Йода: Свидание с тьмой

      – Спасибо, я постараюсь, – сказала она.
      Лина доверительно наклонилась к ней, ее раздвоенный язычок мелькнул между голубыми губами, а мягкие нижние рога качнулись вперед.
      – Лазутчик, не волнуйся. Ты очень хорошо умеешь драться. Просто расслабься и используй… – Она запнулась. – Просто доверяй своему умению.
      Лазутчик вымученно улыбнулась:
      – Ты потому такая добрая, что боишься попасть в мои тиски.
      Лина ухмыльнулась в ответ:
      – А то. У меня до сих пор болит плечо после того блока, которым ты меня порадовала на прошлой неделе. Ты ведь не сделаешь больно своей подруге, правда?
      В турнире принимали участие тридцать два ученика. Допускались ученики возрастом от десяти лет; большинству участников было одиннадцать или двенадцать. Младшие дети были не вполне готовы к полноконтактному поединку с более старшими учениками, а те, кто стали падаванами, в основном были заняты выполнением своих обязанностей. Лина изначально не должна была участвовать, но нужен был кто-то для четного числа.
      Ученикам предложили на выбор либо круговой турнир, либо формат "внезапной смерти", когда первое же поражение означало выбывание. Лазутчик была убежденной сторонницей системы "на вылет". В реальном мире, говорила она, враг не предоставит вам возможности победить его в трех поединках из пяти. Кроме того, приватно она считала, что такой формат выгоден ей самой с точки зрения ее сильных сторон. Как ни была она хороша в физическом аспекте единоборств, с Силой она обращалась хуже всех. Чтобы добиться успеха, ей нужно было перехитрить своих противников. Но хитрость, как правило, дает результат только один раз; чем меньше боев, тем больше у нее шансов на победу.
      Мастер Железная Рука пригладила свое одеяние и направилась в центр зала, пробираясь мимо Болтающих и Разогревающихся, рассредоточенных по всему помещению. "Мы словно долгоносики в коробке с мукой", подумала Лазутчик. Там, где проходила мастер Чен, разговоры стихали. Выйдя в центр, она объявила, что два первых раунда турнира состоятся здесь, но когда дойдет до Финала Восьми, оставшиеся поединки будут проходить в менее искусственной среде. Ученики посмотрели друг на друга, удивленно приподняв брови.
      – Вы хотели правдоподобия, – сухо сказала Железная Рука. – Мы решили вам его обеспечить. Сейчас я буду объявлять пары первого раунда. – Она сверилась с планшетом. – Атреш Пикил и Гумбрак Хойз.
      Атреш, маленькая чернокожая девочка двенадцати лет, вышла вперед одновременно с Гумбраком – тринадцатилетним мон-каламари, чья розовая кожа от волнения покрылась пятнами. Мон-каламари был сильнее, но за год он сильно вырос и при этом неуверенно держался на своих перепончатых ногах. Если Атреш использует свою быстроту и будет танцевать вне его досягаемости, пока он не споткнется, у нее все будет в порядке. Правда, Атреш не была особо расчетливым бойцом. Как и многие из более одаренных учеников, она предпочитала полагаться на свои сильные стороны, а не заниматься скрупулезными предварительными наблюдениями, которым Лазутчик была обязана своим шпионским прозвищем. Остальные дети смеялись над ее повадками, но, в конце концов, они могли себе это позволить. Лазутчику ничего не оставалось, кроме как выполнять домашнюю работу. За последние шесть недель она провела много часов, наблюдая за спаррингами – иногда в открытую, а иногда и тайно. У нее был план, как сладить с каждым из соперников. Хотя и не испытывая особой уверенности в себе, она была, наконец, готова.
      – Флерп, Зрим, – продолжала выкликать мастер Чен. – Пейдж, Гилп. Хоророриб, Буфер.
      Лазутчику стало интересно, как были выбраны пары – при помощи компьютерного имитатора, запрограммированого на поиск наиболее равных соперников, или же по каким-то критериям, известным только учителям, с целью проверить слабые места каждого ученика.
      – Чиззик, Энвандунг-Эстерхази.
