Новая русская - Фуршет с трагическим финалом (сборник)

Но Лариса, не дослушав его причитаний, уже повесила трубку. Евгений победным взглядом посмотрел на Козырева.

– Сейчас за меня внесут залог, – надменно произнес он, – и вы будете обязаны меня отпустить. Мне вообще непонятно, на что вы рассчитывали, привозя меня сюда!

* * *

На этот раз, поговорив с мужем, Лариса разволновалась не на шутку. Что там могло случиться? Во что опять вляпался этот неугомонный болван? Почему он в милиции?

Лариса задавала себе эти вопросы, лихорадочно собираясь. Она накинула легкий сарафан, сунула в сумку деньги и, заглянув в спальную к дочери и убедившись, что она спит безмятежным сном, поспешила на улицу.

Выводя свой «Вольво» из гаража, Лариса поехала к Кировскому РОВД. На проходной она, предъявив документы, быстро объяснила дежурному, что приехала для того, чтобы внести залог за своего мужа, Евгения Котова, которого держат здесь по неизвестной ей причине. Лариса не знала даже фамилии следователя, но сумела своим напором убедить дежурного выполнить ее требование. Помимо этого на него произвела впечатление ее дорогая машина, и вскоре Лариса, соблюдя все формальности, получила возможность увидеть своего мужа.

– Пойдем скорее! – Евгений подхватил Ларису под руку и повел к выходу.

Они сели в машину. Лариса не задавала мужу вопросов, ожидая, когда он сам начнет рассказывать. Но Евгений молча курил сигарету, делая длинные затяжки.

Лариса тоже взяла сигарету, завела мотор, и «Вольво» на небольшой скорости отъехал от Кировского РОВД.

– Ну так что с тобой произошло? – не выдержала Лариса.

– Черт знает что! Такая канитель заварилась… – пробормотал Евгений.

Несмотря на то что жена внесла за него залог и теперь он благополучно ехал домой, Евгений чувствовал себя не очень хорошо. Он испытал сегодня непривычное для своего положения унижение, злился на ментов, на конференцию, на демократов, на американцев, будь они неладны, и вообще на весь белый свет. Стараясь отогнать раздражение, чтобы оно не перекинулось еще и на Ларису, Котов принялся рассказывать о случившемся.

– …А потом я проснулся оттого, что этот дуболом Козырев трясет меня за плечо. Он даже не объяснил мне, что происходит, начал задавать вопросы. Я все честно рассказал, но он, похоже, не поверил, потому что поволок меня к себе. Оказывается, пока я спал, Парамонова выкинули из окна собственного номера. Или он сам выпал, бог его знает, что там произошло на самом деле. Но он, хоть и был пьян, все же не настолько, чтобы на ногах не удержаться…

– А зачем ты вообще туда пошел? – начала заводиться Лариса, до этого момента внимательно слушавшая мужа. – В смысле в номер к Парамонову.

– Ну… Посидеть, расслабиться, – неуверенно проговорил Котов. – Поговорить… Ты же знаешь, какой Парамонов влиятельный человек. И мы с ним как раз обсуждали эту стрельбу в зале, и Парамонов попросил обратиться к тебе, чтобы ты расследовала это дело. Я посчитал, что это хорошая идея.

– Хорошая идея! – передразнила Лариса. – Это вы могли бы обсудить и завтра на свежую голову. Я же сказала тебе – ложись спать! А ты вместо этого пошел приключений искать на свою задницу! И теперь вляпался так, что я даже не знаю, кто тебе сможет помочь!

– Лара! – Евгений с тревогой посмотрел на жену. – Но ведь ты не бросишь меня в беде? Да, теперь Парамонова нет, и о благодарности с его стороны можно забыть, но ведь ты почти всегда занималась расследованиями бескорыстно. Тебе всегда было скучно вести жизнь домохозяйки или директора ресторана. К тому же я как-никак человек не посторонний…

– Я очень часто об этом жалею! – огрызнулась Лариса и с досадой смахнула пепел с колен.

