Ледокол (№1) - Ледокол

Гитлер объявил о своих намерениях совершенно открыто. Сталин его публично называл людоедом. Но Гитлер не мог напасть на Сталина, т. к. не было общих границ.

Гитлер обратился к Сталину с предложением совместными усилиями сделать пролом в разделительной стене. Сталин с восторгом принял такое предложение и с огромным энтузиазмом ломал польскую стену, прорубая коридор навстречу Гитлеру. Мотивы Гитлера понятны. А чем объяснить действия Сталина?

Коммунистические историки придумали объяснения действиям Советского Союза.

Объяснение первое: растерзав и утопив в крови Польшу, мы двинули наши границы на запад, т.е. укрепили нашу безопасность. Странное объяснение. Советские границы были действительно отодвинуты на 200-300 километров, но при этом Германия продвинулась на 300— 400 километров на восток. От этого безопасность Советского Союза не повысилась, а наоборот, понизилась. Но кроме этого возник совершенно новый фактор: общая советско-германская граница. И как следствие этого — возможность войны, в том числе и внезапной.

Объяснение второе: ударив топором в спину Польше в момент ее отчаянной борьбы против фашистов, мы пытались оттянуть момент начала советско-германской войны… Это объяснение из цикла: мы устроили пожар в доме соседа, в этом случае пожар в нашем собственном доме будет позже, чем у других.

Объяснение третье: Франция и Великобритания не хотели с нами заключать договор, поэтому… Какая чепуха! Почему Франция и Великобритания должны защищать Советский Союз, если Советский Союз провозгласил своей целью свержение демократии повсеместно, в том числе во Франции и Великобритании? Западу, по крайней мере, было наплевать, пойдет Гитлер на Восток или нет. А вот странам Восточной Европы было совсем не наплевать. Если Гитлер повернет на Восток, они — первые жертвы. Поэтому страны Восточной Европы были естественными союзниками СССР. С ними нужно было искать союза против Гитлера. Но Сталин такого союза не искал, а в случаях, когда договоры существовали, Советский Союз не выполнял своих союзнических обязательств. Сталин мог бы оставаться нейтральным, но он вместо этого бил топором в спину тех, кто воевал против фашизма.

Подобных объяснений действий Сталина коммунистические историки придумали много. Но каждое из этих объяснений несет в себе два порока:

— оно придумано задним числом;

— оно полностью игнорирует позицию советских руководителей, хотя эта позиция изложена в его сочинениях и речах.

Проломав коридор в разделительной стене, Гитлер посчитал это достаточным и занялся своими западноевропейскими, африканскими, средиземноморскими, атлантическими проблемами.

Что должен был делать Сталин, имея перед собой пролом шириной 570 км и некоторое время в резерве? Правильно. Он должен был спешно укреплять оборону именно на этом участке. Вдоль старых границ существовала мощная линия укрепленных районов. Ее нужно было срочно укреплять и совершенствовать. А кроме нее создавать вторую линию обороны, третью… пятую. Нужно было срочно минировать дороги, мосты, поля, рыть противотанковые рвы, прикрывать их противотанковой артиллерией… Несколько позже, в 1943 году на Курской дуге, Красная Армия готовилась к отражению наступления противника. За короткий срок на огромном фронте советские войска создали шесть непрерывных полос обороны протяженностью в сотни километров каждая и общей глубиной 250-300 километров. Каждый километр был перенасыщен окопами, траншеями, ходами сообщения, укрытиями, огневыми позициями. Средняя плотность минирования была доведена до 7 000 противотанковых и противопехотных мин на километр фронта обороны, а противотанковые плотности доведены до чудовищного уровня: 41 орудие на каждый километр, не считая полевой и зенитной артиллерии и врытых в землю танков. Так в чистом поле в очень короткое время была создана поистине непреодолимая оборона.

В 1939 году условия для обороны были гораздо лучшими: леса, реки, болота. Мало дорог и много времени. Советские войска могли создать мощный рубеж на новой советско-германской границе, благо пролом был неширок.