      Лазутчик упала духом. Пакс Чиззик был одиннадцатилетним мальчиком с невероятным обаянием и силой характера. Как боец он был могуч в Силе, сообразителен, немного неуклюж и не слишком искусен в технике перемещений. Зато у него были исключительно ловкие запястья. Он обладал очень быстрой реакцией; большинство детей его возраста, наделенных этим даром, в основном зарабатывали очки в контратаках, но Пакс был также изобретателен в нападении – быстрые руки и изобретательный ум позволяли ему проводить сложные и довольно красивые серии финтов и ударов. Харизматичный и великодушный, он был прирожденным лидером, призванным играть роль героического принца из какой-то романтической поэмы прошлого века. Все любили Пакса. Лазутчик любила его достаточно, чтобы выкроить время в своей беспрерывной учебе и помочь ему освоить "Двенадцать вспомогательных узлов", когда у него были затруднения с уроками скалолазания и вязания узлов, которые вел мастер Бёр. У нее было несколько идей, как победить его на турнире, но некоторые из них ей бы не хотелось применять против ребенка, и она очень надеялась, что ей не придется с ним драться.
      "Поэтому нас и поставили в пару", кисло подумала Лазутчик, с подозрением посмотрев на Железную Руку. Мастер Чен окинула ее ласковым взглядом и вернулась к списку.
      Поединки велись в открытую, разрешались любые захваты и подсечки. Бой продолжался до тех пор, пока один из соперников не сдавался, трижды ударив рукой по полу, или пока кто-то не получал три ожога тренировочным мечом, выставленным на минимальную мощность. Даже ослабленный, клинок тренировочного оружия оставлял нешуточные ожоги. Его прикосновение было страшно болезненным, похожим на обжигающий поцелуй, от которого мышцы сводило судорогой, а нервы жгло огнем. После удара оставался красный рубец, который не заживал несколько дней. Лазутчик хорошо об этом знала, поскольку на протяжении последних трех недель каждый день удалялась в укромный уголок на заброшенном огороде, переключала свой меч на минимальную мощность и прикасалась им к плечу, боку или ноге. Боль, как любила повторять мастер Чен, очень сильно отвлекает, и Лазутчик, зная, что ее обязательно заденут, не собиралась от боли терять концентрацию.
      Она не могла позволить себе проиграть.
      Начались первые поединки. Лазутчик пыталась наблюдать за ними, чтобы обнаружить какие-нибудь слабые места на случай, если в следующем раунде ей придется встретиться с победителем. Но тревожные спазмы в желудке мешали ей сосредоточиться, и, посмотрев несколько боев, она присоединилась к Медитирующим и стала думать только о своем дыхании, о тишине, о глубоком спокойствии крови, которая омывает ее тело, словно невидимый прилив. Она чувствовала и Силу, которая насыщала комнату наподобие мощного электрического заряда. Дважды от одного бойца к другому словно бы пробегала искра, после чего и победитель, и побежденный мигали, будто пораженные молнией. Лазутчик даже не пыталась открыться Силе. Сила не была союзником, на которого она могла бы положиться, тем более в этот момент, от которого зависело все.
      Во рту было сухо, на языке ощущался горький металлический привкус. "Соберись, – твердила она себе. – Давай, Лазутчик. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох".
      Неожиданно настал ее черед. Ладони намокли от пота, а ноги словно превратились в студень. Лазутчик прошла в центр зала, световой меч болтался в петле на поясе, ударяясь о рубец на ее бедре. Лазутчик по ритуалу поклонилась мастеру Чен и предъявила ей меч для осмотра. Та проверила уровень энергии и вернула оружие. Пакс тоже отвесил глубокий поклон и с театральным апломбом подал свое оружие. Пока Железная Рука его осматривала, он весело взглянул на Лазутчика и легонько подмигнул ей. Было невозможно не улыбнуться в ответ. "Я рад, что это ты", – беззвучно проговорил Пакс.
      Они повесили мечи на место, разошлись, повернулись друг к другу и поклонились.
      – Да пребудет с тобой Сила, – сказал Пакс; Лазутчик знала, что он говорит искренне.