– Лара! – В голосе Котова зазвучала мольба. – Но ведь ты не хуже меня знаешь, что такое наша милиция. Ведь им все равно, кого засадить, лишь бы дело было «раскрыто», особенно когда речь идет о такой фигуре, как Парамонов! Я понимаю твои эмоции, но рассуди здраво – что будет, если меня посадят? И как бы ты ни пыталась от меня откреститься, это коснется тебя в первую очередь. Ну что я тебе все это объясняю, ты же сама прекрасно понимаешь…

Лариса только вздохнула. Да, конечно, хотя она и ругалась на Котова, которого, видимо, только могила исправит, в голове она уже прокручивала примерные пути для расследования этого преступления. Правда, здесь пока даже непонятно – одно это преступление или несколько? Связана ли гибель Парамонова с гибелью тех двоих в зале? Она даже пока не знает толком, кто они.

Котов продолжал убеждать Ларису, ласково поглаживая ее по руке. Голос его журчал, то поднимаясь до пафосных интонаций – «ты просто обязана это сделать, это твой долг», то опускаясь до умоляющего шепота – «Ларочка, куда же я без тебя?» Этот день можно было назвать бенефисом Евгения Котова, несостоявшегося актера. Он, невзирая на разраставшуюся головную боль, продолжал играть и «умирать» на сцене.

Лариса долгое время не отвечала, погруженная в свои мысли, затем неожиданно спросила:

– А с чего Парамонов решил, что покушались именно на него?

– А на кого же? – удивился Котов. – Ну, может быть, не только на него, а и на меня тоже, а тех, двоих, просто по ошибке пристрелили.

У Ларисы слегка дрогнули уголки губ, но язвить она не стала, а вместо этого спросила:

– Кстати, что представляют собой те двое?

– Да я же тебе рассказал…

– Мне их имена ни о чем не говорят, опиши подробнее – кто, что, чем занимались.

– Элис Симпсон, американка, двадцать восемь лет, приехала из Штатов, а может быть, и из Москвы. По-моему, она там жила и разъезжала по стране. Совершенно, знаешь ли, неинтересная женщина, корова просто какая-то. Ну как все американки, которые живут не в Голливуде. А что касается Ростовцева, то я его мало знаю, хотя он довольно крупный бизнесмен. Владелец сети супермаркетов «Планета», слышала же наверняка.

– А что за человек?

– Да говорю же, я его плохо знал, – махнул рукой Котов. – Мне он всегда казался надутым, неприятным в общении. Некомпанейский какой-то. А от других слышал, что вроде широкой души был. Не знаю, это ты уж не от меня лучше выясни.

Ларису невольно охватило зло. Она видела, что Котов уже успокоился, уверился, что жена возьмется его выручить, и теперь беспечно развалился на сиденье, обрадовавшись, что спихнул с себя ответственность.

– Ладно! – резко сказала Лариса, подъезжая к дому. – Разберусь сама. Только имей в виду – выкинешь очередную глупость, брошу все это к чертовой матери! И пусть тебя кто угодно из дерьма вытягивает.

– Что ты, что ты, как можно! – замахал руками Котов. – Ты главное, постарайся!

Лариса поставила машину в гараж и поднялась с Евгением в квартиру. Там она налила себе стакан в высокий бокал холодного сока и направилась в спальню. Котов сунулся было за ней, но Лариса решительно запротестовала:

– Вот что, дорогой, раз уж от тебя все равно никакого толку нет, не мешай мне хотя бы думать.

– Да ты что говоришь? – раскрыл рот Котов. – Как это от меня нет толку? Я тебе прямо сейчас могу доказать, как ты ошибаешься!

– Извини, но под «толком» я имела в виду совсем не то, что подумал ты, – усмехнулась Лариса, – а всего-навсего полезную информацию.

И с этими словами она захлопнула дверь перед носом оскорбленного в лучших чувствах Котова. Потом легла на кровать и стала думать, с чего начинать расследование.