Но в этот момент Советский Союз прекратил производство противотанковых и зенитных пушек. Вместо того чтобы местность сделать непроходимой, ее срочно делали более доступной. Тут строились дороги и мосты, железнодорожная сеть расширялась, усиливалась и совершенствовалась. Ранее существующие укрепления разрушались, засыпались землей.

Один из участников тех событий полковник ГРУ И. Г. Старинов довольно откровенно описывает это так: «Глупое создавалось положение. Когда мы соприкасались со слабыми армиями относительно небольших государств, наши границы действительно были на замке. А когда нашим соседом стала фашистская Германия, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней границы оказались заброшенными и частично даже демонтированными» (Мины ждут своего часа. С. 176) «Инженерное управление Красной Армии направило заявку на 120000 железнодорожных мин замедленного действия. Этого количества вполне бы хватило для того, чтобы в случае вторжения германской армии парализовать все железнодорожное сообщение в ее тылах, от которого она полностью зависела. Но вместо заказанного количества было получено… 120 мин» (там же с. 186). А между тем мина — самое простое, самое дешевое и очень эффективное оружие.

Производство мин в Советском Союзе было огромным, но после того как был проделан проход в стене, их производство было свернуто…

Чем занимался Сталин кроме разрушения своей собственной обороны? Он занимался разрушением барьера нейтральных государств. Гитлеру одного пролома в стене было достаточно. Сталину — нет. Гитлер (с помощью Сталина) уничтожил государственную власть только в одном из государств разделительного барьера. Сталин (без посторонней помощи) сделал это в трех государствах (Эстонии, Латвии, Литве), пытался это сделать в четвертой стране (Финляндии) и активно готовился это сделать в пятой стране (Румынии), предварительно оторвав от нее огромный кусок территории. Гитлер стремился сделать только один пролом в стене, Сталин — сокрушить всю стену.

И Сталин своего добился. Всего через десять месяцев после подписания пакта «о ненападении» усилиями Сталина разделительный барьер был полностью сокрушен от Ледовитого океана до Черного моря. Нейтральных государств между Сталиным и Гитлером больше не осталось, и тем самым были созданы условия для нападения.

Все западные соседи Сталина за это короткое время стали его жертвами. Кроме стран, имевших границу с Советским Союзом, в рабство к Сталину попала и Литва, которая вообще границ с Советским Союзом ранее не имела. Появление советских войск в Литве означало, что они вышли теперь уже к настоящим границам Германии. Ранее советско-германская граница проходила по покоренным польским территориям. Теперь советские войска вышли к границам Восточной Пруссии. Тут уж никак нельзя сказать, что людоед-Гитлер рубил коридоры на восток, а глупый Сталин ему помогал. Нет, Сталин сам рубил коридоры на запад без посторонней помощи.

На вопрос: «Зачем Сталин согласился помогать Гитлеру рубить относительно узкий коридор через Польшу?» — коммунистические историки пытались придумать ответы, хотя и неудачно. И вопрос, зачем же Сталин сокрушил весь барьер, они предпочитают не поднимать. Мы не будем и мы ломать голову. Слово Сталину, он один ответил на этот вопрос четко и ясно: «История говорит, что когда какое-либо государство хочет воевать с другим государством, даже не соседним, то оно начинает искать границы, через которые оно могло бы добраться до границ государства, на которое оно хочет напасть» («Правда», 5 марта 1936 года).

Вопрос: «Собиралась ли Красная Армия остановиться на достигнутых рубежах?»

Ответ Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко: «В Литве, Латвии, Эстонии уничтожена ненавистная для трудящихся власть помещиков и капиталистов. Советский Союз значительно вырос и продвинул свои границы на запад. Капиталистическому миру пришлось потесниться и уступить. Но не нам — бойцам Красной армии (Директива Народного Комиссара обороны N 400, 7 ноября 1940 года).

Это не речь и не Сообщение ТАСС. Это — приказ Красной Армии. Но западнее советских границ — только Германия или союзные ей страны. Продвигать дальше границы на запад? За счет Германии? Но с ней же подписан пакт…

Глава 5

ПАКТ И ЕГО РЕЗУЛЬТАТЫ

Сталин был хитрее Гитлера. Хитрее и коварнее.