      Все разговоры стихли, едва Железная Рука подняла маленький красный платок. Теперь, когда ужасное ожидание закончилось, Лазутчик успокоилась. Она чувствовала, как сфера ее внимания расширяется, охватывая всю комнату. Ее дыхание выровнялось, и она ощущала всех, кто находился в зале, даже тех, кто стоял у нее за спиной. Сзади открылась дверь, и Лазутчик почувствовала присутствие учителя Йоды – яркое, словно лампа.
      Клочок красной ткани выскользнул из пальцев мастера Чен. Он падал, колыхаясь в воздухе, все медленнее и медленнее по мере того, как время для Пакса и Лазутчика растягивалось, и наконец легко, как снежинка, он краешком коснулся пола.
      Два меча вспыхнули одновременно; столкнулись; разлетелись; опять столкнулись; замерли неподвижно, гудя и шипя. Пакс рассмеялся, и Лазутчик почувствовала, что тоже улыбается. Ей стало немного неловко за свои хитрости. Было трудно не желать Паксу удачи.
      "Можно позволить ему победить".
      Лазутчик моргнула, прокручивая в уме эту новую идею. Она может сдать поединок. Если она сделает это достаточно явно, и все поймут, что она "позволила" ему победить, это будет подразумевать, что она могла бы одолеть его, если бы захотела. Это совсем не то, что настоящее поражение.
      "Можно позволить ему победить".
      Облегчение нахлынуло волной. Пакс пройдет в следующий раунд, он будет очень горд собой, а Лазутчик впервые за шесть недель перестанет волноваться из-за турнира и будет вместе с ним праздновать его победу.
      Пакс проделал в воздухе короткий салют гудящим зеленым клинком.
      – Готова, Лазутчик? – спросил он и чуть-чуть опустил кончик лезвия, как будто приглашая.
      "Надо позволить ему победить".
      Гудящую тишину прервал короткий фыркающий звук, донесшийся из угла комнаты – недовольное сопение мастера Йоды.
      Лазутчик снова моргнула, стряхивая наваждение.
      – Черные звезды, – прошептала она. – Ты чуть не поймал меня.
      Пакс использовал на ней Силу.
      Лазутчик мотнула головой, словно сбрасывая паутину. Пакс не был искусным гипнотизером – скорее всего, он сам не осознавал, что делал. Но в одном ему не откажешь: он хотел, чтобы его любили. Он всегда был таким.
      Лазутчик засмеялась и сделала загадочный пасс рукой:
      – Это не та победа, которую ты ищешь.
      Пакс недоуменно посмотрел на соперницу.
      – Да, я готова, – сказала Лазутчик.
      И она атаковала. Она быстро зашла ему в бок, проверяя его ноги. Затем она поймала меч Пакса, давя на его клинок своим и используя свои рост и вес, чтобы отбросить его. Пакс неловко отшагнул назад, и Лазутчик бросилась вперед, рассчитывая воспользоваться моментом. Но Пакс расслабил тело и кувырнулся назад, высвободив клинок и вслепую ударив в направлении ее шеи. Лазутчик едва успела неуклюже закрыться. Из-за этого ее собственное равновесие нарушилось, и ее дернуло вперед, прямо на кувыркающегося Пакса. Она сделала кувырок, перелетев над противником, перекатилась через плечо и вскочила на ноги, описав мечом дугу и перехватив его оружие над головой. Мечи столкнулись, выбросив фонтан искр.
      "Ой-ой-ой. Это было слишком близко".
      Пакс снова стал в позицию, широко ухмыляясь. Этот поединок явно казался ему самой веселой забавой за всю его жизнь. Для него это была, конечно, всего лишь игра. Никто не собирался отсылать Пакса Чиззика в Сельскохозяйственный Корпус. Нет, через двадцать лет все они, затаив дыхание, будут читать отчеты о его бесстрашных подвигах в ранге рыцаря-джедая. Отчеты, обязательно написанные какой-нибудь влюбленной по уши журналисткой. Лазутчику захотелось сплюнуть.
      Пакс пошел в атаку.
