как говорится, ваше дело – наше дело.

– Коза ностра коза востра ест. Ита доминус, – перевела эту фразу на латынь Маринка, весьма кстати вспомнив свое образование. Я решила не выпендриваться и просто поинтересовалась:

– Если все так обстоит, как вы только что нам объяснили, Павел Степанович, то мы, по приезде, вообще-то собирались принять ванну, а потом лечь спать. Как же теперь нам планировать свой вечерок?

– Ах, ФСБ берется охранять девушек и в ванной, – активно подхватила Маринка, – и в постели… Какой шарман, черт побери! Вы что заканчивали, Паша, если вас нагрузили таким сложным заданием?

– Наверное, курсы массажистов? – шепотом предположила я.

– О, тайский мужской массаж! – Маринка закатила глазки. – Моя хрустальная мечта! Вы это умеете, Па-ша?

– Веселые вы девчонки. – Павел улыбнулся совсем по-доброму. – Но если бы речь шла только о массаже, все было бы по-другому. Но ваше дело – совсем другое.

– А какое наше дело, можно узнать? – уже серьезно спросила я.

– Да вы же сами все знаете, ведь принимали участие в нахождении тайника, так называемого «схрона», оставленного преступниками для проведения террористических актов у нас в городе.

– А что, уже стало ясно, что это «схрон»? – задала классный вопрос Маринка. – Как быстро! Мы даже прочихаться не успели, а вы уже выводы сделали. Ну и молодцы у нас в органах работают!

– Принимаю иронию, – согласился Павел. – Так получилось, что к этому «схрону» мы подходили, условно говоря, с другой стороны, имея информацию по своим каналам. Мы только не знали точное место, но коллеги из МВД не просто нам это место показали, но еще и обеспечили звуковым сигналом, чтобы мы не ошиблись. Среди оперативников из РОВД был один из наших офицеров.

– Работа под прикрытием! – гордо сказала Маринка. – Читали, писали, знаем!

– Никакого прикрытия, – возразил Павел, – мы часто работаем вместе, и сегодня был один из этих случаев. К тому же Федотов нас давно интересовал. Он имеет связи в криминальных структурах, а теперь оказалось, что эти структуры смыкаются с группой торговцев оружием.

– А какая связь между нами и террористами? – спросила Маринка. – Что-то я не врублюсь. Пока поняла только, что с массажем меня кинули. А с террористами мы не знакомы.

– Зато они про вас знают. – Павел сочувственно улыбнулся. – Особенно теперь, когда вы явно засветились в этой операции, можете не беспокоиться.

– Беспокоиться я начала после ваших слов, – заметила я. – Но все равно пока тоже не все поняла.

В это время мальчик в униформе выдернул заправочный пистолет и подошел со стороны водителя, робко подставляя ладонь. С ума сойти: все подбирают модель для своего поведения в фильмах.

– Работай, братишка, и удача улыбнется тебе! – щедро улыбнулся Павел и выехал с заправки.

– Что вы сказали, Ольга Юрьевна? – переспросил, он, ловя мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Я не понимаю, что происходит, – четко и, как мне кажется, вполне разумно сказала я. – Зачем вы нас увезли оттуда? Зачем вы везете нас ко мне домой? Я и сама дорогу неплохо помню. Это во-первых. А во-вторых, мне бы еще хотелось кое о чем переговорить с майором Здоренко.

Маринка бросила на меня быстрый взгляд.

– Да, – упрямо повторила я, – нам есть о чем с ним поговорить.

– Коротко говоря, что вам нужно от нас? – Маринка решительно перехватила инициативу. – Пожалуйста, максимально подробно и максимально четко. Вот у вышеназванного майора Здоренко получаются очень доходчивые объяснения. Вы с ним знакомы, кстати?

– Виделись на планерках в конторе, – уклончиво ответил Павел. – Значит, требуете объяснений…

– Ну, можно и так сказать, – усмехнулась я, доставая сигарету из сумки и стряхивая с головы и плеч то ли реальную, то ли виртуальную пыль. Я ее чувствовала – и это было для меня главным. – Вся в песке каком-то, – пробормотала я, начиная сама себя стесняться. Бывает такое в нашей жизни, к сожалению. А все Маринка виновата, с ее походом на пляж.