Браваду Котова о том, что покушались на него, она всерьез не восприняла, отнесшись к ней как к желанию набить себе цену. Да, конечно, самой вероятной кандидатурой на роль нужной жертвы является господин Парамонов. Тем не менее начать свое расследование Лариса решила с выяснения портрета американки Элис Симпсон. Вернее, даже не с него, а со звонка своему старому приятелю и некогда любовнику майору Карташову, с помощью которого было раскрыто немало дел. Он, безусловно, обязан был быть в курсе столь громкого дела.

Глава 3

– Я совсем не удивлен, – такой была первая фраза, которой Олег Карташов ответил на звонок Ларисы. – Конечно же, пансионат «Сокол», громкое убийство трех человек, в том числе иностранной гражданки.

– Олег, дело в том, что там ранили моего мужа, – начала как бы оправдывать Лариса свою заинтересованность в этом деле.

– Знаю, – выдавил из себя сочувствие Олег. – Ты еще вносила за него залог, мне рассказали об этом, как только я пришел на работу. Кстати, может влипнуть твой муженек. Алиби у него нет.

– Именно поэтому я заинтересована в этом деле, – Лариса пропускала мимо ушей язвительность Карташова по отношению к Евгению. – Что-нибудь уже удалось выяснить?

– Да как тебе сказать, – замялся Карташов. – Преступление совершил киллер. Следов никаких. Профессионально.

– Слушай, Олег Валерьянович, ты становишься умницей. Краткость – сестра таланта.

– Тебе это не нравится?

– Почему же, отнюдь нет. Только вот толку маловато, коли следов нет.

– А ты, конечно же, хочешь заняться этим громким делом и помочь милиции? – прямо спросил Карташов.

– Я же тебе объяснила причины моей заинтересованности. Но все же пока сомневаюсь, стоит ли лезть.

– Это правильно, что сомневаешься. Потому что сыщиков и так полно – все же убита американка, начальство бегает как одуревшее, губернатор грозится снять нашего шефа. Сама понимаешь, тень на наш город. Говорят уже, что в Питере – пацаны по сравнению с нами. Становимся столицей преступной России. Комиссия из Москвы наверняка приедет – словом, все как полагается.

– И мне во всем этом делать нечего?

– Боюсь, что да, – помедлив, сказал Карташов. – Хотя, может быть, я и не против, чтобы ты занялась этим делом. Учитывая твои прошлые подвиги.

– Так в чем же дело? Держи меня в курсе событий.

– Я был бы не против встретиться с тобой в твоем ресторане после работы, часов в шесть. По телефону мне не очень удобно тебе обо всем говорить.

– Хорошо, – согласилась Лариса.

Карташов прибыл ровно в шесть и был препровожден хозяйкой ресторана в Зеленый кабинет, где некогда проходили их деловые и не очень деловые встречи.

– А здесь ничего не изменилось, – с легкой ностальгической ноткой сказал Карташов. – Все как тогда.

– Когда?

– Ну, тогда…

– Когда ты не был женат? – впрямую уточнила Лариса, ставя перед майором чашку кофе.

Карташов вместо ответа нервно растер лицо и опустил голову.

– Давай, наверное, к делу, – сказал он.

– А оно, похоже, сложное.

– Так точно, – уныло согласился Карташов.

– Что же ты хотел мне сообщить?

– А то, что, во-первых, стреляли с расстояния ста метров, из винтовки с оптическим прицелом, винтовка была брошена киллером в кустах. Во-вторых, выяснилось, что после происшествия из пансионата исчез некто Павел Воронков, устроившийся туда на работу незадолго до конференции.

– То есть стрелял он?

– Скорее всего. Хотя… Стрелял-то не он… – Карташов тяжело вздохнул.

– Как это не он?

– Настоящий Воронков умер несколько лет назад. А стрелял некто, который по его документам устроился работать охранником.

– А кто его рекомендовал?