      Обычно они были равны, но сегодня Пакс явно чувствовал Силу. Его атака была продолжительной и плавной, она представляла собой серию финтов и ударов, которые чередовались с головокружительной скоростью, перетекая друг в друга, так что настоящие удары терялись среди обманных. Лазутчик парировала первые три с возрастающим усилием, отступила, запуталась в вихрях гудящего света и в конце концов обратилась в бегство, используя свою скорость, чтобы спастись из гудящего зеленого лабиринта, в который чуть не поймал ее Пакс.
      Снова пауза.
      Они стояли, разделенные пятью шагами. Лазутчик тяжело дышала. Бросив взгляд вниз, она увидела на своей блузе обугленную отметину, оставленную мечом Пакса. От запаха обожженной ткани у нее запершило в горле.
      Пакс с расширенными глазами разглядывал свой меч.
      – Ты узнала его, Лазутчик?
      – Что?
      – Полузажим млрсси. Захват, которому ты меня научила. Я прощупывал тебя Силой – ну, ты знаешь, так, как нас учат – и вдруг увидел, что сейчас сделаю этот полузажим, только мы с тобой были словно призраки из света.
      Послышалось бормотание и редкие аплодисменты.
      "Вот тебе и победа в честном бою, – мрачно подумала Лазутчик. – Пора переходить к плану Б".
      Пакс изумленно посмотрел на нее.
      – Я никогда ничего подобного не делал, – восхищенно сказал он.
      И, преисполнившись уверенности в себе, Пакс шагнул вперед; ему не терпелось снова раствориться в спокойной ярости Силы.
      Лазутчик уронила меч на пол.
      Пакс от удивления остановился. Лазутчик подняла руки вверх и поклонилась.
      Начиная понимать, что произошло, Пакс повесил меч на пояс и почтительно поклонился в ответ. Теперь, когда огонь борьбы из него улетучился, Лазутчик чувствовала, что он беспокоится, как бы она не потеряла лицо.
      – Ты хорошо сражалась, – произнес Пакс. И затем, подойдя еще на шаг, прошептал:
      – Но тебя из-за этого не отправят в Корпус, правда?
      Лазутчик постаралась успокаивающе улыбнуться и протянула руку.
      – Обо мне не беспокойся, – утешила она соперника, когда их руки соприкоснулись. – Я буду…
      Как только ладонь Пакса оказалась в ее руке, Лазутчик, не закончив фразу, сделала рывок. Пакс удивленно моргнул и быстро упал на колени, когда Лазутчик начала давить.
      – Ой, – выдохнул он. – Ты меня подловила. – И трижды ударил по полу второй рукой.
      Лазутчик тут же отпустила его.
      – Извини! – сказала она.
      Ханна Динг, ученица-арканианка и ровесница Лазутчика, оттолкнула ее плечом и подошла к Паксу.
      – Подлый трюк, – протянула она.
      Даже в лучшие времена Ханна была в избытке наделена арканианской надменностью, теперь же по одному взгляду ее молочно-белых глаз было понятно: хоть она и не предрекала Лазутчику грандиозных успехов, но все же ожидала большего.
      Мастер Железная Рука приблизилась к Паксу.
      – Ты в порядке, Чиззик?
      – Моя гордость немного уязвлена, – с сожалением произнес тот, разминая правую руку. – Но в остальном все нормально.
      – Разумеется, вы дисквалифицируете Энвандунг-Эстерхази, – сказала Ханна.
      – При всем уважении, – сквозь зубы проговорила Лазутчик, заставив себя смотреть в глаза мастеру Чен, – условия поединка были изложены достаточно четко.
      – Бой продолжается, пока один из участников не сдается или не получает три удара, – добавил Пакс. – Это не вина Лазутчика, что я сглупил и забыл о правилах. Она перехитрила меня честно и справедливо.
      – Я не вижу причин отменять исход поединка, – заявила мастер Чен и направилась обратно в центр зала.
      Ханна Динг посмотрела ей вслед.
      – Молодчина, Лазутчик. Ты доказала, что можешь уделывать маленьких детей, когда тебе позволяют жульничать. – Она устремила на нее взгляд своих молочно-белых глаз. – Можешь собой гордиться.