– Вот даже по поводу этого песка… – снова рассмеялся Павел. – Ну, скажите, что вам не хочется попасть в ванну как можно быстрее…

– Это уже было проговорено, – заметила Маринка. – Или вы слушаете только себя?

– Я не только в ванну хочу, – сказала я, – но я хочу еще и описать потом реалии сегодняшнего вечера в статье, а мне кажется, что на это вы можете наложить табу, то есть лапу. Я права?

– Пока вы сами не захотите ничего писать, – продолжал говорить загадками Павел, – этот вечер вам ничего нового не принес, кроме неприятностей. Или вы сами их себе принесли.

– Ну что за киношные намеки? – наконец возмутилась Маринка, чего я от нее давно ожидала. – Нельзя ли покороче и поконкретней, а то развели здесь детектив, как не скажу у кого.

– Можно и конкретней, но тогда это будет не быстро, – согласился Павел. – Вы же наверняка захотите подробностей.

– Всех! – отрезала Маринка.

– Желательно, – более дипломатично сказала я.

– Ну, тогда слушайте, если желательно, – улыбнулся Павел и свернул на дорогу к моему дому.

Глава 7

– Нахождение склада с оружием, точнее, наверное, с боеприпасами, потому что до конца еще не ясно, что там находилось, говорит о чем? – спросил Павел.

– Ой, не надо, а? – возмущенно вскричала Маринка. – Заговорили совсем уж дурацкими загадками, как в первом классе, блин! Дети, а это у нас склад с о-ру… как дальше? Правильно: с оружием, молодцы, детишки! Павел Степанович, мы тут вам не первые встречные, а уже повидавшие кое-что в жизни журналисты. Мы и смерти в глаза не раз смотрели, и описывали потом все это подробно, но скромно, не приукрашивая свои подвиги.

Маринка, затрепетавшая аки лань от незаслуженной обиды, нанесенной такой отважной воительнице, как она, гордо отвернулась лицом к окну, за которым в темном тумане мелькали редкие деревья и старые частные дома, перекошенные от времени. Я с уважением на нее посмотрела. Во дает, подруга! Вот, оказывается, какой зубр журналистики сидит рядом со мной. Эх, доживу ли я когда-нибудь до того момента, чтобы иметь право так же сказать о себе? Вряд ли.

– Ну, ладно, ладно, девушки, не обижайтесь, – добродушно проговорил Павел и, приняв серьезный вид, продолжил: – Наличие склада уже говорит о многом. Например, о группе террористов, которая этот склад подготовила. О целой организации, которая это оружие собрала. То есть существует цепочка поставщиков и прочее. Затем – этот же склад говорит о цели. Взрыв, под который вы попали, был слишком специфический, чтобы предположить, что там лежали только патроны и пистолеты. Нет, как минимум это были гранаты и толовые шашки, а как максимум – спецвзрывчатка. Едкий дым означает, что взрывное устройство было больше рассчитано не на поражение живой силы, а на создание паники в общественном месте. Под прикрытием дымовой завесы планировался прорыв к некоему объекту. Возможно, к хранилищу банка, а может быть – и к ракетной шахте. Я понятно излагаю?

– Для статьи не пойдет. Слишком сложно, – сказала я. – И много предположений, замешанных только на одном факте.

– Тогда я продолжаю, – сказал Павел. – Какова цель этого склада? Ну, это, я думаю, очевидно: террористический акт. Где он должен был произойти – неясно, об этом, возможно, не ведали и сами хранители склада. Второй вопрос: один ли такой склад на территории города или области? Неизвестно.

– Не поняла я что-то, – проворчала Маринка, – если есть склад и организована цепочка доставки и прочее, как вы говорите, то почему же вы тогда утверждаете, что террористический акт должен был быть произведен неизвестно где и что это неизвестно даже самим бандитам?