– А никто. Просто сам пришел, и все. И его взяли. А что – работа не бог весть какая, молодые парни в основном работают, которые еще ничего в жизни не достигли. Зарплата – две тысячи рублей. В общем, ничего особенного. Блата в этой сфере нет.

– Понятно, значит, об этом так называемом Воронкове никто ничего сказать не может.

– Нет, не может, – подтвердил Карташов.

– Значит, некто устроился на работу специально, для того чтобы совершить наемное убийство. Во время конференции.

– Да. Вы, Лариса Викторовна, рассуждаете абсолютно верно.

– И это означает, что убийцу найти не представляется возможным. А тем более – найти заказчика преступления.

– Фоторобот киллера-то составили. А вот заказчик – это действительно проблема. Вопрос еще в том, кого хотели грохнуть. Ведь не всех же сразу!

– В этом, пожалуй, сейчас главная проблема. Кстати, а кого убили первым?

– Там не очень понятно. Эксперты так и не пришли к однозначному выводу. Выстрелы были произведены один за другим. Практически секунда разделила их – или сначала американку, потом нашего, или наоборот. Хотя для нашего начальства сейчас ясно, что грохнуть хотели американку. Потому что эта версия наиболее острая. Губернатор лично звонил, грозился головы посшибать, если не найдем, кто виноват. Не хватало еще ему, бедняге, международных осложнений.

– И поэтому ты обратился ко мне.

– Я думаю, что твое участие в этом деле не помешает, – серьезно сказал Карташов. – Только, конечно, будь осторожна.

– Я еще не сказала, что буду всем этим заниматься, – ответила Лариса.

– Твоего мужа ведь ранили!

– Скорее всего произошло это по ошибке, и состояние его не внушает беспокойства, хотя… – Лариса помедлила. – Преступление дерзкое и запутанное. Интересное для меня.

– Ну так вот…

– Кроме тех данных, что ты сообщил, больше ничего не можешь сказать? – Лариса цепко посмотрела на Карташова. – Хотя бы насчет этого Парамонова. Ведь его выкинули из окна уже после того, как поднялась стрельба. Спустя несколько часов. Ты что, думаешь, это сделал тот же киллер, псевдо-Воронков?

Карташов пожал плечами.

– Скорее всего нет.

– Значит, киллер промахнулся и убил не тех? А хотели Парамонова?

– Не знаю, Лариса, не знаю. Иначе и не обращался бы к тебе.

– Хорошо, я попробую заняться всем этим, но успех не гарантирую.

– У тебя, по-моему, ни одного провального дела еще не было.

– Не было. Но тут…

Лариса, в общем-то, кокетничала. Она, конечно же, займется этим делом, и не потому, что ранили ее мужа, а потом заподозрили его в убийстве. Просто действительно дело казалось сложным. И тем больше задевало ее самолюбие.

После разговора с Карташовым она села в своем кабинете и написала на чистом листке бумаги три фамилии: Симпсон, Ростовцев и Парамонов. Кого из них хотели убить? По идее, Парамонова, поскольку убили его позже всех, не сумев попасть из винтовки. Это вполне логично. Но отрицать другие версии Лариса не стала. И начать свое расследование решила все-таки с американки Симпсон.

* * *

Облегчало задачу Ларисе то обстоятельство, что она очень хорошо была знакома с Николаем Ястребовым, который ведал так неудачно прошедшей конференцией. Одно время Ястребов был тесно связан на ниве бизнеса как с ней, так и с Евгением. Однако, когда она позвонила ему в офис, он воспринял звонок весьма раздраженно.

– Лариса Викторовна? Котова? – спросил он. – Если вы насчет происшествия в пансионате, то не сейчас. Сейчас полно дел.

– Ну, хорошо, а когда можно подойти поговорить? – примиряющим тоном спросила Лариса.

– Лучше всего завтра.

– Но…

– А что, вы решили заняться этим в приватном порядке? – Интонация Ястребова не оставляла сомнений в том, что это ему не очень нравится.