 

***

 
      Лазутчик нисколько не удивилась, узнав, что ее соперницей во втором раунде будет Ханна. Это было очень в стиле джедаев – поставить их в пару и наблюдать, кто лучше сохранит самообладание. Когда Ханна услышала после своего имени имя Лазутчика, на ее бледном высокомерном лице появилось выражение плохо скрываемой радости.
      – Жду с нетерпением, – сказала она.
      "Не сомневаюсь", уныло подумала Лазутчик. Она понимала, что Ханна – боец много лучше нее. В физическом плане Лазутчик давала себе маленькое преимущество в силе и скорости (благодаря своим дополнительным тренировкам). Уровень техники у них был сопоставим – Ханна лучше управлялась с мечом, зато Лазутчик была на голову сильнее в рукопашном бою, которому обучала мастер Железная Рука. Но если включить в уравнение Силу, ни о каком равном поединке не могло быть и речи. Ханне было четырнадцать, и она владела Силой на совершенно другом уровне, чем Пакс Чиззик; ее техника была отточенной, уверенной и искусной. Лазутчик смотрела, как она разминается, совершая прыжки на немыслимые расстояния и опускаясь плавно, как снежинка.
      – Удачи, – прошептала Лина, наблюдая за Ханной.
      Лазутчик хмыкнула:
      – По крайней мере я буду биться с соперником, которому мне по-настоящему хочется дать по мозгам.
      Настало время поединка. Они поклонились мастеру Чен, предъявили мечи, получили их обратно и поклонились друг другу. Мастер Чен сказала:
      – Кое-кто из учеников весьма громко высказывался за то, чтобы турнир был "более приближенным к жизни".
      Ей привиделось, или мастер Чен действительно смотрит прямо на нее?
      – В реальной жизни нам редко выпадают оптимальные условия для боя. Например, можно подвергнуться нападению при нулевой гравитации. Или вас могут застать врасплох, или вас атакует дроид либо другое существо, из-за физиологии которого применять некоторые техники трудно или вообще невозможно. Конечно, привозить в Храм горакса было бы непрактично, но кое-что мы можем сделать. Например, в реальной жизни…
      Лазутчик могла поклясться, что взгляд Железной Руки снова задержался на ней. -…часто бывает темно.
      И свет погас.
      "О, великолепно, – подумала Лазутчик. – Мне совсем не нужно доверять глазам. Я могу положиться на Силу".
 

***

 
      Было темно, хоть глаз выколи. Лазутчик ничего не видела, только слышала в темноте дыхание зрителей и шум крови в собственных ушах. И мягкое шелестение ткани с той стороны, где стояла мастер Чен. Похоже, она поднимала свой красный платок, и Лазутчик понятия не имела, когда она его отпустит.
      "Вот зараза".
      Лазутчик попыталась использовать Силу, охватить сферой своих ощущений весь зал, погруженный во мрак. Она почувствовала учеников, мастера Йоду в углу, мастера Чен. Но маленького клочка красной ткани нигде не было. К тому же она лишь смутно представляла, где сейчас Ханна и что делает. Создавалось впечатление, будто арканианка мутит Силу, как куаррен, впрыскивающий в воду чернила.
      Ладно, ничего не попишешь. Она не может выхватить меч, пока платок не коснется земли, и она понятия не имеет, когда это произойдет. Остается только быть настороже, чтобы отпрыгнуть назад в то мгновение, когда Ханна попробует что-нибудь сделать.
      Лазутчик вглядывалась в темноту. Собственные глаза казались ей огромными, как блюдца, и она ловила каждый скрип и шорох. Волоски на ее руках встали дыбом, как будто кожа помогала ей слушать.
      И вдруг – вот он, подарок Силы: электрический импульс прозрения, что Ханна сейчас будет рубить.