А.Антонов-Овсеенко

Внешне все кажется поровну: часть Польши — Гитлеру. Часть Польши — Сталину. Однако уже через неделю после подписания пакта Молотова-Риббентропа Сталин сыграл первую злую шутку. Гитлер начал войну против Польши, а Сталин объявил, что его войска еще не готовы. Он мог бы об этом сказать Риббентропу перед подписанием договора, но он этого не сделал. Гитлер начал войну и оказался в одиночестве.

Вот и первый результат для Гитлера; он, и только он, виновник Второй мировой войны.

Начав войну против Польши, Гитлер тут же получил войну против Франции, т.е. войну на два фронта. Каждый германский школьник знал, чем в конечном итоге для Германии кончаются войны на два фронта.

Тут же войну Германии объявила Великобритания. С Францией можно было справиться, но Великобритания — на островах. Для того чтобы туда попасть, нужна длительная и серьезная подготовка, нужен мощный флот, примерно равный британскому, нужно господство в воздухе. Война таким образом превращалась в затяжную. Каждый знает, чем кончаются затяжные войны для стран с ограниченными ресурсами.

За спиной Великобритании стояли Соединенные Штаты, и в самый драматический момент (как в Первой мировой войне) они могли бросить на чашу весов свою поистине неисчерпаемую мощь. Весь Запад стал врагом Гитлера. А на дружбу Сталина Гитлер мог рассчитывать только, пока он имел силы. В затяжной войне против Запада Он эти силы должен был растратить и тогда…

А вот положение Сталина: Польшу делили не в Имперской канцелярии, а в Кремле. Гитлер при этом не присутствовал, присутствовал Сталин. Но Гитлер виновен в начале войны, а Сталин — нет. Сталин — невинная жертва. Сталин — освободитель Восточной Европы.

Войска Сталина творили на территории Польши такие же, а, может быть, и большие преступления, но Запад ему войну по какой-то причине не объявил.

Сталин получил войну, которую он желал: западные люди убивали друг друга и разрушали друг у друга города и заводы, а Сталин оставался нейтральным, в ожидании удобного момента.

Но попав в тяжелое, положение Сталин немедленно получил помощь Запада.

В конечном счете Польша, ради свободы которой Запад вступил в войну, свободы не получила, а была отдана в рабство Сталину, вместе со всей Восточной Европой, в том числе и с частью Германии. При этом некоторые люди Запада продолжают верить в то, что они были победителями во Второй мировой войне.

В результате Гитлер покончил самоубийством, а Сталин стал неограниченным властелином; огромной анти-западной империи, созданной с помощью Запада. При всем этом Сталин сумел сохранить репутацию наивного доверчивого простака, а Гитлер вошел в историю как коварный злодей! На Западе выпущено множество книг с идеей: Сталин был к войне не готов, а Гитлер — готов. А на мой взгляд, готов к войне не тот, кто об этом громко заявляет, а тот, кто ее выигрывает, разделив своих врагов и столкнув их лбами.

Собирался ли Сталин соблюдать пакт?

Слово Сталину: «Вопрос о борьбе… нужно рассматривать не под углом зрения справедливости, а под углом зрения требований политического момента, под углом зрения политических потребностей партии в каждый данный момент» (Речь на заседании исполкома Коминтерна, 22 января 1926 года)'.

«Война может перевернуть вверх дном все и всякие соглашения» (Иосиф Сталин. «Правда», 15 сентября 1927 года).

Партия, на съездах которой выступал Сталин, правильно понимала своих руководителей и дала им соответствующие полномочия: «Съезд особо подчеркивает, что Центральному Комитету дается полномочие во всякий момент разорвать все союзы и мирные договоры с империалистическими и буржуазными государствами, а равно объявить им войну» (Резолюция XVII съезда партии). Кстати, это решение партии не отменено и сегодня…

Когда же этот момент должен был наступить?

Сталин: «Очень многое зависит от того, удастся ли нам оттянуть войну с капиталистическим миром, которая неизбежна… до того момента, пока капиталисты не передерутся между собой…» (Т. 10, с. 288). «Решительное сражение можно считать вполне назревшим, если все враждебные нам классовые силы достаточно обессилили себя борьбой, которая им не по силам» (Т. 6, с. 158).