– Вообще-то это в немалой степени касается моего мужа, – Лариса сдерживала себя, чтобы не ответить резко и не испортить отношения с Ястребовым, хотя уже чувствовала, что начинает заводиться.

В этот момент на том конце провода раздался какой-то треск, и вклинился резкий и настойчивый голос:

– Николай, это же очень важно! Это частный детектив?

– Ну, – недовольно ответил Ястребов в сторону и тут же извинился перед Ларисой: – Тут с вами хотят поговорить… В общем…

Тот же резкий голос быстро заговорил:

– Пускай приезжает прямо сейчас!

– В общем, Лариса Викторовна, у меня здесь московский журналист, он хочет с вами перебеседовать, – закончил фразу Ястребов.

Лариса не стала долго раздумывать, положила трубку и быстренько собралась в дорогу. Через полчаса ее «Вольво» припарковался у одного из двухэтажных старых особнячков в центре города, где размещался офис регионального представительства движения «Яблоко» в Тарасове.

Рядом с белоснежным, отутюженным Ястребовым за столом сидел маленький коренастенький бородатый человек в очень демократическом одеянии, резко контрастирующем с официозным прикидом хозяина кабинета. Бородач, по виду лет тридцати, был одет в летнюю майку не первой свежести, джинсы и кроссовки. Лариса отметила, что все вещи тем не менее были фирменными. На руке у незнакомца были дорогие часы, а прямо перед ним лежала пачка легких «Мальборо». Как только Лариса вошла в кабинет, он тут же вскочил и бросился навстречу ей.

– Александр Вампилов, – без лишних преамбул представился бородач и вручил визитку.

На ней было написано, что Вампилов работал в секторе региональных исследований Центра гуманитарно-политического мониторинга города Москвы.

– Котова Лариса Викторовна, – в ответ представилась Лариса.

– Очень приятно, вы – частный детектив? – быстро спросил Вампилов, не давая Ястребову вставить свое слово.

– Я – любительский частный детектив, – уточнила Котова.

– Можно не скромничать, мне уже рассказали про ваши успехи. Дело в том, что это дело для меня носит некоторый личный оттенок. Одна из жертв была моим близким другом. Я очень заинтересован в раскрытии этого преступления, – темп речи Вампилова походил на скороговорку. – Если вы возьметесь, это будет лучше всего, потому что милиция – все это несерьезно. Они…

– Подождите, – Лариса остановила жестом словоизлияния Вампилова. – Давайте по порядку.

– Вы присаживайтесь, – в свою очередь не растерялся Вампилов, выдвинул стул и придвинул к Ларисе сигареты. – Курите…

Создавалось впечатление, что не Ястребов является хозяином кабинета, а Вампилов. Причем Ястребов, не страдающий особой стеснительностью и апатичностью, в данной ситуации не мог вставить ни слова: для этого просто не оставалось времени – Вампилов цепким коршуном завладел вниманием Ларисы. Он вперил в нее свой взгляд, и Котовой показалось даже, что этот человек обладает каким-то нездоровым магнетизмом. Последующий разговор навел ее на мысль, что более соответствующей ему была бы фамилия «Вампиров». Как только они присели за стол, московский журналист начал быстро излагать свои мысли по поводу происшедшего.

– Элис убили первой, а этого бизнесмена, забыл его фамилию, после, – скороговоркой произносил Вампилов. – Потом еще выкинули из окна чиновника. Эти два убийства – лишь для отвода глаз. Если вам кажется это абсурдным, то это только на первый взгляд. Вы займетесь этим делом, и поймете, что я прав. Для меня отношения с Элис очень много значили. Я могу вам рассказать многое, что вам будет полезно для вашей работы. Я расскажу вам…

– Но почему вы считаете, что мишенью была Элис? – перебив Вампилова, спросила Лариса.