      "Давай!" Сила подсказала Лазутчику момент атаки; благодаря своему каторжному труду она точно знала, какой будет эта атака. За последние шесть недель Лазутчик много раз наблюдала за спаррингами Ханны. Она знала, что Ханна начнет с высокого прыжка, чтобы уйти из поля зрения противника и упасть на него с высоты, как хищная птица. Меч арканианки вспыхнул зеленой молнией и обрушился на нее сверху; но клинок Лазутчика – стрела холодного голубого пламени – уже был поднят, чтобы перехватить его. Мечи столкнулись, выбросив сноп искр, но Лазутчик крепко уперлась в пол, и сила ее блока отбросила Ханну обратно в воздух. Арканианка совершила великолепное сальто и приземлилась в идеальной боевой стойке.
      Со всех сторон послышались аплодисменты.
      В белых глазах арканианки шипели и вспыхивали синие и зеленые отражения.
      – Давай, Эстерхази. Ты что, не собираешься пробовать на мне свои грязные трюки? Ты ведь не исчерпала их все на бедном маленьком Паксе?
      Лазутчик оскалилась:
      – Я только начала.
      Если у Ханны и было слабое место, то разве что чрезмерная любовь к световому мечу. Ее брезгливая натура не выносила потных объятий рукопашных поединков; она чувствовала себя намного счастливее, стоя на расстоянии двух шагов от противника и предоставляя клинку сражаться за себя.
      – Знаешь, Ханна, меня вот что всегда удивляло. Как тебе удается…
      Не закончив фразы, Лазутчик бросилась вперед, надеясь застать арканианку врасплох. Ханна мгновенно парировала, Лазутчик отскочила; Ханна торжествующе захватила ее лезвие и отбросила в сторону. Голубой клинок Лазутчика прошел мимо, а Ханна крутанулась, как матадор, пропуская ее, но так и было задумано, потому что Лазутчик хотела всего лишь отвлечь внимание соперницы, позволить ей насладиться своим превосходством в искусстве фехтования, и, когда Лазутчик сблизилась с Ханной, ее подсечка сшибла арканианку с ног.
      Обе тяжело повалились на маты.
      Лазутчик попыталась развить успех, но в тот момент, когда она поднялась на ноги, арканианка пошла в ответную атаку. У Ханны был гудящий, сверкающий, круговой стиль фехтования, быстрые режущие удары непрерывно меняли направление. Лазутчика спасала только ее рудиментарная восприимчивость к Силе, которая незаметно помогала ей игнорировать финты и отбивать настоящие удары.
      "Помни, ты сама оружие, – сказала себе Лазутчик. – Не зацикливайся на мече. Будь оружием".
      Удар, блок, удар, блок, удар – но на этот раз вместо ожидаемого верхнего блока Лазутчик поднырнула под мечом, пытаясь схватить Ханну за ноги. Арканианка взвилась в воздух, пропустив Лазутчика между ногами, перекувыркнулась и снова стала в позицию. Лазутчик споткнулась, превратила падение в перекат и вскочила на ноги. Обе тяжело дышали; мечи – синий и зеленый – гудели.
      Ханна опять сделала выпад, но на этот раз она использовала Силу, потянув на себя руку Лазутчика, так что та запоздала с блоком и была вынуждена выскочить за круг матов, чтобы уйти от удара. Восстановив равновесие, Лазутчик бросилась в толпу удивленных зрителей, которые разбегались с ее пути.
      – Эй! – закричала Ханна. – Туда нельзя! – Она развернулась и посмотрела на мастера Чен. – Туда нельзя. Кто-нибудь из посторонних может пострадать!
      Лазутчик скользнула за спину Лины Миссы.
      – Посторонние иногда страдают, – сказала она, пожав плечами.
      – Мастер Чен!
      Лазутчик не увидела, а скорее догадалась, что уголки рта Железной Руки тронула улыбка.
      – Это все по-настоящему, мастер Чен. – Лазутчик легонько похлопала Лину по плечу. – Это поле боя.
      – Возможно, – сухо ответила Железная Рука. – Но сегодня мы все-таки постараемся ограничить уровень травматизма, Лазутчик. Сражайтесь только в центральном круге.
      Она подняла руку, едва Ханна раскрыла рот.