Сталину нужна была ситуация, в которой «капиталисты грызутся как собаки» («Правда», 14 мая 1939 года). Пакт Молотова-Риббентропа и создал именно эту ситуацию. «Правда» захлебывалась от восторга: «Дрожат устои света, почва ускользает из-под ног людей и народов. Пылают зарева, и грохот орудий сотрясает моря и материки. Словно пух на ветру разлетаются держа— — вы и государства… Как это великолепно, как дивно прекрасно, когда весь мир сотрясается в своих основах, когда гибнут могущества и падают величия» («Правда», 4 августа 1940 года). «Каждая такая война приближает нас к тому счастливому периоду, когда уже не будет больше убийств среди людей» («Правда», 18 августа 1940 года).

Эти настроения с самого верха распространялись по Красной Армии и партии. Генерал-лейтенант С. М. Кривошеин описывает разговор со своим заместителем П. М. Латышевым (в тот момент Кривошеий командовал 25-м механизированным корпусом, несколько ранее он вместе с генералом Г. Гудерианом командовал совместным советско-фашистским парадом в Бресте по случаю кровавого раздела Польши):

«— С немцами мы заключили договор, но это ничего не значит… Сейчас самое распрекрасное время для окончательного и конструктивного решения всех мировых проблем…» (Ратная быль. С. 8). Кривошеин (задним числом) все обращает в шутку. Интересно, что в его корпусе, как и во всей Красной Армии, были в ходу только такие шутки. По поводу того, как корпус и вся Красная Армия подготовлены к обороне, никто серьезных разговоров не вел и даже не шутил.

О том, как советские коммунисты верили в пакт о ненападении и как его собирались соблюдать, говорит Маршал Советского Союза Л. И. Брежнев. Он описывает собрание партийных агитаторов в Днепропетровске в 1940 году:

«— Товарищ Брежнев, мы должны разъяснять о ненападении, что это всерьез, а кто не верит, тот ведет провокационные разговоры. Но народ-то мало верит. Как же нам быть? Разъяснять или не разъяснять?

Время было довольно сложное, в зале сидело четыре сотни человек, все ждали моего ответа, а раздумывать долго возможности не было.

— Обязательно разъяснять, — сказал я. — До тех пор будем разъяснять, пока от фашистской Германии не останется камня на камне» (Л. И. Брежнев, Малая земля. С. 16).

Ситуация, когда «от Германии не останется камня на камне», виделась Сталину в 1942 году. Но быстрое падение Франции и отказ Гитлера от высадки в Великобритании (об этом советская военная разведка знала в конце 1940 года) спутали все карты Сталина. Освобождение Европы было передвинуто с лета 1942 года на лето 1941-го. Новый, 1941 год поэтому был встречен под лозунгом:

Мы в Сорок Первом свежие пласты Земных богатств лопатами затронем. И, может, станет топливом простым Уран, растормошенный циклотроном. Наш каждый год — победа и борьба За уголь, за размах металлургии!.. А может быть — к шестнадцати гербам Еще гербы прибавятся другие…

«Правда», 1 января 1941 года.

Нет! Они не думали об обороне. Они к ней не готовились и не собирались готовиться. Они знали точно, что Германия уже воюет на Западе и потому не начнет войны на Востоке. Они знали точно, что война на два фронта — это самоубийство для Гитлера. Так оно и было. Но Гитлер, зная, что делается у него за спиной, вынужден был начать войну на два фронта, хотя она и вправду завершилась его самоубийством.

Перед войной «Правда» совсем не призывала советский народ крепить оборону. Тон «Правды» был другим: пакт остается пактом, но скоро вся земля будет принадлежать нам. «Велика наша страна: самому земному шару нужно вращаться девять часов, чтобы вся огромная наша советская страна вступила в новый год своих побед. Будет время, когда ему потребуется для этого не девять часов, а круглые сутки… И кто знает, где придется нам встречать новый год через пять, через десять лет: по какому поясу, на каком новом советском меридиане?» «Правда», 1 января 1941 года).