– Потому что ее убили первой. Киллер там был довольно профессиональный. Николай, – Вампилов небрежно кивнул в сторону функционера местного «Яблока», – узнал кое-что по своим каналам в ментуре. Ему сказали, что киллер – профессионал. Вы покажите мне профессионала, который не попадает с первого раза? Не покажете? Вот так…

– Но зачем нужно было выкидывать из окна Парамонова? – Ларису начинал занимать этот полемический разговор. – Не кажется ли вам, что вы слишком возбуждены смертью подруги и не принимаете другие жертвы всерьез?

– Нет, нет! – раздраженно отмахнулся Вампилов. – Все эти Парамоновы и этот…

– Ростовцев, – подсказал фамилию третьей жертвы Ястребов.

– Да-да, Ростовцев… Так вот, смерть этих людей никому не нужна. Это мелкие сошки.

Заметив скептическое выражение на лице Ларисы, Вампилов тут же объяснил:

– Для вас, возможно, они что-то представляют. Для вас, в Тарасове. Но тут масштаб другой, поймите! Преступление серьезное. Поэтому я настаиваю на том, что преступление было направлено против Элис. Остальные выстрелы и выкидыш из окна – для отвода глаз.

– Ваши аргументы? – коротко спросила Лариса, поняв, что дискутировать с Вампиловым бесполезно.

– Пожалуйста, – с готовностью ответил москвич. – Может быть две версии. Одна – террористическая, политическая. Другая – бытовая. В первой версии, к сожалению, вам, наверное, делать нечего. Потому что очень опасно.

– Почему?

– А я вам объясню! Если это все делалось с какими-то политическими целями, то здесь задействованы мощные организации, против которых частный детектив слаб. У нас не Голливуд, у нас – Тарасов на Волге.

– Кому нужна была смерть Элис?

– Левым, правым, анархистам, антиглобалистам, кому угодно! – воскликнул Вампилов. – Вы посмотрите, какие сейчас времена! Америка – уже не наш друг номер один, и это убийство, про которое сейчас говорят в самом начале новостных выпусков в США, может омрачить отношения с Россией. Это же неслыханно! Одно дело – обворовать негра-баскетболиста, приехавшего играть за ваш клуб за средненькую по американским меркам зарплату, другое дело – убить представителя крупнейшего фонда, которая прибыла в провинцию для развития демократических институтов.

– Кто же, по-вашему, стоит за этим всем? Давайте покончим с политической версией, скажите прямо, на кого вы думаете!

– Спецслужбы, – коротко ответил журналист. – Причем это могут быть как наши, так и американцы. Там тоже много всяких грязных дел делается. Конференция, кстати, на другой день закончилась без принятия каких-либо решений, – поднял палец вверх Вампилов. – Никаких грантов фонд выделять не будет. Российский бизнес, несмотря на красивые слова, показал, насколько он коррумпирован и криминализирован.

– Другими словами, убийцы хотели сорвать планы американцев?

– Совершенно верно, – мгновенно согласился Вампилов. – И губернатора вашего тоже выставить идиотом, кстати… Вот вам и еще один политический подтекст. Так что ищите…

– Направления поиска, если опираться на ваши слова, безграничны.

– А тут есть и еще одна версия, – Вампилов перед этой фразой выдержал паузу, чем удивил Ларису.

– Какая же? Бытовая? – Лариса чуть усмехнулась.

– Да, – Вампилов неожиданно погрустнел и опустил голову. – Но она может смыкаться и с политической.

– Это как?

– А я вам объясню, – поднял брови московский журналист. – У Элис был муж, Мозес Шварц. Могу вам сразу сказать, что, во-первых, он шизофреник, во-вторых, еврей, – Вампилов скосил многозначительный взгляд в сторону Ларисы, – а в-третьих, он яро ненавидит русских.

– То есть он еще и параноик? – решил уточнить Ястребов, который до сих пор просто присутствовал при беседе, выполняя роль статиста.