      – Это не есть повод для дисквалификации Энвандунг-Эстерхази, – сказала мастер Чен. – Я ввела это правило только что, и она может вернуться в круг без наказания. Вас обеих это устроит. – Это не был вопрос.
      – Да, конечно, – тут же ответила Лазутчик, низко наклонив голову.
      – Конечно, – сквозь зубы прошипела Ханна.
      Она сделала шаг в сторону. Призвав всю свою выдержку, Лазутчик медленно вернулась в круг матов.
      – Начинайте.
      Ханна опустила кончик меча и прыгнула вперед, целясь Лазутчику в голову.
      Лазутчик забежала за спину мастера Чен.
      Клинок Ханны прошел на расстоянии кулака от лица учителя, замер и дернулся назад, как палец ребенка от раскаленной плиты.
      – Ну-ну, – сказала Лазутчик. – Ты чуть не задела ни в чем не повинного постороннего наблюдателя.
      Ханна зарычала, оскалив зубы, и бросилась следом за ней.
      Лазутчик выскочила на другую сторону.
      – Прекратите! – велела мастер Чен.
      – Я не виновата, – возразила Лазутчик. – Вы на поле боя.
      В горле Ханны что-то разъяренно клокотало. Железная Рука с трудом сдерживала улыбку.
      – Ты права, Лазутчик. – Она направилась к краю кольца, а Лазутчик и Ханна сопровождали ее, словно две луны на эксцентричных орбитах. – Но иногда поле боя меняется.
      – Я боялась, что вы это скажете, – вздохнула Лазутчик и отпрыгнула, уходя от рубящего удара, когда мастер Чен покинула маты. Ханна шагнула следом.
      – Будут еще интересные идеи?
      – Я над этим работаю.
      По крайней мере, она разозлила арканианку достаточно, чтобы та перестала использовать Силу с таким же изяществом, как в начале поединка. С другой стороны, у Лазутчика кончались трюки.
      Ханна это знала. Она снова пошла в атаку, на этот раз методично, шаг за шагом, оттесняя Лазутчика к краю. "Нет, больше так нельзя", подумала та. Замкнуться в обороне – это тупик. Лазутчик отступила, парировала рубящий удар и крутанула запястьем, захватив оружие соперницы; затем подалась вперед, будто намереваясь сделать выпад, как тогда, в бою с Паксом. Но на этот раз она выбросила вперед левую руку и воткнула два пальца в болевую точку под левым локтем Ханны.
      Прием был выполнен безупречно. Рука арканианки временно онемела, и ее пальцы разжались как раз в тот момент, когда Лазутчик со всей силы ударила ее по ладони. Меч Ханны взвился в воздух. С торжествующим рыком Лазутчик бросилась в атаку, нанося круговой удар… …и Ханна каким-то чудом подпрыгнула над ее клинком. Лазутчик дернулась вперед, туда, где полагалось быть Ханне, споткнулась, восстановила равновесие и развернулась обратно в тот момент, когда Ханна, мрачно поджав губы, выдернула свой меч из полета при помощи Силы. Рукоять звонко шлепнулась в ладонь арканианки.
      Ханна как ни в чем не бывало возобновила свой марш.
      – Это был твой лучший шанс.
      Она обрушилась на Лазутчика, словно буря; руки двигались в ураганном темпе, длинный гудящий меч был подобен ветвистой молнии.
      Медленно, неотвратимо Лазутчик начала подаваться. Она предчувствовала атаки, знала, какой удар настоящий, а какой обманный, но теперь Ханна сконцентрировала всю свою волю на правой руке соперницы, давя ее вниз при помощи Силы, пока Лазутчику не начало казаться, что она ворочает клинком в воде или в болотной жиже. Финт, рубящий удар, финт, подрезка, подрезка и затем мощный удар, косой режущий удар по ноге, который прожег одеяние Лазутчика и оставил красный рубец на ее бедре.