Чем ближе была дата советского вторжения в Европу (июль 1941 года), тем более откровенной становилась «Правда»: «Разделите своих врагов, временно удовлетворите требования каждого из них, а затем разбейте их поодиночке, не давая им возможности объединиться» («Правда», 4 марта 1941 года).

Гитлер решил, что ждать больше не стоит. Он начал первым, не дожидаясь удара освободительного топора в спину. Но даже начав войну в самой благоприятной обстановке, которая когда-либо существовала для нападающего, он эту войну выиграть не смог. Даже в самой неблагоприятной обстановке Красная Армия сумела «освободить» пол-Европы и хозяйничала в ней полвека. Интересно, как бы сложилась ситуация, если бы лучшие германские силы ушли с материка в Африку и на Британские острова, а за их спиной Красная Армия уничтожила единственный для Германии источник нефти в Румынии?

Глава 6

КОГДА СОВЕТСКИЙ СОЮЗ ВСТУПИЛ ВО ВТОРУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

Лишь одна страна — Советская Россия — может в случае общего конфликта выиграть.

Гитлер, 15 ноября 1937 г.

Все, что относится к началу Второй мировой войны, в Советском Союзе покрыто непроницаемым мраком государственной тайны. Среди многих страшных тайн войны есть одна особо охраняемая — дата вступления СССР во Вторую мировую войну.

Для того чтобы скрыть правду, коммунисты пустили в оборот фальшивую дату — 22 июня 1941 года. Коммунистические борзописцы придумали множество легенд про 22 июня. Я слышал даже такую: «Мы жили мирной жизнью, а на нас напали…» Если верить выдумкам коммунистических пропагандистов, то выходит, что Советский Союз не сам добровольно начал Вторую мировую войну, а его чуть ли не насильно втянули.

Чтобы версия про 22 июня казалась более правдоподобной, советская пропаганда укрепила эту дату специальным так называемым «военным периодом», в который включены два года, предшествующие 22 июня; с другой стороны, выдумана цифра 1418 дней войны. Это на тот случай, если некто любопытствующий решит сам вычислить дату начала войны. Начав отсчет назад с момента окончания войны в Европе, он непременно (по расчетам советских фальсификаторов) должен упереться в «то роковое воскресенье».

Но развенчать миф о 22 июня очень просто. Для этого нужно легонько стукнуть по одной подпорке: по «предвоенному периоду», например. И вся конструкция рухнет, вместе с «роковой» датой и 1418 днями «великой отечественной войны».

«Предвоенный период» никогда не существовал. Его придумали. Достаточно вспомнить, что за «предвоенный период» ВСЕ европейские соседи СССР стали жертвами советской агрессии. Красная Армия совсем не намеревалась на этом ограничивать или прекращать кровавые «освободительные походы» на Запад, а западнее СССР находилась только Германия (приказ Народного Комиссара Обороны СССР N 400 от 7 ноября 1940 года).

В сентябре 1939 года СССР объявил себя нейтральным и за «предвоенный период» захватил территории с населением более 23 миллионов человек. Не много ли для нейтрального государства?

На захваченных территориях Красная Армия и НКВД творили страшные злодеяния. Советские концлагеря были забиты пленными солдатами и офицерами европейских стран. Пленных офицеров (не только польских) истребляли тысячами. Будет ли нейтральная страна истреблять пленных офицеров? И откуда у нейтральной страны тысячи пленных офицеров, да еще и в «предвоенный период»?

Интересно получается: Германия напала на Польшу, значит, Германия — инициатор и участник европейской, а следовательно, и мировой войны. Советский Союз сделал то же самое и в том же самом месяце — но он инициатором войны не числится. И участие в мировой войне Советского Союза исчисляют лишь с 22 июня 1941 года. А почему?

Польский солдат, убитый в бою против Красной Армии, считается участником Второй мировой войны и ее жертвой, а советский солдат, убивший его, считается «нейтральным». Если в том же бою на польской территории убит советский солдат, то считается, что он убит не во время войны, а в мирное время, в «предвоенный период».

Германия захватила Данию — и это акт войны, хотя больших сражений и не было. Советский Союз захватил тоже без боя три Прибалтийских государства, очень похожих на Данию по географическому положению, количеству населения, культуре, традициям. Но действия СССР актом войны не считаются.