– Может быть, – не поворачивая головы к Ястребову, сказал Вампилов. – Во всяком случае, ревнивец он редкостный. Очень не похож на демократичного американца. Впрочем, янки – они туповаты. Только говорят о том, что они все такие умные, а на самом деле… Это не относилось к Элис. – Александр тяжело вздохнул и закурил еще одну сигарету.

Красиво выпустив в потолок дым, он продолжил:

– Кстати, забыл еще упомянуть, что этот Мозес – еще, кажется, и педик. Скрытый…

– Какое это имеет отношение к делу? – скривилась Лариса.

– Может быть, и никакого. Гораздо важнее, что Мозес угрожал ей на протяжении последнего времени много раз. Я же говорил, что он – ненормальный, но одновременно и очень опасный.

– И вы думаете, что этот самый Мозес нанял киллера в России, чтобы убить свою бывшую жену?

– Вполне правдоподобно, – нисколько не смутившись скепсисом Ларисы, отреагировал Вампилов. – Никто бы не подумал.

– Кроме вас…

– Ну не хотите принимать эту версию – не надо, – обиделся Александр.

– Нет, почему же. Вы рассказывайте. Все, что вы говорите – очень интересно, – успокоила его Лариса.

– В таком случае слушайте!

И Лариса услышала красочную историю взаимоотношений Элис Симпсон с Мозесом Шварцем, в которые злым гением потом вклинился русский Дон Жуан по имени Александр Вампилов.

* * *

Мозес Шварц был тридцатипятилетним владельцем радиостанции. Его отец имел богатые связи в еврейской общине Нью-Йорка и в Израиле. Он занимался обустройством евреев, прибывающих из Израиля в Штаты. И состояние его в основном базировалось на деньгах тех евреев, которые не желали служить идеям процветания Земли обетованной и пытались устроить свою обеспеченную жизнь в более спокойных и богатых Соединенных Штатах. Среди них, кстати, было много выходцев из России, которые свою эмиграцию в Израиль рассматривали только как этап на пути к внедрению в самое прогрессивное и богатое общество планеты. А именно – американское.

Старик Элиаху Шварц, увешанный пейсами, «растусовывал» своих соплеменников, подыскивал для них подходящую работу в Америке, улаживал дела с эмиграционной службой. Порой его действия были не совсем законны, но благодаря национальной пронырливости и изворотливости никаких проблем с ФБР и полицией он не имел. Его сын Мозес придерживался правых взглядов и с молодости был убежден, что Советский Союз является империей зла. Свою недоверчивость к СССР Мозес перенес и на русских в целом. Ко всему прочему, он знал, что в России недолюбливают евреев, а отдельные «продвинутые» доморощенные антропологи с маниакальной подозрительностью вглядываются в лица людей с русскими фамилиями и, обнаружив малейший намек на семитские черты, делают однозначный вывод – «еврей». А Мозес Шварц любил свою национальность. Он был уверен в богоизбранности нации.

Единственный прокол в его ортодоксальном подходе к жизни случился в сфере личных отношений. Он влюбился в чисто англосаксонскую девушку Элис Симпсон, хотя ему надлежало искать свою избранницу в «своей» общине, посещать по субботам синагогу и слушать разглагольствования раввина.

Но Элис, не обладавшая, кстати, по мнению мамы Мозеса, ни красотой, ни особым умом и, главное, не бывшая иудейкой, почему-то приворожила владельца радиостанции. И он пошел – неслыханное дело! – на брак с ней. Но Элис, бывшая по своему характеру несколько легкомысленной девицей, скоро начала понимать, что ее раздражает консерватизм мужа. Ко всему прочему, она по роду своей работы много разъезжала по миру, а это не способствовало прочности семьи.

А когда талантливая русистка влюбилась в несколько экстравагантного московского журналиста Вампилова, браку с Мозесом пришел конец. Элис прибыла из России в приподнятом настроении, счастливая, и первое, на что наткнулся ее взгляд на родине, было недовольное лицо Мозеса. Его в очередной раз против Элис накрутила любимая мама. Элис терпеть не могла этой семейственности, когда старшие родители вмешиваются в дела взрослых детей. Собственно, в большинстве американских семей такого не было. Но семья Шварц была не совсем американской – а евреи любят оглядываться на мнение своей мамочки.