      Боль швырнула ее на пол. Лазутчик перекатилась и выставила перед собой меч, перехватив клинок Ханны в сантиметре от своего лица. Меч шипел, как разъяренная змея, сыпля в ее глаза зеленые искры. Лазутчик со стоном перекатилась обратно и попыталась подрубить Ханне ноги, но Ханна была уже внутри ее круга защиты. Она ударила по ее оружию с такой силой, что пальцы Лазутчика на мгновение разжались. Ханна схватила Силой ее оружие, голубой луч пламени ее сердца, и вырвала его у нее из рук. Меч полетел куда-то в дальний конец зала.
      "Схвати меня", безмолвно умоляла соперницу Лазутчик. Если арканианка решит просто бросить ее на лопатки, тогда у нее появится шанс. Возможно, ей удастся провести захват, бросок, хоть что-нибудь…
      Арканианка выпрямилась.
      Как только исчезла тяжесть, давившая на левую руку, Лазутчик перекатилась на спину и ударила в воздух ногами, но Ханна была уже вне досягаемости. Она стояла над соперницей, холодная и сосредоточенная; кончик ее зеленого меча пылал на расстоянии ладони от груди Лазутчика. Той казалось, что арканианка смотрит на нее с огромной, невероятной высоты. С высоты, равной расстоянию от фермерского поля до звезд.
      – Сдавайся, – сказала Ханна.
      Лазутчик лежала под ее клинком, тяжело дыша. Нога пылала и пульсировала. Ханна нетерпеливо посмотрела на нее.
      – Сдавайся!
      – Нет.
      Арканианка моргнула.
      – Что?
      – Нет, – Лазутчик закашлялась и сплюнула. – Я сказала – нет. Я не сдаюсь.
      Ханна уставилась на нее в искреннем изумлении.
      – Но я… я победила. Ты должна сдаться.
      Лазутчик покачала головой:
      – Я так не считаю.
      Она подумала, не вырвать ли у Ханны свой меч при помощи Силы, пока та отвлеклась, но из-за боли в голове было трудно сосредоточиться. Кроме того, она устала. Так устала…
      – Я еще не готова сдаться.
      – Но почему?
      Лазутчик пожала плечами:
      – Мало получила, наверное.
      Ханна недоверчиво покачала головой:
      – Ты сошла с ума. И что прикажешь с тобой делать? Порезать тебя, лежачую?
      Меч арканианки зажужжал и зашипел, отражая ее разочарование, и в этот момент Лазутчик поняла, как она выиграет этот бой. Она улыбнулась.
      – Мы сражаемся до тех пор, пока один из участников не сдастся или не получит три ожога. Ты задела меня один раз. Это значит, что у меня остается еще два ожога. Вот один из них, – сказала она и, стиснув зубы, схватилась голой рукой за лезвие меча Ханны.
      – Этого нельзя делать! – взвизгнула арканианка.
      – Спорим? – Клинок жег огнем и плевался искрами, но Лазутчик сжала его изо всех сил и дернула на себя. Не веря своим глазам, Ханна не успела вовремя отпустить оружие и повалилась на Лазутчика, которая уже была в движении, перекатываясь на бок и целясь правой рукой под воротник арканианки.
      Они покатились по полу, и в конце концов Лазутчик оказалась сверху; ее левая рука по-прежнему сжимала клинок Ханны, в то время как правая сдавливала ее горло. Лазутчик была лучшей ученицей Железной Руки; ее шейные захваты были очень точными и всегда аккуратно нацеленными на сонную артерию, так что жертва через десять секунд неминуемо теряла сознание. Лазутчик давила, считая секунды, которые ей оставалось держать меч Ханны. Одна, две, три…
      Молочные глаза арканианки подернулись пленкой, словно озеро, которое сковывает лед.
      Четыре, пять.
      – Так не…
      Шесть. -…честно, – прошептала Ханна.
      Семь.
      И она сдалась.
 

***

 
      Лазутчик заорала и отшвырнула меч Ханны. Откатившись от неподвижного тела соперницы, девочка с трудом встала на ноги и, тряся обожженной рукой, разразилась длинным потоком слов, которые совершенно не полагалось произносить в стенах Храма. Ее ноги так дрожали, что она боялась, как бы снова не упасть, но все же сумела поклониться мастеру Чен.
      Железная Рука пристально посмотрела на нее. Она больше не улыбалась.