Германия захватила Норвегию — это дальнейшее развитие агрессии, а Советский Союз перед этим пролил реки крови в соседней Финляндии. Но кровавый список преступлений Германии в войне начинается с 1 сентября 1939 года, а список преступлений Красной Армии во Второй мировой войне начинается почему-то только с 22 июня 1941 года. Почему?

За «предвоенный период» Красная Армия в ожесточенных сражениях потеряла сотни тысяч своих солдат. Потери германской армии за тот же период были гораздо меньшими. Если судить по потерям, то Германия имеет больше оснований считаться нейтральной в 1939— 1940 годах.

Действия Красной Армии в «предвоенный период» официально именуются термином «укрепление безопасности западных рубежей». Это неправда. Рубежи были в безопасности, когда соседями СССР были нейтральные государства Европы, пока не было общих границ с Германией и, следовательно, Гитлер не мог вообще напасть на СССР, не говоря уже о внезапном нападении. Но Сталин планомерно уничтожал нейтральные государства Европы, устанавливая общую границу с Германией. От этого безопасность советских границ никак не могла повыситься.

Но если даже мы и назовем агрессию против шести нейтральных государств Европы термином «укрепление безопасности границ», почему же мы не используем тот же термин и в отношении Гитлера? Разве захватывая соседние страны, он не укреплял безопасность своих границ?

Мне возражают: в «предвоенный период» Советский Союз не вел одну непрерывную войну, это была серия войн и вторжений с перерывами между ними. Но ведь и Гитлер тоже вел серию войн с перерывами. Почему мы используем по отношению к нему другие стандарты?

Утверждают, что Советский Союз в «предвоенный период» никому формально войну не объявлял, поэтому его нельзя считать участником войны. Позвольте, но и Гитлер не всегда формально объявлял войну. По заявлениям советской пропаганды, 22 июня 1941 года тоже никто никому формально войну не объявлял. Почему же эта дата считается разделом между войной и миром?

22 июня — просто день начала наступления вооруженных сил одного государства против вооруженных сил другого государства уже в ходе войны, в которой оба государства давно участвуют.

Пойманный преступник начинает излагать случившееся с момента, когда кто-то дал ему по морде, упуская из виду, что сам он до этого грабил и убивал людей на улице. Красная пропаганда, подобно пойманному преступнику, начинает изложение истории войны с момента, когда иностранные войска появились на советской территории, и изображает Советский Союз невинной жертвой. Давайте перестанем изображать себя невинной жертвой.

Давайте вспомним действительно невинных, погибших в «предвоенный период» под штыками армии-«освободительницы». Давайте писать историю войны не с 22 июня, а с момента, когда коммунистические орды без объявления войны ударили в спину истекающей кровью Польше, героическая армия которой в неравной борьбе пыталась остановить движение Гитлера на восток. Давайте писать историю войны не с 22 июня, а с того дня, когда Сталин принял решение начать войну.

1 сентября 1939 года, на рассвете, германская армия начала войну против Польши. Но в XX веке война в Европе автоматически означает мировую войну. Война действительно быстро захватила и Европу, и почти весь мир.

По странному стечению обстоятельств именно в этот день — 1 сентября 1939 года — 4-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла закон о всеобщей воинской обязанности. Такого закона во всей истории СССР не было.

Удивительное дело: пока Гитлером пугали детей (и взрослых), пока Гитлер считался извергом и людоедом — обходились без всеобщей. Но вот подписан договор о ненападении — и срочно потребовалась всеобщая воинская обязанность.

Сентябрь 1939 года — начало «странной войны» на западе. На востоке в том же месяце начался не менее странный мир.

Зачем же Советскому Союзу всеобщая воинская обязанность? Коммунисты в один голос отвечают: в этот день началась Вторая мировая война, мы в ней участия принимать не хотели, но приняли меры предосторожности. Маршал Советского Союза К. А. Мерецков один из многих, кто утверждает, что закон имел огромное значение и был принят «в условиях уже начавшейся Второй мировой войны (На службе народу. С. 181).