Элис вспыхнула как спичка и заявила мужу, что встретила мужчину своей мечты.

– В России? – поигрывая желваками на скулах, спросил Мозес.

– Да, в России. Он русский и с удовольствием ест гамбургеры со свининой, – уколола Элис мужа, который был вегетарианцем.

После этого признания разразился жуткий скандал, который не имел ничего общего со знаменитой американской политкорректностью. Было разбито много посуды, телефонный аппарат и несколько бутылок из бара. Несдержанность Мозеса поразила Элис. После того, как скандал немного угас, муж признался Элис, что чувствует явное ухудшение своего психического здоровья. Он весь дрожал от негодования и на следующий день запил, что ранее у него не наблюдалось.

Жизнь, однако, продолжала идти своим чередом. Элис снова поехала в Россию на несколько месяцев. В Москве она сожительствовала с Вампиловым, чего не скрывала от своего мужа. А тот вынужден был обратиться к психотерапевту. Однако навязчивая идея не проходила. Мозес вскоре пробил бизнес-тур в Россию и отправился на разговор с соперником.

Вампилов ему совершенно не понравился. Колкие, ехидные реплики по поводу американцев привели Мозеса в состояние повышенной возбужденности. Встречи было всего две, и обе происходили по инициативе Мозеса. Он хотел лично посмотреть на чудо, которое овладело мыслями и душой его жены, и был крайне разочарован: в Вампилове он не обнаружил ни грана подобострастности и зависти по отношению к нему, более богатому и преуспевающему американцу. Мало того, этот выскочка осмеливался поучать Мозеса и критиковать его воззрения. Шварц покидал Москву крайне недовольным и озадаченным.

– Ты – самая тупая дура, которую я видел в этой жизни! – заявил Мозес своей уже бывшей жене, отправляясь назад в Америку.

Элис пожала плечами. Ей было нечего сказать человеку, в котором она совершенно разочаровалась. А Мозес полетел через океан, обдумывая планы мести своей неверной возлюбленной. Он ничего не мог поделать с овладевшей им ревностью.

* * *

– Ну, хорошо, все понятно, но все же попытки обвинить Мозеса в причастности к смерти Элис выглядят натянутыми, – после паузы, образовавшейся после рассказа Вампилова, сказала Лариса.

– Я же вам говорю, что этот человек психически ненормален.

– Будь он трижды ненормален, все это сомнительно. Кого он мог нанять в Америке для убийства своей жены на другом конце света?

– У него есть связи в России. И не исключаю, что связи эти криминальные. Он был здесь два раза, – упрямо повторил Александр. – И, кстати, собирается в Москву через неделю. Не знаю, правда, поедет ли сейчас или нет. Я имею в виду – после этих всех событий… Если виноват – значит, не прилетит. Или, наоборот… В общем, это уже ваша прерогатива. Все, что знал, я рассказал вам.

– По идее, если он такой ревнивец, логичнее было предположить, что он будет покушаться на вас, – заметила Лариса.

– А он пытался. Он пытался, – повторил Вампилов, видимо, для пущей убедительности. – Каких-то отморозков нашел, и сразу после его отъезда из Москвы в прошлом году на меня наехали.

– Как это произошло?

– Встретили около подъезда. Не учли только, что вышел мой сосед – он работает в ФСБ, – так он выхватил пистолет, и они разбежались.

– Неужели никого не задержали?

– Убежали, – вздохнул Вампилов.

– А вы уверены, что то происшествие – его рук дело?

– А кого же?

– Возможно, какие-нибудь политические дела. У нас же принято нападать на неугодных журналистов. А вы, надо понимать, именно из таких…

– Да, до сих пор шутят, что Вампилов – вечный оппозиционер. Может находиться в оппозиции даже к стулу, – насмешливо подал реплику Ястребов.