– Потому что ситуация меняется каждый день и каждый день привносит свои условия. Например: террористы собирались сегодня везти взрывчатку в Москву, а дороги оказались перекрыты, и чтобы не попасться, срочно решили устроить взрыв на местном рынке. Или везли, наоборот, на местный рынок… Ну что может быть? Смутил патруль или пробка на дороге случилась. Так от греха подальше завернули за угол, остановили машину около городской прокуратуры, например, и взорвали там. Ясно?

– Почти, – недовольно пробурчала Маринка и покосилась на меня, молчаливо спрашивая мое мнение обо всем этом.

Я пожала плечами, потому что находилась в таком же положении, что и она.

– Одно несомненно, – продолжал свою лекцию Павел, – акт планировался, и это не может не внушать опасений.

– Тут все ясно, – терпеливо сказала я, сама не знаю как решившись подать голос в обход Маринки, не являясь в отличие от нее зубром журналистики, бизоном репортажа… или что там она о себе мечтает. – Неясно, зачем мы вам нужны, Павел. Что вам от нас нужно, почему вы так любезно вывели нас с очень интересного места и зачем везете нас ко мне домой. На этот вопрос ответьте, пожалуйста. Прямо сейчас. У вас есть какое-то секретное задание?

– Да, да, – подхватила Маринка, наверное, чтобы не молчать, как дура, а сказать и свое веское слово. Зубр все-таки.

– А дело мое, девушки, и задание заключается в вашей личной безопасности, – браво ответствовал Павел. – Вы просто-напросто засветились. И я получил от руководства приказ обеспечивать вашу физическую безопасность.

– Один на двоих? – мягким голосом уточнила Маринка. – Не слишком ли? За двумя зайцами погонишься, как вы, наверное, слышали… одного зайца и поймаешь.

– Слышал, Марина, – ответил Павел, – слышал. Но что поделаешь! Наверное, вам придется некоторое время пожить вместе. Нам придется, – тут же поправился он.

– Вы будете жить вместе с нами? – воскликнула Маринка и еще раз произнесла: – Шарман, черт возьми!

– О какой опасности вы говорите?

Мне перспектива жить неизвестно сколько времени не только с Маринкой, но еще и рядом с совершенно незнакомым парнем вообще не улыбалась. Что ж такое творится, скажите, пожалуйста?! ФСБ вдруг берет и решает за меня, с кем я должна жить… Спасибо еще, что слово «жить» они употребляют в бытовом смысле, а не в…

Я подумала и бросилась в откровенное наступление. Это Маринке шарман, а мне – банзай и хенде хох. Не хочу я их двоих видеть неизвестно сколько дней перед собой. Не хо-чу!

– Кроме взрыва, еще ничего не произошло, – сказала я. – Да и он – случайность. Не нужно было лезть в воду, не зная броду. Или вы хотите сказать, что взрыв был в нашу честь? Салют, так сказать, с вонючим фейерверком…

– Нет, так я не скажу. Взрыв произошел скорее всего потому, что там было заминировано. Это не факт, но вполне допустимо.

Павел снова поплыл в отвлеченности, и мне предстояло вернуть его к нормальному общению.

– Что значит «не факт»? А почему еще мог случиться взрыв, если не было заминировано? – спросила я.

– Было кое-что. Кое-что похожее на выстрел, но это еще нужно проверить. Одним словом, девчонки, так. Подобные склады, или «схроны», никогда не остаются без присмотра. Всегда где-то рядом или не очень рядом есть человек, который отслеживает обстановку. Почти наверняка так было и в этот раз. Почти сто процентов гарантии, что все присутствующие уже были опознаны, сфотографированы или сняты на видео. В том числе и вы. После того как кто-то и где-то оценит донесение поста охраны склада, будет принято решение по вычислению слабого звена присутствующей оперативной группы. А слабое звено – это вы, что несомненно. Вы, если не сегодня, то завтра, станете для боевиков первой целью охоты. Вот тут-то и понадоблюсь я.

Мы с Маринкой снова переглянулись. Как я заметила, на Маринку слова Павла произвели впечатление, но я по своей нудной редакторской привычке решила докопаться до самой сути и посмотреть, что там остается в сухом остатке.