Но давайте представим польско-германскую границу в то трагическое утро: мрак, туман, стрельба, рев моторов. Мало кому в Польше понятно, что же происходит; провокация или несанкционированный конфликт, возникший сам собой. А вот депутаты Верховного Совета СССР (чабаны на заоблачных пастбищах и знатные оленеводы на заполярных пастбищах) уже знают: не провокация, не конфликт, не германо-польская и даже не европейская война, а начало мировой войны. Надо нам — депутатам — в Москве собраться срочно (сессия внеочередная!) да принять соответствующие законы. Только непонятно, отчего эти самые депутаты не реагировали так борзо, когда подобное случилось на советско-германской границе в 1941-м?

Утром 1 сентября не только правительство Польши, не только правительства западных стран не знали, что началась новая мировая война, но и сам Гитлер не знал об этом.

Он начал войну против Польши в надежде на то, что это будет локальная акция, как захват Чехословакии. И это не пропаганда Геббельса. Советские источники говорят о том же.

Генерал-полковник авиации А. С. Яковлев (в то время личный референт Сталина): «Гитлер был уверен, что Англия и Франция воевать за Польшу не станут» Щель жизни. С. 212;.

Итак, Гитлер не знает, что он начинает Вторую мировую войну, а вот товарищи в Кремле это отлично знают! И еще момент: путь до Москвы не близок. Некоторым депутатам нужно 7-10, а то и 12 дней до Москвы добираться. Это означает, что для того чтобы обсудить начавшуюся в Европе войну, кто-то до начала войны дал сигнал депутатам собраться в Кремле. Скажу больше: до подписания пакта Молотова-Риббентропа.

Любая попытка установить точную дату начала Второй мировой войны и время вступления СССР в нее неизбежно приводит нас к дате 19 августа 1939 года.

Сталин неоднократно и раньше на секретных совещаниях высказывал свой план «освобождения» Европы: «втянуть Европу в войну, оставаясь самому нейтральным, затем, когда противники истощат друг друга, бросить на чашу весов всю мощь Красной Армии» (Т. 6, с. 158; Т. 7, с. 14).

19 августа 1939 года на заседании Политбюро было принято бесповоротное решение осуществить этот план.

Сведения о 3аседании Политбюро и принятых решениях почти немедленно попали в западную печать. Французское агентство Гавас — опубликовало сообщение о принятых решениях.

Как совершенно секретный протокол Политбюро мог попасть в западную прессу? Я не знаю. Однако могло быть несколько путей. Один из наиболее вероятных мог быть таким: один или несколько членов Политбюро, напуганные планами Сталина, решили его остановить. Протестовать открыто они не могли. Был только один путь заставить Сталина отказаться от своих планов: опубликовать эти планы на Западе. Члены Политбюро, особенно те, которые контролировали Красную Армию, военную промышленность, военную разведку, НКВД, пропаганду, Коминтерн, вполне имели такую возможность. Этот вариант не так фантастичен, как может показаться на первый взгляд.

В 1917 году члены Политбюро Зиновьев и Каменев, чтобы сорвать Октябрьский переворот, опубликовали планы Ленина и Троцкого в «буржуазной» печати. Должен повторить, что не знаю, как документ попал на Запад, я только подчеркиваю, что существовали пути, по которым он мог туда попасть.

Сталин реагировал на сообщение агентства Гавас молниеносно и совершенно необычно. Он выступил в газете «Правда» с опровержением. Сталинское опровержение — очень серьезный документ, который нужно читать только полностью. Вот он:

О ЛЖИВОМ СООБЩЕНИИ АГЕНТСТВА ГАВАС Редактор «Правды» обратился к тов. Сталину с вопросом: как относится т. Сталин к сообщению агентства Гавас о «речи Сталина», якобы произнесенной им «в Политбюро 19 августа», где проводилась якобы мысль о том, что «война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны».

Тов. Сталин прислал следующий ответ: «Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафе-шантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что:

а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну; б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов:

в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.

Таковы факты.

Что могут противопоставить этим фактам кафешантанные политики из агентства Гавас?»

И. Сталин «Правда». 30 ноября 1939 года.